Текст книги "До того как"

6

Чем ближе он к ней подбирался, тем глубже хотел ее изучить. Когда вдруг стало интересно, о чем она думает по утрам или как долго разогревается, он понял, что она – не просто очередная игрушка. Их отношения перестали быть игрой, хотя в некотором извращенном смысле он был рад использовать игру как предлог быть с ней как можно чаще. Он мог узнать ее лучше, не вызывая подозрений у приятелей.

Все – ради победы.

* * *

– На фиг ей опять приходить? – затягиваясь сигаретой, спрашивает у всех Молли.

– Тесса – соседка Стеф и по какой-то непонятной причине ей нравится, вот Стеф и таскает ее с собой, – объясняет Нэт.

– Она стерва. Охренительно наглая. – Я со стоном потираю голову. Тесса бесит меня, даже когда ее рядом нет. Молли, видимо, это нравится, и она тянется ко мне, но я успеваю отстраниться, прикинувшись, будто не понял ее намерений.

После обеда я трахал Молли, засаживал ей, думая о другой. Лапал ее бедра, полные груди. Она звала меня по имени. Потом я намотал ее розовые локоны на кулак, подумал о блондинке и сразу мощно кончил в презик. Молли потом очень гордилась, что дала мне разрядиться не в рот.

Знала бы…

– Зато она горяченькая, – добавляет Нэт.

Кто-то уже заметил, что Тесса – сексуальная?

– Горяченькая? Не, она не горяченькая, – через силу вру я.

– Она определенно секси, – на удивление уверенно заявляет Зед, проводя загорелой рукой по тщательно уложенным волосам. – Я бы трахнул ее без раздумий.

– Мечтать не вредно. Она пипец какая высокомерная. Ну кто, вообще, в колледже хранит девственность? – издевательским тоном замечает Молли.

Нэт смеется.

– И верно… а когда это вы с ней подружились и она раскрыла тебе свои тайны?

– Мне? – сердито переспрашивает Молли. – Я бы с ней и говорить не стала, зато с ней общается Стеф. Вот она, по ходу, и подслушала разговоры нашей Принцессы с ее хахалем.

– Может, у нее хронический недотрах, потому она и стерва? – говорю я, отодвигаясь от Молли.

– Придется взять это дело на себя, – пытается пошутить Зед. Никто не смеется.

– Ну-ну… при всем желании ты не сможешь, – задираю я его.

– Типа ты сможешь. У меня шансов и то больше!

Да он шутит, по ходу! Или уже забыл о своей драгоценной Саманте?

– Я что-то пропустил? – спрашивает Джейс, опускаясь на бетонку.

– У Стеф соседка – снобиха, и Зед с Хардином спорят, у кого получится ее трахнуть, – чуть не рыча, вводит его в курс дела Молли.

Зед и правда думает, что Тесса станет с ним трахаться? Они все так думают? Козлы. Если она и правда чиста, то представляю, что с ней станет от самых простеньких ласк. Она извивалась бы подо мной, прося продолжения, а с Зедом она толком не кончит.

Но отдастся ли она ему? Будь мы с ним на равных, предпочла бы его Тесса?

– Знаешь, можем добавить немного перцу, – говорю я Зеду. – Ты как?

– Смотря какого перцу, – улыбается Зед.

– Гм-м… Выясним, кто из нас двоих первым ее трахнет.

На фига я это сказал?!

Другая часть меня отвечает: будет весело.

– Ну, не знаю… – тянет Зед. Я-то думал, он с радостью примет вызов, тем более что давно на меня дуется.

– Давай, ты ж не целка, не ломайся. Попросим Стеф, чтобы она притащила соседку на следующую тусу, подружимся с ней, – объясняю для всех. – Она молодая и наивная, делов-то, как два пальца обоссать.

Я и прежде такой трюк проворачивал: правда, ставки были другие и девки тоже, но игра есть игра.

– Идиотизм, – как обычно, пыхтит Молли. – Кому далась девственность какой-то там лохушки?

– Если ты так уверен в своих силах, даю тебе неделю, – говорит Джейс и, давясь дымом, передает косяк Молли.

– Неделю? Чувак, она же суперстерва, и мы уже не ладим. Давай больше.

Они еще не знают, какая эта телка упрямая. Она груба и нахальна.

– Сколько? Две недели? Короче, распечатаешь ее за месяц, и я дам тебе пятихатку, – предлагает Зед, упираясь спиной в бетонную стену.

– Пять сотен баксов? – ахнув, переспрашивает Молли. Она шлюха в том смысле, что падка на внимание окружающих, и теперь ненавидит Тессу – та украла у нее пальму первенства.

– Накину три сотки, – говорит Джейс, сверкая покрасневшими глазами. – Итого восемьсот. Думаешь, справишься?

– Конечно, справлюсь. Надеюсь только, что она потом не сойдет с ума и не станет на меня вешаться.

Сижу и думаю: может, похвастаться, как я в прошлом такие пари выигрывал? Или не надо? Ладно, не буду. Поразительно, как легко возвращается моя фирменная ухмылочка, которую Марк, мой старый приятель из Хэмпстеда, называл «скрепляющей печатью». Она играет у меня на губах всякий раз, как я предчувствую победу. И вот я ухмыляюсь, глядя на Зеда и строя в голове план игры, пока остальные ждут, что меня кто-нибудь урезонит.

– Сомневаюсь, – хохочет Нэт и закуривает.

– Она на тебя не западет. Не такая она тупая, – сердито говорит мне Зед.

Джейс со смехом смотрит на меня.

– Ладно. Правда, потом понадобится доказательство победы.

Доказательство? Это нетрудно.

– Как насчет видео? – предлагает Джейс, упираясь спиной в стену. – Мне бы кое-какой материал пригодился.

– Не, – возражаю. – Слишком рискованно.

Это мы уже проходили, и повторов мне даром не надо.

– Уж поверьте, мои доказательства вы примете. – Глядя на Зеда, я снова ухмыляюсь. – Ни разу целок не распечатывал. Наверное, прикольно.

Изображаю улыбку и притворяюсь, что хочу спрятать ее за ладонью.

– Постойте, – вмешивается Молли. – Как вы, два придурка, собираетесь провернуть это дело? Где логика? Вы хоть с умом к этому подойдите, – раздраженно ворчит она и тянется к Нэту за зажигалкой.

– Кстати, да, – замечает Джейс. – Как насчет игры?

– Игры? – заинтригованно переспрашивает Зед.

– Типа правда или действие. Во-первых, чтобы вам, – Джейс поводит рукой между мной и Зедом, – не тратить время зря, мы можем позадавать ей вопросы о сексе и выяснить, что она и правда целка.

– Правда или действие? Ну, ты мне зубы-то не заговаривай, – со стоном говорю я. В такую хрень никто больше не играет.

– Глупая мысль. – Нэт качает головой, изобразив на лице презрение.

В эту игру разве что в младших классах играть станут.

– Вообще-то, идея нормальная, – говорит Стеф. – Тесса наивна и решит, что в колледжах так и развлекаются.

Все начинают смеяться и кивать головами. Болваны.

Я жму плечами. Делать нечего, соглашаюсь.

– Итак, правда или действие, – подводит итог Джейс.

* * *

Народу на тусу приперлось еще больше, чем на прошлой неделе; я, как всегда, трезв. Сидел у себя в комнате, пока внизу постепенно выкручивали регулятор громкости до предела, потом решил спуститься.

Брожу по гостиной в поисках Нэта, но застываю на месте при виде Тессы. Или мне кажется, что это Тесса? Она сидит на диване, совершенно иная: манящие серо-голубые глаза выделяются еще больше, подведенные маркером, как и аппетитные изгибы тела – под облегающим платьем.

Она очень сексапильная. Нельзя позволять ей догадаться об этом, но нельзя и не признать: она охрененно соблазнительна.

– Ты… изменилась.

Она встает с дивана. Бедра у нее… черт, я просто обязан их облапать.

– Наряд тебе идет, – со смехом говорю я, хотя и не думал стебаться.

Закатив глаза, Тесса дергает за уголок декольте, чтобы прикрыть офигенные груди.

– Странно тебя здесь видеть, – признаюсь я, продолжая есть ее взглядом.

– Я и сама себе удивляюсь: зачем снова согласилась прийти? – со вздохом произносит Тесса.

Не говоря больше ни слова, она уходит, а я еще думаю: идти за ней или нет? План у меня есть, и теперь, когда Тесса так преобразилась, я еще больше готов играть, но пока не время. Я позволяю ей затеряться в толпе.

Подхожу к стойке, облокачиваюсь на нее, и тут подваливает Молли.

– Ну, готов или нет? – раздраженно спрашивает она.

Злится и бесится, что лишилась моего внимания. Точно. Когда парни на нее смотрят, она чувствует себя нужной. Это я понимаю лучше кого бы то ни было.

– А ты? – выгибаю бровь.

Молли закатывает густо подведенные глаза.

– Попрошу Стеф заманить ее в гостиную, раз от тебя толку нет.

К тому времени, как я устраиваюсь на диване со стаканом воды в руке, Тесса присоединяется к нашей компании. Игра начинается, и я одновременно с возбуждением чувствую некоторую неловкость. Стараюсь не вспоминать о Натали, Мелиссе и прочих девчонках. Они не виноваты, что родились в таком обществе одновременно с козлами вроде меня.

– Сыграем в правду или действие? – предлагает Зед, и вокруг дивана собирается наша компашка татуированных. Молли пускает по кругу бутылку водки, и я отворачиваюсь. Пью воду так, словно она обжигает глотку не хуже спиртяги.

Стеф, Нэт, его сосед Тристан, Зед и Молли по очереди прикладываются к горлышку. Тесса следит за ними, однако к водке не прикасается. Вряд ли она алкоголик вроде меня. Скорей всего, просто пить не любит. Даже в колледже, даже на вечеринке.

– Давай, присоединяйся, Тесса, – улыбается ей Молли. Я знаю эту ее улыбку – и она не к добру. Поверить не могу, что мы собираемся сыграть в эту детскую хрень.

– Нет, не хочется, – говорит Тесса, рассматривая ногти. Зед слегка нервничает. Боится, наверное, что Тесса смотрит чаще на меня, чем на него.

– Чтобы сыграть, ей хотя бы ненадолго придется забыть о скромности, – поддеваю я Тессу. Все смеются – кроме Стеф. Меня она не одурачит, уж я-то ее знаю как облупленную.

Тесса постепенно сдается, готова сыграть. Я же наклоняюсь к Зеду и говорю ему:

– Будет просто. Можешь сразу засылать бабки.

Похоже, я не зря согласился на пари.

По итогам первых нескольких раундов Зед залпом осушает стакан с пивом, Молли показывает пирсинг в сосках. Тесса выпучивает глаза и заливается румянцем. Здорово! Невольно представляю себе ее титьки: полные, мягкие, с торчащими, украшенными штангами сосками.

– Правда или действие, Тереза? – спрашивает Нэт, продолжая игру. Ну наконец.

– Правда? – неуверенно произносит она. От меня не ускользнуло, что Тесса не стала поправлять Нэта. А стоит мне ее назвать Терезой, и она уже готова выцарапать мне глаза и скормить их своему бесхребетному бойфренду.

Нэт потирает ручонки, как будто мы заранее не договорились, о чем он станет спрашивать.

– Итак, ты… девственница? – говорит наконец он.

Глаза у Тессы становятся еще шире; она издает странный звук, как будто поперхнулась. Кошмар, позор, какое оскорбление! Посторонний спрашивает о таких интимных вещах!.. Шея и грудь у Тессы наливаются малиновым жаром. Она сучит пальцами, видимо, решая: облить Нэта бранью или смыться отсюда.

– Ну? – тороплю я ее, одновременно представляя ее обнаженной, подо мной. Голосок у нее тихий, тонкий, и стонать она будет такими звуками, каких еще ни один трахаль не слышал.

Наконец невинная девочка быстро и молча кивает.

Мы все думаем об одном: эта милая хрупкая девочка только что стала лакомой добычей.

Тесса сама нам призналась: она – целка. Я, правда, и так это понимал. Она дрожать начинала, стоило с ней только заговорить. При мысли о том, что я стану у нее первым, покажу, чего она сознательно себя лишала, член напрягается. Взглядом раздеваю ее; мысленно прикасаюсь к гладкой коже, полным грудям, твердеющим соскам… Игра началась, и в моих жилах бурлит кровь. Жду не дождусь засадить Тессе.

Она теребит прядку волос, а я мысленно наматываю эти светлые пряди на кулак, притягиваю Тессу к себе, вставляю ей сзади. Я буду хлестать ее по заднице в надежде оставить следы. Она будет стонать, выкрикивая мое имя распухшими розовыми губками.

Поправляю штаны и снова смотрю на Тессу.

Она облизывает губы. М-м-м!

Много ли она членов попробовала? Кто-нибудь уже кончал ей в рот?.. Игра тем временем продолжается, и мы узнаем, что она в плане секса профанка. Придется многому ее научить.

7

Ошибки бывают разные, очень разные, и он совершил их все. Так запутался, что растерял всякое к ней уважение. Он любил ее и обожал больше жизни, но не мог признаться. Забывал об этом в самые нужные моменты. Он забавлялся с ней, играл, как малый ребенок, скрывая правду. Правду, которую спрятал, запер под замок полученного воспитания – ведь он сам не помнил, часто ли его в детстве обнимали и хвалили. Он не искал себе оправданий, просто не умел поступать иначе. Всегда винил других, не отвечал за свои слова и поступки. Ведь так много проще.

В конце концов, судьба его проучила.

* * *

– Действие, – говорю я, закатив глаза. Иного выбора от меня просто не ждали.

Пристально смотрю на Тессу: наша мать Тереза суетливо пытается придумать достойный вызов.

– Я… м-м-м… попробуй-ка…

Все ждут в предвкушении, что она такого попросит, а ведь она уже играет по нашей схеме.

– Давай, не томи, – тороплю ее.

Девочка еще не поняла, что за хищники ее окружают… так и сидит, молча, красноречиво охваченная паникой. Это всего лишь глупая забава для вечеринки, но Тесса – перфекционист, даже в таких мелких делах. Забавно наблюдать, как она страдает из-за пустяка. А еще у нее привычка жевать нижнюю губу, как у меня – теребить зубами серьгу.

На краткий миг представляю, как она берется за мою сережку губами. Возбуждает.

– Снять рубашку и не надевать до конца игры! – подсказывает Молли за Тессу.

Тесса заливается краской. Это уже тенденция.

– Детский сад. – Стягиваю с себя футболку. Тесса пялится на меня, да так пристально, что сама этого не замечает. Стеф пихает ее локтем в бок, и Тесса отворачивается, потупив взгляд.

Ну все, я, можно сказать, официально победил. У Зеда шансов нет.

Игра продолжается. Я сижу, обнажив торс, а Тесса пытается не смотреть на меня. Не могу понять, нравятся ей мои татухи или они ей противны.

Занятно.

– Тесса? – говорит Тристан. – Правда или действие?

Упершись руками в пол, откидываюсь назад.

– Зачем спрашиваешь? – говорю. – Мы и так знаем, что она выберет правду…

– Действие, – возражает наша упрямица. Поразительно, сколько воли в ее голосе. Еще секунду назад я не ожидал от нее такой смелости.

– Гм-м-м… Тесса, а ну-ка… выпей водки, – улыбается Тристан.

– Я не пью. – Она гордо выпячивает подбородок.

Так я и думал, но все равно рад услышать признание. Все только и ждут, чтобы накуриться; удивительно, что в компании есть кто-то, кто совсем не употребляет.

– Так в этом же суть игры, – напоминает Тристан. – Ты выбрала действие.

– Слушай, если не хочешь… – начинает Нэт.

– Ну и слабачка же она, – говорит Молли мне на ухо.

Слабачка? Потому, что пить не хочет?

– Ладно, один шот, – сдается Тесса. Вот так, запросто, наша мисс Я-на-то-и-это-не-пойду дает согласие.

Признаться, я слегка разочарован. Не знаю почему, но я решил, что она отличается от других. Не лезет из кожи вон, пытаясь заслужить одобрение сверстников.

Выходит, я ошибался.

– Тоже действие, – говорит Зед и надолго прикладывается к бутылке, прежде чем ее передать. Меня бесит, что они будут пить из одной бутылки. Это реально противно.

Игра продолжается, все делают глоток за глотком, Тесса утирает с губ обжигающее пойло. Глаза у нее красные, в тон щекам. Даже когда она сидит, ее словно качает.

Тесса готовится выпить еще раз, и я сам не замечаю, как выхватываю у нее бутылку. Тесса и не противится. Неужто чувствует, что ей хватит?

Может, это для нее – первый глоток свободы? Тепличный цветочек, угодивший в злой мир паршивых людишек, которые пьют, лишь бы притупить боль от проблем, унаследованных от говенных родителей. Вдруг ее, как и меня, не замечали? Вдруг и ею родители не занимались? Однако, глядя на ее отутюженный воротничок, я понимаю: предки ни разу ею не пренебрегали. Возможно, ее низкая самооценка – временна. Она хочет вырваться из-под колпака папочки с мамочкой, стать оторвой. Спокойно готова тусить с плохишами и напиваться в хламину.

Или наша компания просто умеет утягивать человека на дно.

– Тебе хватит, – говорю я и передаю бутылку Нэту, но Тесса перехватывает водку в последний миг и делает еще глоток. Облизывая губы, мельком усмехается. Скольжу взглядом по ее горлу; хочется разжать ей губы и выпить водку прямо у нее изо рта.

Гоню прочь эту мысль. Молли тем временем смотрит на меня и крутит у виска пальцем.

Может, я и псих, да.

– Не верю, что ты прежде не напивалась, Тесса, – говорит Зед. – Здорово же, правда?

Тесса хихикает, и я закатываю глаза.

– Хардин, правда или действие? – спрашивает Молли.

– Действие. – Зачем она спрашивает? Может, надо было последовать примеру Тессы, чтобы доказать?

– Поцелуй Тессу. – Молли растягивает накрашенные губы в улыбке. Тесса ахает.

– Нет, – успевает сказать она. – У меня парень есть.

– И что? Мы в игре, соблюдай правила, – говорит Молли, изучая ногти.

– Нет, – возражает Тесса голосом на тон выше. – Я не буду никого здесь целовать.

Она встает и уходит. Я отпиваю воды, глядя, как она скрывается за дверью. Весь вечер пялилась на мой обнаженный торс, а целоваться не захотела. Ей эта мысль настолько противна, что она разозлилась и убежала?

Или поцелуй для нее больше чем игра?

– А вот и она, дамы и господа! – смеется Нэт и опирается на меня. Пиво из его стакана хлещет через край и капает на ковер. Впрочем, эти полы видали и не такое.

– Лучше беги за ней, не то проиграешь, – издевательским тоном говорит Стеф, пока я натягиваю футболку.

Черт, она в последнее время такая стерва. В чем дело, интересно?

– Кто из вас двоих, долбоклюев, за ней бежит? – спрашивает Нэт.

Озираюсь по сторонам: Тессы в гостиной не видно. Зед следит за мной, проверяет, как я реагирую на ее поведение. Я же, сохраняя наплевательский вид, снова осматриваюсь. Хрен я уступлю ему Тессу. Ее попросили поцеловать меня, и она взбесилась. Так ведь не я придумал играть в эту дебильную игру, которая – полюбуйтесь! – дала обратный эффект. Говорил я им, идиотам, что идея плоха…

– Ты куда? – спрашивает Молли, хватаясь за мою руку.

– Э-э… воды еще захотелось. – Стакан у меня полон, но мне плевать, даже если Молли это заметила.

Проталкиваюсь через толпу, ища на ходу взглядом белокурую макушку Тессы. Она у стойки, с бутылкой «Джека Дэниелса». Когда она подносит бутылку ко рту, у меня сводит горло – так хочется выпить.

Жуть, как быстро эта девчонка попалась в наши опасные сети. Закрыв глаза, она жадно глотает вискарь… Ее чуть не рвет, но она снова прикладывается к горлышку. Ей что, нравится? Пристрастилась уже? Хочет забыть то, чего помнить не хочет? Как я когда-то? Неужто ей есть что забывать? Судя по всему, да.

Что я тут делаю? Слежу за ней, за тем, как она открывает для себя прелести алкогольного забытья?

Быстро возвращаюсь к своим. Молли вовсю подкалывает Логана по поводу его вчерашнего свидания. Нэт закуривает сигарету.

Сажусь обратно на грязный пол.

– Уйдем отсюда. Мне скучно, и тебе тоже, я вижу. – Молли жарко дышит мне в шею, обнимает меня. Передернув плечами, мотаю головой. Она снова на меня вешается.

– Я иду наверх, – говорю. Ее руки – что железный капкан, не отпускают.

– Классно. – Она губами приникает к моей шее.

Молли пьяна, и я дергаюсь так резко, что она падает на ковер. Встаю на ноги.

– Опа! – издевается над ней Логан.

Когда я поднимаюсь наверх, у меня звонит телефон. На экране высвечивается имя Кена. Нажимаю «отклонить». Я не в настроении с ним общаться. Как, впрочем, и всегда. Хочу побыть один, вдали от музыки и голосов. И пусть мой сраный папаша оставит попытки «сблизиться» со мной. Хочу уйти в страницы романа, у героев которого проблемы похлеще моих. Так я хоть почувствую себя немного нормальней.

Но вот я подхожу к своей комнате и вижу, что дверь приоткрыта, хотя и самую малость. Я же всегда запираю ее. Забыл на этот раз?

У меня на кровати сидит Тесса с книгой в руках. Снова звонит телефон, и злость переходит с Кена на Тессу. Мать вашу! Кем она себя возомнила, если дважды проникает ко мне в комнату без спросу?!

Зачем она снова пришла? Я предупреждал ее. Что с ней такое?

Подхожу.

– Я говорил, что ко мне нельзя? Что тут непонятного?

– П-прости. – От неожиданности она вытягивается в струнку. – Я…

– Вон отсюда, – указываю на дверь.

– Ну почему ты такой козел? – кричит Тесса.

– Это моя комната. – Я тоже кричу на нее. – Я просил больше не заходить ко мне! Вон!

– Почему ты меня так не любишь? – Она пытается говорить круто, но голос ее теряет решительность, а от вида ее больших глаз у меня учащается пульс.

8

Вопрос, такой прямой и откровенный, удивил его. Заставил понять, что он стоит на краю бездны. Один порыв ветра – и он свалится вниз.

* * *

Зачем она спрашивает? Разве не видно, почему я ее не люблю?

Она бесит. Она…

Ладно…

Постоянно осуждает меня, корит за мое поведение. А еще…

Не так уж она и плоха.

– Почему ты спрашиваешь? – говорю как можно спокойнее.

Тесса смотрит на меня испепеляющим взглядом. Отдаю должное, смотрю на нее в ответ точно так же. Думает напугать? Сидит на моей кровати, задает идиотские вопросы…

– Не знаю… потому, что я была с тобой вежлива, а ты со мной груб. Мне показалось, что мы, вообще-то, могли и подружиться.

Она что, издевается? Нет у меня друзей, и не надо.

– Мы? Подружиться? – Натянуто смеюсь. – Мы не можем быть друзьями, ты разве не видишь?

– Я – нет, – просто отвечает Тесса, и поначалу мне это кажется шуткой. Она правда думает, что человек вроде меня может подружиться с человеком вроде нее? Я не то что людей, я своих приятелей еле-еле терплю.

С чего бы начать объяснения?

– Ну, для начала, ты слишком чопорна. Выросла, наверное, в идеальном стандартном доме, ничем не выделяющемся на фоне соседских, – начинаю я, вспоминая черную плесень на потолке у себя в детской. – Родители покупали тебе все, о чем бы ты ни попросила, и ты ни в чем не нуждалась. Судя по твоим идиотским плиссированным юбкам… – Стараюсь не обращать внимания на то, как плотно ее наряд облегает округлые бедра. – Ну, кто так одевается в восемнадцать лет?

Обалдело раскрыв рот, Тесса делает шаг мне навстречу, и я невольно отступаю. В ее глазах – настоящая буря, и у меня, похоже, проблемы.

– Ты обо мне ничего не знаешь! Козел снисходительный! Жизнь у меня была совершенно другая. Отец-алкоголик бросил нас, когда мне было десять, а мать надрывалась на работе, чтобы я могла пойти в колледж. В шестнадцать я сама пошла работать, чтобы оплачивать счета. И знаешь, мне нравится так одеваться… – кричит она. – Уж прости, что не наряжаюсь как шалава, как все девчонки из твоего круга! Для человека, который так упорно старается выделиться среди других, ты слишком суров к тем, кто отличается от тебя!

Сказав это, она разворачивается к двери.

Неужели правда? Эта девочка-перфекционистка – из тех детей, которым пришлось слишком рано повзрослеть? Если так, то почему она всякий раз при виде меня улыбается?

Это я-то суров? Сама назвала девчонок в откровенных платьях шалавами. Она смотрит на меня, ждет реакции, но я молчу. Ее тирада меня оглушила.

– Знаешь, не хочу я с тобой дружить, – успевает сказать Тесса, не дав мне выйти из ступора.

Она берется за ручку двери, а я вспоминаю о Сете, моем первом друге. Его семья тоже бедствовала, но однажды умер его забытый дедуля, и им нехило привалило деньжат. Свои заношенные кроссы он сменил на белые, с лампочками в подошве. Мне они понравились, и я попросил у мамы на день рождения такие же. Мама грустно улыбнулась, а утром в день рождения протянула мне обувную коробку. Я так торопился распаковать ее, ожидая увидеть внутри кроссы с лампочками, а в коробке лежала пара обычных кроссовок, без этих драных огоньков. Мама расстраивалась, и я не понимал почему; со временем, однако, мы с Сетом играли все реже… В конце концов я стал видеть его лишь тогда, когда он проходил мимо нашего дома с новыми друзьями, и у всех у них были кроссы с подсветкой.

Сет был моим первым и последним другом, и без дружбы жизнь стала намного проще.

– Ты куда? – спрашиваю у Тессы, у той, что решила, будто мы можем подружиться. Она, смущенная – как и я, – останавливается.

– На остановку. Сяду на автобус, уеду и больше никогда и ни за что сюда не приду. Хватит, я даже пытаться не буду с вами поладить.

Чувствую себя полным говном. С одной стороны, мне ее ненависть на руку. С другой… надо же мне ей понравиться, чтобы трахнуть ее.

А вот уж когда я выиграю пари, пусть ненавидит меня сколько влезет.

– Поздно одной на автобусе кататься, – говорю я. Если учесть, как она выглядит и сколько выпила, с ее стороны чертовски глупо идти сейчас до остановки.

Она резко оборачивается, и в ее глазах я вижу слезы.

– Тебе ведь на самом деле плевать, что со мной будет? – со смехом качает головой Тесса.

– Я и не говорю, что мне не плевать… Я просто предупреждаю: опасно ходить сейчас одной.

Смотрю на книжную полку, мысленно сравнивая Тессу с Кэтрин, главной героиней романа, который она читала, когда я вошел. Они обе похожи: угрюмые и зазнавшиеся. Элизабет Беннет – такая же, норовит сказать что-нибудь громкое. Мне это нравится. Студентки сегодня уже не те пошли, какие-то неживые.

– Что поделать, Хардин, выбора у меня нет. Все пьяны.

Она снова начинает плакать.

Я немного добрею. Почему она плачет? Она вообще хоть когда-нибудь не грустит?

Пытаюсь развеселить ее единственным известным мне способом – сарказмом.

– Ты всегда на вечеринках плачешь?

– Только на тех, наверное, где есть ты. А раз уж на других мне бывать не приходилось…

Тесса открывает дверь, переступает порог, затем, споткнувшись, хватается за край комода.

– Тереза… – слишком мягко произношу я. – Ты как? Все хорошо?

Тесса кивает. Она смущена, зла и привлекательна. Но больше, конечно, зла.

Да какое мне дело, все ли с ней хорошо? Она пьяна, ей плохо, и черта с два я стану пытаться обскакать Зеда. Не хочу, да и она не соображает – это будет нечестно.

– Может, присядешь на пару минут? Потом иди себе на автобус, – предлагаю я. Вдруг мне такая любезность зачтется?

– К тебе ведь нельзя… – Голос у нее тихий, в нем отчетливо слышно любопытство. Тесса присаживается на грязный пол. Знала бы, что эти полы повидали!..

Запоздало замечаю, что губы мои расползлись в улыбке. Тесса, кивнув, икает, как будто ее сейчас вырвет.

– Смотри, не наблюй мне тут, – предупреждаю.

Сблюет – заставлю все убирать.

– Мне бы водички, – просит Тесса.

– На, – протягиваю ей свой стакан.

Оттолкнув его, она раздраженно закатывает глаза.

– Я же воды просила, а не пива.

– Это и есть вода. Я в завязке.

– Вот умора, – фыркает Тесса. – Ты же не станешь тут сидеть и нянчиться со мной?

Еще как стану. Не подумаю оставить ее тут одну, чтобы она ковырялась в моем бардаке и блевала на мои книжные полки.

– Кстати, я и правда останусь тут с тобой и буду нянчиться. Ты первый раз в жизни напилась, а еще у тебя есть дурная привычка лапать мои вещи, пока меня нет рядом.

Присаживаюсь на кровать, а Тесса осторожно делает глоток из стакана. У нее, поди, «вертолеты». Бедняжка. Пристально слежу за тем, как она допивает воду, как закрывает глаза, как облизывает потом губы и бурно дышит. Она не замечает моего взгляда, а я стараюсь не слишком задумываться, почему вообще на нее вылупился.

Она для меня сплошная загадка, которую до одурения хочется разгадать.

Снаружи вроде все просто: блондинка, не модель, но красивая, а судя по правильной манере речи, часами не отрывается от книжек. Однако темперамент и привычка дуться заставляют поинтересоваться, что же скрывается под оболочкой.

– Можно задать вопрос? – не подумав, говорю я. Улыбаюсь и чувствую, что выгляжу дурак дураком.

– К-конечно, – запинаясь, отвечает Тесса.

Ну, и о чем ее спрашивать?! Я-то полагал, она меня ко всем хренам пошлет.

Ладно, есть один простенький вопросик.

– Чем после учебы займешься?

Да, надо было задать более личный вопрос, выяснить нечто, что поможет обойти Зеда.

Тесса думает, постукивая пальчиком по подбородку.

– Ну, планирую стать писателем или издателем, как получится.

Да, это сразу видно.

Я вот тем же думал заняться, но молчу. Закатываю глаза и устремляю взгляд в пустоту.

– Это все твои книги? – спрашивает Тесса, окинув жестом руки мои полки.

– Мои.

– А какая у тебя любимая?

Твою ж бога в душу мать, вот ведь любопытная.

– У меня нет любимых, – вру я. Что-то она тут задержалась и начинает задавать личные вопросы. Если узнает, какие книги у меня любимые, мне это в игре не поможет.

Надо сменить тему, уйти от личных вопросов, побесить Тессу.

– А мистер Роджерс[2]2
  Аллюзия на американский телесериал «Наш сосед мистер Роджерс», главную роль в котором играл Фред Роджерс (1968–2003), американский педагог, музыкант, пресвитерианский священник и музыкант. Одной из деталей его образа был кардиган.


[Закрыть] знает, что ты снова пошла на вечеринку?

Я ухмыляюсь, а она сердится. Миссия выполнена.

– Мистер Роджерс?

– Твой парень. Я такого мудака еще не встречал.

– Не говори так о нем. Он… он у меня… хороший.

Тесса так смешно запинается в попытках подобрать комплимент своему парню-мажорику, что я невольно начинаю ржать.

– Тебе до него очень и очень далеко, – грозит она мне пальчиком.

– Хороший, говоришь? Ничего другого ты о нем сказать не могла? «Хороший» значит зануда.

Смеюсь.

– Ты его не знаешь, – бесстрашно заявляет Тесса, и это не может не вызвать восхищения.

– Зануда, зануда. Носит кардиган и лоферы. – Ржу не могу. Глядя на разъяренную Тессу, начинаю смеяться еще громче. Так и вижу живую куклу Кена, что ноет из-за дырочки у себя в кашемировом свитере.

– Он не носит лоферы. – Тесса прикрывает рот ладонью в попытке спрятать улыбку. Я бы на ее месте тоже смеялся.

– Зато вы с ним встречаетесь два года, а он тебе так и не присунул. Значит, он точно зануда.

Тесса, поперхнувшись, сплевывает воду обратно в стакан.

– Что ты сказал?

– Ты все слышала, Тереза. – Улыбаюсь, чем еще больше распаляю огонь ее гнева.

– Ну ты и сволочь, Хардин.

Ух, как мне нравится, когда она сердится…

В лицо мне хлещет вода.

Пораженный такой дерзостью, я даже успеваю ахнуть. Я-то думал, мы так играем, обмениваясь грубостями, и намеренно задирал Тессу; думал, ей это нравится не меньше моего.

Судя по отвращению, с каким она смотрит на меня, я ошибся.

И на хрена я вообще заговорил о ее парне? Вот тупой. Мы так хорошо сидели, смеялись, и вот нате, я все испортил.

Тесса выбегает из комнаты, а я, утершись, выхожу в коридор. Тесса бежит вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз.

Возвращаюсь в комнату, где компанию мне составляет тихо гудящий под потолком вентилятор. Сажусь на кровать; впервые, как я заехал в общагу, мне не хочется оставаться здесь одному.