Текст книги "Правовые формы участия юридических лиц в международном коммерческом обороте"

ГЛАВА 1. Коллизионный метод регулирования правового статуса иностранных юридических лиц

1. Общие вопросы применения коллизионного метода правового регулирования

Традиционным методом правового регулирования международного частного права, без которого трудно обойтись и в отношениях с участием иностранных юридических лиц, является коллизионный метод. По вопросу о природе коллизионной нормы в доктрине были высказаны три основные точки зрения[3]3
  См.: Кичигина И.Л. Коллизионный и материально-правовой методы регулирования в международном частном праве: Дисс. …канд. юрид. наук. МГУ им. МБ. Ломоносова. М., 1987. С. 108.


[Закрыть].

Согласно первой из них, коллизионная норма носит международно-правовой характер. На данной позиции стояли так называемые универсалисты, стремившиеся построить систему коллизионных норм на основе международно-правовых начал. Теории, исходившие из такого понимания природы коллизионных норм, получили особое распространение во второй половине XIX в., прежде всего в Германии (Савиньи, Цительман, фон Бар). Однако последующее развитие показало, что реально не существуют такие общие для всех стран международно-правовые начала, основываясь на которых можно было бы выстроить стройную систему коллизионного права.

М. Вольф указывает на то, что «нормы, регулирующие коллизию законов в различных странах, отличаются друг от друга почти настолько же, насколько отличается их внутреннее материальное гражданское право… Не существует такого принципа международного права, который заключал бы в себе „распределение компетенции“ в области частного права»[4]4
  Вольф М. Международное частное право / Пер. с англ. М., 1948. С. 26-28.


[Закрыть]. Современный германский профессор Хр. фон Бар в своем курсе международного частного права 1987 г. справедливо отмечает, что «не существует единого международного частного права, а имеется их столько, сколько существует на земном шаре (на этой Земле) право-порядков»[5]5
  Цит. по: Богуславский М.М. Международное частное право: Учебник. М., 1998. С. 27.


[Закрыть]. По образному выражению М.И. Бруна, «всемирного гражданского законодательства, которое юридически объединяло бы общечеловеческое общество и в котором содержались бы „самостоятельные“ нормы, не существует; если бы такое законодательство когда-либо перешло из области мечтаний в действительность, международное частное право было бы упразднено, подобно тому, как исчезла бы наука сравнительного языкознания, если бы весь мир заговорил на эсперанто»[6]6
  Брун М.И. Введение в международное частное право. Пг., 1915. С. 16-17.


[Закрыть].

Сторонники второй точки зрения рассматривают коллизионную норму как норму внутреннего права, носящую публично-правовой характер. Так, известный дореволюционный российский ученый М.И. Брун полагал, что «международное частное право не есть ни международное право, ни частное право. Для нашего времени и для нашей культуры оно есть совокупность правил о выборе из множества частноправовых норм, параллельно действующих – каждая на отдельной территории, – той нормы, которая одна правомочна или пригодна для юридической регламентации данного жизненного отношения… Коллизионная норма содержит в себе императив, обращенный только к органам государственной власти, уполномоченным делать выбор между разноместными гражданскими законами… Совокупность коллизионных норм или международное частное право образует особую ветвь публичного права»[7]7
  Там же. С. 4-5, 78-79.


[Закрыть]. Из современных исследователей на данной позиции стоят Ж. Сталев и К.Л. Разумов[8]8
  См.: Международное частное право: современные проблемы / Отв. ред. М.М. Богуславский. М, 1994. С. 99; Разумов К.Л. Международное частное право (Некоторые вопросы теории и практики) // Материалы секции права Торгово-промышленной палаты СССР. № 34. М, 1984.


[Закрыть]. Поддерживает ее и A.A. Рубанов, считая, что коллизионная норма «регулирует деятельность компетентного органа государства, наделяемого функцией правоприменения… Поэтому норма о применении иностранного права, взятая изолированно, является подлинным правилом поведения. В этом плане она ничем не отличается от остальных норм, составляющих правовую систему данной страны»[9]9
  Рубанов A.A. Теоретические основы международного взаимодействия национальных правовых систем. М., 1984. С. 87.


[Закрыть]. Однако такой подход не учитывает природу регулируемых международным частным правом отношений, а также механизм применения коллизионных норм, за что был подвергнут справедливой критике[10]10
  См.: Международное частное право: современные проблемы / Отв. ред. М.М. Богуславский. С. 99-100; Минаков А.И. Международный договор как источник международного частного права (вопросы теории) // Советский ежегодник международного права. 1986.М, 1987. С. 231-235.


[Закрыть].

Большинство специалистов в области международного частного права придерживаются третьей точки зрения на природу коллизионных норм, согласно которой коллизионные нормы являются нормами частноправового характера. По свидетельству Л.А. Лунца, «в советской доктрине всегда защищалось положение о том, что коллизионная норма вместе с той материально-правовой нормой, к которой она отсылает, образует настоящее правило для участников гражданского оборота»[11]11
  Луни Л.А. Курс международного частного права: Общая часть. М., 1973. С. 188.


[Закрыть]. Таким образом, «коллизионная норма вместе с той материально-правовой нормой, которая в результате решения коллизионного вопроса будет признана подлежащей применению к конкретному отношению, образует для его участников единое правило поведения»[12]12
  Звеков В.П. Международное частное право: Курс лекций. М., 1999. С. 22.


[Закрыть]. Господствующая точка зрения основана на том, что «предмет регулирования коллизионной и соответствующей материально-правовой нормы неделим. Определение прав и обязанностей сторон в отношении с иностранным элементом может быть осуществлено только посредством совместного применения коллизионной и материально-правовой нормы»[13]13
  Кичигина И.Л. Указ. соч. С. 116


[Закрыть].

Вместе с тем такой подход не должен вести к недооценке содержания коллизионных норм, перенесению акцента на материально-правовые правила, к которым отсылает коллизионная норма. На необходимость учета взаимосвязи между экономико-политической ситуацией в государстве и характером коллизионного регулирования неоднократно указывал в своих работах В.М. Корецкий: «… регулируя участие каждого государства в мировом хозяйстве, характеризующемся конкурентной борьбой, международное частное право должно отражать в себе интересы и политику отдельных государств… Отсюда – необходимость изучения конструкций международного частного права в историческом разрезе, ибо только тогда, когда мы покажем, как с изменением политики изменяются и конструкции международного частного права, мы выявим инструментальный характер этих конструкций»[14]14
  Корецкий В.М. Савиньи в международном частном праве (к 65-летию со дня смерти) // Избранные труды. Т. 1. Киев, 1989. С. 80-81.


[Закрыть].

Интересно в этом плане следующее замечание Л. Раапе: «Коллизионная норма обязательно указывает ту или иную связь, которая существует между государством, к материальной норме которого отсылает коллизионная норма, с одной стороны, и с (мыслимым) фактическим составом, который лежит в основании данной материальной нормы, – с другой. Эта связь, очевидно, служит причиной, почему коллизионная норма дает именно данному государству преимущество перед другими государствами, к которым в отдельном случае фактический состав также может иметь то или иное отношение. Связь, о которой говорится в коллизионной норме, представляется законодателю самой важной, более важной, чем все другие связи»[15]15
  Раапе Л. Международное частное право / Пер. с нем. М., 1960. С. 44-45.


[Закрыть].

Таким образом, задача коллизионного метода сводится к отысканию того правопорядка, который является компетентным для регулирования вопросов правового статуса иностранного юридического лица. Этот метод будет являться основным в схемах, основанных на сугубо обязательственно-правовых отношениях между компанией и покупателями из иностранных государств. В случае возникновения споров по заключенным таким образом договорам суд или международный арбитраж при решении вопросов, относящихся к правовому статусу иностранного юридического лица, задействует коллизионные нормы (как правило, отечественного права) и определит применимое материальное право.

2. Понятие личного закона (статута) и национальности юридического лица

К отношениям, в которых участвуют иностранные юридические лица, могут применяться самые различные коллизионные нормы в зависимости от правовой природы складывающихся отношений. Например, если речь идет о договоре международной купли-продажи, заключенном между российской организацией и иностранной компанией, то российский суд при решении вопросов о форме сделки будет использовать право места ее совершения (ст. 1209 Гражданского кодекса Российской Федерации; далее – ГК РФ), права и обязанности сторон по договору будет определять в соответствии с правом страны продавца (при отсутствии соглашения сторон о выборе применимого права) (п. 3 ст. 1211 ГК РФ), возникновение и прекращение права собственности на находящееся в пути движимое имущество по общему правилу подчинено праву страны, из которой это имущество отправлено (п. 2 ст. 1206 ГК РФ).

Однако существует группа вопросов, касающихся статуса юридического лица как такового, для решения которых используются самостоятельные коллизионные привязки. В научной литературе право, к которому отсылают эти коллизионные привязки, принято называть личным законом или личным статутом юридического лица (lexsocietatis). Наличие специфических проблем, предопределяющих необходимость выделения категории личного статута юридического лица, было отмечено еще в начале xx века русским коллизионистом М.И. Вруном: «Вопросы о том, по какому законодательству следует решать, существует ли иностранное юридическое лицо, способно ли оно обладать правами и заключать сделки, ответственно ли оно за недозволенные действия своего органа, и вообще, каким из разноместных законов регулируется его внутренняя жизнь и отношения к третьим лицам, – все это вопросы, касающиеся только юридических лиц и лежащие совсем в иной плоскости, чем вопросы материального права или о содержании субъективных прав иностранных юридических лиц»[16]16
  Брун М.И. Юридические лица в международном частном праве. Кн. 1: О личном статусе юридического лица. Пг., 1915.


[Закрыть].

Сегодня в ст. 1202 ГК РФ, т.е. на законодательном уровне, определен перечень вопросов, решаемых на основе применения личного закона юридического лица:

1) статус организации в качестве юридического лица;

2) организационно-правовая форма юридического лица;

3) требования к наименованию юридического лица;

4) вопросы создания, реорганизации и ликвидации юридического лица, в том числе вопросы правопреемства;

5) содержание правоспособности юридического лица;

6) порядок приобретения юридическим лицом гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей;

7) внутренние отношения, в том числе отношения юридического лица с его участниками;

8) способность юридического лица отвечать по своим обязательствам.

Данный подход к определению сферы действия личного статута юридического лица является преобладающим также в зарубежном законодательстве, судебной практике и доктрине. В частности, известный немецкий коллизионист Л. Раапе отмечает, что «личный статут является решающим во всех вопросах, касающихся юридического лица как такового. Он решает, как далеко простирается правоспособность юридического лица… какие органы могут действовать за юридическое лицо, каков объем их полномочий на представительство и в каких пределах допустимо уставное ограничение этих полномочий, какие права и обязанности вытекают из членства в обществе, по каким основаниям юридическое лицо утрачивает правоспособность и т.д.»[17]17
  Раапе Л. Указ. соч. С. 188.


[Закрыть].

В соответствии со ст. 155 Закона Швейцарии 1987 г. о международном частном праве, который является одной из наиболее совершенных и полных современных кодификаций в этой области, личный статут юридического лица (товарищества) определяет:

a) юридическую природу товарищества;

b) порядок учреждения и ликвидации;

c) гражданскую право– и дееспособность;

d) правила о фирме или наименовании;

e) организационную структуру;

f) внутренние отношения в товариществе, в частности отношения между товариществом и его участниками;

g) ответственность за нарушение норм корпоративного права;

h) ответственность по обязательствам товарищества;

i) полномочия лиц, действующих от имени товарищества в соответствии с построением его организационной структуры.

Аналогичные определения сферы действия личного статута юридического лица можно найти также в ст. 25 Закона Италии 1995 г. «О реформе итальянской системы международного частного права», ст. 33 Гражданского кодекса Португалии 1966 г., ст. 42 Закона Румынии 1992 г. «Применительно к регулированию отношений международного частного права»[18]18
  См.: Международное частное право: Иностранное законодательство / Сост. и науч. ред. А.Н. Жильцов, А.И. Муранов. М., 2001 (Сер. «Современное зарубежное и международное частное право»).


[Закрыть].

Таким образом, мы видим, что личный статут юридического лица используется для решения вопросов частноправового характера, которые касаются установления правового положения иностранного юридического лица как самостоятельного субъекта права, участвующего в имущественном обороте.

Вместе с тем любому государству необходимо обозначить юридические лица, которые подпадают под юрисдикцию данного государства, на которых распространяет свое действие весь массив существующих на его территории правовых предписаний. Для этого государство стремится установить с тем или иным юридическим лицом некую политико-правовую связь, которая позволяет определить принадлежность юридического лица к данному государству, квалифицировать его как «свое», «отечественное». Это явление принято называть национальностью юридического лица.

Однако в отличие от физических лиц четкое определение категории «национальность юридического лица» дать чрезвычайно трудно. Применительно к физическим лицам успешно используется публично-правовой по своей природе институт гражданства (подданства). Наделение лица статусом гражданина того или иного государства получает автоматическое признание со стороны всех остальных государств мира, что позволяет успешно использовать институт гражданства как в публично-правовых нормах, так и в коллизионных привязках[19]19
  Справедливости ради необходимо отметить, что и институт гражданства физического лица порождает большое количество собственных проблем (в частности, явления двойного гражданства, безгражданства). Однако, по нашему мнению, решение этих проблем представляет гораздо меньше сложностей, нежели проблемы, связанные с национальностью юридических лиц.


[Закрыть]. К сожалению, в отношении юридических лиц не существует аналогичного публично-правового института определения государственной принадлежности («национальности»), признаваемого всеми государствами мира. Законодатель каждой отдельной страны вынужден выстраивать собственную систему правовых норм, позволяющую определить национальность юридического лица.

Отсутствие общепризнанного определения национальности юридического лица и сферы применения этого института с неизбежностью вызывает путаницу как в теоретических работах, так и в правоприменительной деятельности. Возникает закономерный вопрос о соотношении понятий «личный статут юридического лица» и «национальность юридического лица». Влитературе нет единства мнений по поставленному вопросу.

Авторы, рассматривающие данную проблему, сходятся лишь в том, что термин «национальность» имеет очень большую долю условности. «Почти везде признано, что в данном случае можно говорить о национальности лишь в переносном смысле, а не в первоначальном смысле этого слова, имеющем в виду физическое существо»[20]20
  Раапе Л. Указ. соч. С. 192.


[Закрыть], – отмечает Л. Раапе. М. Иссад указывает, что «более нейтральны термины „правовая связь“, „принадлежность“; они, во всяком случае, более соответствуют реальности. Но термин „национальность“ слишком часто используется, чтобы можно было от него отказаться»[21]21
  Иссад М. Международное частное право. М, 1989. С. 355-356.


[Закрыть].

Большая часть авторов отождествляет указанные понятия. Так, Ю. М. Юмашев пишет: «Проблема „национальности“ компании– прежде всего проблема ее юридического статуса… „Национальность“ компаний, таким образом, показывает, закон какого государства является ее „личным законом“ или „личным статутом“… Иными словами, проблема „национальности“ сводится к отысканию „личного статута“ компаний, регламентирующего их правовой статус»[22]22
  Юмашев Ю.М. Правовое регулирование прямых иностранных капиталовложений в ЕЭС. М, 1988. С. 16.


[Закрыть]. В.П. Звеков указывает, что «личный закон юридического лица определяет его государственную принадлежность, „национальность“ и решает на этой основе вопросы его статута»[23]23
  Звеков В.П. Международное частное право: Курс лекций. С. 215.


[Закрыть]. М.М. Богуславский считает, что «личный закон юридического лица определяется его национальностью»[24]24
  Богуславский М.М. Международное частное право. С. 125.


[Закрыть]. Л. Раапе ограничивается указанием на то, что, «как правило, личный статут и национальность юридического лица совпадают»[25]25
  Росте Л. Указ. соч. С. 193.


[Закрыть].

Л. П. Ануфриева, перу которой принадлежит наиболее объемный современный отечественный учебник по международному частному праву, полагает, что «категория „национальности“ применительно к юридическим лицам является условной, неточной, используемой в определенной мере лишь в целях удобства, краткости, обиходного употребления, и в юридическом отношении не может рассматриваться как надлежащая для целей обращения к ней при характеристики юридических лиц… Что касается понятий, правомерно и юридически точно употребляемых применительно к иностранным юридическим лицам, то к ним прежде всего следует отнести категорию „личного статута“ юридического лица»[26]26
  Ануфриева Л.П. Международное частное право. Т. 2: Особенная часть. М., 2000. С. 39-42.


[Закрыть].

Приведенные выше позиции различных исследователей мало что проясняют с научной и практической точек зрения. То упорство, с которым законодательство и судебная практика используют понятие «национальность юридического лица», не позволяет ограничиваться лишь констатациями условности и некорректности рассматриваемой категории.

На наш взгляд, с научных позиций необходимо попытаться разграничить понятия «личный статут юридического лица» и «национальность юридического лица». Можно предложить следующие критерии разграничения этих понятий. В первую очередь рассматриваемые понятия имеют различные сферы применения. Как уже было сказано выше, понятие «личный статут юридического лица» используется для решения вопросов исключительно частноправового характера. Это категория, которая применяется в науке международного частного права и имеет отношение только к коллизионно-правовому регулированию. Категория же «национальности юридического лица» имеет гораздо более широкую область применения, которая затрагивает прежде всего публично-правовые институты.

Голландский ученый проф. Ван Хекке выделяет три отрасли права, в рамках которых трактуется проблема национальности юридического лица: во-первых, административное право, куда автор включает и так называемое право иностранцев, устанавливающее, например, запрет или ограничение для любых иностранных лиц на занятие определенной деятельностью (банковской, строительной и т.д.); во-вторых, международное право, определяющее, на какие юридические лица распространяются условия соответствующего межгосударственного договора или право данного государства на оказание дипломатической защиты и т.д.; и, в-третьих, коллизионное право, нормы которого должны определять личный закон, или статут юридического лица. Причем в зависимости от целей выявления государственной принадлежности юридического лица в рамках одной и той же правовой системы подчас используются различные критерии и признаки[27]27
  См.: ГородисскийA.M. Определение национальности юридических лиц и их признание в других странах // Юридические аспекты осуществления внешнеэкономических связей. М, 1979. С. 150.


[Закрыть]. К аналогичному выводу приходит и алжирский исследователь М. Иссад: «Возникает вопрос, не существует ли двух видов национальности: частноправовой, обозначающей юридическую связь, и публично-правовой, означающей связь политическую. Первая определяет закон, применимый к правовому статусу товарищества, вторая появляется в области международного публичного права (международная ответственность, дипломатическая защита) и когда возникают вопросы о положении товарищества в другой стране».

Кроме того, необходимо отметить, что применительно к категории «национальность» правовые нормы каждого отдельно взятого государства имеют одностороннюю направленность, остаются незадействованными традиционные институты международного частного права (такие, как обратная отсылка). В законодательстве по сути дается определение только отечественных, «своих» юридических лиц. Все остальные юридические лица считаются иностранными, «чужими» без конкретизации того правопорядка, национальность которого они должны иметь. Если законодательство данного государства не признает юридическое лицо «своим», то этому государству уже безразлично, каким образом тот же самый вопрос решается всеми остальными государствами. Даже если представить себе гипотетическую ситуацию, при которой все иностранные законодательства будут определять данное юридическое лицо как иностранное, считая его личным статутом право одного государства, это государство все равно не присвоит данному юридическому лицу свою национальность в отсутствие прямых указаний на это в собственном законодательстве. Указанная особенность удачно подчеркнута Л. Раапе на основе анализа германского законодательства и судебной практики: «Вопрос о том, является или не является человек гражданином определенного государства, решает исключительно данное государство, и его решение должно быть признано всеми другими государствами. Если… возникает вопрос, не принадлежит ли оно (юридическое лицо. – A.A.) к иностранному государству… мы не спрашиваем, считает ли иностранное государство данное юридическое лицо своим, – на этот вопрос при существующей путанице мнений едва ли можно дать убедительный ответ; мы решаем вопрос сами, исходя из наших общих принципов…»[28]28
  Раапе Л. Указ. соч. С. 192.


[Закрыть]

Исходя из проведенного анализа, можно сделать вывод, что в настоящее время словосочетание «национальность юридического лица»используется в нескольких принципиально различных значениях,т.е. в действительности речь идет об омонимах (различные явления имеют в языке одну и ту же звуковую форму). Многозначность использования слова «национальность» в качестве терминов в доктрине и практике зарубежных стран была отмечена Л.А. Лунцем в его известном «Курсе международного частного права»: «Под „национальностью“ применительно к юридическим лицам понимают как личный закон (личный статут) организации, так и ее государственную принадлежность»[29]29
  Лунц Л.А. Курс международного частного права: Особенная часть. М., 1975. С. 41.


[Закрыть].

Основной акцент категории «национальность» приходится на плоскость публичного права (как национального, так и международного) – это государственная принадлежность юридического лица, которая позволяет определить пределы действия публично-правовых норм, содержащихся в законодательстве данного государства, а также в международных договорах, заключенных этим государством. Вместе с тем слово «национальность» продолжает применяться и в сфере международного частного права, превращаясь в этом качестве по сути в синоним выражения «личный статут юридического лица». На наш взгляд, такое использование юридических категорий не является приемлемым. Нет никакой необходимости использовать второе значение слова «национальность», внося сумятицу в систему международного частного права. Употребление только первого – основного – значения слова «национальность» позволило бы четко развести эти понятия и сферы их применения, избежать неточностей в юридической литературе. Использование в науке международного частного права словосочетания «национальность юридического лица», которое уже имеет свое иное основное значение в публичном праве, является ничем не оправданным при наличии собственного общепринятого термина «личный статут юридического лица».

Рассматриваемая проблема соотношения понятий «национальность юридического лица» и «личный статут юридического лица» не ограничивается своим теоретическим аспектом. Этот вопрос приобретает важное практическое значение, как только законодатель одного и того же государства использует различные критерии для определения каждого из обозначенных понятий.

Первоначально большинство стран стремилось выработать единые критерии как для определения личного статута юридического лица в целях применения коллизионно-правовых норм, так и для квалификации государственной принадлежности юридического лица при определении пределов действия публично-правовых норм данного государства. Например, A. M. Городисский в своем исследовании отмечает следующее: «Что касается международного частного права, то классическая доктрина традиционно определяет личный закон образования через его государственную принадлежность или национальность, хотя в настоящее время наблюдается определенное стремление избегать использования в этом контексте понятия „национальность“, ориентируясь на те или иные позитивные коллизионные критерии»[30]30
  ГородисскийA.M. Указ. соч. С. 150-151.


[Закрыть]. Однако в новейшее время прослеживается совершенно четкая тенденция к разведению данных понятий, которая в доктрине получила специальное название – «отделение личного статута юридического лица от его государственной принадлежности».

Попробуем описать отмеченную тенденцию на конкретных примерах, а также вскрыть причины этого явления и перспективы дальнейшего развития. Для того чтобы наиболее полно и ясно охарактеризовать данную тенденцию, необходимо рассмотреть основные критерии, которые используются на практике для определения национальности и личного статута юридического лица.