Текст книги "Роковое золото Колчака"

Глава 11
Расправа

– А ведь это расправа…

– Что? – Виктор Менюхов на мгновение отвел глаза от дороги.

– Я говорю, это расправа, – повторил Сергей Дуло.

– Думаешь, семью Виленкина сожгли из-за того, что он ограбил машину?

– «За что же еще…» Кажется, так сказал Писарев.

– Предположим.

– Здесь и предполагать нечего. Искать нужно этих двоих, не то их найдут раньше нас. – Помолчав, Дуло спросил: – Кто это у вас так беспредельничает? Ты местный, тебе ли не знать.

Виктор пожал плечами.

– С криминалитетом не связан.

– Я не об этом. – Сергей взглянул на часы. – Когда будем в Кабанске?

– Минут через тридцать, – Менюхов кивнул на спидометр. – Идем на хорошей скорости.

В этот момент в его кармане зазвонил телефон. Он вынул его и приложил к уху.

– Здравствуй, Эрдем… – он долго слушал, потом покосился на Дуло. – Можешь все повторить московскому следователю? – Получив ответ, протянул трубку Сергею. – Оперативник, который поехал на прииск.

Сергей взял телефон.

– Слушаю.

– Это Эрдем Цибиков…

– Я понял.

– Звоню с прииска «Благостный».

– Что у вас нового?

– Поговорил тут, поспрашивал… Вся информация о перевозках золота находится у начальника службы безопасности прииска. Кроме него точное время отправки знали только охранники.

– Они оба убиты, – сказал Дуло.

– Здесь вот как вышло. Вместо одного из убитых должен был поехать охранник Базаров, но он не явился.

– С Базаровым говорили?

– Не успел.

– Что значит – не успел?

– Этим утром его нашли с проломленным черепом.

Помолчав, Дуло на всякий случай спросил:

– Убийство?

– Ну уж точно не сам.

– Тогда попрошу вас задержаться на прииске и выяснить все, что удастся. Кто видел Базарова последним, кто с ним говорил, кто к нему приезжал.

– Я не понял. Мне искать того, кто слил информацию? – спросил Эрдем Цибиков.

– Вы его нашли. Это Базаров.

Сергей отключился и отдал Виктору телефон. Тот, покосившись, спросил:

– Думаешь, Базаров знал о нападении?

– Уверен. Он сам передал преступникам точную информацию. А не поехал, потому что не хотел быть замешанным или убитым. Классическая схема нападения на транспортное средство, перевозящее ценности. Базаров только одного не учел…

– Чего?

– Того, что у вас в Забайкалье есть Большой брат.

– Что это значит?

– Недремлющее око, и оно за всеми вами следит, – будто бы пошутил Дуло и поинтересовался: – Оруэлла читал?

– Нет, не читал, – чистосердечно признался Виктор.

– Вот, почитай. Тебе тогда многое станет ясно. А то живешь с завязанными глазами, будто слепой.

– Ну а прочитаю, тут же прозрею? – Менюхов улыбнулся.

Дуло задумчиво процедил:

– Кто же это у вас так беспредельничает… – В кармане задребезжал телефон. На этот раз звонили ему. – Слушаю, Дуло…

– Борсоев беспокоит.

– Здравствуйте, Алдар Гармажалович.

– Вы не приехали на совещание…

– С утра отправились в Селенгинск, потом в Турунтаево.

– Турунтаево – не в нашем районе.

– Пришлось съездить туда. Есть интересная информация. – Сергей посмотрел на часы. – Минут через двадцать будем в Кабанске.

– Не надо ехать в Кабанск, – остановил его Алдар Гармажалович. – Жду вас в Нюках, на вертолетной площадке.

– Зачем?

– Нужно лететь. Приедете, все расскажу.

– Будем через десять минут. – Сергей Дуло нажал на отбой и недоуменно посмотрел на Виктора Менюхова:

– Едем в Нюки. Нас ждет вертолет.

* * *

Оставив машину в стороне от летного поля, Сергей Дуло и Менюхов рысью помчались к гудящему вертолету, пригибаясь под вращающимися тяжелыми лопастями. Оказавшись в кабине, по очереди пожали руки всем присутствующим.

Кроме Борсоева в салоне был его брат, следователь Борис Гармажалович, криминалист Петров, трое оперативников и еще двое мужчин: один из них в форме госинспектора Охотнадзора, другой – в камуфляже.

Оглядевшись, Сергей понял, что все сиденья заняты. Кабанский оперативник уступил ему свое место и уселся рядом с Менюховым на ящиках, которые стояли в конце салона.

Из кабины выглянул пилот и обратился к Борсоеву:

– Алдар Гармажалович, у нас перегруз.

Подполковник энергично махнул рукой и приказал:

– Взлетай!

Пилот вернулся на место. Через мгновение взревел двигатель, лопасти закрутились быстрее. Вертолет оторвался от земли, прошелся боком и стал тяжело набирать высоту.

– Куда мы летим? – спросил наконец Дуло.

– В Бабушкинское лесничество. На дальний кордон, – ответил Борсоев и кивнул на мужика в камуфляже. – Знакомьтесь, Семен Синцов, председатель местного общества охотников-рыболовов. Вчера вечером он вместе с братом, егерем лесничества, обнаружил в тайге два трупа. Сейчас мы летим туда. Если есть вопросы, задавайте сейчас, потом он уйдет к пилотам, определять место посадки.

Сергей Дуло перевел взгляд на Семена.

– Брат остался на месте?

– Ждет, в случае чего маякнет дымом. Я всю ночь шел. Как только выбрался из тайги, сразу же позвонил в полицию, потом двинул в Кабанск.

– Место осмотрели? Что-нибудь заметили?

– Что заметишь? Стемнело, мы с братом уже собрались табариться. Начали спускаться к реке, а тут они, двое лежат.

– Застрелены?

Семен отвел глаза:

– Сразу не объяснишь…

– Давненько у нас такого не было, – тяжко вздохнул Борсоев и приказал Семену: – Иди к пилоту, как бы не проскочить.

Тот ушел. Сергей недоуменно переглянулся с Виктором.

До места летели минут тридцать-сорок. Когда внизу появились лесистые холмы с четко обозначенными линиями водоразделов, все приникли к иллюминаторам. День был солнечный, тень вертолета бежала по темно-зеленому покрову тайги чуть впереди, словно указывая пилоту дорогу. Покружив над предполагаемым местом посадки, они наконец заметили слабый дымок. Еще несколько минут ушло на то, чтобы выбрать естественную площадку для посадки. Ее нашли на междуречье безымянной реки и ее протока. Площадка имела треугольную форму со сторонами в сто пятьдесят-двести метров, была ровной и каменистой.

Вертолет сел. Все выпрыгнули на землю и отбежали от еще вращавшихся лопастей на безопасное расстояние. После чего Семен махнул рукой, и они направились в указанном направлении – сначала по каменистой россыпи, потом по мягкому мху, пока наконец не зашли в глубь тайги.

– Долго идти до места? – спросил Дуло. Он чувствовал: все вокруг чего-то недоговаривают, однако не считал нужным выклянчивать информацию.

Семен сообщил:

– Километра два или три.

– Минут сорок ходу, – уточнил Менюхов.

Остальные шли молча, внимательно глядя себе под ноги.

Тайга сделалась гуще. Совсем исчезли кусты, которые в изобилии росли у реки. Все чаще попадались мощные стволы сосен и кедров. В их кронах мерным прибоем пульсировал шум ветра.

Сорокаминутный марш-бросок оказался энергозатратным. Они все время шли в гору, но это показалось нетрудным только вначале. До места добрались изрядно уставшими, вспотевшими и покусанными безжалостным таежным гнусом.

Навстречу им вышел мужчина в таком же камуфляже. От брата он отличался лишь форменной егерской фуражкой с кокардой.

– Егерь Дмитрий Синцов.

– Где они? – спросил Дуло, тяжело переведя дух.

– Идемте.

Скоро вышли на небольшую таежную проплешину, в центре которой высился муравейник. Когда приблизились, увидели рядом с муравейником два тела. Взглянув на них, Сергей почувствовал, как кровь прилила к лицу. Овладев собой, спросил у егеря Синцова:

– Ничего здесь не трогали?

Тот ответил:

– Зачем?.. Радости мало.

– Ночь провели где?

Синцов показал рукой:

– Там, под кедрой.

Сергей подступил ближе, внимательно оглядел оба тела. Мужчины были распяты на срубленных тонких стволах, каждый из которых имел две крестообразные поперечины. Одна – на уровне плеч. На ней были раскинуты и зафиксированы красными пластиковыми хомутами руки убитых. Вторая – у щиколоток, к той привязали обе ноги. Под шею каждому из них положили по чурке, так, чтобы головы запрокинулись. Из их разинутых ртов торчали зеленые трубки папоротника. Сергей Дуло склонился, чтобы рассмотреть одну, и увидел неровную темную линию из муравьев. Одни бежали из муравейника в трубку, другие возвращались оттуда.

Отпрянув, он обернулся. Егерь Синцов пояснил:

– Дня два здесь лежат, не меньше. Иначе были бы еще живы.

– Что это значит? – спросил Сергей.

– Старинный забайкальский способ убийства. Так убивают, чтобы жертва помучилась. Видишь трубку из папоротника? Она же полая и мягкая, гнется туда-сюда. Ее срезают, вставляют в трахею, а потом насыпают дорожку из муравьев. Прямо из муравейника берут, и от него – к трубке. После этого палкой шурудят муравейник. Как только муравейник расшурудят, муравьи начинают беситься и бегут по насыпанной дорожке, лезут в трубку, оттуда в трахею, потом у живого человека начинают выедать легкие. За ними, на кровь, бегут остальные.

Синцов подошел к муравейнику.

– Красные муравьи. Они же злые, огромные… Посмотри, каждый чуть не с фалангу мизинца. Такого если посадишь на руку, он изгибается, и – раз: вырвет кусок мяса с кожей. Как мошка таежная кусает, только раз в десять больше дыра – круглая такая ранка выходит. – Он ненадолго задумался. – Ну, сколько так человек выдержит?.. Сутки, двое… И, что характерно, на ночь они уходят. Часа в четыре, как только солнце к закату пошло, вся эта банда возвращается в муравейник. Они же на ночь его закрывают, оставляют только дыхательные ходы. А человек – мучайся. Вот лежит такой бедолага, всю ночь орет и мечтает побыстрей умереть.

– А потом?

– Утром муравьи возвращаются и продолжают работу. Они же не всей бандой его жрут, основная масса занимается восстановлением муравейника. Часть муравьев жилье ремонтирует, а часть бежит добывать пищу. Буквально несколько суток, и останутся только кости. Муравьи… Они ж санитары леса. Ну, еще, конечно, хорьки и рыси. Или, например, если медведь придет. Он зараз все сожрет.

Борсоев сунул руки в карманы, обошел трупы и муравейник, потом приказал криминалисту Петрову:

– Давай начинай.

Петров сделал несколько снимков и тоже побродил вокруг муравейника. Затем спросил:

– Как мы их повезем?..

– С крестами, – сказал Дуло.

– И с муравьями… – недовольно заметил следователь Борис Гармажалович.

После чего все разбрелись.

Дуло приблизился к одному из убитых, подозвал к себе Менюхова и указал на шрам, который был у мертвеца на шее под ухом.

– Наши голубчики.

Менюхов оглядел одного и другого, уверенно подтвердил:

– Точно, они. Сергей Виленкин и Григорий Мелешко… – Потом оглянулся:

– Борис Гармажалович!

Борсоев сразу же подошел.

– Ну?

– Грабители приисковой машины. Описания совпадают.

– За этим вы ездили в Турунтаево?

– Я уже докладывал, их видела продавщица из магазина. А тот, что со шрамом, работал водителем на «Урале».

– Сначала работал, потом угнал. Так я и думал.

Внимательно осмотрев трупы, Сергей Дуло стал изучать то, что было вокруг. Егерь Дмитрий Синцов таскался за ним и все время что-то рассказывал, стараясь не смотреть в сторону мертвецов.

– Бывает, затаборишься рядом с красными муравьями. Ну, сдуру, вдруг не заметишь. Сядешь, глядь – капля крови… Сразу же собираешься и быстро в другое место. Бесполезно… Жить не дадут. Обычно уходишь километра за полтора. Идешь подальше от муравейника.

– Зачем же так далеко? – между делом поинтересовался Сергей.

– Они большую территорию охватывают. Такие агрессивные – всех конкурентов уничтожают: мелких мурашей, насекомых. Весь биологический белок собирают. Рябчика забил или козу, отходы можно не закапывать. Они все равно найдут и вылижут. Косточки оставил – через сутки они блестят. Ни одним ножом так не обрежешь, в котле не вываришь, как они собирают.

– Значит, если бы вы не нашли их вчера, через неделю от них бы ничего не осталось?

– Кости, может, только и остались бы.

К ним подошел криминалист Петров.

– Как понесем к вертолету?

– На крестах, – повторил Дуло. – Они же привязаны.

– Короче, обратно полетим с трупами и с муравьями-людоедами.

– Может, их в воду сначала? – предложил Менюхов. – Прополощем в реке, муравьи уйдут.

– Я тебе пополощу… – Борсоев погрозил ему пальцем и распорядился: – Давайте забирайте их и – к машине.

– А как же приисковое золото? – спросил Менюхов.

– Не для того их убивали, чтобы золото оставлять, – деловито заметил Дуло. – Но походить и все здесь как следует осмотреть – лишним не будет.

– Мы решим этот вопрос, – заверил их Алдар Гармажалович. – Закинем на вертолете несколько человек, они прочешут квадрат. А сейчас – идемте к реке!

Они подхватили кресты с мертвецами и понесли по направлению к вертолету. Муравьи кусались, словно собаки. Ни один не избежал укусов.

На половине пути поменяли руки: Дуло сменил Виктора и оказался рядом с Борсоевым. Так спустились к реке, где их ожидал вертолет.

Увидев кресты с покойниками, пилот выскочил из кабины и заметался, убеждая всех и каждого, что не стоит грузить их на борт, что здесь нужна другая, более вместительная машина. Он уверял, что не сможет поднять в воздух всех вместе с трупами. Борсоев велел ему замолчать.

– Тела увозим. Кто не влезет – останется здесь. Потом вернешься и заберешь.

Пилот матюгнулся, но ослушаться не посмел.

Размещались не меньше часа. Деревяшки пришлось стесать, но после того, как их вместе с покойниками затолкали внутрь вертолета, для двоих живых места не оказалось. Виктор Менюхов и один из кабанских оперативников остались стоять рядом с бортом.

Из вертолета на землю спрыгнул Сергей Дуло и велел оперативнику занять его место.

– Э нет! – крикнул Борсоев. – Так не пойдет! Я за вас отвечаю!

– Я сам за себя отвечаю, – оборвал его Дуло и толкнул оперативника к борту. – Залезай! – Потом обернулся к Виктору: – А мы вернемся на место и еще раз все осмотрим.

Борсоев решительно заявил:

– Тогда с вами останется егерь!

– Он не спал двое суток, – возразил Дуло. – За несколько часов с нами ничего не случится.

Закрывая дверь, пилот пообещал:

– До темноты успею вернуться. Ждите меня здесь, точно на этом месте.

Глава 12
Забайкалье

Июль 1963 года

Это был пятый день бесконечного, как вышло, пути. Пытаясь обойти скалистую гору, Ленька сбился с дороги и уже не знал наверняка, куда шел. Хлеб и вареные яйца, которые они с Митькой взяли из дома, давно были съедены. В один из дней он чуть не подстрелил рябчика, но в самый ответственный момент рука дрогнула – усталость и голод взяли свое.

В другой раз Ленька забрел в малинник. Ягоды были мелкими и не совсем спелыми, но он с жадностью обдирал их грязными, разбитыми в кровь пальцами, пока не услышал смачное чавканье и не увидел, как раскачиваются верхушки тощих берез, торчащих среди малинника.

Схватив ружье, Ленька присел. Чавканье приближалось. Привстав, он попятился. Одновременно из кустов высунулась здоровенная черная морда с маленькими злыми глазами. Заметив Леньку, медведь замер, опустился на передние лапы и со всех четырех рванул напролом. Мимо промелькнула гора бурой шерсти, за которой ощущалось мощное тело.

Все случилось быстро, так, что Ленька не успел испугаться. Потом его пробил пот, однако он заставил себя собрать достаточно ягоды, чтобы хоть на время унять голод.

К вечеру он окончательно выбился из сил, добрел до сухого мшистого места и рухнул на землю. Ближе к ночи его разбудил холод. Ленька сел, задрал голову и стал смотреть в небо. Там, среди черных ветвей, светили бледные звезды. Вдыхая холодный таежный воздух, он чувствовал в нем присутствие чего-то приятного и родного. Потом понял – это был запах костра.

Ленька вскочил на ноги, схватил ружье и зашагал размеренным быстрым шагом, улавливая желанный запах особенным, звериным чутьем. Тайга, в которой теперь преобладали лиственные породы деревьев, несколько поредела, послышался звук журчащей воды. Запах дыма усилился. Одновременно с тем, как из-за верхушек деревьев показалась луна, он увидел среди древесных стволов прямоугольные светлые пятна и неяркий костер. Когда приблизился, разглядел палатки. Их было семь.

Над костром висели два полных ведра. Рядом крутилась толстая женщина с длинной ложкой. Увидев ее, Ленька, не колеблясь, вышел из леса.

– Тетенька… – Он беспокойно шарил взглядом по ведрам. – Можно я к вам?

Женщина выронила из рук ложку и убежала к палаткам. Вернулась с крепким мужчиной лет тридцати. Он остановился напротив Леньки, в растерянности переложил из одной руки в другую походный планшет, потом сунул его под мышку.

– Кто такой?

– Заблудился.

– Звать как?

Подумав, Ленька на всякий случай соврал:

– Сашкой.

– Как здесь оказался?

– Шел, шел и пришел.

– Сколько тебе лет?

– Восемнадцать… – снова соврал Ленька и на всякий случай добавил: – Почти.

– Брешет он! – Из-за спины мужчины выглянула таборщица[11]11
  Повариха.


[Закрыть].

– Тетенька, я очень кушать хочу, – не выдержав, Ленька расплакался. Все вышло так, будто в груди прорвалась плотина и наружу вылились все его горе и бессильная жалость к себе.

– Марина, – строго сказал мужчина, – быстро дай мальчишке поесть.

* * *

Лениво потрескивал костерок. Вокруг него сидело человек десять мужчин, все с мисками. Повариха стояла возле ведра и внимательно следила за тем, кому нужно добавки.

Ленька отставил пустую миску, и его стало клонить ко сну.

– Чаю налить? – спросила таборщица Марина.

Он покачал головой.

– Откуда ты взялся, малец? – обратился к нему бородач, который сидел ближе других.

Леньки пришлось снова соврать:

– Из Листвянки.

– А как здесь очутился?

– Шел, шел и пришел…

– Это мы уже слышали, – к костру подошел тот, что приказал его покормить. – Идем в мою палатку.

Ленька поднялся, взял ружье и последовал за ним. Зайдя в палатку, они сели на чурки возле большого ящика. В палатке было светло и чисто. На столе ровно горела свеча, в противоположном углу на толстом слое веток, поверх кошмы был расстелен спальный мешок.

– Вы кто? – решился спросить Ленька.

– Меня зовут Владимир Иванович Громов.

– Нет, я не про то…

– Я начальник геологической поисковой партии.

– Что ищете?

– Ну, это, брат, не твое дело. – Владимир Иванович достал какие-то листки и быстро их просмотрел. Потом задал вопрос: – Скажи честно, как здесь оказался?

– Так же, как вы.

– Нас сюда вертолетом забросили.

– А я ногами дошел.

– Таежник?

– Батя всему обучил. – Ленька закашлялся. – Пока был жив.

– Помер?

– В прошлом году.

– Мать?

– И мать померла.

– Жили в Листвянке?

– Вы же слышали…

Владимир Иванович внимательно на него посмотрел.

– Чувствую, недоговариваешь… Сколько тебе лет?

– Почти восемнадцать.

– Ну а если не врать?

– Семнадцать… – Ленька вздохнул.

– Что мне с тобой делать? – Начальник развел руками. – Вертолет прилетит за нами только в конце октября.

Нервно вздрогнув, Ленька умоляюще заглянул в глаза Громова.

– Можно я с вами до октября?

Помолчав, Громов задумчиво рассудил:

– В принципе можно… Еще один человек на маршруте лишним не будет. Какой-нибудь документ при себе есть?

Ленька грустно опустил голову.

– Паспорт хоть получил?

Он покачал головой.

– Беда мне с тобой…

Ленька сказал:

– Я могу за еду работать.

Владимир Иванович строго заметил:

– При социализме за еду не работают. В нашей стране любой труд оплачивается. – Он взял на изготовку чернильную ручку. – Принимаю тебя маршрутным рабочим. Будешь помогать таскать образцы. Давай свои данные. Завтра с утра радист передаст их на экспедиционную базу. А паспорт… – Он прищурился. – Скажем, что ты его потерял. Выйдем из тайги, поедешь в свою Листвянку, там получишь.

Глава 13
Падь Каторжанка

К завтраку Полина не вышла. Да и к обеду успела едва-едва, проснулась за полчаса до его окончания.

– Спасибо за ватрушки! – сказала она, увидев за столом Мохначева.

Тот удивленно приподнял брови.

– Не понимаю…

– Не вы? – сообразила Полина и озадаченно замерла, так и не сев на стул.

– Кажется, знаю… – Иван Ильич тронул ее за локоть. – Это Карелин. Я видел его с пакетом.

– Неужели? – удивилась она.

– Уверен. Он знал, что вы уплыли с Юдиным?

– Наш разговор с Юдиным состоялся при нем.

– Ну вот! Он предположил, что вы не успеете к ужину, и позаботился. Золотой человек Вадим Егорович!

Полина озадаченно потупилась:

– Надо поблагодарить его… Ватрушки пришлись кстати.

– Поблагодарите еще, успеете. – Мохначев обеспокоенно оглянулся. – А вот обед уже на исходе. Если не поторопитесь, уйдете голодной.

После обеда Полина и Мохначев отправились на прогулку. На этот раз в дальний маршрут, по берегу озера. Полина взяла с собой сахар – на случай, если им снова встретится лошадь.

– Ну, как вам экскурсия? – Иван Ильич взял ее под руку.

– Здорово, – сказала она. – Я наблюдала за погружением батискафа и видела дно Байкала на глубине семисот метров!

– При вас что-нибудь обнаружили?

– Фрагменты железнодорожных вагонов.

– И, конечно, все решили, что вагоны везли пропавшее золото Колчака! – Старик весело рассмеялся.

– А разве могут быть какие-нибудь сомнения? – удивилась Полина.

– Они есть, – весьма лаконично сообщил Мохначев. – По меньшей мере несколько существенных фактов опровергают ваше вчерашнее «открытие». Вот вам первый: в начале прошлого века на станции порта Байкал во время маневров упали в воду и ушли на глубину четыре вагона с оружием. Пожалуйста – вагоны на дне. Второй факт… До 1918 года по озеру ходил паром-ледокол «Байкал», который ежедневно совершал два рейса между пристанями Байкал и Мысовая. Ныне это город Бабушкин в Кабанском районе Бурятии. Паром обслуживал Кругобайкальскую железную дорогу и перевозил составы. В 1918 году паром был расстрелян и затонул. Вместе с ним пошли ко дну двадцать семь железнодорожных вагонов.

– Послушать вас, все дно Байкала должно быть усыпано железнодорожными вагонами… И все эти катастрофы случились рядом с местом, где погружаются батискафы?

– Не совсем…

– Вот видите!

– Но если учесть силу глубоководных течений… – Иван Ильич улыбнулся и не стал продолжать. – Ну хорошо. Приведу решающий аргумент…

Полина пожала плечами:

– Для чего вы меня разубеждаете?

– Истина. Только ее ставлю во главу угла!

– Ну хорошо, давайте сюда вашу истину… – согласилась Полина.

– Если не ошибаюсь, погружения проходят в районе восемьдесят первого километра КБЖД.

– Что такое КБЖД? – озадаченно спросила она.

– Аббревиатура. Кругобайкальская железная дорога. Она огибает южный берег Байкала. Это уникальное сооружение вырублено в скалах в начале прошлого века. Такого количества тоннелей, виадуков, галерей и мостов нет ни на одной железной дороге на территории всей России.

– А за рубежом?

– Может, где-нибудь в Альпах, да и то сомневаюсь.

– Кажется, мы там проезжали, когда ехали из Иркутска.

– Ошибаетесь. Вы не могли там проезжать. Участок, который мы сейчас обсуждаем, от порта Байкал до Слюдянки, а это сто двадцать километров, уже не действует.

– Но ведь на этом участке упал в воду состав с золотом Колчака?

– Совершенно верно. Теперь там ходит только экскурсионный поезд и небольшой мотовоз[12]12
  Небольшой автономный локомотив.


[Закрыть]. В двадцати километрах от порта Байкал, а именно на восемьдесят первом километре КБЖД…

– …в районе которого погружаются батискафы, – подсказала Полина.

– Там, на берегу, в местечке под названием Падь Каторжанка, сохранился карьер для добычи камня, который использовался при строительстве железной дороги. Камень перевозили в вагонах, и есть сведения, что несколько таких вагонов однажды ушли под воду. Так что найденные в вашем присутствии фрагменты вагонов перевозили не золото…

– …а камни… – Полина скривилась. – Как прозаично!

Береговая линия вплотную приблизилась к кромке леса. На луговине паслась та же белая лошадь, которая повстречалась им в прошлый раз.

Полина сама подошла к ней и протянула куски сахара.

Прежде чем взять его, лошадь покосилась на Мохначева.

– Бери-бери… – разрешил тот.

Животное протянуло губы и аккуратно взяло сахар.

– Смотрите-ка, она вас слушается!

Иван Ильич улыбнулся.

– Просто меня она знает дольше, чем вас. Идемте обратно…

И они вновь зашагали по берегу, только теперь в направлении санатория.

– На чем мы остановились?

– На том, что все так прозаично… – вздохнула Полина.

Взглянув на нее с сожалением, старик вдруг заметил:

– Вас очень легко переубедить.

– С чего вы решили? – Кажется, Полина немного обиделась.

– Привел вам несколько фактов, и вы готовы.

– Ну, знаете!

Мохначев снова взял ее под руку.

– Не сердитесь, прошу вас, не надо.

– Истина превыше всего… – Она напомнила его же слова.

– Да, но истина рождается в спорах! – воскликнул старик. – Почему же вы так легко со мной согласились?

– Вы были сверхубедительны, – срезонировала Полина.

– Хотите, я приведу контраргументы?

– Давайте, – легко согласилась она.

– До нашего времени не дошли точные сведения о гипотетической катастрофе. Нет никаких указаний на точное место, где это случилось. Известно только, что на выходе из тоннеля. Но их на этом участке тридцать восемь. Поди разбери, который из них! – Иван Ильич замолчал, сосредоточился и продолжил: – Как я сказал, свидетельств очевидцев крушения эшелона с золотом не сохранилось, но в двадцатых годах прошлого столетия они были еще живы.

– К чему вы клоните?

– Расскажу вам об одной фотографии.

– А это уже интересно!

– Сразу после окончания Гражданской войны, в 1923 году, на берег Байкала приехала правительственная комиссия, которую возглавлял всесоюзный староста Михаил Иванович Калинин. Слышали о таком?

Полина обиженно заметила:

– Между прочим, по образованию я историк.

Старик оживился:

– Тогда мы с вами говорим на одном языке. Так вот, есть фотография, где он стоит в окружении своих соратников возле тоннеля и смотрит не куда-нибудь, а в черную бездну Байкала.

– О чем это говорит?

– О том, что поиски начались сразу после предполагаемого крушения и не прекращаются до сих пор.

– Есть еще контраргументы?

– В 1949 году для поиска золотого эшелона в озеро Байкал была спущена субмарина класса «Щука».

Полина ахнула:

– Подводная лодка?!

– Вы только представьте себе такую картину: ранним утром из-под воды появляется перископ, потом рубка. Наконец в крейсерское положение всплывает сама подводная лодка. И это в водах Байкала!

– Чем все закончилось?

– Нештатной ситуацией, пожаром, в результате которого чуть не погиб экипаж. Вообще за девяносто лет поисков погибло много людей. Но охотники до золота и ныне не перевелись. – Мохначев несколько оживился. – Не далее как вчера, когда вы уехали, я познакомился с прелестной женщиной. Ее муж – дайвер, в компании таких же, как он сам, ищет золото Колчака. Их корабль промышляет недалеко от того места, где вы вчера побывали.

– Но ведь там глубоко!

– Эти погружаются на меньшую глубину. Вечером я обязательно познакомлю вас с этой особой, ее зовут Анжелика. А сейчас вот вам еще одна история, леденящая душу… Ею пугают всех, кто ищет здесь золото.

– Я говорила вам, что просто обожаю страшилки.

– Зимой 1967 года бригада железнодорожных рабочих ремонтировала поврежденные камнепадом пути: меняли шпалы, разболтанные костыли, что-то еще… Двое рабочих отстали, другие по какой-то причине ушли далеко вперед. По-видимому, эти двое путейцев не слишком утруждались работой, шли не по шпалам, а чуть в стороне. И вот один из них или оба одновременно увидели прямоугольный брусок. Подняли его и разглядели на желтом металле оттиск печати: двуглавого орла – герб Российской империи.

– Золото?

– Золото.

– Вот видите, значит, оно было!

– Я не рассказал ужасный финал, – напомнил Иван Ильич.

– Рассказывайте.

– По какой-то причине оба рабочих подались в горы. Возможно, не захотели делиться с товарищами. Спустя два дня в горах нашли два растерзанных тела.

– Это вы все сочинили или было на самом деле? – усомнилась Полина.

– Сущая правда. Говорю вам, как заслуженный краевед.

Они свернули к санаторию и уже шагали по его центральной аллее.

Иван Ильич воскликнул:

– Кстати, а вот и она!

– Кто? – Проследив за его взглядом, Полина увидела миловидную женщину с фигурой Брижит Бардо.

– Анжелика! – Старик махнул ей рукой. – Идите, идите к нам!

Женщина почти подбежала.

– Голубушка, да на вас нет лица! – Мохначев заботливо обнял ее за плечи.

– В нашем санатории чрезвычайное происшествие, – чуть слышно сказала женщина.

– Что такое?

– На территории поймали какого-то человека.

– Наверное, кто-то из местных, – успокоил ее Мохначев.

– У него было оружие!

Полина испуганно взглянула на старика.

– В наших местах у всех есть оружие, – обыденно произнес он, однако его глаза выдавали тревогу. – И где он сейчас?

– Увели на хоздвор.

– Откуда вам это известно?

– Случайно туда забрела… пошла не по той аллее. – Женщина всхлипнула. – И увидела жуткую сцену!

– Что такое?

– Директор санатория… – Она зашлась в рыданиях.

– Что? Говорите, что?!

– Он избивал этого человека!