Текст книги "День вверх дном"

Затрещал звонок входной двери – тетя Таня отправилась открывать.

– …Нет, ну, главное, он мне говорит, мол, давай через два часа поедем в аэропорт, – донеслось из прихожей. Узнав сочный баритон друга Вани, Максим усмехнулся. – Нет чтобы сказать: «Иванушка, друг мой родной, скорее беги к нам на завтрак! А то ты живешь один и тебя некому накормить, не то что меня, буржуя!..»

Тетечка Таня ввела посетителя в свою кухню. Она любила лучшего друга сына – пусть не такого талантливого, как Макс, но очень искреннего и доброго парня. А больше всего она ценила прекрасный Ванин аппетит.

Они вошли в освещенное утренним солнышком помещение, и Ваня, словно ослепленный, отпрянул от тетечки Тани, прикрыв глаза ладонью:

– Боже мой! Какая красота!

Тихо рассмеявшись, Макс приветственно и одобрительно кивнул другу – в своем репертуаре тот был неподражаем!

– Привет, ботаник, – небрежно бросил ему Ваня. – И как у такой великолепной женщины с такой феерической прической мог вырасти этот лабораторный шимпанзе?

– О, Ваня, ты заметил мою новую стрижку?! – будто девочка обрадовалась тетя Таня. Она бросила на сына торжествующий взгляд: – Вот что значит внимательный мужчина, не то что некоторые!.. А цвет? Ты заметил?

– Несомненно, это… – Ваня пригляделся к ее блестящим кукольным кудряшкам, – цвет «ляжки перепуганной нимфы»!

Рассмеявшись, тетечка Таня шлепнула его по плечу:

– Нимфы ему мерещатся! Это цвет шампанского! Он великолепно сочетается с моей помадой «маковое поле за час до заката».

– И духами «Опиум», – потянул носом Ваня. – Лишь бы наркоконроль об этом не узнал.

Теперь тетя Таня заливалась смехом, утирая выступившие на глазах слезы.

Отсмеявшись, она захлопотала вокруг любимого гостя. Ванина гастрономическая вместимость позволила ему опустошить половину «наполеоновского стола», но даже он после пятого блина позорно сдулся и принялся рассказывать байки.

– Знаете, как моя бабушка говорила?

– Это которая из них, – уточнил Макс, – та, что была еврейкой?

– Нет. Та, что была армянкой. Хотя они обе говорили примерно одно и то же. Так вот, бабуля Зарине каждое утро сажала меня за стол со словами: «Балик-джан, утром надо хорошенько наполнить животик. Мало ли что! Может, потом удобного случая уже не будет!»

– В этот день не будет удобного случая или вообще-вообще?.. – заинтересовалась тетя Таня.

– Не знаю, – ухмыльнулся Ваня, – главное, что на завтрак она меня долмой кормила. Это как голубцы, но в виноградном листе. Однажды я у нее в Ереване все летние каникулы провел, а когда родители за мной приехали, мама чуть в обморок не упала. Балик-джан был уже не стройным высоким парнем, а кругленьким Карлсончиком.

– А что с твоим ростом тогда случилось? – поперхнулся чаем его друг.

– Высота ушла в ширину! – объявил Ваня.

– Ерунда, – сказала хозяйка, – у тебя прекрасный рост – почти два метра!

– Ой, спасибо, тетечка Таня, за лишние семь сантиметров! – просиял Иван. – А кофе есть? И молоко? Вот класс!

Спустя еще пару чашек чая и кофе, тетечка Таня поделилась своей тревогой:

– Ванечка, ангел, как думаешь, чем мне кормить Тома? Что они там, в своих США, вообще, едят?

Отдуваясь, объевшийся «ангел» скорчил уморительную гримасу:

– Да купите кетчупа и закажите ему пиццу! Что они там могут есть, если их не кормят мамы? Кстати, он Джон, а не Том. Мой тёзка, можно сказать.

– А ну как ему наше угощение не понравится? – рассуждала хозяйка. – Я много фильмов смотрела про Америку, но толком не поняла, чем они питаются. Хочется же, чтобы ему у нас понравилось!

– Да и вообще, – добавил свои пять копеек Ваня, – что он за человек? Вот я могу ляпнуть что-нибудь нетолерантное, а он обидится!

– А ещё я заметила в их фильмах, что они в квартирах обувь не снимают, – заметила тетечка Таня. – Что, если он завалится на мой диван в своих ботинках? А гостю я не смогу замечание сделать!

– Еще они все время смотрят тупые ТВ-шоу и улыбаются, – добавил Ваня.

– И жвачку жуют. Неприятно.

– И права качают: я американский гражданин, вы мне то должны и это!

– И чуть что – сразу судятся!

– И…

Макс, до того момента терпеливо слушавший маму и друга, в отчаянии взмахнул руками, словно решив улететь:

– Хватит! Вы же Джона еще ни разу не видели, а уже готовы слопать его. Может, его из аэропорта сразу в зоопарк отвезти и медведям скормить?

– Ладно, ладно, – согласилась его мама, – не надо медведей травить…

– А ты сам-то этого Джона хорошо знаешь? – спросил Ваня.

– Довольно хорошо. Мне достаточно того, что он ученый. Значит, уже не будет жвачку жевать и ТВ-шоу смотреть… Хотя… – неожиданно для себя Максим заволновался. И правда, что за человек этот его американский коллега? Вот, они попали в критическую ситуацию с этой презентацией – можно ли сейчас на него рассчитывать? Он задумчиво произнес: – Если честно, то мне всегда казалось, что хоть Джон и улыбается, но сухарь сухарем. Как ученый он супер. И профессиональную этику соблюдает. А что у него на душе?..

Ваня встал.

– Ладно, ты, Макс, прав: не надо раньше времени себя против Джона накручивать. Давай уже поедем в аэропорт, а то не хватало еще в пробке застрять. Тетечка Таня, ваш завтрак – это лучшее, что со мной случалось за последние годы!

– На здоровье! После аэропорта приезжайте на обед! И не пускай Тома жить в гостинице – я уже приготовила кровать для вашего американского гамбургера. Надеюсь, он в ней поместится.

– Мам, хватит прикалываться. Я тебе говорил, что он очень даже худой.

– Вот пусть приедет, тогда и посмотрим, какой он худой. В Америке все толстые. А кто не толстый – тот в Голливуде снимается в главных ролях. И что он нашел в этих американцах? – подмигнув, спросила тетя Таня у Ивана.

– Ой, не знаю, – в тон ей ответил Ваня. – Я, лично, нашел в Джоне возможность получить аутентичную американскую кока-колу.

Друзья по очереди чмокнули тетечку Таню в лоб и ушли.

– Ох, это ж еще надо убрать в квартире и кетчуп купить! – всполошилась она, мельком глянув в зеркало на свою новую стрижку цвета шампанского.

Напевая под нос «Красота твоя с ума меня свела!», тетечка Таня принялась за дела.

Не успели друзья выйти во двор, как пожилая соседка Максима Клавдия Семеновна окликнула его из окна своей квартиры на первом этаже.

– Максимка, дорогой, ау! Беда у меня – телевизор испортился!

– Здрасьте, бабушка Клава! А он у вас к электрической розетке подключен? В прошлый раз…

– Ой, голуба моя, не вспоминай – вот я опозорилась! Нет-нет, на этот раз, правда, сломался. Все каналы целый день этого… ну, как там его, забыла… ну, этого черного юмориста-хулигана показывают. Телевизор, небось, старый уже стал… Прям как я.

– Бабуля Клава, вы не старая, а мудрая, – ответил молодой ученый.

– Ты всегда найдешь, как подбодрить, Максим! А скажи, сколько стоит новый телик?

– Лучше я сейчас зайду к вам и разберусь.

Ваня, который считал, что сейчас не самое лучшее время играть в Тимура и его команду, съехидничал:

– Максим, по ходу, холодильник тоже посмотри. Он все время кефир прокисший показывает!

Но Максим уже был в подъезде.

Забравшись в машину и включив радио, Ваня начал артистично подпевать Вере Брежневой и занимался этим без перерыва до самого возвращения Макса.

– Вань, прикинь, батарейки от пульта сели, и телевизор все время ТНТ показывал, – сказал его друг, усаживаясь на пассажирское сидение. – А тот «черный» – это Миша Галустян, оказывается!

– Я с чего-то решил, что бабуля про негра говорит. Ну, как сейчас в США принято: белый, черный.

– Нет, сейчас и это уже неполиткорректно! Надо говорить: американец африканского происхождения или арабского, например.

– В вопросах толерантности надо особенно тщательно следить за модой, – вздохнул Ваня. – Кстати, тебе памятник ставить надо. Ты же бабульке пенсию спас!

Едва зарокотал двигатель автомобиля, как в окно машины постучала плачущая семилетняя Ира из соседнего подъезда.

– Дядя Максим!

Максим опустил окно.

– Что случилось, Ирочка?

– Мы с Петей в маму и папу играли, и он меня курицей обозвал.

Макс бросил на друга осторожный взгляд. Ваня нахмурился.

– Вань, я сейчас. Прости…

– Максим, подумай, кто важнее – Джон или воспитательная работа с петухом?

Максим состроил виноватую рожицу и вышел из машины.

Петя сидел на лавочке, играя во что-то увлекательное на своем телефоне. Ира села с ним рядом и выжидательно глянула на Макса.

– Петь, давай договоримся, что ты больше не будешь обижать Иру и называть ее курицей, – сказал Максим.

Мальчишка поднял небесно-голубые очи.

– Я не знаю, с чего она обиделась, – ответил он. – Мой папа так все время маму называет. Я думал, что это комплимент – в кино я видел кур, они симпатичные. И полезные в хозяйстве. Если бы я хотел обидеть Иру, я б ее крысой или лахудрой назвал! Кстати, дядя Максим, ты подаришь мне мышку?

– Подарю, если тебе мама разрешит в доме грызунов держать! – Максим обратился к Ирочке: – Ты поняла? Петя не хотел тебя обидеть.

Девочка просияла:

– Тогда – ладно! Я больше не дуюсь.

– Ну и молодец! – Максим счел инцидент исчерпанным.

Тем временем рассерженный Ваня уже шел к нему.

– Максим, Джон про Яндекс-такси знает? – спросил он ядовитым тоном. – У них сейчас акция – они бесплатно клиентов из Шереметьево в город пешком отводят. Позвони Джону, пусть воспользуется! А мы пока в твоем курятнике будем чужих детей воспитывать…

– Всё, Вань, – Максим повернулся к другу, но Петя ухватил его за рукав.

– А мышь?..

– Дорогой Петька! – ответил за Макса Ваня. – Если на тебя больше никто жаловаться не будет, то я тебе сто мышей подарю! Но ты маме обязательно скажешь, что они от дяди Вани!

– А вот и мама приехала! – объявил Петя.

Во двор въехал красивый новый «Мерседес». Припарковавшись у соседнего подъезда, он выпустил из своих роскошных недр длинноногую блондинку. Это и была Петина мама. Увидев сына и всю компанию, она направилась к ним.

– Вот теперь сам и выкручивайся, – смеясь, сказал Максим Ване и быстренько ретировался в его машину.

Петя был сыном бывшей одноклассницы Максима, Вани и Юры – Наташи. В свое время она носила титул самой красивой девочки в школе, а теперь стала фотомоделью. Несмотря на брак с успешным бизнесменом, который поднял Наташку на недосягаемые для школьных друзей высоты, Максим (странное дело) пользовался ее особым расположением. Хотя, говоря технически, он-то как раз и не пользовался, а всячески избегал одноклассницу и игнорировал все ее попытки «поддерживать старую дружбу». Она очень нравилась молодому ученому, но только на приличном расстоянии в статусе доброй соседки и матери забавного мальчугана. И уж тем более Максу не хотелось ссориться с мужем одноклассницы – грубоватым человеком среднего возраста в дорогом костюме и с золотым «Ролексом» на запястье. Вот почему при появлении Натальи на горизонте, Максим всегда использовал одну и ту же беспроигрышную стратегию – давал деру, приговаривая про себя перевранную когда-то Юркой Ниро поговорку: «И волки целы, и овцы сыты!»

– Привет, Ваня. Опять Петька что-то натворил? – спросила Наташа, царственно опускаясь на лавочку. На ней был отливающий серебром спортивный костюм, золотого цвета кеды, кепи со стразами и большие очки с переливающимися на свету зеркальными стеклами, в которых модель явно напоминала стрекозу. – А куда это Максим так быстро убежал?..

– Мам, я хорошо себя веду, – пробубнил Петя. – А можно мне мышей дома завести?

– Спаси боже! – возмутилась Наталья. – Если кого в доме и заводить, то только домработницу. Заодно было бы с кем тебя оставить, когда мы с папой уезжаем. Ваня, как думаешь, можно Максиму на пару дней Петю подкинуть? Муж сейчас дела в Китае ведет, а я еду в командировку. Съемка на Карибах для журнала «Гламурные селебрити».

– А ты с тетечкой Таней поговори, – посоветовал Ваня. – Хотя, наверное, сейчас некстати. К Зеленскому коллега из США приезжает, так что…

– Лучше я с Максом поговорю, – Наталья решительно направилась к Ваниной машине.

Иван понял, что надо как-то спасать друга.

– Только дверцу широко не открывай!

Она обернулась на полпути к своей цели:

– Почему?

– А то мыши разбегутся! Мы везли сотню в Максову лабораторию, но клетка сломалась.

– Ой, мыши! – взвизгнув, Наталья живо сменила направление. – В другой раз поговорю. Сейчас – жуть, как некогда! Идем, Петя, тебе пора на тренировку!

– Счастливого пути, больших командировочных! – крикнул ей вслед Ваня.

– Как же некоторым везет! – сказал лучший друг Макса, когда они покинули двор. – Наташка смотрит на тебя, как волчица на зайку, а ты носом вертишь! И еще считаешь себя умным! Ботаник!

– Я не ботаник, а биотехнолог!

– Да какая разница…

– У тебя по биологии тройка была, вот и разница.

– А у тебя по жизни сплошное монашество! Да я бы с Наткой завертел – только клочки по закоулочкам полетели!

– Через неделю ты ее бросил бы, а потом прятался всю оставшуюся жизнь!

– Ты тоже прячешься! Только тебе вспомнить нечего, а у меня была бы шикарная коллекция воспоминаний об упоительном романе с моделью!

– Не хочу я никаких романов, – насупился Максим.

Ваня, стараясь не отрываться от дороги, бросил на него внимательный взгляд:

– Это ты про Олю сейчас вспомнил, верно? Слушай, хватит уже! Бросила она тебя уже сто лет как, и не о чем тут вспоминать. Нельзя же быть таким… раненым лебедем. Это глупо!

– Если хочешь знать, она меня не бросила, – вдруг прорвало Максима, – был момент, когда мне удержать ее надо было, а я не решился. Не взял за руку, не сказал, что люблю. Не набил морду этому козлу Ваське, который отбил Олю… Она по глупости с ним связалась. Думала, что я не люблю ее, раз не говорю об этом, не делаю предложения, не настаиваю, чтобы мы вместе были. И я за нее не боролся. Вот в чем дело.

В машине повисло молчание.

Максим смотрел в окно, глядя на согретую солнцем Москву, но замечал только те особые местечки в городе, которые были связаны с Олей. Вон в том кафе они как-то встречались. А по тому бульвару бежали в дождь. А на этом углу он как-то ждал ее целый час, перепутав место встречи и забыв телефон дома. Вот балда!

Мысли об Оле расстраивали, но как только он прогнал их, всплыли другие – о презентации. Эти были еще хуже.

– Вань, успеем за час доехать?

– Если из твоей петушиной фермы срочно не вызовут, то нет проблем, – улыбнулся Ваня.

Задумавшись, Макс не оценил его шутки. В голове стучало: как пройдет презентация? Столько работы сделано и вдруг выясняется, что есть риск испортить важнейший момент, от которого так много зависело! Что делать? Максим попытался догадаться, кого имел в виду Соловьев, когда говорил про замену, но так и не смог. Беспокоило также, что времени оставалось совсем мало…

Ощущая себя совсем беззащитным, Максим подумал, что ему некого просить о помощи! Даже совет никто не даст!

– Давай сегодня сходим в клуб, – предложил Ваня, – хорошенько оторвемся и с Джоном нормально познакомимся.

«Мне бы твои проблемы! – сердито подумал Максим. – Как легко Ване живется!»

– Когда у тебя возникают трудности, как ты их решаешь?

Друг ответил с самым авторитетным видом:

– Много вариантов, но на первом месте – коктейль «От рассвета до рассвета». Пьешь и решаешь любые проблемы.

– Спирт с перцем? – спросил Максим. – И после этого я решу свои проблемы? В состоянии полной отключки? Скорее не решу, а умножу на миллион все свои неприятности, – Максиму было не до шуток. – Когда я говорю с тобой, у меня возникает чувство, что ты в десятом классе остался. Я серьезно. Может, и мне так надо было. Уж и не знаю.

– А может, это ты слишком всерьез всё воспринимаешь? Не надо делать из мухи слона.

«Все-таки и мне следовало троечником быть, – подумал Максим мрачно. – Вот Ваня ни о чем не парится – насвистывает, песни поет. И я бы так мог: не сидеть над книгами, не забивать себе голову суперидеями, а устроиться куда-нибудь диджеем, барменом или официантом. И не было бы проблем. И комплексов не было бы. А может, родители виноваты, что чересчур сложным меня воспитали? А как я на их месте воспитывал бы своего ребенка? Вроде так же. Так в чем тогда проблема? Может, я просто в депрессию впал? Тогда надо лечиться. Но некогда – презентация скоро! Господи, хоть бы кто-то сказал, что мне сейчас делать!»

– Максим, – кивая в такт вопящей из динамиков примитивной мелодийке, спросил Ваня, – ты знаешь, почему люди танцуют под музыку?

«Все-таки я был прав!» – подумал Максим и ответил:

– Потому что возбуждается орбитофронтальный кортекс.

– Кто-кто возбуждается? Водички налить?

– Участок префронтальной коры в лобных долях головного мозга. А если по-честному, то хрен его знает. Мне не понять, почему люди танцуют.

– Ну вот как?! Как можно быть таким до черта занудливым? Какая кора, какой мозг? Ты вообще отключаться умеешь? Ты пойми, может, я далеко не такой умный, как ты, но жизнь знаю лучше! Вот чего ты из-за профессора так переживаешь? Это же твой проект. Ты всю работу сам выполнил. Ты и Джон. Вы свою вакцину как свои пять пальцев знаете – вы ее изобрели! Сейчас с Джоном соберетесь, просмотрите то, что вы для презентации подготовили – и все дела!

– Чужие проблемы легко решаются, Ваня! – укорил его Максим.

– Просто послушай меня, без пяти минут мировая звезда науки! Жизнь у человека одна. А твоя, конкретно, мимо проходит! Последние годы ты только с мышами и крысами тусуешься. Я понимаю, дело действительно очень важное. Ты решил спасти всех сбившихся с праведного пути на нашей планете… А тебя кто спасет?

В мозгу Максима словно бы что-то щелкнуло. Он ошарашенно уставился на друга: Ваня словно бы прочитал его мысли и ответил на них! И правда, что он будет делать, когда окончательно завершит работу над проектом?.. Он целиком и полностью был сосредоточен на нем! Иван был прав во всем, а он о нём так пренебрежительно думал, считал его примитивным везунчиком, легкомысленным типом. А сам-то – смотри, какой умный и тонкий, просто ажурный блинчик, а не Максик!

Мысленно плюнув в сердцах, он открыл рот, чтобы сказать другу большое человеческое спасибо, но именно в эту секунду в его кармане затрещал и забился в вибрирующей истерике телефон.

На экране значилось: John McGregor.

– Вот и Джон звонит, – заметил Максим и ответил в трубку, – с приездом, my friend!

– Привет, Максим. Я уже в зале Arrival. Должен я ждать тебя? – Максим с радостью узнал легкий акцент коллеги и построение русских фраз в соответствии с правилами английского языка.

– Да, конечно. Мы уже паркуемся. Минут через пять будем. Я с другом Ваней.

– Ок, жду.

Неожиданно – может, из-за приезда Джона, а может, из-за Ваниной поддержки – Максим ощутил прилив энтузиазма. Не то чтобы все его заморочки разом испарились в воздухе, а просто как-то легче стало на сердце.

– А как выглядит Джон? – спросил Ваня. Он словно забыл о своей мотивационной речи и, отбивая ладонью на рулевом колесе ритм новой песенки, звучавшей по радио, искал место на парковке. Не забывая, конечно, молоть языком всякую чушь: – Наверно, наш Джонни – типичный фастфудовский американец? Ну, килограммов 120 или 130. Мы можем сюрпрайз ему сделать – купить здесь в «Макдональдсе» штук 5-6 больших «маков» и картошку фри. И тетечке Тане забот меньше!

– Я же сказал – он худой. Скоро сам увидишь.

Глава 3
А вот и он!

Максим и Ваня вошли в зал ожидания. Кругом царила суета, люди встречались, обнимались, жали руки, смеялись и радостно приветствовали друг друга. И лишь один человек в этой оживленной толкотне тревожно озирался. Худощавый симпатичный парень лет двадцати семи с красной сумкой в руке. У него были яркие карие глаза и умное тонкое лицо, которое Максим сразу же узнал – он много раз видел Джона Макгрегора на экране монитора своего компьютера, когда они общались по видеосвязи. Только прежде американский коллега сиял улыбкой и излучал оптимизм. Что-то случилось?..

– Вот он! – сказал Максим Ивану.

– Светло-зеленый пиджак с закатанными рукавами, розовая рубашка и голубые тертые джинсы… Одет как человек, который смотрит на мир дружелюбно! Не то что некоторые, – не поддеть Максима Ваня просто не мог. Он считал, что друг одевается «как старый зануда». – А Джон всегда такой перепуганный?

– Джон, – махнув рукой, прокричал Максим, – мы здесь!

– Макс! – заметив его, американский коллега просиял широкой улыбкой. С этого мгновения он стал именно таким, как помнил Зеленский – открытым и веселым.

Приблизившись к Максиму широкими шагами, он обнял его так сердечно, будто их связывала многолетняя дружба. Макс был тронут этой теплотой, а Иван добродушно усмехнулся.

– Гм, – заметил он себе под нос, – совсем не гамбургеровский…

Зеленский их познакомил.

– Джон и Иван – это есть одно имя, верно? – спросил Макгрегор.

– Вот, я тоже это заметил! – обрадовался Ваня, пожимая тезке руку. – А я вас другим представлял! Думал, вы толстый…

– А я не ожидал, что Макс такой высокий! – улыбнулся Джон. – На моем мониторе он всегда был вот таким! – Джон показал предположительный рост Максима между указательным и большим пальцами одной руки.

– Не… он, вроде, повыше, – сказал Иван с большим сомнением. Все трое рассмеялись. – Ну, идемте в машину! Это весь багаж? Одна сумка?

Джон кивнул. Иван и Макс опередили его, показывая путь.

Ребята прошли всего несколько шагов, когда к Макгрегору подскочил бойкого вида плюгавый мужичонка и тоном, в котором смешались фамильярность, алчность и наглость, спросил:

– Ду ю нид э такси?

Джон сухо ответил:

– No, sorry, я с друзьями.

Мужичонка, смекнув, что приезжий говорит по-русски, наседал:

– Могу показать хороший отель и познакомить с красивыми русскими гёрлс!

Ваня обернулся и, мгновенно оценив обстановку, грозно двинулся на таксиста:

– Ты что, не видишь, что этот парень со мной?

Оценив габариты Вани и его решительный тон, наглец тут же растерял весь свой энтузиазм и вмиг ретировался.

– Как он понял, что я иностранец? – спросил Джон.

– Ой, эти дельцы такие вещи одним местом чуют, – ответил Максим, махнув рукой.

– Может, он есть агент кей-джи-би под маской таксиста? Мне сказали, что у вас более половины населения на КГБ работает, – сообщил Джон.

– А, так вот почему вы были таким напуганным… – догадался Ваня. – Но вы не бойтесь! Нам сказали, что и у вас в Штатах более половины населения работает на ФСБ, а вторая – на КГБ. Те, что так и не перестроились!

Джон, удивленно глянув на него, понимающе подмигнул:

– А! Это ваш русский юмор! Я понимаю. Но, – добавил он уже совсем другим тоном, – надо быть очень осторожным в России. В университете меня предупредили.

Максим покачал головой:

– А о медведях на Арбате предупредили? Неужели ты веришь в такие глупости? Ты же ученый!

Но Джон оставался серьезным:

– Ты прав, Макс, сначала я не поверил. Но прилетел сюда и почувствовал, что я наблюдаем.

– Наблюдаем? – заинтересовался Ваня. – А кем?

– Не знаю. С вами не бывает такого – чувствуете, будто кто-то смотрит, но не видите его?

– Со мной такое в последний раз в школе было, – признался Максим. – Мне двойные интегралы не давались, я – впервые в жизни! – решился списать контрольную. Пока списывал, меня аж трясло от страха, и я чувствовал – что-то не так! Кто-то смотрит на меня! Но обернуться так и не решился. А когда все списал, увидел, что училка стоит за моей спиной и наблюдает, как я сдираю. Боже мой, как было стыдно! С тех пор я больше никогда не списывал.

– Да, я помню, – подтвердил правдивость истории Иван. – Это я тебе шпаргалку подкинул. А я однажды почувствовал, что за мной следят, в нашем клубе. Даже краем глаза негодяя приметил – амбал настоящий! Ну, и как вы думаете, кто это был?

– Кто? – хором спросили Джон и Макс.

– Я сам!

– Как это?

– Why?

Помолчав со значительным видом секунду-другую, Иван раскололся:

– Новое зеркало в конце коридора повесили, а я в нем отражался!

Максим расхохотался, а Джон вздохнул:

– То есть за мной никто не следит?

Иван и Максим жестами отразили очевидность его предположения, но Джон упрямился:

– Я уверен, что меня наблюдали. И, кажется, девушка…

Ваня уже открыл рот, чтобы излить порцию саркастических комментариев, но в этот момент Максим незаметно для Джона ткнул его кулаком в бок. Глянув на друга, шутник прикусил язык – Макс смотрел сердито, а это случалось крайне редко!

Как раз в этот момент троица подошла к машине, а спустя несколько минут они уже отъезжали от аэропорта по залитой солнцем дороге.

Максим, не раздумывая долго, преподнес Джону сюрприз – новость об отъезде Соловьева ввела Джона в ступор. Минут пять ребята ехали молча, но Ваня решил спасти ситуацию.

– Хотите анекдот? – спросил он и, не дождавшись согласия, стал рассказывать: – В общем, заходят в бар американец, француз и русский…

– А-а-а, – понимающе протянул Джон, – я знаю такие истории. Там смешно должно быть потому, что русский самый бравый оказался. А другие национальности совсем дурачки, да?

Ваня удивился:

– Ну, не дурачки, но… А откуда ты про наши анекдоты знаешь?.. – и тут же спохватился: – Извини, можно же на ты?

– Да, конечно, Ваня, no problem. Я знаю эти шутки от моей девушки Марии. Она русская, из Санкт-Петербурга.

Ваня оживился:

– А она красивая? А когда свадьба?

– Она безумно красивая, как Анна Каренина. Но свадьба будет никогда. Она была ушлая месяц сзади, – судя по ошибкам в устной речи, Джон разволновался. Макс снова сердито смотрел на друга, надеясь, что тот уже замолчит, наконец, и перестанет мучить гостя. – Мария была говорившая эти шутки для меня.

– Так это она научила тебя русскому? – спросил Ваня, на этот раз игнорируя взгляд Зеленского.

– Не только. В школе я ходил на классы русского, а когда мы с Марией стали вместе быть, я просил ее учить меня по-русски.

– Приятно изучать чужой язык из женских уст, когда нам горя мало, – иронично процитировал Максим. – Извини, Джон, просто не удержался. Моя бабушка любила Байрона. Прости, что перебил.

– Ничего. Это было кстати. Потом я нашел Макса – работать вместе над вакциной – и был очень рад. Стал еще учить русский. Просил Макса говорить по-русски только. Мне очень нравится ваш язык.

Ваня просиял:

– Класс! А то, когда я узнал, что ты приезжаешь, то начал ходить на ускоренные курсы английского. Но у меня нет таланта к языкам!

– Даже скажу, что я читал Достоевского и Толстого! – заявил Джон с гордостью. – Не на русском, а в переводе, правда.

– Ты молодец, – сказал Максим, – не все русские классиков осилили. Правда, Вань? – Иван перестал улыбаться. Он терпеть не мог толстые книги. – Кстати, Джон, скажи на презентации, что ты любишь серьезную русскую литературу. Океюшки?

– Написал об этом в моей речи уже, – с довольным видом сказал Джон.

До дома оставалось совсем ничего. Уставший после перелета Джон откинулся на сидение. Максим погрузился в мысли о презентации – отчего-то он снова заволновался. Ваня включил радио и принялся распевать вместе с Агутиным.

– Джон, у тебя только одна сумка, – вдруг сказал он. – У вас принято ездить налегке?

– Всю необходимую одежду я взял. Еще можно в прачечную отдавать вещи. У вас ведь есть прачечные?

– Да, конечно, есть, – ответил Максим, – но лучше дома все постираем.

– Тогда понятно, – сказал Ваня. – Вот когда я еду в другой город или страну, то минимум половина вещей в чемодане – это подарки. А у вас тоже так?

– Да, конечно! На дни рождения, например, мы дарим красивые открытки. Это очень эмоционально.

– Конечно. Увидев открытку, главное – не разреветься от счастья, – заметил Ваня, пряча сарказм в голосе. И продолжил с самым серьезным видом: – Максим, я, видимо, старею. Забыл, что у меня встреча с одной девушкой. Жаль, но придется высадить вас…

Максим, вынырнув из своих раздумий, вдруг сообразил, к чему все эти речи:

– Джон, а скажи, ты привез американскую кока-колу?

– Да, конечно, привез.

– А далеко она?

– Вот тут, в сумке. Пить хочешь?

– Ваня хочет. Он очень любит кока-колу, но считает, что в России она… как бы… ненастоящая.

– Я не пить хочу, – поправил его друг, – а понять, в чем секрет легендарного напитка!

Джон протянул ему баночку:

– Вот, пожалуйста! Очень интересны результаты твоего исследования.

– О, большое спасибо! Кстати, я забыл не только о встрече с девушкой, но и о том, что она ее отменила! Вот же голова моя дырявая!

Иван спросил, махнув банкой:

– Кто-нибудь будет?

Джон и Макс, переглянувшись с понимающим видом, отказались. Ваня, стараясь минимально отвлекаться от дороги, вскрыл баночку и сделал первый глоток.

– Ну, что?.. – спросил Макс.

Ваня принял такой значительный вид, будто проводил обряд посвящения в масоны.

Джон не выдержал:

– How?..

Оба пассажира машины смотрели на исследователя, будто зачарованные, но он не торопился с выводами.

– Так чего?.. – прошептал Максим, боясь испортить чистоту эксперимента.

Ваня медленно опустошил баночку, помолчал еще несколько секунд, смакуя послевкусие, и объявил:

– Ниччо не понял!

Все трое расхохотались.

Во дворе Максова дома парней встретили Петька и Ирочка, продолжающие играть в папу и маму. Судя по довольному виду малышни, семейная жизнь им нравилась.

– Ирочка, у вас тут все нормально? – спросил Максим.

– Да, дядя Максим! У нас с Петей двое сыновей, и мы решили, что еще и девочку надо, – ответила она, качая на руках двух толстощеких пупсов.

– Петь, а может, хватит? – спросил Ваня. – Ты представляешь, какие проблемы с дочками? На одних платьях разоришься!

– Дядя Ваня, уже поздно. Она скоро родится, – ответил Петя. – А я по игре – миллионер, типа придумал в Интернете новые социальные сети и деньги лопатой гребу! И на платья, и на бантики хватит.

– Тогда все отлично! – одобрил Максим. – Продолжайте в том же духе!

Когда друзья вошли в подъезд, Джон изумленно сказал:

– Все русские дети такие продвинутые? Маленький boy знает, что есть социальная сеть!

– Маленький знает, где нынче бабло рубить надо! – ответил Ваня, гордясь сообразительностью чад отечественного производства. – Эх, чего я прошляпил в свое время? Надо было соорудить соцсеть типа «Одноклассники», но для тех, кто в один детский сад ходил.

– Ага, – поддакнул Максим, – и назвать НОГС.

– Почему НОГС?

– «На Одном Горшке Сидели»!

Ваня призадумался, а Джон попросил объяснить, почему кто-то сидит на посуде. Слово «горшок» он встречал только в русских сказках и обычно в них варили кашу.

Тетечка Таня распахнула дверь перед гостями, едва они успели нажать на кнопку звонка.

– Добро пожаловать! – сказала она торжественно.

Поздоровавшись, ребята вошли в квартиру. Макс слегка обомлел: такой чистоты и порядка в родной квартире он еще никогда не видел. Конечно, они с мамой заботились о том, чтобы все было чистенько и прилично, но сейчас!.. Полы блестели, окна сияли, на диване раскинулось новое покрывало с гжелевским сине-белым принтом, а посредине гостиной сверкал хрусталём шикарно накрытый стол. Над ним вились сумасводящие ароматы!