Книга: Педагогическая поэма - Антон Макаренко

По поручению Полтавского Губнаробраза педагогом Макаренко А. С. была создана трудовая колония для несовершеннолетних правонарушителей в селе Ковалёвка, близ Полтавы, целью которой было воспитать нового советского человека, который станет частью большого и дружного коллектива новой страны.

Автор, от чьего имени написана книга, с энтузиазмом, хотя и не без страха и сомнений, берется за совершенно новое дело, сопровождаемое массой неурядиц, бюрократических проволочек, в котором помимо взлетов и побед, будут и неудачи, но в итоге всё сложится так, как хотелось. По крайней мере, такой вывод напрашивается из текста этого объёмного произведения, значительную часть которого составляет повседневная рутина перековки посредством труда и совершенно другого мировоззрения нового человека.

Весь текст пронизан пафосом и невероятным подъёмом морального духа, который сопровождал первые годы советской власти. Ударный труд, победа коллективного над индивидуальным, общественного над частным сопровождает всю историю, в которой тут и там проглядывают исторические реалии, позволяющие судить о том сложном времени. Книга настолько изобилует бытовыми подробностями, что порой сами герои истории теряются в этом ворохе нагромождений и превращаются в безликие фигурки, призванные ярче и образнее изобразить происходящее.

От некоторых словесных оборотов в тексте скорее приходишь в недоумение, чем в восторг. Чувствуется, что автор всеми силами стремился придать красоту своему рассказу, отчего порой совсем наоборот. Как свидетельство эпохи и истовой веры человека в свое дело - рекомендую, но нужно быть готовым к тому, что готовых рецептов по воспитанию просто нет и автор оказался в нужное время и в нужном месте.

Стилистически это сильно напоминает "Как закалялась сталь". Легкий язык, пафос строительства коммунизма и новой жизни, 100% идеологическая выдержанность. Экстравертно, без лишней рефлексии, без украшательств, голые факты тоже построенные на документальной основе (было бы интересно посмотреть реальную историю Колонии имени Горького и сравнить с описанным, но я поленюсь). Иногда автор все-таки вспоминает, что он же теперь писатель и вдается в совершенно ненужные и выбивающиеся из тона художества, но, к счастью, делает он это не часто.

В общем, и "педагогическая", и "поэма" в названии следует понимать сугубо в ключе самоиронии. Большая часть книги лишена какого-либо педагогического (в смысле науки) содержания. И я уж было подумал что такового в ней вовсе нет, но неожиданно случилась глава "У подошвы Олимпа", где в концентрированном виде на 15 страницах все размышления автора о теории педагогики и оказались сложенными. Однако читать ее в отрыве от контекста всей поэмы, я бы наверно не стал рекомендовать.

Да и вообще, если бы кто попытался использовать макаренковские методы сейчас - загремел бы, наверно, в тюрьму. Практическая применимость этого опыта в наше время близка к нулю. Не только в обычной педагогике, но и непосредственно в случае обучения "трудного" контингента. И слава богу. Потому что реально воспитанием занимался не столько Макаренко, и даже не хваленый "коллектив", сколько сама жизнь, трудная настолько, что способна была закалить сталь любого качества.

Размышлений от контекста возникает очень много. Самый важный вопрос, на который, кажется, нет ответа ни у кого, включая самого автора, заключается в том, почему же все-таки все шло именно так, как шло. Как возник этот феномен горьковцев? Доля обобщений и теоретизирования представлена в помянутой выше главе, но она не удовлетворяет. Я сформировал для себя несколько тезисов, быть может неправильных: - Дети. Колонисты - не зрелые, умудренные опытом люди, они вчерашние и сегодняшние дети. Поэтому они провоцируются на эмоции, на интересную (пусть физически и тяжелую) игру, на искренность, на взрослое отношение к ним. С взрослыми заключеными (например) ничего такого бы не получилось. - Атаман. С самого начала Макаренко по сути дела возглавил банду. Тем самым у него возникла и возможность влиять на процессы с одной стороны, и необходимость подчиняться им - с другой. Проявленный им талант - не талант воспитателя, не талант организатора, не талант руководителя. Нет, это талант, благодаря которому один из банды становится паханом - ее центром и стержнем. Талант Джона Сильвера. Были ли у этого альтернативы? - Пожалуй что и нет в тех условиях. - Жизнь. Внешние условия слишком тяжелы, в результате бежать из колонии некуда. Вокруг разруха и голод. Практически любой режим в колонии в таких условиях становится лучше того, что ждет беспризорника снаружи ее. - Полный интернат как для воспитанников, так и для воспитателей. Необходимость постоянного полного контакта между детьми и воспитателями позволило сбиться им в единую банду. Вряд ли Макаренко смог бы что-нибудь сделать, если бы уезжал каждый вечер домой к жене. - Солдат скучать не должен. Старая армейская истина была выражена Макаренко прямым текстом в конце 2 части. Колония наполнена пассионарными людьми с избытком энергии. Ее нужно утилизировать. Обязательно. Иначе колонию взорвет изнутри.

То как Макаренко сам видит принцип работы и задачу колонии я здесь пересказывать не хочу - это надо читать самому. Там все сложно и неоднозначно. В каком-то смысле, колония - фабрика по производству чекистов. И вокруг этой мысли - в контексте "имеет ли право учебно-воспитательное учреждение быть фабрикой и как оно будет обеспечивать ассортимент продукции (как раз то, из-за чего в конечном итоге и посыпалась советская промышленность)" - в контексте "не странно ли, что чекисты получаются очень удачно из бывших преступников и маргиналов" - в контексте "а сколько вообще нужно людей такого сорта" - роем веют мириады тем для дискуссий, причем куда более интересных, чем вопрос, можно ли наказывать детей, и стоит ли платить им зарплату.

Я не знаю, хорошая это книга, или плохая. Ей многого не хватает. Она выглядит немного однобокой: взгляд Макаренко с каждой строчки может и правдив, но односторонен. Она практически лишена психологии, что для такой темы совершенно непростительно. Если попытаться проследить сквозь прошедшие годы характер отдельных колонистов - то окажется, что его в общем-то и нет. Есть только отдельные рваные лоскутья черт, часто противоречащие друг другу. А изредка появляющиеся в повествовании воспитатели больше напоминают сказочных персонажей, чем живых людей. Но вместе с тем эта книга - ценная. Как памятник эпохи. Как памятник определенному мировоззрению. Как историческое свидетельство. Как улей для тысячи вопросов, наконец. И это - не мало. Это - много.