Книга: Мода в стране дефицита. Культура одежды, массовый пошив и ателье в позднем СССР - Юлия Папушина

А внутри у нас рассказ о довольно четкой и грамотной системе построения модной/швейной индустрии в СССР. Мне вообще очень понравилась эта система именно разумностью подхода.

Вкратце, выглядело это так. Примерно в 30-е годы стали появляться Дома моделей (Московский, Ленинградский и Рижский), к 50-м годам их было уже 12.

«В 1944 году было принято решение о том, чтобы «доверить разработку новых моделей только лучшим художникам-модельерам страны, работающим в создаваемых для этого специализированных домах моделей, а затем в директивном порядке обязать швейные фабрики производить продукцию не по своему усмотрению, а по лекалам этих лучших образцов».

«Венцом этих планов стало ансамблевое моделирование, которое предполагало координацию не только элементов костюма, но и головного убора, обуви, чулок, украшений и других аксессуаров».

Понятно, что на практике вышло несколько иначе. Однако общая схема сохранилась. Главные Дома моделей (Московский и Ленинградский) формировали тенденции и тренды каждого сезона, разрабатывали модели, схемы и методические рекомендации по созданию и пошиву одежды (с чертежами и лекалами, позволяющими воспроизвести модель), ориентируясь при этом в том числе на международные выставки и показы, когда это стало возможно.

Вся эта информация доводилась до областных и республиканских Домов моделей (далее - ДМ), представители которых приезжали на методические совещания в столичные города, участвовали в показах и обсуждениях, учились новому. ДМ в свою очередь адаптировали новые модели и тенденции к местным особенностям. Понятно, что то, что носят в Москве не очень годится для Сочи, например, уже в силу погодных особенностей, не говоря уже про азиатские республики с их консервативностью в одежде.

Далее местные дома моделей координировали свою работу с местными швейными фабриками, где отшивались массовые изделия. Здесь уже учитывались конкретные детали – имеющиеся в наличии ткани, фурнитура, сложность пошива, расход ткани, время на пошив, план и прочие производственные моменты. В результате общих совещаний с работниками фабрик модели дорабатывались и доводились до практически возможных для воспроизведения. Чаще всего, конечно, в сторону упрощения.

Модельеры в таких домах моделей работали фактически, как в опытно-конструкторском бюро. У них были с одной стороны общие картинки моделей – идеальный вариант, с другой - четкие параметры от фабрики, в которые они должны были вписаться – вариант практический. Так что такая работа требовала достаточно высокой квалификации, чтобы находить постоянные компромиссы и при этом пытаться делать одежду, которую захотят покупать и носить. Потому что третьей стороной этого всего были торговые организации, которые могли отказаться брать на реализацию то, что не покупают. Они также участвовали в общих совещаниях по обсуждению ассортимента. В интервью модельеры неизменно говорят о такой работе, как требующей оригинальных решений, обсуждений и коллективного участия. Это было интересно!

Методические материалы не были чем-то стандартным и повторяющимся из года в год. Автор отмечает, что

«анализ методических материалов показывает не только продолжающуюся интернационализацию советской моды, но и ее растущую ориентацию на конечного потребителя».

Понятно, что изменения были плавными. Но не будем забывать, что 50-е годы – это вообще полная еще разруха после войны. Тем не менее, люди уже работали и пытались сделать новое и красивое. И за 20 лет (с начала 50х до конца 60х) модная индустрия неплохо продвинулась.

Интересно (и очень важно, как мне кажется), что с самого начала создания домов моделей, в них была и еще и существенная творческая составляющая.

«Все коллекции новых моделей делились на промышленные, для серийного производства на фабриках, и творческие, демонстрирующие профессиональный уровень сотрудников определенного дома моделей».

К каждому сезону каждый Дом моделей выпускал свою творческую коллекцию. Творческие коллекции хоть и делались по определенным Москвой направлениям, для них отсутствовали ограничения, связанные с массовым пошивом – можно было брать любые ткани, отделки и т.п. Далее коллекции показывались на просмотрах в Москве, и были лицом конкретного Дома моделей, демонстрировали его уровень. Понятно, что тягаться с Ленинградским или Московским никто не мог, но конкуренция республиканских и областных была весьма стимулирующей. Лучшие варианты этих коллекций отбирались для массового производства, а лучшие коллекции еще и получали премии.

Иными словами, это была отличная творческая площадка для обмена опытом, возможности проявить себя, почерпнуть новые идеи. И хотя создавались такие коллекции в единичном количестве экземпляров, это были не просто модели высокой моды, оторванные от реальности, а вполне себе потенциальные изделия для потребителя.

Неоднократно отмечается, что роль швейных фабрик была очень и очень существенной. Сложные модели не шли в производство, которое в том числе зависело и от уровня швей. Поэтому к 70м годам в домах моделей стали возникать небольшие экспериментальные цеха, которые отшивали малые партии более интересных, сложных и дорогих вещей, на которых в том числе оценивался потребительский спрос и возможность пустить вещь в массовое производство. Тоже весьма грамотный подход!

Деталей взаимодействия фабрик и домов моделей в книге много, но они были не единственными участниками отрасли. Еще существовали и ателье.

Это вторая интересная часть. Ателье предполагали хоть и индивидуальный пошив, но организация его, судя по всему, заметно отличалась в разных местах. Например, моя бабушка одно время работала в ателье, и там каждый мастер шил вещь от начала до конца. Точно также работала наша знакомая портниха. Она умела абсолютно все – от снятия мерок и кройки любого изделия с картинки, до собственно его пошива. Причем диапазон этот простирался от шелковых блузок до меховых изделий любого вида (и шуб, и шапок).

Но где-то (как в Перми, на примере которой и написана эта книга) действовал в основном бригадный подряд (автор считает, что так работали в большинстве ателье). В итоге одну вещь шила бригада из 5-6 и более человек. За день бригада отшивала довольно много – 20-25 вещей. Это позволяло ускорить процесс, ателье превращались в мини-фабрики, но терялся индивидуальный подход («индпошив»), который ценили потребители. А закройщики – это и вообще была отдельная специальность. Вплоть до того, что закройщики могли работать при магазинах тканей, помогая покупателям раскроить тот или иной фасон.

Напишу про еще два любопытных нюанса, которые меня удивили.

Во-первых, в ателье чаще шили из своих тканей, чем из материала заказчика. Последнее, как ни странно, было скорее исключением.

Во-вторых, в 60-е годы возникла «практика изготовления «полуфабрикатов» пальто, мужских и женских костюмов, платьев и т.д.. Эти изделия были уже частично сшиты или сметаны и требовали только посадки по фигуре. Автор полагает, что «развитие производства полуфабрикатов стало ответом на низкую квалификацию закройщиков ателье». Отношение к полуфабрикатам было разное, но похоже, что функцию обеспечения населения более качественной одеждой и снижение затрат ателье на пошив они выполняли вполне успешно.

Третья часть книги посвящена работе манекенщиц. На ней подробно останавливаться не стану, отмечу только пару моментов. Автор утверждает, что при показе была более важна личность и «изюминка» манекенщицы, чем идеальная фигура и рост. Часто именно такие девушки с изюминами обеспечивали успех платья или костюма, в отличие от стандартных безликих девиц, на которых скучно смотрелась даже удачная вещь. И еще интересно, что в СССР помимо подиумных манекенщиц использовались и «обычные» - во-первых, на фабриках для примерки стандартных размеров 44, 46, 48 и т.д., во-вторых и на показах – девушки с нормальной полнотой и не высокого роста, обычные дети (часто дети тех же модельеров или портних или ученики ближайшей школы). Что приближало моду к потребителю, и как замечает автор, благополучно было забыто (как и многие плюсы советской системы), и только недавно снова вошло в практику.

Любопытно, что модные показы помимо развлекательной и рекламной функции (впрочем, минимальной, так как купить то, что показывают, можно было далеко не всегда) выполняли и культурно-образовательную. Посетителям рассказывали о модных тенденциях, старались привить хороший вкус и т.д. При этом показы могли проводиться и в школах, и на предприятиях и вообще быть выездными. Например, на показе, который проводили в леспромхозе, зрители больше прочего оценили ватники из ярких тканей.

В общем, информации в книге много, она интересная, неплохо подана и определенно расширяет кругозор.

Что мне здесь понравилось, это тщательность и объективность автора. Нет какой-то установки «все было плохо» или «все было хорошо», а есть нормальный анализ реального состояния дел.

Немного про минусы.

В книге очень много повторений. Одна и та же мысль часто муссируется на десятках страниц. И хотя читается все это не без интереса, редакторской работы явно не хватает.

Большая часть исследования сделана на примере Пермского Дома моделей. Что дает несколько одностороннюю картинку. Однако об этом автор честно предупреждает в самом начале.

Местами очень забавно выглядит попытка встроить советскую действительность в рамки западных понятий вроде «модного дискурса», «фрейминга», «бриколажа» и т.п. Такое ощущение, что автору выдали методичку, из которой надо было обязательно употребить 5-10 основных понятий, чтобы продемонстрировать в курсовой работе, что они усвоены. В контексте исследования это выглядит несколько чужеродно, хотя понимание автором смысла и употребления всех этих терминов сомнений не вызывает. Вот несколько примеров:

«В контексте культурных индустрий фрейминг – это процесс мобилизации эстетизированных стилевых форм потребления, которые соответствуют канону эстетического вкуса внутри отдельного поля»

Бриколаж – «это поведение, которое лишь частично регулируется экономическими факторами и рациональностью, потому что постоянный недостаток ресурсов формирует специфические паттерны поведения и определяет результаты деятельности как подразделений, так и целых отраслей»

«Авторитетный дискурс – это не подлежащая сомнению догма, к которой отсылают все другие виды дискурсов»…. «Советское измерение идентичности модельера-художника, скорее, представляет собой разновидность практической рациональности, своего рода подстройку под «авторитетный дискурс», которая позволяла спокойно работать в системе советской моды без постоянного давления или угрозы изгнания».

Но целом, это исследование производит хорошее впечатление. Оно достаточно системное, детальное и пытается (вполне успешно) охватить разные стороны модной индустрии. Так что, если вам интересно развитие швейной/модной отрасли, то это стоит почитать – весьма познавательная работа.

Хочу добавить, что я читала эту книгу почти одновременно с книжкой Наталии Лебиной "Мужчина и женщина: тело, мода, культура" , и на ее фоне это на голову более высокого уровня работа.