Текст книги "Сказки о дятле, принцессе и политических играх"

цокоту копыт лошади, новым песням птиц и выученной наизусть дроби дятла.

Сказка о крахе самопровозглашенного короля

Либо я что-то не понимаю, либо когда нормальные люди наслаждаются утренними завтраками в

кафе, они имеют в виду не круглосуточное заведение сомнительного типа в половине шестого утра. Я

неаристократично потерла закрытые глаза кулаками – в детстве так было легче проснуться.

– Я свободен! – объявил работник корчмы, вскидывая руку передо мной и мило улыбаясь. – Что

желаете?

– Не знаю, – пожала плечами я, пытаясь прочитать, какой ассортимент перечислен на табличках

позади юноши. – Пожалуй, кофе.

– Может быть, еще и пирог с тыквой? Это наше новое изобретение: тыква, котлета, листик салата,

пять видов соуса – и это все в замечательном хрустящем тесте, сверху посыпанном зернышками

кунжута.

– Звучит соблазнительно, – соврала я. – Но сегодня ограничусь кофе. Без молока и без сахара.

– Спасибо за заказ, заходите еще, – юноша дежурно улыбнулся, ставя точку в нашем коротком

разговоре.

Я где-то читала, что улыбка была обязательным условием работы в подобных корчмах (я не помнила

названия точно, но начальная буква «М» отчего-то всплывала в моей памяти), также как нелепое

движение рукой вверх и странная иноземная одежда. Владелец этих заведений был родом из страны

индейцев, хотя и имел фамилию любителей волынок и чертополоха, одним словом, он казался чужд

наших традиций.

Два года моего изгнания, на мой взгляд, только пошли мне на пользу. Никто не подтверждал моих

слов, равно как и не опровергал их, возможно, потому что кроме кучера я ни с кем толком и не

общалась.

Дятел – исключение. С ним мы пересекались достаточно часто и, как правило, неожиданно для меня.

Впервые я услышала, как дятел выбивает знакомую мне дробь в одном из высокогорных аулов.

Отлично помню, как стояла у развалин старой крепости и не верила, что на сучке старого кривого

дуба сидит он. Второй раз я заметила его спустя пять недель – дятел врезался в меня во время конной

прогулки. После той встречи у меня безумно болело правое плечо, а у него, вероятно, – весь он, но,

будучи джентльменом, дятел не стал жаловаться. Прошло полтора месяца, и мой пернатый товарищ

опустился рядом со мной, в то время, когда я сидела на волнорезе и смотрела на волны моря во время

шторма. Мы молча просидели почти сутки. С тех пор я перестала удивляться его неожиданным

появлениям: он узнавал мой маршрут куда раньше, чем я его придумывала.

Я посмотрела на улицу сквозь матовое стекло: люди на городских окраинах едва разбрелись по

домам и укладывались спать. В корчме было пусто. Лишь небольшая компания за соседнем столиком

отмечала чей-то день рождения, да какой-то растрепанный юноша в очках сидел за крайним

столиком, всматриваясь в хрустальный шар (в корчмах этого владельца был бесплатный выход в

астрал).

– Нормальные люди заказывают здесь пиво или, в крайнем случае, квас, принцесса, – на мой стол

приземлился дятел и смешно расправил крылья, чтобы устоять на поверхности стола, не завалившись

вперед.

Он был единственным, кто продолжал обращаться ко мне так, как того требовал титул. Остальные

мялись, терялись, отводили взгляд и предпочитали более душевное «никак».

– И пирожок с тыквой, – подсказала я.

– Если ты начнешь заказывать здесь пирожки, я перестану с тобой общаться, – серьезно сказал дятел

и лапой пододвинул к себе мой кофе.

Я ловко притянула чашку обратно к себе. Дятел смешно фыркнул. Мне нравилось смотреть, как он

злится. В эти мгновения он напоминал помпошку с глазами и клювом.

– Для чего ты назначил мне встречу? – спросила я, с деланным смаком отпивая паршивый кофе.

– Соскучился, – соврал он. – Ты не была в родном городе долгое время. Заметила какие-нибудь

изменения?

– Заметила, но думала, что их будет больше, – призналась я. – Я полагала, что молодой король

построит пятьдесят одинаковых бараков вместо дворца, сконструирует новые фабрики и заводы, а

для отдыха соорудит что-то вроде клуба шахматистов. На деле же он ограничился заменой

государственной символики и демонтажем памятников моим родителям, перевыполнив тем самым

план своей первой пятилетки.

Дятел рассмеялся. Звук получился приятный – словно кто-то попытался оттереть закопченный

котелок крупным песком.

– Он заигрался, – спокойно сказал дятел. – Еще немного и он повторит ошибку королевы.

Я постаралась, чтобы на моем лице не отразился весь шквал эмоций, которые я в тот момент

испытала. О королеве я знала непростительно мало, пусть она и была моей матерью.

– Ты хочешь еще одну революцию? – спросила я, когда смогла предать голосу достаточно спокойное

и ровное звучание. – Не многовато ли интриг для тебя?

– Что ты, какие интриги, – мой собеседник лапой наклонил к себе чашку и отпил немного моего

кофе. – Я же обычный дятел, ты разве не помнишь? Я хочу, чтобы ты просто нанесла ему визит

вежливости. На данном этапе этого будет достаточно.

– Все равно, я тебе не верю.

– Умница, – похвалил меня он и резко взлетел, прочертив на столешнице несколько черточек

длинными когтями.

За окном становилось светлее. Отчего-то мне захотелось исполнить какую-нибудь блюзовую

композицию, но я не могла вспомнить ничего, где пелось бы о нелогичном приглашении в какую-то

подозрительную забегаловку до первых петухов. Я допила свой кофе и вышла из корчмы.

***

Я пролезла на территорию замка через дыру в живой изгороди со стороны конюшни, где когда-то жил

мой любимый фиолетовый пони, с удовольствием поедающий радугу после дождя. Охрану редко

ставят в это место, видимо, надеются на сторожевых хомячков-людоедов, которых когда-то разводил

один из наших милых селекционеров после чего выпускал их в сад крупными партиями, но хомячков

давно съел пони, когда я, будучи принцессой, неделю держала его на голодном пайке, пытаясь

выяснить, на какой из продуктов у него аллергия.

Король прогуливался по саду, пытаясь разобраться в растениях, растущих на территории дворца. На

самом деле, растения высаживали без какой либо системы, однако принц отказывался верить в это и

видел во всем некий таинственный зловещий смысл. Я легко соглашалась со всеми догадками короля

о коварстве и замыслах моих родителей, чтобы не портить его расположение духа.

Я ожидала, что молодой король будет менее адекватным. Он ничуть не изменился за то время, что я

его не видела: он также открыто жестикулировал, смущался, казался себе необычайно мудрым и

настрадавшимся за свою короткую жизнь и находил в этом очарование. Я вежливо попыталась узнать

о состоянии здоровья его младшего брата, но король плавно ушел от этой темы.

– Где вы остановились? – спросил король.

– В одном из постоялых дворов.

– Отчего же не во дворце, принцесса? – мой собеседник остановился и удивленно заглянул мне в

глаза. – Я бы легко нашел для вас свободную комнату, их здесь полно… Первое время я селил во

дворец всех, кто нуждался в жилье, но потом одна леди сказала мне, что это неправильно, и я

построил пару общежитий…

Я рассмеялась. Приятно было осознавать, что по поводу его идеи построить общежития я была

права, жаль, что я их не увидела, когда гуляла по городу. Несмотря ни на что молодой король мне

нравился. Да, он узурпировал трон моих родителей, являлся убежденным утопистом и часто имел

слишком восторженный вид, но отчего-то вызывал у меня исключительно положительные эмоции.

– Я рад, что вы теперь со мной, Ваше Высочество! – неожиданно воскликнул он и порывисто обнял

меня.

Я не шелохнулась, хотя король, очевидно, ждал какой-то реакции. Он не спешил отходить, продолжая

стоять, утыкаясь подбородком мне в глаз. Я подумала еще минуту и ласково похлопала его по спине.

– А я с Вами? – спросила я, когда король разжал руки.

– А разве нет? – удивился юноша. – Будучи в тандеме мы сможем гораздо эффективнее управлять

королевством. Вы с детства знаете, как происходит…

– А вы не боитесь, что я захочу избавиться от Вас? – я пристально посмотрела ему в глаза.

– Ни капли, – король очаровательно улыбнулся. – Мы же дальние родственники…

Я дипломатично промолчала. Два года назад родство не помешало ему уничтожить моих родителей.

Помимо прочего, я могла положить одну руку на конституцию, а другую – на свое сердце, и в этой

странной позе признаться в полном неведении политической кухни королевства, но король упорно

отказывался мне верить.

– Вы меня переоцениваете, – я попыталась опустить юношу с небес на землю.

Король восторженно улыбнулся, приняв мои слова за кокетливое согласие. Он сел на одну из скамеек

в саду и задумался, смешно взъерошив себе волосы.

– Принцесса, Вы даже не представляете, насколько вовремя вы появились. Мне бы хотелось

поговорить с Вами о Злобной Чупакабре.

Я едва сдержала скептичное фырканье, заменив его вежливым и заинтересованным междометием

«О!».

– Мне известно очень мало, – уклончиво ответила я, интуитивно чувствуя необычайную важность

вопроса. – Давайте вы расскажите свою часть истории…

Ранее мне не доводилось слышать о Злобной Чупакабре вовсе. Немного жалея о том, что не умею

врать, я снисходительно приготовилась слушать сбивчивый рассказ короля. В сбивчивости и

бессистемности рассказа сомневаться не приходилось – новоявленный узурпатор был плохим

аналитиком и не мог самостоятельно уложить события в систему.

– Все началось несколько недель назад. Я читал дневники королевы, – юноша покраснел, словно

маков цвет, но смог успокоиться и продолжить, – и заметил на полях тетради знак вопроса, после

которого шла пометка «поговорить с бароном Лиговским о З.Ч.», после которой следовал

вопросительный знак.

Я не помнила барона Лиговского, как и всех остальных придворных. Напомню, раньше королевство

было воплощением утопии, и вся знать выполняла функцию ровного красивого фона для идеальных

короля и королевы.

– Мои люди вызвали его к себе на разговор…

– О, надеюсь, по традиции они были в штатском? – не удержалась от вопроса я.

– По гражданке, – автоматически поправил меня король. – Это неважно.

– Конечно-конечно, – улыбнулась ему я. – Продолжайте.

– Нам удалось узнать о Злобной Чупакабре – редком артефакте, которым владеет род барона

Лиговского. – Этот волшебный предмет может помочь мне сделать наше королевство наиболее

удобным и приятным для проживания.

– И в чем же загвоздка? Барон отказался отдать вам артефакт?

– Нет, он даже сам предложил мне им воспользоваться. И любезно откомандировал в замок свою

дочь Мэри, чтобы она смогла лично провести обряд, – юноша взлохматил волосы еще раз. – Я не

знаю, что меня смущает, возможно, это интуиция…

– Я бы тоже не стала доверять артефакту, который называется «Злобная Чупакабра», – призналась я. –

Это даже не интуиция, а здравый смысл. Мэри не говорила Вам, что необходимо для ритуала?

Кровавые жертвы, ядовитые растения, бюст известного фаталиста Вулича, кости редких животных,

шерсть единорога?

– Нет, там все предельно просто, мне нужно только представить, какое именно королевство я бы

хотел видеть на месте своего, – пожал плечами король. – Если Вы одобрите, через неделю я проведу

обряд.

– Мне нужно время подумать, – я не хотела брать на себя лишнюю ответственность. – Баронета во

дворце? Опишите мне ее.

– О, вы легко ее узнаете. У нее мягкие волосы, нежный голос и удивительные глаза… Из-за длинных

ресниц солнце не освещает их, оттого они кажутся бархатными, – мечтательно сказал юноша. – Эти

глаза могли бы принадлежать серне.

Мне оставалось только поблагодарить короля за точное и подробное описание.

***

Справа зеркало. Слева – тоже. И передо мной. Я боюсь оглянуться, лишь бы не убеждаться в том, что

сзади отражающее стекло. Я вскидываю голову. В зеркальном потолке отражается зеркальный пол.

Куб очень маленький – я легко касаюсь стен кончиками пальцев обеих рук, а потолок лишь на пару

сантиметров выше моей головы.

Я пытаюсь найти источник света, но чувствую, что он находится где-то вне куба.

Странно, зеркала пропускают свет, но не звук.

Я сажусь на пол и закрываю глаза, стараясь заставить дышать себя спокойно и уверенно. Когда-то это

упражнение помогало восточным монахам.

Через какое-то время я понимаю, что не могу сидеть, вытянув ноги. Я открываю глаза и снова

начинаю задыхаться от ужаса – стенки куба приближаются друг к другу.

Я резко встаю и начинаю колотить кулаками о ближайшее зеркало из-за всех сил.

Безрезультатно.

Я вжимаюсь в стенку и с максимально возможным разбегом в два-три шага пытаюсь плечом вынести

противоположное зеркало.

По стеклу ленивой сытой змеей проползает трещина.

Мое отражение искажается, становится более уродливым.

Обрадовавшись первому успеху, я пытаюсь разбить стекло плечом еще раз.

Через пару минут куб весь в трещинах, но он также цел. И я окружена множеством своих уродливых

отражений.

Это отвратительно – видеть себя в страхе и беспомощности.

А стены все продолжают сжиматься.

Мне не хватает воз…

***

–Дыши, все хорошо. Ты меня слышишь? – на моей кровати сидел дятел, внимательно вглядываясь

мне в лицо.

Я судорожно вдохнула и пару раз помотала головой вверх-вниз. Я посмотрела на настенные часы –

маленькая стрелка только-только переступила отметку с цифрой 9. Кажется, мой послеобеденный сон

несколько затянулся.

– Что тебе приснилось? – взволнованно спросил приятель.

– Ничего, ерунда какая-то, – я села в кровати и попыталась прогнать с себя остатки сна.

Дятел фыркнул, но ничего не сказал. За это я ему была благодарна.

– Ты что-то хотел? – спросила я.

– Почему ты не думаешь, что я прилетел просто так? – вопросом на вопрос ответил дятел.

Вместо ответа я усмехнулась. Дятел сделал вид, что не заметил моей ухмылки и продолжал ходить

взад-вперед по спинке моей кровати. Я задумчиво наблюдала за ним. Кажется, он ходил так довольно

долго, пока не потерял надежду, что я первая нарушу молчание.

– Ты разговаривала с королем?

Дятел задал очень глупый вопрос. После «свидания» с дальним родственником я перевезла свои

вещи во дворец, в ту комнату, которую мне выделил король, где и заснула, уставшая после переезда.

Разумеется, для этого мне пришлось переброситься парой фраз с Его Величеством. Или дятел думал,

что я незаметно «сняла» стражу и расположилась здесь незаметно для всех?

Возможно, я была слишком рассержена на пернатого товарища, но я не люблю, когда умные

существа задают глупые вопросы. Становится очевидным лицемерие.

– Что ты узнала? – спросил дятел. – Он рассказал тебе о Злобной Чупакабре?

– Рассказал, – призналась я. – И о баронете Лиговской.

– Это еще кто? – удивился приятель.

– Очаровательное чудо с глазами, напоминающими абсолютное черное тело, – пояснила я. – Мне

известно о ней предельно мало: ее зовут Мэри, она временно обитает в замке, она должна провести

некий ритуал с артефактом…

– И ее отец – барон Лиговский, – продолжил дятел.

– Не факт, – отмахнулась я. – Мы можем сказать только то, что ее мама – баронесса Лиговская.

– Где ты набралась подобной пошлости? – возмутился мой собеседник.

– Ты сам просил только факты, – пожала плечами я. – Я слышала, как служанки говорили между

собой, что среди благородного сословия старшие дети, как правило, чаще рождаются от законных

отцов, чем младшие. Такая вот печальная статистика.

– Не хочу слышать, – нахмурился дятел.

Я послушно замолчала. Дятел продолжил расхаживать по спинке моей кровати.

– Мы должны познакомиться с Мэри, – на этот раз мне надоело молчать первой. – Разузнайте, где ее

спальня. Я успею одеться, и мы сможем навестить девушку сегодня.

***

Мы с дятлом шли в мою старую комнату. Ту, где я ночевала с раннего детства до недавней

революции. Интересно, почему молодой король остановил свой выбор на этой спальне? Для меня она

всегда была слишком розовой, слишком плюшевой, слишком кукольной и слишком милой.

Мы дошли до аккуратной розовой дверцы с табличкой, которую отчего-то не стали снимать,

«Спальня Ее Высочества». Я дотронулась пальцем до тесненных золотых завитушек, и тут же шрам

от мыльных пузырей на подбородке отозвался едва заметной болью.

– Баронета Лиговская, к Вам можно? – спросила я, взявшись за дверную ручку.

Через пару секунд дверь распахнулась. На пороге стояла очаровательная девочка лет десяти с

огромными карими глазами и короткими, едва доходящими до плеч, крупными кудряшками цвета

кофе. Одета она была в батистовую ночную рубашку, подол которой волочился по полу.

– А вы кто? – спросила девочка, заворожено глядя на дятла.

– Мы? – я ласково улыбнулась. – Мы гости нашего короля. Я путешествую по миру, знакомлюсь с

разными людьми и собираю колдовские рецепты…

– А птичка? – перебила меня Мэри.

– Птичка собирает сказки, – выкрутилась я. – Если ты ее хорошенько попросишь, она может

рассказать что-нибудь интересное и тебе. Ты же хочешь?

Дятел впился когтями мне в плечо. Я вспомнила, что он очень настороженно относится к детям.

Решив, что приятель может и потерпеть, я перешагнула порог комнаты и закрыла за собой дверь.

– Ложись в кровать, я укрою тебя одеялом, а птичка будет рассказывать тебе сказку, чтобы тебе

приснились самые волшебные и чудесные сны, – мягко сказала я, обнимая Мэри за плечи и уводя ее

подальше от двери.

Девочка с радостным смехом легла на розовую перину и приготовилась слушать самую интересную

сказку, из всех, которые ей довелось слышать.

– Мэри, милая, я сегодня не очень хорошо себя чувствую, – сказал дятел, вцепившись в мое плечо.

– Это маленькая девочка, – напомнила я. – Ей нужна другая сказка. Про принца, дракона и колдуний.

Дятел фыркнул и перелетел на изголовье кровати баронеты. Девочка наблюдала за дятлом, распахнув

от восторга свои и без того огромные глаза. Я чувствовала, как от нее пахнет какао и булочками.

– Жила-была одна принцесса, – начал рассказывать дятел. – И был у нее друг, с которым она была

знакома с детства, но он был сыном королевского садовника. Но однажды пришел глашатай и сказал,

что другу принцессы нужно собираться на заставу, охранять родину от захватчиков иноверных. Аж

на целых двадцать лет.

– Десять, – автоматически поправила я.

– Двадцать! – не сдавался дятел. – У него не было высшего образования.

– Не считается. Сейчас всем одинаково, – отмахнулась я. – Вот если бы он изучал ботанику в каком-

нибудь доме мудрецов, где есть еще и обучение стрелецкое, то тогда бы вообще мог не ездить.

– Хорошо, десять, – согласился дятел. – Принцесса погрустила-погрустила да оправилась скоро…

Стала думать о том, что десять лет быстро пролетят… Забыл уточнить, и сын садовника, и принцесса

были эльфами…

Я отвлеклась от рассказа приятеля и принялась рассматривать комнату. Детская как детская… Нельзя

было заметить ничего такого, что можно было бы принять за Злобную Чупакабру. Хотя никто не

говорил о том, что артефакт не выглядит как плюшевый зайчик или медвежонок. Однако интуиция

мне подсказывала, что Злобная Чупакабра должна выглядеть соответственно.

Я искренне улыбнулась, когда увидела на тумбочке резиновую имитацию кинжала – игрушка стала

той необходимой перчинкой, которая была нужна приторно-розовой комнате.

– Мэри заснула, – тихо сказал дятел, взлетая с кровати.

– Я прослушала, у твоей сказки был счастливый конец? – спросила я.

– У моей сказки не может быть счастливого конца, – приятель тихо рассмеялся, такой звук слышно,

когда кто-то идет по мокрому гравию.

– Потому что ты всего лишь дятел? – я повторила за ним ту фразу, которую часто слышала от него

раньше.

– Нет, Ваше Высочество, – дятел долго молчал. – Потому что в моей сказке есть другие персонажи.

Я растянула губы в улыбке. Меньше всего мне сейчас хотелось оставаться в этой комнате со спящей

Мэри и моим старым знакомым.

– Пошли отсюда, не думаю, что мы здесь что-то найдем, – я направилась к двери. – Завтра

попытаюсь отговорить короля использовать Злобную Чупакабру и отправить Мэри домой.

***

Мы завтракали втроем на балконе. Дятел по утрам всегда казался мне уютно-помятым. Я тоже не

смогла стряхнуть с себя остатки сна. Король же, наоборот, выглядел очень свежим и бодрым.

– Я решил, что сегодня-завтра мы с Мэри проведем ритуал, – сказал король радостным голосом. – Я

внимательно осмотрел артефакт, в нем нет ничего плохого.

– С каких это пор ты разбираешься в артефактах? – поинтересовался дятел.

– Там все предельно ясно, – отмахнулся юноша и положил на стол небольшую коробочку чуть

меньше моей ладони.

Я подцепила коробочку двумя пальцами, поднесла к глазам и приоткрыла ее. Мне стоило больших

трудов не вскрикнуть – я увидела, что все ее стенки сделаны из зеркала.

– Вот видите, все предельно просто и ясно, – рассмеялся король. – Как вам Мэри? Она мне сказала,

что вы вчера заходили с ней познакомиться…

Я поставила коробочку на стол и спешно вытерла руки льняной салфеткой.

– Милая девочка, – вынесла свой вердикт я. – Очень светлая и наивная.

– Может быть, она просто притворяется? – предположил дятел. – Зло часто надевает маски детской

непосредственности и наивности.

От его абсурдного предположения я едва не поперхнулась какао. Король удивленно посмотрел на

нашего пернатого собеседника.

– Ты слишком подозрителен, – вынес свой вердикт юноша.

– Но не зря Злобная Чупакабра у нее, – не сдавался дятел.

– Барон Лиговской объяснил мне, что она может ее только активировать, а не воспользоваться ею,

поскольку от рождения является сильной колдуньей, но не умеет управлять своим даром. Когда-то

давным-давно Злобную Чупакабру создал дедушка барона, она должна была помочь исполнить

мечты, доставая их из сознания людей, – рассказал нам король.

– А не было ли такого, что мечты искажались? – быстро спросила я.

– Нет, что ты, наоборот, – юноша довольно улыбнулся, – множество зеркал постоянно усиливали

мечту, и…

– Доброе утро, Ваше Величество! – на балкон с хохотом вбежала Мэри, держащая в руках огромную

коробку с пирожными. – Мои родители велели поделиться со всеми…

– Спасибо, – поблагодарила я, перекладывая одно пирожное себе на тарелку.

– Ваше Величество, можно я посмотрю на того фиолетового пони на лугу? – девочка очаровательно

наклонила кудрявую голову и посмотрела на короля хитрыми-хитрыми глазами.

– Какого пони? – не понял король.

– Вон того, – Мэри показала на флегматично жующего радугу питомца. – Его лучше всего видно с

той части Вашего балкона.

Дятел фыркнул. Пользуясь тем, что мы отвлеклись, он стащил с моей тарелки мармеладную вишенку.

– Конечно, Мэри, – разрешил король. – Ваше Высочество, на чем я остановился?

Обрадованная баронета Лиговская подскочила к перилам балкона и с любопытством принялась

разглядывать пальму.

– На зеркалах, – подсказала я. – Но если зеркал так много, есть ли гарантия, что мечты воплотятся

именно так, как видятся они человеку? Насколько я помню из курса физики…

Я поняла, что король не слышит моих слов, а с ужасом смотрит на нашего третьего собеседника, и

перевела взгляд на дятла. Мой пернатый приятель сделал пару шагов по столу, часто взмахивая

крыльями в попытке удержать равновесие. Вдруг он споткнулся на ровном месте и прохрипел:

– Принцесса! Пирожные отравлены.

Мы с королем мгновенно встали со стульев и оба кинулись к Мэри. Я не помню, как у меня в руках

оказался горский метательный нож, но что-то мне помешало метнуть его в девочку. Возможно, я

осознавала, что с такого расстояния даже самый косорукий метатель ножей не сможет промахнуться.

Баронета обернулась к нам как раз тогда, когда король вытянул руку, чтобы схватить девочку.

Ее удивленные карие глаза на секунду стали зелеными.

Вспышка.

Король превратился в каменную статую.

Мэри абсолютно не была готова к какому-либо негативу от нас. Значит, пирожные не могли быть

отравлены – барон Лиговской не стал бы настолько рисковать своей дочерью, в крайнем случае, он

бы предупредил девочку. Я помнила, что маги очень ценили родственников, особенно таких близких.

Я резко развернулась и метнула нож в дятла, но лезвие вошло в столешницу до середины, не задев

птицу. Дятел рассмеялся, легко поднялся и, оттолкнувшись, взлетел.

Чувствуя свое бессилие, я ударила кулаком о мраморные перила. Рядом плакала от страха маленькая

баронета.

***

Мы не смогли расколдовать короля. Барон Лиговской объяснил, что Мэри еще не может

контролировать свою магию, особенно в стрессовых ситуациях, потому превращение короля в камень

было подкреплено такой силой, которую не смогли вызвать у себя ни барон, ни его супруга.

Месяцем ранее король, словно что-то предчувствуя, подписал необходимые бумаги, оставляя трон

мне. Поскольку больше на корону никто не претендовал, венчание на королевство было назначено на

четвертый день после трагедии.

Зеркальную коробочку я отдала барону в тот же день, настоятельно посоветовав уничтожить. Барон

не возражал – отец Мэри признал, что часто ученым неинтересно, как будут использовать его

изобретение, ими движет желание лишь открывать новое.

Я ждала вестей от дятла в день коронации.

Я была готова встретить его спустя месяц или два.

Я бы не удивилась, если бы однажды он, как ни в чем не бывало, прилетел на завтрак.

Я хотела знать всю историю от начала до конца.

Только под Новый год я получила открытку с одной лишь фразой – «Сказки редко имеют счастливый

финал для всех персонажей».

Я разглядывала почтовый штемпель далекого-далекого королевства и понимала, что мы обязательно

встретимся.

Того требовал жанр.

СКАЗКА О ГЛАВНОМ КОЛДУНЕ

Мы ехали уже вторые сутки, и пейзаж за окном, если и радовал первую половину пути, то сейчас

вызывал только отторжение и скуку. Во дворце я представляла, что буду спать всю дорогу, но

норовистые лошади и извилистые горные дороги явно были в сговоре против моего сна.

Я поднялась с пола кареты и отряхнула испачканное платье.

Несколько часов назад я попыталась привязать себя поясами и шарфами к скамейке, но ни к чему

толковому это не привело. Разве что теперь после падения следовало первым делом распутать узлы

на шарфах и поясах, и только потом подниматься с пола кареты.

Со скуки я потянулась к корзинке с провизией. Добрые кухарки, догадываясь о дорожной скуке,

нагрузили наш скромный экипаж тройным запасом провианта, благодаря чему мне удавалось

поддерживать благостное расположение духа.

Не нашарив любимых грейпфрутов, я принялась выкладывать на платок все продукты из корзинки.

Благоразумно откладывая в сторону яблоки и мандарины, старательно игнорируя аромат колбас, отказываясь поверить, что грейпфруты закончились несколько километров назад, я провела пальцем

по дну корзины. Картон на дне сложился в гармошку, открыв мне аккуратно упакованный в розовую

бумагу сверток, перевязанный серебряной ленточкой – кто-то из заботливых кухарок положил

несколько книжек в мягких обложках.

Мне доводилось видеть такие ранее, люди любят покупать подобные перед тем, как отправиться в

долгое путешествие. На обложке обязательно должна быть нарисована влюбленная пара,

демонстрирующая свою сердечную привязанность в наиболее доступных при данном рейтинге

позах, а название должно сочетать в себе интригу и романтику. Вот и те три книги, лежащие у меня

на коленях, имели яркие заголовки «Утренняя страсть в замке», «Моя нежная простушка» и «Бал во

время урагана». Даже псевдоним автора – Услада Страстная – отвечал выбранному жанру и вызывал

ощущение приторной сладости во рту.

Я убрала провизию обратно в корзину, взяла одну из книг и открыла на первой попавшейся странице:

«Граф смотрел на ее нежные налитые перси и шептал что-то на своем родном языке. Она мило

краснела и отводила взгляд, не осознавая, насколько прекрасна. Граф опустился на колени перед

своей милой наложницей и покрыл поцелуями ее руки.

– О, нет! Мой дорогой граф, пожалуйста, остановитесь!

– Зачем, милая, мы же будем счастливы!

– Нет! Нет! Нет…

– Да, – прошептал граф»

Меня всегда интересовала диктаторская политика, потому я продолжила чтение.

Нам оставалось ехать еще двое суток.

***

Мы приехали в замок главы ордена крестенрозеров графа Федора Львовича Мышкина на рассвете.

Имение графа находилось на северной границе королевства, потому здесь уже лежал снег. Я

закуталась в шерстяной плащ и накинула капюшон, который постоянно падал мне на нос, отчего я

лишалась зрения и величественного вида, но носить теплые платок или шапку я так и не приучилась.

– Ваше Величество, Вам не кажется странным, что нас не встречают? – спросил меня старый кучер,

подавая мне руку.

Я пожала плечами. Когда дело имеешь с главой магического ордена, отсутствие засады – тоже

дружелюбная встреча.

Мы с кучером шли по скользкой тропинке, петляющей среди деревьев. Можно было подумать, что

граф любил проверять трезвость своих гостей с помощью этой змейки. Было бы куда удобнее, если

бы карета могла подъехать прямо к замку, но нам пришлось обойти все деревья, посаженные в хилый

рядок.

– Это поместье всегда принадлежало Мышкиным? – спросила я у кучера.

– Да, но оно заметно отстроилось за последние годы. По слухам, лет пятнадцать назад мальчики

жили во флигеле прислуги, поскольку замок нуждался в капитальном ремонте, а денег на него у

главы семейства не было, – поведал мне старик.

– Мальчики? – переспросила я.

– Да, – мы с кучером остановились у ступенек замка. – У старого графа было два сына. Его жена

умерла от оспы спустя год после рождения младшего. Лев Мышкин кутил, посещал сомнительные

клубы, где проматывал состояние, доставшееся ему от предков, играя в карты. После – наложил на

себя руки, когда старшему из его сыновей исполнилось шестнадцать.

– Поместье не выглядит запущенным, – отметила я. – Как получилось, что молодые люди смогли так

быстро его отстроить?

– Отремонтировать, – поправил меня старик. – Не знаю, но подозреваю, что занятие магией могут

приносить хороший стабильный доход…

Я натянула приветливую улыбку и поднялась по лестнице. Вдруг огромные двери распахнулись

перед нами. На пороге стоял высокий худощавый бледный юноша со светлыми вьющимися волосами

и поразительно яркими зелеными глазами. В одной руке он держал светящийся магический шар, в

другой – факел.

– Ваше Величество! Мое почтение, – юноша улыбнулся, однако его глаза не выразили никакого

чувства или намека на него.

Его голос оказался выше, чем я представляла, но не звучал комично, даже наоборот – он звенел своей

холодностью.

Шар повис в воздухе, и юноша взял мою руку и поднес к своим сухим губам. Мне показалось, что

его глаза хищно сверкнули.

– Я всегда рад оказать посильную помощь августейшим особам.

– Отлично, – я вытащила свою ладонь из его пальцев. – Будьте добры подать горячий завтрак и

сопроводить меня в жилые комнаты. Мне будет удобнее говорить о деле после короткого отдыха.

Зеленые глаза графа снова сверкнули.

– Конечно, как вам будет угодно, Ваше Величество. Следуйте за светящимся шаром, Ваши комнаты