Текст книги "Верные сердца"

Если собака хочет так жить, бегать со своей стаей, добывать еду, где придется, спать на земле, выть на луну, это ее право. Пусть ее жизнь будет труднее и, возможно, короче, но она будет и счастливее.

Оксана подошла к калитке, взглянула на собаку. Белка села перед ней, вся как натянутый нерв.

– Беги, гуляй! – И Оксана открыла калитку. – Прощаться не будем, увидимся… – тихо добавила она уже в пустоту и вернулась домой.

Андрей все понял по ее лицу:

– Отпустила?

– Да. Она родилась и жила вольной собакой, и ее право оставаться ею до конца…

4. Большая семья

Ольга уже несколько лет жила одна в небольшом домишке на окраине села. Впрочем, когда женщина слышала такое в свой адрес, ей становилось смешно.

– Да разве ж я одна? – отвечала она. – Не-е-ет, вы что, у меня большая семья!

Деревенские кумушки улыбались и кивали, а за спиной Ольги переглядывались, покручивая пальцем у виска, мол, бабенка-то с придурью, семья у нее, как же, ни мужа, ни детей, одно зверье…

Вот это самое зверье Ольга и называла семьей. И плевать ей было на мнение сельчан, считавших, что если уж держать живность, так для дела, скотину или птицу, ну, пса одного для охраны да кошку, чтоб мышей ловила…

Кошек у Ольги было пять, и четыре собаки. И все они, подумать только, жили в доме, а не во дворе, где им самое место. Так говорили соседи.

Между собой говорили, потому что знали – «этой ненормальной» говорить бесполезно, она лишь рассмеется в ответ:

– Да вы что, нет-нет, хватит с них улицы, нам дома хорошо всем вместе.

Пять лет назад Ольга потеряла мужа и сына в один день. Они возвращались с рыбалки, и на трассе груженая фура вылетела на встречку…

Кое-как придя в себя, Ольга поняла, что не может жить в квартире, где все напоминает о любимых людях, не может ходить по тем же улицам и в те же магазины, что и раньше, с ними. А еще эти сочувственные взгляды соседей…

Через полгода она продала квартиру и вместе с кошкой Дусей переехала в небольшую деревню, купив дом на окраине. Летом занималась огородом, а как наступила зима, устроилась на работу в столовую в райцентре.

И всех своих животных привезла оттуда в разное время. Кто на вокзале попрошайничал, а кто к столовой приходил в поисках еды.

Вот так и собралась у одинокой женщины большая семья, состоящая из родственных душ, в прошлом тоже одиноких и немало настрадавшихся. Но доброе сердце Ольги исцеляло их душевные раны, и они отвечали ей тем же. Любви и тепла хватало на всех.

И еды хватало, хоть было и непросто. Женщина понимала, что не может бесконечно привозить домой животных, и в который раз обещала сама себе – больше никого…

* * *

В марте, после теплых солнечных дней, вдруг вернулся февраль, заметая проталины колючим снегом, загоняя по домам запоздалых прохожих и воя ледяным ветром по ночам.

Ольга спешила на семичасовой автобус, последний вечерний рейс до ее деревушки. Впереди были два выходных дня, и она после работы заскочила в магазины, купив еды для себя и хвостатого семейства, да кое-что несла из столовой, так что обе руки женщины оттягивали тяжелые сумки.

Помня данное себе обещание, Ольга старалась не смотреть по сторонам, думая о ждущих ее дома питомцах и согреваясь этими мыслями.

Но, как говорится в одной мудрой сказке, «зорко одно лишь сердце», и оно заставило женщину остановиться и повернуть голову, не добежав десяти метров до автобуса…

Под скамейкой лежала собака. Она смотрела прямо на Ольгу, но взгляд был отсутствующим, почти стеклянным. Лежала, видимо, давно, ее уже основательно припорошило снегом.

А мимо шли люди, спеша, кутаясь в шарфы и капюшоны. Столько людей, неужели никто не видит?

Сердце у Ольги болезненно сжалось, она сразу забыла и про автобус, и про какие-то обещания. Подбежала к скамейке, бросила сумки и протянула руку к собаке. Та медленно моргнула.

– Слава Богу, живая! – выдохнула Ольга. – Давай, милая, вставай, иди ко мне…

Собака не двигалась, но и не сопротивлялась, когда женщина стала вытаскивать ее из-под скамейки. Собаке было уже почти все равно, она собиралась покинуть этот жестокий мир…

Позже Ольга так и не смогла вспомнить, как дотащилась до здания автостанции с двумя тяжелыми сумками и собакой на руках. Войдя внутрь, она расположилась в самом дальнем углу в зале ожидания и принялась энергично гладить и растирать несчастную худышку, по очереди грея в ладонях ее заиндевевшие лапы.

– Давай, милая, приходи в себя, нам еще до дома добираться. Будешь ты у нас пятой собакой, для ровного счета, – приговаривала Ольга.

Она достала из сумки котлетку и предложила собаке. Та сперва отказывалась, но, немного отогревшись, видимо, передумала покидать этот мир, взгляд ее оживился, ноздри задвигались, и угощение было принято.

Через час женщина с собакой голосовали на трассе, что поделать, автобус-то давно ушел. Ольга соорудила из своего пояса подобие ошейника и поводка, хотя собака, названная Милой, и так шла за ней, буквально прижимаясь к ногам.

А еще через десять минут, не веря в свою удачу, они забирались в теплый салон остановившейся машины.

– Ой, спасибо вам! Не переживайте, я собаку на колени посажу, она ничего не испачкает, – тараторила Ольга.

– А я и не переживаю, – отвечал ей водитель, – пусть на сиденье едет, зачем же на колени. Собачка-то не маленькая…

Но Мила прижалась к Ольге, все еще дрожа, и действительно чудом уместилась на ее коленях.

– Просто… нам так теплее, – улыбнулась Ольга.

Мужчина кивнул, ничего не ответив, только посмотрел на пояс, завязанный вокруг собачьей шеи, и включил посильнее печку. Ехали молча. Ольга обнимала пригревшуюся Милу и задумчиво смотрела вперед, на бешено мчащиеся навстречу снежинки, подсвеченные фарами.

Водитель украдкой поглядывал на красивый профиль сидящей рядом женщины, прижимавшей к себе спасенную собаку. Да, он догадался, что она подобрала ее и везла сейчас домой. Женщина выглядела немного усталой, но спокойной и счастливой.

Он подвез их к самому дому и вышел из машины, помогая донести сумки. Снегу намело уже так много, что мужчине пришлось хорошенько толкнуть плечом покосившуюся калитку. Ржавые петли не выдержали, надломившись, и калитка окончательно завалилась набок.

– Не обращайте внимания, – Ольга вздохнула, – давно пора ремонтировать.

Из дома доносился многоголосый лай и мяуканье. Хозяйка заторопилась к дверям, открыла, и вся ее большая семья высыпала во двор.

– Ну что, потеряли меня? Ну все, все, приехала, куда ж я от вас денусь! Знакомьтесь вот, пополнение прибыло…

Мила неуверенно выглядывала из-за ног своей спасительницы. Ольгины собачки виляли хвостиками и тянули носы к сумкам, которые все еще держал мужчина.

– Ой, да что же мы стоим, – спохватилась хозяйка, – проходите в дом, если вас не пугает наша большая семья. Может, чаю хотите?

Мужчина занес сумки, но проходить не стал:

– Поздно уже, я поеду. А вы кормите семью, они вас так ждали…

* * *

На следующий день, ближе к обеду, во дворе вдруг раздался какой-то стук.

Накинув куртку, Ольга вышла из дома и увидела вчерашнего водителя. Он прибивал новые петли к калитке, разложив вокруг привезенные с собой инструменты.

Увидев Ольгу, мужчина улыбнулся:

– Добрый день! Я вам вчера калитку сломал, вот, чинить приехал… Меня, кстати, Владимир зовут, а вас?

– Ольга…

Хвостатое семейство с любопытством обнюхивало вчерашнего гостя. Он гладил их, присев на корточки.

– Оля, не мерзните, идите в дом. Я скоро закончу, и от чая не откажусь. Там, кстати, тортик в машине. И кое-какие гостинцы для вашей большой семьи…

5. Больше ни на шаг…

Татьяна была слабовидящей с рождения. Девушка давно привыкла к своей инвалидности и научилась с этим жить. Она закончила учебу, нашла работу, самостоятельно передвигалась на общественном транспорте по городу, ходила в магазины… В общем, жила.

Сказать, что она не испытывала при этом никаких трудностей, будет, конечно, нечестно. Испытывала, еще какие! В нашей стране мало что приспособлено для удобства инвалидов, даже в Москве, где и жила Таня.

Каждое лето девушка проводила в Пензе, у мамы. Добиралась самостоятельно на междугороднем автобусе. Ночь в пути – и шумная Москва сменялась тихим уютом родного города…

Июнь выдался солнечным, теплым, ласковым. Танина мама, в отличие от дочери, не могла позволить себе отпуск на все лето, а потому Таня много времени проводила одна, гуляя по знакомым улочкам и скверам.

И однажды, когда девушка сидела на скамейке, подставив лицо солнышку, ей в ладонь ткнулся мокрый нос. Татьяна не испугалась и не отдернула руку – когда зрение ограничено, привыкаешь к неожиданным прикосновениям.

Средних размеров собака стояла возле скамейки и виляла хвостом. Таня смутно различала ее очертания.

– Привет, – улыбнулась девушка и протянула руку.

Собака буквально поднырнула под ладонь, недвусмысленно прося ласки. Так состоялось их знакомство. Через пять минут Таня в сопровождении нового друга направлялась в центр парка, к киоску с хот-догами.

Купив сразу пару, она скормила собаке сперва сосиски, а затем и булки.

– Голодный, бедняга, – прокомментировала продавщица из киоска. – Их тут знаете сколько бегает! Но этот новенький, недавно появился. А местные его гоняют, не берут в свою стаю…

Таня еще немного прогулялась по парку, пес не отходил от нее ни на шаг. Оно и понятно – прикормила, думала девушка. Пора было возвращаться домой, но ей так не хотелось расставаться с новым другом.

Татьяна вдруг ощутила, что в сопровождении собаки идти легче. Пес слегка касался корпусом ее ноги и как будто вел ее. Решив проверить это, Таня пошла чуть вбок и вскоре почти уперлась в ограждение, но за пару шагов до него собака забежала вперед и мягко стала оттеснять девушку от забора.

– Какой же ты молодец! – воскликнула Таня и погладила пса.

Нащупав остро торчащие лопатки и позвоночник, она вспомнила, что пес брошен, голоден и одинок. Ну разве могла она оставить такое сокровище?

– Пойдем домой, – сказала Таня и похлопала себя по левой ноге, чтобы собака продолжала двигаться рядом.

Наверное, эти слова были знакомы бедняге, потому что он сперва замер, а потом плотнее прижался к Тане и уже не отходил ни на шаг.

* * *

Всю следующую неделю у Тани и ее нового друга было много приятных хлопот. Имя ему дали самое что ни на есть простое – Дружок. Оно отлично отражало суть отношений девушки и собаки, это была настоящая дружба, с уважением, доверием и радостью.

Пес был накупан, причесан, обзавелся красивым ошейником и поводком, посетил ветклинику, где ему сделали прививки и выдали ветпаспорт.

Дружок был удивительно смышленым, он сопровождал свою новую хозяйку повсюду и везде вел себя достойно, в магазинах, транспорте, так что ни у кого даже сомнений не возникало, что это обученный пес-поводырь.

За лето Таня так привыкла к Дружку, что уже не представляла, как раньше справлялась без него. Конечно, она решила возвращаться в Москву с собакой. За пару недель до отъезда купила намордник и приучала к нему совершенно добродушного пса.

– Дружок, привыкай! – приговаривала Таня. – А вдруг потребуют, наденем для порядка.

И пес послушно подставлял морду. Он доверял хозяйке всего себя, целиком.

В день отъезда Таня очень нервничала. В кассе, покупая билет, она озадачила женщину-кассира:

– Один взрослый, один багаж и один билет на собаку, пожалуйста.

– На собаку? У нас предусмотрен провоз только мелких животных в специальных переносках. Оплачивается как багаж…

Таня не стала спорить с кассиром и, взяв билет и две багажные квитанции, отправилась на посадку. Чтобы избежать лишних вопросов, намордник на Дружка надели еще при входе на автовокзал, ветпаспорт был наготове, и все же…

Увидев собаку, водитель наотрез отказался пускать ее в салон. Таня объясняла, что она слабовидящая, инвалид, а собака ее сопровождает, все бесполезно. Пассажиры вступились за девушку и тоже спорили с водителем, вызвали даже дежурного по вокзалу.

На Дружка не было документа, что он собака-поводырь, не было переноски, да и к мелким животным его отнести было нельзя, поэтому, чисто теоретически, водитель имел право отказать. Но вот по-человечески…

Собака вела себя тихо и спокойно, прижимаясь к ноге хозяйки, которая уже была близка к отчаянию. Следующим утром Тане нужно на работу, и другой возможности добраться до Москвы вовремя не было.

Подошло время отправления, пассажиры не унимались, споря с водителем. В конце концов он сказал:

– Хорошо, пусть собака едет, но только в багажном отделении! Не в салоне!

Татьяна замешкалась, оставлять Дружка одного в багажном отсеке ей вовсе не хотелось, но времени на дальнейшие споры не было. Пес послушно запрыгнул в багаж, Таня собиралась снять с него намордник, но водитель запротестовал:

– Нет, не снимайте! У нас несколько остановок, будут новые пассажиры с багажом.

Девушка вздохнула. Она наклонилась к Дружку, обняла его и прошептала на ухо:

– Лежи здесь и жди. Скоро мы будем дома, нужно потерпеть до утра, хорошо?

Дружок доверял хозяйке: ждать – значит, ждать, до утра так до утра…

И автобус помчался в ночь…

* * *

Пару часов Таня не находила себе места, переживая за собаку. Она с нетерпением ждала остановки, чтобы выйти и проверить, все ли в порядке у Дружка. В салоне была полутьма, пассажиры спали, и Таня не заметила, как провалилась в тревожный сон, утомленная переживаниями.

Проснулась, когда уже подъезжали к Москве. Еле дождавшись остановки, Таня первой вышла из автобуса. Пассажиры столпились возле багажного отделения, а водитель не очень-то спешил его открывать. А когда, наконец, соизволил, общий возглас удивления пронесся по толпе.

Таня забралась в отсек и стала ползать на коленках, шаря руками между сумок и чемоданов. Но она уже понимала – Дружка в багажном отделении нет…

– Как «убежал»?! Когда, на какой остановке?! Почему вы не сказали мне?

Таня с трудом задавала эти вопросы водителю. Ее душили рыдания. Она ясно представляла себе картину произошедшего: обозленный водитель на первой же остановке, а то и просто на трассе, вышвырнул собаку из багажного отсека и поехал дальше!

Не мог Дружок убежать, Таня это знала. Она умоляла водителя хотя бы сказать, где это случилось, но он, закрыв автобус, просто ушел от девушки, которая видела лишь его силуэт.

Ей потребовалось около часа, чтобы прийти в себя. Домой Таня не поехала, на работу позвонила и взяла отгулы по семейным обстоятельствам, затем купила обратный билет. Что-то ей подсказывало, что искать Дружка надо ближе к Пензе.

* * *

Мама ахнула, увидев вечером дочь с опухшим от слез лицом, а услышав печальные новости, накапала себе успокоительного.

История быстро распространилась среди соседей. Все они успели полюбить милого смышленого пса. И начались поиски.

Соседская девочка дала объявления в интернете, школьная подруга Тани распечатала фото Дружка, и они с мужем проехали по маршруту автобуса, расклеивая листовки на остановках.

Таня и сама ездила с соседом, дедушкой на стареньких жигулях, по городкам и деревням, в надежде найти там Дружка. Но местные, глядя на фото, лишь качали головами – нет, не видали такого…

Прошло две недели. Надежда таяла, но Таня не могла уехать домой, она продолжала верить, что Дружок найдется.

Однажды, незаметно для себя, Таня пришла в парк, где они познакомились. Она долго сидела на той самой скамейке, вспоминая, как в руку ткнулся мокрый нос. Казалось, сама судьба свела их вместе…

По щекам девушки катились слезы, а губы беззвучно двигались, в своем сердце она горячо молилась за собаку:

– Господи, пожалуйста, пусть он будет жив! Пусть он найдется…

В кармане зазвонил телефон, Таня вздрогнула и долго не могла нажать на «ответ», руки почему-то не слушались, сердце колотилось.

Звонили из приюта:

– Алло, Татьяна? Кажется, отловили мы вашу собачку. Трудно точно сказать, состояние у него не очень… Но по описанию вроде ваш, намордник на шее болтается… В общем, приезжайте.

Таня уже бежала к стоянке такси, прижимая к уху телефон:

– Что с ним? Как он? Я сейчас приеду, говорите адрес…

Это был Дружок… Ее родной, любимый, милый, верный пес!

Грязный, исхудавший, покусанный собаками, при виде Татьяны он так застучал хвостом об стол, где ему делали перевязку, что ветврач и волонтеры весело рассмеялись:

– Ого, как оживился, от одного вашего вида сразу на поправку пошел!

Таня плакала, обнимая собаку:

– Дружочек, прости меня! Больше ни на шаг, ни на шаг от себя не отпущу…

* * *

Дружок быстро выздоравливал. Через неделю они с Таней уехали в Москву. На машине с друзьями.

А в дальнейшем – много путешествовали, пес везде сопровождал свою хозяйку. И никогда больше Таня не заходила в транспорт, в который не пускали собаку, и не посещала магазины, в которых ее просили оставить Дружка ждать за дверью.

«Больше ни на шаг…» – она помнила свое обещание.

6. Брошенки

 
«Брошенка» – мороз по коже…
Слово режет, как кинжал.
Но поймет лишь тот, кто тоже
Взглядом спину провожал…
 

Анна Рыбкина

Женщина сидела на скамейке, не в силах встать. В голове еще звучали его слова: «Прости, нам надо расстаться…»

Сперва была растерянность – как, почему, за что? Она еще не верила, а он уже удалялся быстрым шагом, будто боясь, что она бросится следом, станет плакать, умолять, устроит сцену…

Но женщина лишь смотрела, как его фигура таяла в осенней дымке, и вскоре перед ней была пустая аллея. Вот тогда осознание накатило тяжелым катком, придавив все ее мысли и чувства. Она не могла даже набрать в грудь воздуха, чтобы заплакать.

Время остановилось. Она не знала, сколько просидела так, но очнулась, почувствовав на себе чей-то взгляд. На долю секунды сердце екнуло от слабой надежды: «Вернулся?!» – но тут же: «Глупости, кого я обманываю!»

Она огляделась, парк был пуст. Только рыжая дворняга сидела у скамейки напротив и внимательно заглядывала в глаза женщине.

А та, мельком посмотрев на собаку, едва ли понимала, что происходит. Ей казалось, что из груди вырвали кусок и теперь там зияющая дыра, в которую вылетает весь ее уютный, слаженный внутренний мир. Остается лишь пустота…

Женщина поднялась и медленно пошла в сторону дома. Не шелохнувшись, собака долго провожала ее взглядом.

* * *

Дома легче не стало, наоборот…

В прихожей еще витал запах его одеколона, на кухне стояла его чашка, в холодильнике – гора нажаренных для него котлет, в ванной – щетка и полотенце.

Она металась по квартире, натыкаясь на его вещи, и пустота в груди заполнялась болью. Нестерпимой, мутной, грозящей захлестнуть с головой и утопить в своей глубине.

И позвонить-то некому. Мама только обрадуется такому известию, не принимала она его, на дух не переносила. Подруги… А нет их, как-то незаметно отдалились, каждая погрузилась в свою жизнь, семью, и стали просто знакомыми, а так, чтоб душу излить… Некому!

«Ох, Лена-Лена, – думала она про себя, – как же ты докатилась до того, что центром твоей вселенной стал мужчина, вытеснив всех остальных, даже тебя саму!»

А теперь он ушел, и вселенная рухнула.

Продолжая ходить по квартире, она остановилась у зеркала и подняла глаза. Осунувшееся лицо и новое, незнакомое выражение – «брошенка». Хотя почему незнакомое? Где-то она видела такой взгляд… Недавно, сегодня…

Вспомнила!

Рыжая собака появилась в парке недели две назад. Каждый день, возвращаясь с работы, Лена видела ее, но едва ли замечала. Ведь она спешила домой, в свой уютный мирок. Там ей было кого кормить, любить, заботиться. ОН, только он был в сердце и в мыслях! А собака… ну, мало ли их, бездомных.

А сейчас, стоя у зеркала, она вспомнила этот взгляд. И вмиг осознала, что чувствует эта рыжая собачка, в глазах которой растерянность, непонимание, вопрос: как, почему, за что? «Брошенка».

Накинув плащ, Лена уже открыла входную дверь, потом, не разуваясь, забежала на кухню, вывалила в пакет котлеты и побежала в парк…

* * *

Уже смеркалось, накрапывал холодный дождик. Лена помнила, что видела дворнягу почти всегда на одном и том же месте. Видимо, и у нее расставание с любимым человеком произошло где-то поблизости.

В сумерках, на фоне рыжей листвы, увидеть собачку было практически невозможно, сама она к людям не подходила, наблюдая всегда со стороны. Оставалось только надеяться, что аромат котлет привлечет ее. Лена очень-очень хотела ее найти.

Она села на мокрую скамейку, ту самую, возле которой пару часов назад сидела собака. Открытый пакет с котлетами положила рядом на тротуар.

– Ну, где же ты, собачка?

* * *

А рыжая собачка лежала, свернувшись калачиком, под скамейкой. Котлеты пахли очень привлекательно, но она не спешила выходить. За свою недолгую бездомную жизнь она уже поняла, что не всякий, дающий еду, имеет добрые намерения.

Да и вообще, она перестала понимать людей. Казалось бы, все, что она могла дать человеку – свою любовь, верность, всю себя без остатка, – она отдавала. Хозяин был для нее всем, центром ее вселенной.

А теперь он ушел, и вселенная рухнула.

И если уж любимому человеку нет до нее дела, то что говорить о других, совершенно чужих людях…

Но эту женщину, сидящую сейчас на мокрой скамейке, она знала. Видела каждый день, как та спешит домой, улыбаясь своим мыслям и не замечая ничего вокруг.

Иногда ее встречал мужчина, и они шли домой вместе. А сегодня этот мужчина бросил ее. Он ушел, точь-в-точь как ее хозяин недавно, а женщина сидела и смотрела ему вслед.

От каждого человека исходят волны эмоций, и животные без труда их распознают. Страх, ненависть, сострадание, жалость, любовь – этого не скрыть от собаки. От этой женщины веяло такой знакомой тоской покинутого существа, что хотелось выть…

Или лучше – подойти, заглянуть в глаза и лизнуть руку? Ну, еще можно съесть одну ароматную котлетку, раз она так хочет…

* * *

Лена чувствовала, что черная дыра в груди увеличивается в размерах. Мысль о том, что нужно возвращаться в пустую квартиру, была невыносима.

– Рыжуля, где же ты? Ты мне так нужна… Пожалуйста, спаси меня…

Не подозревая, что собака рядом и внимательно слушает, Лена, опустив голову, продолжала свой монолог, ей просто необходимо было выговориться:

– Прости, я раньше не замечала, не понимала тебя, мимо проходила. А сегодня, видишь вот, на своей шкуре прочувствовала, каково это… Все по глазам твоим поняла… Пойдем со мной, Рыжуля, вместе мы справимся…

И опять это чувство – чей-то внимательный взгляд. Женщина подняла голову; собака сидела перед ней.

Лена обрадовалась так, будто это была ее потерявшаяся собака и вот она нашлась! Эта радость заполнила пустоту в груди и, вырвавшись наружу, волной окатила рыжую собачку, уставшую от собственной тоски и равнодушия людей.

И они пошли домой, две «брошенки», нашедшие больше, чем потеряли. Им не нужны были слова и даже котлеты…

Хотя нет, котлеты пригодились. Не пропадать же добру!