Текст книги "Я тебе принадлежу"

Глава 21. Ника

– Вероника, – слышу своё имя из уст спасителя и понимаю, что с ним мы знакомы. – Ты знаешь этого парня? – спрашивает Максим, и его голос полон льда и злости. Мне и поднимать голову не надо, чтобы убедиться, что это именно он, а его агрессию я ощущаю всем своим телом.

– Да, – испуганно произношу и киваю, не веря тому, что моим спасителем оказался именно он. Мой заместитель. Мужчина, который сегодня чуть ли не сделал меня женщиной. Человек, у которого я отняла руководящее кресло, и тот, кто меня ненавидит.

Медленно поднимаю голову вверх, чтобы увидеть Максима и понять, а он мне точно спаситель? А вдруг он ещё хуже?

– Хочешь пойти с ним? – продолжает расспрос мой заместитель, даже не смотря в мою сторону. С такой ненавистью и кровожадностью смотрит на моих несостоявшихся насильников. Последний, к слову, появился вовремя, а в руках у него ключ от одной из комнат для уединения.

– Не хочу, – отвечаю и прижимаюсь к Максиму, почувствовав в нём защиту и поддержку.

– Слышали? Развернулись и пошли отсюда на***, – командует Максим и, развернув меня к себе, спрашивает то, чего я не ожидала. – Ты в порядке? Они ничего тебе не успели сделать? – и задаёт вопросы с такой теплотой, что это сбрасывает с меня все последствия коктейлей.

Замечаю за его спиной ещё одного мужчину, который зло смотрит вслед моим обидчикам, что-то говоря охране.

– Я? – нахмуренно смотрю на него не в силах вымолвить и слова.

– Ты, – смотрит на меня, как на умалишённую, но всё же ждёт ответа, поэтому я отвечаю.

– Да!

– Отлично! – заключает после быстрого осмотра. – До такси провести, или к этим пойдёшь? – с насмешкой интересуется, но, думаю, он уже и так решил, куда я сейчас пойду.

Аккуратно обняв меня за талию, заботливо ведёт к выходу из ночного клуба, а следом за нами тот злой мужчина и охрана клуба, что весьма странно.

– Не пойду, – заявляю, вспомнив о том, что вышла из-за стола из-за естественных нужд, которые как раз сейчас о себе и напомнили. – Я вообще шла туда, – указываю куда-то за его спину, где, по моим предположениям, должен находиться туалет. – Отпусти!

– Да легко, – фыркнув, произносит он и правда отпускает, но не лишает себя возможности провести ладонью по моему мягкому месту. – В туалет? – киваю,

смущённо опустив голову. – Что ты вообще тут делаешь? – спрашивает, провожая меня уже к туалету, вызывая моё недоумение.

– А ты?

– У меня дела, – бросает, скорее, чтобы отделаться, чем чтобы ответить.

– А у меня день рождения, – говорю ему, но поспешно добавляю. – У подруги, а я гость.

– И чего подруга за тобой не смотрит? Если ты пить не умеешь и со всякими подозрительными м*даками знакомишься?

– Ты тоже подозрительный м*дак, – обиженно бурчу и вхожу в женский туалет, а Максим остаётся ждать за дверью. Но прежде, чем та закрывается, я слышу громкий смех моего заместителя и его… друга, наверное.

Гады! Я им ещё покажу!

Через пять минут выхожу из дамской комнаты в надежде, что не увижу своих спасителей, но эти двое стоят и ждут меня, словно им заняться больше нечем.

– Теперь домой? – спрашивает меня Максим, а его руки опять оказываются на моей талии, но в этот раз я не против, потому что меня штормит.

– Такси! – уверенно заявляю и икаю.

– Макс, лучше сам, – слышу голос второго мужчины, друга Макса. – Таксисты часто в доле. Она бухая…

– Я трезвая!

– Ага, как стекло! – усмехается мой заместитель, и я мысленно даю себе обещание, что уволю его. Негоже начальство видеть в непотребном состоянии и шутить с ним. Выговор! Увольнение! И еще на его трудовой книжке потанцую! Трезвая! – Красотка, успокойся! Я тебя от ещё одного изнасилования, возможно, спасаю.

– И что, мне тебе за это премию выписать? – возмущённо интересуюсь, вызвав у этих двоих новый приступ смеха.

– Ну, я и натурой благодарность принимаю, – сквозь смех отвечает мне Максим.

– Фиг тебе! – выстраиваю из пальцев характерную фигуру и начинаю хохотать, вспомнив колобка. – Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл и от тебя уйду, симпатичный маньяк.

– У-у-у, ясно, – тянет друг Максима. – В общем, завтра тебя жду, Макс. Бери свою кралю, и валите. Будь нежен, Максик. Может, премию заработаешь, – выпаливает он и со смехом испаряется.

– К чёрту иди, Ренат! – выкрикивает ему вслед мой заместитель, а после чего со вздохом возвращается ко мне.

Макс

Усадив пьяную красавицу к себе в машину, закрыл за ней дверь. Поначалу Ника сопротивлялась и не хотела спокойно сесть, но стоило припугнуть её тем, что если она спокойно не сядет, то я поцелую её и одним поцелуем не ограничусь, мигом успокоилась и стала тихой.

Вот бы так работало всегда…

Обошёл машину и сел внутрь, завёл двигатель и только тогда развернулся к своей новой «начальнице», со смехом отметив, что та вырубилась, стоило ей оказаться в машине.

– М-да уж, Вероника Николаевна, – выдохнул, задумчиво глядя на неё. – Не хотел бы я оказаться на твоём месте… завтра, – произнёс и, убрав с её лица волосы, поехал к себе домой, ведь адрес Ники я не знаю, а будить пьяную девушку я не намерен. К слову, её сон сыграет мне на руку.

Вёл машину аккуратно, заботясь о том, чтобы красотку не стошнило. Такое последствие моей затеи мне не очень нравится, как и, впрочем, Нике, наверное. Представляю, каково ей будет утром, когда я скажу ей, что она обблевала мою машину. А хотя… сказать ведь можно.

– Точно не хотел бы… надеюсь, ты красиво краснеешь, – проговорил с улыбкой на губах, бросив в сторону Ники быстрый взгляд. По крайней мере, хотел быстрый, но задержался на несколько секунд, разглядывая девушку без преград.

Глава 22. Ника

Просыпаюсь от того, что в горле пустыня, в которой дождя не было тысячи лет. Не иначе. С трудом открываю глаза, жмурясь от света фонаря, и сразу наталкиваюсь на окно, которого нет в моей комнате, как и ни в какой комнате моего дома.

Подозрение и страх того, что я совершила глупость, растут с невероятной скоростью. Начинаю скулить, не веря, что докатилась до того, что разъезжаю по незнакомым мужчинам и… провожу с ними одноночевки, как шлюшка какая-то.

Но делать нечего. Ошибкам надо смотреть в лицо. Ощупываю кровать в надежде, что не натолкнусь на какого-нибудь жирного волосатого дагестанца, которых в клубе было полно. Рукой наталкиваюсь на чей-то пресс. Мускулистый. Не волосатый, если не считать небольшой полоски, ведущей к паху. Ну, хоть это хорошо. Медленно начинаю обрабатывать информацию и решаю рассуждать логически. Пресс принадлежит мужчине. Голому мужчине. Или, по крайней мере, мужчине, который спит без футболки. Очень надеюсь, что последнее.

Понимаю, что нужно идти дальше, но даю себе несколько секунд, чтобы насладиться мускулами мужчины, с которым провела ночь. На его лицо смотреть боюсь. Очень. Пусть владелец этого пресса окажется красавцем! Прошу!

Неожиданно мою руку накрывает мужская ладонь. Мужчина аккуратно берёт мою руку в свою и введёт ею вверх к своему лицу. Мои глаза спешат за рукой, и я наталкиваюсь на… кошмар и радость в одном лице. Спящий заместитель целует мою руку.

«Ну, хоть не дагестанец», – мысленно успокаиваю себя, смотря на Макса. «Я переспала с заместителем», – тут же догоняю себя следующей мыслью. Какой позор!

Несколько раз растерянно хлопаю глазами, не понимая, что вообще происходит и как я оказалась в одной кровати с Максом. Я что, вчера напилась до такой степени, что…

Резко приподнимаю одеяло и смотрю на то, в чём я. В одной мужской футболке, и по ощущениям на мне есть нижнее бельё. И это уже радует!

Расслабленно откидываюсь на подушку и бросаю взгляд на потолок, но тут же вскакиваю, заметив на люстре чёрные трусики, которые должны быть на мне. Задираю одеяло, и вместо моих трусиков на мне мужские боксеры, которые я, вероятнее всего, стащила у Максима… потому что этот козёл спит абсолютно голый.

– Макс! – ору во всё горло, чем пугаю мужчину и заставляю сморщиться от раздражающего голоса.

– Ника, бл*ть! Чего так орать? – отпускает мою руку и встаёт, потирая виски в попытке избавиться от звона в ушах.

– Мои трусики! – кричу, указывая рукой на люстру.

– Ага, – тянет, лениво улыбнувшись. – Вчера в порыве страсти, – произносит, поигрывая бровями. – Р-р-р, моя страстная!

– Что я тут делаю? Я не дома! Это не мой дом! – пыхчу, чувствуя, как злость кипит во мне, и ещё немного, и меня осудят за убийство этого ненормального.

– Ты уснула, а я не знал, где ты живёшь, – произносит, и я начинаю медленно вспоминать, что было вчера. Клуб. Коктейли. Парни. Танцы. Изнасилование. Спасение. Машина… а дальше…

– А в паспорте посмотреть никак?! – возмущённо спрашиваю, зная, что многие таксисты так делают, но при этом все деньги из кошелька тащат, но ведь отвозят домой.

– За кого ты меня принимаешь?! – восклицает, вставая с кровати в направлении окна, щеголяя передо мной, в чём матушка родила. Смущённо отвожу глаза от вида мужского тела, которого никогда так близко не видела. – Я что, дурак? А вдруг там штамп о браке. А я с замужними не очень люблю. Зачем себе портить настроение?

– И-и-и… что было дальше? – тороплю его.

– И я отвёз тебя к себе, – продолжает, но каждое слово приходится вытягивать из него.

– И воспользовался мной? Да? Какой же ты… – договорить мне не дают.

– Ты сама предложила, а я не отказал, – перебивает он меня. – Ещё бы мне отказываться, когда ты сама себя предлагаешь.

– Такого не было!

– Было! Ты ещё машину мне обблевала!

– Фу! Нет! Неправда!

– Правда! – тянет, поигрывая бровями. – Ещё ночь.

– Ночь, – подтверждаю и натягиваю одеяло повыше, в некоей защите от мужчины. – Я больше никогда пить не буду. Я ничего не помню…

– Зато я помню, – садится рядом. – Могу напомнить.

– Напомни, – прошу его, думая, что мне сейчас расскажут, что было вчера, но вместо этого мужчина быстро целует меня и начинает смеяться. – Не смейся! Я, правда, не помню… Не думала, что лишусь девственности, и даже не вспомню это, – вздыхаю. – А хотя, говорят, это больно, значит, всё хорошо.

– Девственница? – шокированно смотрит на меня. – Да ладно! Врешь! Не можешь ты быть девственницей!

– Ты…

– Да, не было между нами ничего! Я пошутил! – признаётся, и я возмущённо открываю рот. – Но сейчас я готов исправить эту оплошность, – тянется ко мне.

– Нет! – отталкиваю его. – Но ты меня видел голой.

– Не-а. Я тебя просто раздел и дал свою футболку и боксеры вместо шорт, чтобы тебе было комфортно спать…

– А ты голый…

– Я всегда голый в своей спальне и кровати, – рассказывает, не оставляя попыток поцеловать меня, в то время как я уворачиваюсь, что есть мочи.

– А почему я с тобой?

– А почему нет?

– Трусы? – показываю рукой на люстру.

– Чёрные. Мои любимые. Уже какой год там висят.

– Не мои… Мои на мне?

– Ага, – тянет, а поняв, что я не дам себя поцеловать, успокаивается. – Ладно. Одевайся. Отвезу тебя домой к тебе. В офис пораньше поеду и улажу все дела.

– И мне надо в офис, да? – спрашиваю его, понимая, что сейчас не в состоянии появляться на людях.

– Можешь не ехать. Мне ещё нужно дела подготовить, чтобы тебе их предоставить. Ты ведь в бизнесе не понимаешь ничего?

– Ага.

– Ладно, Вероника, – вздыхает Максим. – Так уж и быть! Помогу тебе, в память о твоём хитром старике. Надеюсь, не забудешь о моей доброте. Сегодня сиди дома, приходи в себя, а завтра придёшь, и я тебя начну по бизнесу натаскивать, но учти, красотка. Жалеть не буду. Пахать будешь как пчёлка.

– Правда поможешь? – восторженно интересуюсь и, дождавшись кивка, чмокаю мужчину в щеку и бегу в ванную. – Я тебе не враг, Вероника, – слышу его голос. – Но насчет отношений я серьезно, Ник.

Глава 23. Ника

Весь день посвящаю себе и подготовке к тому дню, когда Артём и Дима приедут ко мне в дом. Заказывала мебель, выбирала дизайн, проект комнат. Для Тёмки – больше шкафов с книгами, и всё в сдержанных тонах. Для Димы – побольше пространства для игр, и всё яркое. На данный момент мне нравилось всё. Начиная с цветов, которые мне предлагали дизайнеры, заканчивая маленькими деталями, которые должны были дополнить интерьер.

Утром Максим завёз меня домой и вёл себя со мной очень мило, и я бы сказала, даже вежливо. Да, свои пошлые шуточки и недвусмысленные намёки не оставлял, но всё же в этот раз мне было комфортно рядом с ним.

Поняв, куда именно мы едем, мужчина вмиг напрягся и ехал, смотря на всё вокруг настороженным и оценивающим взглядом. Вначале посмотрел на мой дом, точнее, на врата моего коттеджа, а затем странно оглядел коттеджный район, в котором я живу, полностью. Почему-то посмотрел в сторону дома Солнцевых, в

котором раньше Тёма и Дима с родителями жили, но ничего не сказал и ничего не спросил, хотя явно хотел.

Оставил около дома и уехал, даже не попрощавшись, явно задумавшись о чём-то. Кажется, его привлекла вывеска о продаже на одном из домов, и он решил его купить.

Этого мне ещё не хватало! Обзавестись таким «приятным» соседом… Выйдешь утром чай на балкон попить, а по соседству Максим голышом загорает, танцует или ещё хуже – с дамой развлекается. Ну, уж нет! Такого счастья точно не надо!

Хотя от последней мысли не только злость в душе родилась, но и ревность какая-то, но я быстро откинула это ужасное чувство. Мне не до любви и ревности! Ко мне скоро мальчишки приедут. Их любить буду и ревновать ко всем, а всякие Максимы пусть лесом валят.

В общем, день прошёл относительно спокойно, и я бы сказала, что радостно, но тогда я ещё не знала, что меня ожидает на следующий день.

Всё начиналось относительно спокойно. Я рано проснулась и начала собираться в офис, надев строгий деловой костюм, который когда-то прикупила из-за тенденций моды, но тренд прошёл, а костюм остался.

– Вероника, – встревоженно начинает Игнат Борисович, трезвоня мне всё утро.

Обычно я по утрам звонки редко принимаю, предпочитая отдавать утро полностью себе. Поэтому и сегодня игнорировала звонящих, а их как назло прорвало пообщаться.

– Да, – решаю ответить, увидев, кто именно звонит.

– Я за тобой сейчас заеду! Не смей выходить из дома сама, – запыханно просит нотариус, словно бежит куда-то.

– Не поняла, – остановилась. – Что случилось?

– Не смей! – вновь требует и отключается, так и не объяснив, что произошло, но объяснение себя долго ждать не заставляет.

Услышав галдёж за дверью, тихо подхожу к окну в соседней комнате и вглядываюсь в окно, задвинув штору. И тут же понимаю, что имел в виду нотариус, говоря мне не выходить самой. У дома столпилась куча репортёров, жаждущих «поболтать» со мной. Кажется, прознали о наследстве, и теперь несколько недель будут преследовать, выискивая подробности и грязные тайны.

Да, без Игната Борисовича и правда не стоит выходить. Разорвут на части, и даже охрана у дома, состоящая из трёх человек, не спасёт. Долго сижу в гостиной в ожидании нотариуса, выключив разрывающийся телефон к чёртовой матери. И примерно через пятнадцать-двадцать минут друг отца появляется в моём доме, и я расслабляюсь, понимая, что спасение пришло. Меня не разорвут.

– Лучше тебе сегодня в офисе не появляться, – констатирует мужчина, вытирая свободной рукой пот со лба, а во второй у него корреспонденция. – Журналюги! Звери!

– С чего это? – восклицаю. – Я что, репортёров бояться должна? Отвечу на несколько вопросов и пойду. Мне в любом случае придётся с ними встретиться и пообщаться. Но с охраной безопаснее. Вы ведь поэтому приехали? Чтобы помочь добраться до офиса?

– Может, лучше, когда стихнет скандал? – предлагает мужчина.

– Скандал? Не думала, что получение наследства – это скандал, – произношу и, подхватив сумочку, направляюсь к выходу из дома.

– Ты что, не знаешь? – восклицает и протягивает мне какой-то журнал, заставляя, остановиться. – Третья страница, – подсказывает, как только я беру первый журнал. Открываю его на нужной странице, чуть не падая в обморок от того, что вижу. Я в клубе. Пьяная. Словно под кайфом. Танцую с двумя мужчинами. И чуть ли не… кх-м… на танцполе с ними же. И снимки такие чёткие и приближённые, что без труда можно сказать, что снимал кто-то, кто стоял довольно близко.

Господи!

Не может быть!

А внизу под фотографиями красуется надпись большими буквами. «Единственная наследница Шпарского спускает в унитаз всё имущество покойного отца. Акционеры в шоке». Игнат протягивает мне ещё журнал. Те же фото, но надпись другая: «Кто встал во главе наследства Шпарского? Акционеры требуют оспаривания завещания». Следующая газета: «Проститутка или наркоманка: кому досталось наследство Шпарского?»

– Это… – поднимаю глаза на Игната Борисовича, не веря в то, что вижу.

– Что ты натворила, девочка?! – по-отцовски начинает отчитывать. – Зачем, Вероника?

– Я… – хочу что-то сказать в своё оправдание, но меня грубо прерывают.

– Надо быть аккуратнее, Вероника! Смотреть, что и когда делаешь! Любая твоя провинность теперь отражается на активах компании! За сутки мы потеряли очень много денег из-за вот этого вот, – машет перед моим носом журналами. – Ты знаешь, кто слил эти фото?

– Не знаю… – выдыхаю, начав судорожно соображать, кто мог это сделать. И на ум приходит сразу же ответ. – Максим! Этот подонок это сделал! Он! Больше некому!

– Чернышёв? – догадывается.

– Да! Вот ведь подонок!

– А я тебе говорил, что рано или поздно он тебя подставит! – напоминает друг отца, а я его хочу послать куда подальше со своими «советами».

А я думаю, чего он резко такой добрый стал. Не удивлюсь, если завтра всплывут мои фото, где я в мужской одежде или вообще голая. Что уж мелочиться теперь, когда для прессы я наркоманка или проститутка?

– Я могу его уволить? – спрашиваю нотариуса. – И сделать так, чтобы его уже никуда не взяли?

– Можешь, – коварно улыбнувшись, отвечает мужчина. – Правильно мыслишь, девочка!

– Исполняйте, Игнат Борисович.

Глава 24. Макс

– Максим Викторович, освободите кабинет, – звучит радостный голос Игната Борисовича. – Вы уволены! Вот приказ, подписанный Вероникой Николаевной, вашей начальницей.

Открываю очередную бутылку коньяка и вливаю в себя до первого кашля, игнорируя осуждающий взгляд друга.

– Вот ведь сука! – жалуюсь ему. – Я её от изнасилования спас, а она… неблагодарная, – делаю ещё один глоток. – Даже сама не явилась, чтобы сказать мне это лично в лицо. Прислала нотариуса своего! Сука!

– А может, старик подделал её подпись? – предполагает Ренат. – Судя по твоим рассказам, от него всё, что хочешь, можно ожидать. А вот девчонка после того, как старика остудила… Не верю, что уволить она тебя просто так могла. Не глупая, сам ведь говоришь. Подделал, значит!

– Да нет… Подпись Вероники, – откидываюсь на диване. – Я сразу потребовал доказательства, и Игнат позвонил этой ведьме, и та по телефону подтвердила.

– М-да уж, – тянет друг. – Везёт тебе на ведьм всяких. Порой мне кажется, что это проклятие, которое на тебя мелочь сопливая наслала, работает, – со смехом напоминает, а у нас это уже лет восемь главная отмазка, если меня неудача какая-то преследует.

– Бред, – кидаю, но с улыбкой вспоминаю, как примерно лет восемь назад меня девчонка лет десяти прокляла, потому что я обидел любовницу моего отца. Да, несправедливо обидел, но тогда этого не осознавал. А мелочь сказала, что пока не извинюсь перед любовницей своего отца и не заглажу вину, будет ко мне ведьма эта во снах являться и планы все рушить. Со вторым пока отлично справляется. Захотел вместе с Ренатом здесь, в России, отучиться – не взяли, а вот за границей приняли. Только думал, бизнес получу – появилась Ника. Решил смягчиться и попробовать с ней ласково – уволила, тем самым отрезав путь к себе.

Иногда и я верю, что проклятие действует и на мою голову оно пришло в виде ещё одной белокурой ведьмы. Но эта постарше и точно таким не занимается. А вот исполнять проклятие может… ведьма.

– Может, к гадалке, Максик?

– Иди в зад! – огрызаюсь. – Ты мне лучше помоги найти детектива хорошего. Хочу узнать, какие у моей «начальницы» слабости есть. Может, компромат нароют?

– А того, что в газетах, не хватит? – спрашивает и, поймав мой яростный взгляд, сдаётся. – Ладно, расслабься! Пошутил! Мои ребята уже работают и пытаются понять, кто твою кралю нащёлкал.

– Быстрей бы! Мне нужно вернуться в компанию, чего бы мне это ни стоило. Эти фотки и так нанесли хороший урон репутации компании, – проговариваю, понимая, что дело дрянь. – Если не вмешаюсь, то, боюсь, потеряем половину влиятельных акционеров.

– Но согласен, она сама виновата? – задаёт вопрос Ренат, владелец клуба, в котором мы сейчас сидим. – Нехрен танцевать и пить, если не умеешь.

– Думаю, это кто-то намеренно сделал, чтобы подставить, – предполагаю, действительно переживая за девушку. Как бы сильно я ни хотел оказаться во главе компании, зла я ей точно не желаю. – А Вероника ещё зелёная в этих делах, поэтому и попалась. Сейчас все вокруг её шеи начнут верёвку вязать, понимаешь?

– Дело твоё! Но я бы на твоём месте оставил компанию Шпарского в покое и ко мне перешёл бы. По деньгам не обижу. А твоя ведьма обанкротится раз и поймёт, что ты хороший, а все другие плохие. Уроком будет.

– Нет, Ренат! Прости. Клубы – это не моё… Да и знаешь, я слишком много лет потратил на эту компанию, чтобы так быстро от неё отказаться. И девчонку жаль. Шпарский кинул её одну на съедение волкам. Лучше уж я её съем и под себя подомну, чем это сделает кто-то другой. Я ей, в отличие от других, вреда большого не причиню.

– Ладно! Детектива тебе утром пришлю, – сдается, наконец, Ренат. – Хороший мужик и работает качественно. Дорогой только, зараза, но сейчас время играет не на тебя.

– Ага.

На следующее утро я уже встретился с нужным мне человеком. Обрисовал ему ситуацию и попросил узнать обо всём. Вплоть до того, что Вероника любит на завтрак и даже количество платьев в её гардеробе. Нужна была хоть какая-то зацепка, чтобы вернуться в компанию. И эту зацепку, при этом хорошую такую, мужчина нашёл буквально через несколько дней.

– Что я могу сказать? – начинает Григорий Афанасьевич. – Девушка живёт обычной жизнью. Не считая тех фото в газетах, ничего такого не вытворяла никогда. Ни в чём криминальном, развратном и унизительном замечена не была. Образование хорошее получила. Я бы сказал, довольно скучная и непримечательная девушка, не считая того, что на её счетах лежат немаленькие суммы. В папке распорядок дня, рацион и досье на двух мальчишек, которых девушка хочет усыновить, и их родителей.

– Усыновить? Из детского дома?

– Да, – кивает. – Родителей детей убили при ограблении, и даже военная сноровка отца семейства не помогла им спастись. Мальчики в это время были у девушки, и всё обошлось. Но опека забрала их, а Вероника хочет их теперь усыновить и прилагает немалые усилия, чтобы получить опеку над ними.

– Кто такие?

– Братья Солнцевы. Артём и Дмитрий, – спокойно отвечает, но эта информация ни о чём мне не говорит.

Открываю папку и несколько секунд вчитываюсь в её содержимое, касающееся детей и их родителей, потихоньку вникая в происходящее. А в моей голове в это время медленно рождается план действий.

Артём. Смотрю на фото десятилетнего мальчишки, его достижения в учёбе, награды, характеристики. Умный гадёныш, похожий на отца своего… очень похожий.

М-да уж… Не такого я ожидал от детектива. Не такого поворота я ожидал, но так уж и быть.

– Спасибо, Григорий Афанасьевич, – поднимаю глаза на мужчину. – На этом ваша работа заканчивается. Я нашёл то, что мне нужно.

Я нашёл то, что должен сделать…