Текст книги "Великий Преемник. Божественно Совершенная Судьба Выдающегося Товарища Ким Чен Ына"

Мальчики вскоре подружились, и не только потому, что сидели рядом, но и потому, что оба не особенно увлекались науками. Класс в том учебном году разделили на две группы, и Ким Чен Ын с Жоао попали в группу слабых[44]44
  Mira Mayrhofer and Gunther Müller, «Nordkorea: Kim Jong-un Wird auf die Machtübernahme Vorbereitet,» Profil (Austria), September 21, 2010.


[Закрыть]. Ким Чен Ын стеснялся, когда его вызывали к доске, – не потому, что не знал ответа, а потому, что не мог донести мысль. Микаэло помогал новенькому с домашним заданием по немецкому, а тот решал другу математику. Жоао запомнил Ким Чен Ына как спокойного и весьма настойчивого, отметив, что тот умел добиваться своего. «Честолюбивый, но не агрессивный», – сказал Жоао[45]45
  По неопубликованному интервью швейцарского журналиста Бернарда Оденаля.


[Закрыть].

Впрочем, другие ученики упоминали, что Ким Чен Ын бывал грубым из-за языкового барьера. Дело в том, что занятия в школе проходили на хохдойче – литературном языке, который в Швейцарии используют в официальных ситуациях, тогда как в семьях и компаниях в ходу швейцарский немецкий, пояснили мне бывшие одноклассники Ким Чен Ына. Строго говоря, это диалект, но для иностранца его звучание так же далеко от стандартного немецкого, как, например, голландский. Это сердило Ким Чен Ына, он злился на свою немоту. «Он пинал нас по ногам и даже плевался», – вспоминала одна из одноклассниц[46]46
  «Kim Jung-un mochte Nike Air-Turnschuhe, aber keine Mädchen,» Berner Zeitung, October 6, 2010.


[Закрыть]. Языковые трудности усугублялись тем, вспоминает школьный приятель Ким Чен Ына, что многим ученикам кореец казался странным отщепенцем, не в последнюю очередь потому, что всегда ходил в спортивной одежде и не носил джинсов – стандартной одежды подростков всего мира. В Северной Корее джинсы считаются атрибутом презренных капиталистов.

Один из одноклассников запомнил, что Ким Чен Ын ходил в костюме Adidas с тремя полосками по бокам и в новейших Nike Air Jordans. О таких кроссовках другие ученики могли только мечтать, пояснил Никола Ковачевич, одноклассник, который часто играл с Ким Чен Ыном в баскетбол после уроков, ведь такая обувь стоила тогда в Швейцарии больше $200[47]47
  Higgins, «Who Will Succeed.»


[Закрыть].

В старших классах Ким Чен Ын освоил немецкий достаточно, чтобы общаться со сверстниками. Даже та девочка, которую он пинал и оплевывал, заметила, что со временем он оттаял и стал более дружелюбным.

И все же он оставался замкнутым. На передачу сложных рассуждений его немецкого не хватало, и потому он оставлял их при себе, рассказывает Микаэло[48]48
  Из интервью с Оденалем.


[Закрыть]. Кёницкое управление образованием подтвердило, что Ким Чен Ын окончил в либефельдской школе седьмой и восьмой классы и проучился какое-то время в девятом. Оценки у него никогда не были блестящими. Разумеется, на успеваемости сказывались и частые пропуски занятий: 75 раз он отсутствовал в первый год, 105 – во второй[49]49
  Информация Симона Лютшторфа об игре в баскетбол с Ким Чен Ыном в школьные годы взята у Титуса Платтнера, Даниэля Глауза и Джулиана Шмидли, In Buglen und Kochen eine 4, SonntagsZeitung, April 1, 2012.


[Закрыть].

Часть школьных предметов касалась общественных отношений, и их программа отражала мировоззрение, кардинально отличное от того, к которому Ким Чен Ын привык в Северной Корее. «Как правило, людей здесь учат уважать друг друга, – сказал мне, пока я рылась в папках с расписаниями, Годи Хубер, еще один представитель кёницкого муниципалитета. – Дети учатся мирно разрешать противоречия и гармонично сосуществовать. Это наши ценности».

В дисциплины, которые Ким Чен Ыну преподавали в школе, входили такие темы, как права человека, права женщин и строительство демократии. Один из курсов даже носил название «Счастье, страдание, жизнь и смерть». Детям рассказывали о Мартине Лютере Кинге, Нельсоне Манделе и Махатме Ганди. Много внимания, сообщил мне Хубер, уделяли «интеллектуальному образованию», изучению культурных различий, религиозных, этнических и социальных групп и прав человека, солидаризации с ущемленными меньшинствами. Трудно сказать, о чем на этих занятиях думал Ким Чен Ын. В Северной Корее подобных прав нет и в помине. Но Ким, вероятно, не видел такого резкого контраста, как можно было бы подумать, потому что он встречался с весьма немногими согражданами и почти никогда не встречал их иначе, как в тщательно срежиссированных ситуациях, где улыбающиеся подданные излучали счастье и довольство. Возможно, Чен Ын думал, что его народу все эти идеи ни к чему, поскольку люди и так счастливы под властью его отца.

А еще подросток Ким должен был услышать историю о том, как французский народ восстал и взял Бастилию, и это стоило головы королю и королеве. В Швейцарии все школьники изучают Великую французскую революцию – пример того, какими путями может меняться общество. Им рассказывают, что толчком к началу революции не в последнюю очередь стало недовольство народа, уровень жизни которого сначала поднимался, но скоро замер на месте. Политологи и сегодня обсуждают потенциальный дестабилизирующий эффект повышенных и не оправдавшихся ожиданий населения.

Запомнил ли Великий Преемник те уроки? После прихода Ким Чен Ына к власти качество жизни у многих северокорейцев повысилось. Они получили больше свободы зарабатывать частным предпринимательством, а те, кто умеет заработать достаточно, могут покупать капучино, роликовые коньки и смартфоны.

В результате сегодня наблюдается явное материальное неравенство людей в обществе, объявившем себя утопией всеобщего равенства. Есть 1 %. Станут ли остальные 99 %, подобно французским крестьянам и буржуа XVIII в., возмущаться пропастью между ними и привилегированным классом и, что более важно, станут ли они что-то делать, чтобы этот разрыв сократить? Дадут ли люди выход своему гневу, если начавшиеся улучшения не будут продолжаться? Пример Французской революции и судьба Людовика XVI не предвещают Ким Чен Ыну и его клевретам ничего хорошего.

Но тогда, школьником, он не задумывался об исторических уроках. Его занимал баскетбол.

Каждый день в пять часов, едва заканчивались уроки, Ким Чен Ын спешил на баскетбольную площадку в своей школе или в Лерберматтской старшей школе, что находится меньше чем в десяти минутах ходьбы. Нередко его сопровождал старший брат Ким Чен Чхоль и один корейский парень постарше, который был им вроде телохранителя.

Симон Лютшторф, студент Лерберматтской школы в 1998–2001 гг., несколько раз в неделю играл с ними, нередко задерживаясь на площадке до восьми вечера. Он думал, что азиатские ребята как-то связаны с таиландским посольством, что располагается рядом со школой.

На площадку Ким Чен Ын всегда одевался одинаково: в настоящую майку клуба «Чикаго буллз» с номером Майкла Джордана – 23, форменные трусы и кроссовки Air Jordan. Мяч у него тоже был первоклассный: Spalding с официальной эмблемой НБА.

На площадке проявлялись бойцовские качества Ким Чен Ына. Он бывал агрессивным и задирал соперника[50]50
  «Revealed: Kim Jong-un the Schoolboy,» Al Jazeera English, November 7, 2010.


[Закрыть]. В игре сохранял серьезность, почти никогда не смеялся и не разговаривал, полностью сосредоточиваясь на борьбе. Если дело не ладилось, он бранился и даже бился головой о стену.

Иногда, кроме приходивших с Ким Чен Ыном ребят-азиатов, на площадку наведывалась пара взрослых, которые усаживались на складных походных табуретах, вели счет матча на небольшой доске и аплодировали всякий раз, когда Ким попадал в кольцо. Лютшторф назвал это зрелище «воистину странным». «И было ясно, что этот парень, который теперь оказался Ким Чен Ыном, – важная птица», – вспоминал Симон.

Ким Чен Ын играл в баскетбол не только на площадке, но и на своей игровой приставке. «Баскетбол все время – таков был его мир», – вспоминал Микаэло[51]51
  Atika Shubert, «Swiss Man Remembers School with Son of North Korean Leader,» CNN, September 29, 2010.


[Закрыть]. Ким Чен Ын даже ездил в Париж на показательную игру и сфотографировался там с Тони Кукочем из «Чикаго буллз» и с Коби Брайантом из «Лос-Анджелес лейкерс»[52]52
  Higgins, «Who Will Succeed.»


[Закрыть].

Некоторые из самых близких бернских приятелей бывали у Ким Чен Ына в гостях, и они описывали его дом как голый, без единой картинки на стене. Зато во дворе было баскетбольное кольцо, и ребята там играли, зачастую испытывая своим гвалтом терпение соседей.

Микаэло познакомился с его «родителями», старшим братом и младшей сестрой Ким Ё Чжон, в Швейцарии звавшейся Пак Ми Хян. Пообщаться с ними не получалось, потому что корейцы не владели немецким, а Микаэло не говорил ни по-корейски, ни по-английски. Тем не менее Микаэло нередко оставался у друга обедать и рассказал, что повар готовил «вареную курицу в странном кисло-сладком соусе», которая не пришлась по вкусу португальцу.

Иногда Микаэло с Ким Чен Ыном ездили на тонированном микроавтобусе корейской семьи в бассейн и всю дорогу шутили и смеялись. Другой одноклассник, Марко Имхоф, тоже бывал у Ким Чен Ына в гостях и заметил, что дома его друг менялся и мог вспылить. Однажды детям подали холодные спагетти. По словам удивленного Имхофа, Чен Ын резко выговорил домашнему повару[53]53
  Colin Freeman and Philip Sherwell, «North Korea Leadership: 'My Happy Days at School with North Korea's Future Leader,'» The Daily Telegraph, September 26, 2010.


[Закрыть].

У Ким Чен Ына были вещи, о каких его друзья могли только мечтать: CD-плеер, который до появления iPod был сверхсовременным устройством для проигрывания музыки, игровая приставка Sony и куча фильмов, еще не вышедших в прокат. Ребятам нравилось смотреть боевики, особенно с Джеки Чаном или свежую бондиану.

Но в возрасте, когда молодые люди обычно стремятся как-то проявить себя, Ким Чен Ын не показал себя ни тусовщиком, ни начинающим плейбоем. Он не ездил в школьный лагерь, не ходил на вечеринки и дискотеки, не притрагивался к алкоголю. И «категорически избегал контактов с девочками», как сказала одна из его одноклассниц, добавив, что ни разу не перекинулась с Кимом больше чем парой слов. «Одиночка, никого не пускал в свою личную жизнь… Рядом с ним можно было увидеть только Жоао Микаэло и Марко Имхофа», – говорила она[54]54
  «Kim Jong-Un Mochte Nike Air-Turnschuhe, Aber Keine Mädchen,» Berner Zeitung, October 6, 2010.


[Закрыть]. С этими двумя Ким Чен Ын разговаривал о Северной Корее и о том, как он там проводит каникулы. Он показывал фото вонсанских пляжей и себя на гидроцикле. Однажды Ким Чен Ын и Микаэло сидели у Кима в гостиной, и вдруг Чен Ын ушел в свою комнату и вынес фото, на котором он стоял рядом с каким-то человеком. Ким признался, что живущий с ним в квартире мужчина ему не отец. А отцом он назвал человека на снимке – Ким Чен Ира, правителя Северной Кореи. Думая, что приятель дурачится, Микаэло ехидно ответил: «Разумеется, твой папа президент». Ким Чен Ын посмеялся, но настаивал, что так оно и есть. На этом тему замяли.

Но потом, примерно на Пасху 2001 г., когда до окончания девятого класса оставалось не больше двух месяцев, Ким сообщил Микаэло, что отец приказал ему возвращаться в Северную Корею и скоро он уезжает[55]55
  Из интервью с Оденалем.


[Закрыть]. Никакого объяснения этому внезапному вызову Ким Чен Ын не дал.

Других приятелей Ким Чен Ын решил не извещать. Просто однажды перестал появляться в школе. Учителя тоже ничего не знали о его судьбе.

Пак Ын исчез, как не был.

Глава 4
Школа диктатуры

Я выражаю твердую готовность учиться усерднее, чтобы стать верным солдатом и снять бремя с плеч Генерала, который так заботится о боеготовности нашей армии.

Ким Чен Ын в 2006 г., из «Истории о жизни Ким Чен Ына»

Дома Ким Чен Ын готовился вслед за старшим братом поступать в Военный университет имени Ким Ир Сена, северокорейский аналог Уэст-Пойнта. Идея отправить братьев в военную академию принадлежала их матери – так она хотела повысить для мальчиков шансы на наследование власти.

Расчет Ко Ён Хи был очевиден. На одном из немногих фото Ко с сыном, которого она звала Царем Утренней Звезды, мальчик занят раскраской, а мать склоняется над ним. Ким Чен Ыну лет шесть, и он одет в генеральский мундир с четырьмя звездами на погонах.

В университет, носящий имя его деда, Ким Чен Ын поступил в 2002 г. и там принялся изучать военное управление по системе чучхе – доктрине о том, что Северная Корея может своими силами защититься от любой агрессии. Это был идеологически важный предмет, хотя никаких оснований в реальности такая доктрина не имела. Устойчивость КНДР целиком зависела от Китая.

Тот год оказался поворотным и для будущего наследника, и для режима.

Во-первых, он открыл новую главу в отношениях КНДР и США – они ухудшились. В начале 2002 г. президент Джордж Буш назвал Северную Корею частью «оси зла». Он заявил, что наряду с Ираном и Ираком она «вооружается, угрожая миру на планете». «Все страны должны знать, – объявил Буш, – что Америка примет все необходимые меры для безопасности своего народа».

Через пару недель после этого выступления Ким Чен Ир официально отпраздновал 60-летие. День рождения вождя всегда отмечался в Северной Корее с большой помпой, но этот был важнее, чем любой другой. В корейской культуре 60-летие – сакральная веха в жизни человека: это завершение 60-летнего цикла китайского зодиака, которого придерживаются во многих восточноазиатских странах.

В этом же году в Москве умерла бывшая спутница вождя, мать Ким Чен Нама. Очевидно, что в дни между ее уходом и своим 60-летием Ким Чен Ир задумывался о том, что будет после его смерти. По некоторым признакам стало ясно, что подготовка преемника начинается.

Прежде всего появилась новая «мать народа»: раньше пропаганда именовала так только мать Ким Чен Ира. Народная армия издала 16-страничную брошюру под названием «Наша почтенная мать, которая предана нашему любимому Верховному Главнокомандующему, – преданнее всех преданных солдат». В радиоэфире скоро зазвучали и песни о «Нашей почтенной матери»[56]56
  Сведения о песнях в эфире и о версиях южнокорейской прессы взяты из: Kim Hakjoon, Dynasty: The Hereditary Succession Politics of North Korea (Stanford, CA: Shorenstein Asia-Pacific Research Center, 2017), 156–158.


[Закрыть].

Имени Ко Ён Хи пропаганда не называла, но государственные люди умеют читать между строк, и все понимали, о ком речь. Она удостоилась чести стать новой матерью народа – признак того, что один из ее сыновей – первый претендент на наследство вождя.

Так что работа по выдвижению кого-то из ее сыновей шла полным ходом еще до злополучной поездки Ким Чен Нама в токийский Диснейленд, хотя Ко, разумеется, использовала его позорную промашку с выгодой для своих детей.

Ко Ён Хи знала, что хлопотать о сыновьях ей осталось недолго.

Рак скоро отнимет ее у них.

Ким Чен Ын тем временем, если верить государственным медиа, увлеченно овладевал науками в военной академии. Газеты писали, что молодой человек настолько одарен в военной стратегии, что сам учит преподавателей вместо того, чтобы учиться у них.

В 2004 г. Ким Чен Ын, которому исполнилось 20, студент, прошедший лишь часть учебного курса, в два часа ночи «давал инструкции» высшему генералитету, возмущенно отметая их осторожные советы пойти отдохнуть. Время – важная деталь. Ночные бдения за работой – часть легенды о Ким Ир Сене, и эта деталь должна была четко сигнализировать, что Чен Ын – его естественный преемник.

Вместо того чтобы пойти спать, гласит далее каноническая биография, Ким Чен Ын взял карандаш, нарисовал вулкан Пэктусан и ниже написал: «Священная гора Революции». И распорядился, чтобы рисунок поместили на обложку учебника по военному искусству, посвященного «революционной войне против японского империализма», – такую версию событий предлагают имиджмейкеры вождя. Возможно, какая-то крупица правды здесь есть, но, вероятнее всего, речь идет об одном из тех событий, важность которых непомерно раздута государственными пропагандистами. Генералы в тот вечер, согласно тексту биографии, «исполнились глубокого волнения, поняв, что в жилах Генерала Ким Чен Ына течет самая чистая кровь священного Пэктусана»[57]57
  Anecdotes of Kim Jong Un's Life (Pyongyang: Foreign Languages Publishing House, 2017), 4.


[Закрыть].

Чистота крови – понятие, важность которого для корейской культуры трудно переоценить. Объявляя себя потомками «пэктусанской крови», семейство Ким эксплуатирует тысячелетнюю культурную доминанту чистоты, дистиллированной в трех поколениях диктаторов. Пэктусанская родословная в Северной Корее – то же, что происхождение от первых поселенцев в США, только с поправкой на тоталитарную чрезмерность.

В мае 2004 г. мать Ким Чен Ына умерла от рака в парижской клинике. Ее тело доставили в Пхеньян для тайного прощания и погребения.

Публично же продолжалось ее прославление как «матери народа». Это могло сулить корону любому из ее сыновей – и Ким Чен Ыну, и Ким Чен Чхолю. И действительно, несмотря на то что Ына выбрали в преемники еще восьмилеткой, Ким Чен Ир оставлял и другую возможность, готовя к высшему посту обоих сыновей.

Ким Чен Ын еще учился в университете, когда Ким Чен Чхоль поступил в Административно-организационный отдел Центрального Комитета Трудовой партии Кореи, вероятно, самое влиятельное ведомство в государственном аппарате КНДР. Оно контролирует Трудовую партию, правительство и Государственный комитет обороны. Именно здесь начинал в 1964 г. свою политическую карьеру Ким Чен Ир. Однако в начале 2006 г. в южнокорейской прессе стали появляться домыслы, что Ким Чен Чхоль, видимо, не оказался подходящим кандидатом на роль вождя. Доказательством того, что у старшего сына Ким Чен Ира не осталось шансов – если шансы и были когда-нибудь, – могло служить его открытое появление в Германии на концертах своего кумира, гитариста Эрика Клэптона, совершавшего турне по четырем городам. Ким Чен Чхоль с малых лет учился играть, и дома в Пхеньяне у него были электрогитара и усилитель.

Японские телерепортеры засняли его во Франкфурте, Берлине, Лейпциге и Штутгарте, окруженного телохранителями и в компании неизвестной женщины приблизительно его лет. На концертах Ким Чен Чхоль был одет в футболку, иногда в кожаную куртку, и его круглое лицо украшали длинные обвислые бакенбарды. И внимание прессы его, казалось, ничуть не возбуждало.

Впрочем, в Северной Корее ничего этого не знали. Большинству граждан страны невдомек, что у вождя есть сын, не говоря уже о том, что этот сын знает аккорды песни «Сегодня ты чудо как хороша».

Тем временем 22-летний Ким Чен Ын получил университетский диплом – разумеется, с отличием. Церемония вручения прошла 24 декабря 2006 г., в важный для Северной Кореи день. Отмечалась 15-я годовщина назначения Ким Чен Ира на пост Верховного Главнокомандующего Корейской народной армии. И 89-летие его матери. Северокорейский режим не пренебрегает никакими поводами для торжеств, укрепляющих вождистский культ.

Дипломная работа Ким Чен Ына носила название «Компьютерное моделирование для уточнения тактических карт с помощью глобальной навигационной системы (GPS)». Считается, что Ким Чен Ир одобрил этот технический трактат, заметив, что он отражает «великие стратегические теории», созданные его отцом Ким Ир Сеном.

Была или нет такая работа в действительности, а Ким Чен Ыну вручили значок и диплом, в котором было указано, что он – лучший студент этого элитного университета. Ким Чен Ын на церемонии не упустил случая вознести хвалу гению отца. «В университете, изучая выведенные Верховным Главнокомандующим принципы военного дела по чучхе и его военное искусство, я отчетливо увидел, что наш Генерал воистину гений военной мысли», – сказал в тот день Ким Чен Ын на встрече с высшим командованием Корейской народной армии. Он заявил, что его отец сформулировал выдающиеся идеи в области военной науки, и поклялся, хотя тогда еще не был объявлен преемником вождя, «быть верным солдатом и снять бремя с плеч Генерала, который так заботится о боеготовности нашей армии».

Так во всяком случае, описана эта встреча в брошюрке «Истории из жизни Ким Чен Ына», изданной в КНДР в 2017 г., чтобы удовлетворить, как сказано в ее предисловии, предполагаемый огромный интерес к личности третьего Кима во всем мире. В этой книжице также сказано, что в некие десять дней о Ким Чен Ыне вышло 67,4 млн публикаций на английском языке, то есть по 230 000 в час. «Ни один другой политик за всю историю медиа не привлекал такого пристального внимания всего мира».

Приведенные цифры выглядят как типичная чучхейская гиперболизация, и авторы брошюры забыли упомянуть, что это внимание вызвано не восхищением, а безответственными угрозами и варварским поведением северокорейского вождя.

После инсульта, настигшего Ким Чен Ира летом 2008 г., с подготовкой преемника пришлось торопиться. Вождь был в коме, «очень болен», и лечить его пригласили французского невролога Франсуа-Ксавье Ру. Первый раз северокорейские аппаратчики позвонили Ру, главному нейрохирургу парижской больницы Святой Анны, в 1993 г. после того, как Дорогой Вождь на конной прогулке упал и ударился головой: они просили консультации. Ру не знал, почему выбрали именно его. В 2008 г. ему вновь позвонили из Северной Кореи, и он с группой врачей вылетел в Пхеньян – в строгой тайне лечить загадочного пациента. Пациентом оказался сам Ким Чен Ир, которого врачи нашли «на грани жизни и смерти»[58]58
  «Kim Jong Il's Doctor Opens Up on '08 Stroke,» Associated Press, December 19, 2011.


[Закрыть]. Стало ясно, почему позвали специалиста-иностранца: никто из местных докторов не хотел ничего решать в отношении Дорогого Вождя, и уж точно не тогда, когда от этих решений зависит его жизнь. Понадобился специалист, «не вовлеченный эмоционально». В больнице у постели вождя находился его младший сын Ким Чен Ын. Но, по словам Ру, было «крайне непросто» понять, что это за человек, потому что Чен Ын «ни с кем из медиков не разговаривал»[59]59
  Jamy Keaten and Catherine Gaschka, «French Doctor Confirms Kim Had Stroke in 2008,» Associated Press, December 19, 2011.


[Закрыть]. Потом французский врач прилетал еще, в сентябре и октябре, понаблюдать, как идет процесс выздоровления. Сохранялся немалый риск нового инсульта, пояснил мне Ру. Время работало не на Ким Чен Ира. Меньше чем через пять месяцев он официально известил высшее руководство армии и государства, что назначает Ким Чен Ына своим преемником. Он не стал утруждаться балаганом вроде того, что в 1980 г. устроил его отец: созывать съезд Трудовой партии и делать вид, будто верховные функционеры могут как-то повлиять на решение. Он просто объявил, кто его сменит.

Сначала, 8 января 2009 г., в день 25-летия Ким Чен Ына, вождь сообщил о своем решении руководству Трудовой партии.

Далее информация двинулась в низовые структуры: оповестили аппаратчиков помельче, одним из которых был Тхэ Ён Хо. Тхэ работал в Европейском отделе Министерства иностранных дел в огромном здании на площади Ким Ир Сена, в самом центре Пхеньяна, вернувшись несколькими месяцами ранее из командировки в Лондон. В его ячейке Трудовой партии Кореи (коммунистической организации, посредством которой Кимы больше 70 лет удерживают страну в руках) объявили собрание. Там сообщили, что Ким Чен Ир выбрал в преемники своего сына, Товарища Генерала. После этого им сказали, что так обеспечивается непрерывность революционного процесса, и эту мысль подчеркивали снова и снова, до конца собрания, которое запомнилось Тхэ как довольно вялое.

«В этом решении никто и не сомневался, – рассказал мне Тхэ спустя несколько лет в Сеуле. – В Северной Корее нам с малых лет долбят, что революция будет продолжаться в следующих поколениях».

До того момента даже относительно высокопоставленные чиновники вроде Тхэ не знали о семье вождя практически ничего. Бывая за границей, в Европе, Тхэ узнал, что дети Ким Чен Ира учатся в Швейцарии, но сколько этих детей и как их зовут, ему было неизвестно.

Простой же народ извещали медленно и не впрямую, едва ли не на подсознательном уровне, особенно обитателей «враждебных» северных областей, где самая тяжелая жизнь и нет доверия к режиму.

Началось все в 2009 г. с «Шагов», песни, которую повар-японец слышал в стенах монаршего дворца более чем за десять лет до этого. Теперь же и простые корейцы стали узнавать бодрую мелодию в духе советских маршей и припев «Трам-пам-пам, ух, шаги».

«Вообще-то было забавно петь ее хором», – рассказала мне Мина, молодая мать из северного пограничного города Хверён, с которой я встретилась возле ее нового дома на окраине Сеула. Песню о третьем поколении революции ей пришлось разучивать в соседском патруле, гражданской дружине в системе полицейского надзора в КНДР. «Шаги» зазвучали по радио и по телевизору, их пели в соседских патрулях и на собраниях партийных ячеек. Текст печатали в солдатских блокнотах. Граждане, отправленные зарабатывать валюту для режима за границу, тоже знакомились с этой песней на еженедельных политзанятиях. «Нам велели выучить ее и всё рассказывали, какой великий Товарищ Вождь, – поделился со мной другой бывший хверёнец, которого я назову "господин Кан". Пока не вырвался из тисков Ким Чен Ына, он зарабатывал наркоторговлей. – Мы знали, что он будет править после Ким Чен Ира, но ничего не знали о нем самом. Мы не имели представления, как он выглядит, не знали, сколько ему лет. Знали только, насколько он велик».

На юге тоже поняли значение этой песни. Некий аналитик из разведки, сидя в служебном кабинете в пригороде Сеула, мониторил эфир государственного северокорейского телеканала, Центрального телевидения. Там показывали Ким Чен Ира на каком-то загородном концерте, окруженного, как всегда, ближайшими помощниками, среди которых были его сестра со своим влиятельным мужем и шеф пропагандистского ведомства. В какой-то момент перед сценой появилось слово «Шаги», и хор запел эту песню. И тут аналитика осенило: вопрос о преемнике вождя решен[60]60
  Lee Yung-jong, Successor Kim Jong Un (Seoul: NP Plus, 2010).


[Закрыть]. О Ким Чен Ыне южнокорейская разведка не знала почти ничего. В 2009 г. сведения о нем были столь скудны, что разведчики даже имя его писали неправильно и могли лишь догадываться о том, сколько ему лет. «Все, что касается его, окутано тайной, – писала в те дни южнокорейская газета, – будь это внешность, дата рождения или род занятий».

ЦРУ, прослышав о назначении Ким Чен Ына, принялось обдумывать способы влияния на него. Зная, что оба юных Кима – большие поклонники Эрика Клэптона, агенты обратились к артисту с предложением сыграть концерт в Северной Корее. Клэптона убедить удалось, но дальше этого дело не двинулось. Еще разведчики обсуждали вариант с посредничеством какого-нибудь бывшего игрока «Чикаго буллз». Выбрали для этой миссии Денниса Родмана. Но и этот план не удался – во всяком случае не удался ЦРУ.

В самой Северной Корее проблемой мог стать возраст Ким Чен Ына. Общественные и политические отношения в обеих Кореях до сих пор замешены на конфуцианстве, где предполагается жесткая иерархия, в которой возраст приравнивается к авторитету. Ким Чен Ыну было всего 25 – для политической системы, где важные посты еще занимали 80-летние соратники его деда, – просто младенец.

Более того, о нем не существовало заранее подготовленного мифа. Ким Ир Сена режим превратил в легенду, раздув его военные подвиги, изобразив командиром партизанской армии, победителем японских захватчиков. Для Ким Чен Ира придумали легенду о яркой звезде и двойной радуге над Пэктусаном.

Ким Ир Сен четверть века потратил на укрепление своей власти, официально объявив себя абсолютным диктатором лишь в 1972 г., когда в стране приняли новую конституцию, предусматривающую фигуру «Верховного Вождя». Следующие 20 лет он мостил дорогу к этому титулу для сына.

В 1970-х гг. Ким Чен Ира стали продвигать по ступеням партийной иерархии, а с 1974 г. он стал первым кандидатом на роль преемника Ким Ир Сена. Официально миру объявили, что этот человек унаследует государственную власть в КНДР, в 1980 г. на VI съезде Трудовой партии Кореи. Так что к 1994 г., когда умер Ким Ир Сен, у режима было достаточно времени свыкнуться с тем, что место вождя займет его сын, уже достигший уважаемого возраста 52 лет, и «пэктусанская кровь» не пресечется.

А вот Ким Чен Ир не успел подготовить систему к воцарению своего сына, столь юного, что будь он любым другим северокорейским юношей, то еще отбывал бы воинскую повинность. Инсульт скорректировал календарь вождя, и тот дал команду ближнему кругу приступать к делу.

Начиная с 2009 г. Ким Чен Ын стремительно поднимается по ступеням военной и государственной иерархии, а могущественный Отдел пропаганды и агитации принимается строить вокруг него культ личности. В народ запускается термин «Товарищ Вождь», а в государственных медиа звучит тема «исторического перехода». И лишь после этой подготовки имя Ким Чен Ына стали называть вслух. Всюду развешивали плакаты, провозглашающие его продолжателем пэктусанского рода и «гордостью всей нации»[61]61
  Thae Yong-ho, Password from the Third-Floor Secretariat (Seoul: Giparang, 2018), 280.


[Закрыть].

Государственные издания именовали его «Восхитительным Товарищем» и «Молодым Генералом», «утренней звездой, сияющей над всем народом». Во все соединения Корейской народной армии разослали брошюры под названием «Материалы для разъяснения величия Уважаемого Товарища Генерала Ким Чен Ына». Среди перечисленных там великих деяний героя упоминается, например, то, что в возрасте трех лет он уже стрелял из винтовки и со 100 м попадал в лампочку. В другой версии этой истории ребенок Чен Ын за десять секунд попадает в цель десять раз. В восемь лет он будто бы не просто умел водить грузовик, но управлял им на скорости 150 км/ч. К тому же он знал все, что можно было знать о вооруженных силах, будь то армия, флот или авиация. Подобные утверждения трудно принять на веру даже в Северной Корее.

В течение 2009 г. северокорейский режим пересматривал конституцию, чтобы еще сильнее укрепить власть Верховного Вождя и четко предписать вооруженным силам охранять «сердце революции», под которым, конечно же, подразумевалось семейство Ким. Ким Чен Ын, как сообщалось, получил пост в Государственном комитете обороны. Народную армию теперь стали называть не «вооруженным отрядом Ким Чен Ира», а «вооруженным отрядом Ким Чен Ына»[62]62
  Согласно Чон Сен Чану из Института Седжона.


[Закрыть]. Парнишку, не блестяще успевавшего в школе, скоро начали титуловать «гением из гениев». А обещание продолжить революцию, произнесенное Ким Чен Ыном перед генералами, включили в брошюру, разосланную во все подразделения Народной армии.

Не прекращалось почитание его матери. По государственному телевидению показали полуторачасовой документальный фильм «Мать великой вооруженной Кореи». В фильме показаны фото и видео Ко Ён Хи, истинной патриотки режима, сделанные в 1994 г., в дни траура по Ким Ир Сену. Там же были кадры, на которых она сопровождает Ким Чен Ира, посещающего войсковые части, заводы, учреждения культуры для «руководства на местах»: снятые в 1990-х гг., они определенно нигде не демонстрировались в те дни, когда «первые леди» были совершенными невидимками[63]63
  «'Mother of Military-first Chosun' Made Public,» Daily NK, July 12, 2012.


[Закрыть]. В одной из сцен фильма Ко произносит тост по случаю своего 50-летия. «Однажды Генерал сказал мне: „Ты должна поведать людям, как тяжело мне пришлось в эти последние семь лет“, – рассказывает она, имея в виду годы после смерти Ким Ир Сена, когда страну душил голод. – Я своими глазами видела, какими трудными эти семь лет были для Несравненного Великого Генерала», – жеманно заканчивает она.

Эти годы не были для Великого Генерала такими уж трудными. Пока его сограждане умирали от голода, он ел икру и омаров. Два года, когда голод был особенно жестоким, вождь был крупнейшим закупщиком коньяка Hennessy Paradis, приобретая его почти на $1 млн каждый год.

Но пропагандисты писали свою версию событий: нужно было узаконить преемника.

Так и возник этот документальный фильм. Замысел прост: Ко Ён Хи становится новой «Великой Матерью» народа вслед за почитаемыми матерями Ким Ир Сена и Ким Чен Ира. Значит, неизбежно ее сын, в чьих жилах течет чистейшая пэктусанская кровь, станет следующим вождем Северной Кореи[64]64
  Cho Jong Ik, «'Great Mother' Revealed to the World,» Daily NK, June 30, 2012.


[Закрыть].

На обязательных еженедельных политзанятиях гражданам по всей стране вдалбливали в головы истории о невероятных подвигах юного гения. Там рассказывали и о стрельбе из винтовки в три года, и о езде верхом и управлении автомобилями в том возрасте, когда дети обычно начинают учить буквы.