Текст книги "Семья для миллиардера"

Самолет взмывает вверх, а я просто откидываюсь в удобном кресле и прикрываю глаза. Метаться и бояться больше не имеет смысла. Подпись поставлена. Сделка заключена.

Прикрываю веки и меня уносит в сон, а просыпаюсь я от мягкого прикосновения к плечу. Перед глазами маячит стюардесса.

– Мы прилетели, – выговаривает все так же с улыбкой, и я киваю.

Вижу стоящего впереди охранника, который терпеливо ждет, пока я выпутаюсь из кресла и подойду.

Я вылетала из пасмурной и дождливой столицы, а стоит двери приоткрыться и мне ступить на трап, как меня окутывает жаром. Легкий ветерок ударяет в лицо и несет морскую свежесть.

Звездное небо кажется необычайно низким и звезды такие яркие, что ощущение, вот протяну я руку и сейчас схвачу на небосклоне осколок.

– Прошу вас, Валерия Игоревна, – подмечает охранник, дает понять, чтобы не задерживалась и я, встрепенувшись, спускаюсь, уже не удивляюсь тому, что прямо на взлетной площадке меня поджидает очередной черный седан. Глянцево блестящий даже в ночи, говорящий о достатке и богатстве его владельца.

Я проскальзываю в салон, мой сопровождающий садится на переднее сиденье, рядом с водителем, а я отворачиваюсь к окну.

Рассматриваю проскальзывающий за окном курортный город, который я узнаю. Давно мы с папой бывали здесь.

Самый лучший отпуск в моей жизни. Каникулы мечты. Море. Солнце. Ракушки, которые я собирала на пляже.

Теплые воспоминания рождают грустную улыбку на губах и хочется узнать, как там у папы дела, как все происходит, и я решаю, что утром позвоню врачу.

В курортной столице даже ночью улицы полны народа, из заведений слышится музыка и веселый смех.

Кто-то радуется жизни, в то время как моя судьба завернула в неизвестном направлении.

Дорога все длится и длится, мы объезжаем центр, все едем и едем. Пейзаж начинает меняться, улицы пустеть.

Дорога все петляет, пока, наконец, не выезжаем на безлюдную трассу, а затем меня просто укачивает, я засыпаю…

Просыпаюсь от резкого толчка, понимаю, что машина проехалась по кочке, отмаргиваюсь и вижу великолепный особняк, к которому мы уже подъезжаем, минуя охранный пункт и ворота.

Я смотрю на двухэтажный дом в стиле хай-тек. Где есть панорамные окна в пол, из которых открывается явно потрясающий вид на море…

Мне кажется, что я в какую-то сказку попала. Разве что я далеко не Золушка и принца мне ждать не приходится.

Автомобиль плавно тормозит, а затем молчаливый водитель открывает мою дверь. Хочу напомнить про мой чемодан, но замолкаю, когда замечаю, что второй охранник уже несет мой скромный непрезентабельный чемоданчик в дом.

– Прошу, Валерия Игоревна.

Мне кажется, этот киборг других слов и не знает. Молча ступаю по брусчатой дорожке, которая упирается в ступеньку, прохожу вперед и оказываюсь в потрясающем доме.

Огромный холл, светлый, высокие потолки, белоснежная мебель, пастельные тона и окно почти во всю стену, где сейчас лишь тьма…

Я вглядываюсь в эту тьму и кажется, что она двигается, ползет, меняется, видимо, волны на море…

Рациональное объяснение есть, оно понятно, но как-то на душе страшно становится, особенно когда в спину ударяет бархатный голос:

– Добрый вечер…

Глава 7

Вздрагиваю и оборачиваюсь, чтобы встретиться взглядом с женщиной, которая спокойно смотрит на меня.

Высокая, жилистая, чем-то напоминающая статую, она внимательно изучает меня.

– Здравствуйте, – отвечаю тихонечко.

– Я – Марьяна Дмитриевна, я главная здесь. Если у вас будут вопросы, прошу, обращайтесь.

Киваю. Женщина с холодными голубыми глазами ни на мгновение не меняется в лице, она смотрит на меня совершенно ровно. Без всяких эмоций, и в данном случае это даже для меня положительно.

– Возможно, с дороги проголодались? Могу вам предложить легкий ужин.

Прикусываю губу. Есть мне точно не хочется, но вот спросить женщину о том, где же мой заказчик, очень хочется, и когда мы встретимся?

Да и встретимся ли?!

Возможно, все произойдет в клинике, и я даже не увижу мужчину, и где-то это для меня даже является наилучшим вариантом.

В моей голове все сходится.

Скорее всего, я проживу здесь у моря все девять месяцев, чтобы условия для моей беременности были самые лучшие…

Возможно, у богатых свои причуды и никогда не встречаться с мужчиной, который заказал меня… это ведь лучшее решение…

Поэтому я убиваю в себе порыв и не задаю никаких вопросов.

– Нет, спасибо, – отвечаю тихо.

– Может быть, желаете пройти в свою комнату? – продолжает все так же спокойно, и я киваю.

– Тогда прошу, следуйте за мной.

Женщина разворачивается и идет к лестницам, ведущим на второй этаж, я следую за ней. Мы в полном молчании проходим в коридор, который украшен напольными бра, и в целом здесь все выглядит дорого и богато, абсолютно идеально, чисто и… необжито.

Мне кажется, так должен выглядеть идеальный отель с вышколенной прислугой и не более.

– Ваша комната, – открывает передо мной дверь женщина и я попадаю в белоснежную спальню.

Уже не удивляюсь роскоши. Здесь все не для меня будто. В моем мире нет таких панорамных окно и огромных кроватей, белоснежного ковра на полу…

Я попала в чужую реальность, где богатый мужчина может купить себе суррогатную маму для наследника.

– Вашем распоряжении гардеробная, спальня и прилегающая к ней ванная комната, – информирует женщина и открывает двери, а я понимаю, что меня царапает.

– В гардеробной вещи… – тихо поясняю, и Марьяна Дмитриевна кивает.

– Да. Вещи куплены специально для вас.

Оглушает, а я замираю, потому что женщина продолжает как ни в чем не бывало и каждое ее последующее слово заставляет меня встрепенуться и впасть в полнейший шок и оцепенение:

– Владислав Олегович прибудет на днях, и я не знаю, захочет ли хозяин, чтобы вы сопровождали его во время отдыха, поэтому, получив приказ обустроить вас, также и одежду заказала…

– Сопровождать? – повторяю удивленно. – З-зачем?!

Женщина еще раз окидывает меня внимательным взглядом. Смотрит на этот раз так остро, что у меня сердце болеть начинает.

– Владислав Олегович прибудет на отдых, и я не знаю, как он намерен провести свой отпуск, поэтому подготовила обычный комплект необходимого.

– Обычный комплект? – переспрашиваю и мне кажется, что у меня кровь от лица отливает.

Сомнения и подозрения. Самые темные закрадываются в душу. Мужчина. Обремененный властью и деньгами, заказал для себя девушку, которая должна стать суррогатной матерью для его ребенка, а сам планирует прилететь отдохнуть…

Что-то не вяжется.

Может, он решил провести все необходимые манипуляции в клинике под личным контролем и для этого взял отпуск?

Подсознание работает и пытается найти логичное и приемлемое для меня оправдание, но вот моя душа рвется на части от смутного предчувствия, которое только еще более растет с каждым последующим словом женщины:

– Разумеется. Хозяин намерен отдохнуть и вы здесь для того, чтобы помочь ему расслабиться от повседневных будней…

Меня настолько шокирует заявление женщины, что я замираю на месте. Даже ничего сказать не могу.

Мое молчание женщина, видимо, расценивает по-своему.

– Ну что же, Валерия Игоревна, если что-то понадобится, звоните. Первая кнопка – это внутренняя линия дома. Я или кто-то из слуг всегда ответит вам.

Ничего не отвечаю, и женщина вновь скупо улыбается.

– Доброй ночи.

Проходит рядом со мной и обдает сладковатыми цитрусовыми духами, от которых у меня резко происходит спазм желудка. Дверь за женщиной закрывается, а меня складывает пополам, я бегу в туалет и замираю над раковиной в ожидании того, что меня стошнит, но этого не происходит.

Я замираю и взгляд сам цепляется за зеркало. Смотрю на девушку, которая выглядит бледной и запуганной, открываю кран, умываю лицо.

– Поздно паниковать, Лера, – выговариваю своему отражению.

Выключаю воду и возвращаюсь в спальню. Огромную. Дорогую. Чужую и холодную. Все бы отдала, чтобы сейчас повернуть время вспять. Проснуться и папа здоров, а мы живем своей обычной непримечательной жизнью, где после понедельника идет вторник, а в пятницу релакс.

Раньше казалось, что я проживаю день сурка, у которого всегда одно и то же, но, когда приходят перемены в худшую сторону, понимаешь, что, в принципе, та жизнь была просто замечательной.

Прогоняю лишние мысли и беру свою сумку. Вытаскиваю контракт. Бежать больше некуда и прятаться также. В принципе, я уже понимаю, что подписала самый настоящий контракт с дьяволом, но на вопрос, поступила бы я иначе, если бы вчиталась… ответ у меня всплывает моментальный.

Я бы подписала, потому что от этого зависела жизнь самого близкого и родного человека.

Бросаю бумаги на постель, как ядовитую змею, и принимаюсь раздеваться, достаю свою пижаму из чемодана, который охранник занес в комнату еще до того, как я сюда вошла.

Даже мысли не проскальзывает воспользоваться гардеробной и вещами, которые куплены для той, кто тут только для развлечения миллиардера…

Сажусь на кровать и выдыхаю, укрываюсь шелковым одеялом и начинаю читать контракт, изложенный сложным юридическим языком.

В какой-то момент по мере того, как читаю хитрые предложения, где ни к чему нельзя подкопаться, меня вдруг обдает ледяным потом, потому что натыкаюсь на предложение, которое рушит все мои надежды на якобы суррогатное материнство.

“Заказчик в праве решать, где и каким способом…”

Дальше все начинает плыть перед глазами, я отбрасываю документы и падаю на подушки, слезы текут по щекам, реальность оглушает.

– Что же делать… Что же мне делать?

Задаю вопрос в темноту и слезы текут, перемешиваясь с горечью, которая комом встает на языке.

Меня оглушает подозрением, которое все больше формируется во мне. Текст, изложенный скупым юридическим языком, пугает и заставляет меня дрожать, так как до воспаленного сознания доходит, что я не буду суррогатной матерью.

Вернее, буду…

Но…

Если верить контракту. Если я все правильно поняла, то…

На коже выступает испарина, когда мысль окончательно формируется в голове, а слезы ручьем текут по щекам, ведь мужчина, который нанял суррогатную мать, может заставить меня стать реальной матерью его ребенка, а потом отобрать у меня малыша…

Я не знаю, как мне удается уснуть. Маюсь всю ночь. Сердце в груди бьется с перебоями. Ощущение ужаса всей ситуации не отпускает, но, сколько я ни думаю, я понимаю, что шансов на отказ у меня не было, отца спасти нужно было и, возможно, моя психика поставила барьер, не допуская меня к чтению контракта.

Не знаю, что бы было, если бы я вчиталась в него до подписания.

Наверное, меня сносит в сон только под утро, и мне кажется, что я проспала всего ничего, когда вздрагиваю, просыпаясь от сильного шума. Такое впечатление, что где-то очень мощно работают какие-то лопасти или газонокосилка какая-то с ума сошла.

– Что за черт?!

Я подрываюсь с кровати и на слабых ногах иду к окну, застываю, когда вижу, как прямо во дворе огромного особняка приземляется… вертолет.

Мощные лопасти работают, слегка замедляясь, и огромная махина вертикально спускается прямо во двор. При этом особняк и его близлежащая территория просто огромны.

То, что я подметила ночью, в свете солнца оказывается лишь малой частью имения. Голубое небо сливается с морем, солнечные блики бьют по глазам, отражаясь от хромированных элементов вертолета, и заставляют прищуриться.

Но я будто замираю, рассматривая то, что происходит за огромным панорамным окном, цепенею от какого-то ужаса, который окутывает мое тело и заставляет прирасти к полу.

Поджимаю пальчики на босых ступнях. Нервы натягиваются, а я все наблюдаю за тем, что происходит снаружи.

– Мамочки… – шепчут губы, когда белоснежная махина приземляется и сердце начинает биться через раз, когда дверь открывается и из нутра огромной стрекозы выпрыгивает высокий мужчина.

Он идет, чуть пригнув голову, а я… я замираю, рассматривая мощную фигуру, широкие плечи, темные волосы цвета вороного крыла…

Кажется, будто время замирает. К этому мужчине подходят еще двое, одетых в костюмы, но сомнений не вызывает, кто именно тут главный.

Они перекидываются словами на ходу. Причем говорит тот самый, который прилетел на вертолете, остальные его слушают, хотя как они могут услышать друг друга при все еще работающих лопастях вертолета, я не знаю…

Меня же начинает дрожь пробивать, потому что даже издали я вижу, насколько жилист и крепок незнакомый мужчина, замечаю, как пиджак сидит на литых и широких плечах.

Мужчины продолжают что-то говорить, я по двигающимся губам вижу, как неожиданно тот самый незнакомец, от которого я взгляда оторвать не могу, останавливается как вкопанный и поднимает голову, мне кажется, даже на расстоянии его глаза в мое лицо впиваются.

Его темные короткие волосы цвета воронова крыла на ветру развеваются, приходят в беспорядок, а мне кажется, что он прямо мне в глаза смотрит так, что я даже двинуться не могу, и в глазах этих чудятся всполохи пламени, когда они вниз скользят, будто рассматривая мою замершую фигурку.

– Боже…

Беззвучно шепчут мои губы, а мне будто кто-то кислород перекрыл. Нечем дышать становится. Сердце в груди останавливается. Страх какой-то звериный просыпается, потому что мужчина, застывший снаружи, обладает силой, властью и мощью, от него энергетика, сшибающая наповал, идет, и только спустя один взмах ресничек мне удается отпрянуть от окна и спрятаться.

Прижимаюсь к холодной стене и пытаюсь дыхание привести в порядок. Мне так дурно становится. Так невыносимо, что кажется, сердце в груди разорвется на части, настолько быстро бьется сейчас.

Пульс в ушах собственный хаотичный слышу. Прикрываю веки. Пытаюсь успокоиться, а потом глаза распахиваю и случайно на свое отражение наталкиваюсь в зеркале туалетного столика.

Рассматриваю бледную девушку с горящими глазами. У нее волосы длинные рассыпались по плечам в беспорядке, а привычная пижама с аппликацией бабочек выглядит чересчур откровенной, просвечивающей под лучами солнца, грудь моя видна под мягкой тканью…

Сердце на этот раз замирает, когда приходит понимание, на что именно мог смотреть тот мужчина…

Что именно я демонстрировала ему, стоя в окне…

– Катастрофа… – выдыхаю дрожащими губами и ладонь сама накрывает горло, как если бы мне воздух перекрыли.

Тело жаром обдает, а затем ледяным холодом, и меня будто парализует, когда слышу отчетливый стук в дверь моей спальни…

Сердце ухает в груди, когда спустя мгновение раздается еще один настойчивый стук и, уже не дожидаясь моего дозволения, Марьяна Дмитриевна заходит в мою спальню.

– Валерия Игоревна, доброе утро, как спалось? – спрашивает домработница будничным и ничего не значащим тоном, и, также не утруждая себя выслушать мой ответ, продолжает: – Господин Золотов приехал, завтрак будет накрыт через час, так что прошу вас спуститься без опозданий.

Чеканит и внимательно всматривается в мои глаза.

– Вам нужна помощь с гардеробом, быть может, что-то понадобится? – интересуется все таким же будничным тоном, а я не понимаю, что именно от меня хотят.

Что за помощь с гардеробом?!

Что мне может понадобиться?!

Такое ощущение, что эта экономка или не пойми кто принимает меня совсем не за ту девушку. Вернее…

Лера, наверное, ты должна посмотреть правде в глаза, и ты здесь действительно для того, чтобы мужчина развеялся, только в твоем случае все гораздо хуже.

Выбора у тебя просто нет и возможности изменить то, что происходит, тоже…

– Нет, я со всем справлюсь сама, – отвечаю как можно более отстраненно.

Надеюсь, женщина не начнет указывать мне, какое белье стоит выбрать, что там ее хозяин предпочитает. Мало ли какие у них тут порядки…

– Хорошо. Тогда прошу не опаздывать, Владислав Олегович не терпит опозданий.

Выдает женщина с видом собственной важности и удаляется, а мне так и хочется показать язык закрытой двери или попинать тапочки. Злость берет, но она глухая, ярость темная и… мне ничего не остается, как пойти в гардеробную.

Стоит шагнуть внутрь небольшой комнаты, как я замираю, обнаружив всевозможную одежду с бирками, при одном взгляде на которые у меня в глазах рябить начинает от ценников…

Сглатываю ком и наугад открываю один из ящиков. Подвисаю, когда перед моим взглядом начинает пестрить всевозможное белье.

Цепляю ярко-алый экземпляр, сотворенный из тончайшего шелка и ажурных полосок.

Непотребство. Красивое. Но. Это белье создано не для комфорта женщины, а для соблазнения мужчины. При взгляде на такую тряпочку у здорового мужчины одно желание – снять, содрать…

Сглатываю ком и заталкиваю белье на место, захлопываю ящик и обращаю взгляд на свой чемодан.

Достаю свое обычное белье, приятно и удобное. Да, недорогое, но я не собираюсь никого тут соблазнять и щеголять в ярких платьишках, которые, скорее, подойдут эскортнице.

А кто ты сама теперь, Лера?

Задает вопрос внутренний голос и колет иголкой в сердце.

Кто ты, если тебе заплатили деньги за то, что один безумно богатый мужчина будет пользоваться твоим телом, как ему нужно?

Сглатываю ком и вытаскиваю простой сарафан, который подойдет под здешний климат.

Бросаю одежду на кровать так, как если бы она была виновата в том, что приключилось в моей жизни.

Разворачиваюсь и иду в душевую, которая также поражает своей роскошью, но я уже не удивляюсь, не смотрю восторженно на все, что окружает меня, потому что это не моя сказка и вообще здесь, скорее, речь про любовь за деньги, но никак не про романтические отношения…

Включаю кран и холодные капли обрушивается на мою голову, вздрагиваю, сцепляю зубы, но не делаю ничего, чтобы согреть воду. Стою и терплю. Пытаюсь проснуться, наконец, ото сна, выбраться из собственных мыслей и сомнений.

Назад дороги нет, Лера. Ты уже в логове льва и тебе не спастись.

Только когда зубы начинают стучать друг об друга, я позволяю себе сделать воду теплее и выдавливаю шампунь на руки, мою свои длинные до талии волосы, тру остервенело тело и запах кокоса совсем меня не успокаивает.

Наконец, выкручиваю кран и выбираюсь из кабины, нахожу в ванной все предметы первой необходимости и даже фен. Золотистый профессиональный прибор мягко высушивает локоны, и они начинают завиваться на концах.

Заглядываю в зеркало и цепляю свое бледное отражение, огромные испуганные глаза и даже сейчас я кажусь себе слишком привлекательной, как если бы специально подкрасилась. Искусанные губы достаточно пухлые и будто подкрашены малиновой помадой, глаза из-за того, что не досыпаю, блестят каким-то горячечным светом.

Даже не думаю хоть как-то добавить красок своему отражению и воспользоваться косметикой и духами, которые также здесь нахожу.

Все новое. Запечатанное. Надо же. Не скупится Золотов на любовниц, видимо.

А я…

Я и не любовница.

Не думать! Прогоняю мысли. Надеваю свое простое хлопковое белье и белый сарафан в мелкую синюю полоску.

Волосы остаются влажными, если бы я была дома, то не собирала бы их в хвост, оставила бы свободно лежать на спине, досушиваться, но здесь я не хочу привлекать мужчину, поэтому стягиваю локоны в жгут на затылке.

Выдыхаю и останавливаю взгляд на закрытой двери. Сердце бухает в груди со страшной силой.

Отведенный мне час истек и пора встречаться с заказчиком.

Выхожу из комнаты, спускаюсь по лестницам и иду вперед, чуть не спотыкаюсь, когда вижу мужчину, сидящего за столом.

Застываю. Нервно пальцы впиваются в платье, теребят материю и мне сильно хочется развернуться и убежать обратно.

Но мне этого не дают сделать. В следующее мгновение мужчина отрывает взгляд от планшета, на котором явно что-то читал до этого.

Прищуривает свои холодные глаза и фокусирует внимание на мне, а я… У меня дыхание перехватывает и ладошки потеют, я все смотрю во все глаза на уверенного брутала, который ничуть не смущаясь скользит своим изучающим взглядом по мне. Его глаза пробегаются по моей застывшей фигурке и вновь возвращаются к лицу. Взгляд глаза в глаза и мне кажется, что взгляд у него простреливающий, цепкий какой-то и отталкивающий одновременно. Глаза какие-то пугающие своей глубиной. Оттенок холодный, зеленый. Хотя, казалось бы, такой цвет радужки должен быть теплым, напоминающим листву леса в солнечный день, но…

Здесь совершенно холодный цвет, отталкивающий, колючий, пугающе глубокий какой-то, но вместе с тем безразличный.

Меня рассматривают. Как вещь. Как приобретение. Без доли эмоций.

Такой взгляд бывает у людей, которые не знают слова “нет”, привыкших покупать все и всех, прогибающих и обладающих невероятной властью…

Сердце от этих мыслей сильнее сжимается. Бьется по ощущениям где-то в горле.

Мужчина чуть морщит нос и концентрирует свое внимание на мне, а мне вдруг кажется, что в дорогом интерьере его особняка, возможно, я выгляжу излишне скромно, учитывая, что одета весьма просто.

Мне никогда не казалось, что я одеваюсь как-то не так, не задумывалась, не заморачивалась, а теперь вспоминаю комнату, в которой вся гардеробная забита брендовыми шмотками, и становится тошно.

Скорее всего, одежду мне подбирали исходя из предпочтений Владислава Золотова, а я нарушила все, явившись в своем простеньком сарафане, который еще вчера казался мне практичным и красивым, а сейчас кажусь себе замарашкой, явившейся на пир к королю в лохмотьях.

Хоть подобные мысли и проскальзывают в голове, я не позволяю себе сникнуть. Что-то подсказывает, что хищник, сидящий напротив, не прощает слабостей.

– Здравствуйте, – произношу первая, чтобы хоть как-то унять дрожь и смятение, ведь молчаливая пауза лишь еще больше доводит меня, пугает, но мужчина игнорирует мое приветствие.

Все так же смотрит, а я от него глаз оторвать не могу. Лицо у него выразительное. С тяжелыми, хищными чертами. Голова чуть закинута. Такая посадка бывает у военных. Разворот плеч говорит о том же. Даже на стуле он сидит невероятно прямо. Не сутулится ни капли и от мужчины идет некая волна мощи, которую я ощущаю каждой клеточкой.

– Доброе утро, Лера, проходи, – наконец, отвечает мужчина и взглядом указывает на пустующий стул рядом с собой.

А я прикусываю губу. У него даже голос тяжелый какой-то, пронизывающий. Вроде бы и пригласил на завтрак, а звучит приказом, в интонации, в нотках бархатного голоса.

Такой голос может принадлежать только человеку, который привык руководить подчиненными, которые рьяно исполняют любую прихоть.

Прикрываю на мгновение веки.

Ты подписала контракт, Лера, тебе некуда деваться. Надо хотя бы постараться наладить контакт, не враждовать…

Возможно… тогда все будет менее жестоко…

Сглатываю ком в горле и на негнущихся ногах приближаюсь к круглому столику с белоснежной скатертью, на которой расставлены белоснежные тарелки со всевозможными легкими блюдами, а также подмечаю мои любимые булочки с корицей и маком, от которых одуряюще приятно пахнет свежей сдобой.

Сажусь на стул рядом с мужчиной и опускаю голову, смотрю на свои руки, на пальчики с короткими ногтями и розовым маникюром. Боюсь всего того, что может сейчас произойти…

Мне физически сложно находиться рядом с этим мужчиной, и я вздрагиваю, когда его рука опускается на мой подбородок, сжимает…

Заставляет меня поднять глаза и столкнуться взглядом с этими бездонными омутами, наполненными льдом.

Его взгляд скользит по моему лицу, изучающий, продирающий насквозь, а у меня от страха и какого-то томления сердце в ритме словно спотыкается. Замираю под прицелом обжигающе-ледяного взгляда.

– Ты очень красивая девочка, Лера…

Короткая фраза, совершенно скупая, будто констатация факта, но у меня от голоса мужчины все волоски на теле буквально приподнимаются. Бархатный, приятный для слуха голос, будто металл, обернутый шелком.

Мне кажется, что я краснею, ощущаю, как щеки покалывать начинает, и я теряюсь, потому что неожиданно слышать такое от мужчины…

– Спасибо, – отвечаю едва слышно и мужские губы слегка изгибаются в подобии улыбки.

– Это не был комплимент, – отвечает скупо, – я просто озвучиваю то, что вижу…

– Я… наверное, не привыкла к подобному…

Отвечаю и прикусываю губу, не знаю, имею ли я вообще право говорить с этим мужчиной.

Отпускает мое лицо неожиданно, откидывается в кресле и смотрит на меня, а я…

Я будто замерший перед удавом кролик. Кролик, которого сожрут и не подавятся. Но тем не менее. Я глаз оторвать от мужчины не могу.

А он спокойно сидит и рассматривает меня. Не оскорбительно. Не унизительно. Просто у него взгляд такой…

И сейчас этот хищник кажется расслабленным. Без пиджака. В белоснежной сорочке с закатанными рукавами, которые оголяют мощные предплечья.

Этот мужчина… Леденящий душу и заставляющий трепетать. Замечаю, что он по ручке кресла такт отбивает пальцами. И рука у него большая, на широком запястье с порослью волос поблескивают платиновые тяжелые часы, такие, наверное, как весь мой контракт стоят, но для миллиардера это не предмет роскоши, а, скорее, повседневная атрибутика его жизни.

Солнце озаряет все пространство и блики падают на лицо мужчины, придают какое-то свечение смугловатой коже и падают на глаза, преображая, делая зеленоватый цвет глаз мужчины каким-то опасным, звериным.

И темные волосы отливают бархатом. Красив. Брутален, но опасен до дрожи и паники.

С таким взглядом препарируют. В нем нет ни тени сомнения, ни щепотки жалости. Я жду, что сейчас мужчина может сделать со мной все, что угодно, настолько напряжена, что позвоночник уже болеть начинает, но секунды уходят, а Золотов не делает ничего.

Мы просто смотрим друг на друга. Он изучающе, а я просто глаз оторвать от него не могу, будто под какой-то гипноз попала.

Я просто наблюдаю за мужчиной и с каждым мгновением все четче ощущаю, что у него в руках сконцентрировано не просто богатство, а власть.

Идет от него волной флер такой… Мужчина держит в руках власть и знает, что все, что он пожелает, исполняется.

В нем чувствуется пресыщенность. Властность. В каждом жесте. Даже в том, как моргает, как смотрит безотрывно, в том, как широкие чувственные губы сжаты. Острые черты лица, о которые можно порезаться. Владислав Золотов не то, чтобы красив в каноническом понимании этого слова. Он не мальчик из журнала. Модель или актер. Он именно мужчина. Зрелый. Опытный. Знающий цену всему. Привыкший покупать все и всех…

И меня он также купил… мое тело…

От этой мысли больно становится и я все-таки не выдерживаю, опускаю взгляд, все еще ощущая чужое внимание. В горле першить начинает, и кажется, будто невидимая рука сжимается все сильнее, давит, не дает продохнуть.

– Ты читала контракт и подписала его. Ты ведь понимаешь, для чего ты здесь, Валерия? – неожиданный голос мужчины вспарывает напряженное молчание, и я вздрагиваю, поднимаю на него затравленный взгляд и кусаю губу.

Не знаю, что отвечать, как быть. Но все же иду на поводу у собственных чувств, у смятения, которое меня окутало, и говорю честно:

– Не совсем…

Мой ответ заставляет мужчину приподнять бровь, и я мысленно ударяю себя по лбу. Вспоминаю про пункт с неустойкой, которую я должна выплатить в случае, если откажусь исполнять пункты контракта, а еще вспоминаю о сумме, которая понадобится отцу на реабилитацию…

Сжимаю кулаки. Собираюсь морально и будто с обрыва прыгаю, когда поправляю себя.

– Я готова исполнить все прописанные пункты контракта…