Текст книги "Зов темной крови"

Глава 3
Компромиссное решение

Анастас Зенонович Тищенко ожидал Надежду в дамской гостиной, но она не стала с ним долго объясняться, просто сказала:

– Пришел ваш постоянный клиент. Снимите мерки и примите заказ. Альбомы с тканями лежат на буфете.

– Я помню, помню… – закивал растроганный Тищенко. – Значит, принимаете меня на работу?

– Мы поговорили с Ираидой Самсоновной, она согласилась. Все документы принесете на следующей неделе. Должна предупредить, что вы принимаетесь на работу с испытательным сроком.

– Каков этот срок?

– Три месяца.

– Спасибо! – Тищенко схватил ее руку и мелко затряс. – Клянусь, Надежда Алексеевна, вы не пожалеете… Я оправдаю ваше доверие.

– Да будет вам, будет! Ступайте к клиенту. Оформляться будем потом.

– Однако вы меня озадачили… – Заметил Тищенко, остановившись у двери. – Откуда этот клиент узнал, что я здесь работаю?

– Вот это я у вас хотела спросить.

– Клянусь, Надежда Алексеевна! Я никому не говорил! Честное слово! Да я и не знал, возьмете или откажете.

– Идите, Анастас Зенонович, приступайте к работе. Говорить будем потом.

Тищенко пошарил в кармане пиджака и вытащил оттуда сантиметровую ленту. В ответ на удивленный взгляд Надежды он улыбнулся:

– Всегда ношу при себе. Никогда не знаешь, вдруг пригодится.

Она сдержанно улыбнулась и проводила его взглядом, а потом сама отправилась в производственные помещения. Пройдя по коридору, вошла в закройную к Соколову.

– Ну, что? – спросил Валентин Михайлович, забирая у нее пальто Калмыковой.

– С ластовицей примирились, длину оставляем. Виктория сообщит вам дату готовности.

– Вот и хорошо…

– Как тут у вас? – Надежда повела взглядом по раскройному столу, потом по стеллажу, на котором лежали детали кроя. – С новыми заказами успеваете?

– Сегодня заканчиваем. – Соколов передал пальто помощнице, татарке Раисе. – Отнеси в швейный цех и скажи портнихе: пусть делает все как есть, без изменений.

Раиса забрала пальто и ушла в швейный цех.

– Возвращаясь к нашему разговору… – проговорила Надежда. – Тищенко вышел на работу сегодня.

– Ну, что же, – Соколов протер закройный стол обрезком хлопковой ткани. – Ему, как и любому другому, нужно на что-то жить.

– Ценю такую позицию. Зная ваше неприязненное отношение к Анастасу Зеноновичу…

– Полно вам, Надежда Алексеевна! Все наши разногласия в прошлом. Человек – в сложном положении, ему нужна помощь.

– Вот и хорошо, – проговорила Надежда и, услышав голос матери, вышла за дверь.

– Ну и задала же ты мне работу! – возмутилась Ираида Самсоновна.

– Не сейчас, мама. Потом. Лучше скажи, ты поговорила с Вилмой про Тищенко?

– Когда бы я успела это сделать?! – Ираида Самсоновна толкнула дверь склада ногой и внесла туда принтер. Затем обратилась к дочери: – Помоги мне его поставить.

Надежда растащила коробки, освободив место на стеллаже, и, как только мать поставила принтер, заметила:

– Может выйти нехорошо…

– У нас еще есть время.

– Анастас Зенонович уже на работе, – сказала Надежда.

– Кто ему разрешил?! – возмутилась Ираида Самсоновна.

– Само собой вышло. Он пришел за ответом, а его к тому времени ждал клиент.

– Твой Тищенко – настоящий выжига[11]11
  Плут, пройдоха.


[Закрыть]. Уверена, весь этот фарс с клиентом устроил он сам.

Надежда опустила глаза:

– Может, ты и права. Но мне такое даже в голову не пришло.

– Ты у нас натура художественная. В облаках витаешь, картины пишешь, а мы, грешные, в грязи ковыряемся. Вот! – Ираида Самсоновна указала на распахнутую дверь склада: – Коробки с фурнитурой таскаем, принтеры переносим.

– Что будем делать с Вилмой?

– Что-что?.. Будем говорить.

– Когда? – Надежда не оставила матери ни шанса отмахнуться от разговора с закройщицей.

– Сейчас! – воскликнула Ираида Самсоновна и направилась в мужскую закройную. – Со складом заканчивай сама. Мне одной не разорваться на части.

Надежда проводила ее взглядом и увидела Протопопова, который пришел на склад с документами.

– Нам нужно шесть стульев и стол, – сказал он. – Стол – если можно, побольше. Такой, чтобы разложить на нем много…

– Костей? – Надежда внутренне сжалась.

– Дались вам эти кости! – Протопопов положил документы на стеллаж. – Не будет здесь никаких костей. Только бумаги и, если таковые отыщутся, вещественные доказательства. Чтобы вы знали, надолго мы здесь не задержимся. От силы – три-четыре дня, может, и меньше. Изучим как следует место захоронения, опросим жильцов близлежащих домов, и все.

– А я и не тороплю вас. Работайте, – сказала ему Надежда.

– Нам нужен стол и шесть стульев. – С этими словами Астраханский перешагнул порог склада.

Надежда ответила:

– Знаю. Иван Макарович уже все сказал.

– Здесь слишком темно. Нельзя ли организовать дополнительное освещение?

– Скажу Виктории, чтобы принесла из кабинета торшер.

– С торшером мы еще не работали, – улыбнулся ей Протопопов. – Безмерно вам благодарен, Надежда Алексеевна. Еще одна просьба… Сейчас подойдут ребята-оперативники. Прикажите охраннику, чтобы их пропустил.

– Да-да! Сейчас я ему скажу и потороплю со столом и стульями. – Надежда вышла из комнаты и, задержавшись в дверном проеме, спросила у Астраханского:

– Заглянешь ко мне позже?

– Это вряд ли, – ответил он.

– Почему?

– Много работы.

– Ну, хорошо. – Она примирительно улыбнулась. – Дома поговорим.

– Ночевать, скорее всего, не приду. – Астраханский взял со стеллажа документы и стал их перебирать. Отыскав нужный, углубился в его чтение.

– Работы и вправду много, – вмешался в разговор Протопопов. – Боюсь, что эту ночь или, по крайней мере, вечер мы проведем в опросах.

– Я понимаю, – с нескрываемой обидой проронила Надежда, и вскоре ее шаги затихли в конце коридора. Вдали хлопнула дверь.

– Зачем ты с ней так? – спросил Иван Макарович.

– Не лезь не в свое дело, – ответил Лев Астраханский и добавил чуть мягче: – Она сама должна понимать, что сейчас для меня важнее работа.

– Да-а-а-а… – грустно протянул Протопопов. – Судя по всему, вместе вы долго не протянете.

В дверь кабинета постучали.

– Войдите! – Надежда встала с кресла и подступила к окну. Вытерла слезы, потом, запрокинув голову, поморгала ресницами.

– Разрешите? – прозвучал голос Тищенко.

– Проходите, Анастас Зенонович… Я же сказала.

– Пришел доложить, что Шелегеда заказал восемь костюмов. Все одного покроя из разных тканей.

– Зачем ему столько? – не оборачиваясь, спросила Надежда.

– Он – очень богатый человек.

– Скорее, он – фрик. – Она прикрыла створку окна и вернулась в кресло.

Тищенко сел напротив и с интересом изучил ее расстроенное лицо, однако вслух ничего не сказал.

Надежда спросила:

– Кто он такой?

– Программист, предприниматель, долларовый миллионер.

– Кажется, я что-то о нем слышала. Он – совладелец каких-то сетей.

– Социальных, – подсказал Анастас Зенонович.

– Ах да… – рассеянно обронила она. – Теперь это востребовано. Шелегеда не сказал, откуда он узнал о вашем новом месте работы?

– Сказал… – проронил Тищенко.

– От кого?

– Козырев Сергей Аполлинарьевич. Вы его знаете. Этот человек хотел присвоить вашу коллекцию одежды. Я помню эту историю, в то время уже работал у вас. Речь шла о его дочери, тогда она была модельером.

– А кто теперь? – спросила Надежда.

– Теперь она дизайнер интерьеров.

– Понятно, – усмехнулась Надежда. – В следующем году станет писать картины. Повсюду одно и то же.

– Что поделать, – вздохнул Анастас Зенонович. – Богатый отец – тяжелое испытание для ребенка.

– С этим не поспоришь.

– Я вот, собственно, для чего зашел… – продолжил Тищенко.

– Сказать про костюмы Шелегеды, – напомнила Надежда. – Хороший заказ, однако вам нужно подумать. Если есть конкретные сроки готовности, можете не успеть.

– А сколько у вас портных?

– Ваших – двое, и еще трое новеньких, их взяли позже.

– И как они? – спрашивая, Тищенко отчего-то занервничал. – Шьют прилично? Качество не страдает?

– Вы будете довольны, – пообещала Надежда. – Но я должна вас кое о чем предупредить. Хорошо, что вы заговорили об этом.

– Да-да… – с готовностью отозвался Тищенко и придвинулся поближе вместе со стулом. – Догадываюсь, о чем хотите сказать. Я знаю, что у вас работает Карклиня.

– Ах вот как? – Казалось, Надежда с облегчением выдохнула. – Вы с ней знакомы?

– Весьма поверхностно.

– И как вам она?

– Как мастер? Или как женщина?

– Разумеется, как мастер.

– Простите великодушно… – Тищенко смущенно покачал головой. – Вилма Карклиня – хороший мужской закройщик. Насколько я знаю, у нее рижская школа.

– Она чем-то отличается от вашей? – заинтересовалась Надежда. – Вы, кажется, учились в Киеве?

– Это субъективно… – уклонился от ответа Анастас Зенонович.

– И все-таки мне любопытно узнать.

– Рижская школа – рациональная, я бы сказал, консервативная.

– Это обобщенное мнение?

– Только мое.

– А ваша, киевская?

– В ней больше степеней портновской свободы. И это тоже субъективное мнение, ведь в нашем деле очень важны каноны.

– Вы сами себе противоречите. По-вашему выходит, чем консервативнее покрой костюма – тем лучше? Следуя этой логике, рижская школа пошива мужского костюма лучшая.

– Мужской костюм идеален только тогда, когда становится частью его владельца. Вот что я имел в виду, говоря о степенях портновской свободы.

– Теперь понимаю.

– Так что там с Вилмой Карклиней? – напомнил ей Тищенко. – Хотите спросить, смогу ли я с ней сработаться?

– Допустим…

– Своих клиентов ей не отдам.

Надежда улыбнулась:

– Я так и думала.

– Постарайтесь меня понять, – разволновался Анастас Зенонович, опасаясь за свою дальнейшую судьбу в ателье. – Я могу отвечать только за то, что сам начертил и разрезал.

– Я вас понимаю.

– В таком случае что будет с Вилмой?

– Как раз в этот момент Ираида Самсоновна с ней беседует.

– Есть компромиссный вариант, – предложил Тищенко. – Пусть ваша Вилма шьет костюмы для своих постоянных клиентов. А я буду работать со своими.

– И вы не против второго стола в мужской закройной? – оживилась Надежда.

– Какие же возражения? Ставьте!

– Наденька! – В кабинет вбежала Ираида Самсоновна и, едва кивнув Тищенко, сообщила: – Мы с Вилмой пришли к компромиссному решению…

– Поставить в мужской закройной еще один стол и оставить Карклине постоянных клиентов? – поинтересовалась Надежда.

– Откуда ты знаешь? – опешила мать.

– Мы с Анастасом Зеноновичем остановились на том же.

Ираида Самсоновна вскинула руки и хлопнула себя по бокам.

– О чем ни спроси, у нее все уже решено!

Глава 4
За все в жизни нужно платить

Был уже полдень, и солнце приближалось к зениту, когда автомобиль Надежды Раух остановился возле крыльца ателье. Не выходя из машины, она опустила солнцезащитный козырек и оглядела себя в зеркале. Решив, что выглядит плохо, достала из сумки помаду и пудреницу.

Из ателье вышел охранник и, спустившись по ступеням с крыльца, подошел к машине.

Надежда открыла дверь:

– В чем дело?

– Здравствуйте, Надежда Алексеевна, – сказал охранник. – У вас все в порядке?

– А почему вы об этом спрашиваете?

– Подъехали, а не выходите. Вот я и решил: может быть, что-то случилось.

– У меня все хорошо, – проговорила Надежда.

Она припудрилась и накрасила губы, предварительно обведя их карандашом. Посчитав, что лицо слишком бледное, достала румяна и, подкрасившись, вышла, наконец, из машины. Проходя мимо, спросила у охранника:

– В складе фурнитуры кто-нибудь есть?

Он уточнил:

– Имеете в виду полицейских?

– Кто-нибудь из следственной группы.

– Нет никого. Как разошлись утром, так и не возвращались.

– Они были здесь до утра? – поинтересовалась Надежда.

– Можно сказать и так.

– Не понимаю…

– Шастали всю ночь туда и обратно, замучился открывать. – Охранник недовольно скривился. – Грязи натаскали. Ираида Самсоновна была недовольна.

– Где она, кстати?

– Кажется, в закройной. Про вас спрашивала. Велела позвонить, когда вы приедете.

– Ну, так звоните, – проговорила Надежда.

– Уже позвонил. – Он открыл входную дверь, чтобы впустить Надежду, но из ателье вышла Ираида Самсоновна и подставила дочери щеку для поцелуя. И как только дочь приложилась, критически ее оглядела:

– Неважно выглядишь, Наденька…

– Давай зайдем внутрь, – сухо предложила Надежда.

Они вошли в ателье и направились к стойке администратора.

– Все по графику, – отрапортовала Виктория. – С утра провели две примерки в дамской гостиной и три примерки – в мужской.

– Ого! – удивилась Надежда. – Все удачные?

– Да как вам сказать…

– Так и скажите.

– Утром к Тищенко приходил Сергей Аполлинарьевич.

– Козырев?.. – Надежда перевела взгляд на мать, и та поспешила объясниться:

– А я как раз собиралась тебе о нем рассказать!

– Почему ты не выставила его за дверь?

– Потому что он – постоянный заказчик Тищенко.

– А мне на это плевать! Он хотел украсть у меня коллекцию!

– Как только Козырев явился в ателье, я тут же предупредила Ираиду Самсоновну, – вмешалась Виктория.

– Вас я не обвиняю ни в чем, – сказала Надежда, словно отрезала.

– В последнее время наше общение складывается из взаимных упреков и обвинений, – заметила Ираида Самсоновна.

– Не уводи разговор в сторону! Зачем сюда приходил этот человек?

– Он заказал костюм. – Ираида Самсоновна слегка раскраснелась и развела руками. – Козырев – наш клиент, и мы не воюем с теми, кто приносит нам деньги.

– Пожалуйста, не витийствуй.

– В конце концов, существует профессиональная этика…

– А я не хочу, чтобы Козырев сюда приходил, и точка!

– Теперь уже не получится… – Ираида Самсоновна смиренно опустила глаза.

– Почему?

– Потому что ему назначена примерка.

– Черт знает что… – Надежда решительно двинулась к ажурной металлической лестнице, ведущей наверх, но Ираида Самсоновна остановила ее:

– Подожди!

– Что еще? – Она обернулась.

– Тебя ждет Фридманович.

– Где?

– В вашем кабинете, – проговорила Виктория. – Я сама его туда проводила.

– Кто разрешил?

Виктория опустила глаза, и Надежда посмотрела на мать:

– Ты?

– Прекрати на меня давить, – сказала Ираида Самсоновна. – Марк – не чужой для нас человек.

– Он никогда не был мне мужем, а всего лишь любовником.

– Зачем так откровенно?..

– А чем бывший любовник отличается от старого платья? – Надежда улыбнулась. – И то и другое рано или поздно выходит в тираж.

– Не кажется ли тебе, что это звучит вульгарно? – спросила мать.

– Нисколько, – ответила Надежда и спросила: – Чего он хочет?

– Не знаю. – Ираида Самсоновна пожала плечами. – Возможно, просто соскучился. Должна заметить, Марк – очень любезный человек.

– С каких это пор ты так его полюбила? – с упреком в голосе поинтересовалась Надежда.

– С тех самых пор, как у тебя появился Лев Астраханский, – ответила Ираида Самсоновна. – Все познается в сравнении.

– Марк Фридманович женат, мама. – Для пущей убедительности Надежда повторила то же самое по слогам: – Он женат. Не ты ли мне все время напоминала об этом?

– Я опасалась, что ты наделаешь глупостей…

Вклинившись в возникшую паузу, Виктория робко кашлянула:

– Можно я выйду?..

– Идите! – распорядилась Надежда и, подождав, когда администраторша покинет вестибюль, продолжила: – Оставь в покое Астраханского. Хватит! Перестань вмешиваться в мою личную жизнь.

– Личная жизнь? – с издевкой в голосе поинтересовалась Ираида Самсоновна. – Где она? Покажи мне ее. Ты думаешь, что я ничего не вижу? Не замечаю? Достаточно посмотреть на твое лицо. Опять всю ночь не спала? Ждала своего Льва, а он не пришел? Дорогая моя… – Она изменила тон на доверительный: – Неужели ты не видишь, Наденька? Неужели не понимаешь? Астраханский держит тебя на коротком поводке. Нельзя быть женатым наполовину.

– Мы не женаты, – мрачно вставила Надежда.

– Вот именно! – воскликнула Ираида Самсоновна. – Думаешь, легко мне видеть тебя несчастной?

– Я разберусь сама.

– Пора, наконец, разрубить этот гордиев узел. Твой Лев – слишком вольный мужчина, и он никогда не даст себя взять в оборот.

– А я и не собираюсь…

– А замуж ты собираешься? – Ираида Самсоновна решительно наступила на дочь: – Детей рожать будешь когда? После пятидесяти?

– Хватит, мама… – Надежда сжалась в комок и опустила голову.

Позади них, у двери, прозвучало деликатное покашливание:

– Кхе-кхе…

Женщины обернулись и увидели Соколова. Он выставил перед собой вечернее платье на бархатных плечиках:

– С минуты на минуту придет клиентка…

Ираида Самсоновна мгновенно переключилась:

– Виктория!

Когда администраторша вбежала в гостиную, она спросила:

– Почему не предупредили меня про примерку?

– Да вы же не слушали меня, – с обидой проговорила Виктория. – Вы ругались с Надеждой Алексеевной.

– Не забывайтесь! – оборвала ее Ираида Самсоновна.

– Вы говорили… – исправилась та.

– Идем, Надюша… – Поднимаясь по лестнице, Ираида Самсоновна оглянулась на Соколова: – А вы займитесь примеркой.

Когда Надежда вошла в свой кабинет, навстречу ей устремился Марк Фридманович, высокий статный мужчина лет сорока в строгом костюме.

– Наденька! Здравствуй! Как я по тебе соскучился! – Он вознамерился ее обнять, но она двинулась к столу, взяла сигарету и закурила.

– Почему не позвонил? – спросила Надежда.

– Просто хотел увидеться.

– Мог предупредить. Не пришлось бы так долго ждать.

– На прошлой неделе я так и сделал.

– И что?

– Ты не пришла. – Марк подошел ближе, взял ее за подбородок и заглянул в глаза. – Избегаешь меня?

Надежда отвернулась:

– Оставь…

– Повторю свой вопрос: ты меня избегаешь?

– Просто не хочу неприятностей.

– Р-р-р-р! – Марк по-звериному рыкнул. – Астраханский ревнует? Лев!

– Не только, – тихо проронила Надежда.

– У тебя еще кто-то есть? – удивился Фридманович.

– Твоя жена.

– Об этом можешь забыть! – махнул рукой Марк. – Наш развод – дело ближайшего времени.

– Мне все равно.

– Прости. Я и забыл, что у тебя большая любовь.

– Зачем ты пришел? – Надежда затушила сигарету.

Фридманович открыл окно, вдохнул свежий весенний воздух и продекламировал:

 
Придет весна и вновь заглянет
Мне в душу милыми очами,
Опять на сердце легче станет,
Нахлынет счастие волнами.
 

– С чего это вдруг? – удивилась Надежда. – Ты никогда не любил Цветаеву.

– Со временем люди меняются, – задумчиво обронил Фридманович, вытащил из кармана пиджака бархатный футляр и положил его на письменный стол. – Это тебе.

– Опять? – Надежда отодвинула от себя футляр. – Забери. Я не приму.

– Это – браслет, – на всякий случай объяснил Фридманович, но, убедившись, что это ничего не меняет, забрал футляр и сунул его в карман. – Если честно, мне нужна твоя помощь.

– С этого и надо было начинать.

– Не нужно все опошлять. Мои чувства к тебе неизменны.

– Давай перейдем к делу.

– Хочу познакомиться с одним человеком.

– Я здесь при чем?

– Он – твой клиент.

– Кто такой? – Надежда сосредоточенно посмотрела на Марка.

– Антон Шелегеда. Только не отпирайся, мне известно, что он сделал у вас заказ.

– Ну, ты даешь… – Она покачала головой. – Да я едва его знаю. Говорила с ним лишь однажды.

– Но ведь говорила? Познакомь нас, пожалуйста.

– Зачем тебе Шелегеда?

– Он ищет человека на должность руководителя юридического отдела. То есть не он сам, а его кадровая служба. Но его приказ может решить все.

– При чем же здесь ты? – повторила Надежда.

– Не строй из себя дурочку…

– Тебе наскучила адвокатская практика?

– Все намного сложнее… – Марк сунул руки в карманы брюк и прошелся по комнате. Потом, остановившись, сказал: – Ты же понимаешь, что в случае нашего с Мариной развода ее отец заберет все.

– Теперь понимаю. – Надежда грустно улыбнулась. – Я была уверена, что про развод ты говорил не всерьез.

Марк подошел ближе и обнял ее:

– Ну, так что? Ты мне поможешь?

– Даже не знаю…

Дверь открылась, и в кабинет заглянула Ираида Самсоновна:

– Простите, что вмешиваюсь. Мимо проходила, услышала ваш разговор…

– Любезная Ираида Самсоновна! – воскликнул Фридманович и направился к ней. – Присоединяйтесь к нам. У нас с Наденькой нет от вас секретов.

– Прежде всего у нас нет «нас», – проговорила Надежда и спросила: – Чего тебе, мама?

– Услышала ваш разговор. Совершенно случайно. – Ираида Самсоновна вошла в кабинет. – Отчего бы тебе, Наденька, не помочь Марку? Или, если хочешь, их познакомлю я.

– И как ты это устроишь? – усмехнулась Надежда.

– Пока не знаю, но что-нибудь точно придумаю.

Надежда подошла к столу, сняла трубку и распорядилась:

– Виктория, передайте Вилме, чтобы срочно пришла в примерочную… Нужно принять заказ. – Положив трубку, она обернулась к Марку: – Ступай в мужскую гостиную. Сейчас туда придет Вилма Карклиня.

– Зачем? – спросил Фридманович.

– Она снимет с тебя мерки, Виктория оформит заказ.

– Ты с ума сошла! У меня с собой нет столько денег.

– Рассчитаешься карточкой.

– В конце концов, это дорого!

– Не прибедняйся.

– Объясни, наконец, зачем? – вмешалась Ираида Самсоновна.

– Я распоряжусь, чтобы Виктория назначила примерку на то же время, когда придет Шелегеда. Тищенко и Вилма «задержатся» в закройной, таким образом у Марка появится несколько минут, чтобы познакомиться и переговорить с Шелегедой. А там, как говорится, ему карты в руки.

– Отличная идея! – восхитилась Ираида Самсоновна.

– Предположим, – почти согласился Фридманович. – Но зачем же в самом деле заказывать костюм? Мы можем притвориться.

Надежда смахнула с его плеча соринку и, заглянув в глаза, проронила:

– За все в жизни нужно платить.