Текст книги "Охотник из Тени"

– Так и знала. – Кира присела на край постели Тимма. – Ты как?

– Лучше всех. – Натянуто улыбнулся тот, и получил в ответ чуть грустную улыбку, а следом укол прибора в плечо. – Это успокоительное. Спи, герой.

Тимм еще почувствовал, как рука девушки взъерошила его кое-как обкорнанные волосы, а потом в глазах потемнело, что-то горячее на мгновение коснулось его небритой щеки, и Тимм провалился в глубокий сон, как в бездонную пропасть.

А Кира направилась к выходу. У самой двери она оглянулась, и еще раз внимательно глянула на своего пациента. Молодой парень, жилистый, с изможденным бледным лицом и резкими, но правильными чертами, неожиданно мягко улыбался во сне. И плевать ему было, что своим существованием он нарушает добрый десяток законов и пяток замшелых традиций. Он выбрался из ада, и зубами выгрызет свое право на жизнь. Воли у него хватит, а наглостью с ним поделится Горес. Хотя, судя по репликам паренька, и его взглядам на нее, Киру, наглости ему самому не занимать. Будем надеяться, что это качество не пройдет вместе с химической бурей. Девушка довольно улыбнулась, и отправилась домой, с предчувствием скорых перемен в здешнем замкнутом, рафинированном мирке.

Глава 2. Покой нам только снится

Следующий день, для Тимма начался со все возрастающего чувства тревоги, поселившейся в груди перед сном, и подпитанного утренним заявлением Киры, что Т’мор почти выздоровел, и вскоре сможет попрощаться с больничной койкой… Нельзя сказать, что парень всерьез опасался быть пущенным на органы или опыты, но «подвешенное» состояние в котором он находился, очутившись в другом мире, без каких-либо знаний об окружающей среде, здорово действовало ему на нервы. Тем более, что возможные варианты того, что с ним будет когда он оклемается, по мнению самого Тимма не ограничивались одними байками Желтого квартала… В конце концов, кто сказал, что местные власти позволят ему остаться в этом мире? Зачем им нужен дикарь, который ни черта не умеет делать, кроме как искусно прятаться и рыться в мусоре в поисках чего-нибудь, что можно было бы обменять на еду? А ведь Горес, хоть и обещал доставить на Оркан, но кто его знает что придет в голову этому сумасшедшему коту?!

Так что, гораздо больше всех баек вместе взятых, Т'мора пугала сама возможность не вписаться в здешнюю жизнь…

К счастью, посетители не дали ему окончательно погрузиться в пучину параноидальных страхов. Не успел Тимм позавтракать, как в его палату вальяжно вошел незнакомый представитель кошачье-когтистых риссов, в котором, тем не менее, с легкостью можно было угадать черты Гореса. Незнакомец отрекомендовался (иначе это действо в его исполнении не назовешь) Тиррелом, и с разрешения Киры вытащил ее пациента на прогулку, в маленький осенний парк, призывно шумевший желтеющей листвой прямо под окнами клиники. Именно там, после двух часов блужданий и разговоров о недавних событиях, произошедших в жизни паренька, они и встретили Гореса. Т’мор предполагал, что эти два рисса родственники, возможно даже братья… И тем не менее, он чуть не уронил челюсть, когда услышал как Тиррел называет Гореса дядюшкой! И это при том, что оба они выглядели ненамного старше самого Т’мора!

– Закрой пасть, ург влетит. – Хохотнул Горес, заметив тотальное изумление на лице человека и, пожав плечами, скупо пояснил, – порода у нас такая. Чуть не до старости выглядим молокососами. Иногда это здорово мешает, знаешь ли.

– Больше слушайте этого старого развратника, моего неугомонного дядюшку, уважаемый Т’мор. – С холодной ухмылкой произнес Тиррел. – По-моему он с момента полового созревания находится в перманентной радости от этого факта.

Как оказалось, внешний лоск и некий снобизм, совсем не лишают этого рисса язвительности, столь присущей его старшему родственнику.

– А ты не перебивай старших, мозгляк! Молод еще, высказывать прискорбные итоги своих потуг на мышление, в моем присутствии. – Напыжился Горес, весело поблескивая оранжевыми радужками глаз. – Ишь, взял моду! Я вот братцу сообщу, о твоих похождениях. Посмотрим, сколько ты тогда кругов вокруг Шаэр-и-Нилла навернешь!

– Горес, а что такое это ваше Шер-и чего-то там? – Поинтересовался Т’мор, спасая столь лелеемое Тиррелом самолюбие.

– Наш, как бы объяснить… Ну, домен что ли… Манор… Короче, Шаэр-и-Нилл, это крепость в городе, к которой примыкает подконтрольный этой крепости район. Крепость принадлежит нашей семье. Так понятно? – Отвлекся от перебранки с племянником, Горес. – Мой старший брат – князь аэн Рион и-Нилл, а это его сын, и соответственно единственный наследник, который сбежал от своих мамок, нянек и гувернанток, в поисках приключений на свою горемычную задницу.

– Ха! Моему дядюшке можно, а я что, рыжий?! – Возмутился Тиррел. И куда только делась его холодность?!

– И правда, Гор… – Поддержал пышущего негодованием племянника Т’мор, не замечая, как тот дернулся при упоминании сокращенного имени своего родственника. – Ты вон, путешествуешь в свое удовольствие, дерешься направо и налево. Чем Тиррел хуже?

– Да не хуже он. – Горес, ухмыляясь хлопнул племянника по плечу. – Он наследник. Если с ним что-нибудь произойдет, разразится война кланов за главенство в и-Нилле, а у нас не Свободный Город, и лишнего кровопролития князья не допустят. Просто объявят о пресечении Дома, и перевернут герб. И это будет конец. Все выжившие к тому моменту члены Дома, будут изгнаны из страны или, если согласятся, перейдут в подчинение другим Домам и кланам, на положении слуг. Поэтому мы и трясемся над наследниками. Мало кто захочет подобной судьбы для своих родных и близких. Ясно?

– М-м. Примерно. – Кивнул Т’мор, а на ум почему-то пришли воротилы Свободного Города в окружении дорогих, напомаженных шлюх. Жрущие и пьющие в три горла, то и дело пускающие друг другу пулю в лоб, после чего громогласно объявляющие себя наследниками, только что убитых ими уродов.

– Эк тебя перекосило! Небось вспомнил заправил Свободного Города, а? – Ухмыльнулся Горес, и повернувшись к племяннику назидательным голосом произнес, – Запомни, если при упоминании твоего имени, я увижу подобное выражение лица хоть у одного ленника, начищу пятачок. Усек, аэр?

– Иди ты к ургу… – Окончательно обиделся Тиррел, и демонстративно отвернулся. К счастью, в этот момент на пороге клиники возникла Кира, и пикировка сама собой сошла на нет. Девушка поймала взгляд своего пациента, и улыбнулась.

– Пора заканчивать прогулку. У нас на сегодня еще не одна процедура запланирована. Так что прощайся с этими котами, и вперед, на штурм баррикад науки!

Т’мор тяжко вздохнул, и потопал следом за врачом, провожаемый сочувственно-завидующими взглядами Тиррела и Гореса. Но стоило двери клиники скрыть риссов от Т’мора, как Тиррел сбросил маску обиды, и ухватив дядюшку за край накидки, поволок его куда-то вглубь парка.

– Гор ан-Рауд гардэно’Шаэр-и-Нилл! Какой подземный ург тянул тебя за язык, ты пустоголовый ошметок его дерьма! Ты бы еще повесил себе на шею табличку с именем! Мог хотя бы своим долбанным амулетом «Тихий Полог» на него навести?! – Яростно зашипел в лицо Горесу племянник, Но тот только усмехнулся, и пародируя родственника, зашипел в ответ.

– Тир ан-Рауд гардаэр’Шаэр-и-Нилл, милейший мой племянник, куда делась твоя хваленая учтивость и выдержка! Прекрати брызгать на меня слюной, утопишь! И послушай старших, в кои-то веки. Во-первых, прежде чем вешать на него «полог», присмотрелся бы к его узору, юнец! Твой щит сгорел на нем во мгновение ока! Во-вторых, я не называл ему своего имени. Он знает меня как Гореса, ясно? – К концу тирады, Горес перешел на гортанный рык, и племянник как-то резко стушевался. Дядюшка умел быть убедительным, когда хотел этого.

– И как же ты объяснишь, что он… – Предпринял последнюю попытку отстоять свою точку зрения, Тир.

– Ты дурак или прикидываешься, племяш? – Уже спокойным голосом поинтересовался Горес. – Он просто сократил то имя, что я назвал при встрече.

– Ну, извини. – Буркнул Тир, и уже обычным голосом спросил, – а что у него с Узором?

– Приходи завтра, рассмотришь. – Фыркнул Горес, и добавил, – раз сегодня недосуг было.

На этом родственники закончили разбор полетов, и разошлись в разные стороны. Тир отправился в посольство, Гор на поиски какого-нибудь приличного ресторана.

А для Т'мора потянулись нудные часы больничного быта. С милой улыбкой, Кира откачивала из него кровь чуть ли не литрами, заставляла глотать какие-то пилюли, от которых несчастного бросало, то в жар, то в холод. Т'мора осматривали, просвечивали, ощупывали… А когда за окном уже сгустились сумерки, и парень уже был готов то ли взбунтоваться, то ли тихо умереть от усталости, Кира сочувственно улыбнулась, и заявила, что на сегодня процедуры завершены. Остался только массаж. Более или менее пришедший в себя от радужной перспективы, Т'мор тут же согласно кивнул и, насколько мог быстро, поковылял в массажный кабинет. Правда, здесь его ждал облом. Оказалось, что массаж будет делать вовсе не очаровательная девушка Кира, а здоровый накачанный мужик, возвышавшийся у стола.

Кира успела сделать несколько шагов по коридору, когда из кабинета донесся дикий рев, дверь хрустнула, и мимо девушки просвистело какое-то темное пятно, тут же неаккуратно вписавшееся в стену, и распластавшееся под ней. Кира замерла, увидев медленно сползающее на пол тело массажиста, а потом обернулась. Через порог кабинета перешагнул красный как вареный рак Т'мор, и прошлепав голыми пятками по рухнувшей двери, двинулся к начавшей барахтаться жертве. Вперив в несчастного бешеный взгляд, Т'мор не обратил никакого внимания на Киру, и уж тем более не заметил сползающего полотенца, зацепившегося за вывороченный дверной косяк. Девушка только охнула, наблюдая как худощавый невысокий парень, без доли сомнения ухватив массажиста за волосы, аккуратно поднял его ОДНОЙ РУКОЙ, и также аккуратно приложил его об стену. Тот сдавленно хрюкнул, и снова отрубился.

– Ты что творишь?! – Т'мор почувствовал, как по его спине забарабанили крепкие кулачки, и его неожиданно отпустило.

– Терпеть не могу извращенцев. – Выдал он, повернувшись к девушке лицом.

Кира стремительно покраснела, и вдруг отпрыгнула на несколько шагов. Т'мор непонимающе посмотрел на нее, и только когда девушка подала ему потерянное полотенце, до него дошло, в каком виде он находится перед представительницей прекрасного пола. Кое-как обмотав полотенце вокруг бедер, парень смущенно улыбнулся.

– Я думал перед врачами стесняться не положено. А они оказывается, сами стесняются.

– Дурак. – Фыркнула Кира, понемногу приходя в себя, и вызывая помощников для осмотра пострадавшего. – Рассказывай, за что обидел нашего Йорга.

– Он ко мне приставать начал. – Т'мора аж передернуло.

– Да? – Удивилась Кира, мысленно хихикнув.

– Да! – Рявкнул Т'мор. – Только я лег на этот чертов стол, как ваш придурок отвешивает мне игривый хлопок по заднице, и приторным голоском заверяет, что доставит мне «непередаваемое удовольствие»!

– Доприкалывался. – Удовлетворенно кивнул Кира, стараясь сдержать рвущийся смех. Фирменная шуточка массажиста насчет «удовольствия», вогнала в краску не один десяток пациентов. Усугублял же ее тот факт, что от Йорга действительно за километр шибало «голубизной». Но на Оркане так привыкли уравнивать все и всяческие меньшинства, что огрызнуться на действия массажиста, никто не осмеливался. Еще по судам затаскает «за дискриминацию»! Кира посмотрела на Т'мора. – А ты?

– А я не по этой части. Врезал ему с ноги, он и отвалился. – Ответил Т'мор и умолк, не желая говорить на эту тему в присутствии посторонних, заполонивших коридор, и пытающихся привести массажиста в чувство. Т'мор брезгливо глянул на Йорга. – Доктор, не подпускайте его ко мне. Может, здесь подобное считается в порядке вещей, я не знаю, но в Городе таких вешают на фонарных столбах… и мне нравится этот подход.

– Вешают? – Глаза Киры округлились от удивленного ужаса. – За что?!

Т'мор перевел взгляд на перекошенное от страха лицо массажиста, усилиями медиков пришедшего в себя, и услышавшего последнюю часть разговора, и коротко выдохнул: – За яйца.

Раздался глухой стук падающего тела, и Т'мор, уже уходивший по коридору в сторону столовой, заржал в голос, провожаемый злыми взглядами медиков, которым предстояло еще раз приводить в чувство «несчастную жертву замшелого ретрограда». Кира догнала своего пациента, и тихо хихикая, ткнула его в бок кулаком.

– Шуточки у тебя рем Т'мор!

– Прям уж. Они им все равно ни к чему. – Усмехнулся Т'мор, и посерьезнев, объяснил, – Ну, надо же было дать понять, что я ни из этого садика. Зато теперь, все местные извращенцы будут в курсе, что со мной лучше не связываться. – Т'мор хмыкнул, и резко сменил тему. – Кира, объясни мне, куда я попал? А то Горес, только плечами пожимает, говорит, что притащил меня сюда, поскольку здесь нормальный человеческий мир, где мне могли оказать помощь.

– Ага, а еще потому, что здесь находиться посольство самих риссов. – Усмехнулась Кира, устраиваясь за столом в кафетерии, и попыталась кратко описать Т'мору, что из себя представляет Оркан.

Оказалось, что Т'мор попал в очень благополучное место… Для тех, у кого в кармане звенят деньги. Этот мир один из немногих, ведущих торговлю с несколькими соседними системами. Пока их не так уж много, ведь для открытия перехода нужна уйма энергии, и весьма высокий уровень развития некоторых наук. А ведь и то и другое требует бешеных затрат! Как поведала Кира, для создания одноразового «прокола», энергии нужно больше, чем выделяется при взрыве мощностью в сотню килотонн.

– Наш мир, один из немногих, где не только смогли теоретически обосновать теорию «прокола», но в силах воплотить эту теорию в жизнь. Причем, мы в состоянии открывать порталы регулярно. – Гордо задрала носик Кира, но тут же вздохнув, добавила, – правда, чаще мы пользуемся услугами риссов. Их индивидуальные порталы дешевле, хотя и не способны взять крупногабаритный груз… Уж не знаю, какие технологии они используют, но нашему миру такое пока и не снилось.

– И… Горес тоже открывает для вас переходы? – Уточнил Т'мор, и благодарно кивнул официанту, принесшему набранный Кирой на пульте заказ.

– Ну уж нет… Его услуги вышли бы дороже, чем организация прокола своими силами. – Усмехнулась Кира.

– Серьезно? Он настолько крут? – Хохотнул Т'мор, прихлебывая слабый травяной отвар, поставленный перед ним доктором.

– Настолько, это насколько? – Ехидно прищурилась Кира. – И вообще, ты меня спрашивал о моем мире или о кошаке Горесе?

– О твоем мире. – Смиренно согласился Т'мор, зевая. Встать из-за стола он уже был не в состоянии. Только и успел заметить, как округлились в испуге глаза Киры, и провалился в глубокий сон.

Вызванные с наручного компа, медики явились почти моментально. Пациента погрузили на каталку, и доставили в палату. Суматоха, поднявшаяся вокруг внезапно вырубившегося Т'мора, утихла лишь через полчаса. Хотя причин такого резкого изменения в его состоянии, врачи так и не доискались.

Спустя еще полчаса, в кабинете Киры раздался суматошный звон коммуникатора. Экран засветился, и девушка увидела на нем маленькое, но очень сердитое изображение Гореса, расхаживающего по роскошно отделанной комнате.

– Кира! Что случилось?! Где Т'мор? Почему Тиррел его не чует? – Раскатистый голос Гора ан-Рауда изобиловал рычащими нотами, говорившими о его сильном волнении. – Или он снова впал в кому?

– Чем орать на несчастную девушку поздним вечером, приехал бы к нему, да посмотрел сам! – Огрызнулась Кира.

– Что ж. Очевидно, именно так и придется поступить. Только учти, я настропалю посла явиться в клинику. Как думаешь, Вы сможете создать условия для малого церемониала встречи? – Ощерился Горес, и его глаза полыхнули багровым светом. Кира передернулась. Если этот… геномодифицированный придурок начинает вот так сверкать своими прожекторами, дело пахнет жареным. Как и всякий житель Оркана, девушка плохо разбиралась в сенсорных возможностях риссов, и ей было не понятно, что значит «чуять», в контексте Гореса, находящегося вместе со своим племянником за несколько сотен фарлонгов от клиники. Но то, что котоподобные перестают контролировать оттенок своих глаз, будучи в сильном волнении… или раздражении (а они редко разделяют эти два понятия), это знали все местные жители.

– Прекрати молоть чушь, Горес. И приезжай. – Кира подпустила в голос стальные нотки, надеясь не выдать своего внезапно возникшего иррационального страха перед приятелем. – У нас действительно произошло нечто странное.

– Что именно? – Рыкнул Горес.

– Т'мор заснул прямо за столом в кафетерии.

– Ты что, напоила его отваром медвянника? – Так же внезапно успокаиваясь, поинтересовался Горес.

– Н-ну, да. А как ты догадался? – Непонимающе нахмурилась Кира, и тут же захлопала ресницами. – Это что, у него как у тебя, аллергия на медвянку?!

– Не только у меня. У всех риссов на нее аллергия. Могла бы и сама догадаться. – Вздохнул Горес. – А вообще… Ты хоть не забыла, что он иномирянин? Если человек вырос на планете, где сила тяжести в два с половиной раза больше, чем на Оркане, и при этом у него не искореженная притяжением фигура, неужели не ясно, что метаболизм должен быть совершенно иным? Могла бы и додуматься, что может сделать с пареньком отвар, если его организм приспособлен к другому обмену веществ.

– Ты где таких умных слов нахватался? – Скривилась Кира.

– От племянника. – Фыркнул Горес. – Ладно, я приеду. Завтра, к восьми утра. И… Кира-а?

– А?

– Прости меня, а?

– За что? – Удивилась девушка.

– За истерику. – Комично хлюпнул носом Горес, состроив такую уморительную рожицу, что Кира не удержалась от смешка, и махнув рукой, хлопнула по клавише отбоя. Экран погас, и девушка отправилась спать.

Т'мор проснулся и понял, что давешняя кома была благом. Хотя бы потому, что находясь без сознания, он не страдал от жутчайшей головной боли, а на горло не давил этот дикий сушняк! Поморщившись, бедняга попытался открыть глаза. С некоторым трудом ему это удалось, а еще через пару секунд, кое-как сфокусировав зрение, он уже присосался к объемистой кружке, распространявшей вокруг себя аромат каких-то смутно знакомых трав и ягод. К удивлению Т'мора, симптомы похмелья почти тут же пропали, и он обвел палату повеселевшим взглядом. Словно дождавшись, когда он придет в себя, тихонько скрипнула дверь, и на пороге появился Горес. Хмыкнул, склонив голову к плечу, бросил взгляд на Тимма и, неожиданно расплывшись в задорной улыбке, неуловимым движением скользнул вперед. Мгновение, и огромный когтистый рисс возвышается у кровати «больного».

– Подъем, друг мой. Сегодня, ты покидаешь эту обитель печали! – Возопил громоподобным голосом, Горес.

– И куда я ее покидаю? – Поинтересовался Тимм.

– Пока в наше посольство, а там посмотрим. – Пожал плечами Горес, и захлопал в ладоши. – Одевайся, давай. Мобиль уже ждет!

– Не понял… – Помотал головой Тимм, но послушно начал одеваться. Правда, вместо своих привычных шмоток, ему пришлось напялить нечто, напоминающее просторную легкую пижаму… По-крайней мере, эта одежда больше всего походила на таковую, виденную Тиммом в букваре обучающего шара.

Попрощавшись с Кирой, Тимм уважительно глянул на припаркованный у входа в клинику черный длиннющий агрегат с двумя черными же флажками на капоте, и с опаской забрался внутрь. Следом за ним, послав на прощание Кире воздушный поцелуй, в салон забрался и Горес. Массивная дверь с мягким чмоком влипла в корпус, отделяя пассажиров от внешнего мира, и мобиль, плавно ускорившись вылетел на трассу.

– И зачем ты тащишь меня в ваше посольство? – Наконец поинтересовался Тимм.

– Хм-м. Видишь ли… Тут такое дело… Когда мы уходили из Свободного Города… в общем, если бы ты не отпихнул меня в сторону, я скорее всего был бы уже мертв. Игломет такая штука… Так что я тебе жизнью обязан, Т'мор. – Помявшись, тихо проговорил Горес, и не давая Тимму себя перебить, продолжил, – я понимаю, у нас был договор, что я доставлю тебя на Оркан, не больше… Но… У меня есть другое предложение. Ты волен его принять, или отказаться…

– Какое предложение? – Вздрогнул Тимм.

– Э-эх, – Горес взъерошил ладонью волосы. – Не умею, как Тиррел высокопарно выражаться…

– Гор, не тяни кота за… – Вздохнул Тимм, и тут же оборвав сам себя, глянул на рисса. – Извини.

– Да, ерунда. – Отмахнулся тот, и наконец сформулировал. – Т'мор, я благодарен тебе, и одним «спасибо» мне не отделаться. Я предлагаю тебе стать моим побратимом, и войти в клан Рауд, полноправным защитником.

Тимм молча протянул руку для пожатия, и Горес радостно ухмыльнувшись, тут же полоснул по ладони своими острейшими когтями. Пока Тимм охреневал от такого поворота, рисс молниеносным движением проделал тоже самое со своей рукой, и только после этого пожал ею сочащуюся кровью конечность приятеля.

Поняв, что это был всего лишь ритуал, Тимм хмыкнул, и выудив из предусмотрительно вытащенной Горесом коробки, салфетку, промокнул ею ладонь.

– Слушай, Горес…

– Не Горес. – Перебил Тимма, рисс. – Гор ан-Рауд гардэно’Шаэр-и-Нилл. Это полное имя.

– Ага. – Кивнул парень. – Так вот, Гор. Ответь на вопрос. Побратим – это мне понятно, когда-то и у нас такое было. Давно, правда. А вот что за клан и защитники?

– Хм. В нашем мире, Т'мор, риссы всего лишь одна из существующих рас. У нас есть свое государство – Шаэр. Правит им Князь князей, или на темном наречии – Тсар гардэно’Шаэр. Помимо него, есть просто князья – аэн, они правят Высокими Домами. Каждый Высокий Дом в свою очередь, включает в себя несколько кланов, главы которых, входят в Совет Дома. Каждый клан, это семья. Все члены семьи зовутся защитниками. Кстати, теперь это и к тебе относится.

– И как же меня теперь зовут? – Поинтересовался Тимм.

– Т'мор гардэно’Рауд Шаэр-и-Нилл. – Без запинки ответил Гор, и Тимм схватился за голову.

– Как все сложно!

– Ничуть. Смотри: «гардэ», на древнем наречии, это обозначение защитника. «Но»– обозначение подчинения. Вот и получается: Т'мор, защитник клана Рауд, входящего в Высокий Дом и-Нилл. – Объяснил Гор.

– Ага. А почему же твое имя звучит иначе? – Начал «въезжать» Тимм.

– В каждом Доме, есть риссы, которых князь выводит из подчинения своим кланам, берет под свою руку. Этакая личная гвардия князя. Рисс ставший защитником всего Дома, становится неподвластен своему клану. Тогда, меняется форма обращения, и получается: Гор ан-Рауд гардэно’Шаэр-и-Нилл, то есть защитник Высокого Дома и-Нилл, из клана Рауд.

– Значит, говоришь, все просто, да? – Фыркнул Тимм.

– Ну да. – Кивнул Гор, и выглянул в окно. – О, гляди-ка, мы уже на месте! Вываливаемся, Т'мор. Тир нас наверное уже заждался. И не парься! Все эти обращения, штука официальная, и нужна не так уж часто. Разве что при знакомстве в официальной обстановке, и все.

– Утешил, изверг! – Огрызнулся Тимм, вылезая из уютного салона, на промозглый ветер, гулявший по пустому пространству перед величественным особняком, украшенным все теми же черными стягами, с еле заметным серым рисунком, разобрать который не представлялось возможным. – Только официальных обстановок мне и не хватало!

Что называется, накаркали. Стоило Тимму расположиться в одной из пустующих спален огромного особняка, как на пороге появился Тир, с целью отконвоировать Тимма для знакомства с послом.

Посланник Шаэра оказался седым, чуть грузноватым риссом, с глазами теплого медового оттенка. Облаченный в шитый серебром, черный «национальный» костюм, Лир ан-Торр гардэно’Шаэр-и-Нилл, являл собой образчик джентльмена (какими их представлял себе Тимм, по тем довоенным головидео, что ему довелось увидеть в Свободном Городе), со скидкой на нечеловеческое происхождение, разумеется.

– Т'мор… Приветствую тебя под сенью Высоких Домов Рисс, хотя и не могу сказать, что это доставляет мне удовольствие. – Высокопарное приветствие посланника, произнесенное тихим, почти мурлычущим голосом, настолько ошеломило Тимма, что до него не сразу дошел смысл сказанного.

– То есть, попросту говоря, мне здесь не рады? – Хмыкнул парень.

– А что тебе дарована такая привилегия? – Вопросом на вопрос ответил рисс, приподняв бровь.

– К-какая привилегия? – Мотнул головой Тимм, чувствуя, что теряет нить беседы.

– Я имею в виду, что кто-то из сильных мира, повелел всем разумным радоваться твоему появлению среди них. – Пояснил посланник.

– Нет, конечно. – Рассмеялся Тимм, представив как бонзы Свободного Города, на общем совете подписывают документ, дающий ему такую «привилегию».

– Тогда зачем нужно уточнять то, что я вполне внятно и доходчиво произнес? – Фыркнул Лир, и внезапно уселся на крышку своего письменного стола, чем поверг Тимма в ступор. Ну не вязался этот солидный дядька с подобными выходками. – Ну, что еще не так?

– Нет-нет. Все в порядке. – Парень очухался, подумав про себя, что не станет задавать никаких глупых вопросов, иначе они проговорят до самого вечера. Лир ан-Торр внимательно наблюдал за ним, и тут же кивнул, словно соглашаясь с размышлениями собеседника. Он что, еще и мысли читает?! Тимм стиснул зубы, что бы не задать этот вопрос вслух.

– Это совершенно ни к чему. У вас, человеков, очень богатая мимика. Достаточно, что бы понять, о чем вы думаете. Это один из многих минусов вашего происхождения.

– В смысле? – Не удержался Тимм.

– Ну, вы же в некотором родстве с обезьянами, все-таки. – Пожал плечами посланник, балансируя на небольшой деревянной подставке для бумаг, выступавшей над поверхностью стола.

– А риссы? – Ехидно поинтересовался Тимм, наблюдая за попытками собеседника поудобнее устроиться на слишком маленькой для его размеров деревяшке.

– Наши родичи, хотя бы безоговорочные хищники. – Лир ан-Торр верно оценил тон Тимма, и улыбнулся, продемонстрировав великолепный набор клыков. – Семейство кошачьих. Потому и мимика наша, куда более бедна, а значит и сложнее для чтения.

– И вы конечно, стоите на более высокой ступени эволюции. – Съязвил Тимм.

– Эволюция! – Фыркнул ан-Торр, и тут же действительно стал похож на огромного взъерошенного кота. – Вечно вы, человеки, выдумываете всякую гадость. По-вашему, так обязательно кто-то должен происходить от кого-то! Почему вы все время отказываете природе в ее многообразии?

– Э-эк?! – Выдавил Тимм, шалея от напора собеседника.

– А вот урга хромого вашей эволюции! – Кипел посланник. – Риссы помнят себя на протяжении двухсот тысяч лет. И всегда мы были такими как сейчас!! А человеки… Найдут окаменевший череп вымершей обезьяны, и начинают водить вокруг него хороводы. Ах, развитие! Ах, эволюция! Ой, естественный отбор!

– Ну… – Промычал Тимм, и тут же нашелся. – А как же быть с тем, что других находок нет? Ну не найдены кости людей современного типа, того же времени, что и останки той самой вымершей обезьяны! Вот и получается, что обезьяна была, а человека не было!

– Ты идиот, или издеваешься? – Прищурил один глаз ан-Торр. – Да нет, похоже и вправду, дурак. Скажи, когда человек умирает, что с ним делают?

– Хоронят, естественно. – Пожал плечами Тимм, не собираясь рассказывать, что именно кроме похорон могут сделать с трупом в Свободном Городе.

– Умница. Судя по всему, что-то ты все-таки знаешь. А как хоронят?

– Ну, в землю закапывают. – Буркнул парень.

– А еще?

– Сжи… – Тимм удивленно уставился на довольного, как обожравшийся кот, рисса.

– Договаривай. – Улыбнулся тот.

– Сжигают.

– Правильно. Самый древний способ захоронения. Между прочим, никаких иных способов погребения, мы, риссы, не признаем до сих пор.

– Ну… допустим. – Упрямо наклонил голову Тимм. – А как же быть с предметами материальной культуры?

– Всякие брошки, руины, и прочий хлам? – Уточнил ан-Торр. – Как думаешь, давно ли была на этой планете эпоха мечей? Не знаешь? А я знаю. Чуть больше шестисот лет назад. Но теперь, ты не найдешь здесь ни одного меча, щита или доспеха. Я уж молчу про украшения и замки. Первые сотни раз переплавлены, вторые давно разрушены, а на их месте выстроены целые города. Сведения о тех временах собирают по крупицам, осколочкам, обрывочкам, черепочкам. Что уж говорить о временах отстоящих от вас на десятки, а то и сотни тысяч лет!

– И почему же люди тех времен не помнят?

– А ург вас знает. Человеки. Войны, переселения народов, глобальные катаклизмы. – Философски заключил посланник, пожимая плечами. И тут же встрепенулся. – Ладно. Заболтался я тут с тобой. В общем так, слушай внимательно повторять не буду. Рауды защищают тебя, словно ты их любимая бабушка. Уж не знаю, с чего они учудили это побратимство, Шаэр на уши от таких новостей встанет, но как случилось, так случилось. Посему, имей в виду, хоть ты и первый человек удостоившийся такой чести, но спрос с тебя будет как с рисса, хотя коситься станут как незнамо на что… Далее, не позволяй никому тебя унижать. Отныне это не личное оскорбление, но пощечина всему клану. Да… если что-нибудь натворишь, отвечать будешь по законам рисс, а они… хм, не очень-то рассчитаны на хилые человеческие организмы. Так, о правилах поведения предупредил, что еще… А! Как посланник Высоких Домов Рисс, дозволяю остаться под их сенью, до тех пор, пока ты блюдешь обычаи нашей земли, или пока того желает клан Рауд. Усек?

– Ага. Только… – Замялся Тимм.

– Ну что еще, вроде я все предельно просто и внятно изложил! – Фыркнул посланник.

– Я к тому… А под сенью этих… зданий… Это где? – Сделал наивное лицо парень.

– Ургова задница! Не зданий, придурок! А Высоких Домов! Это значит, здесь в этом мире, и в нашем! Где бы из этих мест ты не находился, за все содеянное будешь отвечать по нашим обычаям! Понял? – Взорвался Лир, и не дожидаясь ответа, махнул рукой в сторону послушно распахнувшихся дверей. – Иди отсюда. Мне работать надо!

Тимм вывалился из кабинета посланника, и тут же наткнулся на сосредоточенно о чем-то размышляющего, Гора. Впрочем, стоило юноше попасть в его поле зрения, как рисс отвлекся от своих мыслей.

– Наболтались? – Осведомился Гор.

– На всю жизнь. – Кивнул Тимм.

– Ну и славно. Пообедаем? – Усмехнулся побратим. – В малой гостиной уже накрыто, да и Тир тоже голодный.

– Идем.

За столом, ан-Рауды были задумчивы, и явно чем-то озабочены.

Но объяснять Тимму никто ничего не стал, и он обратил все свое внимание на исходящие ароматным паром блюда. Когда первый голод был утолен, Тимм все-таки попробовал разговорить приятелей.

– Что у вас случилось?

– Ничего серьезного, Т'мор. – Отмахнулся Тир, но Гор так на него взглянул, что племянник тут же стушевался.

– На самом деле, мы сами не понимаем, что происходит. – Заговорил Гор, гоняя по тарелке какой-то маринованный овощ. – Буквально через несколько минут после нашего возвращения, служба безопасности зафиксировала наблюдение за особняком. Не обычный присмотр местных властей, а каких-то абсолютно левых ребят. Мы попробовали проанализировать что могло привлечь их внимание, но пока не нашли ничего стоящего. Так-то. Ясно одно, кто-то сильно заинтересовался одним из нас.