Книга: Дуэль - Антон Чехов

- Лаевский и Наталья Федоровна обедают. Выписано так, что я представила живо - я бы повесилась за таким обедом, ей богу! Образ томатного супа (или рисового?) - это предмет для отдельного сочинения. Мне кажется, автор не просто так "подал" на стол именно его.

- К Наталье Федоровне приходит соседка/приятельница, мама двух детей, берегущая их нравственность (естественно). Монолог этой (с позволения сказать) подруги - шедевр. Столько напора, мыслей, самоотречения, даже самобичевания. Просто стихия)

- Самойленко в гневе. Я была горда им и рада за него Потому что этот герой вызывал у меня больше всего эмоций. Не приведи быть кому таким лучшим другом! Уж лучше с врагами дело иметь. А тут он, образно, стукнул кулаком по столу)

Остальная история стара как мир. Все беды от баб и от скуки. В уж если баба плюс скука - туши свет. Сама дуэль, честно говоря, немного разочаровала. Может я кровожадна, но ждала чего-то более резкого. И насчет надежды в конце сомневаюсь. Оно под эмоциями сначала да, вот так, а потом снова здорово (но может и тут я слишком пессимистична).

Чехов с присущим ему мастерством рисует яркие и противоречивые образы. Мы видим Лаевского, разочарованного жизнью и погрязшего в ленивом бездействии, и фон Корена, рационального и уверенного в своей правоте, но при этом лишенного эмпатии. Автор не занимает чью-либо сторону, предоставляя читателю самому разобраться в мотивах и поступках каждого из них.

Повесть захватывает не только драматичным развитием событий, но и мастерски переданной атмосферой провинциального южного городка, где кипят страсти, плетутся интриги и в воздухе витает ощущение безысходности. Чехов филигранно описывает быт и нравы местных жителей, подчеркивая их ограниченность и вместе с тем – искренность.

Особого внимания заслуживает язык повести. Чехов пишет просто и ясно, но при этом его слова полны глубины и смысла. Каждая фраза, каждая деталь помогает читателю лучше понять внутренний мир героев и почувствовать их боль и надежду.

Кульминация повести – сама дуэль – становится не только физическим столкновением двух соперников, но и символическим противостоянием различных жизненных философий. Исход дуэли приводит к неожиданным последствиям, заставляя героев переосмыслить свои взгляды на жизнь и на самих себя.

Несмотря на мрачный тон и изображение человеческих слабостей, "Дуэль" оставляет после себя ощущение надежды. Чехов показывает, что даже в самых заблудших душах есть потенциал для перемен, для роста и для стремления к лучшему.

"Дуэль" – это обязательное чтение для всех, кто интересуется русской литературой и психологией. Это повесть о любви и ненависти, о вере и разочаровании, о жизни и смерти. Это повесть, которая заставляет задуматься о себе и о мире вокруг нас.

Итак, Кавказ. Небольшой провинциальный городок, куда года два назад приехал молодой человек некто Иван Андреевич Лаевский. Приехал не один, а с чужой женой - Надеждой Федоровной, чтобы вместе начать новую жизнь. Только ничего из этой затеи не вышло. Трудиться Иван Андреевич не желает, скучно ему и не интересно.

Понимайте так, мол, что не он виноват в том, что казенные пакеты по неделям лежат не распечатанными и что сам он пьет и других спаивает, а виноваты в этом Онегин, Печорин и Тургенев, выдумавший неудачника и лишнего человека.

Лень, инфантилизм, самооправдание - основные черты Лаевского. Сожительницу Иван Андреевич разлюбил, но бросить её не может, так как у женщины нет средств к существованию. Надежде Федоровне тоже скучно, общаться ей не с кем, в "приличных" домах её почти не принимают, хозяйством заниматься неохота, работать не может, вот и заводит любовные интрижки.

Лаевскому "противопоставляется" Николай Васильевич фон Корен, зоолог, человек идейный (хочет истребить таких "паразитов", как Иван Андреевич) и деятельный (изучает медуз). Между ними и произойдет дуэль.

Как и в случае с "Драмой на охоте", мне показалось, что повесть содержит элемент пародийности (в даном случае на русскую классику).

" - Господа, кто помнит, как описано у Лермонтова? – спросил фон Корен смеясь.- У Тургенева также Базаров стрелялся с кем-то там...

Образы героев слегка гиперболизированы и утрированы, но выписаны превосходно. Однако, на мой читательский вкус, слишком много рассуждений и философских мыслей о том, как надо жить, и как не надо, обсуждений Лаевского (оправданий, обвинений.)

Финал выглядит как насмешка, то ли над Иван Андреевичем, то ли над читателем.

Чехов женил Лаевского на Надеждой Федоровной и заставил трудиться.

Так вот, вчера я, можно сказать, вступила с Чеховым в личные отношения.

О повести «Дуэль» я не слышала раньше (и, возможно, и не узнала бы, не решив провести столь масштабное исследование темы супружеского целомудрия/измены в литературе); как же я благодарна советчикам и насколько богаче я становлюсь с каждым днём.

Повесть небольшая, и, если вам хочется действительно увлекательной истории о человеческих побуждениях, очищающего катарсиса и по-настоящему гуманного финала, берите «Дуэль».

Я закрыла повесть со смешанными чувствами. Их было ровно два:

1. Я никогда так не смогу. Ни одного лишнего слова, ни одной лишней метафоры. Филигранно выписанные трансформации. Идеально развешанные ружья.

2. Я знаю, наконец, кем хочу стать, когда вырасту.

(«Дорогая Оля, — говорит в это время мой духовный брат Дэвид Митчелл, — добро пожаловать в стан писателей, считающих Чехова святым покровителем»)

История проста и глубока.

Он приезжает на Кавказ с чужой женой, живёт с ней гражданским браком, со временем начинает тяготиться — и Кавказом, и дамой. И, как это водится, видит корень всех проблем вне себя — разумеется, стоит всё бросить, вернуться в Петербург и начать новую (опять!) жизнь, всё наладится. Просто нужно занять немного денег и удрать от надоевшей дамы.

Уже само по себе погружение во внутреннюю динамику самообмана восхитительно, а это всего лишь одна из линий!

Чехов полифоничен, он вплетает партии в эту симфонии одну за другой, начиная с еле слышных звуков и выводя всё вместе к мощнецким аккордам финала. Появляется партия женщины: и мы смотрим на происходящее её глазами, а потом вступают другие персонажи, и каждый безупречен в исполнении роли.

Эта история раскрывается как цветок из бутончика: если вначале на ветке торчало невнятое буроватое нечто, к концу я увидела огромную розу, а в ней — в ней отсвет других вселенных.

Это история о нравственном перерождении, но, понимаете, не по щелчку пальцев, не по прихоти автора, которому приспичило проповедовать с табуретки. Нет, здесь каждое побуждение души естественно, каждому шагу веришь.

«Да, никто не знает настоящей правды...» — думал Лаевский, с тоскою глядя на беспокойное темное море.

«Лодку бросает назад, — думал он, — делает она два шага вперед и шаг назад, но гребцы упрямы, машут неутомимо веслами и не боятся высоких волн. Лодка идет всё вперед и вперед, вот уж ее и не видно, а пройдет с полчаса, и гребцы ясно увидят пароходные огни, а через час будут уже у пароходного трапа. Так и в жизни... В поисках за правдой люди делают два шага вперед, шаг назад. Страдания, ошибки и скука жизни бросают их назад, но жажда правды и упрямая воля гонят вперед и вперед. И кто знает? Быть может, доплывут до настоящей правды...»

Концовка ... она бальзам, живая вода.

Кто устал от излишней слащавости хороших финалов или, наоборот, устал жрать стекло, как нынче принято выражаться , в финале «Дуэли» найдёт настоящую писательскую правду.

Исцеляющую. Милосердную. Правду жизни.

едва ли не ключевую роль в этом процессе играет подтекст ряда «морских» образов и ассоциаций – символы той безусловной правды, с которой соотносятся поступки, слова и мысли персонажей повести. природа здесь – грандиозная мелодия, в которой звуки человеческих голосов то выделяются, то исчезают, как отдельные аккорды.

очаг мощных смысловых излучений: мотивы вина и сокрушения о грехах, страдания духа и тела, гнева и покаяния божия.

вдумчивому читателю и скрупулёзному исследователю литературы здесь приоткрывается сокровенная тайна словесного искусства. претендент на лучшую историю месяца!

Кто там про этот Кавказ не писал, в школе порой только им и зачитывались. Но если у других Кавказ – место романтичное, то у Чехова – это место какой-то порочной истомы и безделья. Впрочем, на то и сатирический ум писателя, чтобы показать, что не в месте проблема, а в человеке.

Главное достоинство в историях Чехова – их легко и приятно читать. А самое главное – за хорошей сатирой скрывается настоящая трагедия. Да, есть такие «праздношатающиеся» Лаевские всегда и всюду, но не всегда найдутся рядом фон Корены, деспотичные идеологи, но по натуре с добрыйм сердцем, и удачное стечение обстоятельств, которое пойдет на пользу обоим.

Для себя отмечу, что преодолённый кризис пошел на пользу не только Лаевскому, но и фон Корену, смягчив его сердце и, возможно, чуть усомнившемуся в своей жестокой идеологии. Найти в себе сострадание даже к «опустившемуся» тоже непросто.

Из дуэльного кодекса  (Яков Гордин "Русская дуэль")

Повесть очень похожа на мысленный социологический эксперимент. Чехов берёт двух противоположных во всём людей, помещает их в таком месте, где они не могут не столкнуться, и смотрит, что получится. Получается что-то напоминающее встречу под землёй двух кротов, не зря этот пример приводит фон Корен. Каждый из этих людей есть некая доведённая до абсурда абстракция, но эта абстракция очень талантливо замаскирована под живого человека. Абсурд в характере фон Корена виден в том, ЧТО он говорит о «макаках» (так он называет Лаевского и Надежду Фёдоровну). Что должно делать общество с такими людьми, спрашивает Самойленко. Корен отвечает: «По-моему, самый прямой и верный путь, это — насилие. Manu militari [в сноске перевод с латыни — военною силою] её следует отправить к мужу, а если муж не примет, то отдать её в каторжные работы или какое-нибудь исправительное заведение.» С женщинами расправился. А как с мужчинами? Самойленко снова спрашивает:

«Как-то на днях ты говорил, что таких людей, как Лаевский, уничтожать надо...Скажи мне, если бы того...положим, государство или общество поручило тебе уничтожить его, то ты бы...решился?                                                                                    «Рука бы не дрогнула»

— отвечает фон Корен. Очевидно, что этот человек потенциальный диктатор и палач. Как он относится к людям видно из ключевой его фразы, обращённой к Самойленко:

«Я зоолог, или социолог, что одно и то же, ты — врач; общество нам верит;»

Живой человек не стал бы говорить этого вслух. Такое может выдать только ходячая схема человека с характером антагонистическим по отношению к типу «лишнего человека», каковой представлен в повести Лаевским. Таким людям как Базаров или Штольц далеко до фон Корена.

Теперь об абсурдности образа Лаевского. Этого грызущего ногти болтуна и бездельника Чехов вроде бы ставит в ту же когорту, где уже присутствуют Печорин, Онегин, Обломов, Чацкий, Рудин и т.п. На самом же деле эти литературные герои по сравнению с Лаевским кажутся натурами довольно цельными. Лаевский это настоящая сборная солянка из отрицательных качеств интеллигента. Трудно сказать, какой тип человека не нравится Чехову больше, внешне привлекательный изверг фон Корен или суетливый и никчёмный Лаевский. Последний оказывается окончил университет и имеет диплом филолога, но почему-то фон Корен считает его малокультурным. Объясняется это в другом месте повести. Лаевский плохо учился, больше уделяя времени женщинам, и поэтому прочных знаний не получил. Да ещё эта ужасная привычка грызть ногти, от которой Лаевский даже не пытается избавиться. Как красивая молодая женщина могла полюбить такого грызуна? Отчасти ответ на этот вопрос следует из разговора (несколько неестественно построенного) Марьи Константиновны с Надей, когда эта «правильная» дама говорит, что Надежда Фёдоровна нечистоплотна.

Итак, две схемы сталкиваются с коротким замыканием в результате. Поэтому несколько слов о дуэли и её последствиях. Интересно, что Чехов вообще обходит молчанием вопрос, естественно возникающий у читателя. Накануне дуэли фон Корен говорит, что она ничем не кончится.

«Лаевский великодушно в воздух выстрелит, он иначе не может, а я, должно быть и совсем стрелять не буду. Попадать под суд из-за Лаевского, терять время — не стоит игра свеч.»

Но на следующее утро он стреляет в Лаевского на поражение, как будто забыв о своём вчерашнем намерении. В чём дело? А всё очень просто. Перед самым началом дуэли, узнав от секунданта о неприятности, произошедшей у Лаевского накануне (измене Нади с Кирилиным), фон Корен отреагировал соответственно своему представлению об этих людях, как о макаках, и ненависть в нём возобладала над трезвым расчётом. Для Шешковского (секундант Лаевского) эта «неприятность» выглядит, как смягчающее обстоятельство, а для фон Корена наоборот — как отягчающее, и если такие тонут, так надо помочь им утонуть (мысль ранее высказанная фон Кореном). Только неожиданное восклицание дьякона спасает Лаевского от смерти, пуля всего лишь оставляет след на его шее. Ясно, что этот выстрел должен был стать смертельным. Некоторые читатели приходят к выводу о неспособности фон Корена на убийство. Тут можно посоветовать только одно — прочитать повесть ещё раз.

Перерождение Лаевского после дуэли Чехов тоже не объясняет. Самойленко и тот не понимает этой перемены, а он хороший приятель. А фон Корен поражён до такой степени, что даже допускает возможность превращения себя из врага Лаевского в его лучшего друга. Пусть даже чисто теоретически. Читателю опять надо понимать главное самому. И он понимает это так, что раз фон Корен промахнулся из-за неожиданного крика дьякона, а дьякон оказался на месте дуэли по воле Божьей (а как же иначе, ведь его там вообще не должно было быть, разве не чудо?), то, стало быть, Лаевский понял это, как вмешательство Господа в свою судьбу. Бог даёт ему шанс начать жизнь с начала, и он должен его использовать. Так что и здесь всё не слишком сложно.

А что за тип этот добрый самаритянин Самойленко? Не является ли он тоже олицетворением, а не человеком, как и те двое? Не вся ли Россия за этим добродушным толстяком, Россия, разрывающаяся надвое между силами, представленными Чеховым двумя друзьями этого доктора, такого же доброго труженика, как сам автор? Как примирить различные общественные движения, как сделать российское общество единым? Может ли помочь церковь? Вместо ответа на последний вопрос со страниц повести доносится только заразительный (а не дьявольский ли?) хохот дьякона, которому всего-то 22 года (мальчишка!). Его Чехов даже именем в повести не наделил.

Повесть очень хороша для театральной постановки. Она могла бы в виде пьесы иметь успех не меньший, чем «Отелло», где главные действующие лица являются олицетворениями пороков и добродетелей в крайнем их проявлении. Возможно, по этой причине повесть так понравилась В.И.Немировичу-Данченко, что он в письме к Чехову (1892 г.) назвал её лучшим из всего им написанного до сих пор.

утром туфли, купанье и кофе, потом до обеда туфли, моцион и разговоры, в два часа туфли, обед и вино, в пять часов купанье, чай и вино, затем винт и лганье, и десять часов ужин и вино, а после полуночи сон и la femme.

Надежда Федоровна, его пассия, которая сбежала от своего мужа с бестолковым Лаевским ему подстать. Оба маются от скуки, одна изменяет, другой хочет сбежать. Там же их соседом оказывается господин фон Корен, занимающийся естественными науками. Фон Корен деятелен, обладает холодным и жестким умом. Имеет свою определеную четкую позицию и не сходит со своей точки зрения. И конечно же, между этими двумя господами на протяжении всей повести назревает конфликт, развязка которого кроется в названии. «Дуэль» Чехова мне понравилась. Понравилось, как прорисованы персонажи, сам сюжет. Характеры и поступки Лаевского, Надежды Федоровны и других второстепенных персонажей переданы очень живо, точно и современно. К сожалению, среди нас сейчас очень много таких «лаевских и надежд федоровен». История до конца держала меня в интриге. Может быть для кого-то это был предсказуемый финал, но я ждала все же другую развязку. Однозначно, в копилочку любимого у Чехова.