Текст книги "Только бы зеркало уцелело"

Глава 8

Повернувшись, я взглянула на мессере и поняла, что нейтральные – не то слово. Выглядел Авгурион так, что я начала соображать, как тут работают службы скорой помощи. Да есть ли они вообще? Прабабушка моя Ревекка Соломоновна называла такой вид «опрокинутым личиком», несколько глумливо, но точно.

Шагнув ему навстречу, я спросила:

– Что случилось?

– Еще одно убийство, – выдохнул мессере.

– Кто? – Михаил стоял за моим плечом.

– Один из лакеев, Антоний. Он отвечал за обслуживание малой столовой и гостиной.

– Как?

– Голову размозжили, – Авгурион поморщился. – Подсвечником.

– Где?

– В гостиной. Антоний разжигал огонь в камине, подсвечник стоял на каминной доске… Полагаю, убийство не было заранее подготовленным, убийца просто воспользовался удобным случаем.

– Присядьте и расскажите нам детали, – я посторонилась.

Авгурион прошёл в беседку и тяжело опустился на скамейку.

– Детали… Собственно, это всё.

– Да как же всё? – Катя руками всплеснула. – Когда и кто его обнаружил? Что сказал о времени смерти мессере Астарна? Какой удар был нанесён, куда именно?

– Этот удар был единственной причиной смерти? – подключился Макс. – И почему вы не сказали нам о служебных коридорах и двери для слуг в туалетной комнате?

Блямс!

Мессере аж рот раскрыл.

– Дверь? – переспросил он. – Дверь для слуг? Но… какое это имеет значение, ведь мы знаем, что Галлиуса убил один из членов совета!

– Мы этого вовсе не знаем. Может быть, да, а может быть – нет, – покачал головой Миша. – Что могло помешать одному из слуг войти в туалетную комнату, где Галлиус мыл руки, подойти к нему и нанести удар тем самым каменным стилетом?

– Даже горничная могла это сделать, – Катя нанесла добивающий удар. – Поэтому…

– Поэтому для начала хорошо бы проверить, где находился убитый лакей в момент смерти Галлиуса, – Михаил перебил её, и правильно, говорить о ловушке было рано. – И второе – на момент смерти Антония у кого есть алиби и какое?

– Так… – мессере Авгурион потёр лоб. – Мессера Екатерина, вы спрашивали, кто и когда обнаружил тело.

– Да.

– Это была одна из горничных, пришедшая поменять букет, Калерия. Примерно полчаса назад, то есть, в половине первого часа дня.

– Букеты меняют каждый день или, например, раз в три дня в одно и то же время? Или по мере необходимости?

Мы с Мишей переглянулись, и он одобрительно кивнул: девочка задаёт совершенно правильный вопрос. Какого лешего эту горничную принесло в гостиную менять букет именно сейчас?

Авгурион записал что-то в блокноте и пояснил:

– Я не знаю, каков порядок смены цветов, никогда этим не интересовался. Узнаю. Дальше… Время смерти, так? Мессере Астарна сказал, что прошло буквально несколько минут, кровь ещё даже не начала застывать. То есть, если бы горничная пришла на пару минут раньше, она бы застала убийцу.

– И мы бы имели два трупа вместо одного, – прокомментировал Макс.

– Или она и тюкнула беднягу по голове, а потом оставалось только завизжать, – безжалостно добавила Катя.

– Это вряд ли, – Авгурион покачал головой, хотя тень сомнения по его лицу и скользнула. – Она такая, знаете, хрупкая, тоненькая…

– Мессере, я тоже не толстая, а знаете, какая у меня сила удара? Мы в зале парижской ярмарки мерились, так вот, у меня удар получился шестьсот сорок четыре единицы из тысячи. А у Макса, между прочим, восемьсот!

– Катюша, – Михаил дёрнул её за косу. – Аппараты эти – сущее жульничество, поверь. Но в одном ты права: даже хрупкая женщина вполне может нанести смертельный удар, если бить в подходящее место и удобным для неё предметом. Хотелось бы взглянуть на этот подсвечник. Кстати, отпечатки пальцев и следы ауры сняли?

– Да, и я сам проконтролировал, как это делали, – мрачно ответил Авгурион. – Мой помощник сейчас сверяет следы с… имеющимися. Так, о чём ещё вы спрашивали?

– Был ли удар единственной причиной смерти? – напомнил Макс.

– Вы имеете в виду, что предварительно Антония могли отравить, усыпить…

– Или убить каким-то не сразу бросающимся в глаза образом. Длинной иглой, например, или гвоздём в ухо. В этом случае только капля крови вытекает, и всё, а удар по голове замаскировал и её.

– Но зачем? Зачем такие сложности?

– В самом деле, Макс, ты всё-таки не забывай о бритве Оккама[4]4
  Бри́тва О́ккама (иногда ле́звие О́ккама) – методологический принцип, в кратком виде гласящий: «Не следует множить сущее без необходимости» (либо «Не следует привлекать новые сущности без крайней на то необходимости»).


[Закрыть], – Катя толкнула брата локтем в бок. – И был ещё важный вопрос об алиби на время второго убийства.

– Алиби… – мессере Авгурион нахмурился. – Пока могу только сказать, что я находился всё время, начиная с полудня и до момента, когда мы услышали крик горничной, вместе с префектом легионов…

– Флавий Вителлий Сабин? – уточнил Макс.

– Да, он… С нами был, разумеется, мессере Варий, а также королевский казначей, мессере Бальдрус. Это можно считать алиби?

– Ну, если никто никуда не выходил… – с сомнением протянул Михаил. – Вы были в гостиной?

– Нет, в рабочем кабинете.

– И там есть своя уборная?

– Ну разумеется!

– Что ж, тогда это действительно алиби… Для вас четверых.

– И остаётся?

В ответ мой муж только рассмеялся невесело.

– И остаются сущие пустяки: ещё пять членов совета, которых можно подозревать, плюс неизвестное количество слуг, о которых даже и речь не шла. Плюс мы не можем быть уверены, что эти убийства совершены одним человеком.

– Кстати, могу вас слегка обрадовать, – мессере Авгурион невозмутимо достал из кармана очередной листок бумаги. – Слуг всё-таки конечное число. Здесь, в крыле королевского совета, служат двадцать два лакея и двенадцать горничных. Плюс три садовника, но это не слишком важно, поскольку они не заходят в дом. Плюс повар и два его помощника. Плюс поставщики провизии, но эти тоже дальше кухни не бывают.

– Если бы наших покойников отравили, имело бы смысл подозревать поваров, – спокойно произнесла Катя, что-то разыскивая в кармане куртки. – А, вот! Хотите конфетку?

В её пальцах были три ярко-зелёных, прямо-таки кислотного цвета леденца в прозрачных шуршащих фантиках.

Не знаю, что уж привиделось Авгуриону, но он даже в лице переменился. Выхватил у Катерины все три конфетки и уставился на неё в упор сузившимися глазами.

– Где вы это взяли?

– Они со мной из Москвы приехали, – ответила та с некоторым удивлением. – Завалялись в косметичке со всякой ерундой. Я такие люблю, они кисленькие.

– Простите, – выдавил мессере, возвращая конфеты. – Показалось… В последний раз, когда мы предотвратили покушение на домину, а это было каких-то шесть недель назад, концентрированный яд был точно такого же цвета. Извините ещё раз, мессера.

– Да пожалуйста, – Катя пожала плечами, но леденцы есть не стала, упихала снова в карман, ответив на мой немой вопрос. – Как-то не хочется уже.

Меня, признаться, цвет этих сладостей тоже всегда несколько пугал, очень они несъедобного вида. Но в данный момент куда сильнее беспокоило другое: дочь говорила об убийстве, о двух погибших, и в это время искала в кармане конфеты. Она настолько бесчувственна? Или это подростковая уверенность, что неприятности всегда происходят с кем-то другим?

Пока я предавалась бесполезным пережианиям о моральном уровне моих детей, их отец занимался делом.

– Итак, у нас остаётся двадцать один лакей, – сказал он, глядя в список. – Или они работают посменно? Кто конкретно имел сегодня доступ в ту часть здания, где находится эта самая гостиная, место преступления?

– Я не знаю. Но это легко выяснить у дворецкого, мессере Клавдия.

«Ага, значит, у них слуги просто по именам, а дворецкий всё-таки мессере», – отметила я для себя, бог его знает зачем.

– Так пойдёмте и выясним!

Авгурион слегка замялся.

– Видите ли, мессере Михаил… Сейчас у слуг время обеда. Мы стараемся их не тревожить в эти полчаса без крайней необходимости.

– Хорошо. Тогда так: возвращаемся к себе, переодеваемся к обеду… Я правильно понимаю, что нас тоже вскоре покормят? Вот и отлично. А после обеда дети отправляются на очередной урок волшебства, а мы с вами сядем за списки и будем по возможности проверять алиби. Да, кстати, – голос его продолжал звучать так буднично, что даже я попалась бы. – А что у вас тут с прослушкой помещений? Существует ли какой-то амулет, чтобы определить её наличие?

– Ну конечно, такой амулет существует! – мессере Авгурион не был смущён или удивлён вопросом. – Как же иначе? Шпионаж никто не отменял, это общепринятая практика на нашей странице, как и на вашей.

– И мы можем получить его во временное пользование?

– Разумеется. Мне понадобится минут двадцать. Ну, то есть, как раз за обедом…

– После, – перебила его я. – После обеда. Ни к чему привлекать внимание к таким чисто техническим вопросам.

Мы отправились по своим комнатам переодеваться. Я упала в кресло, на возмущённый взгляд мужа ответив:

– Устала. Не знаю, отчего, но чувство такое, будто везла воз кирпича без какой-либо помощи. Иди в душ, а я пока выдохну.

– Ладно.

– Ой, не закрывайся там! – крикнула я вслед. – Я возьму крем для рук.

Через пару минут я и в самом деле вошла в ванную комнату. Душ шумел просто замечательно – заглушительно, и я спросила у Михаила:

– Мы будем решать вопрос о том, кто бреет брадобрея?

– Что ты имеешь в виду?

– Кто прослушивает самого Авгуриона?

– А-а, понятно. Есть и ещё один вопрос: кто слушает нас без его ведома.

– Вот именно.

– Посмотрим. Лучше, наверное, попросту не вести разговоров о деле в гостиной или кабинете.

– В спальне можно? – поинтересовалась я, провокативно подняв бровь.

– В спальне можно всё! Хочешь проверить?

– Чуть позже! – и я удрала на всякий случай.

Разговор явственно стал сползать в сторону уплаты супружеских долгов, а мне не хотелось бы остаться без обеда…

* * *

На стол, возле которого мы втроём расселись, лёг очередной странный предмет – никогда, наверное, я не привыкну к тому, как выглядят здешние амулеты. Очередная деревяшка, утыканная камушками, только на сей раз в деревяшке несколько дырок, и она в паре мест обмотана металлической проволокой, судя по цвету – серебряной. Мессере Авгурион поочерёдно нажал на камни – красный, голубой, снова красный, чёрный непрозрачный, агат, что ли? – и неразборчиво что-то проговорил. По кабинету словно пробежала бледно-голубая волна… или мне показалось? Нет, граждане, с этой их магией мне работать определённо не нравится. То ли дело химия: добавляешь раствор А к раствору Б, и знаешь, что должен выпасть осадок, и какого он будет цвета – тоже знаешь.

– Ну, вот, – удовлетворённо заявил мессере. – Теперь все подслушивающие амулеты в этой комнате отключились, и мы можем говорить.

– Мы планировали не говорить, а проверять алиби на время второго убийства, – напомнила я. – Начнём с членов совета, их всё-таки меньше. Итак, кто у нас первый по списку? Мессере Публий Сальвий Скрупула, ведающий сельским хозяйством, производством продовольствия и лесами.

– Сальвий работал в библиотеке, – сообщил Авгурион, просмотрев записи. – С одиннадцати до часу.

– Это кто-нибудь подтверждает? Библиотекарь, хранитель, кто-то ещё, заходивший в библиотеку?

– Библиотекаря нет, поскольку книг здесь совсем немного. Художественных нет вовсе, они в дворцовом хранилище, а тут какое-то количество свежих справочников, газеты за последнюю неделю, словари и тому подобное. А хранитель есть, но он в зал особо не выходил, выдал мессере Сальвию, что потребно, да и ушёл к себе. Сальвий не помнит, чтобы кто-нибудь заглядывал, разве что кто-то из слуг, но он был увлечён работой…

– А над чем он так рьяно трудился? – спросил Миша.

– Дело в том, что мессере Сальвий – крупный учёный, а не только и не столько чиновник. Хотя он и считается заместителем прокуратора сельского хозяйства. По его словам, он работал над главой из своей монографии… – Авгурион нахмурился. – Слушайте, не помню! Что-то такое о повышении урожайности… Или плодовитости? В общем, как собрать тонну яблок с каждой ёлки.

– И вы видели написанный им тест?

– Ну, он помахал в воздухе страницами, исчирканными правкой…

– То есть, никаких доказательств, что два часа мессере Сальвий провёл в библиотеке безвылазно, у нас нет, – подвела я черту. – Значит, не вычёркиваем!

– Послушайте, но он серьёзный учёный, светило, у него больше приглашений из заграничных университетов, чем у иной примадонны контрактов на гастроли, – начал было Авгурион, но Миша его перебил.

– Мессере, это не имеет значения. Мы подозреваем всех. Если бы вы не были всё время первого убийства вместе с доминусом, не отлучаясь ни на миг, мы бы подозревали и вас, и его.

– Его – доминуса? – Авгурион сделал брови домиком. – Но это же смешно! У доминуса не было никаких причин, чтобы убить Галлиуса!

– Да? – муж мой прищурился. – У него новенькая, свеженькая королева. Молодая и, надо полагать, красивая. А ваш Галлиус, вы сами сказали, был весьма охоч до молодых и красивых дам. Предположим, он заинтересовался доминой и сказал ей об этом. Она его отвергла и пожаловалась мужу…

– Или согласилась, а доминусу сообщил кто-то другой, – перебила его я; мне начала нравиться эта игра. – Горничная, охранник, садовник – кто угодно.

– Вот-вот, – кивнул Миша. – Сообщил прямо утром, перед началом совета. И мы имеем полноценный, замечательный повод, плюс необходимость срочного решения. Скажете, нет?

– Но доминус же был со мной! – возопил совершенно сбитый с толку Авгурион.

– Именно так. Мы же и говорим – это единственное, что избавляет вас и его от подозрений. Поехали дальше, кто там у нас?

Дальше у нас был Руфрий Невий Руфр, и у него тоже не оказалось никакого алиби: он сидел в своих комнатах и проверял расчёты по оборудованию нового завода по производству чего-то чрезвычайно важного для строительства домов. Сидел один, никого к себе не вызывал и не выходил, никто его не видел с окончания завтрака до момента, когда все сбежались на крик горничной.

– Три часа, – сказал Михаил. – Можно было убить десяток лакеев, и часть из них даже закопать.

Авгурион бледно улыбнулся.

– Думаю, Руфр сумел бы уничтожить следы преступления с меньшими затратами сил. Он маг огня, и очень сильный.

Я глянула на него с сочувствием: близкий родственник оказывается под ударом, муж сестры ведь действительно близкий? А он ещё находит силы шутить.

– Поехали дальше, – Миша придвинул список. – Мессере Тиберий Афраний Стелла, курирующий строительство дорог, мостов и акведуков.

– А кроме того, он является консулом Северной провинции, – добавил Авгурион. – Впрочем, обо всём этом я написал в общей справке.

– О, да, – я улыбнулась поощрительно. – Но справка – это справка. Мне вот отчего-то кажется, что мессере Афрания вы не любите, а почему?

Ответная улыбка походила скорее на оскал. Надо же, я оказалась права, и в самом деле не любит.

– Я знаком с мессере Афранием очень давно, мы вместе учились в школе, а затем в университете. И у нас всегда находился повод для того, чтобы занять диаметрально противоположные позиции. Во всём, начиная от спортивных состязаний и заканчивая увлечениями и хобби.

– А чем вы увлекались в студенческие годы?

– Классическое пятиборье – бег, верховая езда, стрельба из лука, плавание и фехтование, – его лицо слегка расслабилось, менее глубокими стали носогубные складки. – Без ложной скромности скажу, что я трижды становился первым в университетских соревнованиях. Фехтовали мы на рапирах, это было хорошо, но более всего мне нравилась стрельба. Лук – это совершенное оружие, если умеешь им пользоваться! У меня был отличный ростовой лук, сделанный под меня одним из знаменитых мастеров, собственно, он и сейчас есть, этот лук. Только добираюсь я до него редко… Ну, верховая езда – это само собой, причём особым шиком считалось участвовать и в соревнованиях на скорость, и в выездке… – Авгурион тряхнул головой. – Простите, я отвлёкся. Так вот, я занимался пятиборьем, а Афраний пел. Прозвище «Стелла» образовалось не просто так, в университете он считался звездой вечеринок. Ну, и девушки, конечно, на нём висели гроздьями.

– А потом? – осторожно спросил Миша.

– Потом учёба закончилась, и началась реальная жизнь. Мы с Афранием ещё несколько раз сталкивались лбами… с разными результатами. А потом прихоть судьбы посадила нас в соседние кресла за столом королевского совета.

Тут откуда-то раздался довольно неприятный звук, что-то вроде басового аккорда, только на самых низких тонах, почти инфразвук, ощущение – будто прямо по костям прошло. Авгурион сдвинул брови и вытащил откуда-то деревянные предметы, связанные верёвочкой… ах, да, местный аналог айфона!

– Слушаю вас, доминус. Да, конечно, сейчас буду, – убрал переговорное устройство и посмотрел на нас. – Я вернусь через несколько минут. Может быть, хотите кофе?

– Спасибо, нет. Мы… подумаем пока.

Мессере неожиданно ухмыльнулся и придвинул к Михаилу здешнюю антипрослушку.

Когда за ним закрылась дверь, муж повернулся ко мне.

– Твои предпочтения? Говори быстро, не думая!

– Афраний, Корнелий, Астарна, – ответила я мгновенно.

Ещё бы, я эти детали головоломки постоянно кручу в голове…

– И Астарна? – удивился Миша.

– А почему нет? Возможности у него были оба раза, алиби, считай, никакого. Медик, значит, мог ударить правильно, и кинжалом в грудь, и подсвечником по голове. Ты же знаешь, удар холодным оружием с попыткой попасть в сердце совсем не всегда увенчивается успехом.

– Знаю, согласен.

– И почему, тоже помнишь? Сердце ведь неплохо защищено, а если попасть ножом в ребро, то фатальность этого удара уполовинивается. А вот медик точно знает, как и куда.

– Медик знает. И военный знает. И, ты не поверишь, боевой маг тоже в курсе этого, – усмехнулся муж, вот только никакого веселья в его усмешке не было.

– Боевой маг? – удивилась я. – Зачем? И откуда тебе это известно?

– Затем, чтобы попасть огнём, льдом или чем там он кидается, в правильную точку организма. А насчёт того, откуда известно… Видишь ли, я стараюсь не пускать на самотёк образование наших детей. И вчера вечером улучил момент и поговорил с королевским магом. Тем самым, который сейчас занимается с ними базовыми основами магического искусства.

Мне послышался в его словах упрёк, и я уже открыла рот, чтобы возразить, но тут же его и закрыла. Именно этот момент выбрал мессере Авгурион, чтобы вернуться. За его спиной маячила долговязая фигура мессере Астарны.

– Добрый день, мессере, мессера, – поздоровался он. – Я закончил обследование тела бедняги Антония.

– Прошу вас, мессере, присядьте и расскажите нам, удалось ли обнаружить что-то неожиданное? – сказал Миша со всей возможной любезностью.

Впрочем, мессере Астарна приглашения не ждал, сел, пошарил глазами по столу и потянулся к шнуру вызова.

– Кофе хочу, – сказал он. – И погорячее. И съесть что-нибудь.

– Обед уже вот-вот, – недовольно заметил мессере Авгурион.

Я с трудом удержалась от смеха, так его интонация и выражение лица напомнили мне мою бабушку.

– Ладно, тогда только кофе, – покладисто согласился мессере медик. – Со сливками и сахаром, – уточнил он появившейся мгновенно горничной. – Должен сказать, что интересного я вам сообщу немного. Всё, как и предполагалось: молодой человек разжёг огонь в камине, в это время, по-видимому, с ним кто-то заговорил.

– Почему вы так считаете?

– Потому что после того, как пламя разгорится, лакей должен быть почистить кочергу, совок и прочие предметы, отодвинуть в сторону подставку с ними и закрыть экраном огонь. Он этого не сделал, легко предположить, что его отвлекли. Судя по положению тела, Антоний стоял к камину левым боком… Так, давайте попробуем это сыграть. Молодой человек, подойдите, пожалуйста! – мессере Астарна поманил к себе Макса. – Сыграете роль Антония?

– Попытаюсь.

– Тогда становитесь у камина вот так… Нет, опираться на каминную доску не стоит. Во-первых, Антоний всё-таки был лакеем, и это недопустимая для него вольность. А во-вторых, если бы в момент удара он стоял опершись, тело упало бы иначе и, скорее всего, попало бы в огонь. Та-ак, – Астарна критически осмотрел получившуюся композицию и отодвинул подальше от Макса массивный подсвечник. – Тот, кто отвлёк Антония от работы, некоторое время с ним разговаривает. Когда эта беседа сворачивает не в ту сторону, он внезапно хватает шандал и…

Неуловимо быстрым движением мессере цапнул подсвечник и обозначил удар.

– Похоже, – кивнул Миша. – Весьма похоже. Скажите, мессере, а вам удалось узнать что-то о графике смены цветов? – спросил внезапно Миша.

Авгурион нахмурился

– Ох, простите, забыл. Говорил с доминусом, и этот вопрос совсем вылетел из головы. Сейчас узнаем.

Пришедшая на вызов горничная сообщила, что букеты меняют в спальнях каждый день, а в гостиных – через день, и как раз сегодня должны были менять. Да, перед обедом, обычно господа в это время расходятся по своим комнатам.

– Вот так, – Михаил пожал плечами. – Похоже, убийца хотел, чтобы смерть Антония была обнаружена сразу же.

– Для чего ему это?

– Пока не знаю. Ну, например – это снова было очень срочным делом, практически вопросом жизни или смерти. Поэтому он поторопился с убийством, несмотря на то что тело должны были обнаружить очень быстро. Какие-то ещё странности обнаружились, мессере Астарна?

Медик пожал плечами.

– Пара амулетов в теле, ну, это обычное дело: если у кого-то есть какое-то хроническое заболевание, то целитель совместно с артефактором создают амулет специально для этой болезни и этого человека. Ну, например, у меня с возрастом стал проявляться артрит в коленных суставах. Амулеты размещены поблизости от суставов, и теперь лет на пятнадцать я могу забыть об этих болях.

– Интересно… То есть, это обычная практика? И как их размещают, неужели разрезают кожу? Это же травматично! – Михаил всерьёз заинтересовался методикой.

– Нет-нет, существует специальное заклинание! Опять же, приведу в пример себя – две серебряные пластинки размером с самую маленькую монетку просто положили на кожу, артефактор проговорил заклинание, и они… как бы это описать… Вот! Вы когда-нибудь видели зыбучие пески?

– Да, – я не стала добавлять, что видела их в кино.

– Вот так же это и выглядит. Амулет просто затягивает под кожу, безболезненно и почти моментально.

– Очень интересно. И какие амулеты были у Антония?

– Я не выяснял. Зачем? Человек умер, чем уж он болел, пусть останется его маленьким секретом.

– Мне кажется, в данном случае это нужно проверить, – поддержал меня муж. – Не стоит забывать, он не умер, а был убит, значит, лишних сведений быть не может.

– Хорошо, – Астарна встал. – Я сейчас проверю, это займёт буквально пять минут.

Когда он вышел, мессере Авгурион повернулся ко мне и спросил:

– Что вы задумали?

– Ничего. Просто хочу проверить одну догадку… Скажите, а что по алиби мессере Астарны?

– Он был в библиотеке, изучал новый номер журнала по… по хирургии, кажется.

– То есть, алиби тоже нет, – я тяжело вздохнула.

– Вы ошибаетесь, мессера! Он был там вместе с помощником, Фотиусом, и кроме того, хранитель библиотеки с ним разговаривал как раз примерно в интересующее нас время.

– И никто никуда не выходил?

– Нет.

– Очень хорошо. Значит, список наш сокращается прямо на глазах…

Дверь распахнулась, с грохотом врезавшись в стену, но вошедший мессере Астарна этого даже не заметил. Он подошёл к столу, у которого мы все сидели и разжал кулак. На ладони лежали два металлических предмета: небольшая серебряная пластинка, вроде той, о которой рассказывал мессере медик чуть раньше и шарик размером чуть меньше горошины. Жёлтый. Золотой?

Золотой амулет у лакея? Я чего-то не знаю об этом мире?

– Что это, мессер Астарна? – спросил Авгурион.

– Амулеты мертвеца, – ответил тот торжественно.

С трудом я удержалась от смеха – так бы назвать кинодетектив, какой-нибудь блокбастер про поиск сокровищ. Написать сценарий, что ли?

Между тем мессере Астарна продолжал:

– Я проверил оба, и вы, мессера, снова оказались правы! – в мою сторону последовал поклон. – Серебряный – ерунда, у молодого человека была врождённая близорукость, и амулет её поправил. А вот это… – он указательным пальцем перекатил на ладони золотую горошину. – Это… наверное, это можно было бы назвать амулетом шпиона. Он несёт функции незаметности, скрадывает шаги, усиливает слух, зрение и память. И сила этого предмета зависит от материала: бронзовый слабее серебряного, а тот в свою очередь слабее золотого. У нас тут, как видите, именно золотой, – подчёркнуто добавил Астарна, поочерёдно глядя на каждого из нас.

– Золотой? – Авгурион покачал головой. – У лакея, пусть даже и служащего в королевском доме?

– Перебор, – согласно кивнул Михаил. – Могу предположить, что Антоний для кого-то шпионил. Кого-то, кто не мог сам присутствовать на заседаниях совета, хотя они его очень интересовали, например, кто-нибудь из семейства… как вы их назвали, Коминиев? Ну вот они, например. Но это, я думаю, вы сумеете выяснить куда лучше, чем мы.

– Скорее всего… Но вернёмся к основному вопросу, мессере Михаил. Вы считаете, убийца из числа членов совета? Не лакеи, не горничные, не дворецкий?

Ответить Михаил не успел. По всем комнатам раскатился мелодичный звук гонга.

– Обед, – вздохнул Авгурион. – Я не могу опаздывать, в отсутствие доминуса я возглавляю собравшихся. Договорим позже!

– Нам с вами тоже нужно идти, – сказал мессере Астарна. – Если позволите, я бы встретился с вами часов в пять, мне нужно кое-что сделать до тех пор.

– Хорошо, мессере, – кивнул Миша. – Последний вопрос: удалось ли снять с тела Антония какие-то отпечатки пальцев и аурные следы?

– Да, мой помощник занесёт отчёты к вам в комнаты, как только они будут готовы.

– Лучше пусть найдёт нас и отдаст в руки, – сказала я.