Текст книги "Божья отметина. Роман"

8 сентября Бориса неожиданно вызвали в Министерство, сказали, что 9 сентября, в пять утра по Москве, до Владивостока будет оказия военным самолетом и, если он уже отдохнул, группа инспекторов готова, можно лететь, там они как раз попадут на пароход до Провидения, чтоб не терять месяц. Борис дал согласие. Ему предложили пройти инструктаж, потом ознакомили с документацией и личными делами людей, с кем ему придется проводить инспекцию, он назначался старшим. Сказали, что документы подвезут к самолету, а до утра Борис свободен. Только около шести вечера он вышел из Министерства. Позвонил профессору, тот оказался на даче, он передал ему поклон и привет. Потом бросился в приют. Там встретил своих спасителей, тетю Нюру с мужем. Они ему только при этой встрече признались, что это они приводили к нему в 1937 году священника. Борис оставил им денег, пригрозил, если не возьмут, то не будет писать. Расцеловал стариков и поехал прощаться к Голубцову. Там огорчились, что Боря совсем не отдохнул, стали спешно собирать в дорогу. Мужчины всю ночь проговорили, женщины стряпали пироги. Когда за Борисом пришла машина, Николай Александрович его благословил и сказал:

– Знаешь, инспекция пройдет быстро, вы даже успеете на пароход, которым должны были плыть туда. Рядом с тобой окажется «змея», она тебя ужалит, но ничего не бойся, ее укус принесет тебе пользу. Все что с тобой будет происходить, Божий промысел, отдайся ему без страха, каким бы нелепым или жестоким он тебе не казался.

Они обнялись, расцеловались по-русски. Женщины приготовили ему корзину пирогов, с пылу, с жару. Борис повесил планшет, взял саквояж и пироги, откланявшись, твердой, размашистой походкой вышел. Когда все вошли в комнату, на столе увидели деньги, много денег, и записку:

«Вы моя семья, распорядитесь по вашему усмотрению, а я еще заработаю. Целую, ваш Борис.» – Когда он успел?!

Все суть пустота, вакуум, если не наполдено Богом.

Всякая душа мертва, если не исполнена Богом.

Люди живут настолько, насколько в них живет Бог.

Ибо только Бог – жизнь.

Свт. Николай Сербский

Группа инспектирующих состояла из пяти человек. К пяти утра на военном аэродроме было четверо, ждали пять минут, потом была команда на посадку. Уже в воздухе получили радио «пятого ночью срочно прооперировали, аппендицит». Когда прибыли во Владивосток, пришлось вызывать врача для пожилого мужчины из министерства. У него оказалось больное сердце. Долгий перелет на военном транспорте дал о себе знать. Его срочно госпитализировали в прединфарктном состоянии. На свой запрос об инспекции группой из трех человек, Борис получил «добро». 14 сентября 1949 года они погрузились на пароход до Провидения (морской порт на Чукотке). Это был спецрейс, на нем везли заключенных к месту их ссылки.

Пароход шел три недели. Капитан был человек серьезный, не любопытный, о цели поездки не спрашивал. Он получил радио принять на борт пять (потом поменяли на трех) человек и доставить их до места своего назначения. У него Борис узнал:

– Это даже хорошо, что вы успели к нам на борт, если не будите расхолаживаться и, нигде зря не задерживаться, то должны успеть до окончания навигации, на последний пароход.

Только посоветовал, если будет время и возможность, посетить косторезную мастерскую на Уэлене (местечко у них тут есть такое),она была создана в 1931 году. Только там можно познакомиться с этим уникальным видом самобытного чукотского искусства. Эти работы идут на правительственные подарки, да продаются за границу за большие деньги.

Борис потихоньку приглядывался к своим спутникам: Константину Константиновичу и Сергею Леонидовичу, они оба были старше. Сначала стал вспоминать, что он о них узнал в Москве, их послужной список, а потом сказал себе, что только в деле, а не по бумажке познается человек. Стал ждать дела.

В конце первой недели произошло событие, которое заставило вспомнить слова Голубцова. Константин Константинович напился, и пошел проветриться на палубу. Он был сильно пьян и поэтому никак не мог закурить, папироса у него упала. Он в сердцах хотел ее пнуть, но попал ногой по чьей-то руке и выругался матом. Рука не выпустила папиросы, а подобравший тихо стал отходить. Это был дежурный заключенный. Константина Константиновича это взбесило. Он кричал медленно, язык заплетался, но очень желчно и зло:

– Слышь, начальник, почему это я, честный советский гражданин, должен, по твоей милости, плыть со всяким дерьмом, предателями и богомольцами? Дайте мне пулемет, я их всех уложу тут, сук этих, что немцам жопу лизали, и святошь за одно, одним миром мазаны-он стал размахивать кулаками.

– Э, Костя-Костя, плавает дерьмо, а мы идем– сказал, хихикая, Сергей Леонидович и хотел увести Костю, но того распирало:

– И откуда взялся этот щенок? Перед кем он выслуживается? Двадцать четыре года, а он и институт кончил, и уже опыт работы семь лет. И кто ж это тебя так гладко по жизни ведет, приютский заморыш, кто это к тебе так благоволит? – не унимался он.

На палубе появился Борис. Капитан, матросы, охрана и заключенные замерли. Стояла тишина, все ждали, что ответит Борис.

– По жизни меня ведет Господь Бог! Я верующий, как и многие здесь. На ваши слова скажу «не суди, да несудим будешь!». Все ваши притензии по поводу руководства, командировки и т. д. вы напишите в докладной по прибытии в Москву. Сейчас рекомендую выспаться. И я вам советую вести себя прилично, пьянства на работе не потерплю.

Услышав такое, Костя даже чуть протрезвел. Такая сила стояла за этими словами. Ответ поразил не только его. Заключенные расходились и радостно гудели"достойно ответил!». Охрана хмыкала, «верующий, а вот не побоялся открыться-ведь эта пьянь-гад.» Матросы, подмигивали, хлопали дружески по плечу"свой парень!» Капитан ушел молчаливый и задумчивый. Сергей увел Костю, уложил спать и пришел к Борису:

– Да, начальник! Ты даже меня удивил. Наверно крепко веришь, раз ничего не боишься.

– Верую, Господи помоги моему неверию (Мр.9:24).

– Да мне все равно. Слышал, работать с тобой хорошо, а остальное… ты смотри с каффой осторожней будь.

– С каффой? а кто это?

– Каффа – змея, по Средней Азии знаю, мала, но очень ядовита. Константин Константинович во сне посвистывает, как она. Да и опыт «жалить», слышал, у него есть – и он вышел.

На душе у Бориса было спокойно. Он давно усвоил по жизни, что надо не реагировать, а молиться. Каждое разглагольствование по поводу какого-либо события или чьей-то судьбы-осуждение «Воли Господней», а это недопустимо. Надо просто просить милости за врагов, себя и всем, и принять ее в любом вид – ведь Всевышнему виднее.

Единственно, Борис рассудил, что не за его заслуги Господь его балует, наверно родители были молитвенниками-по их молитвам дается ему Благодать:

– ГОСПОДИ, БУДЬ МИЛОСТИВ КО МНЕ, ОТКРОЙ КТО Я, КТО МОИ РОДИТЕЛИ… -с этой молитвенной просьбой на устах он и уснул.

Больше ничего примечательного до Провидения не произошло. Сергей Леонидович всю дорогу улыбался, а Константин Константинович ходил как побитая собака, не решаясь поднять глаза и сказать слово. Боря тепло простился с капитаном. В Провидении их ждал самолет. Погода, не смотря на начало октября, была для этих мест необычайно хорошей, без дождей, снега– «как по спецзаказу», поэтому инспекция прошла быстро, четко, и очень организованно. В Москве руководство было довольно. У группы осталось пять дней до парохода. Костя-Костя остался в поселке Провидения, сказал:

– Пока такая удача с погодой, похожу, пособираю грибы, тут они выше деревьев., подумаю о жизни. А вы, если есть желание познакомится с «культурой первобытных людей» (его аж передернуло), пограничники дают вам «добро» и места в самолете на Уэлен. Поезжайте, посмотрите, как они режут кости. Правда, я в этом не нахожу интереса, – и, немного помолчав, добавил, —Вы уж простите старика, товарищ верующий начальник, хотел вас унизить, а сам по-уши в дерьме оказался. Видно родители были у вас молитвенниками, раз Господь вас не оставляет. Как-то раньше на Руси-Матушке говаривали, «простите, Христа ради» -на его глазах навернулись слезы.

Добрый человек думает: заблудившийся от истины,

погибает, а потому его жалко (…) Жалко тех людей,

которые не знают Бога или идут против Бога; сердце

болит за них, и слезы льются из очей.

Прп. Силуан Афонский

До Уэлена оказия была самолетом, а там договорились обратно на катере до Провидения. У Бориса, после разговора со стариком, появилось чувство облегчения и радости, т.к. это были первые слова (кроме работы) Константина Константиновича после происшествия на пароходе. Во время полета чувство благодарности за все переполняло Бориса и, вспомнив слова Голубцова о змее, он обрадованно подумал: «Ошибся, старик, слава Богу.» Юноша благоговейно молился. В это время Сергей Леонидович о чем-то болтал с чукчей и это тоже устраивало его, никто не мешал его радости. Когда они шли в мастерскую, Леонидович рассказал, что у его собеседника чукчи там работает сын, ему десять лет, но мальчик способный и уже делает самостоятельные работы. И еще сказал, что этот чукча их переправит на катере в Провидение.

Они увидели три яранги и рядом полуземлянку довольно большую-это и была мастерская, чуть подальше тоже стояло какое-то строение и несколько яранг-это и был весь Уэлен. Внутри было неожиданно просторно и светло. Стояло две буржуйки, отапливались углем, в конце стоял движок, вырабатывающий электричество. Остальное пространство занимали длинные и широкие столы, за ними работали мастера и подмастерья. Взору гостей предстали пластически выразительные фигурки животных, людей, скульптурные группы из моржового клыка; гравированные и рельефные изображения на клыках и бытовых предметах. Все это было светлого, но не белого, а уютного кремового цвета, и представало не искушенному взору, как добрая, северная сказка. Посетители невольно заулыбались, потихонечку продвигаясь вдоль столов.

Вдруг на лице Сергея Леонидовича появилась похотливая гримаса, «потекли слюньки» и в глазах появился лихорадочный блеск. Боря проследил направление взгляда-тот просто впился в мальчика лет десяти, похожего на ангела, только того на картинках изображали с золотыми кудрями, голубыми глазами и румянцем. Этот был кареглазый и темноволосый, что еще больше подчеркивало его фарфоровый цвет лица. И глаза у него были большими, как у европейцев, было на что заглядеться. Непонятное чувство тревоги стало зарождаться у Бориса. Но к нему подошел старый мастер, лицо его было все в татуировках и предложил свои услуги в роли гида. Он стал рассказывать технологию подготовки моржового клыка, потом перешел к рассказу об охоте на моржа – показал, как все это отображается в работах мастеров. Когда рассказчик закончил, Борис поблагодарил за внимание и, увидев, что Сергея нет, спросил где он («черного ангела» тоже не было). Ему указали на дверь и сказали, что его спутник во второй яранге.

Когда Борис туда влетел… Леонидович был в непотребном виде, который ему мешали «охотиться» на ангела, он пытался сорвать его меховую одежду и все лилился подмять мальчишку под себя. Ребенок, ничего не понимая, лопотал по-чукотски, но чувствуя опасность, укусил Сергея. Того видно это только раззадорило и он, уже с сатанинским оскалом и отборным матом взвревел:

– Сладенький мой, вонючий дикарь, как я люблю сопротивление, это меня еще больше… – он не договорил.

Борис выпихнул мальченку из яранги и врезал охальнику что было мочи. От неожиданности и силы удара, тот рухнул, как подкошенный и где-то пол часа был без сознания. И когда он пришел в себя, то не сразу сообразил, «кто он, где он и что произошло.» Борис ждал его вместе с перевозчиком-чукчей у первой яранги, его начинало знобить и бросать в жар. Ему не понравилось, что перевозчик где-то взял две бутылки спирта. Тот сидел с «обезумевшим от счастья лицом» и распечатывал одну поллитру. Когда он собрался ее опустошать прямо из горла, появился озверевший Сергей Леонидович, вырвал бутылку и сам ее на половину сходу выпил, дернув вторую проревев:

– Сделка не состоялась, удрал сынок.-потом процедил Борису—Ну, святоша смотри, лучшеб ты не вставал у меня на пути, теперь тебе никакий Бог не поможет.

– Я рад, что наш перевозчик остался трезв, -как можно спокойней сказал Борис, – а с Вами у нас будет еще время серьезно поговорить. Все, идем, все разговоры на потом.

Он уютно пристроился на катере, повыше натянул свитер, с молитвой ушел в забытьи. У него поднялась высокая температура. Борис никакого значения не предал, что, и чукча был в ярости от того, что ему не удалось выпить и от этой злости его глаз совсем не было видно, и его коллега, которому помешали снасильничать «черного ангела.»

ГОСПОДИ, СПАСИ И СОХРАНИ!

Иногда кажется, что цель твоя проиграна, что ты потер-

пел неудачу, но однако, неожиданно для тебя выдвига-

ются такие обстоятельства, которые помимо тебя улуч-

шают твои дела, и все устраивается благополучно.

Еп. Арсений (Жадановский)

Борис открыл глаза и тут-же зажмурился -что-то сильно слепило. Он поднял руку, чтоб не так бил свет и опять открыл глаза. Перед ним было что-то волосатое и, он, от неожиданности, вздрогнул. Опустив глаза вниз, увидел что он весь волосат. У него мелькнула страшная мысль:

– Я в аду, уже оброс волосней и ослепил меня адский костер…» -опять закрыл глаза, попробовал сосредоточиться —Потом разберусь, как я сюда попал, сейчас главное вспомнить хоть какую-то молитву…» и подумав, он что-было сил заголосил «Отче Наш», – радуясь, что ВСПОМНИЛ!

Он куда-то поплыл. Не сразу сообразил, что его теребят за руку… Открыл глаза и увидел перед собой кого-то волосатого, узкоглазого, но рогов и копыт не было.

– Врешь, меня так просто не провидешь. – подумал Борис и неистово стал крестить себя и подошедшего, при этом истошно крича:

– Господи, спаси и сохрани!…

Оно, вдруг, радостно что-то залопотало и убежало. Борис понял, что у него есть немного времени побыть одному, передохнуть и приготовиться отражать следующую атаку «волосатика»…

Кто-то дотронулся до его лба. и от этого прикосновения он пришел в себя.

– Кто Вы? -спросил Борис благовидного старика, (он тоже был в шерсти,) -Мы в аду? Куда делся этот жуткий свет?

– Ну, во первых, здравствуйте, молодой человек! Я отец Исмаил, с еврейского-слышит Бог. Во-вторых, хочу вас поздравить, вы на земле, на этом, грешном белом свете. Мы правда сомневались, что вы выкарабкаетесь… Без меня вы проболели октябрь, ноябрь, декабрь, а вот с Рождества вы уже при мне были. До праздника я, признаюсь, отходную молитву над вами прочитал, гляжу, вы держитесь. Тогда я на праздник вас причастил, смотрю чуть ожил. Вот так потихоньку мы с вами и выздоравливали, причащаясь, т.ч нас действительно Бог услышал. Сейчас уже апрель, часто мы прощались, может вам и ад показывали, но теперь, Слава Богу, все будет хорошо. Думаю Вас в скором времени пособоровать, вы как, не против? А через два дня 7 апреля-Благовещение Пресвятой Богородицы, будем служить Литургию.

– Апрель?..Соборование?..А где Сергей Леонидович?

– Вас хотели утопить, но ваши спутники были сильно пьяны, они утонули когда перевернулась лодка, а вас спас хозяин этой яранги, чукча Тальпыргин. Он один из тех, кто крещен на Аляске, кто хорошо знает русский язык, молитвы. Это он мне сказал, что вы в бреду призывали Господа и Богородицу. Советский гражданин это делает редко.

– Аляска! Вы шутите, батюшка! Мне надо обратно, на Родину, там меня ждут.

– Самое быстрое, что Вас ждет, молодой человек, это расстрел: за пересечение границы и предательство. Ну, а если вы хотите продления удовольствия, то тюрьмы, ссылки. Я думаю, вам надо сначала выздороветь, встать на ноги, а потом мы поговорим.

В ярангу вошел Тальпыргин, он принес кружку молока:

– Как ваша Тальпыргина напугала, однако и обрадовала. Отца Исмаила, моя думает наша гость подкрепляться надо, однако. Вот пей, ваша польза будет, однако.-он заулыбался и глаза стали щелками, – Тальпыргина олень будет готовить, Святоша будет его есть, совсем здоровый станет, однако.

– Это он кого святошей назвал? -спросил Борис, когда Тальпыргин исчез.

– Вас. Нам сказали, что это второй русский вас так назвал.

– Скажите, отче, а те двое точно утонули?

– Да вы все считаетесь утонувшими, т.ч выздоравливай, спокойно, сынок. В СССР тебя похоронили, а тут ты еще поживешь. Так как тебя зовут?

– Борис Кукуш.

– Странно, а я считал, что Михаил, -задумчиво сказал отец Исмаил—ну отдыхай, а я пока пойду.

Борис слышал, как переговаривались о чем-то его спасители и вспомнил опять слова Голубцова про змею:

– Вот тебе и отец Николай, а ведь он прозорливый. Господи, твоя Воля! За все благодарю, тебя, Боже! – и, Борис опять уснул.

На другой день он проснулся рано, хотел сам встать, но сил не было и он упал. К нему тут же подскочил суетливый хозяин и нежно зажурчал:

– Святоша слабая, Тальпыргина все сделает сама.

– Я до ветра хочу, -засмущался Борис.

– Ветра нет, Святоша, прогноза чудная, однако гулять идем, одевай вот, чтоб ада не было, Тальпыргина привычная глаза, Святошы слабая.-и он подал Борису солнечные очки.

Так вот что это было, весеннее солнце, и меховая одежда! Тальпыргин уложил Бориса на шкуры и выволок из яранги.

– Тальпыргина кушать готовить, Святоша лежать, сил набираться.

– Тальпыргин, миленький, я Борис, а не святоша.

– Для Тальпыргина, Святоша. Черный Ангел сын дочери Тальпыргина, ты его спас от насилия, чукчи этого не делают, однако. Бориска -Святоша, даже не подумал, что пьяница и насильник мстить будут, однако, сел с ними один баркас, как дитя наивное, но Господь спас Бориска– значит, однако, он Святоша. Так думает Тальпыргина, Заговорил меня однако, разговором сыт не будешь.– и он убежал, хлопотать по хозяйству.

…Наступило Благовещение. Тальпыргин одел европейскую одежду, это выглядело потешно, но его это нисколько не смущало. На просьбу Бориса ответил:

– Святоше еще рано, ему тепло нужно, однако, чтоб скорее поправился.

Они погрузились в оленью упряжку и поехали. Минут через десять показалась яранга, а за ней бревенчатая церквушка-часовенка. Напоминание о царской России, по цвету бревен ей было далеко за сто лет. Тальпыргин стянул шапку и благоговейно перекрестился, лицо его сияло счастьем и радостью. Чукча прям на шкуре заволок Бориса внутрь, посадил и прислонил спиной к стене. Там находился маленький иконостас, приятно пахло восковыми свечами. Батюшка уже в облочении ждал их, поздравил с праздником и …служба началась. Борис то приходил в сознание, то уплывал в «Райские дали». Тела он не чувствовал вообще. Принял Причастие он тоже не сразу – Тальпыргин его теребил минуты две, прежде чем он пришел в себя. Чувство неописуемой радости надолго после праздника поселилось в сердце Бориса.

Когда Борис окреп и мог все делать сам, без Тальпыргина, календарь отрывной показывал двадцатые числа июня 1950 года. Календарь был советским, что ни сколько не смущало Тальпыргина. Борис его как-то спросил про границу, а тот ответил:

– Тальпыргина вольная чукча, ему никто не указ, один Господь Бог, а он ему везде разрешает ходить– ведь это Его Земля и… Тальпыргина, однако всегда по молитвам охраняет.

Добавить к такому ответу было нечего.

Юноша очень привязался к старикам, и они уже привыкли, что он с ними живет. И природа все больше очаровывала юношу. Давно он так безмятежно, (да пожалуй, никогда),себя не чувствовал. За всю свою тяжелую жизнь он тут отдохнул, окреп и

телом, и душей. Его переполняла благодарность ко Всевышнему, иногда он тихо плакал, считая себя недостойным всего этого. Но, Тальпыргин, видно все замечая, часто повторял:

– Ничего, Святоша, ничего! Такая слеза нужная Господу, ценнее всех алмазов ЮАР однако, Тальпыргина это точно знает.– и откуда у него такие познания?

У Бориса иногда возникало чувство, что отец Исмаил и Тальпыргин чего-то выжидают. И он не ошибся. На Преображение Господне они пошли в храм помолиться, батюшка был в отъезде. Когда вышли, Тальпыргин предложил Борису немного пройтись… но шел он не спонтанно, а точно зная куда. Борис увидел большой кустарник вербы, высотой метра два, посаженный вкруговую, между ветвями было что-то вроде прохода, куда его и пригласил чукча. Борис увидел там две могилы– два холма из камней и над ними деревянные кресты.

– Тальпыргина часто сюда приходит, подумать о жизни, однако. Тут похоронена моя крестная батюшка-отец Серафим и моя жена. Скоро, однако и Исмаила с Тальпыргина тут будут. Нам, Святоша, камней натаскать надо, однако Тальпыргина старая стала, уже тяжело, ты молодая юноша, вот последняя просьба к тебе, перед твоей дальней дорогой. Кресты я уже сделал, с родней договорился, они похоронят. Ну что сыночка, не откажешь старикам в помощи? – и Тальпыргин отвернулся, чтоб Борис не увидел слезы.

– Тальпыргин, миленький, я все сделаю, но почему такие мрачные разговоры?

– Смерть для христьянина праздника, не мрачная разговора однако. Перед смертью Серафима сказала, что б мы дождались «меченная человека с красной стороны». За двадцать пять лет Исмаила и Тальпыргина десять человек спасли из России, но они все были мечены человеком – номера заключенных. Сколько раз собирались умирать… а послушание не выполнили, вот и опять жили» – ПОСЛУШАНИЕ ДЛЯ ПРАВОСЛАВНОГО ПЕРВОЕ ДЕЛО», так говорила крестная батюшка. Меченная человека– это ты, Святоша, у тебя под левой лопаткой распятье из родинок. Исмаила поехала за письмом с адресом, куда тебе надо попасть и документом, чтоб ты мог перемещаться без препятствия, однако.

– А откуда письмо?

– Одна спасенная, верующая инженера обещала написать, если дойдет, однако. Раз пришло письмо, значит там есть адреса, нужная тебе. Остальные девять молчат… Да хранит их, однако, Господь! -и он благоговейно перекрестился.– Батюшка Исмаила к тебе голубком придет, а Тальпыргина – совой полярной. Все, выполнили мы последнее послушание, однако, теперь и помирать можно. Как увидишь нас, перекрести, уж с этого времени в поминанье записывай, нас кроме тебя, однако, и поминать некому, Святоша.

– Тальпыргин, а какое у тебя крещенское имя?

– Тальпыргина родилась на Николая Угодника-добрый святой, всему миру помогает. Недостойная Тальпыргина Николаем крещен однако.– и он опять перекрестился.

Нет слепого случая! Бог управляет миром, и все, совер-

шающееся на небе и в поднебесной, совершается по

суду премудрого и всемогущего Бога, непостижимого

в премудрости и всемогуществе Своем, непостижимого

в управлении Своем.

свт. Игнатий Брянчанинов

Батюшка прибыл за два дня до праздника Успение Пресвятой Богородицы. Действительно он привез письмо от спасенного инженера. Тот писал о каком-то человеке, жившем в старом (русском) Сан– Франциско, помогающем всем русским, которые к нему обращаются, и из СССР в том числе. Был написан адрес, «звонить три коротких и один длинный звонок», спросить «Ровесника века», кто привел– «Святая Троица и Пресвятая Богородица», кто послал-«спасатели Аляски». Это походило на пароль, но что поделаешь, КГБ боялись, никто не хотел с ними иметь дело. И еще привез Исмаил документы охотника, по которым Борис и должен был добраться, снаряжение для охоты, одежду, провизию. Предпраздничные дни пролетели быстро. Борис закончил заготовку камня, старики собрали своего любимчика в дорогу, даже приготовили гостинец для «Ровесника Века» -сушеных грибов.

28 августа была отслужена Праздничная Литургия и водосвятный Молебен. Потом все сходили к могилкам и Тальпыргин отправил Бориса и отца Исмаила в дорогу. На прощанье он перекрестил Бориса, обнял и сказал:

– С тобой благословение Богородицы, Тальпыргина будет молиться. Пусть Святоша найдет себя в Сан-Франциско, однако.

Они прибыли в порт Ном, где батюшка устроил Бориса на пароход матросом. Объяснил, что охотник глухой от контузии (поэтому к Борису мало кто приставал в дороге). Батюшка благословил, потом обнял, расцеловал и сказал:

– Богородица тебя в дорогу благословила, значит будет все хорошо!.Как прибудешь, дай на этот адрес телеграмму «спасателям Аляски», уваж стариков– и они оба рассмеялись.

– Спасибо за все!

– Бога благодари всегда, а мы только выполняем его волю! -чему-то заулыбался, задумавшись -Да, чуден ты, Господи, во святых своих! Николай любит творить чудеса!

Борис ничего не понял, подумал, что батюшка заговорился от волнения.