Текст книги "Свойства мечты"

Свойства мечты
Анна Дардэф

© Анна Дардэф, 2017

ISBN 978-5-4485-4251-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Конец Кали-юги

25 июня 426888 год.

Anna Dardef.

То, что произошло сегодня в 6:00 А.М. изменило весь род Дардэф. Анна, появившаяся на свет именно в этот момент и не подозревала, как сильно она ожидалась в этой семье. Она родилась под именем своей давно умершей родственницы. Анна старшая, жившая в далёком 21 веке была её далёкой прабабушкой. 21 век. Говорят, тогда всё было не так плохо…

***

– Фу! Какой уродец! – воскликнула девушка, держа на руках маленькую Анну.

Мать рожавшая ребёнка несколько часов, рада держать его на руках. Она должна дивиться чуду, которое только, что появилось на свет. По сути так должно быть, но сейчас в ужаснейшем для всей Земли 427 веке всё, как будто перевернулось с ног на голову. Моральный регресс ощутила вселенная в это непростое время.

– Это девочка, а значит уродкА, – с высокомерием сказал врач.

Доброта, любовь, счастье, аскетизм, чистота, милосердие и правдивость – странные непонятные никому слова. Чем дальше и выше шагает человечество, тем меньше и меньше становится значение этих слов. Сейчас оно превратилось лишь в тени, летающие на страницах, уже давно ненужной художественной литературы.

– Уродец – общее слово для всех полов, – выплёвывает мать Анны – Дженна, с отвращением разглядывая малышку, лежащую на кушетке.

Сейчас люди вступают в половой акт исключительно для продолжения рода, чтобы в один момент человечество просто на всего не вымерло. Хотя часто возникает вопрос: зачем такие овощи вообще нужны Земле?

– Вам уже оказана медицинская помощь, покиньте здание! – с возмущением произносит врач.

Дженна с ребёнком в руке плетётся домой. Дитя плачет и тянется к матери. Душераздирающая картина. Дженна лишь с отвращением на лице закатывает глаза и шагает дальше. Сплошные мусорки окружают её. Дерьма, буквально по уши. Омерзительное зрелище предстаёт перед вами всю поганую жизнь. Существует единственное место когда вы можете побыть счастливым – сновидения. Эти радостные мгновения, когда вы не видите отвратительных, хмурых и вечно недовольных лиц прохожих. Люди сейчас населяющие планету, умеют радоваться лишь одному – горю других. Что может быть лучше, чем потешаться над смертью соседа или убить кого-то, просто, ради забавы? Растительность давно погибла на этой планете скудоумия. Каннибализм стал неотъемлемой частью этого тупорылого мира. Грязь, кровь, убийства, войны, насилие, шизофрения, неврозы, фобии, ненависть, эгоизм, суицид. Повсюду. Мать воспитывает ребёнка лишь отрезок времени, дальше он сам по себе. Отец так и вовсе бросает, беременную жену сразу после соития. Век сирот, преступников и идиотизма. В этом мире нет законов, перемирия, запретов. А книги ограничиваются одними учениками. Хотя то, что нынешнее поколение называет «книга», уже давно перестало быть таковым. Крохотные, микроскопические гаджеты, размером с горошину, при нажатии на которые, вылетала голограмма, очень не качественного производства. Хотя, это никого и не волновало. Из этой голограммы люди учились. Грамматике, арифметике, и прочим наукам. Не всем нужно было образование, некоторые предпочитали вести животный образ жизни. Убивать за еду, жить стаями. Люди деградировали…

***

Двухлетняя Анна сидела на подоконнике и смотрела в небольшую дырку чёрного, как уголь окна. Единственный вопрос крутился в голове малышки: где мама? Дженна – мать Анны отсутствовала уже давно. Около пяти часов тому назад она ушла из дома. Всё тело ребёнка ужасно затекло. Маленькая девочка спрыгивает с подоконника и бежит к входной двери. Возможно некоторые вещи могут и послышаться, но у Анна не было сомнений, это был стук.

– Мама! – сквозь слёзы радостно кричит ребенок.

Анна многое увидела за свою ещё короткую жизнь. И внешний мир ужасно страшил её. Она была странной, пыталась видеть во всем только хорошее. Последний человек, походивший на неё, жил не менее тысячи лет назад. Отодвинув в сторону болтающуюся на петлях дверь, Анна уже была готова броситься к матери. Но перед ней была не она. Человек, которого она приняла за маму, был весь в грязи, в чёрной, замызганной одежде. Он сидел на четвереньках и зло смотрел на малютку. Непонятное желание в его глазах, загнало сердце Анны в пятки…

***

Девочка задувает огонёк на спичке.

– Ура, – без инициативы говорит Анна.

Вот ей и семь. Единственное, чего она сейчас хотела – это есть. Она не ела уже месяц, хотя до этого она держалась чёткого графика, раз в две недели у неё была еда.

«Может дома что-нибудь есть?» – спросила сама себя Анна. В очередной раз обходя дом в поисках пропитания, и снова наткнулась на запертую дверь. Анна понятия не имела, что скрывается за этой дверью, она так и не приучила себя к вандализму, за что сильно карала саму себя. Она не находила в себе силы сломать дверь. «Снова придётся выйти наружу», – с ужасом подумала Анна. Но ничего нельзя было поделать. Вновь она будет есть трупы животных. Она не любила это. Переступив, лежащую на полу дверь, она обошла останки человека и пошла дальше. На улице, всё было довольно спокойно, скорее всего сейчас была «неделя отдыха». Такое «мероприятие» проходило не согласовано. Люди, уставшие от борьбы за жизнь, чаще всего просто спят, а поскольку данное общество было запрограммировано одинаково, они и отдыхали одновременно. Анна шла по обочине, боясь, что в любой момент на неё кто-то выскочит, она могла легко спрятаться за деревом, излишняя худоба помогала ей в этом. Пройдя ещё пару улиц, Анна неожиданно заметила растительность. Сначала она подумала, что это могла быть обыкновенная детская игрушка, но подойдя ближе, она поняла. Это был цветок, настоящий! Анна ещё пару минут обходила его кругами. Ничего необычного, за исключением того, что он был завядший. Девочка вспомнила свои уроки ботаники и аккуратно раскопав землю, она вытащила цветок вместе с корнем. Так же она взяла пару комков земли и положила их в карман.

***

Анне уже восемь, а столько всего она успела повидать. Единственное, что ей так и не удалось увидеть (по её собственному мнению), это то, как цветёт Филипп и то, что всё-таки скрывалось за дверью одной из комнат её квартиры. Сидя напротив глухой стены из дерева, Анна и Филипп молча смотрели сквозь преграду, пытаясь угадать, что всё-таки там скрывается.

***

Девять лет большой срок, в этот день Анна нашла ответ на всё. Убираясь в большой комнате, она случайно наткнулась на брошюру с какими-то непонятными рисунком. На ней был изображение мужчина в полосатом костюме и белой шляпе, подносящий (только подумать!) женскую шпильку к замку двери. На другой стороне был изображен тот же мужчина, но вот только дверь была отварена, а за ней скрывались сокровища (в данном случае: золото и украшения). И тут у Анны созрел план, открыть замок с помощью шпильки, она была уверена, что сможет найти своё сокровище.

***

Открыв дверь, Анна ещё несколько минут чихала, повсюду, без исключения, был огромный слой пыли. Когда девочка открыла глаза, она смогла увидеть лишь одну незапылённую вещь. Зеркало. «Как так?» – подумала Анна. Ведь всё вокруг было таким старым и необычайно грязным, а зеркало выглядело новеньким. Девочка взяла на руки Филиппа, чтобы он тоже смог полюбоваться. Затем Анна провела рукой по зеркалу.

***

2016 год. Анне уже тринадцать лет. Она сидит за компьютером брата и вводит в поисковую строку: «Индуизм», слово, которое очень заинтересовало Анну, когда она случайно на него наткнулась. На что интернет ей ответил:

«Индуи́зм – одна из индийских религий, совокупность традиций и философии». Анне было достаточно этого объяснения, почитав другие статьи, она выключила компьютер.

Девушка с кресла и подошла к подоконнику, для того, чтобы полить свой цветок, которому она дала красивое и благородное имя – Филипп. Он уже цвёл и радовал глаз всем, кто его видел. Попрощавшись с ним Анна вышла из дома, думая о той религии, которая стала новой в её жизни.

Соломенная шляпа

«Вы гниль и чёрствость видели во мне…»

 
Вы гниль и чёрствость видели во мне,
А я же в вас обрёл зачарованье.
Вы прилетели, приплыли из вне.
И в голове моей крутилось лишь отчаянье.
Когда же вновь увижу вас?
Когда смогу коснуться вас губами?
И для себя на крайний час припас
Момент, когда сойдёмся мы сердцами…
 

«Когда я открываю книгу…»

 
Когда я открываю книгу,
То пропадаю в междустрочье.
И подаюсь прекраснейшему мигу,
Что больше ничего не надо, многоточие…
Ведь там фантастика и мифы, и легенды,
И чудеса, и волшебство там есть.
В романтику ты можешь окунуться где-то,
И в ревность, и в любовь, и в месть.
 

«Иногда так хочеться забыться…»

 
Иногда так хочеться забыться,
Уйти куда-нибудь от суеты,
Всего лишь тишиною насладиться-
И погрузиться в думия свои.
Стоит между людьми стена непониманья
И злобы, завести, и гнева, и насмешек.
А ты живёшь, как повелит сознанье.
Не хочешь ты играть в игру!
Не хочешь пешек!
Но если вдруг пойдёшь на перекор судьбе,
То странным назовут, с огромными
мечтами.
И будешь сам доказывать себе-
Что мир должны создать мы сами…
 

Вечерний ветер

Я стою на краю невесомой ночи. Небо заволокли тучи. Тёмные пушистые, они, как пуховые одеяла укрывали звёзды и луну от осенней прохлады. Но я уверена, что дождя не будет. Вода с небес льётся по меньшей мере неделю, и только сейчас она остановилась. Ночь слишком своенравна, чтобы упустить случай насладиться спокойствием. А утром дождь начнётся снова. Подо мной пропасть в двенадцать этажей. Сегодня совершиться мой первый полет. Страшно подумать о том, что будет, если я сорвусь. Серый асфальт скрылся далеко за кронами деревьев. Возможно, многие посчитали бы встречу с ним неизбежным, но этой ночью я не одна из них. Страх отступил сразу, как я вошла на эту крышу. Скорее всего это пьяный ветер прогнал его прочь.

Я делаю шаг и падаю в темные объятья неизвестности. Я стремительно приближаюсь к земле. Кажется, что я вот-вот соприкоснусь с нею, но спустя мгновение я начинаю лететь. Секундное падение не успело испугать моё сердце. Оно было настолько быстрым, что уже сейчас это кажется мимолётным наваждением.

Мир предстал передо мной в новых красках. Свежий ветер дует прямо в лицо, залезает в волосы и заставляет чувствовать себя свободной. Он сумел освободить меня от оков серой земной реальности. Высота овладевает моим разумом. Абсолютная тишина закладывает уши и не даёт освободить их.

Навстречу мне летит серая птица. Житель помоек, поедатель чёрствого хлеба и шелухи от семечек. Всю свою жизнь мне было жалко голубей, и лишь сейчас я поняла, насколько их жизнь счастливая.

Птица не замечает меня. Она совсем не удивлена летящему человеку. И я её понимаю. Тот, кто хоть раз испытал полёт не будет дивиться такой глупости.

Лебединая верность

Это было правдой

 
Она такая тихая, как ураган, испугала меня
сперва.
Но этот голос, эти нежности, слова…
А что ей написать? Так чуждо, что
внутри меня
немые строчки вели бессмертную войну.
О Боги, почему я эту девушку люблю?
 
 
Пугала тишина.
Которую услышать можно было после слов
моих. Я пью.
Гудок. И глухота.
О Боги, почему я эту девушку люблю?
 
 
Она могла в тупик поставить. Убить.
И закопать.
Одной лишь фразой. «А знаешь, я вновь
сегодня с Ним встречалась. Но кажется
он стал всего лишь фазой.»
Выдираю волосы. «Как сложно ей понять ту
правду!» – рвя глотку, снова я ору.
О Боги, почему я эту девушку люблю?!
 
 
Я часто думаю о ней. Как вместе убежим
от всех.
И первое, что отгоняет эти мысли. «Грех.»
Неправильно всё это. Но почему-то снова я
не сплю.
О Боги, почему я этой девушкой живу?!
 

«Сегодня звёзды так сошлись…»

 
Сегодня звёзды так сошлись,
Что оглашаю правду я:
И ты невединья лишись —
Безумно я влюблён в тебя
 

«В его глазах тонув с секундой каждой…»

 
В его глазах тонув с секундой каждой,
Я забываю, что ещё жива.
Единственной желая стать однажды,
И слепо веря в то, что между нами страсть
не умерла.
 
 
Он не любил меня, как я его любила,
Он и не слушал меня, кажется, порой.
Пускай, он называл меня «любимой».
Но вся любовь прошла нас стороной.
 
 
Он обещал вернуться, обещал остаться
И любящему сердцу лишь ложь даря,
Он всё-таки ушёл, не попрощавшись.
Воспозовавшись тем, что ласками его
обременна.
 
 
И слепоту я правдой обзывала.
С надеждой засыпала, лишь о том,
Что навсегда избранницей его я стала,
Что навсегда останемся вдвоём.
 
 
И каждый день я вспоминаю руки,
Что столько раз дарили мне тепло.
И каждый день я вспоминаю губы,
Что воздуха дарили мне, всего.
 
 
В его глазах тонув с секундой каждой,
Я забывала, что ещё жива.
Единственной желала стать однажды,
И слепо веря в то, что между нами страсть
не умерла…
 

Перелётные

 
Лететь, не видя конца и края.
Сгореть. В моей жизни нет больше рая.
Глухие ночи. И звон в пустоту.
Стук об стенку двумя кулаками.
Просыпаюсь в холодном поту.
Я, как сахар в воде, также таю.
Поведай те сказки, что раньше
рассказывал мне.
Лаская ухо мелодией голоса.
Ты сегодня ночью пришёл во сне.
Ты сегодня снова расчёсывал мои волосы.
 

«Ты сжалишься, убив меня чуть позже, чем…»

 
Ты сжалишься, убив меня чуть позже, чем
сейчас.
Пронизывая леденящим душу взглядом.
Твои глаза меня узрят, как в первый раз.
Они покажутся мне снова бездонной ямой.
Я в безысходном лабиринте чувств, эмоций
и другого яда
Теряю смысл бытия и смысл жить.
Я снова позабыл границы нашего тёплого
мая.
Но дело в том, что ты – моя причины
быть.
 

Последний стих

 
Я знаю, мне вы не верны.
Я знаю вас и ваш характер.
Но плачу, сидя у двери.
И мир вокруг вдруг стал абстрактен.
 
 
Я больше с вами не борюсь.
Не стройте миров и святых.
Я больше к вам не потянусь.
И это мой последний стих.
 

Неземная любовь

Ночь – любимое время Эмили. Она всегда гуляет ночью. Лишь в такие моменты она может насладиться тишиной и умиротворённостью быстрого города, в котором она живёт. Шум и скорость не совпадают с размеренным ритмом жизни девушки. Ночью же скорость неприемлема.

Очень часто бывает так, что Эмили теряет ход времени и гуляет до самого утра. Всё потому, что ночью жизнь останавливается, и из-за этого время начинает течь быстрее, и часто этого не замечаешь. Но сегодня ночью она не смогла насладиться пустыми улицами. Сегодня ночью она насладилась другим чудом.

Темнота уже окутала мир. Лишь, фонари, луна и звёзды помогали ей ориентироваться в мраке. Иногда Эмили могла не замечать лужи, поэтому сейчас её кроссовки были насквозь мокрыми. Улицы были пусты, изредка она могла встретить бродячую собаку или ободранного кота. Но люди уже легли спать и не высовывали носы из зоны своего комфорта, чем сейчас являлись их тёплые кровати. Прохладный ветер кутал Эмили в свои мягкие объятья. А жёлтый ковёр под ногами шуршал очень по-домашнему.

Эмили смотрела по сторонам, внимательно разглядывая тёмные фигуры деревьев. Каждое дерево изображало что-то своё. Обычный человек вряд ли будет обращать на это внимание. Но Эмили любившая гулять по ночам знала это очень хорошо и могла безошибочно определять, чем на самом деле являются деревянные секретники. Вот это дедушка сидит вместе со своей удочкой, днём его нельзя увидеть, ведь с наступлением света наступит и шум, а шум отпугивает рыб.

– Как улов? – вежливо поинтересовалась Эмили.

В ответ ей поднялся ветер, и несколько сухих листьев упало с головы «деда». Он явно был не доволен тем, что его потревожили.

– Прошу прощения, – совсем тихо сказала Эмили. Ей не хотелось отвлекать пожилого человека от его занятия. Снова дунул ветер, но теперь намного слабее. Она прощена. Через пару шагов она вновь увидела «деревянного человека». На этот раз это была девушка, с длинными, почти до земли, волосами. Эмили подошла и осторожно погладила серебристые волосы красавицы. Теперь ветер подул ей прямо в лицо, и длинные локоны «прыгнули» в руки Эмили.

– Понравилось? – ухмыльнулась она. – Извини, но мне нельзя задерживаться. И ещё раз проведя рукой по волосам, Эмили направилась дальше.

Она часто подходила к деревьям разговаривая с ними. Ей всегда было жалко их. Деревья всегда стоят на месте с невозможностью ходить, бегать, путешествовать. И в этом скупом одиночестве они проводят всю свою жизнь. Неожиданно, прямо у неё на пути появился чёрный кусочек неба. Его нельзя было отличить от настоящего, наверху. Там всё было также звёзды, луна, облака.

Эмили очень нравилось «небо на земле», и найдя ещё пару луж, она пробежала по ним с такой скоростью, с какой только могла. Вот опять её обувь промокла, но Эмили без страха заболеть, с улыбкой отправилась искать прочие чудеса ночи. С права от неё что-то мелькнуло серебром. Раздвинув ветки кустов, Эмили обнаружила озеро. Пробравшись сквозь небольшие джунгли и сев на ещё влажную от дождя траву, Эмили направила свой взгляд в верх. Луна и звёзды были не одни на черном пологе ночи, им приходилось бороться с тучами, за право заполонять небо. Она закрыла глаза, наслаждаясь мягким шуршанием волн о берег. Позади в кустах раздался шорох. Открыв глаза и оглянувшись, Эмили, к своему удивлению, не увидела ничего. Не взлетавшей птицы, не убегающего зверька. Не сумев побороть интерес, девушка поднялась на ноги и подступила к веткам. Раздвинув их, Эмили ни как не ожидала увидеть то, что предстало её взору.

Спрятавшись за голыми ветками куста, на траве сидел мальчик. Не взрослый ни маленький, как Эмили смогла определить, это был её ровесник.

– Что ты тут делаешь? – подавая руку, напрямик спросила она. – В данный момент – сижу, – пожал плечами парень. И встав на ноги, добавил: «А сейчас стою.»

«Возможно, – подумала девушка – сначала надо сформировать правильно вопрос, уточнив то, что мне хочется знать.»

– Почему ты ночью сидишь в кустах около озера? – подумав спросила Эмили.

– Я шёл на свидание, увидел тебя и испугавшись, спрятался в кустах, – ответил парень.

Девушка лишь сейчас заметила, что её новый знакомый одет в костюм.

– Хорошо, а как тебя зовут? – почему-то, чувство такта решило сегодня не появляться в речи Эмили.

– Алекс, – немного помявшись ответил он.

– А где будет это свидание? – не успокоиваясь, спросила девушка.

– Прямо тут, – заметил Алекс.

– Она опаздывает? – уточнила Эмили.

– Нет, – вздохнул парень – опоздал я.

– Мне жаль, – учтиво сказала девушка.

Алекс в непонимании посмотрел на неё.

– Но она же не ушла.

Эмили ожидавшая, что сейчас кто-то выскочит у неё из-за спины обернулась. Но никого не было. Тогда она решила уточнить.

– К кому ты пришёл на свидание?

– К ней, – он указал рукой на небо, где из-за облаков медленно «выплывала» луна.

– К кому? – повторила свой вопрос Эмили.

Но неожиданно она всё поняла. И от чего-то ей стало очень жаль Алекса.

– Это луна, – тихо сказала Эмили. – И она неживая, – если не она, то кто ему скажет?

– Неправда, – ответил ей парень. – Она живее всех живых. И когда-нибудь мы с ней встретимся.

Любовь – странная штука. Это очень неясное и безумное чувство. И даже зная, как тщетны твои попытки быть рядом с любимым, ты будешь стремиться к нему.

Песня души

«Реальность – это красота…»

 
Реальность – это красота,
Неоценённая народом.
И океаны, и моря,
И свежий воздух в ветре вольном.
И зелень листьев, звон ручья
В момент, когда бывает худо,
Возьмут и принесут тебя
В реалии земного чуда.
 

«Я – ребёнок-потеряшка…»

 
Я – ребёнок-потеряшка,
Заблудилась и пропала,
Потеряла смысл жизни
И немного заплутала.
 
 
Потерялась в мире правил,
Заблудилась я в законах.
Что мне делать? Кого слушать?
Подхожу ли под каноны?
 
 
Я – ребёнок-потеряшка,
Разучилась я смеяться,
Потому, что часто это
Может и не поощраться.
 
 
Я – ребёнок-потеряшка,
Так мечтаю стать свободной.
Надоело «нормы» слушать.
Может всё же я негодна?
 
 
Для реальности, для правды,
Для ударов по мечте.
Ведь я осуждаюсь вами,
А нуждаюсь в тишине.
 
 
Я – ребёнок-потеряшка.
Я надеюсь на любовь.
Также верю, в нашем мире
Будет равноправие вновь.
 

«Одинокой душе легче…»

 
Одинокой душе легче,
Одинокий не будет страдать.
Одинокому путь вечен,
Одному ни так страшно упасть.
Если будешь один ты сидеть у реки,
Все заботы как-будто исчезнут.
Ведь, когда ты один и когда ты в тиши,
Тебе чуть, да становится легче.
 

«Молчание – ад…»

 
Молчание – ад.
Ты делаешь выводы сам, немного пугая уши.
Молчание – яд. Ты сам утопил все
надежды на крой.
Молчание – солнце. Оно приведет тебя к
чувствам поглубже.
Молчание – золото. Ты станешь чуть
больше, чем слово. Ты станешь живой.
 

Приют для скитальца

Темнота поглащала улицы в своей пучине. Звёзды давно оставили попытки осветить пути путешественников. Небо было похоже на огромный океан чёрной, как смола, воды. Казалось, ночь – глаза, наблюдающие за всеми путниками, но не дававшие пройти чуть дальше собственной черноты.

Но в старых сказках и поверьях не бывает худа без добра. И даже в абсолютном мраке всегда найдется маленький огонёк. Серый скиталец нёс в руках не яркий фонарь, прокладывая себе смутную дорогу.

Он шёл, стуча во все дома, которые были на его пути. Но ему никто не отвечал. В его душу закрался непонятный страх безысходности. Надежда с каждой закрытой дверью потухала точно также, как и его собственный фонарь. Он брёл вдоль «безлюдных» домов, мурлыча под нос мотив старой песни. Но даже это не могло заглушить шум одиночества. Именно этот шум ты слышишь, когда остаёшься совсем один в руках судьбы.

Подходя к очередному дому, скиталец потерял всякий смысл стучать вновь в дверь, но чтобы не нарушать традиций, он всё-таки сделал это. Постоял пару мгновений на пороге, но убедившись, что маленький домишко не наполняется жизнью, побрёл дальше. Больше он не стучал в двери, не ломился в дома, не нарушал покой мирных жителей. Ему лишь хотелось отоспаться. Он прошёл долгий путь, после которого, нужен был отдых. Он мог начать поиск временного жилища утром.

Проходя мимо дома он заметил стог сена, это был идеальный способ пережить данную ночь. Он лёг так, чтобы выйдя из дома, жильцы его не заметили. Он заснул сразу, как его тело приняло горизонтальное положение, даже не успев погасить фонарь. Ему ничего не снилось, наверное это был признак усталости. Он был потерян. Скитальца делает скитальцем не бездомность, не ненужность, а именно потерянность. Страшно быть потерянный, такого даже врагу не пожелаешь.

Утром его разбудила заря. Яркое солнце поцеловало его лицо. Непроизвольно парень зажмурился, прикрывая глаза руками. Маленькая деревушка, которая ещё ночью была совсем безлюдной, начала наполняться движением. Путник быстро встал на ноги, но не успев выйти за забор, был остановлен.

– Эй! Парень! – мужской голос окликнул его. Скиталец обернулся, ругая себя за свою медлительность. Перед ним на пороге дома, который приютил его этой ночью, стоял крепкий немолодой мужчина с грозными, как у орла глазами. – Что ты тут делаешь?! – прикрикнул человек. Но видя, как беспомощно бегают глаза путника, приказным тоном крикнул:

– Быстро в дом!

Путешественник не думал ослушаться, особенно помня слухи о том, что в каждом доме этой деревни не меньше двух ружей.

Как только он зашёл на порог дома, дверь за ним захлопнулась. Оглянувшись парень увидел маленькую девчонку ростом с вершок.

– Воровал?!

Устрашающий тон голоса заставил его обернуться. Перед ним вновь стоял этот грозный мужчина.

– Нет, – твёрдо сказал путник, будучи уверенным в своих словах.

– Ежели не воровал, – прищурясь, посмотрел в его глаза. – Что ж позабыл тут тогда?

– Да есть ли у нас, чего своровать? – подала голос девочка, которая уже сидела за обеденным столом.

– Мало ли чего! – возмутился мужик.

– Я вас прерву, – на сей раз заговорил скиталец. – Видите ли, я – путник, шёл долгой мучительной дорогой, три дня и три ночи, замучил меня путь. Решил, у вас переждать ночь, заодно и отдохнуть. Кто ж знал, что помешаю?

– Кто ж знал? Кто ж знал? – пробормотал мужик, проковыляв к скамье. – Как звать-то тебя? – примирительно спросил он.

– Ратибор.

– Я – Вячеслав, а там, – он указал рукой на девчушку, которая с благоговением наблюдала за происходящим, – Агнешка.

– Куда путь держишь? – усевшись на скамью, поинтересовался он.

– Я чудо человеческое ищу. Но пока лишь крах повстречал, – разочарованно ответил Ратибор.

– Оооох, – протяжно вздохнул мужик. – Ты уж поберегись желаний! Человек часто ошибается. Помню я одну историю, да людям не понравилось то, что они нашли.

– Поведаете? – лукаво улыбнулся путник.

– Ну слушай, чего уж там.

И Вячеслав начал: «Сонное, сухое утро постучалось к жителям городка в окна. На улице была невыносимая жара вперемешку с усталостью и потом рабочих дней. И была одна девушка. Амелия. Одна из самых прекрасных дев на всём белом свете. Её кожа была сравни фарфору – белая и чистая. Волосы отливали золотом и источали аромат цветов после майского дождя. Глаза напоминали два изумруда, взглянув в которые, невозможно было их забыть. Когда она входила, люди ощущали солнечные лучи на своих щеках, даже если за окнами был ливень. И сердце. Её сердце было самым чистым и самым благородным, кое можно было услышать. В то ранее утро она уже успела проснуться и полюбить этот день. Амелия направилась в комнату к отцу, домик у них был не большой, поэтому и путь занял не много времени. Её отец лежал в кровати, хотя уже был в сознании.

– Амелия, – обратился он к девушке, услышав скрип половиц.

– Я тут, – откликнулась девушка, присев рядом.

– Не могла бы ты сходить в кабак и принести мёду? Мои ноги уж совсем не гнутся, – отец Амелии был достаточно стар, и поэтому у у него часто болело тело. – Я бы отправил тебя на базар, да не доверяю я здешним бабкам.

– Хорошо. Я скоро вернусь, – откликнулась девушка, погладив отца по руке и взяв пару медных монет. Амелия шла по узким извилистым змейкам улиц до тех пор, пока крыша кабака не всплыла в синем небе.

Она быстро зашла внутрь заведения и оглядела всё вокруг. Хотя сейчас было раннее утро, мужей в помещении было не мало. Они сидели группками за собственными столиками, жадно оглядывая вошедшую. Данная картина напоминала стычку в лесу; одинокий кролик, зашедший слишком далеко, в самую гущу, и стайка голодных шакалов, глаза, которых были расфокусированы и пьяны.

Тем не менее Амелия старалась не обращать внимания на это. Она спокойно дошла до стойки и мягко улыбнувшись, протянула монеты.

Хозяин кабака принялся искать мёд, а щёки Амелии начали краснеть. Она физически ощущала все взгляды, прикованные к ней. Ей хотелось выбежать наружу и поскорее скрыться за порогом своего дома. Она и впрямь ощутила себя маленькой и беззащитной, как беглый зверёк. Хозяин искал и искал, а Амелия раскраснелась пуще прежнего. Наконец он протянул ей заветную банку, как вдруг задел цветок, стоявший всё это время на стойке. Горшок со звонком разбился об пол, распуская всё своё имущество по сторонам. Девушка сразу бросилась поднимать растение, но как только она взяла его в руки, она увидела, что цветок уже давно завял.

И от чего-то ей стало грустно. От чего-то ей стало стыдно. От чего-то в ней появилась злоба. Она смотрела на цветок, не смея оторвать взгляд. Взгляд полный скорби, потери, ненависти, печали и злости. И неожиданно, от этого самого взгляда, цветок стал распускаться, он начал оживать. И все вокруг вскочили со своих мест и попятились к выходу. «Ведьма!» – кричали они. «Да как ты смеешь!» – негодовали мужья. Но Амелия не слышала их, она была заворожена ростом растения. И вдруг все чувства стерлись. И она почувствовала такую лёгкость, такое счастье. Она поняла в чём смысл! Поняла в чём отрада!

А на следующий день её казнили. Она была ведьмой только и всего. Никто так и не узнал истины. Не узнал правды. Не узнал подлинных чувств. Всем было плевать. Всего лишь очередная казнь. Её сожгли на костре. Но она не кричала, как многие. Не молила о пощаде. Она лишь тихо плакала. Она молча глотала обиду. Ей было жаль людей, стоящих рядом с суровым взглядом и не желающими получать что-либо, кроме очередной порции водки. Амелия лишь тихо плакала.»

Скиталец с минуту помолчал и побрёл обратной дорогой. Он нашёл, что искал.