Текст книги "Наследник для Заура"

Глава 7

Хмурюсь. Не нравится мне, что мне дают какие-то имена. Моя жизнь за последние несколько часов сделала кардинальный поворот, и я не понимаю, куда мчу.

– «Саидатай» на нашем языке означает госпожа, – наконец, поясняет тетя Заура, – пройдем, Даша.

Указывает мне на лестницы и начинает степенно подниматься, а я иду следом.

– Ты, наверное, устала и проголодалась с дороги? – спрашивает женщина, а у меня сердце стучит в груди и шум в ушах.

– Я не голодна, – отвечаю, потому что когда нервничаю, кусок в горло, что называется, не лезет, а тут у меня шок за шоком.

– Тогда я сразу же провожу тебя в спальню, отдохнешь немного, – опять заполняет тишину спокойный голос женщины.

Я иду за ней по огромному холлу. Роскошь и богатство в каждой детали интерьера. Дом изнутри словно на стыке между историей и модерном. Здесь ковры и гобелены, а также навороченные светодиоды.

Казалось бы, сочетание несочетаемого, но каждая деталь продумана и дополняет идеальный проект этого дома-крепости.

Много алого цвета, много шелка и золота. Мне на мгновение кажется, что я действительно оказалась в замке из восточной сказки и где-то здесь обитает правитель…

Хотя…

Что я знаю об Исаеве?!

В общем-то, ничего. Но только наличие подобной крепости говорит о том, что этот мужчина принадлежит к какому-то древнему, богатому, а значит, и влиятельному роду.

Мои мысли текут плавно в этом направлении и вдруг меня будто молнией ударяет, и я осмеливаюсь задать свой вопрос:

– Госпожа Нима, а кто живет в этом доме?

Женщина бросает на меня беглый взгляд. Жамкает губами, словно решая, стоит ли меня просвещать.

– Я, а также персонал.

Уклоняется от прямого ответа, а вот у меня сосет под ложечкой, что называется.

– А еще родственники здесь проживают?

Не отступаю от женщины. Мне все кажется, что неспроста принял Исаев решение притащить меня в качестве своей невесты.

Опять цепкий взгляд со стороны женщины в мою сторону.

– Заур – старший сын Фарудж Бея. Наследник. Если ты об этом. Но господин Исаев-старший здесь не проживает…

Ответ женщины хоть и дает мне какую-то информацию, но остается уклончивым. Правда, мои смутные подозрения лишь усиливаются.

Заур старший сын. Я не сильна в восточных традициях и прочем, но если посмотреть на кланы и царские роды, всегда право преемственности власти отходило старшему сыну.

Какой-то колокольчик звенит у меня внутри, похожий на предупреждение. Кусаю губу.

– Ну вот, Даша…

Мы поднимаемся по лестницам и доходим до второго этажа, проходим в самую глубь.

– Это спальня господина, – указывает женщина на двухстворчатую массивную черную дверь, а затем проходит вперед и открывает другую, – а здесь твои покои, смежные с покоями Заура.

Прохожу в огромную комнату, которая по объему напоминает целую квартиру. Кровать с балдахином и огромные стеклянные двери, ведущие на балкон.

– Отдыхайте, Даша, если вам что-то понадобится, рядом с вами есть телефон, это внутренняя линия дома, вам всегда ответят.

Женщина улыбается, но ее темные глаза остаются все такими же настороженными. Оценивающий взгляд пробегается по моей одежде, которую я, конечно, кое-как застирала, но все же сегодня я в ней почти побывала под шинами автомобиля Исаева, поэтому мой внешний вид оставляет желать лучшего.

– Я так понимаю, вы без багажа, – тактично начинает женщина, – скоро вам привезут одежду.

– Мне привезут одежду? – переспрашиваю, не понимаю, про что именно речь, на мгновение кажется, что люди Исаева завалятся ко мне на квартирку и напугают мою бабулечку, у которой я снимаю…

– Да, конечно. Это приказ хозяина. Скоро вам доставят новый гардероб.

– Я не слышала такого распоряжения.

Нима улыбается еще шире, дает понять, что не все я понимаю и Заур говорил с ней на своем, о чем именно они переговаривались, я не поняла.

– Будем считать, что по умолчанию невеста Заура не может быть представлена слугам в этом… – взглядом окидывает меня с головы до пят и дает почувствовать, что ничто не ускользнуло от внимания этой странной женщины.

– Вы теперь нареченная Заур Бея… а это, кроме привилегий, дает также определенную ответственность, Даша. Я, конечно, понимаю, что наши традиции и культура тебе пока непонятны, но… раз уж сложилась так, то нужно приспосабливаться…

Опять улыбка женщины. Она мне чем-то напоминает чеширского кота. Будто она понимает больше, чем говорит…

– Заур выбрал тебя… значит, на то его решение…

То, что она слабо верит в то, что я являюсь настоящей невестой Исаева, я уже понимаю, особенно когда женщина останавливает взгляд на моей руке…

Кажется, она смотрит на безымянный палец и до меня вдруг доходит…

Кольцо!

Заур представил меня невестой, а у меня… у меня на пальце нет кольца…

– Я распоряжусь, вам в комнату принесут легкий перекус. Наряд для ужина скоро будет. Будьте готовы к восьми вечера.

– Что?! – переспрашиваю, мне кажется, что я уже ничего не понимаю.

– Господин приказал. Вы составите ему компанию за ужином. Отдыхайте, госпожа, – женщина резко разворачивается и идет к дверям, останавливается на мгновение и смотрит на меня через плечо, а я стою растерянная, не понимающая ничего.

Нима так и ничего не говорит, открывает дверь и исчезает, а я валюсь на кровать.

– Куда ты попала, Даша?! – спрашиваю себя и жмурюсь, но долго заниматься самобичеванием мне не дают, стук в дверь отвлекает.

– Войдите, – проговариваю чуть громче, дверь открывается и в помещение проскальзывает молоденькая девушка в платке, она катит перед собой тележку со всевозможными вкусностями.

Оставляет ее по центру комнаты, поклоняется и так же выходит, не поднимая на меня глаз.

Так…

Раз есть тележка, значит, где-то в доме есть и лифт, делаю себе пометку, потому что не представляю, как бы девушка тащила это все по лестницам.

Подхожу к тележке, окидываю взглядом незнакомые фрукты, нарезанные дольками, тянусь к ярко-алому фрукту с белыми косточками, делаю укус и буквально улетаю от сладко-пряного вкуса на языке.

Пробую и пробую и мне очень нравится вкус. Я видела подобные фрукты в супермаркете, но ценник отпугивал, поэтому никогда и не ела…

На сладости не тянет, сок тоже не беру, разворачиваюсь и иду к балконной двери, открываю ее и смотрю на владения Исаева. Здесь красивый сад, скорее, напоминающий огромный парк.

Также подмечаю сторожевых псов и охранников с… оружием…

Крепость, из которой не сбежать. Остается надеяться, что Заур выпустит меня отсюда сам. Отыграю роль его фиктивной невесты и ладно.

Делаю себе пометку, что мне нужно напомнить ему про кольцо, которого у меня нет. Поношу немного и верну. Не понимаю, упущение ли отсутствие кольца со стороны Заура или, возможно, у них нет этого атрибута и мне показалось?!

Мало ли…

Хотя взгляд Нимы…

Вздрагиваю. Слышу резкий звук… рычащий… как… не знаю, в зоопарке так львы рычат, обращаю свой взгляд вправо.

К источнику этого звука и звук повторяется…

Обращаю взгляд на высокий каменный забор…

– Здесь хищники обитают?! – задаю вопрос вслух.

Солнце припекает, и я ухожу с балкона в комнату, рассматриваю убранство и замечаю, что в этой спальне три двери.

Решаю проверить что где. Все же мне здесь ближайшее время жить. Открываю первую наугад и столбенею.

Спальня. Больше моей раза в два. С огромной кроватью с черным покрывалом. Здесь в каждой детали чувствуется грубая, суровая энергетика мужчины.

Я прохожу внутрь, будто ведомая какой-то невидимой нитью, хочется рассмотреть мужчину, который привез меня, но одергиваю себя, отчего-то кажется, что я пробралась в святая святых без приглашения, поэтому я быстро возвращаюсь в свою спальню, плотно прикрывая за собой дверь, обращаю внимание на замок и отсутствие в нем ключа с моей стороны.

– Интересно, – проговариваю слово и хмурюсь, – то есть запереться мне не дадут…

Кусаю губу. Все-таки не думаю, что Зауру понадобится входить в мою комнату, но все же… все же… наличие ключа дало бы мне хоть какое-то видимое ощущение защищенности.

Маюсь немного, не знаю, куда себя деть, наконец, ложусь на кровать и прикрываю на мгновение глаза.

Вернее, говорю себе, что только на мгновение, но перина чрезвычайно мягка и глаза слипаются.

Засыпаю и выныриваю из сна, резко жарко становится, одежда вся прилипла к телу. Неприятное ощущение и я понимаю, что мне нужно в туалет. Нахожу белоснежную дверь, которую открываю и прохожу в ванную.

Белую, с голубой каймой, которая идет нитью по мрамору…

Красиво. Вздрагиваю, когда во всю стену вижу свое отражение. Рассматриваю себя и понимаю, почему так удивилась Нима.

Скидываю грязную одежду. Иду в сторону большой ванны и обнаруживаю, что это джакузи…

Кусаю губы и решаюсь. Включаю воду, настраиваю на необходимую температуру, пока водичка журчит, подхожу к полке с разноцветными тюбиками.

Принюхиваюсь. Понимаю, что это пена, и щедро лью. Залезаю, пока вода набирается, откидываю голову на бортик и улыбаюсь.

Звук журчащей воды успокаивает. Именно нравится, как вода из крана бьет по моим ногам. Нажимаю на кнопочку сбоку с изображением бурлящей водички и джакузи начинает работать, а я расслабляюсь.

Действительно ощущаю себя принцессой, угодившей в восточную сказку.

– Что надо девушке? Ванна с пеной и ты почти счастлива, – опять по привычке проговариваю мысли вслух и прикрываю веки…

Меня будто укачивает на волнах. Так невыносимо приятно и аромат пенки какой-то нереальный. Морской запах с примесью цитрусовых. Тонизирует.

Устраиваюсь поудобнее и не замечаю, как начинаю дремать под мерный звук бурлящей воды.

В какой-то момент становится невыносимо приятно…

Вода будто ласкает, щекочет и описывает странные вязи на коже, вызывая трепет глубоко внутри…

В какой-то момент мне становится очень горячо, будто на грелке лежу. Такое странное ощущение. Очень необычное, а еще вода… она струится по моему телу, по бедрам и касается чего-то очень интимного…

Нега опоясывает все нутро и в какой-то момент давление становится ощутимым настолько, что я вздрагиваю и распахиваю веки…

Секунды уходят на осознание, а в зеркальном ромбообразном потолке я вижу себя…

Я лежу в ванне и мое тело слегка выглядывает из пены…

Меня парализует шок, я не понимаю, как такое вообще возможно, как меня настолько вырубило, что я не заметила… что в джакузи не просто не одна, а меня уверенно ласкают…

Дергаюсь. Пытаюсь слезть, уползти…

– Тихо. Не шевелись, – бархатный голос и рука, которая фиксирует, взгляд плавно переходит на мужчину, который внимательно наблюдает за мной.

Черная сорочка распахнута на груди, рукава закатаны и оголяют мощные предплечья, Заур опирается бедром о высокий борт джакузи и внимательно смотрит на меня, следит за выражением моего лица.

А у самого волосы влажные, несколько прядок упали на высокий лоб и это придает какую-то интимность, что ли…

Опять Исаев во всем черном. Любимый цвет? А может, дань какой-то традиции. Не знаю… Но ему безумно подходит этот цвет, придает какой-то импозантности.

– Ты забавно смущаешься, – выдает, слегка улыбнувшись, и на дне маслянистого взгляда мерцает сама ночь…

– Ты… ты меня смущаешь, – отвечаю робко, и Исаев вновь улыбается, приближает свое лицо к моему, нос к носу практически.

– Может, потому что мне нравится нежный румянец на твоих щеках и влажный блеск глаз, Даша?

Произносит все с такой интимностью, что я губы кусаю и еще раз выдыхаю, потому что тело у меня полностью скрыто пеной.

– Почему ты здесь? – спрашиваю, наконец, чтобы хоть как-то свое смущение побороть.

– Решил посмотреть, не превратилась ли ты в русалку, когда ты не спустилась на ужин…

– Я… – хочу ответить, но Заур подмигивает.

– Ты проспала, – отвечает за меня, – честно говоря, я не знаю, обижаться ли мне или рассмеяться, потому что впервые девушка не приходит на свидание со мной…

Присматриваюсь к веселому выражению глаз мужчины и понимаю, что Исаев подтрунивает надо мной. Я его чем-то определенно забавляю.

– Выбирайся, я жду тебя на веранде. На ужин.

С этими словами мужчина отталкивается от бортика и выправляет широкие плечи.

– Я не понимаю. Зачем тебе это? – не узнаю свой взволнованный голос.

Исаев резко останавливается и поворачивает голову в мою сторону.

– Поясни. Зачем мне что?

– Ну… свидание это… ведь я твоя фиктивная невеста, я думала, что мы просто будем выполнять определенную договоренность, не знаю… ты мне распишешь, что я должна знать, что говорить…

Под взглядом стремительно темнеющих глаз мой лепет прерывается, и я закусываю губу, потому что Исаев обладает особенностью. Одним взглядом может дара речи лишать.

– Не кусай губы, Даша, я, кажется, тебе уже сказал, как реагирую на это…

Быстро отпускаю нижнюю губу и замираю под прицелом внимательного взгляда.

– Я жду тебя на первом этаже. Надень платье, которое оставили для тебя на кровати.

Больше ничего не говорит, разворачивается на каблуках и выходит, а я смотрю вслед этому мужчине и опять кусаю губу.

А сама вдруг вспоминаю… касание к коже, игра воды… это ведь не вода была… это его умелые пальцы очерчивали странные вязи.

– Черт…

Меня в жар бросает и я, чтобы хоть как-то прийти в себя, опускаюсь под толщу воды, ныряю и выныриваю.

Тру глаза, избавляюсь от пены, чтобы хоть как-то унять сердце, бешено бьющееся в груди.

Наконец, включаю воду и смываю с себя пенку, выхожу из ванны и обматываюсь полотенцем.

Здесь же нахожу все, что нужно для того, чтобы привести волосы в порядок, от одноразовой расчески до фена.

Правда, последним не пользуюсь, просто тщательно стягиваю волосы и выжимаю их, оставляя их сохнуть естественным путем.

Как и Заур…

Кажется, у нас есть одна общая черта, я тоже не люблю обжигать волосы горячим воздухом, и если есть возможность, оставляю их высыхать самим, потому что в этом случае они ложатся красивой волной.

Смотрю в свое отражение. Бледная кожа. Глаза, горящие какой-то тревогой, пухлые губы искусаны. На щеках легкий румянец смущения.

Я не выгляжу расслабленной, наоборот, проскальзывает напряжение, которое не ушло даже после ванны, которую я приняла.

Вернее, мою расслабленность стерли прикосновения мужчины, который так откровенно ласкал мое тело…

Решаю, что за ужином обязательно подниму тему личных границ. Все же Заур не должен так трогать…

Опять щеки вспыхивают…

Он меня не просто трогал, он меня уже и целовал…

Прикрываю веки.

– Так, Даша, соберись. Это работа. Ничего личного. Тебе еще и денег заплатят за роль невесты.

Прикусываю губу. Деньги мне как раз очень-очень нужны…

Они помогут решить многие нерешаемые вопросы…

Не хочу думать о проблемах, спина опять начинает болеть. Так у меня иногда бывает. Фантомная боль из прошлого…

Опираюсь руками о раковину и дышу, прогоняю плохие мысли, которые могут раздавить. Техника дыхательных упражнений помогает.

Опять заглядываю в свое отражение.

– Может быть, судьба дала тебе шанс на спасение в лице Исаева? – задаю себе вопрос, который оставляю без ответа.

Провожу все гигиенические процедуры и решаюсь выйти из ванной комнаты, делаю несколько шагов и замираю, когда вижу на кровати платье небесно-голубого оттенка, очень красивое, но в нем откровенно чувствуется восточный мотив…

Глава 8

Надеваю великолепное платье, шелковое, струящееся, с длинными рукавами. На ноги идут балетки.

Недолго думаю и выхожу из спальни, иду по коридору, затем вниз по лестницам и замираю в холле. Дальше не знаю куда направляться. Где находится веранда.

Но долго мне искать не приходится. Навстречу мне выходит Нима. Женщина окидывает меня внимательным взглядом. Пристальным, и на ее лице проскальзывает какое-то не очень понятное выражение. Я пока не поняла, друг мне эта женщина, враг, или просто равнодушный наблюдатель.

– Заур ждет тебя. В той стороне.

Вглядываюсь в противоположную сторону холла и замечаю стеклянные двери.

Киваю женщине и иду по мягкому ворсу ковра, в котором буквально утопают мои балетки. Стоит выйти на улицу, как меня обдает свежестью и прохладой, а чуть поодаль я замечаю накрытый стол на двоих и мужчину, стоящего ко мне спиной.

Исаев сцепил руки позади и смотрит вперед, на свой парк, раскинувшийся перед взором хозяина. Завораживающий мужчина. Я иду беззвучно, мягко ступаю в кожаных туфельках, но будто почувствовав меня, хищник разворачивается, окидывает меня внимательным взглядом и дожидается моего приближения.

– Ты очень красивая, Даша.

Скупой банальный комплимент в устах этого мужчины приобретает иной смысл. Щеки вспыхивают, и я вспоминаю его руки, скользящие по моему телу.

Исаев делает шаг в сторону и отодвигает для меня стул, придерживает, приглашает сесть, что я и делаю. На столе множество блюд, которые мне не знакомы, но выглядят весьма и весьма аппетитно.

Заур садится напротив, и мы приступаем к трапезе. Под взглядом мужчины я смущаюсь, но все же голод берет свое, и я беру вилку и нож, разрезаю и отправляю в рот кусочек рыбы.

– Очень вкусно, – улыбаюсь Исаеву, и он кивает неопределенно.

Я же не знаю, о чем можно с ним разговаривать. Моя ситуация вообще странная. Наконец, немного насытившись, я делаю глоток воды и решаюсь начать разговор.

– Заур… сегодня я немного пообщалась с Нимой.

Поднимает на меня взгляд. Смотрит цепко, подобно хищнику, который берет след.

– Что-то серьезное? – интересуется.

– Я не знаю… просто, мне кажется, она обратила внимание, что у меня на руке нет кольца…

Исаев прищуривается. Я не могу понять, правильно ли делаю, что говорю, но обратного пути нет.

– Просто если я изображаю твою невесту, наверное, на моем безымянном пальце должно быть кольцо, или не должно… я не знаю ваших традиций… просто… решила сказать тебе… не знаю…

Затихаю. Глаза Исаева замирают на мне, и я опускаю голову. Чувствую себя глупо.

– Ты очень красивая девочка, Даша, – внезапно слышу его спокойный голос, – и мне нравится, как ты смущаешься… будто действительно не понимаешь, как действуешь на мужчин…

Отрываюсь от разглядывания собственных коротко стриженных ногтей, заглядываю в лицо мужчине.

– Относительно твоих слов. Правильное замечание. Невеста Заура Исаева не может быть без кольца…

Выговаривает спокойно. Тянется к внутреннему карману пиджака и достает коробочку.

Ставит ее на стол и смотрит мне в глаза. Ловит мои реакции.

– Открой.

Командует и я с опаской смотрю то на коробочку, то на мужчину. Прикусываю губу. Немного медлю, а затем забираю коробочку, пурпурный бархат приятен на ощупь, прилагаю немного усилий, но коробочка не поддается, внезапно замечаю золотую розочку по центру, поднимаю взгляд на Исаева, который, прищурившись, наблюдает за мной.

Мне кажется, что эта шкатулка с каким-то секретом, потому что она не поддается и не открывается.

Исаев же приподнимает бровь и наблюдает за мной, берет бокал с вином и делает глоток, следит за моими движениями. Я же на мгновение подвисаю. Не знаю, как открыть коробку, вот реально хоть по столу ею побей.

– Она не поддается, – выговариваю, пожав плечами.

– Открой.

Опять приказ и на дне темных глаз будто огонь вспыхивает. Зловещий такой.

Но на лице Заура полный скепсис. Он будто играет со мной. Дал коробочку, велел играть, а сам будто не верит, что мне удастся решить ребус.

Опять смотрю на пурпурную коробочку с золотой розой по центру и чисто интуитивно, будто ведомая внутренним голосом, нажимаю на один из выпуклых лепестков.

Неожиданно коробочка распахивается, и я слышу приглушенный голос Заура. Он говорит что-то на своем языке, а я ойкаю, потому что ощущаю прокол в пальце.

Смотрю на капельку крови, которая выступила на подушечке. Меня действительно словно укололо шипом розы, тяну палец ко рту, чтобы слизнуть по-детски кровь и засосать палец, но неожиданно мою кисть перехватывает смуглая мужская рука.

Я поднимаю удивленный взгляд на Заура, но по его лицу ничего не понять, он наклоняется ко мне, тянет мою руку на себя и горячие губы накрывают мой палец, шершавый язык проходится лаской, а у меня сердце пойманной птичкой бьется в груди, пока мужчина сам слизывает кровь с моего пальца.

Действует подобно искусителю. Так порочно. Так невыносимо сладко, что у меня мурашки по коже бегут.

Наконец, поднимает голову, отрывается от меня и заглядывает в мои обескураженные глаза.

Что-то странное сейчас происходит между нами. Непонятное. Я застываю под его внимательным взглядом. Под стремительно темнеющим взглядом…

Выдыхает хрипло, будто сам не верит в то, что говорит, опять переходит на свой язык.

– Я не понимаю…

– Ты открыла… невеста…

– А не должна была?! – спрашиваю, также выгибая бровь, копирую его недавний жест, но Исаев оставляет мою реплику без ответа.

Заур забирает кольцо из коробочки, а я настолько была обескуражена уколом и тем, как Исаев слизывал капельки моей крови, что не заметила самого украшения.

Теперь же, когда мужчина держит меня за руку и медленно колечко проскальзывает по фаланге безымянного пальца, я замираю.

Рассматриваю шедевр ювелирного искусства с большим камнем. Отчего-то кажется, что это украшение не новое.

– Это кольцо принадлежало моей матери, – коротко информирует Заур и у меня сердце в груди биться перестает на мгновение.

Понимаю, что Исаев надевает на мой палец семейную ценность, и это вызывает протест:

– Я… я не могу, – отвечаю запальчиво, – нельзя давать фиктивной невесте…

– Ты настоящая, – отвечает емко, а у меня чуть челюсть не падает, но спустя короткую паузу Заур продолжает и развеивает мои сомнения, – сама сказала, что Нима искала на твоем пальце кольцо невесты.

Киваю, подтверждая слова Исаева. Кольцо медленно проскальзывает по моей фаланге, и я как завороженная смотрю на игру изумруда и бриллиантов.

Великолепие. Явно баснословно дорогое. Поднимаю глаза на Заура и сердце пропускает болезненный удар. Странный. Непонятный.

На долю мгновение в груди цветет сожаление. Сожаление относительно того, что это все не по-настоящему. Эта восточная сказка и красавец мужчина не для меня и мне никогда не быть действительно невестой Исаева.

Даю себе мысленную оплеуху. Заставляю прийти в себя, а сама смотрю в завораживающие глаза мужчины.

Что-то загадочное в них проскальзывает. И вообще этот вечер и он… Кольцо на пальце… Странно все это.

– Ты наелась? – интересуется, все еще не отпуская моей руки, и я киваю.

– Хочешь прогуляться?

Вновь киваю, смущенно улыбнувшись.

– Хорошо, тогда пройдемся, заодно познакомлю тебя с домом и близлежащей территорией.

Помогает мне подняться, держит меня за руку с кольцом.

Это не свидание. Это просто гостеприимство, которым славятся восточные народы, но тем не менее…

Заур выводит меня прямо на улицу. Мы идем по брусчатой дорожке и ночь будто окутывает нас.

Я вдыхаю полной грудью. Только сейчас замечаю свежесть. Здесь воздух не загазован, он имеет какой-то необычный запах и сладковатый вкус.

Как и вода…

Так странно, но стресс отпускает и у меня обостряется восприятие. Заур же ведет меня по алее и молча держит за руку.

– У тебя очень красивый дом, – наконец, нахожусь и говорю то, что думаю.

– Это, скорее, крепость. Строение старое. С историей. Но я уехал отсюда рано. Нима отвечает за все. Так что состояние дома – ее заслуга. Я здесь останавливаюсь редко и только по делам бизнеса.

Киваю. В словах Заура я слышу какой-то глубокий подтекст.

Не знаю, почему мне теперь идти с ним в ночи не страшно. Незнакомый мужчина. Способный сделать многое. Я знаю, какими зверями могут быть те, в руках которых есть толика власти…

– Как я и сказал тебе, я предпочитаю цивилизацию и мне ближе мегаполис с его шумом и гамом.

– А почему ты рано уехал? – цепляюсь за слова Исаева, чувствую в них какой-то посыл, и Заур резко поворачивается в мою сторону. Пристально смотрит. Обжигает буквально.

И мне становится не по себе из-за глупого интереса, который я проявила. Замешательство длится секунду, мне даже кажется, что рука Заура, держащая мою ладонь, заметно напряглась.

Мужчина буравит меня тяжелым взглядом, словно принимая решение отвечать или нет, но спустя долгое мгновение, наконец, произносит:

– Моя мать умерла.

Одна лишь короткая фраза, а у меня будто пелена на глазах. Потому что я чувствую в каждой букве этого предложения боль. Созвучную с моей…

Отвожу взгляд первая. Не хочу погружаться в мысли.

– Мне очень жаль, – молвлю тихонечко, но Заур будто обрастает броней и не допускает меня, коротко отвечая:

– Это было давно.

Опять мы идем по алее и Исаев поворачивает в сторону, обращаю внимание на диковинные деревья и кусты, очень похожие на розы… Их здесь очень много. Мы словно оказываемся в море цветов, которые благоухают просто невероятным образом.

Я не удерживаюсь и наклоняюсь к кустарнику, вдыхаю ни с чем не сравнимый аромат.

– Расскажи мне о себе, Даша. Как получилось, что ты увлеклась музыкой, да еще и в инструменты выбрала виолончель? Я бы тебя больше видел пианисткой или скрипачкой…

Выпрямляюсь и смотрю в лицо мужчине. Здесь под невероятно ярким звездным небом между нами будто какой-то контакт налаживается. Нить тянется.

Я люблю говорить о музыке, поэтому улыбка расцветает на моем лице.

– Моя мама была виолончелисткой. Очень талантливой. С самого детства я помню этот инструмент, помню мелодию быструю, резкую. И помню, как подошла впервые и пальцы ощутили твердость струн…

Я была совсем малышкой и, разумеется, инструмент был слишком большим для меня, но я просто водила по нему пальцами и раздавался ужасающий звук, который мне очень нравился.

Я сама настояла, чтобы мама отдала меня в музыкальную школу, а потом…

Слеза скатывается горючая, полная боли и сожаления. Я не знаю, как этот мужчина выводит меня на откровенность, но слова срываются с моих губ и я выдыхаю признанием:

– А однажды мамы не стало и ее инструмент стал моим… единственным утешением… я играла на нем долгие годы, поступила в консерваторию, и это сложно объяснить, но виолончель стала мне единственным другом… пока… ее… недавно… не сломали…

Заур делает резкий шаг ко мне. Нависает и в его глазах будто тьма заворачивается, когда он глухо переспрашивает:

– Сломали?! Кто?!

Вопрос такой простой и такой сложный одновременно. На мгновение замираю. Думаю, что, возможно, этот мужчина и есть ключ к решению моих проблем, возможно… но затем… затем я спускаю себя на землю, ведь я знаю, что в жизни ни на кого надеяться нельзя и доверять тоже, потому что твою слабость будут использовать против тебя, когда не ждешь.

Вновь болит спина, но я заталкиваю свои эмоции и чувства глубоко в себя и отвечаю ровно то, что ответила в консерватории, что и есть правда, но далеко не вся…

– Ручка порвалась и инструмент полетел вниз по ступенькам, а я не успела поймать. Его пронесло до первого этажа, а когда я открыла чехол…

Слезы горючие и больные жгут глаза, когда выдыхаю:

– Он разлетелся на осколки и ремонту не подлежит…

– А если отдать хорошему мастеру? Тому, кто уже однажды имел дело со скрипкой Страдивари и знает, как работать с инструментом?

Размах возможностей Заура не перестает обескураживать. Понимаю, что мужчина наделен возможностями, но чтобы так…

– Звук уже никогда прежним не будет, – повторяю с горечью, – там живого места не осталось.

– Надо же, насколько неудачно у тебя инструмент упал с лестницы, – ухмылка на его губах и явный скепсис в глазах.

Прищуривается. Смотрит на меня в молчании. Явно сомневается в моих словах, но… я не лгу… виолончель действительно с грохотом полетела вниз, но причина, по которой она упала, была совершенно иной, ручка порвалась… да… но это не вся правда… я говорю не все…

– Хорошо, Даша. Пусть так. Ручка порывалась. Инструмент упал. Возможно, чуть позже мы вернемся к этому разговору, и ты мне расскажешь, как было.

Хлесткий взгляд. Давящий. Заставляющий меня гулко сглотнуть.

– А еще я хочу услышать имена…

– Что?!

– Ты правильно расслышала. Имена тех, кто случайно уронил твой инструмент.

Наконец, выговаривает Заур, а я… я продолжаю молчать. Отвожу глаза и понимаю, что… не могу…

Обхватываю себя ладошками, на мгновение становится холодно. Это внутренний лед, который живет во мне. Сразу же реагирует.

– Замерзла? – спрашивает и я киваю, а он неожиданно притягивает меня к широкой груди и обнимает, щедро делится своим теплом, а я неосознанно делаю глубокий вдох. Пропускаю запах мужчины глубоко в свои легкие.

Так странно, но мне очень нравится этот терпкий, льдистый аромат, припорошенный какими-то восточными нотками.

Он действует на меня успокаивающе. Так странно, что кажется, что в этих руках мне не стоит ничего бояться. От Исаева веет надежностью и мне… безумно бы хотелось ему признаться во всех своих невзгодах, но что-то останавливает…

– Пора возвращаться, – наконец, выдыхает мне в макушку, а я прикрываю веки и делаю еще один вдох.

– Да… пора…

Заур отпускает меня. Он в одной сорочке, не сомневаюсь, что такой джентльмен, как он, непременно бы одолжил мне пиджак, но холод проходит. Сильные и горячие руки Заура словно отогнали демонов моих воспоминаний.

Мы возвращаемся в молчании, Исаев продолжает держать меня за руку и ничего не предвещает того, что происходит в следующую секунду.

Я поднимаю голову, будто интуитивно улавливаю опасность, и буквально леденею, когда вижу, как… как по зеленой траве бежит… мамочки…

– Пума… – выдыхаю едва слышно и готовлюсь упасть в обморок, а Исаев разворачивается так, что полностью закрывает меня собой, я цепляюсь за шелк его сорочки в чистейшем страхе, с одной стороны, хочется бежать без оглядки куда глаза глядят, а с другой, я прирастаю к земле, ноги не двигаются.

Ожидаю нападения, боли, страха, крови, но…

Этого не происходит…

Короткая фраза на незнакомом языке. Имеющая окрас явного приказа. И Заур садится на корточки, а к нему все так же несется огромный матерый хищник, раззявив пасть, этот зверь издает звук, от которого у меня кровь в жилах стынет, но спустя мгновение животное оказывается в руках Заура и… превращается в ласковую кошечку…

– Симаба… – выдыхает Исаев и начинает чесать бока огромной страшной зверюги, а я стою ни живая ни мертвая, с колотящимся сердцем.

Наблюдаю за мужчиной, за тем, как пума падает на траву и начинает резвиться, и начинаю потихонечку отмирать. Два хищника играют подобно равным.

Наконец, Заур поднимает голову ко мне, и я замечаю на его лице улыбку, которой раньше не было. Такое выражение лица у него, что у меня в груди щемит.

– Дай руку, – протягивает мне свою ладонь, а я кошусь на него, потом на хищное животное, которое оголяет огромные клыки и с интересом смотрит на меня, явно оценивая, насколько я гожусь в дичь.

– Я… – прижимаю ладошки к груди.

– Не бойся, Даша. Симаба должна понять, что ты своя, – короткая пауза и весомое, – с чужаками у моей девочки разговор короткий.

– И еще момент. Симаба не пума. Это песчаная рысь – каракал. Каракал хищница более легкая и у нее есть кисточки на ушках. Главное отличие. Опознавательный знак, так сказать, а теперь дай мне свою руку.