Текст книги "Приворот. The love spell"

Глава 4 – Знакомство с колдуньей

Тук-тук… Надо же, еще бьется сердце. Зачем оно нужно? Оно не принесло мне счастья. Только боль и страдания. Научиться жить, не слушая его, не чувствуя, как оно замирает… Как замолкает, когда Рома обнимает другую. Я бы хотела вырвать, разбить, уничтожить сердце! За то, что оно не дает стать счастливой. За то, что заставляет страдать. Бездушным гарпиям жить легче и слаще.

Я лежала в кровати и упивалась страданием. Что ни говори, а жалеть себя приятно. Но в этом стыдно признаться.

В дверь тихо постучались, я не ответила. Стук повторился, затем еще и еще, становясь все громче.

– Входи, – сказала я и отвернулась к стене.

Маша нерешительно переступила порог. Каждый ее шаг сопровождал противный скрип половиц. Сестра присела на краешек кровати, положила руку мне на плечо. Сейчас начнет говорить, какая я неблагодарная, что я не умею ценить жизнь. Пусть. Она же моя сестра. Она думает, что так поможет мне.

– Мама сказала, что ты хотела резать вены, – тихо начала Маша. – Это правда?

Я не стала отвечать. Ей не понять, что я чувствую. Особенно, когда каждый день видишь, как тот, кого ты любишь всем сердцем, целуется с другой.

– Ты наверно разозлишься, но я должна спросить… У нас ведь никогда не было тайн друг от друга, правда? – Маша пыталась вызвать меня на разговор, но я упорно отмалчивалась. Было бы лучше, если бы она сгинула. Исчезла. Провалилась.

– Ты, правда, хотела покончить с собой, или… или это игра на публику?

Меня как током дернуло, я резко села.

– Какая игра на публику? Ты в своем уме? – закричала я. – Уходи отсюда! Я не хочу тебя видеть! Оставь меня в покое!

– Извини, извини, пожалуйста, – зашептала Маша, пытаясь взять меня за руку. Я вскочила с кровати и распахнула дверь.

– Убирайся! – крикнула я в лицо сестре. – Пошла вон!

Маша с размаху влепила пощечину. Я покачнулась и, зарыдав, сползла по стене. Щека горела, будто на нее плеснули кипящим маслом. Это так несправедливо! Как Маша могла подумать, что я устроила спектакль? Что я выдумала свою любовь, свою боль?

Маша терпеливо ждала, когда поток слез иссякнет. И вот я уже тихонько вою, обхватив колени руками.

– Он тебя обидел? Что он сделал? – Маша села передо мной и тряхнула за плечи. – Говори, что он сделал?!

– Ни… Ничего, – я зарыдала с новой силой, Маша отчаянно трясла меня за плечи. Голова болталась из стороны в сторону, вот-вот отвалится.

– Он сказал, что я для него только друг! – прокричала я сквозь слезы. – Что он любит эту идиотку Пескову! Что я ему НЕ-НУ-ЖНА!!!

– Так и сказал, не нужна?

– Да! – в ярости выкрикнула я, отталкивая Машу.

Сестра упала на кровать. Я схватила вазу с цветами и швырнула в туалетный столик, целясь в фотографию Ромы. Зеркало и ваза разлетелись вдребезги. Весь пол усеян осколками. Вот пройдусь по ним голыми пятками. Пусть телу будет больно! Зато душе, может, станет легче.

– Хватит! – испуганно закричала Маша.

– Не хватит! Не хватит! – вопила я, разбрасывая вещи. По углам разлетелись мягкие игрушки, любимый журнал разорван, кофточки скомканы.

Маша попыталась схватить меня за руки, но я вырвалась. Тогда она взяла чудом уцелевший графин с водой и выплеснула мне в лицо. Я замерла, а потом бессильно опустилась на кровать и уставилась в одну точку. Злость прошла. Я ничего больше не чувствовала. Мое тело застыло, я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Сердце стало биться так тихо, что вот-вот и остановится.

– Прости, прости меня, – Маша села рядом. – Я не верила, что ты так сильно его любишь.

– Я жить без него не могу, – глухо сказала я. – Не могу и не буду.

– Почему не будешь? Ведь…

– А я пытаюсь, но у меня не получается, – голос звучит совсем слабо, наверно, Маша с трудом разбирает, что я говорю.

– Настя, ты ошибаешься. Эта любовь пройдет.

– Нет, не пройдет. Я засыпаю, думая о нем. Вижу его во сне. Проснувшись, жду встречи с ним. Мечтаю его увидеть, но когда встречаю, становлюсь сама не своя. Ноги немеют, язык присыхает, сердце колотится. Я даже поговорить с ним нормально не могу, потому что очень волнуюсь… А когда вижу, что он обнимает других, мне так больно… Так больно, будто меня режут на кусочки…

Он сказал, что я хорошая, но он любит Ларису Пескову, что я найду себе лучше… «Давай сохраним нашу дружбу», – сказал он…

Маш, а я так его люблю… Сильно. Навечно. Самой страшно, что мне себя не жаль, все бы для него сделала. Мама говорит, чтоб я забыла… Да я и сама рада, но мне не забыть.

– Поняла, – Маша крепко обняла меня. – Сестренка ты моя…

Щеке стало мокро, надо же Машка плачет.

– Собирайся, – неожиданно сказала она и поднялась. – Умойся, причешись. Я буду ждать тебя на кухне.

– Я никуда не пойду, – вяло ответила я.

– Пойдешь, – Маша улыбнулась.

– Нет, – я покачала головой.

– Ты же любишь Рому. Ты же хочешь, чтоб он тебя люби?

– И что?

– Приворожи его.

– Что? – я непонимающе уставилась на Машу. Она победно улыбалась.

– К одной моей знакомой вчера приехала тетка. Ну, она типа колдунья. Порчу, говорят, снимает, руками лечит. Я, конечно, против магии, но, если ты так сильно любишь…

– Поехали! – я вскочила и лихорадочно стала искать приличную одежду. Распахнула шкаф. Из него полетели плечики с блузками, водолазками. Все, все не то!

– Расслабься, – Маша подхватила брошенный пуловер. – Ты не к Роме на свидание идешь. Надень это и джинсы, вон они, в углу валяются.

Я поспешно натянула одежду, забрала волосы в хвост и помчалась в ванную. Ух, мама дорогая! Глаза красные, как у кролика! Плеснув на лицо пригоршню воды, я почувствовала себя бодрее.

– Пойдем, скорей, – поторопила меня Маша, едва я вышла в прихожую. – Я только что им звонила. Через два часа они собираются в гости, так что живее!

– Два часа… Должны успеть.

– До них еще надо доехать, нам на другой конец города. Три пересадки.

– Все, готова, – я зашнуровала кроссовки и выпрямилась.

– Выглядишь гораздо лучше, – одобрила Маша. – Долой депрессию! Скоро будет, все, как ты хочешь!

Знакомая Маши оказалась подругой двоюродной сестры Олега, с которым Маша иногда встречается в парке во время выгуливания собаки. Короче, знакомая знакомых. Можно ли ей доверять? Выбора нет.

На днях Олег хвастался, что сдал зачеты только благодаря Калерии Львовне, той самой, к которой мы сейчас идем. Она сделала ему талисман, помогающий в делах, и проблем не стало. Маша заинтересовалась, она вообще обожает подобные штуки: гадания, магию… Вот и взяла номерок телефона. На всякий случай.

Олег предупредил, что за работу Калерия Львовна берет деньги. Сумму правда уточнять не стал, объяснив, что все зависит от вида услуги и настроения самой Калерии. Я подсчитала в уме примерное количество карманных денег. Все лето у меня в комнате стояли три свиньи-копилки. В первую я откладывала мелочь на новый mp-3 плеер, во вторую собирала деньги на подарки, в третьей копились монеты на золотую цепочку. В сумме получалось около четырех тысяч. Хватит или нет?

– Кажется вон тот дом, – Маша прищурилась. – Какой там номер, второй?

– Да, номер два, – я остановилась.

– Что такое? – удивилась Маша. – Ты передумала идти?

– Нет, – я смутилась. – Просто не по себе как-то. Ты уже была у нее?

– Не доводилось, – Маша пожала плечами. – Разве это что-то меняет?

– Хорошо, пойдем, – я решительно направилась к деревянному покосившемуся дому.

Маша фыркнула и догнала меня. Я схватила ее за руку, попутно заверив, что все нормально, просто нервы…

Дверь нам открыла Кристина, кузина Олега. Девушки быстро обменялись новостями («Олег передает привет, его собака поправилась», «Ему тоже привет, я ведь говорила, что с ней ничего страшного».), потом нас с Машей проводили в комнату, где ждала Калерия Львовна.

Едва я переступила порог, как у меня разболелась голова. Наверно, от нервов.

Вот и Калерия Львовна. Она выглядела лет на сорок-сорок пять, обладала довольно приятной внешностью. Одета в шелковое темно-зеленое платье с длинными рукавами, ворот плотно облегает шею. На груди висит золотой кулон в виде ящерицы. Глаза полностью обведены черным, ресницы густо накрашены. Лицо худое с четко очерченными скулами, и прямым острым носом. Взгляд пронзительный. Она смотрит так, будто читает на моем лбу всю подноготную.

– Здравствуйте, это моя сестра Анастасия, – представила меня Маша.

– Настя, – низким голосом произнесла колдунья. – Что же ты хочешь?

– Мне нравится один молодой человек, – я запнулась.

– Любезная, – обратилась колдунья к Маше, – побеседуйте пока с Кристиной, нам нужно поговорить с вашей сестрой наедине.

Маша вопросительно посмотрела на меня, я кивнула. Сестра вышла, плотно затворив за собой дверь. Калерия Львовна предложила мне сесть за круглый стол, покрытый черной бархатной скатертью. Изящно сложив перед собой руки, она попросила рассказать о моей проблеме.

– Понимаете, – сбивчиво начала я, – со мной учится один парень. Его зовут Рома. Я люблю его с первого класса. Он не обращает на меня внимания и никогда не обратит.

Калерия Львовна медленно кивала головой, я немного расслабилась.

– Раньше было легче. Я видела его на уроках, и этого было достаточно, а в этом году просто не знаю, что со мной творится. Мне так хочется стать его девушкой! Но он не смотрит на меня, то есть, не смотрит, как на девушку. Ему нравится иногда со мной поболтать, но не больше.

– Ты хочешь его приворожить? – уточнила Калерия Львовна.

– Да, если это возможно.

– Возможно, – колдунья пристально взглянула мне в глаза, я потупилась.

Мне было неловко и страшно. Так и подмывало бросить эту затею и вернуться домой, но что я скажу Маше? Устроила дома истерику, а как представилась возможность решить проблему, сбежала? Сестра мне житья не даст. Надо идти до конца, тем более… У меня перехватило дыхание. Вдруг колдовство подействует и Рома полюбит меня? Это же чудо! Я поборола страх и неуверенность.

– Я хочу приворожить Рому, – твердо сказала я.

– Очень хорошо, – колдунья подперла рукой подбородок, на пальце сверкнул массивный перстень. – Я правильно поняла, вы учитесь вместе?

– Да, в одном классе.

– Между вами хорошие приятельские отношения?

– Кажется, – неуверенно сказала я.

– Ты хочешь просто привлечь его внимание или сделать так, чтобы он любил только тебя и ни на какую другую девушку не смотрел?

– Хм… Можно что-нибудь среднее? Хотя… Да. Хочу, чтобы он любил только меня.

– Что ты готова сделать, чтобы удержать его любовь?

– Да все, что угодно!

– На какой срок ты хочешь сделать приворот?

– Что? – я смутилась. Вопрос застал меня врасплох.

– На месяц, на два, на год, на десять лет?

– Нет, нет, – поспешно сказала я, – на десять не надо. Ну… давайте на три месяца.

– Мои услуги платные, – медленно сказала колдунья.

Я напряглась. Какую сумму она назовет? Вдруг моих денег не хватит?

– Ты сильно его любишь? – Калерия Львовна пристально посмотрела на меня, можно сказать, пригвоздила взглядом.

– Очень сильно, – хрипло ответила я.

– Мне нужна его фотография, – сказала колдунья, не сводя с меня взгляда.

– Хорошо.

– Он есть шоколадные конфеты?

– Д-да.

– Хорошо. Я могу сделать так, что Рома будет думать только о тебе, – торжественно сказала Калерия Львовна. – Для него не будет существовать других девушек. Ты хочешь именно этого?

– Да.

– Отлично, – колдунья откинулась на спинку кресла. – Приворот будет стоить десять тысяч рублей.

– Сколько? – вырвалось у меня, надежды рухнули. Это в два с половиной раза больше, чем у меня есть!

– Десять тысяч, и Рома будет твоим на три месяца, а если сможешь удержать его любовь, то и дольше. Можешь подумать, никто не заставляет принимать решение прямо сейчас. Но времени у тебя немного. Я уезжаю послезавтра. Если ты готова сделать приворот, приходи сюда завтра в шесть часов вечера. Принеси с собой фотографию Ромы и деньги. Если не придешь в назначенное время, или передумаешь, или опоздаешь, я больше тебя не приму. И Рома никогда не будет твоим.

– Спасибо, я подумаю, – пробормотала я, запинаясь.

– Тогда до завтра. В шесть часов.

– До свидания, – я неловко встала, едва не опрокинув стул, на котором сидела.

Калерия Львовна кивнула на прощание, сохраняя невозмутимое выражение лица.

На улице я пересказала Маше весь разговор, сестра внимательно меня выслушала и нахмурилась.

– Вдруг это развод и приворот не подействует? – спросила она. – Тратить десять тысяч на услугу, в эффективности которой не уверена, как-то глупо. Уж лучше купить хорошую косметику или одежду. Правда?

– Какая разница, у меня все равно нет десяти тысяч, – я пнула ногой камешек. Он отлетел и ударился о пустую пивную банку.

Калерия Львовна говорила так уверенно, что может помочь мне. Я представила, как мы с Ромой идем, держась за руки по проспекту. Он говорит, что любит меня, что прежние девушки были ошибкой. Проводив до дома, нежно целует и шепчет, что с нетерпением будет ждать следующей встречи.

Как это было бы замечательно…

– Ну а если бы деньги были? – вернула меня Маша с облаков на землю.

– Я бы приворожила его, – уверенно ответила я. – Ни капли не сомневаюсь, что мы были бы счастливы.

– Ну что ж… Я могу дать тебе половину, остальные пять как-нибудь найдем…

– Что? – обрадовалась я. – Ты можешь одолжить мне?

– Что значит одолжить? Я дам их тебе просто так. Во имя любви, – нервно улыбнулась Маша.

– Спасибо! – я заключила сестру в крепкие объятья. – Я отдам. Обязательно отдам!

– Тише, – Маша засмеялась.

– У меня уже есть четыре тысячи, плюс твои пять, итого девять…

– Наверно, Надька Лапина сможет мне одолжить, – задумчиво протянула Маша, – хотя нет… Она укатила на море… Тогда у Виктора, ах ты черт, мы же с ним поругались!

– Я попрошу у родителей.

– Так они тебе и дадут, – усмехнулась Маша.

– Я придумаю что-нибудь…

– Только про приворот не вздумай рассказать! – испугалась Маша. – Они нам тогда обеим головы открутят! Уж я-то их знаю!

– Не волнуйся.

– Настя, – Маша вдруг остановилась и развернула меня лицом к себе, – обещай, что ты ничего с собой не сделаешь. Больше никаких попыток суицида!

– Обещаю. Обещаю…

Глава 5 – Воровство

Мысль о привороте вертелась в голове каждую секунду. Но теперь радужные планы сменились страхами.

Когда я пришла домой, азарт пропал. Меня одолели сомнения, нужно ли обращаться к Калерии Львовне. Конечно, было бы здорово, чтобы Рома любил только меня, но вдруг приворот опасен? А может ритуал не подействует, и я выброшу десять тысяч на ветер… Были бы деньги моими – ерунда, пусть пропадают, но Машу жалко…

Голова идет кругом! Я взяла чистый лист, ручку и написала крупными буквами ПРИЧИНЫ:

1. Я очень сильно люблю Рому!

2. Сам он никогда не обратит на меня внимание.

3. Я имею право на счастье!

Ладно, теперь минусы:

1. Это не настоящая любовь.

2. Не знаю, что из всего этого получится.

Минусов, конечно, куча, но в целом они выражаются этими двумя.

Так, теперь по порядку.

Первый пункт. Я прекрасно понимаю, что Рома меня никогда не полюбит. Ни через год, ни через десять лет. А так, какая-никакая, но любовь.

Пункт № 2. Я не знаю, что может случиться после приворота. Может все получится, может… Может, Рома заболеет, может, возненавидит меня, сойдет с ума… Кто знает?

Я зло скомкала лист и бросила в сторону.

Если Рома меня не полюбит, я умру! Я больше не могу без него! Не могу! Не могу! Я хочу быть только с ним. Хочу, чтобы он меня любил.

Сомнений нет. Я приворожу Рому.

Отлично, с целью определились. Теперь надо разработать план по добыче денег. На что попросить тысячу рублей? На учебники – никогда столько не требовалось, на джинсы – недавно купила две пары… Да уж, задачка. На свете нет ни одной причины, чтобы родители дали мне деньги непонятно на что… А если… Можно сказать, что деньги нужны на билеты в какой-нибудь образовательный лагерь. Поедем на каникулах, но билеты надо приобрести уже сейчас. А когда накоплю деньги, смогу вернуть родителям. Скажу, что поездка сорвалась. Да, так и поступлю!

– Мам, – я подошла к ней, обняла и доверчиво заглянула в глаза, – ты же хочешь, чтобы твоя младшая дочь получила хорошее образование?

– Хочу, – мама с серьезным видом кивнула.

– Англичанка собирает группу для поездки в языковой лагерь. Это очень крутое место! Ну, там американцы будут, французы, англичане, конечно. Общение с носителями языка, короче.

– Что ж, очень хорошо, – спокойно ответила мама.

– Понимаешь, мам, деньги нужно отдать завтра. Такое место… все сделать заранее…

– Естественно. Сколько денег нужно?

– Немного. Тысячу.

– Ничего себе немного, – мама приподняла брови. – Лагерь – вещь хорошая, но… Ты знаешь, у нас сломалась стиральная машина. Я думаю, лагерь подождет.

– Ну мам! – принялась канючить я. – Такого шанса больше не будет! Эта первая и последняя поездка!

– Хорошо, Настя, сделаем так. Подождем папу с работы. Если он сегодня получит зарплату, то, конечно, мы дадим тебе денег, а если нет…

– Ясно, – на глаза навернулись слезы от обиды.

Ждать вечера ни к чему. И так ясно, что денег мне не видать. Почему жизнь так несправедлива? Стоит чего-то сильно захотеть, как на голову сваливаются неприятности, одна проблема за другой! Могу поспорить, что папа или не получит зарплату, или даст кому-то в долг, или деньги разом обесценятся, или произойдет конец света. Последнее не преувеличение, наоборот, данная версия первая в списке. Что касается лично меня, то почву под ногами я уже потеряла. Несколько часов ожидания мне не вынести. Вдруг Калерия Львовна передумает завтра делать приворот, вдруг я не найду к ней дорогу, вдруг… Меня охватил озноб. Теперь, когда появилась надежда влюбить в себя Рому, я не могу сдаться!

Стрелка на часах двигалась не быстрее улитки. Интересно, кто распоряжается временем? В одном часе шестьдесят минут. То есть, чтобы после одиннадцати стало двенадцать, нужно подождать, пока минутная стрелка сделает шестьдесят шажков. И чтобы после двенадцати часов стало тринадцать, необходимо ждать такое же количество передвижений стрелки. И так далее… Но почему же каждый час проходит по-разному? Если я сижу за компьютером, время пролетает незаметно, будто два часа равняется двум минутам. Сейчас я жду, когда придет папа с работы и два часа кажутся сутками.

Хлопнула входная дверь. Раздался усталый голос отца, тревожные вопросы мамы. Наконец меня позвали.

– Настя, папе задерживают зарплату на две недели, так что поездку в лагерь придется отложить, – немного виновато сказала мама.

– Не расстраивайся, ребенок, – папа пытался весело улыбнуться, но у него ничего не вышло. – Переждем трудные времена и отправим тебя в другой лагерь, лучше этого.

– Черт! – вырвалось у меня.

– Настя, следи за выражениями, – строго сказала мама. – Не надо делать трагедии из-за какого-то лагеря. Тем более, раньше я не замечала у тебя увлечения иностранными языками.

– Да уж, – пробормотала я и, отказавшись от ужина, ушла к себе в комнату.

От злости на родителей меня трясло. Сдалась им эта стиральная машина! Все она работает, только протекает немножко. Уж если совсем невтерпеж обзавестись техникой, могли бы взять в долг у приятелей. На дочь тысячу пожалели! «Не кипятись, – раздался вкрадчивый голос у меня в голове, – ты же их обманула. Деньги нужны тебе не на билет. К тому же, ты могла придумать что-нибудь более интересное. Языковой лагерь, ха! Ты с трудом тройку зарабатываешь на уроках иностранного. Ты вялая, глупая, неизобретательная. Ты не подходишь Роме Алмазову. Поделом тебе!»

Я стала молотить по подушке, пытаясь заглушить голос разума. Конечно! Ни одна я считаю, что не достойна Ромы. Катя тоже так думает. Да и остальные в школе от удивления на пол попадают, явись я с Ромой под ручку. Но чем больше я думала об этом, тем сильнее становилась ярость. Думают, я ни на что не способна? Что я серая мышь? Так вот, я только из-за этого приворожу Рому! Обязательно!

Рома меня любил, но вдруг, приворот это опасно? или вдруг он не сработает, десять тысяч уйдут на ветер. Рома любил…

Я почти у цели. Осталось достать только одну тысячу. ОДНУ! Но мне негде ее взять. Неужели из-за такой мелочи я потеряю Алмазова?

Это несправедливо! Если бы у меня были миллионы, за любовь Ромы я бы отдала их, не раздумывая. Но их нет… И тут меня осенило! Зарплату задерживают папе, но ведь мама получила сегодня деньги! Сколько их?

Я села на пол и нервно кусала ноготь на большом пальце. Дурацкая привычка, но я ничего не могу с собой поделать.

Мысли завертелись с бешеной скоростью. Тысяча рублей в день зарплаты, это ведь не так много… Мама редко получает меньше пятнадцати, возможно родители даже не заметят.

Я на цыпочках прошла в гостиную, там мама оставила кошелек с деньгами. Да, вот и он… на журнальном столике… Я дрожащей рукой схватила мамин кошелек и нервно оглянулась. В доме было темно, родители уже легли спать. Все должно пройти удачно.

Так… я торопливо пересчитала купюры. Вот черт! Восемь тысяч… По спине пробежали мурашки. У меня нет выбора, просто нет. Если я не достану тысячу рублей, никакого приворота не будет. Это невозможно.

Будь, что будет. Перестав дышать от напряжения, я отсчитала тысячу сторублевыми банкнотами. Осталось много ассигнаций по пятьдесят и сто рублей, совсем мало по пятьсот и три купюры номиналом в тысячу рублей. На первый взгляд ничего не пропало. Надеюсь, мама не заметит.

Я выскочила из гостиной, сжимая во вспотевшей ладони заветные деньги.