Текст книги "Грех прощения. Не совершай греха прощения"

– За что?!

– Налоговая инспекция, – так же бесстрастно продолжила она.

– Большая сумма?

– Около семидесяти тысяч.

– И ты так спокойно об этом говоришь?! – пораженно воскликнул он.

– А как говорить? – Анна подняла взгляд и встретилась с ним глазами.

– Меня твое спокойствие убивает! – продолжал изумляться Матвей.

– Жизнь полна разного рода ситуаций. Можно биться в истерике и строить из себя жертву, можно действовать и решать вопрос. Я предпочитаю второе. Тем более, поверь, за годы бизнеса это не самое страшное, с чем мне приходилось сталкиваться.

– Что ты собираешься делать? – тем же тоном спросил он.

– Платить. Но, возможно, удастся минимизировать. Адвокаты занимаются этим. Чтобы исполнительная служба получила такие полномочия, нужно пропустить три судебных заседания. О суде никто не знал. Хотя у всех есть мои телефоны и адреса. Выясняют, что произошло. Грустно другое.

– Что именно?

– Выезд из страны под запретом. – Он вопросительно поднял брови. – Я десятого должна лететь на неделю в Нью-Йорк, а потом на Гавайские острова. А теперь поездка под вопросом, если процесс снятия ограничений затянется.

– И правильно! Нечего делать без меня на устричном пляже, – постановил он.

Анна опять удивилась. «Матвей помнит об устричном пляже?»

– Тебе никто не мешает ехать со мной, кроме тебя самого, – прозвучало быстрее, чем она успела остановиться.

– Я не могу: много работы.

– Жаль, тем более что два перелета и отель на Кауаи оплачены. Нужно оплатить только отель в Нью-Йорке. Работай, – поддержала его выбор Анна и вернулась к меню.

– А кто оплачивает?

– Компания.

– За что?

– Видимо, я что-то для них сделала, – не поднимая головы, ответила она.

– И часто такое бывает?

– Раз в полгода. Иногда чаще. – Она отвечала машинально, сосредоточив внимание на меню.

– А когда вылет?

– С десятого по двадцатое.

– А в Нью-Йорке мы будем жить в номере вдвоем?

– Я собиралась жить у Оли, – автоматически ответила она. Оторвала взгляд от меню и удивленно посмотрела на Матвея.

– Смысл лететь вместе в Нью-Йорк, если ты будешь жить у Оли, – хмыкнул он.

Ему принесли кальян. Официантка расставила напитки. Анна заказала салат и «Мартини бьянко». Девушка мельком взглянула на Матвея.

– Не смотрите на меня так! Я без пяти минут женат! – воскликнул он. – Лучше побыстрее принесите ее заказ, потому что она голодная и поэтому злится.

Анна изумилась. Девушка покраснела до корней волос и испарилась. Матвей вдыхал кальян, пристально смотря на Анну. Она видела, что его взгляд прикован к ее ярко-ягодным губам. Цвет этой помады по-прежнему производил на него неизгладимое впечатление. В ночь перед снятием швов он смотрел на ее губы так же завороженно.

– Ты красивая, Аня! – поставил он диагноз. – Тебе идет эта помада.

Она вопросительно подняла бровь. Похоже, настроение Матвея резко изменилось. И в этот момент у нее вновь случился приступ глухого кашля.

– Ты хотел о чем-то поговорить?

Телефон Матвея заиграл мелодию. Он отвлекся на разговор. Судя по ответам, звонила мать, интересовалась событиями его жизни. Официантка принесла мартини. Анна закурила. Ее мобильный просигналил о новом сообщении. Она набирала ответ адвокату, уже не слыша разговора. В этом заключалась особенность ее мировосприятия: когда она печатала текст, то переставала слышать. Нажала «Отправить».

– Мама, ты же знаешь: с моим еврейским счастьем я встретил и потерял девушку, которая снилась мне всю жизнь. Ты бы ее видела! – чуть громче обычного завершил он. – Собираюсь. Как раз этим занимаюсь. Да, – сказал Матвей и положил телефон на стол.

Анна поняла, что разговор окончен.

– Как мартини?

– Отлично.

– Не люблю, когда девушки курят. Но тебе идет сигарета, – прокомментировал он.

Официантка принесла салат. Анна принялась за еду. Матвей же продолжал наслаждаться кальяном, бормоча себе под нос:

– Лучший секс – это с женой, лучший секс – это с женой, лучший секс – это с женой…

– Что это?

– Песня такая есть: «Лучший секс – это с женой». Заела прямо. Лучший секс – это с женой, лучший секс – это с женой, лучший секс – это с женой… – продолжал напевать он.

Затем пристально посмотрел на нее и, не отрывая взгляда, запустил руку в боковой карман своей сумки, пошарил там и застегнул молнию. Анна наблюдала.

– Закажи себе еще мартини, – предложил он.

– А как я за руль сяду?

– У меня есть права. Я тебя отвезу. Заодно накормишь меня своим вкусным салатом, – он встал из-за стола. – Я на минуту, – сообщил он и направился внутрь ресторана.

До нее донеслась фраза, брошенная на ходу официантке:

– Повторите ей мартини.

Его телефон остался лежать на столе. Мозг истерично просчитывал варианты. Что-то явно происходило. «Лучший секс – это с женой». Его песня. Он сделал ей комплимент, причем несколько раз, затем начал петь. Она привстала, дотянулась до его сумки, расстегнула карман, запустила в него руку – и рассмеялась. Она поняла, что он будет делать дальше.

Матвей вернулся. Сел на свое место. Оглянулся.

– Дует здесь!

– Так садись ко мне, – улыбнувшись, Анна пересела из центра дивана ближе к стене.

– Нет, – уверенно заявил он. – Я пересяду, а ты будешь ко мне приставать.

– Пальцем до тебя не дотронусь, – рассмеялась она, но внутри ощутила легкий укол.

– Я тебя знаю! Стоит только сесть рядом!

– Даю тебе слово.

– Ты всегда так говоришь, а потом начнешь приставать!

– Я даю тебе слово. Я его редко даю, но всегда держу, – улыбнулась она.

Анна похлопала по дивану. Матвей театрально вздохнул и пересел.

Она ощутила терпкий запах ванили.

* * *

Матвей припарковал автомобиль. Всю дорогу к дому играла его любимая песня «Нью-Йорк» в исполнении дуэта Jay-Z и Alicia Keys. Анна тоже ее любила, но после снятия швов слушать перестала: эта песня ассоциировалась с Матвеем. Взглянула на него.

– Странно видеть тебя за рулем. Ты хорошо водишь, – похвалила она, несмотря на его неуверенное вождение.

Матвей вышел из машины. Открыл пассажирскую дверь, подал руку:

– Мне нравится водить. А вот Славик не любит.

– Почему? – Анна прищурила глаза.

– Говорит, что вождение его напрягает. Ищет водителя с автомобилем.

Ее губы расплылись в улыбке.

– Так давай я пойду к нему работать! – пошутила она.

Матвей остановился и посмотрел недоуменно.

– Даже машину специально для него поменяю. Какую он хочет?

– Тебе нравится Славик?! – в его голосе звучала целая гамма эмоций. Если провести аналогию с музыкальным инструментом, то это тромбон. Матвей заводился.

– Очень, но вряд ли у нас что-то получилось бы.

– Почему?

– У него есть несколько недостатков, которые несовместимы со мной.

– Какие? – Матвей открыл дверь подъезда.

– Первый – жена, – она не могла сдержать улыбку.

– А если бы он был свободен? – допытывался Матвей.

– Все равно ничего не получилось бы, – уверила она, нажав кнопку лифта.

В его глазах читалось сомнение.

– У него нет твоего голоса.

Матвей довольно улыбнулся. Анна поняла, что можно задать интересующий ее вопрос:

– А вы со Славиком близки?

– Близки, – эхом повторил он.

– Насколько?

– Что ты имеешь в виду? – задал он странный вопрос.

– Например, он обо мне знает?

– Знает, – признался Матвей.

Они вышли из лифта.

– Салат будет?

– Будет, – подтвердила она.

Зашли в квартиру. Анна включила свет. Последний раз Матвей был здесь почти две недели назад. Много воды утекло с тех пор. Еще сегодня утром она была убеждена, что он здесь больше никогда не появится. Буржуй вышел встречать. Матвей радостно подхватил кота на руки и прижал к груди.

– Ну, Буржуй, рассказывай! Как вы тут жили без меня?

Прошли в гостиную. Кот внимательно слушал. Матвей чесал ему за ухом.

– Кто сюда приходил? – спросил он Буржуя. Анна улыбнулась.

– Мужчина приходил? Приходил, – уверенно озвучил он ответ кота. – Какой, Буржуй? – он сделал паузу и посмотрел на нее. – Высокий? Нет. Низкий? Нет. Лысый? – Матвей на секунду замолчал. – Лысый? – переспросил он кота. – Точно! Давно? Вчера? Вчера, говоришь. Все понятно, – он сел на диван вместе с котом.

Она отправилась на кухню.

– Так что за Лысый вчера приходил? – обратился Матвей уже к Анне.

Она достала из холодильника креветки. Включила плиту. Улыбка не сходила с лица. Буржуй рассказал ему, что вчера приходил Виталик. Она прекрасно понимала, как Матвей это сделал, но не могла не восхититься. Он задавал вопросы Буржую, а на самом деле следил за ее реакцией. «Но как же он угадал с лысым! Прямо в точку».

Она занималась приготовлением блюда. Матвей следил за ее действиями молча, периодически напевая: «Лучший секс – это с женой, лучший секс – это с женой, лучший секс – это с женой…» Салат был готов через пятнадцать минут. Анна накрыла на стол. Она находилась в состоянии ожидания. Матвей принялся за еду.

– Вкусно. Никто не готовит такой салат, – похвалил он.

– Спасибо тебе за мартини и за то, что привез домой. – Она наблюдала за тем, как он ест.

– Я молодец? – игриво спросил он.

– Ты – молодец! – подтвердила Анна.

– Видишь?! – в его глазах светилось довольство.

Он сосредоточенно поглощал пищу. Анна думала: «Зачем все это? Почему нельзя остановиться и просто поговорить. Открыться. Признаться. Раскаяться. Способен ли ты на это?» Ее вновь охватила грусть от понимания: «Неужели я не смогу управлять собой? Нет. Только не я». Матвей отодвинул тарелку.

– Чуть не забыл! – воскликнул он. – Я взял из клиники твои анализы на гормоны.

Анна поразилась: она о них забыла. Он встал со стула и пошел к дивану, на котором лежала его сумка. Достал документы и протянул ей.

– Там у меня есть вопрос по одному показателю. Но лучше с гинекологом проконсультироваться. Обязательно сходи на прием, – дал рекомендацию доктор.

– Хорошо, – пообещала она.

– Как твое самочувствие? – Матвей смотрел своим фирменным взглядом.

– Не поняла?

– Грудь, – он глазами указал на зону декольте.

– Все нормально.

– Цикл восстановился?

Она кивнула. Матвей сел на диван и уставился на нее.

– Покажи мне.

– Зачем? Ты уже осматривал меня после снятия швов.

– Хочу убедиться, что все в порядке.

Анна недоверчиво улыбнулась. Матвей испепелял ее тем же взглядом.

– Десять лет пройдет, а ты будешь каждый раз осматривать, когда мы случайно встретимся?

– Покажи мне грудь, – глубоким голосом приказал доктор.

Она внимательно взглянула на него. Вздохнула. Подошла, забралась на диван и присела на корточки, так, чтобы быть напротив.

– Может, не надо?

– Что за детский сад? Я видел ее много раз, – в его голосе сквозило нетерпение.

Анна смотрела Матвею в глаза, смиренно расстегивая блузку. Завела правую руку за спину и справилась с застежкой бюстгальтера, оголила грудь. Они неотрывно смотрели друг на друга. Прикосновение к коже. Матвей не спеша провел пальцем по розовому шраму. Нежно коснулся округлости. Медленно скользнул большим пальцем по ареоле соска. По позвоночнику Анны пробежал жар. Движения доктора совсем не напоминали осмотр. Он не трогал – он нежно касался, гладил. Она чувствовала его теплые прикосновения. Запах ванили с нотами восточных специй окутывал невидимой сетью. Анна смотрела в глаза цвета горького шоколада. Они излучали энергию, которую, казалось, можно потрогать. Она отчетливо видела этот поток. Доктор продолжал гладить грудь. Внизу живота зажегся огонь страсти. Он разгорался с каждой секундой. До боли хотелось дотронуться до Матвея. Но Анна только продолжала смотреть ему в глаза. Она сглотнула. Никогда раньше она не испытывала такого сильного влечения. Словно нечто животное просыпалось внутри. Нечто, поглощающее всецело. Нечто, управляющее тобой без твоего согласия. Пламя страсти разгоралось все ярче. Матвей нежно гладил, словно подкидывая дров в и без того бушующий костер. Ее рука уже готова потянуться к нему.

– О чем ты думаешь, Аня? – грудным голосом произнес он.

Вопрос Матвея словно окатил ведром ледяной воды. Он напомнил о происходящем. О том, кто он такой, что делает и как. Вопрос погасил бушующее пламя. Энергия их взгляда исчезла. Анна выдохнула. «Что же тебе такое сказать?» Она продолжала смотреть ему в глаза.

– Я думаю о том, что, когда я была маленькой, мне казалось, что белка – это крупное животное, – серьезно сообщила она. – Килограмм пятнадцать! – сгустила она краски. Улыбнулась, еле сдерживая смех. – А потом, когда выросла, увидела живую и поняла, что такой не существует.

Матвей замер. В его взгляде читался шок. Анна еле сдерживала смех. Вся ее воля уходила на это.

– Ты знаешь, Аня, эта белка существует, – вдумчиво изрек он. – Она живет в твоей голове. Весит пятнадцать килограмм. И она продолжает расти!

Он убрал руку. Анна расхохоталась. Наконец она могла не сдерживать эмоции от происходящего. Ее накрыл безудержный смех. Она неспешно застегивала блузку в ожидании дальнейшей реакции. Матвей фыркнул и встал с дивана.

– Смотрю, ты прямо наслаждаешься своим образом Ренаты Литвиновой! – раздраженно бросил он.

Улыбка не сходила с ее лица. Анна не могла взять мимику под контроль. Матвей громко вздохнул и уверенным шагом направился к плите. По-хозяйски открыл шкафчик над вытяжкой, достал сигареты и закурил. Над комнатой нависла туча. Анна прекрасно понимала причину ее появления. Его план провалился. Момент упущен. Матвей курил и смотрел в окно. Анна выдыхала. Она наконец смогла обуздать свое влечение. Скорее всего, оттого, что безудержный смех погасил огонь страсти.

– О чем ты думаешь? – тихо поинтересовалась она.

– О работе, – расстроенно ответил он. – Этот маркетолог выполнил работу на две недели позже, чем мы договаривались.

Анна вздохнула. Она понимала, что маркетолог специально тормозит процесс по просьбе Марины. Ей стало бесконечно жаль Матвея. Он не знал, в чем разница между стратегией и тактикой в бизнесе. Мыслил недальновидно, совершенно не ведая, что его тактика в результате больше разрушает, чем способствует развитию.

Она подошла к нему и закурила. То, что он собирался предпринять, отдаляло его от успеха на годы. Она давно решила, что Матвей должен сделать выбор в отношении нее, основываясь не на расчете. По крайней мере, надеялась на это. Но и смотреть, как он губит свою карьеру, тоже не могла. «Все-таки он сделал мне операцию. Я же могу дать ему совет».

– Я говорила тебе, что ты зря тратишь деньги. Тебе не нужны маркетинговые исследования. С твоим рынком и так все ясно, – тихо сказала она. – Тебе нужны пиар-стратегии и технологии, бизнес-аналитика. Твое позиционирование нужно строить в нескольких направлениях.

Матвей посмотрел на нее заинтересованно.

– Во-первых, важно позиционировать тебя на таланте и цифрах. Нужно отправить тебя на обучение к лучшему пластическому хирургу Европы. И рассказать об этом великом событии всей стране. Только так можно заставить людей забыть о твоем возрасте. Во-вторых, нужно сделать акцент на узкой специализации. Ты маммолог, значит, твоей специализацией должна быть грудь и реконструкционные операции. В-третьих, нужно создавать бренд.

– Какой?

– Это долгосрочная стратегия. Бренд, который будет связан с именем. У меня есть идеи на этот счет. В-четвертых, сайт. Тот, что есть, не годится. В-пятых, имидж. Придется его изменить. Это далеко не все. Есть еще пункты.

– Почему ты говоришь об этом так уверенно?! – вспыхнул Матвей.

Анна вздохнула. Причина его неверия крылась в неведении. Она понимала его сомнения, но открыть правду не могла. Зарабатывать баллы, рассказывая о своих связях и регалиях, она отказывалась, потому что была убеждена: этот путь бесперспективен. Кроме того, не хотела унижать таким поведением себя. Да и его. Быть с женщиной из-за выгоды унизительно. Она не могла его унизить. Она отказывалась его унижать. Интеллект искал выход из сложившейся ситуации.

– Хочешь, я организую тебе консультацию с одним из лучших специалистов Европы по пиару?

– Когда? – у Матвея округлились глаза. – Через месяц? И что мне нужно для этого сделать?

Анна грустно улыбнулась: он стал заложником своей тактики. Если ты общаешься с женщиной ради выгоды, рано или поздно наступит момент, когда женщина начнет этой выгодой шантажировать.

– Нет. Прямо сейчас. Просто скажи, что ты хочешь, чтобы я это сделала. Просто по-дружески попроси помочь.

– Организуй мне консультацию специалиста по пиару, – в его голосе чувствовалась неловкость.

– Видишь, как просто?

«И необязательно использовать для этого приемы НЛП!» – эту мысль она оставила при себе. Анна направилась к камину за мобильным телефоном. Взглянула на часы: 21:30. В Лондоне еще удобное время для звонка.

– Откуда у тебя такие связи?

– Работали вместе в одном проекте, – пояснила она.

Ей не хотелось повторять, что он мало ее знает. Вместо этого она нажала «Вызов» и включила громкую связь. Гудок. Еще один. На третьем послышался радостный женский голос.

– Анечка! Неожиданный звонок, – в речи явственно проступал акцент.

– Привет, Илона, очень рада тебя слышать, – поприветствовала Анна. – Не отвлекаю? Ты где?

– Все нормально, мне удобно говорить. Я в Лондоне. Прими мои соболезнования, – акцент стал еще заметнее. – Как ты, девочка? – в голосе звучало сочувствие.

– Спасибо, уже лучше. Отошла, – кратко ответила Анна. Они не созванивались после смерти Стаса.

– Пишешь? – поинтересовалась женщина.

Анна мельком взглянула на Матвея. На его лице застыла маска. Она не видела реакции на вопрос.

– Да, пишу.

– Я так и думала, что боль пережитого выльется в творчество, – ее голос излучал тепло.

– Примерно так и получилось. Мне нужна твоя помощь, – перешла к делу Анна.

– Внимательно слушаю, – настроилась Илона.

– Твое агентство когда-нибудь занималось раскруткой пластических хирургов?

– Да. Троих. Причем два проекта очень успешные и работают до сих пор. Третий не такой, но это не моя вина, – честно ответила подруга. – А в чем дело?

– Мой приятель – пластический хирург. Ты могла бы дать ему консультацию?

– Не понимаю зачем? – после секундного молчания спросила Илона. – Вряд ли я смогу сказать ему больше, чем ты. Почему ты сама не проконсультируешь?

Анна замерла: «Неожиданный поворот».

– Понимаешь, – она взглянула на доктора, – он мало меня знает и к тому же знакомый, а, как известно, «нет пророка в своем отечестве», – процитировала она Библию. – Поэтому хочу привлечь независимого эксперта.

– Чудной! – рассмеялась Илона.

С этим замечанием Анна была полностью согласна. Она перевела взгляд на Матвея. Тот внимательно слушал.

– Он сейчас рядом, – предупредила она. – Ты могла бы выделить час и поговорить с ним по скайпу?

– Когда?

– Когда тебе удобно.

– Я завтра утром лечу в Вильнюс. Если это будет после пяти?.. Скажем, в пять пятнадцать. Я заодно записи подниму, вспомню, как мы это делали.

– Это было бы прекрасно, – Анна удовлетворенно улыбнулась. – Я организую трехсторонний скайп. Изложу свои мысли. Ты выскажешь свое мнение о них и поделишься опытом.

– Ты позвонишь мне перед конференцией? – поинтересовалась подруга.

Анна понимала, что та хотела уточнить, есть ли что-то, о чем Матвей знать не должен.

– В этом нет необходимости, – уверенно ответила она. – Что я буду должна за консультацию лучшего специалиста по пиару?

Лучший специалист довольно рассмеялась:

– Анечка, ты же знаешь: я всегда рада тебе помочь.

– Спасибо, Илона. Тогда до завтра?

– До завтра.

Она еще раз открыла телефонную книгу. Нашла нужного абонента и нажала «Вызов». Включила громкую связь.

– Привет! – радостно затрещала Люся и сразу сообщила: – Я еще в Мюнхене.

– Пьешь пиво и ешь колбаски?

– Ты за мной следишь? – захохотала подруга.

– Можешь говорить?

– Коротко. Я с друзьями в ресторане.

– Хотела спросить: твой проект, представительство клиники, еще актуален?

– Да. Как раз вчера подписала документы на эксклюзив для Украины. А что, желание помочь пластическому хирургу еще в силе?

«Что у них за манера такая – задавать странные вопросы и вставлять лишние комментарии?» Анна украдкой взглянула на Матвея.

– Люся, я просто не против, чтобы вы встретились. Вдруг ты ищешь для своей клиники именно его. Не хочу быть камнем преткновения в судьбах пациентов. Боюсь заработать минус в карму.

Люся засмеялась:

– Я возвращаюсь после пятого. Встретимся и обсудим.

– Хорошего вечера!

– И тебе.

Анна нажала «Отбой» и отложила телефон в сторону. Матвей изумленно смотрел на нее. Она достала из пачки сигарету.

– Сможешь завтра в пять присоединиться к звонку в скайпе?

Он только кивнул. Вернулся за стол и доел салат. Она ожидала расспросов, но их не последовало. Матвей лишь наблюдал за тем, как она складывает кухонную утварь в посудомойку. Вымыла руки и села за стол напротив гостя.

– Когда твой маркетолог сделает свою работу, сравнишь стратегии. И реализуешь то, что тебе больше по душе.

Матвей кивнул.

– Почему ты так странно себя ведешь? – вдруг спросил он.

– Можешь ли ты допустить, что на самом деле я знаю намного больше, чем ты думаешь? – Анна смотрела ему в глаза. – И причина, как ты выразился, моего «литвиновского образа» несколько иная.

– Какая?

– Я объясняла тебе в воскресенье.

Матвей громко вздохнул. В комнате повисло молчание, в котором ощущалась растерянность Матвея и ее усталость. Анна чувствовала себя обессиленной. Прошло всего четыре часа с момента их встречи, но эмоции за это время вымотали. Сплошные американские горки под названием «Матвей». «Может, у него шизофрения?» – мелькнула мысль.

– Поздно уже, поеду. Завтра операция.

Она кивнула. Матвей взял сумку и направился к двери. Наклонился и на прощание чмокнул в щеку. Анна открыла входную дверь. Он остановился на пороге, посмотрел сверху вниз и положил левую руку ей на солнечное сплетение. Она почувствовала на коже жар его ладони. Прикосновение Матвея погрузило в неизвестное ей состояние. Хотелось спросить, что он делает, но не могла. Только смотрела ему в глаза. Его горячая ладонь на солнечном сплетении и пронзительный взгляд. Это длилось минимум минуту. Молчание прервал кашель. Он судорожно сотрясал тело. Матвей убрал руку.

– Аня, нужно сделать флюорографию. Реши вопрос с бронхитом. Обещаешь?

Она кивнула.

– До завтра, – сказал он и вышел из квартиры.

Анна закрыла дверь. Медленно вошла в гостиную. В солнечном сплетении жгло, словно к животу приложили раскаленное клеймо. Там, где находилась ладонь Матвея, она физически ощущала шипение, словно от горячего железа. Анна посмотрела на руки: они тряслись. Тремор. Как у человека после сильнейшего стресса. Она не понимала. Тело начала бить дрожь. Что-то происходило. Она никогда не испытывала ничего подобного. Инстинкт самосохранения вел ее на кухню. Анна подошла к тумбочке, открыла ящик со спиртным и достала бутылку «Мартини бьянко». Налила в стакан. Сделала большой глоток. И только после этого смогла достать лед и бросить в вермут. Еще три глотка – и стакан опустел. Она взглянула на руки: дрожь поутихла. Но ощущение ожога в солнечном сплетении осталось.

Она вошла в ванную и открыла кран. Достала морскую соль и высыпала всю пачку: морская соль снимает информацию. Требовалось время, чтобы вода наполнила ванну. Безразлично. Сняла одежду и залезла внутрь. Она сидела в полупустой ванне – вода едва прикрывала стопы – и смотрела в воображаемую точку.

До снятия швов, поняв, что Матвей применяет техники пикапа, она загрузила в свой банк памяти йоттабайт информации на эту тему. Больше всего ее интересовали приемы возврата жертвы, секс с бывшей и получение от девушки помощи. Повышенный интерес именно к этому направлению логически оправдан. Ведь анализ Анны показал: вероятность применения этих приемов велика. Она читала описание техник для мастеров. Изучала опыт гуру на форумах. Тогда все эти техники казались ей фантастическими. Она не понимала, как такой бред может оказывать влияние. Теперь же поняла: техники работают – она испытала это на собственной коже, которая горела в области солнечного сплетения, как от ожога.

Матвей превзошел сам себя. Сколько приемов он сегодня использовал? Десять? Больше. Она прокручивала события дня. Неги[4]4
  Нег – прием пикапа, подробно описан в романе «Жить жизнь».


[Закрыть]. Внушения. «Дальше». «Ближе». «Дальше». «Ближе». Но самое страшное – «Лучший секс – это с женой». Когда он начал петь, ее банк памяти выдал: заготовка у Матвея авторская, но смысл тот же. Техника направлена на возврат секса с девушкой, отношения с которой закончились. Анна запомнила эту технику, потому что главный гуру уверял: работает безотказно. Но при этом признавал, что не понимает как: «Не знаю, что у этих баб в голове творится, какие там тараканы сводят клеммы, но в итоге она сама начинает приставать».

«Начинается все с комплиментов. Важно показать девушке, что она небезразлична. Делаешь “Ближе” – приглашаешь в ресторан. Производишь внушение на секс – любой песней или стихом. Повторить три раза подряд. Потом запрещаешь к себе прикасаться. Это “Дальше”».

Анна смотрела перед собой в одну точку.

«Потом привозишь ее в место секса. И прикасаешься сам – “Ближе”. При этом ты все время используешь метасообщения – мысли, которые внушаются жертве без слов».

Матвей стал напевать песню. Анна обратила на нее внимание. И когда он в ресторане вышел в туалет, обнаружила в кармане его сумки презервативы. Она убедилась в том, что он будет применять технику, заставляющую жертву инициировать секс, и поняла, какую именно. «Лучший секс – это с женой» – авторская заготовка Матвея. Каждая девушка подумает, что она потенциальная жена. Матвей сделал все так, как описывал гуру. Сообщил официантке, что без пяти минут женат, признался маме, что встретил девушку и потерял. Оставил телефон на столе. Это было его «Ближе». Затем сделал «Дальше», запретив к себе прикасаться. Даже алкоголь! Он решил перестраховаться и чуть расслабить ее. Оплатил счет, отвез домой. Поиграл в ревность, устроив допрос Буржую. Привез анализы. Целый вечер был «молодец».

Она понимала, что он делает, когда расстегивала блузку. Но даже знание техники не помогло. Анна вздохнула. Перепад эмоций от «Ближе-дальше» до «Ближе» в короткий период времени создает определенное эмоциональное состояние. Тягу. Как к шоколадке, которую запретили есть. Еще несколько секунд – и она сдалась бы. Спас вопрос: «О чем ты думаешь, Аня?». Матвей недожал ее, ему не хватило терпения. Видимо, с другими все происходило значительно стремительнее.

Ванна наполнилась. Анна размешала соль и легла. Скорее всего, ей помогли техники психозащиты и знания. В целом она держалась молодцом. Хотя комплекс хорошей девочки снова сработал, пусть и в легкой форме. «Но я же не помогаю ему. Я только дам совет», – успокоила она себя.

Анна вздохнула. Последнее прикосновение руки к солнечному сплетению – вот что стало самым сильным ударом. Это явно техника гипноза. Нужно понять, какая и для чего. Она закрыла глаза и погрузилась в медитацию.

* * *

Анна сидела за столом у себя в кабинете. Закончила письмо и нажала «Отправить». Еще нужно подписать документы. Их за время отпуска накопилось пару килограмм. Потом встреча. И позвонил старый друг, попросил о консультации. Они договорились выпить кофе.

Сегодня она проснулась в ровном настроении. Так с ней всегда: понимание приводит к равновесию. Вчера, лежа в горячей ванне, она многое поняла. Последняя битва с Матвеем так или иначе закончилась его капитуляцией. Но стоила она Анне многого. Раньше она спрашивала себя: «Для чего он это делает?» Теперь пришла уверенность. Если ты просишь о помощи, то должен дать что-то взамен. Если тебе дают по собственной инициативе, благодарность – твой личный выбор: «Ты же сама этого хотела! Сама сделала!». Вот единственная причина применения техник. Матвей ничего не инициирует, и это неопровержимый факт, убеждающий в ее правоте.

«Хороший секс – лучший способ снятия напряжения в отношениях. Хорошо трахни женщину – и она все для тебя сделает. Секс – это таблетка от недоверия», – говорил знаменитый гуру пикапа. Матвей нуждался в этой пилюле, чтобы получить желаемое. Вчера он настаивал на сексе только по одной причине. Причина его возвращения – Люся. Как грустно это ни звучит, но поведение Марины заставило его перестраховаться. А конфликт со Славиком добавил сомнений. Матвей нуждался в поддержке. И судя по всему, на безрыбье и рак – рыба. Анна вздохнула. Самая страшная реальность намного лучше иллюзии.

Анна дала ему эту поддержку. Внутри она так до конца и не определилась почему. То ли сработал ее комплекс хорошей девочки, то ли его внушения, то ли инстинкт самосохранения… Когда вор приставляет к твоей голове пистолет, ты отдаешь то, с чем не соглашался расстаться, когда он угрожал оружием на расстоянии трех метров.

Вчера она на собственной шкуре испытала, насколько опасным может быть общение с Матвеем. Несмотря на знание пикап-приемов, многие из них казались ей сказкой, оторванной от реальности. Ее предвзятое отношение – ошибка. Знать и прожить – слишком разные вещи. Раньше она этого не понимала. Она начала опасаться Матвея.

Проведя час в соленой воде, она решила распрощаться с манипулятором. С нее достаточно. Но вначале все-таки сдержит слово. Не из-за него, а из-за себя. Она не хотела наказывать его за цинизм: за свой цинизм он сполна получит от жизни. Кроме того, не хотела шантажировать его, как другие женщины, как Марина. Сегодня Илона даст консультацию во время трехстороннего звонка. У Анны на большее нет сил. Она отказывалась жить с дулом у виска. Совет станет ее прощальным подарком в благодарность за операцию.

В солнечном сплетении появилось ощущение прикосновения, словно кто-то водил пальцем. Анна посмотрела в окно. В маленьком сквере напротив несколько дней назад установили скульптуру. Две зеркальные фигуры – мужчина и женщина – влюбленно смотрят друг на друга. Арт-объект выполнен из нержавеющей стали и называется «Любовь-Река». Анна грустно улыбнулась. Любовь должна течь, иначе в ней нет смысла. От застоя любовь ржавеет.

Телефон издал жалобный писк. Иконка батареи питания светилась красным: Анна забыла поставить мобильный на зарядку. И в эту секунду экран высветил «Андрейчук Матвей Анат.». Она грустно вздохнула:

– Привет.

– Что делаешь?

– В офисе, – буднично ответила Анна. – А ты?

– Только что вышел от офтальмолога, – серьезно сообщил он.

– Что случилось?

– Диагноз следующий: ожог сетчатки глаза лазерным лучом ярко-розового цвета.

Она улыбнулась: он намекал на ее блузку.

– Этиология?

– Оружие инопланетного происхождения, – мгновенно отреагировал он.

– И какие рекомендации? – рассмеявшись, спросила она.

– Выписал капли! – На заднем фоне слышался шум улицы. – У нас все по плану?

– Да. В пять. Сбрось мне СМС с твоим ником.

– Зачем? – удивился Матвей.

– Я подумала, что ты занят. Можно ведь сделать трехсторонний звонок, – пояснила она ход своих мыслей.

– Я к этому времени освобожусь, – лаконично ответил он.

Анна замерла: она не планировала с ним встречаться. «Может, сослаться на занятость?» Хотя теперь у него нет причин бить по ее психике молотком.