Текст книги "Delete"

Глава 6

– Рита, я понимаю, конечно, это твоя свадьба, и ты сама знаешь, как себя вести, но послушай свою мать: так нельзя… Сначала исчез жених, потом невеста уединилась с каким-то господином… Что люди подумают?

Ксения Илларионовна в черном вечернем платье с бархатной накидкой, усыпанной стразами, отвела Риту в сторону и принялась внушать ей, насколько неприлично их с Марком поведение.

Официантки убирали со столов, музыканты складывали инструменты в футляры, небольшая группа людей, стоявшая в стороне, о чем-то громко спорила…

– Мама, ты посмотри, что стало с Виктором, а Глеб – ты видишь, что с ним? Они больные, безнадежно больные люди… А ведь они талантливы по-настоящему, работы Глеба до сих пор находятся в Радищевском музее, а Виктор?! Да я лучшего рисовальщика в нашем городе и не знаю! Ты бы видела его акварели… Рядом с ними – так, шушера, какие-то алкоголики, которые увязались за ними на свадьбу, они, как вампиры, выпили из них всю кровь, дав им в руки стаканы… И это так обидно! Они спорят, к кому лучше пойти, чтобы допить и доесть все то, что они успели сложить в пакеты… Я понимала, конечно, что мое желание увидеть их на своей свадьбе может привести к каким-то казусам, представляла себе, что они могут напиться, но чтобы они вообще забыли, куда и к кому пришли… Они только помахали нам с Марком рукой, мол, привет, мы пришли… Выпивка, закуска… У них не хватило сил и ума даже на элементарные, дежурные тосты! А наш скрипач… Его нашли пьяным в туалете на полу… Какой стыд!

Подошли Арина с Натой.

– Рита, поздравляю тебя еще раз, от всей души… – Арина, неузнаваемо преобразившаяся за последние несколько часов, обняла и поцеловала Риту. – Спасибо тебе за все. Если бы не ты, я и забыла бы, что я – женщина. Я – танцевала, представляешь? Конечно, выпила немного для храбрости, но все равно, как было хорошо… Лева вот за мной ухаживал… Он, конечно, мужчина не совсем в моем вкусе, но мне было так приятно…

– А мы с Мишей поссорились, – вздохнула пьяненькая Ната. – Он приревновал меня к парню, с которым я танцевала… А я даже имени его не знаю! Ну, поцеловались мы с ним, и что такого?! Так, слегка коснулись друг друга губами. Но, ты понимаешь, такая музыка была… Я чуть не расплакалась… Ты же знаешь, какая я чувствительная.

– Натка, дождешься, бросит тебя твой Миша, – нахмурила брови Ксения Илларионовна. – Мало ли кто захочет тебя поцеловать… Ты же с мужем пришла, вот и веди себя соответственно… Хотя, пусть бросает, невелика потеря…

– Мама, ну что ты все воспитываешь нас с Ритой? Мы уже взрослые девочки и знаем, как нам жить.

– Марк уехал… – нахмурила брови Ксения Илларионовна. – Сказал же мне, что отключил телефон… Интересно, ну что такого ему могли сказать, передать через кого-то, у кого не был отключен телефон, из-за чего он не мог больше находиться на собственной свадьбе.

– Знаешь, мама, убит Аркаша Нежный. Если это не совпадение и человек, чье тело нашли на Кумысной поляне, действительно Аркадий…

– Ты говоришь о брате твоего знакомого фотографа, Валентина? – Ксения Илларионовна была знакома с Валентином Нежным не понаслышке. По ее просьбе он весь день фотографировал ее в театральных нарядах, и получился целый альбом прекрасных, мастерски выполненных снимков. С помощью профессиональной компьютерной программы Валентин омолодил Ксению Илларионовну лет на двадцать, убрав все ее морщины, складки и килограммы.

– Хочется верить, что это все же не он…

– Кажется, он был психиатром? – вспомнила Ксения Илларионовна.

Поздно вечером, когда Арина уже спала в мастерской на диване, а за Натой заехал Миша и отвез ее, сонную, домой, Рита с матерью на кухне пили чай. Гостиная была завалена подарками и заставлена вазами с цветами. В квартире пахло розами и духами.

– Значит, говоришь, правильно, что я не рассказала Марку этот сон? Если бы ты только знала, как мне хотелось с ним поделиться…

– Рита, не все можно говорить мужчинам, даже самым хорошим, как, скажем, твой Марк. И сны тоже не все следует рассказывать. Как ни крути, но иногда сны – это отражение наших мыслей. Не всегда, безусловно. Иногда такое приснится, что просыпаешься и думаешь: с чего бы это? Космос, к примеру. Я что, мечтаю полететь в космос? Нет. Однако мне иногда снится звездное небо, и я – лечу куда-то, то взмываю вверх, то срываюсь вниз… Причем в плетеной корзине! Что же касается этого твоего…

– Лени…

– Мне думается, что твои-то мысли здесь как раз ни при чем. Возможно, это он питает к тебе сильные чувства, вот и снится тебе. Ты же о нем не думала?

– Нет!

– А дочку его давно видела?

– Да с тех самых пор и не видела…

– Не зря же говорят про телепатию, информационные поля… Просто мы всего этого не видим. Так вот, я думаю, что это твой Леня мысленно прорывался к тебе, возможно даже, он мечтал о тебе, видел тебя своей женой, вот и нафантазировал… И его фантазии благополучно добрались до тебя, приснились тебе…

– Но согласись, сон странный… И главное – портрет. Я смотрела на него и думала: это же моя рука. Это я писала черный бархат платья, лицо… У меня было такое чувство, словно я на самом деле работала над новыми чертами лица… Я нисколько не сомневалась, что этот портрет – моя переработка… Мам, я хочу увидеть его…

– Кого? Леню? – Ксения Илларионовна сердито отодвинула от себя чашку. – Ритка, ты что, с ума сошла?

– Да не Леню, а портрет. Хочу убедиться, что с ним все в порядке.

– Ты в своем уме?!

– Но ведь это не преступление… Другое дело, как туда попасть, в его квартиру…

– Рита, выбрось это из головы. Собралась на свидание?

– Я даже способ придумала. Хочу познакомить Леню с Ариной. Приедем к нему вместе с Ариной, и, пока они будут разговаривать, я посмотрю на портрет. Все произойдет самым невинным образом.

– Странная ты, Рита… Ну что могло произойти с портретом? Глупости все это… А что касается Арины… – Она перешла на шепот: – У тебя сегодня, по сути, брачная ночь. Зачем ты привезла ее сюда? Почему не отправила домой? Она что, пьяная была?

– Нет. Не в этом дело. У нее кризис. Это долго объяснять. Но если в двух словах: она была мужеподобной некрасивой женщиной, а сегодня вдруг, преображенная мною и парикмахером, оказалась в центре внимания мужчин и испытала ни с чем не сравнимые ощущения… Ей понадобится какое-то время, чтобы все это переосмыслить и решить для себя, какой образ ей ближе…

– Но тебе-то что?

– Люди должны помогать друг другу.

– А она тебе когда-нибудь помогала?

– Да.

И Рита рассказала матери эпопею с Гохом. Ксения Илларионовна хохотала так, что они не услышали, как вернулся Марк.

– Хотя бы в этом доме еще умеют смеяться, – проговорил он, устало опускаясь на стул. – Привет всем.

Рита поднялась, подошла к нему и обняла.

– Марк… Наконец-то… Ну что? Как дела?

– Как, говоришь, звали твоего знакомого… Нежного?

– Ты же сам говорил… Аркадий.

– Нет, другого, его брата, он, кажется, фотограф?

– Валентин. А что? Ты видел его? Разговаривал?

– С ним тоже теперь не поговоришь. Мы нашли Валентина в его же собственной квартире, и тоже удушенного. Так что ни Валентина, ни его брата Аркадия нет в живых. Такие вот дела…

В дверях показалась заспанная Арина. На ней был розовый халат Риты. Она все еще продолжала выглядеть, как нормальная и довольно-таки привлекательная женщина. Вот только лицо ее казалось каменным, непроницаемым.

– Я случайно услышала, Марк… Два убийства? Два брата? У следствия уже есть какие-то версии?

– Без комментариев, – холодно отозвался Марк. – Мы работаем.

Ксения Илларионовна, решившая взять инициативу в свои руки, поднялась, засуетилась, засобиралась:

– Поедем-ка, Ариночка, домой, как-никак у молодых сегодня брачная ночь… Марку и так сегодня досталось, с собственной свадьбы пришлось уйти… Давай-ка оставим их в покое…

Рита в душе усмехнулась: мама всегда умела добиваться своего. Хотя именно сейчас она, возможно, и права. Ей так хотелось остаться вдвоем с Марком. Арина все равно проснулась… Возьмут такси и разъедутся по своим домам.

Арина спустилась в мастерскую и поднялась уже в джинсах и свитере. Подошла к Рите.

– Спасибо тебе за все.

– Да не за что… Это тебе спасибо. – Они переглянулись понимающими взглядами. – Арина, на пару слов… У меня к тебе еще одно дело. Мне надо попасть в квартиру одного человека, я потом тебе объясню… Прийти к нему одна я не могу, на это есть свои причины. Ты не могла бы составить мне компанию? А заодно возьмешь интервью… Если получится, конечно. Если нет, если этот человек нам откажет, в любом случае разговор произойдет в его квартире…

Арина смотрела на нее широко раскрытыми глазами. Конечно, она ничего не поняла.

– Так я позвоню тебе завтра? – спросила Рита.

– Конечно, звони. Сделаю для тебя все, что смогу… – Арина в порыве благодарности пожала Ритину руку. – Ты знаешь, у меня сегодня был настоящий праздник… Я никогда еще так не веселилась и столько не танцевала… Не знаю, что со мной было… Спасибо тебе…

Ксения Илларионовна появилась в передней с сумками.

– Мама, что это у тебя?

– Я забрала твои старые шторы, золотистые, короткие… Дома перешью, надставлю их кремовой полосой. Знаю, что у тебя-то руки до этого не дойдут… И фартуки твои забрала, приведу их в порядок, пришью новую тесьму. Ты же не дружишь с иголкой… Да, и наволочки еще, я же обещала пришить к ним кружева…

– Мама, – Рита подошла к ней и поцеловала. – Спасибо. Скажи, ты сильно разочарована свадьбой?

– Да что мне свадьба? Главное – это вы с Марком. Хотя все было на высшем уровне. Только вот тамаде и музыкантам вы много заплатили…

Мама с Ариной ушли, Рита вернулась на кухню. Марк пил чай.

– Теперь ты поняла, за кого вышла замуж? – Он устало улыбнулся и, поймав Ритину руку, притянул к себе. – Наверное, я поступил ужасно, бросив свою невесту…

– Жену, – подсказала Рита.

– …бросив свою жену… Ты сильно на меня обиделась?

– Нет. Знаешь, я вдруг поняла, что горжусь тобой, Марк! И все это поняли. Хотя, разве им всем было дело до нас? Разве только мама и Натка переживали, что я осталась одна… А остальные думали каждый о своем. И это нормально.

– Ты сильно расстроилась из-за этих двух братьев?

– Честно говоря, я в шоке и еще до конца не осознала, что это правда…

– Мы поговорим об этом позже, а сейчас… У нас брачная ночь, ты не забыла?

Рита села к Марку на колени, обвила руками шею поцеловала в губы.

– Марк, я так счастлива…

Глава 7

Арина включила свет и остановилась на пороге своей квартиры. Как же отличалась ее спартанская обстановка от уюта и роскоши, которые царили в квартире Риты. Там все дышало вкусом, желанием украсить свое жилище теплыми и жизнеутверждающими красками, живыми цветами… Даже старые венские стулья в полосатых полотняных чехлах на кухне смотрелись как новые, дорогие. А ведь как все просто…

Арина вошла в комнату, села на диван и заплакала. Да, она многого добилась за свои тридцать лет, стала одной из самых лучших и высокооплачиваемых журналисток города, но так и не сумела встретить свою любовь, свою пару, мужчину своей мечты, с которым могла бы создать семью и родить детей. Как так могло случиться, что она, увлеченная своей работой, выбрала для себя самую простую, если не примитивную форму выражения, постепенно превратившись чисто внешне почти в мужчину? Понятное дело, что так было жить проще: ни тебе утомительных походов в парикмахерские, ни расходов на косметику, духи и краску для волос, не говоря уже о дорогих женских нарядах. Синие джинсы, черный свитер или футболка (в зависимости от сезона), удобные кроссовки, ультракороткая стрижка. Как она могла недооценить все преимущества женственности, почему ей никто и никогда не преподал уроки всей той чисто женской жизни, которой живут все окружающие ее женщины? Женственность, женщины, женское… А ведь ей казалось, что именно отсутствие легкомысленности в облике как раз и позволяло ей достичь желаемого, находить контакт с теми людьми, которые доверяли ей ценную информацию и помогли в конечном итоге стать тем, кем она стала. Мужчины из милицейской, прокурорской, адвокатской и судейской среды никогда не видели в ней женщину и разговаривали с ней, как с равной. И это льстило ей. Какая непозволительная ошибка! Она должна была понять это раньше… Они не видели в ней женщины, и это приводило ее в восторг. Глупость! Преступление против себя, против своей так и не успевшей развиться женственности.

Арина сорвала с себя ставшую ей ненавистной одежду и голая вошла в ванную комнату. Разглядывая себя в зеркале, она неожиданно отметила, что у нее неплохая фигура, маленькая, но красивая, округлая девичья грудь, стройные бедра. Она обмоталась полотенцем, тряхнула волосами, еще сохранявшими волнистость и пышность, взяла с полочки помаду, которой практически никогда не пользовалась (подарок коллеги по работе), и подкрасила губы. Затем мазнула помадой же по щекам и растерла по скулам… И сразу исчезла та самая Арина Затонская, которая смотрелась в это зеркало каждый день в течение долгих лет. Из глубины зеркала на нее глядела довольно-таки симпатичная и даже легкомысленная девица со слегка припухшими от бессонницы и слез глазами. Арине показалось даже, что эта особа смотрит на нее с усмешкой, если не с презрением…

Она встала под душ и смыла с себя все то, что еще недавно так радовало ее: прическу, косметику… Обмотавшись полотенцем, она вышла из ванной, приготовила себе горячего чаю и устроилась с чашкой в руках в спальне перед телевизором. Рита… Удивительная, загадочная женщина! Арина познакомилась с ней давно, когда ей поручили написать о Рите статью. Мало что понимая в живописи, Арина, тем не менее, оказавшись в мастерской тогда еще малоизвестной художницы, была потрясена увиденными работами. Столько в них было света, жизни, гармонии! Она и не подозревала, что можно получить столько удовольствия, рассматривая картины. И ведь это был не музей, а всего лишь мастерская самодеятельной художницы! Они разговаривали обо всем и ни о чем. Так, просто беседовали о жизни, о женщинах, о любви, об искусстве, потом Рита угостила ее чем-то ужасно вкусным, напоила домашним вином… Вот так они и познакомились. Статья, вышедшая в одной из центральных городских газет, где Арина подрабатывала внештатным корреспондентом, осталась, как ей показалось, незамеченной. Однако после нее (как выяснилось позже) к Рите заглянул один московский коллекционер, купивший у нее целых три работы. Потом, возможно, по его же рекомендации в мастерской Маргариты Орловой побывал известный немецкий органист, дававший гастроли в Саратове. Он приобрел два натюрморта. И так постепенно скупили практически все работы Риты… На вырученные деньги Рита купила холсты, краски, кисти и, проработав целый год, практически не выходя из мастерской, создала еще несколько настоящих шедевров…

Проснулась Арина от звонка. Кто-то трезвонил в дверь. Причем настойчиво. Арина, ведущая уединенный образ жизни и не любившая гостей, так растерялась, что прямо в пижаме бросилась бегом открывать. Увидев через глазок Риту, обрадовалась. Успокоилась.

– Доброе утро, Арина. Ты извини, что я так рано, но Марк уже уехал, а мне просто необходимо было тебе все объяснить…

– Да заходи, я так рада тебя видеть!

Рита вошла и поставила на пол большой пакет.

– Арина, ты должна меня выслушать и постараться понять. Я принесла тебе несколько своих вещей. Все они – новые, я их ни разу не надевала, и если они тебе понравятся, то ты у меня их купишь. Я бы, конечно, с удовольствием тебе их подарила, но, зная твою принципиальность и твой характер, предлагаю тебе их купить. Я, конечно, рискую, предлагая тебе свою помощь, но если ты хотя бы немного уважаешь мой вкус и ценишь мое желание помочь тебе, то не обидишься и примешь все так, как надо. Вот, смотри… Да, сначала главное. Тебе очень идут джинсы. И будет нелепо, если ты сразу же сменишь их на юбки и платья. Нет, этого не следует делать. К тому же, если ты присмотришься к своим коллегам-девушкам, то увидишь, что и они тоже все носят в основном джинсы и брюки. Поэтому я принесла тебе очень красивые трикотажные кофточки на пуговицах, одну я купила в Париже, а две – в Италии, не помню точно, в каком городе… Но они ужасно красивые. Вот, смотри… И вышивка, и кружево, и стразы… Еще этот свитер, красный, теплый, он подчеркнет твою грудь, твои округлости, здесь необычная вязка… Жакет. Это замша. Кожа тебе сейчас не нужна, это грубо. А вот замша шоколадного цвета в сочетании с черными брючками… У тебя же есть, надеюсь, черные брюки?

– Есть… – Арина с горящими глазами рассматривала разложенные на диване вещи. – Рита, у меня просто нет слов…

– А это кофта. Белая, с черным и красным орнаментом. Это ничего, что она такая длинная, и рукава, видишь, тоже длинные. Ее носят так… Закатывают небрежно рукава… Вот увидишь, ты, когда наденешь ее, почувствуешь себя очень комфортно, легко… И все мужчины свернут себе шею, когда ты будешь проходить мимо… Посмотри, какой здесь вырез… Что касается белья, то тебе просто необходимо купить определенной формы бюстгальтеры. Но с этим я тебе помогу. Здесь есть кое-какие секреты… Арина, ты не сердишься на меня за то, что я ворвалась в твою жизнь и вскружила тебе голову своим желанием преобразить тебя? Да, еще шали. Я покажу тебе, как они носятся… Шали – это броня женщины… Уф, я что-то устала. Рано встала, проводила Марка, приготовила кое-что уже на ужин, собрала вещи и примчалась к тебе… Арина, мне нужна твоя помощь…

И она рассказала ей о своем желании проверить свой сон и взглянуть на портрет Кати Масленниковой.

– Ты это серьезно? Думаешь, что портрет способен измениться?

– Мама тоже покрутила пальцем у виска, мол, все это глупость, но что преступного в том, что я просто-напросто взгляну на портрет, и все? Хотя бы успокоюсь.

– Рита, да не вопрос! Конечно, я тебе помогу. И с интервью ты хорошо придумала. Хотя, этот мужчина может подумать, что ты устраиваешь нам знакомство… Ты же сказала, что он – вдовец… Постой, а ты не придумала этот сон, чтобы на самом деле познакомить нас?

Рита закрыла глаза. Она и сама уже запуталась в своих желаниях. Ей и познакомить их хотелось, и на портрет взглянуть…

– Арина. Сон мне на самом деле приснился. И Леня появился на моей свадьбе неожиданно. Это факты. Но есть и еще один факт. Только не знаю, как тебе объяснить… Пойми, ты – моя подруга, поэтому не хочу тебя обманывать. Да, действительно, если мы притащимся к нему домой и скажем, что ты хочешь взять у него интервью, у него, у обычного предпринимателя, аптекаря, скажем, а не у министра, это может быть воспринято с удивлением. И тогда он, Масленников, может подумать, что я собираюсь познакомить свою незамужнюю подружку с ним, вдовцом-холостяком… Так?

– Так.

– Ведь ему и в голову не придет, что я пришла, чтобы взглянуть на портрет. И все бы именно так и выглядело, если бы не одно обстоятельство.

Арина смотрела на Риту, не скрывая своего разочарования. Меньше всего ей хотелось, чтобы о ней подумали, что она страдает от одиночества и мечтает с кем-нибудь познакомиться.

– Леня сам подошел ко мне на свадьбе и, показывая на тебя, танцевавшую с Локотковым, попросил меня, чтобы я вас познакомила. Но я отказалась. Сказала, что ты не такая и что, если я вас познакомлю на свадьбе, это не будет иметь никакого продолжения, уже хотя бы потому, что это я вас представила друг другу…

– Рита, как же все сложно!

– Понимаешь, ты понравилась ему. И я сама предложила ему вариант с интервью. Сказала первое, что пришло в голову.

– И что же теперь делать?

– Ты-то сама помнишь его? Такой красивый господин в темном костюме, в золотом галстуке…

– Как это, в золотом?

– Такая ткань, словно золото. Очень красивый галстук. И мужчина тоже потрясающий. Ну так что? Мы пойдем?

– Конечно. Хотя мужчину никакого я не помню. Но ради тебя, ради портрета… Ты на самом деле меня не обманываешь?

– Нет. Но предупреждаю сразу: если вдруг окажется, что портрет изменился, что Катя там в черном платье и лицо у нее не детское, а взрослое, наверное, я сойду с ума…

– Я с тобой, – Арина улыбнулась. – Не бойся. Когда пойдем?

– Я ему позвоню, и мы все решим… Он иногда дома работает, ему вовсе не обязательно находиться в офисе. К тому же он сейчас может быть в морге, на опознании… Ведь погибли наши друзья – Валентин и Аркадий Нежные.

– Хочется тебя, конечно, распотрошить, узнать, что это за убийства, ты же понимаешь, это моя тема…

– Не могу, Ариночка. Я Марку слово дала ничего тебе не рассказывать. Он утром про тебя спрашивал…

– Понимаю.

– И про визит к Масленникову ты тоже должна молчать. Марк приревновал меня к Лене.

– Хорошо, что предупредила.

– Ну, так я звоню?

– Звони.