Текст книги "Обещание завтрашнего дня"

Рэдклифф
Обещание завтрашнего дня

Radclyffe

Tomorrow's Promise

Перевод с английского:

GRAY

Редактор:

Анастасия Казакова

⁂

Глава 1

– Эй! Есть здесь кто-нибудь? – прокричала Эдриенн Пирс в пустоту небольшой заправочной станции у края дороги.

– Иду! – отозвался голос откуда-то из недр ремонтного бокса. Худощавый дружелюбного вида мужчина, одетый в заляпанный комбинезон, вышел из помещения, небрежно вытирая руки испачканной в солидоле тряпкой. На вид ему было лет под шестьдесят. Он выжидательно улыбнулся Эдриенн.

– Могу вам чем-то помочь?

– Надеюсь, что да, – ответила Эдриенн.

– Я ищу поворот на Уитли Пойнт. Судя по карте, он должен быть где-то поблизости, но я никак не могу его найти.

– А вы не местная, да? – непринужденно поинтересовался мужчина. Его сильный акцент выдавал уроженца Новой Англии и резко контрастировал с отрывистой, четкой манерой разговора Эдриенн. Он занял себя тем, что стал протирать лобовое стекло ее машины от пыли, попутно разглядывая Эдриенн краешком глаза. Высокая, подтянутая, очень элегантная. Светло-золотистые волосы чуть короче средней длины – стильная стрижка слоями – небрежно отброшены назад. Самые обычные летние брюки и рубашка из хлопка в обтяжку.

Эдриенн улыбнулась, и улыбка ее была окрашена грустью.

– Думаю, это очевидно. Я с Западного побережья.

– Далековато вас занесло от дома, я бы сказал, – произнес работник и полез в карман за сигаретой.

– У вас тут друзья? – он с заинтересованным видом прислонился к бамперу, явно показывая, что настроился на долгий разговор.

«Ты и представления не имеешь, насколько я далеко от дома. Настолько, что теперь с трудом узнаю собственную жизнь», – Эдриенн посмотрела на него, не в силах понять, что испытывает: раздражение или веселье. Мужчина определенно никуда не спешил, и она решила, что должна перенять его манеру поведения. В конце концов, она проделала весь этот путь для того, чтобы расслабиться и оставить смятение и путаницу последних нескольких месяцев позади.

Эдриенн постаралась придать голосу дружелюбный тон.

– Я не знаю на Уитли Пойнт ни души. Просто сняла здесь дом на ближайшие полгода и очень хотела бы добраться до него, пока не стемнело.

Мужчина кивнул, еще разок напоследок протер заляпанное лобовое стекло и растоптал недокуренную сигарету носком тяжелого ботинка.

– Я пытаюсь бросить, так что докуриваю только до половины, – сообщил он, словно ему нужно было это объяснить.

– Это очень красивое место, Уитли Пойнт. Я туда бегал тренироваться, когда был пацаном. В те времена Чарльз Уитли – старший был жив, а остров еще не застроили.

– Я полагала, что остров принадлежал семье Уитли целиком, – сказала Эдриенн, заинтересовавшись разговором, несмотря на то, что ей давно пора было уезжать.

– До сих пор принадлежит, – подхватил он.

– Целую половину северной части занимает родовое поместье Уитли, но на южной оконечности есть несколько частных домов.

Эдриенн и раньше немного слышала об этом, но до сих пор была под впечатлением. Сама идея семейной династии, настолько могущественной, как империя Уитли, вызывала у нее живой интерес. И отчасти поэтому-то она и сняла здесь дом, случайно увидев объявление в журнале. Она тогда подыскивала изящный способ сбежать от чрезмерного внимания и заботы со стороны родных, и это показалось ей хорошей возможностью. Эдриенн была благодарна родителям за то, что они предложили приютить ее, когда она в этом так нуждалась, но в последнее время ей стало очень трудно выносить их плохо завуалированную жалость. А они, в свою очередь, казалось, почти вздохнули с облегчением, когда она уехала.

– Я думала, что младший Уитли тоже умер, – Эдриенн заставила себя вернуться в настоящее.

– Так точно, – сообщил ее собеседник. – Погиб почти десять лет назад в море, во время жуткого шторма, его тело нашли на берегу только через несколько дней. Никогда не мог взять в толк, как это он так далеко зашел в море при такой погоде? Все здешние знают, как быстро может налететь буря, а Уитли был чертовски хорошим моряком. Может, судьба ему выпала такая, ничего не попишешь. А теперь делами на острове заправляет его вдова, хотя я слыхал, что большинство деловых вопросов она оставила на усмотрение корпорации.

Мужчина покосился на быстро заходящее солнце и добавил:

– Ну, я так думаю, вам пора отсюда выбираться.

Эдриенн подавила улыбку и мрачно кивнула.

– Наверное, пора.

Наконец-то женщина выяснила, что отыскала бы поворот на Уитли Пойнт, если бы проехала по той же самой дороге еще пару миль[1]1
  Миля – 1,61 км.


[Закрыть]. Ее новый знакомый рассказал, что она, вообще-то, должна добраться до южной части Уитли Пойнт меньше чем через полчаса. Эдриенн распрощалась с ним с некоторой неохотой. Она не могла припомнить, когда в последний вела с кем-то разговор, который не был наполнен смущенными паузами или неловкой тишиной. Здорово было, что с ней снова обращаются как с обычным человеком. Она помахала рукой и выехала с заправки, охваченная внезапным желанием поскорее добраться до своего пристанища.

«Пристанище. Да существует ли оно для меня на самом деле?»

Она проехала три тысячи миль в попытке его отыскать.

Эдриенн пересекла дамбу, ведущую на остров, и поехала по узкой прибрежной дороге, уходившей к северу, в сторону океана. К ее удивлению, побережье было совсем диким. Тьму рассеивал только свет ее фар, пока она осторожно вела машину по извилистому шоссе. Иногда Эдриенн замечала проблески света за деревьями, но с дороги никаких зданий рассмотреть не могла. Морской бриз порывами врывался в открытые окна машины, принося внезапное острое чувство ностальгии. Как же она соскучилась по океану! Несмотря на подавленное настроение, Эдриенн нравилось быть рядом с водой, это успокаивало ее, и даже после долгих часов за рулем она, к удивлению, чувствовала себя отдохнувшей. Ее разум где-то блуждал, убаюканный звуками моря, и она чуть не проехала небольшой дорожный знак, указывавший поворот на Игл Лейн. Резко затормозив, Эдриенн вошла в поворот быстрее, чем намеревалась, и ощутила, как затряслась под ней подвеска автомобиля. Ее сердце бешено заколотилось, когда она поняла, что еле удержала большую машину от заноса.

«Лучше мне не спать, если я собираюсь добраться до места целой. После всего приключившегося погибнуть в автокатастрофе было бы насмешкой судьбы».

Она очень внимательно вела машину, пока не увидела дом. В темноте казалось, что он нависает над дорогой и состоит из сплошных углов и граней. Несколько минут Эдриенн просто сидела в машине и смотрела на него. Дом был огромен. Она смогла разглядеть широкое крыльцо и длинный балкон на верхнем этаже. На нижнем этаже находились гараж и полузакрытая площадка-склад. Жилые помещения располагались на втором этаже – меры предосторожности против приливных наводнений, как она поняла.

Наконец Эдриенн втащила чемоданы наверх по широкой передней лестнице и приступила к осмотру своего нового дома. Просторная спальня, к ее радости, располагалась в дальней части дома, и оттуда можно было выйти на балкон. Эдриенн тут же распахнула раздвижные двери, чтобы впустить в комнату свежий ночной ветерок. Отсюда она могла разглядеть берег на сотни ярдов вокруг. Это было красивое место, и на короткий миг ей захотелось, чтобы рядом оказался кто-то, с кем она могла бы эту красоту разделить. Эдриенн быстро прогнала эту мысль, как уже много раз проделывала за прошедший год. Подобные вещи для нее остались в прошлом.

Почувствовав внезапную усталость, она сбросила туфли и растянулась на кровати, даже не сняв одежду. Через несколько секунд она уже спала, и, к счастью, ей ничего не снилось.

⁂

В пяти милях выше по дороге Таннер захлопнула дверь своего бунгало на берегу и бегом рванула к «Ягуару». Она запустила двигатель, с ревом выехала на дорогу и, выбросив фонтаны гравия из-под колес, понеслась по прибрежному шоссе, рассекая ночь светом фар. Если бы она выехала десятью минутами раньше, то проехала бы мимо автомобиля Эдриенн. Но сейчас на всей дороге ей не повстречался никто. Несмотря на холодный ночной воздух, она опустила верх кабриолета и врубила радио и все шесть колонок на полную мощность. Таннер нетерпеливо барабанила пальцами по рулю, проезжая изгибы и повороты дороги по памяти.

Когда она въехала на незаметную подъездную дорожку возле южной оконечности острова и резко затормозила у длинной череды спортивных купе и родстеров, вечеринка была уже в полном разгаре. Все окна на втором этаже большого дома были распахнуты, громкая ритмичная музыка выплескивалась в ночь. Таннер неторопливо прошла сквозь толпу людей, собравшихся на ступеньках широкой лестницы, и вошла в дом. Она кивнула поприветствовавшим ее друзьям и двинулась к бару, расположившемуся в нише просторной гостиной.

– Таннер! – воскликнул молодой парень, пытаясь перекричать шум музыки и оживленный гул голосов.

– Рад, что ты выбралась! Что будешь пить?

– Скотч, – ответила она, с улыбкой взяла напиток и повернулась, чтобы осмотреть комнату. Здесь собралась преимущественно местная молодежь, и всем им до смерти не терпелось открыть летний сезон. Многих она знала в лицо. В большинстве своем это были сыновья и дочери самых богатых семей острова, приехавшие домой на лето из дорогих университетов или просто валяющие дурака в ожидании, пока им не подвернется стоящее занятие. Таннер не видела между ними разницы. Она только что вернулась из полугодового тура по Европе, которая показалась ей однообразной и скучной.

– Ну что, какие у тебя планы? – спросил ее симпатичный блондин.

Таннер пожала плечами и отхлебнула из стакана, на самом деле даже не ощутив вкуса. Она просто ждала, пока обжигающий алкоголь на несколько часов погрузит ее в небытие. У нее не было планов. Она мало думала о чем-либо, кроме текущего момента. По крайней мере, пыталась. Завтрашний день был враньем, мечтой, которая исчезала с рассветом. А когда ей не удавалось игнорировать гнетущую бессмысленность своих дней, она искала утешения в пустой светской жизни острова. К сожалению, это была заведомо проигранная битва.

– Никаких планов.

– Все еще поджидаешь прекрасную принцессу? – добродушно подколол Тодд Бэрроу. Он знал Таннер с тех пор, как они были детьми. Они даже полусерьезно встречались в старших классах. Их семьи предполагали, что в один прекрасный день они поженятся – такой подходящей парой они выглядели. И остались друзьями даже после того, как Таннер сказала ему, что не заинтересована ни в чем, кроме дружбы, и объяснила почему. Сейчас Тодд смотрел на нее со смесью недоумения и нежности.

Она горько рассмеялась.

– Боюсь, что нет. Я переросла старые сказки.

«Лет десять назад», – добавила она про себя.

– Серьезно? А я думал, что ты все еще неровно дышишь к молоденьким и невинным, – легкомысленно брякнул он.

– Невинность – это последнее, что мне нужно, – проговорила она глухим голосом.

«Пусть они лучше от кого-то другого узнают, что мечты явью не становятся».

– Ты что, заделалась циником в своем преклонном возрасте? – спросил парень тем же легким тоном, но глаза его стали серьезными.

От Таннер редко можно было услышать, что она в чем-то сомневается или чего-то недоговаривает. Несмотря на их долгую дружбу, они не беседовали по душам уже много лет. Таннер всегда была весьма скрытной личностью и, может быть, они и оставались друзьями так долго лишь потому, что Тодд никогда ничего у нее не выпытывал. Если она хотела, чтобы люди видели в ней не более, чем богатенькую девочку, которой она притворялась, Тодд не находил никаких причин разрушать этот образ. Но он помнил, как они ночами лежали на пляже и делились друг с другом своими надеждами и страхами. Когда-то давно она умела мечтать.

Таннер уставилась в темноту.

– Я не знаю, как бы ты это назвал. Я просто больше не нахожу никакой радости во всей этой беготне.

– Слишком просто? – Тодд по собственному опыту знал, что часто окружающих привлекали его деньги и статус, а не он лично.

– Да не то чтобы… – продолжила Таннер с нехарактерной для нее задумчивостью. – Я просто утратила вкус к победам, – она внезапно рассмеялась и отбросила густые, непослушные волосы со лба. – Пойдем найдем себе какое-нибудь другое занятие!

Сегодня вечером она не хотела быть серьезной и уж точно не была настроена размышлять о женщинах, которых оставила в слезах, или о разбитых сердцах, которые ей не были нужны изначально.

– Я точно знаю, что тебе нужно, – усмехнулся Тодд и обнял подругу за талию. – Пойдем!

Они присоединились к группе мужчин и женщин в прокуренной комнате. Некоторые из присутствующих передавали друг другу косячок, другие сидели вокруг низкого столика, на котором были аккуратно расположены дорожки кристаллического порошка. Продолжая беседовать, все пробовали то одно, то другое вещество. Таннер присела рядом с несколькими друзьями, ответила на их приветствия и приняла дозу. Она не знала, кто поставлял наркотики, да это и не имело значения. Они были просто частью угощения на таких вечеринках и предлагались наравне с алкоголем. Таннер побыла в комнате еще, а потом вышла вместе с толпой на балкон. По дороге захватила еще один скотч и удобно устроилась в шезлонге. Она ощутила прилив энергии и теперь даже вспомнить не могла, о чем так беспокоилась раньше. На самом деле ничего никогда не менялось.

Звездное небо озаряло океан и линию берега, лунный свет освещал гребни вздымающихся волн. Вдали шумел прибой, на успокаивающем фоне которого голоса людей то становились громче, то затихали. И хотя Таннер видела этот пейзаж тысячи раз, он всегда волновал ее, и на мгновение ей захотелось сбежать и уйти в море.

Молоденькая рыжеволосая девушка, которую она никогда не видела раньше, склонилась над ней и протянула косячок. Таннер машинально взяла его, а потом отдала назад.

– Классная вечеринка, да? – спросила девушка и выдохнула дым одной длинной, тонкой струей.

– Конечно, – ответила Таннер, и на ее неподвижном лице отразилось мрачное веселье. – Первый раз здесь в гостях?

Девушке на вид едва исполнилось восемнадцать.

– Как ты догадалась? – удивленно спросила рыженькая. Она небрежно опустила руку на обнаженное предплечье Таннер и слегка погладила.

Таннер одобрительно оглядела ее стройную фигурку и привлекательные черты, а потом ухмыльнулась.

– Потому что я знаю всех и каждого на этом острове, а тебя никогда раньше не видела. Уверена, что тебя я бы запомнила.

– Ну, зато я знаю, кто ты, – застенчиво ответила ее собеседница. – Я видела тебя на Дейвис-Бич в прошлом году. Только тогда ты была не одна.

– Серьезно? – переспросила Таннер, легко подхватывая привычную, естественную для нее игру. – Зато сегодня я одна. Как тебя зовут?

– Дженетт.

Таннер какое-то мгновение смотрела на нее, заметив готовность в глазах. Как легко это было бы – и как бессмысленно. Она покачала головой, не желая додумывать эту мысль. Ее больше не интересовало покорение сердец, даже если речь шла о такой привлекательной партнерше. Надо же, какие новости!

– Ты должна вести себя осторожнее, Дженетт. Иногда на таких вечеринках можно получить гораздо больше, чем ты рассчитывала, – проговорила она и мягко отвела пальцы девушки от своей руки.

– Найдешь меня позже, если тебе станет одиноко, – отозвалась Дженетт и растворилась в толпе, уже высматривая следующее интересное лицо.

Таннер прикрыла глаза и представила, что под ее ногами раскачивается палуба, а ветер полощет паруса. Вода окружала ее со всех сторон. Такая прекрасная, такая спокойная – и смертельно опасная.

– Ну что, нашла в Европе то, что искала? – низкий, чувственный голос раздался у самого ее уха, отвлекая от размышлений.

Таннер глянула вверх, ее глаза все еще были затуманены, а голос глубоким. Она медленно спросила:

– А почему ты решила, что я вообще что-то искала?

Женщина рассмеялась и пристроилась на стуле рядом с Таннер. А потом мягко опустила руку и коснулась ее ноги.

– Потому что ты ищешь это что-то годами. Вот почему ты надолго не задерживаешься на одном месте. И вот почему ты ни с кем надолго не остаешься.

– Ты описываешь меня, как сплошную загадку, – ответила Таннер, допила скотч и провела пальцем по ладони женщины.

– Просто как ту, которой трудно угодить.

Таннер игриво посмотрела на нее – та сидела так близко, что дыханием согревала кожу на ее шее. Таннер почувствовала, как ее тело автоматически напряглось.

– Я никогда не замечала, чтобы у тебя были проблемы по этой части.

– А я думала, ты и забыла.

– Я не забыла, но мою память можно было бы чуть-чуть освежить, – сообщила Таннер и передвинулась так, что рука собеседницы оказалась на внутренней стороне ее бедра.

Женщина всматривалась в ее темные глаза, пытаясь увидеть там приглашение, но они были непроницаемы, словно океанские глубины. Она встала и потянула Таннер за руку.

– Поехали проедемся. Может, я смогу освежить твои воспоминания.

Глава 2

При свете дня Уитли Пойнт показался Эдриенн другим. Она проснулась от утренних лучей солнца, лившихся сквозь распахнутое окно на ее кровать. Эдриенн приняла душ, нежась под струйками прохладной воды, которая, казалось, смыла с нее последствия более чем двенадцатичасового пребывания за рулем. Впервые за много недель она начала расслабляться. Океан манил ее, и она предвкушала прогулку по пляжу. Майское утро выдалось прохладным, так что Эдриенн натянула свитер поверх футболки и надела джинсы. И нахмурилась, потому что одежда на ней висела мешком. Да, она похудела, а при ее пяти футах восьми дюймах[2]2
  Около 173 см.


[Закрыть] роста даже в лучшие времена у нее не было лишнего веса.

«Теперь все позади», – напомнила Эдриенн самой себе, желая поверить в это.

По тропинке она спустилась к воде, петляя между остроконечными дюнами, отделявшими пляж от внутренней части острова, заметив по дороге несколько домов, стоявших поодиночке в окружении деревьев. Вчера вечером их не было видно. Даже при свете дня постройки очень органично вписывались в пейзаж, и Эдриенн с одобрением отметила, насколько сами строения и их простой, неброский дизайн не нарушают естественную красоту ландшафта. Было ясно, что кто-то приложил значительные усилия, чтобы сохранить дикую природу острова нетронутой.

Звук прибоя повел ее на север, и когда она обогнула последнюю дюну, то остановилась как вкопанная. Перед ней раскинулось одно их самых красивых побережий, которые она когда-либо видела. Во все стороны, куда ни глянь, между океаном и дюнами волнами вздымался пляж. Мощные волны, перехлестывая друг друга, набегали на берег и разбивались о него. Некоторое время Эдриенн неподвижно стояла там, прислушиваясь к ритму моря, а потом двинулась к дальнему концу острова вдоль изрезанной береговой линии. Прилив только начинался. Песчаные крабы копошились в мокром песке и ныряли в норки, едва она подходила поближе. Эдриенн попыталась поиграть и подкрасться к ним, но даже близко не смогла подойти: крабы были скрытными созданиями.

Женщина больше не посягала на их желание побыть в одиночестве. Она его понимала, потому что сама в последнее время начала чувствовать себя так же, как эти пугливые существа: по возможности избегала людей, а когда уклониться не получалось, вела себя вежливо и отстраненно. Она уходила в себя так же инстинктивно, как эти маленькие крабики прятались в своих убежищах из песка, и даже не замечала, что поступает так, потому что в течение прошлого года все менялось постепенно. Ей становилось все труднее поддерживать те отношения, которыми она раньше наслаждалась. Эдриенн чувствовала, как люди меняют свое отношение к ней, и вместо того чтобы преодолевать взаимную неловкость, она просто к ней приспособилась.

Но сейчас подобные мысли не беспокоили Эдриенн. Порывистый ветер, налетевший со стороны воды, заставил ее почувствовать себя живой, и она пожалела, что не надела кроссовки. Эдриенн улыбнулась самой этой мысли. Она не бегала уже несколько месяцев. Когда-то это был ее ежедневный ритуал: встать пораньше и пробежаться по пляжу. Он помогал ей выдерживать часы рабочих совещаний и спокойно выполнять служебные обязанности.

Этим утром Эдриенн заняла себя тем, что принялась изучать окрестности. Восточное побережье очень сильно отличалось от Южной Калифорнии, где она прожила последние пятнадцать лет. Береговая линия была ниже и не такой опасной, океан – как будто более мягким. Всегдашней яростной силы Тихого океана здесь не было, но сам океан, тем не менее, казался бездонным и полным тайн.

Эдриенн подумалось: а может, ответы на многие ее вопросы спрятаны здесь, на этих бесконечных пустынных песчаных берегах? Она никогда не чувствовала себя настолько одинокой, настолько неспособной кому-либо довериться, и не знала, как ей дать выход своей неуверенности и сомнениям. Женщина практически поневоле научилась принимать свою оторванность от людей, и сопровождавшее эту оторванность одиночество стало ее постоянным спутником.

Она обогнула мыс – почти в миле от дома – и вдруг заметила, как в двадцати футах от нее с земли поднимается огромная, темная, лохматая тень. Эдриенн резко остановилась, подавила удивленный вскрик и уставилась на явившуюся ей химеру. А через секунду негромко рассмеялась сама над собой, распознав квадратную голову и массивное тело ньюфаундленда. Пес стоял неподвижно, глядя на нее спокойно, но с любопытством.

Эдриенн медленно подошла к нему и негромко проговорила:

– Ну привет, зверюга. Что ты здесь делаешь в такую рань?

Казалось, псину совсем не беспокоило ее присутствие, но Эдриенн все же опасалась. Ей совсем не хотелось устраивать утренний спринтерский забег вдоль пляжа с разгневанной собакой, несущейся за ней по пятам.

Эдриенн подошла еще ближе и ахнула в ужасе, разглядев тело, безжизненно лежавшее на песке позади насторожившегося пса. Кадры из десятка фильмов – верный друг, охраняющий тело своего мертвого хозяина, – промелькнули у нее в голове. Она попыталась взять себя в руки, подготавливаясь к кошмарному зрелищу, которое, без сомнений, ожидало ее, и медленно приблизилась, продолжая бормотать собаке что-то успокаивающим, как она надеялась, голосом.

– О господи! – тихонько пробормотала она, когда подошла достаточно близко, чтобы разглядеть, что полуотвернутая от нее фигура принадлежит женщине. Изгиб бедра и растрепанные, доходившие до воротника, волосы не оставляли сомнений. Эдриенн инстинктивно глянула через плечо, подумав, а не бродит ли до сих пор где-то за дюнами психопат? Пляж был пустынным – никого, кроме собаки и неподвижно лежащего перед ней тела.

Пес все еще повиливал хвостом, и Эдриенн решилась рискнуть и подойти поближе. Сделав глубокий вдох, она ухватилась за мертвую руку, перекатила тело на спину и увидела бледное лицо, обрамленное растрепавшимися темными волосами, в которых запутались обломки веточек и песчинки. Красивой лепки черты: прямой нос, квадратный подбородок и полные, чувственные губы. Едва Эдриенн робко потянулась, чтобы коснуться лица женщины, как почти прозрачные веки дрогнули, открывая темные, мутные глаза. Этот взгляд заставил Эдриенн замереть, глядя на незнакомку. На мгновение в глазах девушки мелькнул проблеск невинности, чего-то утраченного, но она тут же вопросительно сосредоточилась на лице Эдриенн.

– Господи, вы напугали меня! Вы ранены? – воскликнула Эдриенн.

– Давно и навеки, – прозвучал хриплый ответ.

Эдриенн слегка отшатнулась назад, ощутив мощную волну алкогольного перегара, поднимавшуюся от распростертой перед ней фигуры.

– Бред какой, – раздраженно проговорила Эдриенн, злясь на себя за пережитый страх.

– Да вы не ранены – вы просто пьяны!

Темноволосая незнакомка сделала попытку сесть и со стоном завалилась на песок.

– На данный момент это примерно одно и то же, – выдохнула она.

Все происходившее было настолько смехотворным, что Эдриенн не могла не рассмеяться.

– Долго вы здесь провалялись?

– Это как посчитать, – ответила девушка слабым голосом. – Если сегодня еще суббота, то несколько часов. Если уже нет, тогда это вам придется мне сказать.

– Наверное, была какая-то вечеринка, – пробормотала Эдриенн и увидела, что молодая женщина наконец смогла сесть. На ней была надета наполовину расстегнутая хлопчатобумажная рубашка, и Эдриенн торопливо отвела взгляд от едва прикрытой легкой тканью груди. Она заметила, что руки, которыми женщина поддерживала склоненную голову, были мускулистыми и гладкими, как и ее ноги под джинсовой тканью. На вид ей можно было дать лет двадцать пять, стало быть, незнакомка была на добрых десять или около того лет младше. Эдриенн застыла, глядя в глубокие, теперь уже ясные карие глаза, вдруг посмотревшие на нее пронзительно и пристально, и на бледное лицо, озарившееся ослепительной улыбкой.

– Кстати, привет. Я – Таннер.

– Эдриенн Пирс, – с некоторой досадой ответила Эдриенн, злясь, что дала вовлечь себя в эту абсурдную мелодраму. Все, чего она хотела, – это спокойно пройтись по пляжу!

Таннер положила голову на колено и принялась рассматривать стоявшую перед ней женщину. Та держала спину очень прямо, как будто шомпол проглотила. Голубые, словно осколки кремня, глаза встретили ее взгляд холодно. Лицо ее выглядело безупречно, если не считать возрастных признаков – небольших морщинок вокруг глаз и в уголках рта. Таннер на мгновение задумалась, что же ее так беспокоит, но мысль быстро уступила место пульсирующей головной боли, прошившей ее медленно пробуждающийся разум.

– Ох! – поморщилась Таннер. – Если я выгляжу так же паршиво, как себя чувствую, то удивляюсь, как это ты сразу не побежала за мешком для трупов.

Эдриенн подумала, что Таннер, честно говоря, выглядит весьма привлекательно для человека, проведшего ночь в пьяном оцепенении на голой земле, но, конечно, она не собиралась ей об этом сообщать.

– Ну, я не могу одобрить твой выбор места для ночевки, – сухо ответила она. – Кроме того, твой пес, может, и хорошая компания, но не особо годится в смысле защиты. Он позволил мне подойти прямо к тебе.

Таннер сумела изобразить немного кокетливую усмешку, хоть у нее от боли разламывалась голова. Она хотела пробиться сквозь этот ледяной, холодный фасад, хотя и не совсем понимала, почему это важно, – но это было важно.

– Может быть, Сэм понял, что с тобой я буду в безопасности.

Лицо Эдриенн осталось бесстрастным. Конечно, Таннер была привлекательной, с этой ее дьявольской усмешкой и уверенным очарованием, но она явно представляла собой ходячую проблему.

– Что ж, теперь, когда ты пришла в себя и ориентируешься во времени и пространстве, я тебя оставлю в покое – вернешься домой, когда созреешь.

Она повернулась, чтобы уйти, но ее остановило неожиданно твердое прикосновение к руке. Таннер поднялась на ноги и, пошатываясь, встала рядом с ней.

– Погоди минутку, пожалуйста, – обеспокоенно попросила Таннер. – Я даже не знаю, где ты живешь. Я бы хотела поговорить с тобой как-нибудь, когда смогу произвести на тебя более цивилизованное впечатление.

Эдриенн негромко рассмеялась.

– У меня такое ощущение, что ты никогда не бываешь полностью цивилизованной. Кроме того, сомневаюсь, что у нас с тобой много общего. Я сюда приехала для тихого отдыха, чтения, это что-то вроде творческого отпуска, побег из реального мира. Уверена, что для тебя это тоска смертная.

Таннер внимательно посмотрела на нее, выражение ее лица нельзя было распознать.

– Вообще-то, Эдриенн, все мы здесь, на Уитли Пойнт, пытаемся сбежать от жизни тем или иным способом. Кажется, ты попала в нужное место, если реальный мир – это то, с чем ты не хочешь сталкиваться.

Эдриенн удивила плохо скрытая горечь в голосе Таннер, но она не хотела докапываться до ее источника. У нее не было сил на чужие проблемы: она едва справлялась со своими.

– Я не совсем это имела в виду, – легко ответила она. – Просто сейчас я не особо настроена общаться. Может, мы еще столкнемся когда-нибудь. Береги себя, – неловко закончила она и решительно отвернулась, чтобы уйти.

Таннер несколько секунд смотрела, как высокая, стройная фигура целеустремленно шагает прочь, и крикнула:

– До свидания! И спасибо, что спасла меня!

Ей показалось, что она услышала слабый смех, но Эдриенн не замедлила шаг. Таннер продолжала смотреть ей вслед, пока Эдриенн не обогнула изгиб берега и не скрылась из вида. Обеими руками она пригладила растрепавшиеся волосы и поправила рубашку. Пытаясь ослабить пушечную канонаду в затылке, Таннер медленно пошла через дюны к особняку. Когда она вошла в кухню, экономка пригвоздила ее суровым взглядом.

– И где же ты была? Выглядишь, как бродяга, – сказала Мэй, и в ее вспыхнувших темных глазах явно отобразилось недовольство.

Таннер вскинула руку и посмотрела на Мэй умоляюще.

– Кофе, пожалуйста, и не нападай на меня прямо сейчас. Мне и так паршиво, уверяю тебя.

– Хмм, – фыркнула пожилая женщина, налила дымящийся напиток в кружку и поставила ее перед рухнувшей на стул Таннер.

Мэй вела хозяйство семьи еще до того, как Таннер появилась на свет, и считала своей прямой обязанностью делать выговоры за ее поведение. Честно говоря, Мэй часто была тем человеком, благодаря которому подвиги Таннер удавалось скрыть от ее матери. Таннер знала об этом и была ей признательна.

– Твоя подруга уже была здесь, разыскивала тебя, – укоризненно сообщила Мэй. – Я приказала Томасу отвезти ее на материк.

– Моя подруга? – Таннер мгновение выглядела озадаченной, пока вдруг не вспомнила события предыдущего вечера.

– Спасибо, – с тяжким вздохом сказала девушка. Теперь она помнила, как оказалась на пляже. Почему-то она не смогла уснуть с Лоис в одной постели. После того как они закончили заниматься любовью, Таннер быстро поднялась и натянула одежду, которую они бросили грудой на полу чуть раньше, торопясь раздеть друг друга. Лоис не проснулась, когда она ушла.

– А где мама? – спросила Таннер.

– На террасе. И в таком виде тебе там лучше не появляться. Прими душ и переоденься, – Мэй посмотрела на Таннер со смешанным чувством обожания и заботы. – С тобой все в порядке?

Та слабо улыбнулась и поднялась на ноги.

– Конечно, – ответила она, быстро обняла Мэй и вышла.

Через час, освежившаяся после душа, одетая в удобную белую льняную рубашку и свободные штаны на завязке, девушка поднялась по наружной винтовой лестнице на террасу. Ее мать подняла голову от книги и улыбнулась приближавшейся Таннер.

– Здравствуй, дорогая.

Таннер наклонилась и легонько поцеловала ее в щеку.

– Здравствуй, мама, – нежно ответила она. Таннер часто охватывала нежность при виде спокойного, мягкого лица матери. В ее присутствии она почему-то всегда успокаивалась. Они редко говорили на личные темы. Их отношения скорее были родством без слов, но они были друг с другом связаны на глубинном уровне.

Таннер растянулась в соседнем шезлонге и со вздохом откинула голову. Высоко стоявшее весеннее солнце наполнило ее тело теплом.