Текст книги "Крылатый"

«Ясного неба. Рысь уже рассказала тебе о деле?» – спросил я.

«Нет, только сказала быть здесь».

«Лови».

Он протянул левую руку и принял с кончиков моих пальцев большой информационный блок, сразу впитав его в сознание и раскрыв файлы с данными.

«Серьезное дело. Что-то ты тусклый, брат».

«Не спал ночь. Только уснул…»

По руке пробежала искра беспокойства.

«Ирдес, это серьезное дело».

«Я все понимаю, Ван, не маленький!»

Понимающая усмешка.

«С Шоном ругался?»

«Почти дрался», – признался я. Апокалипсису не нужно было ничего объяснять. Порой он понимал мою душу лучше меня самого. Дальше словесная речь была отринута, пошел обмен визуально-эмоциональными блоками, пока на мое плечо не легла чужая рука.

«Пора готовиться». – Это был Дрэйк.

«Знаем», – сказал Ван.

«Будем готовы», – добавил я.

«Рад видеть, что вы оба в форме. Извините за внеплановый вызов».

«Первый раз, что ли?..» – вздохнул мой напарник.

«И едва ли последний», – усмехнулся Дрэйк.

Рука исчезла. Мы обменялись беззвучными смешками и двумя зашифрованными образами, прежде чем приникнуть к своим порталам. Еще раз мысленно развернув блок предстоящего дела, я запасся «иглами». Подумав, взял «плеть», «хронос», четыре «луча», две «струны». В арсенале собственного тела оставалось место еще для одного оружия.

«Водные стабилизаторы», – приказал Дрэйк на общей волне.

Кто-то, беззвучно чертыхнувшись, поменял уже взятое на «водомерку», а я просто заполнил оставшееся место. Все наше оружие – готовые информационные коды для определенных дел. Наши тела содержат пазы и пустоты для этих блоков. Когда Информаторий позволяет нашим новым телам материализоваться, приняв подобие плоти, поток информации обретает физическую форму и свойства.

Команда слаженно выстроилась рядом с порталом. На острие клина – Дрэйк, за ним Апокалипсис и я, за нами два Маньяка, брат и сестра, замыкали Рысь и Венди. О Венди я, как и все мы, почти ничего не знаю, кроме того, что она есть и она седьмой (ее личный номер – четыре-два) Призрак в нашей команде уже в течение двух лет. Командир шагнул вперед. С задержкой в давно выверенную долю секунды лишились физических обликов и мы, входя в портал двойками.

Когда мы окажемся в реальном мире, то информационные коды примут физические свойства. Настоящей плотью это не будет, лишь временным пристанищем, тем, что называют псевдофизическим, псевдоматериальным или полуинформационным телом. Живой куклой без наличия индивидуальных черт, в любой момент готовой снова пропасть из реального мира, возвратиться в виртуальный мир Сети, где нас уже не поймать. Также не останется и следов от нашего оружия. Не зря же мы Призраки.

Точка выхода едва обозначилась даже для наших сверхчувствительных… э-э-э… глаз? Не уверен, что они у меня есть в данной форме. Это было все вместе – зрение, осязание, слух, элементарная эмпатия, обоняние и что-то еще, почти неуловимое. Мы просочились через точку выхода, обрели тела.

Это был уже физический мир. Я почувствовал дуновение ветра. Наши тела снова приняли форму серых безликих силуэтов (стандартные облики Призраков). Ночь. Падение. Едва уловимое движение – и «водомерки» окутали нас тонкими поддерживающими пленками. Под ногами – вода.

Теперь у меня нет лица, нет тела, только его подобие. У меня нет имени, только номер – второй-два. Нет расы. Нет даже половой принадлежности. Я никто. Я Призрак.

Стремительный полет над волнами. Опустив ладонь, чувствую прохладную соленую воду. Мои анализаторы раскладывают ее на атомные составляющие.

Первый поднял руку, приказывая остановиться и занять позицию. Мы подчиняемся. Накрывшись пеленой невидимости, ждем. Координатор второй, то есть резервной семерки подает условный сигнал, и мы устремляемся на беззвучный маяк.

Остров. Палатки. Большой шатер черного цвета. Материал – кевларовое полотно. Люди. Даргах?! Нет, дангах. Предвысший жрец.

Быстрое касание пальцами, нервные, злые импульсы. Первый перетекает в боевую форму, командует скрытое проникновение в центральный шатер. Семь теней проходят легко, занимают позиции в импровизированной лаборатории. Второй-один, приготовившись, кивает мне. Я киваю в ответ, сообщая, что готов.

Мы ждем. Нас не существует. Еще слишком рано.

Дангах в центре площадки уже дорисовал последний знак когтем на белом полу. Встал. Люди заняли заранее обозначенные места. Жрец взял рунический посох двумя руками, с силой вогнал его в центр камня. Спокойно ушел с площадки, и люди включили свои машины.

Разрыв походил на тонкую белую линию. Командир поднял ладонь, что означало полную готовность. Линия расширилась, зазмеилась, начала расти…

«Три-девять!» – вдруг выкрикнул четвертый-два на общей волне. Командир также на общей волне чертыхнулся. Призраки ринулись в атаку без приказа, понимая, что означает уровень опасности «три-девять». Междумирье.

Четыре-один и четыре-два вывели из игры людей-ученых, три-один и три-два занялись дангахом. Первый, не побоявшись открывающегося портала, выбил из камня и уничтожил стержень перехода, посох дангаха. Второй-один и я с двух сторон вцепились в ширящиеся края разрыва. Вышли из пазов две «струны», фиксируя арку на данном этапе, в ход пошли мои «иглы» и «нити» напарника.

Пространство не желало поддаваться и схлопываться обратно. Соприкосновение кончиками пальцев.

«Не поддается!»

«Три-девять! Мы должны! Иначе смерть!»

«Что у тебя?»

«Лучи!»

«Я взял «плазму»! Отходим!»

Мы резко прыгнули в разные стороны. Я метнулся вбок, напарник замер в метре от перехода, раскрыл в серых ладонях яркий цветок «плазмы». Хищные лепестки, ведомые твердой рукой второго-один, цеплялись за края, фиксированные «струнами», и обволакивали разрыв, плавно его уменьшая. Я приготовил «лучи»…

Взрыв! Не огонь! «Плазму» напарника разорвало в клочья, полопались «нити», «струны» выгнулись сильнее. Второй-один качнулся в сторону, уходя в прыжок, но вырвавшиеся из портала щупы оказались быстрее его. Один из щупов, напоминавший толстый кабель с зубцами на конце, впился в ногу напарника. Я атаковал «иглами», стремительно ринулся вперед, вырвал из тела напарника провод, коснулся пальцами острых зубцов. Тысячу раз проклятие! Щуп уже считал информацию! Есть только один способ стереть ее. Я не раздумывал ни секунды. Он – мой брат. Щуп легко вошел в плечо, причиняя жгучую боль.

«Идиот!» – Не сдержавшись, напарник бешено заорал на общей волне, схватил меня за плечи, нещадно встряхнув, и отвесил подзатыльник.

Нельзя! Задание! Ничего личного!

«Уходите! «Красная метка»!» – рявкнул я.

«Не геройствуй!» – рыкнули в ответ три-один и три-два.

Не тратя времени, я коснулся пальцами ладони рычащего от ярости напарника, передавая ему крохотный пакет зашифрованной информации. Он понял. Передал командиру. Три-один стянул разрыв своими двумя «струнами», вложил незакрепленные концы в мою руку. В мое тело впивались новые и новые щупы.

«Уходим!» – приказал командир.

«Второй-один, «плазму», – попросил я.

Напарник передал мне второй заряд своего оружия.

«Прощай, Призрак».

«Прощайте, Призраки».

Они исчезли, двигаясь к точке выхода, а я сломанной куклой обвис на пробивших мое тело щупах. Никакой информации, кроме ничего не значащего бреда, они не считают. Физически в данный момент меня невозможно выследить.

Люди подошли поближе, с интересом разглядывая мое безвольное тело.

– Призрак?! – удивился кто-то из ученых. – Живой Призрак?!

– Они бросили своего. Это удивительно.

– Мы поймали живого Призрака! Вы представляете, что это значит?!

– Ну еще бы… Дежурные! Не спать! Портал открыт!

Ученые засуетились. Ко мне подошли двое – дангах и человек.

– Попался, голубчик, – мерзко усмехнулся седоусый ученый. – Как долго ты и твоя шайка портили мне жизнь! Теперь я на тебе за все отыграюсь.

– Не будь так самонадеян, человек, – прохрипел дангах, раскрывая клювообразный рот. Надо же, как хорошо он говорит на человеческом языке! Слишком хорошо для обычного дааха. – Перед тобой не кукла, а грозный противник. Серый Призрак.

– Этот грозный противник сейчас беспомощнее котенка, – ответил ученый и резанул мою плоть скальпелем Информатория.

Я дернулся. Терпи, Призрак, терпи! Эх, даже далекое физическое тело наверняка дергается от боли. Только бы не заметил тот, о ком не следует даже вспоминать, находясь в шкуре Призрака. Ну-ну, пытайся! Все равно ничего не считаешь. А я сейчас еще и мысленно поизвращаюсь, чтобы тебе было веселее потом просматривать инфоментальные записи.

– Отнесись с уважением к врагу, – сказал дангах. – Это достойный противник.

– Был, – сказал седоусый ублюдок, кромсая мое тело еще глубже. – И сплыл.

Готово! Трансформация завершена!

Я рассмеялся. Сначала тихо и зловеще, так, чтобы дангах и ученый отступили на пару шагов, а потом все громче и громче. Зловещий, леденящий душу фирменный смех Призрака. Говорить мы не можем, зато ржать – сколько влезет! Дождавшись, когда смущенные, ничего не понимающие люди вышли из оцепенения и начали гадать, к чему бы этот дьявольский смех и не двинулся ли Призрак головой, я резко натянул «струны», швырнул в атаку весь арсенал «игл», развернув «плеть», и оборвал все щупы разом. Что-то мелкое выскользнуло из портала, но я не успел заметить, куда оно шмыгнуло, да и не до того было. Сбивая ударами «плети» края разрыва, я выпустил слитые воедино «плазму» и «лучи». Мощнейший удар сократил края до белой нити. Добавив «плетью», запечатал разрыв.

В руку послушно скользнула капсула «хроноса». Из моего тела все еще торчали обрывки щупов. Этим оружием я ударил уже по себе.

Последнее, что я видел, был вогнутый зеркальный стакан «хроноса», поглотивший меня…

…Сердце судорожно билось где-то в горле, градом катил холодный пот, меня всего колотило крупной дрожью. Раскалывалась голова, зверски болело все тело.

Дрожащими руками я отключил антенну Призраков. Стальная игла в моей руке стала прозрачной и втянулась под кожу. Закрыв ноут, отложил его в сторону. С третьей попытки содрал с головы обруч. Браслеты снимать сил не было. Перед глазами плыло.

Кто-то снял с моих запястий браслеты и сунул в руки стакан с чем-то холодным. Я залпом выпил освежающую жидкость и только тогда посмотрел на заботливого «кого-то», которым, естественно, оказался мой брат. Он понимающе усмехался. Шон знает и понимает больше, чем говорит. Хотя едва ли он знает, чем на самом деле я занимаюсь. Брат покачал головой и вполголоса сказал:

– Надо быть осторожнее. Тебя что, никто не страховал?

– Сегодня я страховал. И попал, – шепотом ответил я.

Брат хотел спросить что-то еще, но его прервал пронзительный звонок моего телефона. «Что ожидает нас, друг, на пороге ада?» – вопрошал голос из динамика сотового. Апокалипсис…

– Привет, Ван. – Главное – спокойно. А то сейчас придется много нового о себе узнать. И вытерпеть получасовой сеанс возмущенного ора.

– Ты жив?! – Голос донельзя взволнованный.

– Нет, я умер и с тобой говорит мой труп! Жив я, жив, не кипятись.

Умоляю, друг, побереги свои и без того издерганные нервы.

– Слава Небу… – выдохнул напарник и заорал так, что я отставил трубку подальше от уха: – Какого хрена ты вытворяешь?! Идиот!

– Совершенно согласен! – крякнул Шон и тут же погрозил мне увесистым кулаком.

А я что, а я ничего, разлетались тут всякие молнии…

– Ван, не ори…

– «Не ори»?!

– Ван…

– Да я бы тебе башку еще открутил!

– Ва-ан…

– Как ты вообще посмел так себя подставить, идиот?!

– Потому что я мог это сделать!

– Ты… ты… ты… – Друг задохнулся от возмущения. – А ты подумал, что в тот момент со мной было?! Ты обо мне подумал?!

– Я не мог подставить под удар тебя, Ван! А себя – мог! Для меня почти не было риска, а ты… – Я не закончил, поскольку нельзя было при Шоне говорить о том, о чем сейчас умолчал. – Только о тебе в тот момент и подумал, придурок. А про все остальное забыл.

– Скорее забил, – проворчал Апокалипсис. Помолчал, тяжело вздохнул. – Я тебе уже говорил, что ты – идиот, Ирдес?

– И не раз, – хмыкнул я. – Только ты сам такой же.

– В следующий раз, когда я совершу ошибку…

– …я опять влезу, и ты потом будешь на меня орать.

Ван нервно рассмеялся. Кажется, буря миновала.

– Демон с тобой, дурак безголовый. Будет звонить Рысь, передай от меня, что она зараза.

– Лучше ты сам ей это скажи. – Я зевнул. – Спать хочу. Заслужил я хоть пару часов сна?

– Да хоть пару суток. Отбой, Ирдес.

– Отбой, Ван.

Я развалился в кресле, включив на сотовом автоответчик, который сообщал звонящим, что «абонент временно умер». В голове крутились обрывки прошедших событий.

То, что мы делали сегодня, – только одна из наших прямых обязанностей. Защита мира от внешних угроз. Веселее бывает ликвидировать внутренние угрозы, но это не нашей семерки дело. Мы – внешники. Пограничники.

Я бы действительно не попался, возьми они меня даже в «силки», – мое физическое тело, источник сигнала, двигалось со скоростью полторы тысячи километров в час. В таких условиях перемещение объекта невозможно отследить, уж я-то знаю. А мысли Призраки приучены держать под жестким контролем, так что даже случайно никто из нас не назовет другого по имени и даже мельком не подумает ни о чем личном.

Надо же – дангах! Эти люди совсем разума лишились. Они бы еще дасгаха пригласили и устроили кровавое жертвоприношение для вызова инфернала или междумирника! И все-таки… почему щупы были по ту сторону разрыва, а не по эту? И что за дрянь проскользнула мимо меня? Что-то с этим разрывом нечисто. Вот только что именно?..

Вскочив в холодном поту, я не сразу осознал, где нахожусь, все еще пытаясь отбиться от монстра из сна и чувствуя липкий темный страх. Бросил короткий взгляд в иллюминатор – самолет заходил на посадку. Я припомнил свой кошмар. В голове, как всегда, все перемешалось в невообразимую кашу. Снилась сегодняшняя атака, только почему-то Ван вдруг оказался дангахом, который открывал путь, а потом и вовсе превратился в дасгаха и пытался принести меня в жертву на алтаре. Встряхнувшись, я выбросил из головы остатки сна. Порядок в мыслях наступает только во время рейдов. В остальное время – полнейший бардак!

Что ни говори, а я не мог забыть тот разговор о расовой принадлежности. И, таскаясь за родителями по аэропорту, не переставал думать о словах друга. Честно говоря, я считал, что Ван – человек. Слишком много в нем от обычного представителя людского рода. Наглый, беспринципный, бесцеремонный. С другой стороны, в нем много и нечеловеческого… Да и какой нормальный… представитель любой расы будет жить в Свободном городе? Может, Ван действительно орк? Слегка обдумав эту мысль, я ее отбросил. Это невозможно. Или возможно?

– Малыш… – Мамина ласковая тонкая ладонь слегка сжала мое плечо. – Ты не рад человеческим землям?

Она и Шон сидели на заднем сиденье, папа за рулем, а я рядом. Место впереди я себе давно отвоевал, даже брат меня отсюда не вытурит.

– Рад, мамуль, – вымученно улыбнулся я, оборачиваясь к ней. – Просто не выспался.

А вдруг Ван – гном?! А что, вполне вероятно. Взять хотя бы его имя или характерные черты поведения – почти подходит. Но вот именно что «почти».

– Только не выспался? – Мама коснулась моего лба, убрала за ухо прядь, остриженную короче, чем другие. – Я слышала, как ты ругался с другом по телефону. – Да уж, вановский ор даже глухой услышал бы. – Может, тебя что-то тревожит?

– Да нет, мам… – Я вздохнул, слегка отстраняясь. – Просто Ван подкинул мне информацию к размышлению. Вот я и размышляю. Не волнуйся, все нормально.

– И что же это такое великое и жуткое, что ты даже не смотришь в окно?

– Дела команды, мам. Не хочу говорить, это не только меня касается. Не волнуйся.

Мать смерила меня внимательным взглядом, но больше вопросов не задавала. Да, мамочка, я нагло вру! Но правды от меня ты сегодня не дождешься.

А может… может, Апокалипсис – темный?! Не просто темный – а темный изгой?! Или, скорее, сын темного, которого в свое время сослали в тот неприветливый край?! Как я об этом сразу не подумал!

Последняя мысль меня успокоила. И я наконец полноценно огляделся. И мне определенно понравилось увиденное! Опустив стекло машины, я подставил ветру ладонь и лицо.

– Мам! А почему мы живем не у моря?! Я хочу жить у моря всегда!

– Мы здесь на две недели. Понравится – останешься на все лето.

– Мне уже нравится!

Город весь заползал на сопки. Ветер оставлял привкус соли на губах. Красота! Трель телефона заставила ненадолго отвлечься от любования красотами города.

– Киса бесхвостая! Как я рад тебя слышать! А еще больше буду рад видеть!.. Нет, мое высочество все еще страшно гневается на то, что мне не дали выспаться. Я буду мстить, и мстя моя будет страшна и ужасна! Ты уже прониклась всем ужасом предстоящего?.. Нет? Ну так срочно давай проникайся!.. Да, Кис, я уже в городе. Я тебе столько всего привез!.. Нет, целовать меня не надо, я буду отбиваться!.. А чем придется… Как только, так сразу. Я позвоню. Да, дорогая, кстати! Ван просил передать, что ты вредная, жутко надоедливая… Ты уже знаешь?! Ах, ну да, мы же тебе об этом уже говорили… О’кей. Отбой.

Услышав в ответ «отбой», я вернул сотовый в карман.

– Пап, а ты слышал? Ирдесу звонят девушки… – вроде как в потолок сказал Шон.

– Она такая же девушка, как я – светлый! – быстро ответил я. – Рысь – навигатор группы.

– А навигатор уже не может быть девушкой? – Папа ехидно сощурился.

– Ы-ы-ы… пап, давай не будем об этом. Мне еще рано думать о девушках.

– Ну почему же? Я в твоем возрасте…

– Райдан! Не засоряй ребенку мозги! – Мама сверкнула глазами в папину сторону, и тот подавился на полуслове, с утроенным вниманием уставившись на дорогу.

– Они у него и так как мусоросборник… – добавил дорогой старший братишка.

А мои руки живут отдельной жизнью, и за случайно сотворенные ритуальные жесты я не отвечаю… Ну и что, что жесты эти узконаправленные и при этом я применяю артефакт, все равно случайные! Брат потрогал ослиные уши на своей голове, распылил материальную иллюзию попытки эдак с третьей, после чего попытался убить меня взглядом. А я вообще на птичек смотрю в окошко! Папа окаменел лицом, стараясь не рассмеяться. Шон покосился на усиленно сдерживавшую улыбку маму и решил отложить братоубийство на более позднее время.

Я снова огляделся и приметил две машины сопровождения. Родители ограничились всего шестью телохранителями, из которых ко мне приставлено аж трое! Нет, ну вот нужны они мне?! Мне – рыцарю Тьмы?! Ладно бы был еще мелкий и без боевой ипостаси или хотя бы только посвященный во Тьму, ну тогда бы я еще понял подобную заботу! Но так – на кой мне эти мордовороты?! Тем более что родители в этот раз взяли именно мордоворотов, а не теневиков. От теневого стража поди-ка отделайся… Но не зря же меня дед воспитывал! Если захочешь выжить под его чутким руководством, еще не такому научишься.

Интересно, почему все-таки мама не любит теневую стражу? Ну, я понимаю – это такие заразы, которые с личной жизнью подопечного вообще не считаются и всегда знают, когда, куда и зачем пошел охраняемый. Зато они незаметны, не маячат за плечом и не распугивают окружающих, в отличие от обычных телохранителей. А то, что я не ухожу без нужды из-под опеки как тех, так и других, так это лишь потому, что приучен уважать выполнение чужого долга. Но не нужны они мне! Я же ар’Грах и рыцарь Тьмы!

Но разве с мамой поспоришь? До сих пор по привычке называет меня малышом! «Малыш, ты еще не закончил обучение… Малыш, ты еще не владеешь оружием столь же хорошо, как папа или Шон… Малыш, тебе нужна охрана, ведь ты еще ребенок…» Гр-р-р! Знает, как меня это злит! Между прочим, я уже совершеннолетний! Ну, то есть по годам до совершеннолетия мне еще далековато, но темный считается самостоятельным с момента обретения боевой ипостаси и прохождения основного курса обучения, длящегося от полугода до года. Индивидуально каждый достигает совершеннолетия в возрасте от восемнадцати до двадцати лет. Официально я считаюсь самостоятельным и даже имею право носить старшую корону с десяти лет. Но именно, что только считаюсь. Во всяком случае, для мамы. Для нее я и драться не умею, а убивать – тем более.

У темных пять ступеней посвящения, и возраст здесь в общем-то ни при чем. Посвященный во Тьму, три ступени рыцаря Тьмы и старший рыцарь. Мало кто достигает последней ступени, многие и первую, посвященного во Тьму, перешагивают лишь в возрасте сотни-другой лет. В десять лет я стал рыцарем первой ступени. Через полтора года – рыцарем второй ступени с зарубкой на третью, получить которую я сам не пожелал. Дед так и не простил мне, наверное, отказ от третьей ступени. Ага, а дальше что?! Стать старшим рыцарем в пятнадцать?! Да ни за какие коврижки! Мне и нынешнее звание кажется слишком тяжелой ношей!

О последнем посвящении родители не знают, считая меня рыцарем первой ступени. Мама – сама леди второй ступени (о папе молчу, он старший уже больше пяти десятков лет), а Шон – только посвященный, поэтому не желаю говорить им правду! Полностью осведомлен только дедушка и еще трое старших рыцарей, которым сдавали экзамены сами императоры. Очень тяжелые испытания пришлось пройти. Родителям не обязательно о них знать. А брату – тем более!

А вот и наш дом… Я выскочил из машины первым и, взмахнув крыльями, взлетел, чтобы полюбоваться моим новым пристанищем с высоты. Стоял особняк на сопке, отдельно от других. Символический забор вокруг сада, больше походившего на непроходимый бурелом в миниатюре. Интересно, мама в этот раз наймет парочку слуг или опять будет ее коронное: «Мы здесь ненадолго, обойдемся своими силами»? Да я-то обойдусь, но она опять будет сама готовить еду, а потом припахивать меня мыть посуду. Я не гордый, помою, просто времени жалко!

– Моя комната будет вот эта! – сообщил я, облетев дом и остановившись перед окном самой дальней комнаты на третьем этаже.

Замечательно! Просторная, с выходом на чердак, два окна, одно из которых выходит в сад. Красота!

– Сын! Когда ты научишься пользоваться дверью?

– Пап, это был явно риторический вопрос! Никогда, пока я могу летать!

– А моя комната будет подальше от него, – сообщил Шон, заходя в дом.

Закрытые изнутри окна я давно наловчился быстро открывать, так что эта проблема задержала меня всего на пару минут. Спрятав крылья, остановился посреди своей новой комнаты и осмотрелся. Стандартная обстановка – диван, стол, кресло, шкаф, книжные полки, тумбочка. Та-ак, где моя сумка?..

Через час полки были забиты книгами, стол украшал мой комп со спутниковым модемом, две большие колонки с софбуфером, разбросанные диски, в шкафу царил близкий сердцу бардак. По комнате раскидал кучу бесполезных, но приятных мелочей. Последний штрих – флаг Темной империи во всю стену. Забив последний гвоздик в оклеенную голографическими обоями стену, полюбовался черным флагом с гербом трех императоров. Где знамя, там и дом. Я дома!

А небольшая спортивная сумка-декомпенсатор не изменилась в размерах и весе. И оставалось там еще достаточно всякого хлама.

Закончив со своей комнатой, я помчался осматривать остальной дом. Шон выбрал комнату тоже на третьем этаже, только в противоположном от меня конце дома. И это и есть «подальше»?! Я думал, он в подвал забьется… Ох, язык мой, враг мой! Опять озвучил мысль вслух! Уворачиваясь от тумаков братца, я проехался по перилам до первого этажа, сбил с ног отца, получил от мамы легкий подзатыльник в качестве выговора и счастливо помчался осматривать подвал.

Ммм, что за красота! Двухуровневый подвал, нулевой и минус первый этаж! На нулевом даже пара форточек под потолком. Вокруг полнейшая темнота, на полу и стенах – ковры. Интересно, а здесь родители что хотели устроить?! Ммм… а на минус первом вообще полпомещения перегорожено стальной дверью. И отец надеется, что эта «неприступная преграда» меня остановит?! Ну… может, ненадолго задержит. Часа на два.

– Сын, не лезь в перегороженную часть! – Отец легок на помине.

– А что там?

– Моя личная тренировочная территория с загрузкой от пятого до десятого карманов «ада». Не лезь! Тебе еще рано такое проходить.

– Хорошо, папа!

Ага, конечно, обязательно, так я тебе и поверил и так сразу и не полез! К твоему сведению, драгоценный родитель, я с дедом уже шастал по «десятке», и не раз! Это для тебя с мамой я только «четверку» могу пройти. Если ты прячешь там «ад», вскрою обязательно. Интересно, а как ты смену «адских» карманов сделал?! Одно место – один «ад»! Что-то ты темнишь, отец мой император. А Шону небось вход разрешен! Он же не будет совать свой нос куда не просили и по сторонам внимательно глядеть. У папы там точно спрятано что-то ужасно интересное! Ну ничего, я еще доберусь до всего.

Просторный чердак вызвал у меня не меньший энтузиазм. Ха, сколько тут всего занятного! Десяток старых сундуков, неизвестно откуда взявшихся, и мамин комнатный телескоп! Хотя назвать эту махину комнатной было довольно опрометчиво – больше ста килограммов металлизированного пластика и линз плюс цифровая фотокамера с интерфейсом к мощному компу да всяческие астрономические вычислительные проги. Интересно, каким образом мама его упаковывает, когда таскает с собой?! Или у нее в каждой резиденции по телескопу? Тогда с собой можно брать только ноут.

Мама любит наблюдать за звездами. С ее подачи (пинка то есть) финансирование астрономических институтов и исследовательских центров существенно улучшилось. Как и вообще научные изыскания гениев всех отраслей. Разнообразные институты, академии и лаборатории и так получали немалые дотации, особенно не жалели средств на развитие космонавтики, но мама увеличила финансирование еще на тридцать процентов. Правда, при этом разогнала много бесполезных учреждений, позакрывала кучу всяких, как она считала, ненужных заведений и уволила несколько сотен нахлебников. Мамочка сама – доктор физико-математических наук, и это только по первому образованию. Когда она приезжает с проверками (и делает это довольно часто), институты и исследовательские центры воют во весь голос.

В общем, чердак меня задержал на целых полчаса, за которые я успел пересмотреть все, что попалось под руки и на глаза. Мне определенно нравился мой дом. Может, родители меня здесь оставят жить? Хотя как же, от них дождешься. «Малыш, ты еще не закончил обучение!..» Ой-ой-ой, как будто я его здесь не могу закончить, это обучение! Ну и что, что человеческие земли! Что здесь, темной академии нет?

Однако, судя по всему, подобного учебного заведения здесь действительно нет, потому что, когда я высказал свои предложения за ужином, родители посмотрели на меня как на умственно отсталого. А что я такого сказал?!

– Малыш, откуда в человеческих землях может взяться темная академия? – поинтересовалась мама. – Кого в ней обучать?

Ой, и правда, об этом я как-то и не подумал даже… Тьфу, мам, не морочь мне голову! Чуть не повелся! Не может не быть нормальной академии в человеческих землях. А ты просто хочешь держать меня поближе к себе. Я взрослый, мам!

– Но хоть что-то должно же быть?! Живут же тут темные! Ни за что не поверю, что всех детей из любых земель отправляют учиться в нашу империю!

Родители переглянулись, и папа сказал:

– Ну… вообще-то…

– Всех отправляют! – отрубила мама.

Папочка, ну поддержи ты меня, я ведь уже совершеннолетний!

– …вообще-то есть, – закончил за папу брат и не огреб подзатыльник сразу только потому, что сидел далеко. Но мамин многообещающий взгляд наводил на мысль, что лучше было отделаться подзатыльником. Спасибо, брат! Я тебе этого не забуду!

– Никаких аналогов! Мальчик из императорской семьи должен получить элитное образование! – строго сказала мама.

– А разве учебная программа не одинаковая везде?

– Программа, может, и общая, только учат по-разному, – возразила родительница.

– Ну мамочка!

– Сын, нет!

– Ну хотя бы год, мамочка!

– А потом догонять недоученное как будешь?!

– Так это я же догонять буду, а не ты!

Ай! А мама тоже умеет прицельно метать самонаводящиеся молнии! Скривившись, я потер поясницу и снова заявил, что сбегу. Но мама только ехидно усмехнулась и посоветовала выбрать для побега место поинтереснее, потому что когда она меня найдет, то на год запрет в подвале без доступа в Сеть.

Я тут же сделал вид, что обиделся, ушел в комнату и там улегся на диван. Надо обдумать, как мне остаться здесь и чтобы мама не пыталась меня за ухо и пинками вернуть домой. А то ведь поперек ее воли не то что папа, но даже дядя никогда не идет. Только дед и может с ней поспорить, и то не всегда. Точно! Надо связаться с дедом! И как я об этом сразу не подумал?!

Зевнув, вдруг понял, что зверски хочу спать. Эх, все звонки завтра, а сейчас только скинуть Рыське эсэмэску о том, что сегодня никак не получится встретиться.

По-хорошему надо бы разложить диван и достать одеяло, но так безмерно лень… Завернувшись в покрывало, я благополучно уснул.

Истерический вопль над ухом заставил меня подскочить. Плохо соображая, что к чему, и запутавшись в покрывале, я с высоты не только дивана, но и своего роста рухнул вниз, звучно приложившись головой о деревянные доски пола.

Пока я, ругаясь, выпутывался из покрывала, под которым мирно продрых не только ночь, но и, похоже, полдня, громоподобный хохот подсказал мне, кому я обязан столь «радостным» пробуждением.

– Сволочь! – сообщил я брату, все еще безуспешно пытаясь выбраться.

Спасибо, дорогой старший брат, что избавил даже от тени кошмара, преследовавшего меня во сне. Что мне снилось, интересно? Наверное, сознание, как нередко бывало, перемалывало события, связанные с моей первой боевой трансформацией. Ужас, вязкий, как патока, не позволял мне проснуться, но был благополучно забыт, стоило приложиться головой о твердую поверхность! Чешуйчатая скотина ты, старший наследник!

– Мелкая зараза, – весело сообщил мне брат, схватив спеленавшее меня коварное покрывало за наружный край и резко потянув вверх, от чего я несколько раз крутанулся, еще раз приложившись об пол всеми выступающими частями тела, а в конце – снова затылком от всей души. Прощайте, остатки страшных снов, всегда преследующие такого мирного меня! – Продрал глаза, спящая царевна?!

Я мрачно посмотрел на брата, даже не пытаясь подняться.

– Чего тебе от меня надо?

– Мне? – Шон сделал удивленные глаза. – Ничего. Мама просила разбудить. Обед ты уже пропустил.

Врет и не краснеет. Когда маме требуется меня разбудить, Шона она точно о помощи не просит! Обед пропустил? Тоже мне напугал! У меня еще кремовые пирожные в сумке лежат, с голоду не помру.

Поняв, что сам вставать я все равно не собираюсь (а что, мне и на полу неплохо лежится!), старший братишка поднял меня как пушинку и поставил перед собой. Я ответил ему мрачным взглядом и пообещал припомнить сегодняшнюю побудку.