Текст книги "Один поцелуй до другого мира"

Служанка, что привела Иву, терпеливо ожидала в сторонке, но после слов Багиры приблизилась, ежесекундно кланяясь и молитвенно сложив руки у груди.

– Не надо глаза, о светлая госпожа. И лицо не надо портить. Господин Вазир недоволен будет. Мне велено помыть, покормить и отвести к нему в покои.

Багира нервно крутанула браслет и презрительно закусила губу, только махнула рукой: мол, уводи!

– Иди-иди! – прошипела служанка, увлекая Иву за собой.

За спиной Ивы разговор продолжился.

– И хорошо даже, что он безделушек покупает.

– А потом такой ласковый. К нам он всегда добр!

– Попробовал бы он с нами неласковым быть. У меня влиятельный отец, Вазиру ни к чему с ним ссориться.

– Не только у тебя, Баги, отец богат и знатен. Вазир не взял бы нас в жены, будь иначе.

Голоса постепенно стихли. Ива шла, нахмурившись. Какая-то важная мысль не давала ей покоя, но никак не могла оформиться. Тем временем служанка привела ее в небольшую комнату, выложенную узорчатой плиткой. В полу находилось углубление, в котором исходила паром вода.

Как ни тревожила Иву непонятная ситуация, она была рада возможности смыть с себя пыль, пот и грязь. Правда, спокойно полежать в горячей воде ей не дали. Служанка принялась мыть ее и скоблить, волосы намазала какой-то едкой гадостью, от которой кожа головы горела огнем. Да, о комфорте Ивы никто заботиться не собирался.

Признав результаты своих трудов удовлетворительными, служанка, пыхтя себе под нос, насухо вытерла Иву, расчесала щеткой ее длинные волосы, отчего те стали лосниться и блестеть, после чего начала деловито заворачивать Иву в полупрозрачную ткань. Это тоже была туника, но, в отличие от ярких туник жен Вазира, эта оказалась серебристой, в тон светлым волосам невольницы.

После она отвела Иву в соседний зал, усадила на ковер, где прямо на полу стоял поднос с едой – с фруктами и сыром.

– Есть! – буркнула служанка. – Ждать.

Сама отошла, села у выхода, прислонившись к стене, и заклевала носом, разморенная душным паром.

Ива отщипнула от кисти сиреневую ягоду, напоминающую виноград, задумчиво положила в рот. Есть не хотелось. Ей стало не по себе от происходящего. Все было неправильным, странным.

К тому же… Ягода вдруг показалась горькой. Что, если Вазир не шутил насчет ночи, которая ее ожидает. Ведь Иву не просто так мыли, собирали…

Она вскочила на ноги, неловко толкнула кувшин, и тот опрокинулся, вино толчками хлынуло наружу.

«Надо бежать! Но куда?»

Без Ксандора она застряла в этом мире. Все ее таланты ничто перед грубой силой. Что она может? Танцевать? Петь? Слагать стихи? Так Вазир с радостью полюбуется на танец, послушает пение, а потом найдет и другой способ насладиться!

Вазир… Что-то не давало Иве покоя, но сосредоточиться не получалось. Надо бежать! Хотя бы попытаться!

Ива осторожно прокралась к двери, уверенная, что ей удастся ускользнуть во внутренний дворик, а там можно забраться по стволу дерева и перемахнуть через стену.

– Стоять! – крикнула служанка, вцепившись ей в лодыжку острыми пальцами. – Есть! Ждать!

Ива хотела вырваться, но увидела, что по галерее ходят стражи, призванные охранять покой женской половины дома. Скорее всего, евнухи, но это не делало их менее сильными и быстрыми – беглую рабыню поймают тут же.

Ива опустилась на пол. Сжала пальцами виски. Никогда еще она не чувствовала себя такой слабой. Даже когда шла на встречу с префектом – не боялась.

Это надо же было так влипнуть! И кинжал не поможет: он может убить лишь того, с кем Ива находится в энергетической связке, только Ксандора.

Когда они с сестрами разрабатывали план, то не могли предположить такого поворота событий. Интересно, где сейчас Ксандор? Наверное, хохочет над незадачливой мстительницей.

А если Вазир сегодня ночью добьется от нее того, чего хочет?

– О-о-о, – застонала Ива, закрывая лицо руками. – Моя магия…

Это любой алой жрице известно: стоит потерять невинность, как вместе с ней уйдет и сила.

– Проклятый Ксандор! Ненавижу тебя! Если бы не ты…

Ива осеклась, заметив вдруг, что ткань, из которой служанка соорудила для нее одежду, по краю заляпана грязью. Выходит, тунику уже кто-то носил раньше.

Ива приблизила пятно к лицу и вскрикнула. На серебристом шелке темнела кровь.

Глава 9

Пол комнаты, в которую ее привели, был устелен алым шелком. На стенах висели ковры красного цвета. Повсюду лежали маленькие подушечки – багряные, точно кровь.

Ива уже обо всем догадалась в тот момент, когда увидела пятно на тунике. Она и раньше слышала о таких мужчинах – мужчинах, которые убивают девушек ради наслаждения. Вазир действительно каждый месяц покупал себе новую наложницу, но до утра она не доживала… Вот только Ива собиралась дорого отдать свою жизнь.

– Сидеть! – служанка толкнула Иву на лежанку, заставила сесть на колени. – Ждать. Господин.

Ива огляделась в поисках чего-нибудь, что можно использовать в качестве оружия, но Вазир предусмотрел такую возможность. Комната оказалась почти пуста. Не станешь ведь его подушкой душить? Хотя…

В коридоре послышались приближающиеся шаги и веселые голоса. Оба мужских голоса показались знакомыми.

– Смирись уже с проигрышем! – смеясь, произносил приятный баритон. – Не понимаю, зачем тебе понадобилось любоваться на мою безделушку.

Это Вазир. Ива его сразу узнала и подобралась, готовая дать отпор. На всякий случай стряхнула с круглого жестяного блюда фрукты и положила его рядом – будет обороняться.

– Говорят, что девы лунного племени неплохо танцуют. Попросишь ее станцевать для меня? – ответил размеренный спокойный голос.

Ива похолодела. Бадр. Вернее, Ксандор. Все, теперь ей не спастись.

– Не знал, что лунные девы танцуют. По-моему, мозг у них не больше ореха! Ты слышал их язык? Это же какое-то птичье чириканье!

Вазир и его гость вошли в комнату, и последнюю фразу хозяин дома произносил, уже глядя на Иву. И улыбался при этом.

Но Ива не смотрела на Вазира, ее взгляд встретился с взглядом Ксандора. А тот сузил глаза, прищурился, разглядывая свою несостоявшуюся убийцу.

«Торжествуешь, мерзавец?» – мысленно спросила она его.

– Она ведь не понимает языка? – обратился Ксандор к Вазиру, а сам снова поглядел на Иву – выразительно так, словно намекал на что-то. Будто хотел, чтобы она внимательно слушала.

Ива поняла, что брови ее удивленно ползут вверх, и усилием воли вернула их на место. Вазир не знает, что она понимает язык. А вот Ксандор знает! Ива еще в прошлый раз рассказала ему, что магия алой жрицы позволяет понимать язык любого мира, в который они переместятся.

– Конечно, не понимает! Эти глупые создания до последнего не знают, что их ждет. Я им улыбаюсь, они мне улыбаются. Соображают, только когда достаю нож. Тогда и начинается самое интересное.

Ксандор хмыкнул, усаживаясь на пол. Скрестил ноги, подобрал укатившуюся с подноса сливу, обтер о рукав и надкусил.

– Наливай, Вазир! Выпьем, поболтаем. Полюбуемся танцем.

Ива застыла, оцепенев. Какую игру ведет Ксандор? Чего он хочет?

Вазир хлопнул в ладоши, и двое слуг немедленно внесли кувшин с вином и чаши – словно из-под земли выросли или под дверью ожидали. Ива поняла, что Вазира в этом доме все боятся, пытаются предугадывать приказы. А ведь он сначала показался Иве таким симпатичным…

– Я разолью, – улыбнулся Ксандор.

Хозяин дома и его гость выпили. Вазир раскраснелся, откинулся на подушки, сбив их в кучу. Ксандор лишь чуть расслабил плечи. Он не сводил взгляда с Ивы, с ее рук… И она вдруг догадалась: Ксандор ждет, не появится ли в ее руках кинжал.

А ведь действительно, сейчас самое время! Если она успеет его убить, то вернется в Курж. И Вазир ей будет уже не страшен!

Ива сжала правую ладонь в кулак, но медлила, сама не зная почему. Молчаливый диалог взглядами все длился и длился.

«Чего ты хочешь, Ксандор? Ты ведь понимаешь, что у меня нет другого выхода! Опусти глаза! Не смотри!»

– Ты не успеешь, – сказал Ксандор, глядя в упор на Иву.

– Что? – встрепенулся Вазир. – Чего я не успею?

– Не успеешь посмотреть на танец, если станешь тянуть и дальше, – нашелся Ксандор.

Но Ива знала, что слова предназначались ей: «Я знаю, что ты задумала. Но ты не успеешь меня убить. Я начеку».

Она едва не застонала от отчаяния. Вот, значит, как. Пришел полюбоваться, как ее будут мучить. Может, и сам хочет принять участие? Проклятый!

– Да я не тороплюсь! – Вазир снова откинулся на подушки. – Я люблю предвкушать. Они сначала такие расслабленные. Стараются мне угодить. Думают, их ждет жизнь в богатом доме. Но разве я оставлю у себя кого-то из этих низших созданий?

– Низших? – Ксандор чуть повернул голову, не упуская, однако, Иву из вида.

– Ага. Живут в грязи, как скот. Едят всякую дрянь. Хотя женщины их красивы, этого не отнять. Мерзавки. Каждый раз не могу устоять… Они не люди. Во всяком случае, не такие, как мы.

Ива резко распрямилась, сжала губы. Разные миры, разные культуры – и здесь то же самое! Почему люди так устроены? Почему готовы уничтожать все, что хоть немного отличается от привычного?

«Что, Ксандор, нашел себе собрата по разуму! – подумала она с горечью. – Ничего, тебе-то я точно всажу кинжал промеж глаз, попробуй только приблизиться!»

– У них нет души? – нахмурился Ксандор.

– Души? Да кого интересует их душа! Лично меня интересуют только их тела!

Вазир лениво потянулся и погладил Иву по коленке, укрытой тканью. Ее передернуло, по коже побежали мурашки.

Ксандор встал и решительно подхватил Иву под мышки, поставил на ноги. Будто специально оторвал ее от Вазира. Померещилось, конечно.

– Станцуй нам, девочка! – сказал он и после изобразил, довольно неуклюже, кружение в танце.

«Да чего тебе надо от меня, мерзавец?»

А он хмурил брови и смотрел в глаза, а сам улыбался неестественно-широкой улыбкой. Ива медленно кивнула. В общем, у нее и выхода другого не было.

– Вазир, ты принесешь лютню? Я сыграю.

Вазир, захмелевший и пришедший в благодушное настроение, расхохотался:

– Да здесь намечается целое представление! Что же, не поленюсь, схожу.

Кряхтя, он принялся неуклюже подниматься. Ива решила, что вино слишком сильно подействовало на хозяина дома. Непонятно, как он в таком состоянии собирался творить свои злодейские дела.

– Ты смотри у меня! – Вазир погрозил гостю пальцем. – Не шали здесь с моей безделушкой!

Вывалился в дверной проем, едва не стянув занавес, прикрывающий вход, и ушел. Действительно отправился за лютней – Ива слышала удаляющиеся шаги.

Ива вздохнула с облегчением, а потом сообразила, что осталась наедине с Ксандором. Кинжал мгновенно вспыхнул в руке, как свеча.

– Не подходи!

– Странно. А как же ты тогда собираешься меня убивать? На расстоянии?

Надо же, еще иронизирует, гад. Ива решила не вступать в диалог, принялась обходить Ксандора по широкой дуге, медленно подбираясь к выходу.

– Я так понимаю, кинжал специально на меня заговорен? Какая честь! Но боюсь, против Вазира он не действует. Я прав?

«Прав, негодяй! Еще как прав! Но ничего, дай мне только в коридор выйти!» – думала Ива.

– Хм… Похоже, ты вот-вот провалишь миссию! Разве ты должна сбегать от меня, а не убивать? Думаешь, я так и буду теперь за тобой ходить, ожидая, пока ты решишься?

А ведь действительно! Странный какой-то расклад получается: она вытащила из Ксандора его мерзкую душонку, перенесла в другой мир, специально, чтобы убить. А теперь сама же от него бегает! У Ивы даже щеки покраснели от стыда.

Она зарычала и кинулась на врага! Сейчас или никогда!

Получалось, видно, что никогда…

Ксандор скрутил ее в мгновение ока, прижал спиной к своей груди, ухватил за запястье, стиснул, пытаясь вытряхнуть кинжал. Ива выкручивалась, лупила пятками по голени, даже пробовала укусить врага за пальцы и тут же принялась отплевываться. Вынуть кинжал из руки Ивы было невозможно – он был частью ее, но и она не могла всадить лезвие во врага. Снова безвыходная ситуация! Ива, однако, продолжала вырываться, шипя, как рассерженная кошка.

– Ива, послушай!

Она вонзила зубы в его предплечье, заставляя Ксандора охнуть от боли и неожиданности.

– Ива!

Ива резко откинула голову назад, метясь в нос. Кажется, попала! Что-то хрустнуло, а гад коротко и с чувством выругался. А после укусил Иву за ухо, дожидаясь, пока она перестанет дергаться. Пришлось замереть – ухо горело огнем.

– Отпусти, – процедила она сквозь зубы. – Ты все равно меня убьешь. Буду признательна, если покончишь с этим быстро.

– Лучше я, чем Вазир? – усмехнулся гад.

Ива промолчала. Силы вдруг покинули ее. Она почти повисла в руках врага, стояла на ногах только благодаря тому, что он сжимал ее в стальных объятиях.

– Отпусти, – повторила она и вдруг усмехнулась, вспомнив мальчишку, что болтался в ее руках, как тряпочка. – Умлу с достоинством.

Ксандор едва ощутимо вздрогнул.

– Хотел бы убить, давно бы уже убил, – сказал тихо.

Глава 10

– А ты… не хочешь? – опешила Ива.

Она попыталась обернуться через плечо, чтобы посмотреть в лицо врага. Карие глаза Бадра на секунду показались серыми, дымчатыми глазами ненавистного префекта. А все потому, что личность Ксандора проглядывала в чужом теле так явно, что Ива ни на миг не переставала помнить, кто перед ней на самом деле.

Ксандор повернул ее к себе лицом, удерживая за плечи.

– Убери кинжал.

Она послушалась: все равно вернуть его не составит труда.

– Чего ты хочешь? – спросила Ива.

– Договориться. Ты возвратишь меня в мое тело, а я тебя не убью, – не стал юлить префект. – Я должен вернуться. Я не могу подвести императора.

А, вот оно что! Не может подвести императора! Какой ответственный вояка!

– С каких это пор правитель Аланка стал императором? – с презрением поинтересовалась Ива.

– С тех самых, как завоевал половину материка. Сфоридис тоже скоро падет, – спокойно и даже буднично пояснил Ксандор. – Свободы я тебе и другим ведьмам не обещаю, но оставлю в живых до разбирательства…

– Какое заманчивое предложение! – скривилась Ива. – В чем же, позволь спросить, ты хочешь разобраться?

– Я…

В коридоре раздалось бренчание лютни, и захмелевший голос пропел несколько нот. Вазир! Он возвращался.

Ксандор метнул на Иву острый взгляд, который говорил красноречивее любых слов.

– Мы переместимся, – прошипела Ива. – Но не в Курж. Мы еще не договорили! Целуй!

Ксандор сжал тонкие плечи, притягивая Иву к себе. Сейчас она выглядела иначе – белокожая девушка с серебристыми волосами, да и Ксандор ни капли не был похож на себя прежнего – худощавое хищное лицо, острые скулы, темные глаза, – но и он, и она безошибочно чувствовали друг друга даже в чужих телах. Ива видела безжалостного префекта, а Ксандор видел алую жрицу. Его губы замерли в миллиметре от ее губ. Ива умела читать лица как открытую книгу, вот и сейчас заметила, что префекта охватили противоречивые чувства: жгучее желание и злость на себя из-за того, что он вожделеет алую ведьму.

– Все непросто, да? – усмехнулась она.

И тут же губы обожгло поцелуем. Горячий, почти яростный, жаждущий подчинить и властвовать поцелуй постепенно уступал нежности девичьих губ. Ксандор оказался первым, кого целовала Ива, и она, конечно, была совершенно неопытна в таких делах. Ее поцелуй был невинным, сама юность дышала в нем, и Ксандор сам не понял, почему боится причинить боль этой ведьме, проклявшей его, почему разжал пальцы, опасаясь повредить что-то в ее хрупком теле. Ладно. Он ее не убьет. Под стражей, в королевской темнице, но она останется жить. Пусть даже у этого творения тьмы, что так умело притворяется человеком, и вовсе не уцелело души. Нужно только вернуться…

Однако что-то пошло не так. В прошлый раз хватило легкого прикосновения губ, чтобы переместить Иву и Ксандора в другой мир, сейчас же поцелуй длился и длился, а они остались на месте. У Ивы потемнело в глазах, она поняла, что скоро потеряет сознание. Для перемещения не хватало жизненной силы: они слишком мало времени провели в этом мире, и Ива не успела ее накопить.

– Ого! Что я вижу! Бадр, негодник, я же просил не трогать мою безделушку!

Вазир гневно тренькнул по струнам лютни, но тут же расхохотался пьяным смехом.

– Все, вина больше не пью! А тебе, мой друг, пора уходить, мы с моей лунной девочкой будем очень заняты сейчас.

Ксандор, однако, не спешил выпускать Иву из рук, его лицо напряженно застыло. Он судорожно пытался придумать новый план взамен развалившегося.

– А как же танец?

Спросил у Ивы глазами: «Сможешь?» Она неуверенно кивнула, недоумевая: чем поможет танец?

Вазир развел руками, мол, сдаюсь. Грузно опустился на подушки, неуклюже поймал яблоко, принялся хрустеть им, поглядывая на Иву с нетерпением: мол, давай уже, танцуй, а после приступим. Ива заметила длинный узкий нож, висевший в петле на поясе. И только сейчас поняла, что у Ксандора не было с собой оружия. Возможно, Вазир и считал гостя кем-то вроде хорошего знакомого, но кинжал заставил отдать охранникам. Безоружному, будь он хоть трижды воин, нелегко придется в схватке.

Ксандор расположил лютню на коленях так, будто это лира. Как Ива ни волновалась, кончики губ дрогнули в улыбке. У Ксандора сделалось сосредоточенное лицо – кажется, он и сам не был уверен, что у него что-то получится. Перебрал струны кончиками пальцев, прислушался, кивнул своим мыслям.

Вазир обернулся, хмыкнул:

– Нет, я знал, конечно, что играть ты не умеешь, но так и быть, один танец я вытерплю. Веселись!

Ива застыла в центре комнаты, приподнялась на носочках, развела руки в стороны. Танцевать она любила. Наставница всегда хвалила ее и ставила в пример.

– Посмотрите на свою сестру, она не танцует, она живет в танце, – говорила наставница, с улыбкой глядя на стройную ученицу, которая покачивалась и кружилась, словно деревце на ветру. – Вы видите, кто она сейчас?

– Она – Ива! – отвечал разноголосый хор. – Ива над водой!

«Кто я сейчас?» – спросила себя Ива, разглядывая свои незнакомые руки, ноги и светлые, точно лунный свет, волосы. Она привыкла танцевать танец огня, но подойдет ли он этой девушке?

«Я – вода!» – подумала Ива.

Ксандор ущипнул струны. Играть на лютне он явно не умел, но уже с первых нот Ива поняла, что с лирой он точно знаком и, видимо, достаточно хорошо, потому что даже на чужом инструменте сумел наиграть мелодию.

«Это где же воинов учат музыке?» – изумилась Ива, а потом, узнав мелодию, удивилась еще больше.

Это была одна из песен алых жриц. Откуда Ксандор, ненавидящий их так рьяно, мог ее знать?

 
Когда б этот день ни пришел,
Когда б эта ночь ни пришла,
Я буду струиться как шелк,
Я буду пылать как смола.
Я стану живая вода,
Позволь мне тебя напоить,
И ты позабудешь тогда
Легко все печали свои…
 

Ноты – неровные, тихие – плыли в воздухе. Ива зажмурилась и представила, что она – ручей. Она – горный прохладный ручей, что бежит по камням, набирая силу. А вот уже она река – полноводная, спокойная, медленная. А вот она – морская волна, что бьется о берег и манит, манит за собой, да так, что не отвернуться, не уйти.

Продолжая танцевать, Ива открыла глаза и увидела, как жадно смотрит на нее Вазир. Он весь подался вперед, замер, завороженный ее движениями. Ксандор продолжал наигрывать, а сам потихоньку придвигался к Вазиру, кидая пристальные взгляды на нож. Вот-вот дотянется, осталось только протянуть руку! Но Вазир коротко вздохнул-всхлипнул, точно приходя в себя, и плотнее запахнул халат, сложил руки на груди. Словно почувствовал что-то.

«Теперь я огонь! – подумала Ива. – Я – пламя, от которого тебе не укрыться!»

 
Как нежность мне в руны облечь?
Как мне в твоем сердце разжечь
Костер из того же огня,
Который сжигает меня?
Чтоб стали мы – огненный вихрь,
Где пламя одно на двоих,
Чтоб мир удивленный притих,
Когда мы с тобой – полетим…[1]1
  В качестве песни алых жриц использована песня Ирины Богушевской «Шелк».


[Закрыть]
 

Ива танцевала танец огня. Танец алой жрицы, танец Феникса, что умирает, сгорая, и возрождается вновь из пепла. И пусть на ней сейчас не было красного платья, но она все равно была как пламя. Ива провела рукой, будто хотела дотронуться до Вазира, а тот отшатнулся, словно боялся обжечься. Он и думать забыл о кинжале.

Давай, Ксандор! Ксандор?

Ива взглянула на префекта и увидела, что и он замер, глядя на нее. В зрачках отражались огненные всполохи. Но вот он моргнул, тряхнул головой. Взгляд сделался пристальным и резким.

И в ту секунду, когда Ива склонилась в последнем поклоне, Ксандор отбросил лютню, правой рукой схватил нож, левой вцепился в волосы Вазира, откидывая его голову назад, и одним точным движением перерезал горло. Тот и вскрикнуть не успел, а Ива тут же отвернулась, присела на корточки, закрыв лицо руками. Однако до нее все равно донесся приглушенный хрип.

– Не оборачивайся.

Голос Ксандора был таким спокойным, будто бы он не убил только что человека. Хотя, конечно, ему не привыкать.

Ива все-таки не выдержала, посмотрела краем глаза: Ксандор расположил обмякшее тело Вазира на подушках, вложил ему в руку чашу с вином. На алой ткани, устилавшей пол, кровь была почти не заметна.

– Уходим!

Он потянул Иву за локоть, помогая встать – ноги ее едва держали, но она стиснула зубы, решив во что бы то ни стало не показывать слабости.

Ксандор подошел к занавеси, выглянул, подал Иве знак подождать. А затем нацепил плутоватую улыбку пресыщенного жизнью богача и вышел из комнаты.

– Уже уходите, господин? – голос охранника прозвучал учтиво, но в то же время настойчиво. – Господин Вазир не приказывал проводить вас, как обычно это делает.

– Господин Вазир очень… хм… устал. Он прилег и просил не беспокоить его.

– Вероятно, он простит меня, если я спрошу его лично…

Занавесь колыхнулась, приоткрываясь, однако следом из коридора послышался шум борьбы, который почти сразу затих.

Ива попятилась вглубь комнаты, но тут сквозь проем шагнул Ксандор: он тащил оглушенного охранника. Кинул его у стены, забросал подушками.

– Все, теперь уходим.

Ива сделала шаг-другой и поняла, что сейчас лишится чувств. Она почти ничего не ела, потратила на неудавшийся переход массу жизненной силы, а в завершение всего стала свидетельницей убийства. Не слишком ли много событий для одного дня?

Ксандор разглядывал ее, прищурившись. Может, решал, не прирезать ли эту доходягу, пока она сама не отправилась к праотцам? Но потом плюнул и взвалил Иву себе на плечо. Она же была так слаба, что даже возразить не смогла, только возмущенно пискнула. И вдруг подумала, что Ксандор именно сейчас не ждет подвоха. Кинжал откликнулся на ее зов, но оказался тонким, почти призрачным: нехватка жизненной силы сказалась и на нем. Однако это не помешало Иве из одного только упрямства ткнуть Ксандора в плечо мерцающим лезвием. Порезала, но неглубоко – скорее поцарапала.

Ксандор зашипел и стукнул ее по тыльной стороне ладони.

– А ты упрямая, да, ведьмочка? А как же договор?

– Но ты же не заключаешь с ведьмами соглашений, разве нет?

Ксандор шумно выдохнул: отпираться было бессмысленно, ведь Ива только повторила сказанные им слова.

– Ну давай. Режь! Твоя взяла!

Он поднял голову, подставляя обнаженную шею. Ива потянулась к нему слабой рукой, но лезвие, сверкнув, погасло, а следом и сама Ива потеряла сознание.