Текст книги "Палая листва"

Палая листва
Антон Барев

© Антон Барев, 2024

ISBN 978-5-0064-5878-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

 
1.
 

Руська болтал ногами, сидя на стуле. Ноги не доставали до пола, и шлепанцы, свисавшие с пальцев ног, концами пяток едва задевали кафель. Он рассматривал снующих вокруг людей и временами косился на лежащий на столе мамин телефон. Вчера, после того как он разблокировал его и долго смотрел мультики, мама наругала Руську и сменила пароль.

Мама была где-то позади него, и он, вдобавок ко всем прочим своим важным делам, порою поворачивал голову, чтобы посмотреть, как мама наполняет их тарелки с различных блюд, стоящих на белых скатертях.

Руська очень хотел, чтобы мама положила побольше пирожных. Особенно тех, воздушного теста, со сладким, белоснежным кремом внутри. Он тяжко вздыхал, глядя на то, как мама подходит к очередному блюду с овощами или мясом.

За соседние с Руськой столики то подсаживались люди, несшие подносы с едой, то уходили, оставляя тарелки с объедками, которые тут же убирали диковинные, смуглые официанты в белых рубашках. За Руськиным столом пока никто не сидел, поскольку Руська охранял мамину сумку с полотенцами, плавками и нарукавниками для плавания, смотря исподлобья на подходящих и пытающихся сесть за четырехместный столик людей с подносами. Те, остановленные этим грозным взглядом, улыбались и переходили за соседние, переполненные столики.

Наконец, к Руськиному столику подошла пара старичков, судя по их виду, твердо вознамерившихся подсесть. Руська опять набычился и принял максимально грозный вид, но старичок в соломенной шляпе подмигнул ему сквозь очки и поставил свой поднос на столик. Затем он что-то сказал подошедшей с ним старушке. Та посмотрела на Руську, пихнули старичка в плечо и рассмеялась, показывая слишком белые и ровные зубы, странно смотревшиеся на морщинистом лице.

Старички принялись неторопливо расставлять перед собой принесенные тарелки, взяли приборы из корзинки, стоявшей на столе, и приступили к трапезе. Руська в очередной раз обернулся, ища маминой поддержки в своем сложном положении. Мама как-раз подходила. Она поставила поднос с едой на стол, сняла свою сумку со стула, села и поставила её на пол под столом.

– Скучал?

– Не-а, – соврал Руська.

Буду ли я писать, если не пройду на конкурс? Да, наверное. Но вот что? И будет ли это тем же самым?

– Хеллоу, – сказал старичок, деливший с ними столик, и добавил что-то непонятное.

Мама смущенно улыбнулась и сказала:

– Сори, ай донт андерстенд. Я не понимаю. Раша.

Старичок тоже улыбнулся, махнул рукой, показал сперва указательным пальцем на Руську, а затем сжал руку в кулак и вытянул большой палец вверх.

Мама вернула улыбку, потрепала Руську по голове и сказала:

– Тэнк ю.

Она пододвинула к Руське его тарелку:

– Ешь давай.

Руська принялся жевать рис с овощами и сосиски. Периодически он поглядывал то на то самое, вожделенное пирожное, лежащее на блюдечке соседей по столику, то на принесенную мамой тарелку со сладостями: на ней такого пирожного не было.

Старичок заметил его грустные взгляды, показал пальцем на пирожное, перевел палец на Руську, вопрошающе посмотрел на маму, и, увидев её кивок, передал блюдечко с пирожным Руське. Тот сверкнул глазами, схватил пирожное и посмотрел на маму.

Она улыбнулась:

– Ешь, ешь.

– Что надо сказать? – Продолжила мама, через пару секунд после того, как Руська принялся уплетать пирожное.

– Спасибо, – проворчал он с набитым ртом.

– Спасибо по-английски будет: «Тэнк ю». Скажи теперь: «Тэнк ю».

– Тэнк ю, – прожевав, сказал Руська и посмотрел на старичка.

Тот был чем-то похож на умершего в прошлом году дедушку. Чем-то неуловимым, может, бородкой, может, седыми волосами, прикрывавшими уши, или такими же сухими, жилистыми руками.

Мама встала из-за стола. Улыбнулась паре за их столиком и повлекла Руську к выходу.

– Так, сынок, держи карточку, иди в номер, а я пока покурю тут. Можешь посмотреть телевизор, я позже подойду и тогда папе позвоним. Хорошо?

Руська кивнул. Он принял из рук мамы карточку и поднялся на третий этаж в их с мамой номер.

Войдя, он зажег свет и бросился осматривать лебедей, сложенных из полотенец. Он уже не удивлялся им как, когда их увидел в первый раз, но все-равно очень хотел научиться их сворачивать. Он просил маму научить его, но та только ласково смеялась, гладила его по голове и говорила, что не умеет.

Осмотрев лебедей, Руська шлепнулся пузом на кровать, нащупал пульт и включил телевизор. Нетерпеливо прощелкал каналы с неинтересными дядьками и тетьками, говорящими друг с другом, дурацкими фильмами на непонятном языке и, наконец, нашел мультик. Там тоже говорили на непонятном языке, но Руську это теперь вполне устраивало, и он углубился в просмотр.

2.

Руське уже надоело смотреть мультики. Он вытащил привезенных с собой робота-трансформера и динозавра. По Руськиной задумке это были два брата, которые воевали против злых инопланетян-лебедей. Битва была в самом разгаре, когда в дверь постучали.

– Это я, – глухо донесся мамин голос.

Руська бросился отпирать дверь и ткнулся носом в волосы присевшей на корточки за порогом мамы. Мамины волосы пахли невероятными травами и фруктами, но главное, ей самой. Поверх этого запаха Руська услышал еще запах пива или вина. Так сложно было разобраться во всех этих обволакивающих его запахах. Он обнял маму.

– Ну впусти же меня, – рассмеялась та.

Руська посторонился, пропуская, и закрыл дверь.

– А я тебе мороженое принесла, – мама вытащила из-за спины эскимо и передала его Руське.

– Ух, душно тут что-то, – выдохнула она, в то время как Руська разворачивал обертку мороженого.

Мама нажала на пульт работающего кондиционера и открыла окно. Тут же до слуха стали долетать голоса отдыхающих в баре у бассейна.

– Ну что, заяц, делать будем? – Мама села на кровать и вопросительно посмотрела на Руську.

– Ну, эта, – ответил Руська. – Мы же папе хотели позвонить.

Мама легонько хлопнула себя ладошкой по лбу:

– Ах, ну,

...

конец ознакомительного фрагмента