Текст книги "Памир. Живое дыхание Таджикистана"

– Спасибо за то, что так быстро откликнулся на нашу просьбу!

Радостная тем, что скоро все разрешится, я позвонила маме.

– Как? Этого не может быть! Такие вопросы решаются не так быстро, – отнеслась скептически она. – Если что-то изменится, возвращайся домой, а потом слетаешь еще раз!

– Хорошо, мама, но думаю все будет так, как он сказал. Хуршед напоминает мне отца. Думаю, так же, как и папа, этот человек делает больше, чем говорит…

* * *

Передохнув после обеда, Майда настояла на том, чтобы мы посетили ботанический сад, тем более что одна из ведущих сотрудниц является ей двоюродной сестрой и ждет нас в гости. Джавхар – супруг Парвины, вызвался подвести нас и радостно провозгласил – «Мы едем на зеленую крышу мира!»

Добирались мы через центр города. По дороге наш веселый водитель указал на полуразрушенную церковь:

– Строили ее более чем 100 лет назад. Служивший здесь полковник, пожертвовал деньги на постройку этой церкви. А теперь, вот уже много лет храм пустует. Идут разговоры о том, что его хотят снести. Нельзя допускать этого! К счастью, есть и много тех, кто считает нужным сохранить эту достопримечательность, ведь это часть нашей истории…

– Хорошо бы – подхватила мысль Майда.

В тот момент меня впервые посетила мысль о том, что в здешних местах нет ни одной мечети и было бы не плохо возвести такое прекрасное сооружение для местных жителей или же в другом месте…

Вскоре мы подъехали к шлагбауму. У ворот стояли несколько маленьких будок.

– Вот и «зеленая крыша мира». – Шутливо сказал Джавхар.

Как только мы вышли из машины, к нам подошла родственница Майды и крепко обняла ее и супруга. Поздоровалась она и со мной. Майда в свою очередь представила нас друг другу, а затем мы все вместе направились в парк.

Гулнора оказалась молодой приятной женщиной, которая обратила мое внимание на открывшийся вид из ботанического сада – прекрасная панорама зеленого города у подножия землистых гор, захватывала дух своей красотой! Сделав несколько фотоснимков, мы продолжили идти по аллее, окружённой густой пышной растительностью и обилием различных цветов. Вскоре показалась круглая беседка, вырезанная из дерева в восточном стиле, внутри которой мы и решили расположиться. Запах жасмина и других благоухающих растений кружил голову, а буйство цвета радовало глаз. В такой атмосфере наша беседа проходила весело и беззаботно.

Все это время Гулнора расспрашивала родственницу о детях и семье, и когда они вернутся в родной край. Майда ответила, что ждет окончания их учебы, а после все вместе они приедут достраивать свой новый дом. Гулнора искренне обрадовалась и сказала, что им как раз нужны хорошие специалисты! А работа со временем найдется, как для молодых, так и для старшего поколения! – Правительство строит дороги, школы. Фонд Аги Хана тоже на свои средства строит больницу и даже университет в Хороге!

Гулнора очень вежливо расспросила меня о моем визите, конечно же, задав в первую очередь вопрос о том, понравилось ли мне у них. Узнав, что я приехала не просто погостить, а по делу к Хуршеду, она повеселела еще больше:

– Раз Хуршед в Хороге и вы с ним виделись, значит, прекрасное впечатление о памирцах вы увезете с собой наверняка! Потому что после общения с этим человеком веришь во все прекрасное и доброе! Хуршед воспринимает просьбу близких людей, как дело жизни! И главное, что он всегда держит свое слово!

Превознося его достоинства, она вспомнила, как во время войны, в 2012 году, Хуршед, мгновенно оценив обстановку, принял единственное верное решение – участвовать в переговорах о достижении перемирия, которое стало возможным только при вмешательстве Его Высочества Ага Хана IV. Были внесены кардинальные перемены в ходе этого процесса, а также им удалось договориться с противоборствующими сторонами и обеспечить мир.

– Бесстрашный, своевольный мужчина с добрым сердцем, – резюмировала Гулнора. Её взгляд выражал гордость и восхищение.

Наш разговор прервал телефонный звонок. Это были сотрудники, которые не могли разобраться в работе без помощи Гулноры и обратились к ней за советом. Но даже это не мешало ей продолжать свой рассказ. Она с любовью поведала о достоинствах этого великолепного ботанического сада и подробно рассказала об огромной работе, проведенной здесь за все десятилетия его существования. Ведь в их задачу входило далеко не только создание деревьев, цветов и кустарников в питомнике. Можно сказать, первоочередной задачей было выведение таких культур, как пшеница, гречиха, картофель, свекла, ранее никогда не встречавшихся здесь, но отлично приспособленных к условиям горной местности. – Ведь памирцам на протяжении тысячелетий, элементарно не хватало пищи. И эти задачи частично решены благодаря ботаническому саду, с заботой объясняла Гулнора.

И действительно, чем дальше мы шли и любовались столь разнообразными деревьями, тем отчетливее я понимала, чтобы сотворить в условиях сурового климата такую красоту и разнообразие, нужны не только должный уход и правильное орошение, но также любовь к своей земле и понимание нужд жителей края. Благодаря этим отважным людям трудно переоценить значение этого места, как для всего населения, так и в мировой науке! Гулнора с гордостью и со сознанием дела поведала нам, что некоторые редчайшие лекарственные растения планеты растут лишь у них. И что они не только каждый год завозят разные культуры со всех континентов, но и сами охотно делятся опытом, и своими эксклюзивными травами!

Гулнора показала нам самые редкие и исчезающие экземпляры. Было очевидно значение этого места для мировой науки… Дав еще несколько указаний, она заторопилась домой, сказав нам, что обед уже готов и мы обязательно должны присоединиться!

Дом оказался недалеко от ботанического сада, буквально в нескольких минутах езды. По сравнению с великолепным забором, внутри строение было скромным. Под навесом было множество аккуратно сложенных игрушек, которые свидетельствовали о богатстве этого дома – многочисленных детях!

Старшая дочь Гулноры, Шахзода, вместе с бабушкой постарались на славу: красиво сервированный низкий стол ломился от угощений. Посередине на огромном блюде горкой лежали горячие лепешки. По кругу была выложена самса разных форм. Жареная вкуснейшая говядина с овощами, и конечно же плов! Аромат домашней пищи вызвал чувство голода. Все блюда оказались очень сытными и вкусными, а оживленная беседа – интересной, легкой и приятной.

С болью они рассказали о гражданских столкновениях годичной давности, в которых погибли мирные жители Хорога. Коснувшись вопроса безопасности на Памире, Гулнора объяснила, что для снижения социальной напряженности, правительство создает рабочие места, а также организовывает совместные мероприятия, что даст возможность развитию края. Люди должны быть уверены в завтрашнем дне и в этом, конечно же, огромную роль играет и сам Президент Страны, и Его Высочество Имам Ага Хан.

Мне было очень интересно узнать про этого, без преувеличения, великого человека, и я попросила рассказать о нем поподробнее.

Невозможно передать то восхищение и уважение, с каким моя собеседница повествовала о том, как Его Высочество принц Ага Хан IV в девяностые годы, спас Памирцев от голодной смерти! Превознося его достоинства до небес, Гулнора перечисляла, как много Имам и по сей день делает для Памира. Это не только строительство больниц и университета в Хороге, он так же призывает всех к законопослушанию, терпимости, смирению и умеренности во всем. Любое слово этого человека памирцы исполняют беспрекословно, и что не менее важно, не по принуждению, а по зову души и долга перед Всевышним!

– У нас, в исмаилизме приветствуется воспитание и знания, а всякая агрессия осуждается, – поддержала разговор Шахзода, увлеченная рассказом Гулноры.

Я все больше и больше проникала симпатией к этим удивительно простым людям, полным душевного тепла, добра и заботы. При общении с ними я наполнялась особой энергией света и любви ко всему живому на земле! Я спрашивала про Его Высочество Ага Хана IV, была готова часами слушать о благодетеле всего Бадахшана, которому так бесконечно благодарны жители этой замечательной страны! И мудрая власть Таджикистана со слов этих образованных людей, сотрудничает с великим Имамом и считает его залогом стабильности в столь непростом горном регионе.

Я смотрела на этих женщин и во мне все больше росла уверенность в том, что они мужественные, сильные духом, но одновременно такие хрупкие и беззащитные, всем своим существом понимающие, что такое родная земля, гражданский долг, совесть и честность. Эти люди, являющиеся образцом человека будущего, истинные патриоты с огромным чувством собственного достоинства, умеют радоваться малому и ни на кого не держат зла. Все превратности судьбы воспринимают с особым терпением, казалось, что это лишь закаляет их характер и делает более стойкими. Они очень благодарны правительству за то, что в стране царит мир и обилие продовольствия, в общем, всем всего достаточно.

У меня не осталось сомнений – памирцы во многом пример для нас!

А за выдержку и рассудительное спокойствие, не смотря на суровые условия природы и порой отсутствие элементарных удобств жизни, невозможно не уважать этот замечательный народ! Честь и хвала этим людям! – Удивление и чувство глубокого уважения к памирцам увеличивалось с геометрической прогрессией, а мое душевное состояние улучшалось к концу каждого вечера, проведенного здесь.

* * *

Сразу после завтрака в гостиной, я стала примерять подаренные мне накануне Гулнорой джурабы, с разнообразным узорчатым орнаментом. Они были яркими и теплыми и согревали ноги шерстяной нитью. В этот момент во дворе поднялся какой-то шум, хлопали дверцами машины, послышались мужские голоса. Женщины вышли посмотреть, кто приехал. Взглянув в окно, я увидела Хуршеда, выходившего из своего черного новенького джипа. Встретил его глава семьи – отец Джавхара, Алишер. Они обнялись. И все семейство собралось встречать гостя. Они уже направились к входной двери, как при виде двухгодовалого сына Парвины, Хуршед сделал шаг в сторону ребенка. Что-то сказав малышу, он присел на корточки и протянул руку ему навстречу. Мальчик с разбегу влетел в его объятия и повис у него на шее. Хуршед поднялся, продолжая держать маленького Мурада на руках и подхватив его под мышки, закружил в воздухе. Мальчик звонко смеялся, его лицо озарилось счастьем, радостью и обожанием. А когда он опустил ребенка, у малыша в руках красовалась, незаметно подаренная Хуршедом, стодолларовая купюра.

«И как у него все ловко и красиво получается?» – подумала я.

Все вошли в дом. Хуршед был так близко, что сердце мое забилось словно крылья птицы, казалось еще чуть-чуть и оно выскочит из груди!..

Майда позвала меня в большую гостиную, тихо и радостно добавив, что скорее всего, причиной приезда столь редкого гостя, хозяева обязаны мне.

– Наверняка возникли какие-то вопросы. – смутилась я. Девушка пожала плечами мне в ответ.

На диване сидел Мурад, напротив в креслах Хуршед со своим другом. Когда мы вошли в гостиную, мужчины встали, Хуршед, поздоровавшись, продолжал стоять. Я уже собралась пойти вместе с Майдой на кухню, как он произнес:

– Лиза, я приехал сюда, чтоб с согласия главы семьи, и конечно, Вашего тоже… забрать Вас к себе в гости. Вы можете поехать вместе с Майдой, Парвиной или с кем Вам будет удобно. Хочу выказать Вам восточное гостеприимство, познакомить с родными. – Его голос звучал уверенно и был полон серьезного намерения.

От неожиданного предложения у меня перехватило дыхание. На мгновение в комнате воцарилась тишина. В тот момент мне больше всего на свете хотелось отправится с ним, однако стоя здесь по середине комнаты, перед всеми этими благородными людьми, воспитание не позволило мне дать положительный ответ…

– Спасибо за приглашение, но мне неудобно, я не могу согласиться. И так отняла у Вас много времени. – С трудом выдавила я.

– На счет времени даже не думайте. А от предложения прошу не отказываться. Мы люди простые, и Вам у нас понравится, – смотря мне в глаза, уверенно сказал он.

– Я и не отказываюсь. Но оставим это на следующий раз… спасибо… – опустив глаза, промолвила я и посмотрела на Мадину, в поисках моральной поддержки. Находясь в легком испуге, я недооценила его моральных качеств, о чем в последствии сожалела. Мадина, видя мою растерянность, сразу добавила:

– Лиза очень стеснительная. Но если она пообещала, то в следующий раз обязательно навестит тебя. Тем более, она уже не боится путешествия в наш край. Весной приедем вместе! А сегодня мы будем рады наслаждаться твоим обществом здесь, у нас дома.

В знак согласия на следующую поездку я улыбнулась и слегка даже кивнула головой. За то, что поддержавшая меня Майда не настояла на просьбе гостя, я готова была расцеловать ее!

Хуршед, видимо, не привыкший к возражениям, и сам был смущен. Он согласился погостить сегодня здесь, добавив, что будет рад в следующий раз видеть нас у себя дома…

Мужчины остались общаться в гостиной, а мы принялись помогать хозяйке на кухне в приготовлении обеда.

* * *

Парвина сегодня превзошла саму себя! Большой овальный стол через час с небольшим был уставлен самыми разнообразными блюдами: баранина и овощные салаты, тающий во рту абрикосовый пирог. И конечно же мужчины во дворе на костре, в большом казане приготовили вкуснейший таджикский плов из баранины!

Приступая к обеду, глава семьи, Алишер, попросил всех говорить по возможности только на русском языке, из уважения к моей персоне. Через какое-то время Хуршед задал мне вполне ожидаемый вопрос:

– Лиза, Вам у нас нравится? – Его взгляд устремился в мою сторону. Голос звучал бархатно и низко. Я почувствовала, как сердце зазвучало в висках.

– Да. Особенно понравилось в ботаническом саду и горы со снежными пиками очень вдохновили меня! Тут у вас, особенно чувствуешь великолепие природы. Я назвала бы Памир местом, куда хочется вернуться! Глаза мои сияли, а щеки пылали огнем. С виду я держалась спокойно.

– Жаль, война в 1992 году разбросала наш народ по всей стране и даже миру. Не всегда молодые придерживаются наших традиций, но это редкость. В целом наша молодежь чтит Всевышнего Аллаха и традиции предков. А представления о чести, порядочности, долге и обязанностях, не нарушают устоявшихся норм. Сейчас у нас создаются условия для молодых людей, Правительство Таджикистана основывает школы, Его Высочество Имам Ага Хан IV строит университет у нас в городе, чтобы молодёжи не пришлось далеко ехать учиться из родного края. Со временем, получив образование, им будет легче найти работу.

Дед бросил взгляд в мою сторону. Майда рассказывала ему о моем увлечении историей, заметив в моих глазах интерес к беседе, он продолжил:

– Так вышло, что Памир не только окружен суровыми горами, не менее жесткой и суровой была жизнь самих памирцев. Можно сказать совсем недавно – чуть больше сотни лет назад, еще при жизни моего деда, людям приходилось буквально выживать. Проблемой была доставка продовольствия, лекарств и прочих необходимых вещей.

В конце XIX века, после освобождения Памира от афганских захватчиков, бухарский эмират продолжал угнетать население. В те времена единственной пищей простых памирцев был тутовый хлеб. Мясо и молоко мало кто мог себе позволить, так как содержание животных считалось огромной роскошью. Не было даже лошадей, только ослики. Несмотря на тяжелые условия жизни, бухарские чиновники, своими бесконечными поборами и издевательствами над беззащитными людьми, еще более отягощали жизнь бедного народа, часто доводя их до смерти.

Неизвестно, что стало бы с памирским народом, и точно нас было бы гораздо меньше, если бы по воле Всевышнего Аллаха на Памир по распределению не прислали молодого офицера русской армии, который для памирцев стал Освободителем! Звали его Эдуард Кивекэс!

Далеко не служба, а внутренний зов души этого в высшей степени честного, порядочного и храброго офицера, спасли многим памирцам жизни и не только! Молодой человек, увидев бедственное положение беззащитного населения, стал делать все возможное для их защиты – сообщать в письмах, как притесняли народ его подчиненные, ведя самую настоящую борьбу с эмирскими чиновниками, и даже добился встречи с генерал-губернатором!

Защите и улучшению жизни памирского народа Кивекэс посвятил целых десять лет. А до него ни один начальник не задерживался на Памире более года! За это время в сложном противостоянии ему помогали другие доблестные офицеры, но то, что сделал он сам, перечесть невозможно!

Он добился справедливости и как только на Памире прекратилось правление бухарских чиновников, власть перешла в руки начальника Памирского отряда, то есть в руки Кивекэса. Вот тогда наступило долгожданное благодатное время для людей: он освободил народ от уплаты любых поборов, от издевательств и побоев. При нем люди зажили без унижения и бесконечных лишений! Но Кивекэс шел все дальше в своих добрых деяниях. Изучивший несколько языков, на которых говорило население Памира, он не просто свободно общался с людьми, но и знал многих поименно. Вникал в их проблемы после многих лет угнетений и помогал, как только мог. Все, что он сделал, выходило за рамки его служебных обязанностей. Защиту бедного народа он считал своим моральным долгом. Ему это удалось, как никому другому! Так же после освобождения населения от гонений и издевательств, заложил крепкий фундамент в процветание Памира! Знаменитые тополя в Хороге сажал Кивекэс. Начали строить школу. Перенося штаб в город, он превратил его в развивающийся центр страны. И даже церковь, на которую ты обратила внимание, строили по его инициативе!

В тишине, возникшей на какое-то мгновение, после этих искренних слов, простого пожилого человека, рассказывающего с такой болью, передо мной ожила картина бедственного положения всего тогдашнего населения Памира, да еще в столь суровых природных условиях. Мне захотелось узнать больше об этом смелом и бескорыстном правителе. Я с сожалением подумала, сколько доблестных имен настоящих героев хранит история, о которых, увы, нам известно так мало, или же, не известно совсем…

Я посмотрела на деда в ожидании продолжения и Хуршед, уловив мое желание, продолжил:

– Кивекэс был фином. На Памир он попал по распределению в составе Российских войск. Он первый, кто здесь оказался самым молодым начальником отряда и «офицером – долгожителем».

Какое надо иметь мужество, чтобы поставить все на кон ради справедливости и чести?! Он с риском для жизни вступил в неравную борьбу. Его травили, наказывали тем, что не повышали по службе, но своим упорством, находясь в положении смертельной опасности, Кивекэс добился своего и дал памирцам мирную жизнь без гнета!

– А что потом? – переспросила я, очарованная рассказом.

– После того, как он был освобожден от службы на Памире, Кивекэс дослужился до генерала русской армии и командовал дивизией. Ну, а после революции, конечно же, уехал на свою родину, где вступил в финскую армию. Там он так же проявил себя, как истинный герой и больше десяти лет был главнокомандующим армией Финляндии. Он ушел, завершив службу, будучи генерал-лейтенантом! Командуя всей армией своей Родины, он ни разу не запятнал честь офицера и смело мог сказать: «Честь имею». От нас Памирцев же, ему поклон до земли! За жизнь наших предков. За все, что сделал этот легендарный человек! Мы помним и любим! – закончил фразу Хуршед с искренней благодарностью в голосе.

Он говорил об этом героическом человеке и пережитом всеми памирцами того времени так проникновенно, что можно было подумать, будто этот мужчина сам лично принимал в этом участие. Речь Хуршеда была восторженным гимном воистину легендарному человеку, а в его взгляде читалась невыразимая словами боль за своих предков!

Меня потрясла и сама эта история, и то, как этот достойный мужчина довершил рассказ пожилого хозяина дома. А когда вместе с сочувствием его народу я выразила восхищение этим героическим офицером, Хуршед улыбнулся так, словно хвалили его самого.

Впрочем, ему было, чем гордиться!..

* * *

Я была настолько воодушевлена услышанным, что только заметила вернувшегося с работы раньше времени Джавхара, который, пригласил всех во двор на чаепитие.

В глубине двора возвышались два огромных ореховых дерева. Стройные, сильные стволы вздымались к солнцу. Могучие ветки смыкались вверху, образовывая естественную беседку. А под ними стоял круглый каменный стол, сервированный чайными приборами, фруктами, сладостями. Свежий воздух, зелень вокруг располагали к отдыху и расслаблению. Посередине стола гостей дожидался свежеиспечённый абрикосовый пирог.

Хозяева с гостями не заставили себя долго ждать и разместились вокруг стола.

Чай – наиболее простой, приятный и распространённый способ среди мусульман обрести гармонию с собой и окружающим миром. Они вполне справедливо считают, что с чаепитием невольно попадаешь в плавное и неспешное течение времени. Успокаивается сердце и проясняется голова.

Во время чаепития, серьезные темы сменило веселое настроение. У Джавхара искромётное чувство юмора. Стоило ему присесть за стол, как он в миг всех развеселил, рассказав новую шутку – прибаутку.

Я же, все еще в ушах слышала последние слова Хуршеда, заставляющего посмотреть на многое по-другому…

* * *

Каждый раз, когда я поднимала глаза, наши взгляды встречались. Я думала уже совсем не о судьбе памирцев или нашего договора, а о том, что могла бы часами глядеть в это прекрасное лицо и слушать его рассказы об этой прекрасной стране!

Позже в разговоре я коснулась темы уважения старших. Мнение Хуршеда в очередной раз было убедительным и полным почитания:

– Пренебречь родителями, оставить без попечения пожилых людей – то же самое, что зачеркнуть все доброе, когда бы то ни было сделанное, а это значит, отречься от Всевышнего Аллаха, а хуже этого нет!

Слова Хуршеда и вся сегодняшняя беседа, не только перевернули мои представления об этом народе в целом, но и кардинально поменяли мое отношение к ним!

Вскоре сидевшие на отдельной стороне женщины встали, и мы вернулись в дом, оставив мужчин за столом, поговорить о делах.

…Позже вечером, когда во время прощания Хуршед тихо сказал мне: «До встречи через два дня», я почувствовала в его голосе что-то неуловимое, и неожиданно для себя поняла, что не хочу, чтобы он уезжал!

* * *

Два дня прошли в ожидании. Несмотря на то, что Парвина всячески старалась проявлять гостеприимство, никогда еще дни и ночи не казались такими длинными, а ожидание таким долгим…

Встреча была назначена на десять часов в первой половине дня. С самого утра пришли соседки чтобы проститься, каждая из них подарила мне вязаные собственноручно джурабы. Попрощалась я и с остальными уже так полюбившимися родственниками Майды. Парвина с мужем настояли, сопроводить меня в аэропорт. Майда задержалась для оформления участка на строительство дома. А я, даже в случае задержки сегодняшнего договора, решила вечером из Душанбе лететь домой. И потом, можно будет вернуться на один день, если что – то поменяется…. Хотя, в душе я не сомневалась в том, что Хуршед сдержит свое слово.

Обещанная машина с утра ожидала нас у ворот. Еще дома мы с Майдой решили, что сегодня в офис я пойду одна. Некоторые детали предпочтительней было обсудить лицом к лицу. К тому же на прошлой встрече Хуршед сказал, что он не будет входить в дело в качестве партнера и договор на большой объем работы предоставит мне без своего участия. А раз он отказался быть причастным к официально вырученным деньгам, я приготовила для него сумму в конверте, в знак благодарности. Было очевидно, решая мой вопрос, он тратил не только время, но и свои деньги на перелет в Душанбе…

Мы условились, что когда я закончу, позвоню Майде. Она осталась поблизости, делать покупки. Меня водитель довез до самого офиса. Выйдя из машины, я перекрестилась и направилась к тяжелой входной двери, которая оказалась приоткрытой, где заметивший меня помощник, пригласил войти. Я в любом обществе чувствовала себя уверенно всегда. Однако, как только я видела его, мои мысли путались, сердцебиение усиливалось, и голова шла крутом. Порой мне с трудом удавалось вымолвить хоть что – ни будь, не говоря уже о том, чтобы обсуждать дела. К счастью, мой собеседник не был молчаливым и за это я была ему искренне благодарна.

Хуршед, увидев меня, учтиво встал, поздоровался и пригласил сесть за стол напротив, усаживая нас в кресла… В воздухе на мгновение повисла тишина и он первый нарушил ее, спасая положение…

После вопроса, как я доехала, он, заметил мое нетерпение, достал бумаги и протянул их со словами:

– Ваш договор подписан.

Его слова оказались больше, чем правда! Долгожданный контракт, над подписанием которого безуспешно трудились несколько месяцев мои помощники, был у меня в руках! Но это еще не все! Договор оказался подписан на колоссальный объем работы!

Все это было похоже на чудо!

– Хуршед… Спасибо! – Взволнованно произнесла я, а затем раскрыла сумку и извлекла заготовленный конверт.

Хуршед, увидев это, твердым и нетерпимым возражения голосом произнес:

– Ничего не нужно, пожалуйста, положите это обратно!

– Это только на покрытие Ваших расходов… Ведь Вам пришлось лететь в Душанбе! – Все же я хотела настоять на своем. Меня учили никогда не оставаться у людей в долгу.

– В столице я бываю часто по своим делам. А Ваша просьба мне не составила труда. Всегда рад, если могу способствовать хорошим начинаниям. В Священном Коране написано: делай добрые дела и бросай их в воду. – Заключив, улыбнулся он мне в ответ.

За эти дни я много слышала о нем. Мне было понятно, что он скромничает. Я была ему безмерно благодарна!

Тем временем, Хуршед пригласил пересесть за маленький столик, если я не против, побеседовать за чашкой чая, так как я отказалась от гостеприимства в его доме. Я, была совсем не против и без слов последовала за ним к маленькому столику, который был заранее сервирован. Только я хотела присесть в кресло, как он, глядя мне в глаза, добавил:

– Так красиво здесь никогда не было!.. – Его глаза сияли загадочным блеском, а на лице была едва заметная улыбка.

– Вы всем так говорите? – шутя спросила я, хотя внутри все затрепетало от приятного волнения…

– Нет, говорю это впервые. С Вашим приходом, будто солнышко сюда заглянуло… – теплым и необычайно ласковым голосом произнес он.

Видя мою растерянность, он не только сократил дистанцию легкой шуткой, но и снял напряжение своей «фирменной» улыбкой. Пока мы наслаждались чаем из серебряных чашек старинного сервиза, он своими изысканными манерами предлагал мне отведать те или иные сладости.

Было сложно совладать с собой. Я опустила голову, поблагодарила его еще раз и сказала, что мне пора идти. У меня уже есть обратный билет на самолет.

– Билет можно выкинуть, мы могли бы пообщаться…

– Меня ждут. Я должна идти. А когда приеду в следующий раз, то обязательно побываю у Вас в гостях… Благодарю вас… – Смущенно улыбнулась я, вставая с кресла.

Он смотрел на меня не отрываясь. Его пронзительный взгляд ранил…

Видно было, что не привыкший к возражениям, он был так же смущен. Хуршед вызывал восхищение своей манерой держаться. Я уже собиралась уходить, когда он сказал:

– Я провожу Вас. – В этих словах были слышны нотки грусти.

Мы вместе вышли на улицу и сели в машину. По дороге забрали Майду и до самого дома Майды не проронили ни слова…

Расставание далось тяжело. Майда, попрощавшись и поблагодарив Хуршеда, сделала несколько шагов в сторону дома. Подошли и поздоровались с Хуршедом Парвина с мужем и детьми. Я собралась попрощаться и пойти вслед за Майдой, как Хуршед, опередив меня, спросил:

– Лиза, можно будет позвонить Вам, спросить, как доехали? – В ответ я лишь продиктовала номер мобильного.

Этот взгляд… Бездна…

Мгновение вечности, которое невозможно забыть…

Влечение, которое я почувствовала к Хуршеду, было таким сильным, что мне стало не по себе. Уезжала я с уверенностью в том, что, все осталось позади. Но, уже через несколько часов, мне стало его не хватать!..

Я покинула неведомый ранее и так полюбившийся мне за несколько дней край… Как тогда ошибочно предполагала, надолго!..

* * *

Вернувшись домой, я с головой окунулась в работу, стала воплощать в жизнь то, что Хуршед так любезно предоставил мне на бумагах. Все контакты оказались продуктивными и вскоре мой бизнес стал процветать.

Если не считать двух коротких телефонных разговоров – в день моего отъезда из Хорога, когда он поинтересовался, как я доехала в Душанбе, а позднее ночью – как добралась домой, звонков за два месяца больше не было. Я пыталась уверить себя в том, что именно этого и ожидала…

* * *

На днях из родных краев вернулась Майда. Она пришла ко мне вечером и обняв меня, сказала:

– Лиза, я привезла тебе подарки и приветы. Один привет особенный: тебе его передал Хуршед. А еще, мы говорили о тебе. Он сказал, что ты, светящаяся естественной красотой, неотразима! Общаясь с тобой, он словно поднялся над повседневностью!

Невозможно передать эмоции, которые я испытала при этой новости, но смогла лишь ответить, что Таджикистан, Памир, Хуршед, а также все люди, встретившиеся мне, произвели на меня неизгладимое впечатление. Я не стала отрицать, что Хуршед понравился мне своей открытостью, доброжелательностью и воспитанностью.

– Меня, как и многих людей, привлекает тот, кто делает мир и нашу жизнь прекраснее. И ведь ничего предосудительного в этом нет?! – посмотрела я на Майду.

Майда выслушала меня без особого удивления и в ответ лишь улыбнулась. Видно было, она привыкла к восхищенным отзывам о своем родственнике и пока мама нам накрывала ужин, мы переключились на другую тему.

* * *

Время шло, но ничего не менялось. Я неустанно работала. Выходные в основном проводила у мамы в загородном доме. Сестра с детьми тоже часто приезжали из Москвы. Когда вся семья в сборе, мы живем в атмосфере теплого общения родных людей, что делает нас счастливыми. После ухода папы мы особенно балуем маму вниманием. В ответ она нас радует хорошим здоровьем и заботой.

В эти выходные из-за легкой простуды я осталась дома. Отлежавшись день, на утро уже чувствовала себя хорошо. Только вернулась домой из церкви, как раздался звонок.

– Доброе утро Лиза!

– Доброе утро, Хуршед! – я услышала голос, который мог принадлежать только Хуршеду: глубокий, теплый и веселый.

Не успела я прийти в себя, как он стал расспрашивать меня о здоровье и где я нахожусь. Я отвечала на все вопросы, пытаясь скрыть волнение. Он тоже ответил мне, что у него все хорошо, а затем продолжил: