Текст книги "Антология. Достояние Российской словесности 2023. Том 2"

Как тебе без меня живётся?

 
Как тебе без меня живётся?
Кто тебе расплетает косы?
У тебя ночевать остаётся?
По росе утром ходит босый?
Я тебя никогда не забуду,
Моей юности боль, утрата.
И когда умирать я буду —
Буду помнить, что ты виновата.
Что меня ради собственной славы,
Красоты и хвалебного слова,
Для потешной, простой забавы
Принимала ты снова и снова…
А потом по капризному вздору,
Без причины, а может, по злости,
Не унизившись до разговора,
Прогнала, «перемыв мне все кости»…
Я хотел бы забыть то, что было,
И изгнать с сердца боль о потере,
А оставить себе то, что мило…
Я попробовал и не поверил…
Я тебя всё равно не забуду…
 

Что-то неясное

 
Что-то неясное,
Но такое прекрасное
Заставляет нас жить,
Временами грустить,
Обострение весною…
Не скажу… в себе сокрою.
 

Портрет жены

 
Нарисовал портрет жены —
Пилу изобразил на ткани.
Кто знает нас – удивлены,
Ну а меня-то не обманет.
На грубых узелках холста
Хоть с мелким зубом, но чиста
Лишь в трёх цветах: зелёный, серый
На белом, коего без меры.
У ручки – чёрный треугольник.
Да! Оценил портрет я в «стольник».
На кружку пива– в самый раз.
Непросто проходил показ.
Жена мне «стольничек» дала
И закусила удила,
Грозила цепью к батарее —
Не привязала, вдруг ушла.
Как мне исправить всё, не знаю.
Сейчас сижу, стихи кропаю.
Надеюсь «страшной силой» строк
Её вернуть. О, если б смог —
Так было б радостно на сердце!
А в целом… ну куда ей деться?
 

Любовь

 
За разноцветьем сладких слов
Надёжно спряталась любовь.
Чтоб избежать живых оков,
Ушла в мир выдуманных снов…
Увы… приём этот не нов…
Но поздно будет сожалеть,
Когда в права заступит смерть…
 

Я повсюду

 
С тобой, любимая, я буду!
Не сомневайся! Я повсюду:
в закате дня, в восходе солнца,
в дорожке лунной в небесах,
в рисунке мёрзлого оконца
и в тени стрелок на часах!
Во всём, что видит цепкий взгляд!
Поверь, я этому не рад…
Я так устал с тобою быть…
Куда бы по весне уплыть?..
Уйти, пропасть и вновь явиться,
чтобы во сне тебе присниться.
И, разрубив оковы сна,
понять, что только ты одна —
мне в этой жизни Божий дар!
Иду! Поставь-ка самовар!..
 

Приеду

 
Разрушив связь времён
И удалив сомнения,
Судьбе послав поклон,
Создам стихотворение.
Скажу в нём о любви,
О вере и надежде,
О клятве на крови,
Ну, так, как было прежде;
И сильный, и в цене,
Уверенный в успехе,
Приеду на коне
Я в рыцарском доспехе.
И примешь ты меня,
Надеюсь, без обиды.
Кольчугою звеня,
Затмив собой все виды,
Я увезу тебя
В тот край, где светит солнце!
Волнуясь за себя,
Ты выгляни в оконце —
И кончится тоска,
Что жилкой у виска,
Которую целуя
Тебе скажу: «Люблю я!»
 

Спектакль

 
Спектакль. Последний монолог.
Опущен занавес и свет погашен в зале.
Аплодисменты. Хлопал кто как мог
В героях многие сейчас себя узнали.
И в этом – правда, между прочим.
Спектакль – вся жизнь! Он не закончен!
Играй! Ещё ты жив! Пока…
Несёт нас времени река…
 

Кошка гуляла сама по себе

 
Кошка гуляла сама по себе,
мышей по желанью ловила,
нашкодить могла на цветах, на траве
и рыбку покушать любила.
Такая здоровая, толстая киска
жила во дворце королевы английской
и, числясь – начальник – в охране дворца,
на подданных строго взирала с крыльца.
Сама королева искала ей принца —
кота с родословной. И надо ж случиться,
котят нагуляла с дворовым котом,
безродным и серым, нахалом притом.
Случился конфуз. Как его исправлять?
Пришлось королеве решенье принять.
Присвоить гуляке, нахалу коту,
высокое званье у всех на виду.
Объявлен он лордом старинных кровей.
Мундирчик пошили ему поскорей,
помыли, одели – и орден на грудь.
Народ пригласили на это взглянуть.
Котята росли. Их чесали и мыли.
Дворцовые слуги за ними ходили.
Кормили котят, и отказа им нет.
Ещё научили ходить в туалет.
Когда повзрослели, их взяли на службу.
Они, сохраняя с рождения дружбу
дворец охраняли от крыс и мышей,
чужих и непрошеных гнали взашей.
Себе подобрали из кошечек мисс
и, как захотят, подзывают: кис-кис…
Так получился наследственный пост.
Мышек гоняют все те, кто подрос.
Завидная жизнь без печали, тревоги.
Хотелось такую судьбу очень многим.
Не только котам и безродным собакам,
но даже бомжам человеческим всяким.
Жаль, должности нет для бродяжек бездомных
в покоях дворца королевских огромных.
Расписано всё по уставу дворца,
а сказочка наша дошла до конца.
Детская сказочка. Есть ли в ней суть?
Прочти и попробуй в себя заглянуть.
 

Я не знаю, возможно, я – погибший поэт!

 
Я не знаю, возможно,
я – погибший поэт!
Меня совесть тревожит,
ну а я её – нет.
Я живу по указам
своей строгой жены.
Не исполнил приказа —
сразу чувство вины.
Мол, лентяй, и бездельник,
и пустой стихоплёт.
Каждый день – понедельник.
Выходной не даёт.
Не покошены травы.
Не доставлен навоз.
Чтоб разбрызгать отраву —
подключи-ка насос.
И не вздумай хвататься
за тетрадку и ручку.
Я пытаюсь сдержаться,
не попасть в нахлобучку.
Только ночь остаётся
мне для слов из души.
И когда удаётся,
я кричу ей: спеши!
Продиктуй, что хотела
мне сегодня сказать!
А она уж забыла
и отправилась спать…
 

Тетрадь лежала на столе, блестя обложкой…

 
Тетрадь лежала на столе,
Блестя обложкой…
И печка грела в феврале,
Мурлыча кошкой…
И снег, что вьюгою кружил,
Стучал в окошко…
И проходила тихо жизнь…
И жаль немножко,
Что нет следов ни во дворе
И ни в прихожей…
И ты ушла вдаль в январе…
И нет похожей…
Что остаётся в жизни мне?
Сидеть у печки,
Куря в звенящей тишине,
Пускать колечки…
Смешались запах табака
И запах дыма…
И знаю я наверняка:
Невосполнима
Потери боль, как гвоздь в душе…
Всё колет, колет…
На этом жизни вираже —
Я раб в неволе:
Поступков, слов, своих стихов,
Зажатых мыслей…
И оценить я не готов
Провалы в жизни…
И мыслей спутан хоровод
От жара печки…
И заслоняют небосвод
Сигар колечки…
И мысли тают, как они —
Свободный выход…
И февраля седые дни
Шумели тихо…
И собирал февраль снега
Кругом в сугробы…
И заметал наверняка,
Не видно чтобы,
И одиночество, и грусть
В тугой комочек.
Он надрывается, ну пусть —
Помочь мне хочет.
Забыть последних дней уход,
Да только всё наоборот…
 

А нужно ли делить стихи?

 
А нужно ли делить стихи
на женские – мужские?
Они что, смыслом далеки
и формою чужие?
Эмоций в женских через край,
мужские же – сухи.
Ты их любовью разбавляй —
и будут неплохи.
Такой случился разговор
меж мною и тобой.
Я помню это с давних пор,
произошло весной.
И вот промчалась быстро жизнь
совместная вдвоём.
Как мы с тобой не развелись?
Полсотни лет живём.
Всю жизнь пытаемся понять
тот разговор весной,
и каждый раз в подобный час
ты спорила со мной.
Больной вопрос неразрешим.
Когда придём в согласье с ним?
Мы завершаем разговор.
Рука в руке – и новый спор.
Мы разные, и в этом суть:
что чувствам не даём уснуть
и заставляем биться сердце.
Куда нам друг от друга деться?..
 

Счастья миг так краток…

 
Разменял седьмой десяток.
Понял: счастья миг так краток…
Жизнь прошла. Подумал: что теперь?
Взять гитару в руки, что ли,
И, закрыв глаза от боли,
В песне всё сказать, а ты поверь.
Нить судьбы проверить точно,
Чтоб в лицо, а не заочно,
Чтоб осталось счастье в памяти души.
Каждый миг для счастья вечен.
Вспомнить: где же был беспечен?
И в судьбе пересчитать все этажи.
Не гоните жизнь, ребята.
В жизни счастья маловато.
Наслаждайтесь каждым днём, за часом час.
Детство, юность не вернёте.
Оглянитесь в повороте.
Посмотрите, что теряете сейчас…
 

Кем ты был?

 
Жизни дни нанизаны, как бусы,
На судьбы извилистую нить.
Юный был, неопытный, безусый…
Оглянулся – и готовят хоронить…
А в душе ещё не смолкла песня,
И зажаты пальцы на аккорд…
Звуки струн так плавно и чудесно
Изменились, словно колокол поёт…
Вот уже пропели: «С миром, с Богом…»
Жизнь осталась за земным порогом…
Всё ушло… всё кануло… всё в прошлом…
Кем ты был: плохим или хорошим?..
 

Памяти Александра Градского

 
Ещё одна звезда погасла.
Как грустно без её лучей…
Она светила не напрасно!
Звучал и голос! Знали, чей!
Он был чарующим всевластно,
Касался тонких струн души!
Он не глушил нас ежечасно,
Но рядом был и просто-жил!
 

Памяти Василия Ланового

 
Звезда, летевшая в ночи,
Своим огнём сжигала тучи!
Упала… Тихо помолчим…
Печалью отозвался случай…
Так звёзды, падая с небес,
Там протоптав свои тропинки,
Уходят в вечность… След исчез,
Оставив нам в глазах слезинки
И память о Звезде большой —
Была… и обрела покой…
 

Дежурный по стране

…Но у нас было…

Михаил Жванецкий

 
Потёртый портфель и распахнут пиджак.
Он слово сказал, и мы знаем, что так
Говорить может только один человек.
Как жаль: он ушёл – но он с нами навек…
 

На гибель Лермонтова

 
«Тупая» пуля, взмах руки —
Погиб, убит – друзья в печали…
А воды Терека, реки,
Без остановки так же мчали…
Поэта образ дорогой —
«Бретёр, рубака, смелый воин», —
Закончив грешный путь земной,
Остаться в вечности достоин!
 

Памяти Сергея Юрского

 
Свет рампы бил ему в лицо.
Звучали монологи.
Он был и в жизни храбрецом,
Что недоступно многим.
Его Остап – не жулик, нет!
Он честен перед нами!
Ушёл, оставив в душах след…
Не передать словами…
 

Ушёл Кобзон

 
Ушёл Кобзон. Ушла эпоха
Советской песни. Горечь вздоха
Туманит взгляд и сердце жмёт,
Дышать спокойно не даёт…
Никто нам не заменить Осю,
Пусть даже вся страна попросит…
 

Все мы – дети огромной великой страны

Если в жарком бою испытал, что почём, —

Значит, нужные книги ты в детстве читал!

Владимир Высоцкий. «Баллада о борьбе»

 
Все мы – дети огромной Великой страны
И воспитаны были на книгах добра.
Жаль, что книгам и песням судьбой сочтены
Дни звучания и славы родного двора.
Очень жаль, что в жестокие дни перемен
Мы сожгли очень много, а что же взамен?
Я не верю в кликуш, в беспросветную мглу.
Вот появится кто-то, кто выше других,
Кто не любит железом, как он, по стеклу,
И, возможно, поднимет всех тех, кто затих!
 

Да! Я ушёл, куда уходят все…

 
Да! Я ушёл, куда уходят все.
Моей судьбы закончилась тропинка.
Я прожил жизнь. Морщины на челе.
Я не одни стоптал в пути ботинки.
Мне в этой жизни жали сапоги.
Казалось, что они топтали душу…
Стихи писать и песни – не моги…
А вот народ – читал, писал и слушал…
Сейчас сказали б – «в каждом утюге»
Звучал мой голос хрипло-глуховатый…
В Москве, в театре, в поле и тайге
Встречал я с ним рассветы и закаты…
Но жарким летом замолчал он наконец,
А мне надели «призрачный венец»…
 

Памяти Владимира Высоцкого

 
Мне в друзья набивались
столько разных людей,
в личной жизни копались,
многих выгнал взашей…
Сколько дам одиноких
жали руку мою,
если б вняли им боги —
был давно бы в раю.
Только птицу удачи
не поймал я за хвост.
Всё могло быть иначе.
Нынче в землю я врос.
Закопали по пояс,
завязали глаза…
«Спи, родной, успокоясь,
надави тормоза…»
Здесь цветы не на клумбе:
те растут, эти – нет…
Припечатали к тумбе
от гитары скелет…
Все слова – словно гвозди,
что сказали в тиши…
«Без любви и без злости
отдохни, не пиши…»
Жизни горькая правда
мне уснуть не даёт.
Я вернусь, пусть не завтра,
лет на сотню вперёд.
Прохриплю, как сумею,
всё, что видел в пути,
и уйду, онемею,
чтоб следов не найти.
Чтобы вновь не схватили,
не всадили в бетон.
Чтобы звёзды светили…
Боже! Это был сон…
В куполов позолоте
яркий солнечный свет.
Жаль… ещё не допета
песня прожитых лет…
 

Светлой печалью покрыты потери…

 
Светлой печалью покрыты потери,
те, что со временем годы берут.
Время закроет все раны на теле
души, превращая её в мёрзлый грунт.
 

Я не хочу судьбу такую, как во сне…

 
Я не хочу судьбу такую, как во сне,
но не могу её отбросить, как игрушку.
Она корнями проросла уже во мне
и представляет очень древнюю старушку.
Обида, боль и безответная любовь
закрыли напрочь нерастраченную нежность.
И вот во мне почти совсем застыла кровь.
Я, замерзая, ухожу в большую снежность.
Не отогреться даже солнечным лучом.
Он тихо гладит мне заплаканные щёки.
И ничего не отложить мне на потом.
Я одинок, и сон безжалостно глубокий.
Порвать у времени связующую нить,
вернуть обратно ничего не удаётся.
Я понял, что судьбу не изменить,
смиренно-тихо умирать мне остаётся.
Прощай, мой мир, я ухожу, не испытав
любви ответной, безграничной, так желанной…
Я ухожу, из сердца медленно достав
тяжёлый камень, многоцветный, многогранный…
Быть может, вспомнит кто-то: был такой чудак —
писал стихи, но не умел он петь вживую…
Душа моя-один сплошной синяк!
Я сам её и бью, и сам целую…
 

Мы все ограничены временем…

 
Построен сюжет.
Он затрагивает душу.
Слова, что подобраны, – верные, точные.
Древние правила жизни нарушив,
Созданы новые. Тоже непрочные…
Миф – только миф, ну а Мир – это Мир!
Кто-то забыт, ну а кто-то кумир!
В истории вечность останется,
Запишется где-то в скрижали,
Разложится и восславится,
Но мы всё узнаем едва ли…
Мы все ограничены временем,
Коротким, как искорка в вечности,
Людским продолжая жить племенем,
Погрязшим в известной беспечности…
 

Все мы в этом мире гости…

 
Все мы в этом мире гости —
Как-то так звучит с амвона.
Жить бы нам в любви, без злости,
Помолившись у иконы
Божьей Матери Христа.
Он воскрес! Был снят с креста.
«Пострадав за грех людской,
Он отправлен в мир иной —
Добрый, чистых мыслей полон» —
Вновь вещают нам с амвона.
Мы ж, погрязшие в грехах,
Только стонем: «Ох!» и «Ах!» —
И не торопимся меняться,
Над собою приподняться
Светлой верою в Христа!
Десять Заповедей? Да!
Их не много и не мало.
Прочитать бы для начала…
 

Судьбой наполнив паруса…

 
Судьбой наполнив паруса,
С Надежды флагом на флагштоке
И с детской Верой в чудеса
Отправились мы в путь далёкий.
Любовь, как яркий солнца луч, —
Маяк восхода и заката…
А ясный день иль шторм из туч —
То нам награда иль расплата…
Как броненосец Redoutable,
Просторами большой отчизны
Несёт нас «времени корабль»
С рожденья до печали тризны…
 

С Прощёным воскресеньем!

 
Я прошу Вас: «Простите меня ради Бога,
Если чем огорчил иль обидел невольно!»
Эту просьбу мою не держать у порога.
Милость в сердце пустите! Это просто. Не больно.
Пусть душа отогреется ласковым словом!
Там Любовь поселите, как жизни основу!
Также я всех прощаю, я прощением обилен,
И обиды не жгут моё сердце до боли.
Для прощения есть Бог! Он, конечно, всесилен!
Мы с ним повстречаемся позже… иль вскоре…
 

Ёжики в тумане

 
Всё ложь – изречённое слово?
Все речи пропитаны ядом?
Кого же терпеть мы готовы?
И кто же шагает всё рядом?
Ответов нет. Вопросов тьма.
Как жить, чтоб не сойти с ума?
Мы, ёжики в тумане,
напуганы словами,
что в уши лезут сами
с кричащего ТВ.
 

Свеча в ночи

 
Свеча, горящая в ночи,
Мерцая, манит насекомых.
Ах, сколько их, таких знакомых,
Примчалось на её лучи!
Их крылья пламя обожгло.
Поставить надо бы стекло,
Коль защитить не могут сами
Себя, летящие на пламя,
В ночи решаясь на полёт,
Не разбирая, что их ждёт,
Желая света и тепла.
Их участь – пламя и зола…
Их – жаль!.. Но красота была!..
 

Я прошу вас…

Научите меня понимать красоту.

Отучите меня от тоски и от лени…

Александр Лугарев

 
Я, наверно, чудак, потерявший мечту, —
Захлебнулся в волне непонятных стремлений…
Проявите ко мне в этот раз теплоту,
Но только не ставьте меня на колени!
Не оставьте меня погибать на ветру!
Отделите меня от пугающей тени!
Дайте чаю стакан, как проснусь поутру,
Но только не ставьте меня на колени!
По прошествии дней я, конечно, уйду.
Мной покинутый мир будет жить – вне сомнений…
А пока я живу у людей на виду
Я прошу вас: «Не ставьте меня на колени!»
 

Женщинам

 
Улыбки, цветы, поздравленья, подарки!
Желаю, чтоб день был весёлый и яркий,
Чтоб туфли не жали и платье чтоб впору!
И, дел переделав немалую гору,
Мужчины устроили праздник для вас
Не только на день и не просто на час!
Любовь, уваженье на долгие годы
Вам, милые женщины, чудо природы!
 

Восьмое марта

 
Весна, наступая, прогна́ла метели,
Снежку покрошила слегка на ледок,
Заставила женщин подумать о теле —
Съесть торта кусочек, поменьше чуток,
Чтоб Марта Восьмого быть самой красивой,
Чтоб туфли не жали, устойчив каблук,
Чтоб лучший мужчина назвал её милой,
А если одна-то нашёлся бы друг!
И море цветов, не считая мимозы, —
Букеты, букеты и свежие розы…
Улыбки! При встрече одни комплименты,
Чтоб на год запомнились эти моменты,
Чтоб каждый в году день дарил лишь удачу!
Я Бога прошу, ожидаю и плачу…
Вот был же февраль – двадцать третье число…
Каким-то мужчинам в тот день повезло…
Носки, пена, бритва, ещё поцелуй
И строгий наказ: мол, не пей, не балуй…
Не та атмосфера и солнце не то,
А Марта Восьмое – ДЖЕКПОТОМ в лото…
Однако не жалко мужчинам любви…
Посуду помыл да и пол – раза три…
Шампанское, торт и букетик с колен
С надеждой: мол, что-то вернётся взамен…
Пусть даже не сразу, пускай через год:
Коль любит мужчина, то он подождёт,
Желая всем женщинам солнца, тепла
И чтоб хоть одна в его жизни была!
 

Любовь

 
Я не писал тебе стихов
И серенад не пел.
Сказать, что вместе жить готов,
Я тоже не сумел.
Моя любовь без громких слов,
Тихонечко жила.
Достиг преклонных я годов,
Она не умерла.
Запрятав глубже в сердце боль
Прошедших длинных дней,
Сегодня говорить готов
Я о любви своей.
Она во мне, как сладкий сон,
Волнует в сердце кровь.
Всю жизнь я ею опьянён.
Да здравствует ЛЮБОВЬ!
И даже в вечность уходя —
Всему придёт черёд,
В душе у нового дитя
Любовь вновь оживёт.
Ведь для неё предела нет,
Когда и сколько жить.
Сказать о ней, а может – нет?
Мне некого спросить…
В ответ услышать «нет» иль «да»…
Как важно, чтоб жила всегда ЛЮБОВЬ!
 

Влюблённый в Эрмитаже

 
Любовь моя, восторгам нет числа!
Я растворился в чувстве без остатка.
На свете нет такого ремесла,
Чтоб выразить безмерно или кратко
Любовь мою и сердца жгучий жар!
Готов признать любой я гонорар:
За стих, портрет, скульптуру, наконец!
Я трепещу, как недоросль-юнец,
При виде Вас, услышав голос Ваш!
А первый раз, в музее «Эрмитаж»,
Вы, как Мадонна Светлой Красоты,
Сошли с иконы в «грешные мечты»!
Я любовался Вами, замерев.
Вы говорили что-то нараспев
Двум спутницам, стоявшим рядом с Вами,
А я следил за Вашими очами.
О, если б Вы взглянули на меня,
То я бы умер там при свете дня!
С тех пор я год хожу лишь в Эрмитаж.
Хочу сказать, что я поклонник Ваш!
Вы недоступны. Вы-экскурсовод.
Вас каждый раз народ, волнуясь, ждёт.
Я буду ждать, пусть даже до седин,
Когда смогу к Вам подойти один
И описать наедине свою любовь
И сердца жар! Боюсь, не хватит слов.
Я полон чувств! Я вовсе не шучу!
Ещё боюсь: отправите к врачу,
Сказав «С ума сошедший „экземпляр“», —
Ушат воды на мой сердечный жар!
Я вновь в сторонке, тихо трепещу,
Кусаю губы, на себя ропщу.
Я упустил счастливый свой момент.
Там, с Вами рядом, незнакомый «элемент»:
Высокий, статный и хорош собой!
Я вновь обманут собственной судьбой?
Но нет, удача: это только брат.
Я растерялся – значит, виноват!
Сегодня в вечер срочно подойду.
Узнаю точно – радость иль беду.
Скажу всё сразу, что в себе таю.
Шагну как в «омут» – может, он в «раю».
Я взгляд поймал бездонных синих глаз!
Ах! Этот взгляд обжёг меня тотчас!
Я в нём прочёл внезапный интерес!
И я шагнул вперёд, наперерез!
Слова, что ждали этот важный час,
Уже готовы! Их скажу сейчас!
Твоя улыбка встретила меня!
Да, я дождался радостного дня!
Как я влюблён! Не верю я себе!
Душа поёт и следует судьбе!
 

Если женщина неправа, попроси у неё прощения!

 
Мне не ответить оскорблением.
Мне не сказать Вам горьких слов,
И я прошу у Вас прощения
За непришедшую любовь.
Не оправдал я ожиданий,
Что возлагались на меня,
И нет у Вас других желаний,
Чтоб я исчез к исходу дня.
Уйду далёко, в неизвестность,
Где тишина, эмоций нет.
Уйду я в вечную безвестность.
Уйду, и мой исчезнет след.
Так Ваше слово, с тяжкой болью
Произнесённое впервой,
Ложась на сердце горькой солью,
Меня уводит в мир иной…
Нет, нет. Я не уйду. Я буду!
Поймёте вскоре: я – повсюду!
 

Женщинам в день 8 Марта

 
Ах, женщины! Вы все неповторимы!
Взгляд в зеркало, ваш лёгкий взмах руки
поправит волосы – и, кто проходит мимо,
замрёт, замедлив быстрые шаги.
Вы – совершенство в этом бурном мире!
Найдутся ли такие мужики,
кто, заперев цветок в своей квартире,
хмелеют от любви и от тоски?
И дай ВАМ Бог, чтоб ВЫ всегда светили,
как солнце днём, как месяц по ночам,
и чтоб мужчины ВАС всегда любили,
хвалу воздав за это небесам!
Всё, что приходит, – временем уносит.
Пусть день весенний счастье в дом приносит.
И целый год живите королевой,
свою звезду подняв одною левой!
Вы совершенны! Вы неповторимы!
А кто не верит– пусть проходит мимо.
И не жалейте, если что случится.
Вы знайте: есть кому на вас молиться!
Кто жизнь свою готов за вас отдать!
Взгляните и сумейте разгадать!
Вы-совершенство: дочь, жена и мать!
 

Ты со мною играла…

 
Ты со мною играла —
Ярким бликом была,
Что-то там напевала.
Ночь касалась чела.
Бесконечная нежность
И суровая суть
Заплетались в сердечность,
Не давая уснуть.
Рук твоих опахала,
Гипнотический взгляд —
Ты меня колдовала
Ночь вторую подряд.
Все изгибы и формы
Наших смешанных тел
Стали вдруг иллюзорны —
В крике дух улетел…
Обнажённы, беспечны,
Погрузились мы в сны,
Став одним бесконечным
Бледным светом луны…
 

Ты меня одолжила…

 
Ты меня одолжила как мужчину на час,
А потом вдруг решила, что вернёшь не сейчас.
Все дела переделал, приглашенье кляня…
Задержать захотела… Понял я: западня!
Ты меня привязала. Я теперь на «аркане».
Ты с меня не слезала. Не присесть на диване
На одну лишь минутку… Ты мне всё же сказала:
«Всё, что было, – то шутка», – когда дверь закрывала
На огромный висячий и секретный замок…
И всю ночь говорила: «Как ты мог? Как ты мог
Не понять, не заметить, кто же ты для меня?»
Я сумел лишь ответить через двадцать три дня,
Когда шумная свадьба пела песни, плясала.
Нас любовь уносила! Тайна нас обнимала.
Ты меня спеленала, за меня всё решила,
Моё сердце украла, а своё предложила!