Текст книги "Хранительница царских тайн"

Глава 22
Semper ante

Что-то, находившееся по ту сторону двери, мешало открыть ее полностью. Наконец пробравшись в щель и оказавшись в небольшом помещении, они увидели, что дверь была приперта большим камнем.

Полина поднялась по деревянным ступеням лестницы и, откинув крышку люка, вдруг очутилась в центре чудовищного вихря. Вокруг нее вертелась черно-серая карусель, что-то хлопало ее по щекам, обдавая холодным воздухом, царапало щеки и лоб. При этом издавались гортанные крики, без сомнения, принадлежавшие живым существам.

Полина в испуге скатилась вниз, где ее подхватил следователь.

– Что там? – спросил он.

– Не знаю… – пролепетала Полина.

– Ждите меня здесь, – коротко обронил Дуло, поднялся по лестнице и выглянул наружу. – Не бойтесь, это вороны.

Сквозь узкие окна часовни внутрь пробивался серый утренний свет. Под куполом еще метались несколько птиц, которые тут же вылетели наружу.

Выбравшись из часовни, они прошли по сорванным с петель дверям, когда-то закрывавшим вход, а потом ступили на занесенную снегом тропку. На ней еще были видны следы Бекешева.

– Где ваша машина? – спросил Дуло.

– На дороге, сразу за упавшим деревом.

Вскоре они добрались до березы.

– Кто вам сказал, что она упала?

– Так ведь лежит…

– Смотрите, – следователь указал на основание ствола, – дерево срубили. Более того, его специально перетащили сюда. Пня, как видите, поблизости нет.

– Зачем?

– Глупый вопрос. Чтобы преградить путь.

– Я не о том спрашиваю, – рассердилась Полина. – Зачем рубить и тащить сюда? Деревьев вокруг мало?

– Здесь растут слишком тонкие. – Сергей Дуло потрогал свежеобглоданную кору невысокой березки. – Сюда притащили толстый ствол. Видимо, требовались гарантии.

Полина огляделась и, усмехнувшись, сказала:

– Кататься на лыжах по кладбищу, какая глупость… Для этого нужна высокая степень убежденности…

– О чем вы?

Она кивнула в сторону едва заметной лыжни.

– Стойте здесь.

Следователь шагнул в глубокий снег и двинулся к лыжне, широко размахивая здоровой рукой. Через несколько минут он вернулся.

– Что там? – спросила Полина.

– Ничего особенного. – Сергей Дуло посмотрел ей в глаза. – Теперь о вашей машине…

– Бекешев здесь был.

– Ясно. Садитесь, – распорядился он и уселся на водительское кресло. – Откуда царапина на правом крыле?

– Царапина? – Полина села рядом с ним.

– Свежая. Когда успели?

Она вспомнила странную встречу на дороге.

– Не знаю, должна ли я рассказывать…

– Да чего уж, выкладывайте. Я от вас такого понаслушался…

– И, учтите, не я начала этот разговор.

Сергей Дуло завел машину, в несколько движений развернул ее и направил в сторону Прилуцка.

– Ловко! – удивилась Полина. – Умела бы я так, не куковала бы всю ночь в доме Бекешева.

– Как будто не хотели туда попасть, – усмехнулся следователь. – Так что с вами приключилось? Откуда царапина?

– Странная история. До сих пор кажется, на самом деле ничего не было. Как во сне…

– Царапина на крыле более чем достоверна, – заметил Дуло.

– Это могло случиться когда угодно.

– И тем не менее вы связываете ее появление с конкретным случаем. Рассказывайте.

– Я ехала в Прилуцк, – начала Полина. – Была страшная метель. Дорога разбитая, ночь, до города оставалось несколько километров. Вдруг вижу – на меня летит голова лошади. Она мне показалась просто огромной, как на экране кинотеатра. По-моему – рыжей или коричневой масти, на лбу белый клин. Как сейчас вижу…

– Кроме головы, было еще что-то?

– Не ерничайте, – мимоходом заметила Полина. – Я вывернула руль в сторону, но колеса остались в колее. Лошадь шарахнулась, послышался скрежет, а потом я увидела ее…

– Именно в тот момент машина получила повреждение?

– Я увидела женщину, сидящую в санях. У меня появилось странное ощущение.

– Почему?

– Представьте себе. Ночь, обезумевшая лошадь, которая несется навстречу, а в санях женщина…

– В деревнях до сих пор используют гужевой транспорт.

– Не-е-ет… – покачала головой Полина. – Было в этом что-то неестественное. Ненастоящее.

– Предположим. Что потом?

– Потом все исчезло.

– Не понял.

– Была метель. Лошадь шарахнулась, и больше я ничего не видела.

– Короче, испарилась.

– Конечно же, нет. Может быть, там была другая дорога.

– Разберемся…

Они въехали в Прилуцк и остановились у жилищной конторы, где располагался опорный пункт и кабинет участкового.

– Подождите, я быстро. Потом добросите меня до усадьбы Бекешевых.

– Вам нужно к врачу.

– Обойдусь, – сказал Дуло и, хлопнув дверцей, зашагал к конторе.

Полина повернулась на бок, закуталась в шубку, закрыла глаза и неожиданно задремала.

Проснулась оттого, что услышала, как снова хлопнула дверца.

– Вы хорошо рассмотрели ту женщину в санях? – спросил Сергей Дуло, усаживаясь за руль.

– Нет. Было темно, и она промелькнула так быстро.

– Что вам особенно запомнилось?

– Поза, то, как она сидела, тряпье, в которое была укутана. Знаете, что я подумала? – Полина зевнула и потянулась. – Глупости все это. Видимо, я просто на мгновение заснула. К счастью, колея удержала меня на дороге.

– Расслабьтесь, – сказал Дуло. – Лошадь вашу сегодня нашли в реке. Вместе с санями. В день убийства Бекешевой ее украли в соседнем хозяйстве.

– Я все поняла! Думаете, в санях сидела Алина? – Полина широко распахнула глаза. – Это же прямо кино какое-то…

– Разберемся… – следователь выглядел озабоченным.

– Что случилось? – спросила Полина.

– Сегодня ночью кто-то побывал в кабинете участкового.

– Зачем?

– Чтобы похитить одежду убитой.

Полина окончательно проснулась.

– Подождите, подождите… Вы сказали, что на ней были старинные вещи. Вы оставили одежду без присмотра?

– Там был старик-костюмер.

– Он видел кого-нибудь?

– Был пьян. А когда попытался встать – его толкнули, и он упал. Этого оказалось достаточно, старик очухался только утром. – Сергей Дуло стукнул здоровой рукой по рулю. – Черт! У меня дурное предчувствие. Кто-то все время идет впереди…

– Semper ante… – медленно проговорила Полина.

– Латынь? Что означает эта фраза?

– Всегда впереди… – сказала она и задумчиво посмотрела на Сергея Дуло.

Глава 23
Одно лицо
На все случаи жизни

Приближалось обеденное время, и голод оказался сильней предрассудков. Марина оделась, водрузила на нос солнцезащитные очки и, взглянув на себя в зеркало, пожалела, что не купила окуляры побольше, а главное – потемней.

Она хорошо помнила, что при падении ударилась носом и подбородком.

«Откуда взялся синяк под глазом?» – спросила она себя. – Как жаль… Можно сменить платье на джинсы, и наоборот, а лицо – одно на все случаи жизни».

Избегая нежелательных встреч в лифте, Марина спустилась в вестибюль по лестнице. Быстрым шагом прошла мимо барных столиков, за которыми, как белое воронье, сидели высокомерные арабы.

Пообедав, она решила прогуляться и вышла в парк. Отыскала в дальнем углу площадку, уставленную низкими диванами с десятком подушек. Над каменным столом возвышался золоченый кальян. Все располагало к послеобеденному отдыху.

Она скинула мокасины и по-турецки уселась на диван. Потом легла, не задумываясь над тем, как расценят ее поступок в мусульманской стране, живущей по строгим законам шариата.

Несмотря на полуденную жару, ветер, задувавший с моря, казался почти прохладным. В тени навеса, оплетенного растениями, похожими на вьюны, Марина почувствовала себя так хорошо, что незаметно заснула.

Ей снилось строгое лицо незнакомого мужчины. Он прищурил глаза и провел рукой по ее лицу. Прикосновение показалось ласковым, и Марина прижалась к теплой ладони. Появилась уверенность в том, что она любит этого человека, и ей сделалось по-настоящему хорошо.

Она открыла глаза. Вопреки ожиданиям, ласковая рука никуда не делась. Напротив, была слишком материальна и оказалась продолжением мужского тела, облаченного в белые одежды.

Рядом с ней сидел темнокожий араб в белоснежном платке с толстым витым жгутом. Концы веревок болтались на его правом плече, как две черные змеи.

– В чем дело? – спросила она хриплым со сна голосом и, вспомнив про свой синяк, проверила очки. Очки, слава богу, оставались на месте. Потом сообразила, что заговорила по-русски, и повторила то же самое по-английски.

– Действительно, – ответил араб, – я не должен был этого делать.

Наверное, он был ее ровесником, может, немного старше, во всяком случае, ему не было сорока. Светло-зеленые глаза, породистый, немного большой для узкого лица нос и чувственные, светлее лица, губы. Вышитая по белому белым рубаха, застегнутая на множество матерчатых пуговиц и воздушных петель, похрустывала при каждом его движении. Вокруг мужчины витал удивительный аромат восточных масел и экзотических благовоний.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Марина.

– Замужем?

– Нет. – Она не знала, почему так ответила.

– Это хорошо, – сказал он. – Меня зовут Али.

«Имя немного подкачало, но ничего, буду его звать Алишкой», – Марина поймала себя на мысли, что собирается продолжить это знакомство.

– Я хочу встретиться с тобой этим вечером, – сказал он.

«Почему бы и нет», – По крайней мере это вполне вписывалось в рамки ее жизненной философии на период отдыха.

– О’кей.

– Буду ждать тебя в вестибюле в восемь часов вечера.

Только сейчас Марина сообразила, что пора бы ему отнять руку от ее лица. Она села, и очень вовремя – мимо них проходил служащий теннисного корта. Уголком глаза она заметила только белые кроссовки на загорелых ногах, однако всей кожей ощутила его неподдельное любопытство.

Нащупав ногами мокасины, она, сминая задник, наскоро их надела и встала с дивана.

– До встречи, – сказал «Алишка».

– Да-да, – ответила она и устремилась к морскому берегу.

Казалось, после недавней сцены обратный путь в гостиницу был заказан.

У бассейна отыскала свою приятельницу. Мельком взглянув на ее лицо, Вероника побледнела. Марина сообразила: при взгляде снизу, с шезлонга, вид ее синяка был особенно впечатляющим.

– Что случилось? – Вероника вскочила на ноги. – Еще вчера ничего не было. Когда ты успела?

– Переходила дорогу, и вдруг откуда ни возьмись – машина.

– Руки-ноги целы?

– Целы.

– Это самое главное. Ты заявила в полицию?

– Нет. Не хочу провести остаток отпуска в полицейском участке. Ты ведь знаешь – показания, бумаги, протоколы…

– Что до меня – я бы заявила. Пусть не думают, что им все дозволено. Перед отъездом сюда читала: араба не посадят в тюрьму даже за убийство. Задавил кого-нибудь на дороге – плати полмиллиона, и свободен.

– А кому он должен платить? – поинтересовалась Марина.

– Да уж точно не тебе. К тому же ты осталась жива, – Вероника поспешила заметить: – К счастью.

– Выходит, я правильно поступила, что не заявила в полицию?

– Не знаю. Во всяком случае, не поздно и теперь.

– Теперь мне некогда. В восемь вечера у меня свидание.

Вероника восхищенно замерла.

– Ну ты молодец, все дела переделала: и под машину попала, и жениха завела… Надеюсь, это не тот, которого ты в бассейне нашелудила?

Марина улыбнулась.

– Этого я нашелудила у теннисного корта. Он – араб.

– Локал, что ли?

– Да. Теперь мне нужно купить большие темные очки.

– Понимаю, чтобы спрятать синяк, – кивнула Вероника. – Я видела такие в гостинице. За стойкой направо есть магазинчик.

– Спасибо. Увидимся позже, за ужином, – сказала Марина и отправилась в отель.

Магазин оказался лавкой, набитой всякой всячиной. Бутафорские мечи, веера, футболки с натрафареченными красотами Дубая, все это перемежалось одноразовыми фотоаппаратами, батарейками, прокладками, пластмассовыми сувенирами и солнцезащитными очками всевозможных мастей.

– Вы только что приехали? Я не видела вас прежде, – к ней, улыбаясь, подошла хозяйка магазина.

– Второй день, – Марина улыбнулась в ответ.

– Я – Руба.

– В смысле? – удивилась Марина, но тут же сообразила, что сказала бестактность.

– Меня зовут Руба.

– Простите, не поняла. Вы русская? Давно здесь живете?

– Азербайджанка. Одиннадцать лет назад приехала на заработки из Баку.

– И как?

– Как видите, все еще здесь.

– Хочу купить солнцезащитные очки. Самые большие из тех, что у вас есть.

– Понимаю. – Руба сняла с витрины подходящую модель. – Примерьте эти.

– Знаете, у меня сегодня свидание, – снова улыбнулась Марина, – а тут такое… – Она сняла очки и продемонстрировала синяк.

– Бывает, – великодушно заметила Руба. – Надо же, второй день, и уже свидание. С кем-то из отдыхающих?

– С арабом. – Марина покрутилась, рассматривая себя в зеркало. – Мы познакомились на территории отеля. Может быть, это небезопасно? – Она посмотрела на хозяйку магазина.

– Ничего с вами не случится, – усмехнулась Руба. – Ничего из того, чего сами не захотите.

– Скажите, а почему они все время сидят в баре за столиками?

– У местных здесь что-то вроде клуба. Особенно оживленно, когда заезжают отдыхающие. Осматривают контингент. Как вы понимаете, интересуются девушками и молодыми женщинами. Тут такие драмы иногда разыгрываются! Однажды двое подрались из-за русской девушки. Не поделили. В результате – не досталась никому. Светой ее зовут. Красивая такая, молодая. Часто сюда приезжает, но не связывается ни с кем. Теперь с ней здороваются, как с приятелем: «Здравствуй, Света». – Руба улыбнулась. Потом, посерьезнев, продолжила: – А бывает, некоторые дамочки во все тяжкие кидаются. До таких здесь охотников великое множество. С утра до вечера сидят, поджидают. Повеселится такая, поест, попьет на дармовщинку. Попользуют ее, конечно, как надо. Уедет. А я потом мучаюсь. Эти, в белых одеждах, с мобильниками идут ко мне: «Набивай, Руба, эсэмэску. Люблю, не могу». Я набиваю, а они, паразиты, смеются.

Марина разочарованно сняла очки.

– Знаете, наверное, не буду их покупать…

– И правильно! – с воодушевлением подхватила Руба. – Пусть поищет другую дурочку. Вы, я вижу, серьезная женщина.

– Спасибо за совет. – Марина улыбнулась. – Вечером поеду в Дубай. – И добавила в ответ на вопрошающий взгляд Рубы: – С подругой.

Глава 24
По законам драматургии

У ворот усадьбы Бекешевых стояла полицейская машина. Дуло затормозил рядом с ней.

– Наши уже здесь.

– Как думаете, зачем над забором натянута колючая проволока? – спросила Полина.

– Вы тоже заметили…

– И еще. Вы так и не спросили у Бекешева про роспись на потолке.

Сергей Дуло повернулся.

– Ошибаетесь, спросил.

– Что он ответил?

– Сказал, блажь молодой жены. Во время отпуска в Риме Алина Бекешева увидела фреску, купила репродукцию и попросила местного художника сделать роспись в ее комнате.

Полина опустила голову.

– Не верю.

– Почему?

– Чувствую, за этим стоит нечто большее.

– Женская душа – потемки.

– Не в том дело. В истории, с которой мы столкнулись, нет ничего случайного. Все предопределено.

– Что вы имеете в виду?

– Меня не оставляет ощущение, что события следуют одно за другим, как поезда по расписанию. Это как в хорошо отрепетированной пьесе – если ружье висит, оно непременно выстрелит.

Дуло улыбнулся.

– Ружье должно стрелять в конце третьего акта. В нашем случае нарушены все законы драматургии: отстрелялись еще до того, как подняли занавес. Не мудрите. – Дуло пристально посмотрел ей в лицо, а потом перевел взгляд на распахнутые ворота усадьбы. – Спасибо, что подбросили. На сегодня вы свободны. Отдыхайте, но из Прилуцка – ни ногой.

– Вам нужно к врачу, – напомнила Полина.

– Некогда, должен поехать в город. Вот ведь какая штука… – Следователь помолчал и, не сдержавшись, продолжил: – Сегодня утром по факсу пришли результаты химического исследования. В мышечной ткани погибшей не был обнаружен гемоглобин…

– И что это значит?

– Что труп был полностью обескровлен.

– Для чего же?

– Я не должен этого говорить, но, по одной из версий, на территории района действует секта или что-то вроде тайного общества. Да и повреждения на теле убитой имеют весьма специфический характер. Возможно, глядя на фотографии, специалист сможет определить, в каком направлении двигаться. Кто это, сатанисты или черт знает кто-то там еще. Жаль только, нет у меня под рукой такого специалиста. – Он покосился на Полину. – У вас такой хитрый взгляд…

– Мне бы очень не хотелось вас огорчать, но…

– Что такое?

Она пыталась зафиксировать невинное выражение лица:

– Я забыла в доме свою сумочку.

Сергей Дуло выразительно закатил глаза.

– Мне кажется, я не отделаюсь от вас никогда. Идемте…

Они вылезли из машины и прошли через распахнутые ворота. Во дворе кружком стояли несколько мужчин.

– Смотрите, тот маленький похож на Денни Ве Вито, – улыбнулась Полина.

– Не вы первая это заметили, – проворчал следователь.

– Сергей Василич! – торопливо перебирая ногами, коротышка кинулся к Дуло.

– Как дела, Филиппов?

– Ждем только тебя. С минуту на минуту приедут криминалисты и фээсбэшники.

– Кто сказал? – спросил Дуло и оглянулся на Полину, которая направилась к дому.

– Григорьев позвонил.

– Подсуетился уже Александр Освальдович… Дом осмотрели? Здесь есть на что посмотреть. В спальне Бекешева были?

– Не успели.

– Насчет той лошади, что нашли в реке… Ночью свидетельница видела на дороге сани, запряженные лошадью, а в них женщину. По описанию похоже, что это была Алина Бекешева. Она провалилась под лед где-то там. Только тело, видать, ниже по течению стащило, а лошадь вместе с санями в полынье застряла. Короче, загнал ее туда кто-то. Я знаю, как все случилось. Из кладбищенской часовни, что неподалеку от дома Бекешева, идет потайной ход. И куда бы, ты думал, он ведет?

– Сюда? – предположил Филиппов.

– Прямиком в спальню Бекешева. Судя по всему, несколько человек забрались в подземный ход, прошли к дому Бекешева, проникли в его спальню. Схватили Алину Бекешеву и потащили на выход… Я видел следы по меньшей мере троих человек. Одно только непонятно – где убили и вырядили в те тряпки… В сани ее посадили уже мертвую.

– Вместе с ней в санях кто-то был?

– Нет. Там все очень затейливо было придумано. – Сергей Дуло прикурил сигарету и затянулся дымом. – На дороге, у кладбища свалили дерево, перегородив тем самым путь к усадьбе Бекешевых. Я сначала не понял, зачем. Потом увидел обглоданную кору дерева и сообразил, что там долго стояла привязанная лошадь. А рядом следы от саней. Неподалеку – лыжня.

– А при чем тут лыжники? – спросил Филиппов, запахивая расстегнутую куртку.

– В том-то и дело, что не лыжники это были.

– Так ведь лыжня…

– Лыжня. Только от снегохода. И лошадь ту гнали на снегоходе. Я только тогда связал все воедино, когда узнал от свидетельницы подробности ночной встречи на дороге.

– И скажи-ка ты мне, Сергей Василич, какому же чудаку всю эту хренотень разыграть приспичило? – вспылил Филиппов. – Не думал ты, что дамочка твоя, свидетельница, сама при делах? Приехала средь ночи неизвестно зачем, успела встретить и разглядеть убитую, да еще пробраться в ее дом. И надо же какое стечение обстоятельств – именно в это время там грохнули итальянца. К чему бы это?

– Остынь. Разберемся. Меня сейчас вот что интересует – где они убивали Алину Бекешеву? Не исключено, что в дом можно проникнуть другим путем.

– Тебе видней. Только предупреждаю… по-дружески. Рахимов версию с дамочкой Асфальтовичу уже изложил, похоже, тот за нее ухватился. Сейчас твою свидетельницу по всем направлениям прозванивают. Так что поимей в виду.

– Поимею.

«Асфальтовичем» в управлении называли начальника Сергея – Александра Освальдовича Григорьева. Дело принимало странный оборот.

Глава 25
Совсем не опасен

– Добрый день, Таисия Титовна, – Полина заглянула на кухню. – Мне нужно подняться наверх. Я забыла свою сумочку.

– Тут повсюду полицейские… Господи, голубушка, да на вас же лица нет! – всплеснула руками женщина. – Ну, да, понятно, ведь вы совсем не спали прошедшей ночью.

– Я поспала утром в машине.

– Так, – Таисия Титовна решительно огляделась. – Сейчас вы что-нибудь съедите, выпьете чаю, а потом подниметесь наверх и хорошенько выспитесь. Я не позволю вам сесть за руль в таком состоянии.

Разгладив руками складки передника, она поднялась со стула и направилась к холодильнику.

Пока Таисия Титовна выкладывала еду и заваривала чай, Полина молча разглядывала ее. Серьезная, плотного сложения женщина. Наверное, ей было за шестьдесят. Немного уставшее, но еще моложавое лицо, убранные в аккуратный пучок волосы без намека на седину. Свободного покроя темно-синее платье, подхваченное в талии белоснежным передником – образец вышколенной прислуги или хозяйки, посвятившей дому всю свою жизнь.

– Вот полотенце, вы знаете, где помыть руки. Потом – живо за стол, – сказала Таисия Титовна.

Полина взяла полотенце и поднялась на второй этаж. Войдя в ванную, повернула кран и, набрав в ладони воды, плеснула в лицо. Набрала еще и, зажмурившись, снова плеснула. В этот момент кто-то схватил ее сзади и, прижав к себе, зажал рукой рот.

Она распахнула глаза и увидела в зеркале отражение незнакомого мужчины.

– Вот и хорошо, хорошо… – ласково заговорил он. – Видишь, Алина, все снова хорошо. Я искал тебя по всему дому. Опять на антресолях пряталась? Отец приедет – все ему расскажу. – Мужчина улыбнулся и, уставившись в ее лицо, замолчал.

С трудом втягивая в себя воздух через заложенный насморком нос, Полина отчаянно замотала головой. Рука тут же отнялась от ее лица.

– Что вам нужно? – выдохнула она.

Мужчина отшатнулся, на его лице появилась гримаса отчаяния. Он стиснул руками бритую голову и выскочил из ванной. Полина кинулась за ним, кубарем скатилась с лестницы и залетела на кухню.

– Что случилось? – всполошилась Таисия Титовна.

– Там… лысый… – прохрипела Полина. – Он меня Алиной назвал!

– Это Игорь, сын Дмитрия Андреевича. Опять охранника Максима уговорил, тот его сюда и привез. Ума не приложу, как это у него получается… В доме покойник, а тут еще он. Успокойтесь, Игорек совсем не опасен.

– Но почему он меня Алиной назвал?

– У бедного мальчика в голове все перепуталось. То, что было тридцать лет назад, он помнит, а то что было вчера – забыл. Даже в незнакомых людях кого-то угадывает. – Таисия Титовна направилась к двери. – Вы ешьте, а я пойду, присмотрю за ним. – Она остановилась в дверном проеме. – Для меня он всегда остается ребенком. Даже если ему сорок.

Спустя несколько минут Полина поднялась в гостевую комнату и, не раздеваясь, рухнула в постель. На нее навалился тяжелый, как смерть, сон.