Текст книги "Башня Полной Луны"

– И что там? – с отвращением спросила я.

– А это вы нам расскажете сами.

Я пожала плечами, подошла к колодцу и положила руки на парапет. Перегнулась через край. Скорее ощутила, чем услышала, как за спиной бесшумно прошел Альва. На миг представилось, как он меня сейчас скинет внутрь. Так и не поняла, была ли это мысль, вызванная моей неприязнью к нему, или я случайно поймала его желание?

Мэтр Пласид встал слева от меня и закрыл глаза. Альва расположился по ту сторону колодца и уставился мне на лоб.

– Смотрите вниз, – велел он менторским тоном. – Запоминайте все, что увидите.

«Ах вот оно что!» – сообразила я, воспрянув духом.

Так меня не выгнали! Испытания продолжаются!

Смотреть на воду – это мы любим и умеем. Знакомое дело. В хариме часто так гадают. Только смотрят не в колодец, а в серебряную миску при полной луне. Можно увидеть суженого. Или демона. Или, что самое вероятное, – демона в образе суженого.

– Суженый-ряженый, – позвала я мурлыкающим голоском. – Приди ко мне ужинать!

И глупо захихикала, чтобы подразнить Альву. Но тот продолжал молча сверлить мне взглядом межбровье. Ну и бес с ним – я сосредоточилась и заглянула в глубину. Темнота дохнула в лицо промозглым холодом.

Далеко-далеко на черной воде играли красные блики.

Взгляд Альвы становился все тяжелее – словно груз к шее привязали. Вот-вот перевесит, утянет вниз…

Мне уже и камни казались красными, жгли руки морозом. С трудом оторвала взгляд от воды, покосилась на Альву – и у него глаза пылают колючим алым льдом…

Я зажмурилась.

– Вы не можете отвернуться?

Мэтр Пласид тут же вскинулся:

– Что такое? Помехи?

Я задумалась, пытаясь перевести свои ощущения в слова. Получалось не очень. Гадание – это такое дело, личное… Мало ли что я там увижу? И почему я должна показывать свои видения Альве – особенно после того, как получила от него в глаз невидимой перчаткой?

Но как отказаться? Ясно же, что Альва смотрит по его приказу!

– Ничего я там не вижу, – сообщила я мрачно, выпрямляясь. – Вода.

– Просто вода?

– Да. Самая обычная. Только красная.

– Вот как… Еще посмотреть не хотите?

– Нет. Мне неприятно.

«Потому что мешает Альва, – мысленно добавила я. – Причем мне кажется, что нарочно!»

По крайней мере, вслух я этого не сказала, так что это не повод обвинить меня в дурных манерах.

Я ожидала, что меня в очередной раз обольют презрением, но ректор почему-то не выглядел таким уж огорченным. Скорее, заинтригованным.

– Ну что, коллега, подведем итоги? – произнес он, глядя на Альву. – Тест на распознавание иллюзий провален. Дар ясновидения… не проявлен. Что у нас остается?

– Научная работа, – предложил Альва с явной издевкой.

– Ваша резолюция?

– Отказать в приеме, естественно.

– А я с вами не согласен, – мэтр Пласид одарил меня очередной улыбкой, которую я на этот раз сочла просто очаровательной.

– Вы серьезно, мэтр? – нахмурился Альва. – Вы что, в самом деле рассматриваете…

– Абсолютно. У нашей барышни – весьма неплохо развитая эмпатия, быстрая реакция, упорство, решительность, отменная интуиция…

– То же самое можно сказать о каждой второй встречной!

– Решение принято и обжалованию не подлежит. – Улыбка Пласида, совершенно не изменившись, вдруг превратилась в откровенную демонстрацию острых зубов.

Его собеседник промолчал. Каменное лицо на сей раз пришлось очень кстати.

– Ну а это всего лишь шелуха, – ректор кивнул в сторону моей замечательной прически в виде увитой бусами короны из накладных кос. – Мы ее быстро счистим…

– Ничего себе! Так ты принцесса!

Эриза уставилась на меня с таким детским восхищением, что я смущенно засмеялась.

– Ах, это ничего не значит. Как совершенно справедливо сказал Альва, таких принцесс десятки… В Академию меня приняли уж точно не поэтому.

– А почему тогда? Может, ректор увидел в тебе что-то необыкновенное? Какой-нибудь особенный дар… – Эриза па миг задумалась: – Например, дар видеть истинную сущность?

– Да не было никакого особенного дара, – с досадой сказала я. – Ни тогда, ни потом ничего не проявилось. Все, что я умею, – результат многолетней учебы, чтоб не сказать – зубрежки. Есть дети от природы одаренные, это верно. Вокруг у одних все начинает гореть или рушиться, другие начинают слышать голоса и видеть тайные тропы…

– Или видеть вещие сны, или поднимать из земли мертвецов…

– Ага. У меня ничего такого не было. Если проследить всю историю моего обучения – я только и делала, что переходила с факультета на факультет. Сперва боевая магия, потом целительство… Потом… Даже вспоминать не хочется, куда меня занесло… А что касается способности «видеть истинную суть»…

Я вспомнила, чем все закончилось, и ответила мрачно:

– У меня потом была возможность увидеть ее много-много раз. Но я, боюсь, просто закрывала на нее глаза…

«Вот потому-то, – добавила я мысленно, – я и здесь».

Глава 8. Сожженная память

Деревня осталась далеко позади, но долина Луц, понемногу сужаясь, тянулась все дальше и дальше. Я видела серебристые пятна старинных оливковых рощ, белые стены разрушенных домов, луга… Долина явно могла прокормить тысячекратно большее количество народу, чем там когда-то обитало. Но мы не видели ни единого живого человека.

– А вот между теми двумя хребтами разве нельзя пройти? – спросила я, длинной травинкой указывая вниз.

– Можно. Там есть дорога. Правда, давно заброшенная. Она идет через пастбища прямо на север…

– Вот как! Что ты мне сразу не сказала? Почему мы не пошли сразу по ней, а лезли зачем-то в обход по этой тропе?

– Я нарочно не сказала, – призналась Эриза. – Это страшная дорога. Там водятся призраки.

Я расхохоталась.

– И это говорит многоопытный некромант!

– Скелетов я не боюсь! – с вызовом сказала Эриза. – Они тихие, послушные и делают то, что прикажешь. Но эти, которые там, – они меня не слушают. Они безмозглые и злые и кидаются на всех. И… мне кажется, они не понимают, что с ними случилось. – Она подумала и добавила тихо: – А может быть, они вообще не понимают, что умерли.

Я слушала с большим интересом.

– Ты полагаешь, эти призраки считают, что живы? Что ж, бывает – если они погибли так быстро, что не успели осознать своей смерти…

– Так все и было, – с серьезным видом подтвердила Эриза.

– А ты откуда знаешь?

– Мне снятся сны. Бывает, и обычные, а бывает – вещие. Они такие яркие, что, когда я просыпаюсь, мне кажется, будто я вернулась с улицы в темную комнату. Так вот, есть один сон, который мне снился уже много раз. Первый раз в – детстве, а последний – как раз перед твоим приходом. Один из самых страшных снов в моей жизни. Как раз про то место за оливковой рощей, только рощи там еще не было – обычное поле. А в поле, напротив друг друга, стоят два войска. Сплошь одни конные рыцари с обеих сторон. Одни – нарядные и грозные, все в черных доспехах и алых плащах, под багровым знаменем… Их враги – в стальных латах, лица суровые, стоят ровно – сразу видно, опытные бойцы… И вдруг, – Эризу передернуло, – все вспыхивает!

– Как вспыхивает? – озадаченно произнесла я. – Огонь с неба?

– Нет! Они сами начинают гореть! Вспышка, потом все заволокло черным дымом… И оттуда, из дыма, такие крики…

Эриза закрыла лицо руками.

– Какое войско загорелось? – быстро уточнила я.

– Оба.

– Быть того не может! Ну хорошо, какое вспыхнуло первым?

– Я же говорю – оба одновременно!

– Хм… Только рыцари? А как насчет их командования? Там наверняка были чародеи – они тоже?

– Все живое стало огнем, даже лошади! Ох, никогда не забуду… В один миг сгорели заживо…

– Забавно, – пробормотала я. – В смысле, прискорбно. Не знаю таких заклятий. Должно быть, из запрещенных… А что было потом? Кто остался?.. Должен же был кто-то остаться! Хотя бы те, кто колдовал.

– Никого. Только пепел.

Довольно долго мы шли молча. Эриза заново переживала свое видение. Я обдумывала ее рассказ и вспоминала исторические материалы.

– Я все думала – кто были те рыцари? – задумчиво проговорила Эриза.

– Могу только предполагать. Ты вообще имеешь представление об истории края Мураби?

Эриза потерла нос.

– Старики рассказывают, в древние времена жили спокойнее и богаче, и демонов никаких не было. Хочешь – иди к морю, хочешь – на север. Но однажды пришел из-за моря кровожадный амир Ан-Ясин со своими темными колдунами, разорил наш край и выпустил на волю демонов…

Я фыркнула. Какой превратный взгляд на историю! Во всех источниках сказано, что Ан-Ясин как раз освободил этот край из-под власти темных колдунов. Правда, напоследок они успели напакостить и выпустили демонов… Нет, в самом деле, откуда у Ясина взяться темным колдунам? Незримая Академия не готовит заклинателей демонов! Ну, почти не готовит…

– Все было наоборот, – сказала я. – Но сейчас речь не о том. Говоришь, рыцари? Значит, кто-то из местных князей. Может, даже сам амир Кабра…

– Последний правитель Мураби?

– Ага. Трус и неудачник. Так часто и бывает, когда боги решают разрушить неугодное им царство.

– Не говори так о нашем амире!

– А кто же он? Илиберра, столица земли мурабитов, была позорно брошена им на произвол судьбы, сдана без боя! Но самое интересное случилось потом: амир Кабра ушел в горы и бесследно пропал вместе с войском…

Насколько я помнила, Ан-Ясин взял столицу с богатой добычей и счел войну законченной. С побежденными он поступил очень благородно, отпустив амира вместе с войском, и те отправились вроде бы за море на историческую родину, в пустынные земли кочевых мурабитов. Этому славному эпизоду посвящалось висевшее в библиотеке Академии полотно «Милосердие победителя» (Кабра, скрючившись в поклоне, сует Ан-Ясину ключи от города, а тот покровительственно похлопывает его по плечу), а также слезливо-нравоучительная поэма «Последний из мурабитов». Но вот с конкретными фактами дело обстояло туго. Что было дальше? Ну, видимо, ничего романтичного: добивание остатков армий, грабеж местного населения… И эта крайне темная история с освобожденными демонами…

Мне впервые пришло на ум, что историю края Мураби я знаю плоховато. Точнее, однобоко. Хотя раньше я, наоборот, гордилась своей осведомленностью – ведь я прочитала все, что только смогла найти в амирской библиотеке, самой полной в мире. Но только сейчас я сообразила, что это была типичная история, написанная победителями. То есть – не имеющая никакого отношения к тому, что тут творилось на самом деле.

А если верить вещим снам Эризы, дело обстояло еще непонятнее.

В самом деле, кто сжег оба войска? И зачем?

И если допустить, что одно войско принадлежало побежденному амиру – чье было второе?

– Я не могу тебе ничего сказать о том, кто тут воевал и что они не поделили в горах возле вашей деревни, – сказала я, хорошенько поразмыслив. – Но, пожалуй, могу кое-что сказать о примененной магии. У меня пока две версии. Первая – несчастный случай. Заклинания, уничтожающие сразу целое войско, не учат в Академии. Вся боевая магия создается и проверяется во время войн. Военные маги наверняка напропалую экспериментировали тогда с заклинаниями. Они вполне могли наколдовать такое, что разнесло всех – в том числе и самих колдунов.

– А вторая? – напомнила Эриза.

Я почему-то вспомнила растерзанную овцу. Мне не нравилась эта версия, но ее тоже нельзя было сбрасывать.

– Что их сжег кто-то третий.

Эриза замялась.

– Я тебе еще самого главного не сказала…

– Ну?

– На том поле мы нашли меч святого Чучо.

Я чуть не подавилась травинкой.

– Кто это – мы?!

– Крестьяне долины Луц. Точнее, мой дед Хоакин. Дед был очень смелым, и первый побежал на то поле – ну, посмотреть, не уцелело ли после битвы что-нибудь… пригодное в хозяйстве. Но там ничего не осталось – ни травы, ни костей, ни доспехов – только пепел. И меч. Дед рассказывал, что меч лежал и сверкал в золе, как звезда! – Эриза указала рукой вниз. – Во-он там, где сейчас виноградники. Виноград там хорошо растет!

Я задумчиво прикусила новую травинку. В голове роились беспорядочные мысли. Вот тебе и святой Чучо! Так и знала, что меч принадлежал кому-то из боевых магов. Но как вышло, что такая ценная вещь осталась валяться на поле боя и кроме случайного мародера ее некому было подобрать?

– Ну вот что, – сказала я, вставая на ноги. – Хочешь не хочешь, а придется спуститься на дорогу. Я должна поговорить с этими сожженными мертвецами!

Эриза пожала плечами.

– Они не станут с тобой разговаривать. Они же ничего не соображают!

– Это мы сейчас проверим.

На дорогу мы выбрались перед самым закатом. Похоже, это была та самая дорога, по которой я отправилась в путь из Мадиньи – вымощенная растрескавшимися каменными плитами. По обеим сторонам дороги рос густой сырой орешник.

– Кажется, промахнулись, – сказала я, озираясь. – Придется вернуться…

В этот момент прямо передо мной в воздухе возник язык пламени. Он горел сам по себе, ничто не питало его пламя – кроме разве что злобы. Ярость в нем так и бурлила.

– Это они! – воскликнула Эриза. – Берегись!

– Призрак? – с сомнением произнесла я.

Пляшущий в воздухе язык пламени напоминал скорее типичного стихийного духа, безмозглого и примитивного. И вдобавок очень агрессивно настроенного. Не успела оглянуться, как этот сгусток пламени чуть не подпалил мне ресницы. Пришлось отогнать его пульсаром. Бродячему огню это не понравилось – он шустро отлетел подальше, да там и остался. Хоть его пламя ощутимо жглось, я заметила, что он пролетел насквозь через куст лещины, и у того даже листья не обуглились.

– Следит за нами! – прошептала Эриза. – А вот еще один! Их тут много! Пошли отсюда, пока все не слетелись! Я же говорила – охраняют дорогу. Больше ничего не умеют.

– Сейчас посмотрим, что они умеют, – процедила я сквозь зубы, выбирая цель.

Силовой пульсар – удобный навык на все случаи жизни. Например, сейчас он пригодился мне, чтобы поймать призрака. Бросок, обратное движение, и вот уже летучий огонек отчаянно трепещет, словно бабочка в сачке или муха в паутине – кому как больше нравится. Я собрала пульсар в ладони и плавным движением придала ловушке форму шара, благодаря чему огненный дух приобрел отчетливое сходство с шаровой молнией.

А вот теперь его можно было и поизучать.

Верхний слой – ярость, но что под ней? То, что обычно там и бывает. Боль. И растерянность. Станешь тут растерянным, когда тебя лишают памяти! Я вертела ловушку и так и этак, и во мне разгоралось возмущение против автора того огненного заклинания, спалившего оба войска. Это ж кем надо быть, чтобы придумать такую дрянь! Мало того, что оно сожгло плоть, – оно поразило и души. Заточило в месте гибели и лишило памяти. Зато предоставило полную возможность страдать от этого.

И главное, зачем? Как побочный эффект? Ради чистого искусства?

Я глубже вгляделась в сущность пламени. Какой странный, неестественный огонь! Сжигает живую плоть, но не трогает растения… И эти души погибших. Они одержимы им, заперты в огне, как в клетке. Есть ощущение, что его сотворил какой-то принципиальный человеконенавистник…

Нет, это не был несчастный случай!

– Эриза! – приказала я, осененная неожиданной мыслью. – Достань у меня из-за спины меч святого Чучо! Только аккуратно, косу мне не отрежь… А теперь бей!

– Куда?

– Что значит куда? По ловушке!

Шаровая молния, словно почуяв недоброе, пошла сполохами и заметалась с такой силой, что я ее едва удержала.

– Скорее!

Эриза взяла меч обеими руками, зажмурилась и с размаху ударила по шаровой молнии, едва не отрубив мне руку. Удар вышел неверный и кривой – но духу хватило одного прикосновения. Пламя истерически вспыхнуло, издало беззвучный крик боли, отозвавшийся у меня во всех костях – и растаяло.

– Эй, а поговорить?! – возмутилась я. – Хоть бы спасибо сказал!

– Я что, его освободила?! – удивилась Эриза, все еще сжимая меч.

– Мы освободили, – уточнила я. – Жалко, что он не отплатил нам ответной любезностью и на радостях смылся. Но после того, что он пережил, ловить его снова и допрашивать как-то слишком цинично. Да я и не уверена, что они снова ко мне сунутся, познакомившись с этим мечом.

Эриза огляделась и кивнула.

Огненные языки как провалились. Никого. Только птички попискивали в орешнике.

– Ну и бес с ними, – сказала я. – К тому же не факт, что к освобожденной душе вернулась память. Зато мы кое-что выяснили. Теперь ясно, почему огонь сжег людей, но не коснулся меча… Некто уничтожил оба войска сильнейшим заклинанием. И есть у меня подозрение, что он был не человеком…

Мы шли остаток дня и часть ночи. На ночлег устроились рано, еще до полуночи – Эриза не привыкла ходить «темноте. После целого дня пути девчонка уснула, едва завернувшись в одеяло. Мне же не спалось. С гор задул порывистый ветер, и сосняк наполнился скрипом, какими-то неясными стонами и отдаленными голосами. Ну прямо-таки сквозняки, дующие через миры. Что за ночь!

Я встала, чтобы проверить защитный круг, и спохватилась – все, больше он не нужен. Наш сон теперь оберегает волшебный меч!

Сидеть на месте не хотелось, спать – тем более. Я достала меч и принялась его задумчиво разглядывать. По клинку переливались волны лунного света. Безупречное оружие!

Заодно впервые толком рассмотрела оголовье меча. Рукоять венчала посеребренная морда демона, выполненная с большим знанием вопроса. Глаза были инкрустированы драгоценными камнями. Разноцветными: один красный, другой синий. Любопытная деталь… Не смогли подобрать двух одинаковых? Ой, сомневаюсь…

Чей же ты был? Почему тебя подобрал на поле простой крестьянин?

Я представила себе выжженную долину… Зачем демону вмешиваться в войну людей? Ответ прост – он служил некоему чародею. И этот чародей был уверен, что сгорит все. Иначе местные крестьяне нашли бы на этом поле еще много всяких штучек. Если сон Эризы правдив, при войске были чародеи и много рыцарей, а значит, этот меч наверняка был не единственным заколдованным оружием… Может, защита меча – неожиданно для атаковавшего – оказалась сильнее пламени? Это обстоятельство сулило надежду на успех.

В любом случае, то, что этот меч попал мне в руки – несомненно знак удачи!

Некоторое время я рассеянно наблюдала за мягкими переливами света по клинку. Потом решила немного поупражняться. Встала в стойку. Махнула раз, другой. Позади звякнула кольчуга. Я оглянулась.

В тени сосны неподвижно стоял мой мертвый воин. На миг мне показалось, что сквозь серебряную маску смотрят горящие глаза. Неожиданно для себя я спросила его:

– Хочешь?

Тот поклонился и шагнул ко мне, будто только этого и ждал.

– Но учти. Фехтовальщик я корявый, а меч заколдован. Если я тебя хоть раз задену этим клинком, последствия непредсказуемы. Для тебя. Ты готов? Да, это не приказ, а дружеское предложение. На твой страх и риск!

Паладин вытащил из-за пояса булаву (ржавчину он, кстати, отчистил песочком) и выразительно покрутил ее.

– Ну смотри. Ты сам напросился.

Мы отошли на несколько десятков шагов, чтобы не разбудить Эризу.

Я выбрала площадку поровнее, мысленно поделила рыцаря на шесть секторов и с лихим кличем бросилась в атаку.

Занимались мы на поляне, озаренной луной, до самого рассвета. Бегали с пыхтением между валунами. То есть это я пыхтела. Рыцарь не пыхтел, за неимением того, чем пыхтят. Кто бы мог подумать – учусь фехтованию у мертвеца! По-своему – удобно. Можно до бесконечности повторять выпады – и учитель не издевается ядовито над каждым промахом, как, бывало, незабвенный мэтр Тиего, наш препод по боевой магии… Рыцарь же – молчаливый, терпеливый, очень умелый тренер. Несмотря на все усилия, мне так и не удалось его ни разу зацепить. Сперва я осторожничала, потом вошла в азарт и пыталась достать его изо всех сил – но все напрасно.

Когда я окончательно выдохлась, небо уже светлело, а у меня было ощущение, что за сегодняшнюю ночь я научилась большему, чем за полгода ленивого и нерегулярного посещения фехтовального зала Академии.

– Ты удивительно полезная штука! – объявила я своему неутомимому партнеру, падая на кучу хвои. – Знаешь, я начинаю находить свою прелесть в некромантии!

Паладин отсалютовал мне булавой. Жест показался мне довольно ироническим. Но, конечно, это мне только показалось. Откуда ирония у скелета в доспехах?

Глава 9. Незримая Академия, урок боевой магии

Мэтр Тиего ничуть не походил на мэтра. А скорее на тех, кого опасаешься встретить поздно вечером в темной подворотне. Особенно когда он вразвалочку расхаживал по аудитории, поигрывая любимым ножом. Хоть он и вел боевую магию, но обожал любое оружие и вообще все, чем можно калечить и лишать жизни.

– Состязания и турниры требуют знания множества приемов, – рассуждал он вслух. – Но у нас тут, детишки, не спорт. Оставим изыски для мастеров, какими вы не являетесь и являться не будете… Почему? Да потому, что у нас базовый трехмесячный курс, и то, что вам нужно, – один-два приема, доведенных до совершенства. И конечно, эффект внезапности! Запомните, детишки, главное условие победы в бою – неожиданное, жестокое, ничем не спровоцированное насилие! Зачем тратить время, ведь каждое мгновение несет новый риск, – если можно выиграть одним ударом? Лучше всего – вывести из строя противника, пока он не готов к бою… Кто сказал «подло»? Молокосос! Нормальная экономия усилий! Что значит «если нет оружия»? А куда вы его дели? Ну хорошо. Представим абсурдную ситуацию – ваш враг вооружен, а вы нет…

Мэтр подкинул и поймал нож, с которым никогда не расставался. Аудитория притихла.

– Казалось бы, у вас никаких шансов. Даже если вы великий мастер Доброго Пути, вы ничего не сделаете против такого же мастера, только с железом в руке. Поэтому что вы делаете? Не дайте ему даже выхватить оружие! Потом будет уже поздно. Он еще и спохватиться не успел – оп-ля! – а его собственный клинок торчит у него в печенке!

Нож мелькнул в воздухе – раз, другой, резко и быстро, как скорпионье жало. Студенты, особенно на передних партах, незаметно сползли пониже.

– То же самое относится к работе с силовым пульсаром. Однозначно выигрывает тот, кто ударит первым. Если, конечно, попадет. Поэтому моя задача – научить вас бить первыми, не задумываясь!

Мэтр, развернув квадратные плечи, прошелся в другую сторону. Первые ряды усиленно делали вид, что конспектируют.

– Однако в жизни всякое бывает, особенно у студентов базового курса боевой магии. Допустим, оружия у вас нет, магическая энергия исчерпана, по врагу вы так ни разу и не попали… Что мы делаем? Есть прекрасный, несложный прием, доступный абсолютно всем, даже нежным девицам – выдавливание глаза!

Мэтр Тиего окинул цепким взглядом аудиторию, выбирая жертву, и выхватил из-за парты жалобно пискнувшего парнишку.

– При выдавливании глаза сила не нужна, главное – правильно взяться. Ну и главное, конечно, – внезапность! Оп-ля!

– Ой, нет! Пустите! За что?!

– Точным движением вставляем большой палец в глазницу… Обратите внимание, еще одно небольшое усилие – и глаз повиснет на нитке!

– А-а-а!

– Видите? Он ничего не может сделать!

– А если он в это время пнет вас ногой по… в смысле, в пах? – крикнули с задних парт.

Мэтр Тиего хищно усмехнулся:

– Поверьте, ему сейчас не до того… О чем ты спрашиваешь, девочка? Поможет ли этот прием против демонов? А сама как думаешь?! Ох… Ну, давайте вернемся к теме урока. Итак: «Что делать, если на вас нападает демон?»

Преподаватель отпустил жертву, жестом фокусника спрятал нож и поднялся на кафедру. Аудитория монотонно загудела. Зашуршали свитки, заскрипели перья. С задних парт послышался тихий смех, чавканье и шорох тасуемой колоды. Мэтр Тиего раскрыл методичку кафедры демонологии, нахмурился, и некоторое время сосредоточенно читал ее, шевеля губами.

– Напишите подзаголовок – «Универсальный экзорцизм», – скомандовал он наконец. – Кто прослушает, сам виноват, потому что второй раз мне такого не повторить. Вообще, скажу по секрету, все это ерунда! Нормальные боевые маги убивают демонов заговоренным оружием. Каковое я вам всячески советую приобрести в нашей академической мастерской. Особенно тем, кто после выпуска собирается в проклятый, не к ночи будь помянут, край Мураби, где демонов больше, чем людей. Точнее, их друг от друга не отличить, поэтому лучше сразу убивать всех – боги потом разберутся, кто есть кто, хе-хе-хе… Но наши умники из деканата почему-то считают, что для вас лучше надежной, доброй стали подойдет этот самый универсальный экзорцизм. Эх, не люблю я эти ученые штучки, ну да ладно… Так, принцип действия… Это мы пропускаем…О как! Экзорцизм не убивает демона, а только изгоняет его из этого мира! Так и знал – халтура! Кто сказал «какая разница»? Двоечник, иди на первый курс! А теперь все дружно срисовываем за мной вот такую загогулину…

Мэтр Тиего подошел к доске, размашисто изобразил на ней пентаграмму и принялся, сверяясь с методичкой, заполнять ее символами. Рисовал мэтр куда менее ловко, чем играл с ножом, так что экзорцизм малость напоминал детские каракули, вызывая в аудитории приступы тщательно подавляемого хохота. Но по мере того как пентаграмма заполнялась символами, рисунок начал мертвенно светиться, и смех как-то сам собой затих.

– Перерисовали? Постарайтесь запомнить в точности, до самых мелких деталей. Диктую: в виде рисунка экзорцизм неактивен. Перед боем наносится на рабочую ладонь, активируется обычным пульсаром. Сила и область поражения индивидуальные, зависят от вашего личного уровня подготовки… Ну что, кто хочет попробовать?

В аудитории застыла тишина. На мэтра смотрели несколько десятков широко распахнутых, любопытных глаз. С задних парт донесся осторожный голос:

– А на ком?

Мэтр хлопнул себя по лбу, полез под кафедру и вскоре вынырнул на свет с толстой глиняной бутылкой в ивовой оплетке. При виде знакомой тары студенты заметно оживились.

– Там не то, что вы подумали, а самый натуральный демон! Вот, получил сегодня под расписку для практического занятия на кафедре демонологии. Сейчас я его выпущу… эй, куда? А ну все по местам!.. И один из вас будет его изгонять. Ну-с, кто первый?

Под взглядом мэтра, как перед оком дракона, все пустело, рассеивалось и растворялось. Но око было поистине всевидящим.

– Кто там сзади откровенно спит? Заскучали – надо взбодриться! Да, да! Я про тебя, Имахена!

Если бы меня увидел кто-нибудь из дворцовой харимы, – например, мать, – тут-то ей бы и потребовался бесогонный экзорцизм. Впрочем, скорее всего она бы меня просто не узнала. Никаких шиньонов, благовоний, стразов и розовых шелков, все это осталось в прошлом. А в настоящем – худая, нескладная девица лет семнадцати, с короткой стрижкой, в потрепанной мужской одежде. Челка ниже глаз, на бритом затылке намалеван синий глаз для тренировки обратного зрения. Руки расписаны по самые локти: снаружи – магическими знаками, изнутри – шпаргалками. Глаза закрыты, лохматая голова положена на локти, локти – на безразмерный рюкзак, в котором что-то подозрительно шуршит и булькает. На утомленном лице следы вчерашней ночной попойки. Больше всего эта девица напоминает только что высадившегося на берег пирата после не особо удачного похода. Или – типичную студентку Незримой Академии.

– Ну что, рискнешь, бездельница? – спросил Тиего.

– Да как два пальца! – вальяжно ответила я, спускаясь к кафедре. – Выпускайте!

В аудитории загрохотали парты. Возникла толкотня. Отличники с передних парт устремились назад от греха подальше, а двоечники с последних – вперед, чтоб не пропустить такое редкостное, увлекательное зрелище: как демон утащит в преисподнюю лентяйку Имахену.

Чернильным карандашом я быстро перерисовала себе на ладонь пентаграмму, направила ее в пол, пробуя силу. Вокруг ладони запульсировал перламутрово-белый свет. Мэтр тем временем сдирал с горлышка сургуч с печатью.

– Готова?

– Поехали!

– Уважаемый мэтр! – раздался из толпы робкий голосок какой-то отличницы. – Разве не положено сперва очертить круг?

Тиего нетерпеливо обернулся, придерживая пробку пальцем.

– Чего там? Какой еще круг?

– Защитный, – еще более робко пропищала отличница.

Мэтр нахмурился:

– Что за глупости? Какой дурак будет тратить время на рисование кругов в реальном бою, где все решают мгновения?

– Так точно, мэтр! – подхватила я. – На что нам даден универсальный экзорцизм? Демон и высунуться из горлышка не успеет, как я его по стенке размажу!

Тиего, однако, заколебался.

– Круг, ишь ты, – проворчал он. – Постой, сейчас еще раз почитаю методичку. Там, кажется, что-то упоминалось про «технику безопасности»…

– Э… мэтр, – я кивнула на бутылку, – по-моему, читать уже поздно.

Из-под пробки сочился красноватый, пахнущий серой дым.

Дальше все развивалось очень быстро. Вместо того чтобы попытаться завернуть пробку, Тиего с криком «Ложись!» отшвырнул бутылку к дальней стенке и упал за кафедру. Бутылка разлетелась вдребезги, дым повалил во все стороны. В аудитории резко потемнело, дышать стало трудно, словно невидимая тяжесть навалилась на грудь. Звуки стали приглушенными. Казалось, дым, рассеиваясь, впитывал в себя и свет, и воздух, и голоса. Я слышала какие-то отдаленные крики, но уже не могла понять – то ли это вопят мои сокурсники, то ли грешники в преисподней. Все – кафедра, парты, стены – расплывалось и отдалялось. А прямо передо мной из тумана постепенно проступал размытый силуэт, с каждым мгновением становясь все четче и отвратительнее.

Демон стоял на полусогнутых ногах, наклонившись вперед, и водил длинным носом, будто что-то вынюхивал в серной вони. Если не считать клочковатой темно-красной шерсти, он был совсем голый. Рост и сложение десятилетнего ребенка, голова уродливого старика, отмеченного всеми вообразимыми пороками. При виде меня демон обрадованно распахнул пасть, вывалил длинный черный язык, словно дразнясь, и направился ко мне. Полураскрытые крылья летучей мыши волоклись за ним.

Я тут же направила на него пентаграмму. Демон застыл на месте и прикрыл глаза лапой, будто его слепил яркий свет.

– Ага, не нравится! – ухмыльнулась я.

В отличие от препода ни малейшего беспокойства я не испытывала. Вот уравнения по кристаллографии – это действительно страшно, а изгнание демона… Во-первых, у меня в руке, точнее, на руке – оружие. Во-вторых, нам никогда бы не дали опасного демона для первой тренировки на базовом курсе. Так что самое большее, на что способна эта мелкая нежить – напутать ребенка. Мне было даже как-то жалко его убивать. Нельзя ли найти этому бесу более полезное применение?

– Ты кто? – спросила я, продолжая слепить его пентаграммой. – Как твое имя?

– Имахена, – донесся, как из-под воды, далекий голос мэтра Тиего, – прекращай треп и кончай гада поскорее! Похоже, мы тут немного накосячили…

Ну ладно… Я сосредоточилась, готовя выброс силы. Демон съежился, накрылся крыльями и уткнул морду в лапы, как несправедливо обиженный щенок.