Текст книги "В мире граждан"

В мире граждан
Антон Громиш

© Антон Громиш, 2023

ISBN 978-5-0055-0573-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В МИРЕ ГРАЖДАН

Глава 1. Кем быть?

Праздник на центральной площади города подошел к своей кульминации. На большой сцене выстроились в ряд полтора десятка человек, сплошь молодые люди около двадцати лет; они должны были вот-вот получить паспорта страны. Нет, они не были иностранцами, они родились в семьях граждан России, но свой главный документ получат только сейчас – в зрелом возрасте.

Дело в том, что несколько лет назад власти ушли от практики выдачи паспортов всем подряд, и в Российской Федерации вовсю действовала законодательная норма, согласно которой человек, вне зависимости от своего происхождения, должен был доказать, что достоин быть гражданином страны. Как было объяснено, такая инициатива должна была пересмотреть потребительское отношение людей к гражданству и наконец-то напомнить, что под термином «гражданин» подразумевается не только набор прав, но и обширный список обязанностей. Законодателями был составлен подробнейший механизм превращения человека, желавшего получить паспорт, в гражданина. Во-первых, был поднят возраст получения документа – до шестнадцати лет, как это было еще во время Советского Союза и в ранние годы постсоветской России. Во-вторых, кандидат, желающий получить паспорт, должен на уровне мэрии написать соответствующее заявление, в котором обязан доказать, что достоин российского гражданства. Ему в помощь предоставлялся ряд критериев: совершение подвига во имя страны; спасение жизни человека во время чрезвычайной ситуации (например, при пожаре); изобретение или научное открытие на благо Родины; волонтерская или благотворительная деятельность. Власти пообещали, что список критериев будет время от времени пересматриваться.

И вот, в этом году, как уже было отмечено, гражданами России становились пятнадцать человек. Каждый из них пришел к «финишу» своим путем. Например, молодой человек двадцати лет, будучи еще студентом, совершил научное открытие в области химии. Еще один студент на протяжении трех лет разрабатывал мобильный телефон по новейшим технологиям. Сейчас его изобретение готовится к поточному производству. Еще один молодой человек уже успел стать почетным донором крови, при этом дважды сдавал кровь при экстренной адресной помощи. В общем, каждому из них было чем похвастаться перед обществом.

– В шеренгу становись! – раздалась над площадью команда. Претенденты на гражданство встали плечо к плечу. Мэр города и начальник паспортно-визовой службы вручили всем вожделенный документ. Новых российских граждан окружили журналисты местных СМИ, и те с трудом ориентировались, кому отвечать на вопросы. Тут же начался концерт в честь виновников торжества – город получил возможность «погулять» до глубокого вечера, радуясь за своих земляков, а кто-то, наверное, и завидуя им.

Таким восторженным зрителем оказался двенадцатилетний Артем Каретников, просмотревший всю торжественную церемонию не отрываясь. Несмотря на то, что ведущие называли совсем другие имена, рука Артема каждый раз дергалась, словно именно он вот-вот станет гражданином. Прозвучала последняя фамилия, человек получил паспорт, и мальчик, тяжело вздохнув, пошел прочь от сцены, переживая противоречивые чувства. С одной стороны он был рад за каждого нового гражданина, с другой – был разочарован, что ему, Артему Каретникову, ждать своего звездного часа минимум четыре года.

Артем не раз представлял, как он выходит на сцену, ему протягивает паспорт мэр, а ведущие тем временем объявляют: «Паспорт вручается Артему Каретникову! Он заслужил право именоваться гражданином России за то, что…». И тут Артем осекся. А действительно, за что ему должны вручить паспорт? Что он сделал во имя страны и общества? Побеждал на школьных олимпиадах, защищал честь города на региональных футбольных турнирах… Нет, этого мало! Артем и сам понимал, что за такие «подвиги» гражданство не дают.

Кто-то его пихнул в спину. Обернувшись, Артем увидел сиявшие, как начищенные самовары, лица одноклассников, братьев-близнецов Александра и Кирилла Чичериных.

– Чего киснешь, Каретников? – участливо поинтересовался Кирилл, скалясь во всю ширину лица. – Праздник не понравился?

– Ай! – махнул рукой Артем. – Я, может, тоже хочу паспорт получить!

– Мал еще, – заметил очевидную вещь Кирилл.

– Сам знаю, – беззлобно огрызнулся Артем. – Я, собственно, о другом думаю: а за что мне паспорт давать?

– То есть? – удивился Александр. – Ты же активист, отличник, спортсмен…

– Мою посуду, перевожу бабушек через дорогу, – проворчал в ответ Артем. – это достижения для детского сада, но не для взрослого человека. Понимаешь?

– Само собой, – кивнул Александр. – Прямо сейчас у тебя пока мало возможностей проявить себя, кроме, наверное, двух вариантов: или что-нибудь изобрести, или спасти кого-нибудь. Что выбираешь?

Ответом ему была тишина.

* * *

Артем лениво ковырялся в тарелке, обед протекал вяло. Мальчик был поглощен мыслями, практически не реагируя на событие вокруг.

– Ау! – Артем подскочил от возгласа отца. – Ты жевать не забыл?

Артем снова принялся за еду, но вскоре опять погрузился в размышления и в конце концов замер скульптурой. Кончилось все тем, что отец потребовал объяснений.

– Что тебя гложет? Получил «двойку» и боишься признаться?

Артем помялся и вдруг спросил в лоб:

– Пап, а как стать гражданином?

Отец удивленно посмотрел на сына.

– Ты разве не знаешь законы?

– Нет, я не об этом. Понимаешь… я не знаю, кем стать. Точнее, я не знаю, как заслужить гражданство.

На этот раз задумался отец. Ему-то было тяжело ответить на этот вопрос, поскольку получил гражданство более двадцати лет назад, когда паспорт выдавали людям по факту рождения. Да, он принял новую реальность и новые общественные условия, но сам ни с чем подобным лично не сталкивался, практических дел не имел. И сейчас он должен что-то посоветовать сыну в той области, которую сам знал только в виде законодательных формулировок. Задача!

– И ты тоже не знаешь, – Артем понял его молчание по-своему. – Пап, а в нашем архиве что-то подобное есть?

– Посмотри, – одобрил решение отец.

Обед пошел веселее. А после трапезы Артем буквально полетел в папин кабинет, где в отдельном шкафу хранились вещи, документы и детальные биографические справки членов рода Каретниковых (со стороны отца Артема) и рода Тимирязевых (со стороны матери). Этот архив Каретников-старший собирал уже пятнадцатый год, тем самым сохраняя память о предках, как своих, так и своей супруги, и останавливаться, похоже, не собирался. Редко кто в эти времена мог похвастаться своим генеалогическим древом до пятого колена. Каретников-старший мог!

Артем бережно, словно хрустальные, взял листы, на которых тщательно были зафиксированы даже, казалось бы, самые незначительные факты из жизни предков. В каждой строчке читателю открывалась история российских городов в разных уголках страны вплоть до первой половины девятнадцатого века. Артем вчитывался, впитывая судьбы своих далеких родственников, практически каждый из которых заслужил памятник при жизни.

Например, прадед по отцовской линии Яков Терентьевич, когда началась Великая Отечественная война, в возрасте пятидесяти лет ушел на фронт добровольцев. Впрочем, на сам фронт его не взяли по возрасту, но определили в медсанчасть. Сначала он выполнял работу санитара: мыл полы, выносил утки, помогал переносить раненых. Однако уже через полгода прошел «ускоренные курсы в полевых условиях» и стал привлекаться к медицинской деятельности: делал уколы, перевязывал раны, несколько раз ассистировал хирургу. Победу прадед встретил на советско-польской границе (точнее – там, где она проходила в тридцать девятом). Всего через руки Якова Терентьевича Каретникова прошло до тысячи пациентов с разной степени ранениями.

А его отец, Каретников Терентий Саввович, незадолго до коронации Николая Второго открыл возле Новосибирска столярную мастерскую. Поначалу в ней работали только он и его товарищ по училищу, где оба и обучились ремеслу. Через некоторое время их изделия стали пользоваться спросом, пошли покупатели. Когда количество заказов изрядно возросло, компаньоны решили нанять дополнительных работников. К началу двадцатого века мастерская насчитывала до шестидесяти рабочих мест, был открыт магазин, обслуживавший нужды жителей трех окрестных городков. Терентий Саввович к тому времени превратился в крупного предпринимателя, сколотил значительный капитал, женился, родил двух сыновей и построил дом в деревеньке. Помимо столярного ремесла, пращур Артема занимался благотворительностью: в частности, привлекал подростков из бедных и малоимущих семей к учебе в ремесленных училищах, а также помогал оплачивать лечение представителям бедных слоев населения.

Предкам по линии матери тоже было чем похвастаться перед потомками. Прадед Артема Арсений Кириллович всю жизнь проработал врачом в маленьком городке на Урале. У врача-терапевта лечились как знать, так и беднота. Арсений Кириллович был свидетелем зарождения новых семей, видел, как росли дети, которых осматривал еще грудничками, переживал взлеты городка и его регресс. После двух революций кряду не сбежал, оставшись, как он выражался, «врачом и только», продолжив лечить всех независимо от политической принадлежности, чем заслужил уважение со стороны представителей новой власти.

Молодость Сергея, сына Арсения Кирилловича, пришлась на Великую Отечественную войну. В ряды Вооруженных Сил он был призван в июле сорок первого и прошел войну от Волги до Венгрии, где в очередной раз был тяжело ранен и комиссован. Победу встретил уже в тылу, работая на танковом заводе. После войны Сергей Арсеньевич ушел в геологи и до самой пенсии без устали исследовал обширные северные широты бескрайней советской Родины.

Артем не раз читал биографические истории своих родичей, но и сейчас как в первый раз он переживал их удачи и неудачи. Листая многотомный архив, мальчик не заметил, что уже глубокий вечер – он провел в кабинете отца почти шесть часов. Однако и такой информационный марафон Артема не удовлетворил: он так и не получил подсказку к выбору своего будущего. Его предки оставили яркий след в обществе, но во многом это было следствием действительности своего времени. Яков Терентьевич, будучи в значительном возрасте, ушел добровольцем, потому что тогда стране был нужен каждый ее гражданин, способный трудиться и совершать подвиги. Терентий Саввович и Арсений Кириллович занимались благотворительностью, потому что в то время социальные службы отсутствовали в стране, а прадеды были способны помогать людям. Будет справедливо утверждать, что их подвиги – следствие событий в стране и мире, без учета личных желаний и стремлений. Однако и в этом случае мог ли что-то противопоставить им двенадцатилетний ребенок, живущий в мирное время в мирной стране, с огромным выбором профессий и широчайшими возможностями? Так и выходит, что ничего?

С этой мыслью Артем и пошел спать. Лег, но долго не мог заснуть, то ли обдумывая смыслы, то ли подбирая слова для оправданий. Наконец, он незаметно для себя уснул.

* * *

Здание было ему незнакомо: то ли старый завод, то ли заброшенная стройка, но ни разу Артем его не видел. Снова откуда-то из недр строения раздался вопль (заслышав первый крик, подросток сюда и пришел, кстати, больше из любопытства), Артем понял, что кричит испуганный ребенок. Времени на раздумье не было. Артем ломанулся внутрь, вышибая на вид бетонную дверь, на деле оказавшуюся, едва ли не картонкой, влетел на второй этаж. Снова крик, и у Артема сложилось впечатление, что испуганная жертва все так же далеко. В подвале? Или на чердаке? Каретников замер, прислушался, но крик не повторился. Вверх или вниз?

В этот момент лестница позади него рухнула, а по всему первому этажу вспыхнул огонь. Снова раздался крик и на этот раз совсем рядом. Артем увидел на подоконнике ближайшего окна ребенка, на вид дошкольника. Положение его было незавидное: прямо под окном зияла яма, откуда с первого этажа вырывалось пламя, за спиной ребенка – окно второго этажа. Как ни крути, он каким-то образом угодил в смертельную ловушку.

Артем спешно оглядел этаж, обнаружил длинные доски. Сойдет для спасения! Он сделал шаг… попытался сделать, но нога словно завязла в чем-то топком. Ситуация складывалась хуже не бывает: дошкольник, рисковавший свалиться или в огонь, или в окно, и подросток, увязший, словно в болоте. Артем на пределе сил дернул ногой – невидимая топь поддалась! Шаг второй ногой – продвинулся еще чуть-чуть. Однако в этот же миг маленький пленник покачнулся и вывалился в окно. И откуда-то, как будто со всех сторон сразу, мерзкий скрипучий голос с явной усмешкой произнес:

– Не успел, герой? Не заработал медальку?

И захохотал.

Здание вздрогнуло. Пол под Артемом провалился, и мальчик полетел в огненный ад…

И подскочил на кровати. Большой циферблат настенных электронных часов показывал шесть часов утра. Сам Артем лежал едва ли не поперек кровати, подушка смята, одеяло на полу.

– Пофилософствовал на ночь, – пробурчал Артем, понимая, что кошмар, навеян его мечтами совершить какой-нибудь подвиг. Он начал потихоньку приходить в себя, но одновременно с успокоением в душе вдруг вспыхнуло чувство обиды: то ли на себя самого, что не смог спасти ребенка, пусть и вымышленного, то ли на обладателя мерзкого голоса во сне за то, что тот оскорбил его желанием «заработать медальку». А с другой стороны, на что обижаться? Сам он не виноват ни в чем: ему просто не дали возможность проявить себя в качестве спасателя, хотя он был готов. Что же касается награды, то почему Артему должно быть стыдно, если за спасенную жизнь в любом случае должны дать медаль, орден или какое-нибудь звание. Еще в одном старинном фильме11
  «Гусарская баллада», 1962 год, режиссер Эльдар Рязанов.


[Закрыть] эпохи СССР было сказано: «Крестами22
  Георгиевский крест – в дореволюционной России высшая награда для нижних чинов Российской армии, вручение которой производилось исключительно за личное мужество на поле боя.


[Закрыть] так швыряться не пристало!». И это правильно!

Артем еще раз глянул на часы – раннее утро. Досыпать?

– Нет уж, хватит, снов, – вздохнул мальчик и поплелся в ванную.

Глава 2. Неожиданный подвиг

Пять лет пролетели как один миг. Артем возмужал, превратившись из двенадцатилетнего мальчугана в статного юношу, готового и за себя постоять, и другим прийти на помощь. Расширился список интересов: кроме спорта (а он продолжал играть в сборной региона по футболу) Артем увлекся литературой и географией. По ряду школьных предметов он удачно защищал честь школы, но выше городских олимпиад не поднимался. В общем, в жизни молодого человека мало что поменялось, разве что трансформировалось в соответствии с возрастом.

Впрочем, одно изменение в его жизни произошло точно: Артем перестал смотреть на возможность получить гражданство как на экстренную необходимость, трезво понимая, что жизнь сама предоставит шанс отличиться. Да, он каждый год в свой день рождения писал заявление на получение паспорта, прикладывая в качестве доводов грамоты за спортивные достижения, но сам прекрасно осознавал, что они, эти достижения, годятся максимум впечатлить согорожан, но никак не жителей огромной страны.

Успею, думал он, тем более что пока правила не поменялись. Законодательство в этой сфере действительно не претерпело существенных изменений, разве что теперь проводились торжественные церемонии вручения документа каждый месяц, если был хотя бы один претендент, а также учащимся высших и средне-профессиональных учебных заведений выплачивалась фиксированная сумма «за гражданство» – в дополнение к стипендии (у кого она была).

Существовала лишь одна проблема: куда поступать? Некоторые учебные заведения намеренно устанавливали плату за обучение для студентов-неграждан, поэтому приходилось лавировать. Артем уже был свидетелем таких жизненных разочарований: сосед, на пару лет старше его, не поступил в столичный юридический ВУЗ, потому что не имел паспорт, а платную учебу семья вряд ли бы потянула. В итоге пришлось идти в местное техническое училище на направление «строительство» – единственное, кстати, во всем учебном заведении, где социальный статус студента не был важен, возможно, из-за низкой популярности данной профессии среди местных юношей и девушек.

За себя же Артем Каретников был более-менее спокоен. Он уже решил, что будет поступать в региональный физкультурный институт. Ректорат ВУЗа студентов на граждан и неграждан пока сортировать не планировал, а с поступлением у Артема явно проблем нет: более десятка призовых мест на футбольных турнирах региона – не шутки! Плюс несколько индивидуальных наград! Так что, считай, уже одной ногой в институте. Еще жить можно!

* * *

Последний день весенних каникул Каретников решил провести и с удовольствием, и с пользой – прогуляться по городской набережной. Место для променада (Артем мысленно усмехнулся, смакуя это слово) было идеальным: располагалось на окраине города, вне суеты, и за рекой начинался небольшой лесок, где можно было в любое время года побродить и подумать о жизни. Здесь местные любили кататься на лыжах, детвора – на санках. Здесь каждый год проходил городской этап «Лыжни России», и всегда было интересно смотреть, как на обоих берегах разворачивалась торговля, выступали артисты, а по руслу реки сновали туда-сюда лыжники всех возрастов: от дошкольного до бесконечности. Каретников и сам любил проводить здесь время, устраивая с друзьями лыжные кроссы между елок и берез.

Для Артема это был не просто последний день весенних каникул – это последние школьные каникулы в его беззаботной жизни. Потом экзамены, прощайте, детство и юность, здравствуй, взрослая жизнь. Потому и решено прийти сюда, на набережную, где очень много воспоминаний и можно остаться наедине с собой.

Артем неспешно прошелся по мосту, остановился посередине. Взглядом хозяина окинул пейзаж. Уже совсем скоро потеплеет, начнется ледоход, и лесной берег затопит. А ближе к лету лесные тропы высохнут, и сюда хлынут любители прогулок на свежем воздухе. Будет хорошо!

И неожиданно он заметил на середине реки человека. Мало того – ребенка, девчонку лет семи. Что она там делает? Городские службы уже несколько дней сообщают, что лед стал ненадежен, можно провалиться. Какого черта ее туда понесло?

Что делать? Попробовать докричаться? Вряд ли – далековато, можно долго играть в «испорченный телефон». Остается лишь одно: вытаскивать ее на берег.

Каретников начал лихорадочно осматриваться, как бы быстро и эффективно добраться до девочки – никаких идей не возникло. Внезапно раздался крик: одна нога ребенка провалилась. Девочка вытащила ее наверх. Лед еще выдерживал ее вес, но предательски пошел мелкими трещинами. Если бы девочка стояла спокойно, наверное, продержалась бы на поверхности дольше. Однако она, испугавшись, отскочила в сторону, и хрупкий лед с громким треском провалился, образовав отверстие диаметром в метр.

Больше Артем не раздумывал. Он рванул к месту трагедии, на ходу сбрасывая куртку, чтобы не мешала, если провалится сам. А что провалится – был в этом уверен. Каретников пробежал несколько метров, как лед под ногами разломился. Артем с размаху рухнул в ледяную воду, но мгновенно собрался и поплыл к девочке. Он успел вовремя, когда та уже перестала биться и на полметра ушла под воду. Артем занырнул под нее и вместе с ней, как с всадником, вышел на поверхность. Как смог, привязал девочку к себе ее же шарфом и медленно поплелся к берегу.

На набережной уже собрался народ. Несколько человек, обвязавшись веревками, пошли навстречу. Артем с трудом продвигался вперед: леденели руки, залитые холодной водой ботинки тянули вниз, болела под весом девочки спина. Если бы не помощь с берега, оба бы и утонули. К счастью, вовремя подоспели несколько взрослых. Одни перехватили девочку, другие вытянули Артема из реки. Спасательная операция завершилась с появлением машины МЧС.

Артем, у которого не то от холода, не то от переживаний, зуб на зуб не попадал, кинулся к девочке:

– Живая?!

– Живая! – кто-то хлопнул его по плечу. – Молодец, герой! Вовремя подоспел!

И только тогда Каретников позволил себе заняться собой и отдаться в руки врачей и спасателей.

* * *

Что такое «слава», Артем за последующие две недели осознал сполна. Все это время он провел в больнице, куда его все-таки вынуждено определили, сначала по подозрению на пневмонию, а в итоге с окончательным диагнозом. Уже в «приемном покое» ему спел дифирамбы весь встреченный медперсонал, эстафету принял коллектив терапевтического отделения. Его поместили в одиночную палату со всеми удобствами, чему он был рад лишь один день, а затем едва ли не лез на стену от скуки и одиночества. Только потом Артем узнал, что его героизм здесь ни при чем: врачи сомневались в диагнозе и заранее побоялись класть его в общую палату. И как показало время, сделали все правильно.

Первые три дня он провел в одиночестве, не считая визитов медсестер, приносивших лекарства и еду. На четвертый день – о, чудо! – к нему пришли с персональным посещением, и Каретников едва ли не бегом полетел на первый этаж в комнатку «для визитов». Там его ждали мужчина и женщина – родители спасенной девочки. Они наперебой начали благодарить Артема с таким напором, что вскоре подросток был готов на все, лишь бы сбежать. Наконец, супружеская чета успокоилась и удалилась, надарив спасителю множество подарков, которые Артем не знал, куда деть. Благо, большинство презентов были сладости, и Каретников с легким сердцем через медсестер передал их другим пациентам, убедительно попросив персонал представить это как спонсорскую помощь – Артем после визита родителей девочки всерьез испугался ответных подарков.

Впрочем, разговор с родителями девочки оказался отчасти и полезным. Артем узнал, что спасенного ребенка звали Диана, она оканчивала детский сад и собиралась идти в первый класс. В тот день она хотела погулять с подругами, но никто из них пойти не смог. Тогда Диана решила поиграть сама, например, попускать кораблики в луже. Подходящей лужи не нашла, в итоге не придумала ничего лучше, чем побродить посреди реки. Дальнейшее знал весь город. Сейчас девочка чувствовала себя удовлетворительно, хотя и провела значительное время в ледяной воде, и уже шла на поправку.

Следующие два дня прошли спокойно. Артем вдруг полюбил тишину и одиночество, как мог, наслаждался покоем. А затем начался кромешный ад!

Подростка навестили почти все газеты города, причем каждое издание по отдельности: то ли никто визиты не согласовывал, то ли нашли идеальный повод для конкуренции. В итоге всю неделю Артем вынужден был приходить на встречи, точнее, спускаться на первый этаж, чтобы отвечать на одни и те же вопросы и одинаково позировать на фото. На робкие возражения получал ответы в стиле «мы сами знаем, как лучше»! В конце концов, Артем им эффектно отомстил: поскольку вопросы задавались, по сути, одни и те же, мальчик начал давать для всех газет одни и те же ответы. Пусть теперь пресса между собой выясняет, кто у кого списал.

Однако окончательно Каретникова добило предупреждение, что вслед за газетчиками такое же «паломничество» совершат телевизионщики. Артем пришел в ужас от того, что ему опять придется несколько раз позировать теперь уже на видео. Артем встал в позу и заявил: во-первых, давать интервью он будет только один раз – всем телеканалам сразу, а во-вторых, только совместно с Дианой. Со вторым условием расчет был таков: он был уверен, что девочке еще долго выздоравливать, а значит, и интервью состоится не скоро. Не тут-то было! Телевизионщики идее обрадовались и объявили, что Диана уже почти здорова, так что жди, Каретников, гостей через несколько дней! В палату Артем возвращался на ватных ногах, периодически повторяя шепотом «не прокатило!».

«Гости» пришли в воскресенье. Пришли: Диана, ее родители, родители Артема и двое взрослых, которые помогали Артему на берегу. Каретников со всеми сдержанно поздоровался и постарался отойти куда-нибудь в сторону – мол, он тут вообще не при делах – но моментально был возвращен в центр внимания. Однако боялся он зря. Разговор протекал интересно, журналисты задавали неожиданные и небанальные вопросы, так что Артем быстро увлекся и не заметил, как прошло почти два часа. Диана же так освоилась, что чуть не залезла Артему на колени. В общем, все остались довольны.

А накануне выписки к нему пришел самый неожиданный визитер. Вечером, после ужина, в палату заглянула медсестра.

– Артем, к тебе посетитель, спускайся.

Пока Каретников шел на первый этаж, он все пытался угадать, кто же тот таинственный гость: одноклассник? опять кто-то из журналистов? неужели Диана? В комнате «для визитов» его ждала чиновница из мэрии. Она представилась Маргаритой Ивановной Румянцевой. Артем ее ни разу не видел, но слышал о ней – именно она, как руководитель специальной комиссии, утверждала заявления кандидатов на получение паспорта. И если она сейчас пришла сама, то…

– Ты еще не передумал стать гражданином? – с улыбкой поинтересовалась Румянцева. Она-то точно знала, что Каретников ежегодно писал заявления, в качестве повода указывая свои достижения в спорте, и каждый раз получал отказ.

– Не передумал, но и не страдаю в истерике, понимая, что надо заслужить, – философски заметил мальчик.

Румянцева кивнула.

– Считай, что уже заслужил. – Она подала ему бланк: – Заполняй. Тебе предлагается стать гражданином России по инициативе самого государства. Причина – спасение жизни человека.

– У меня нет с собой необходимых документов, – пробормотал растерянный Артем.

– Есть, – Румянцева достала из папочки прошлые заявления Каретникова. – Заполняй!

Долго упрашивать его не пришлось. Через несколько минут Артем передал Маргарите Ивановне бланк, заполненный идеальным почерком.

– Тебя когда выписывают? – поинтересовалась Румянцева.

– Должны завтра.

– Отлично. В конце месяца пройдет церемония вручения паспортов, уже назначена дата. Тебе на дом принесут приглашение.

– Много нас будет? – спросил Артем, имея в виду кандидатов на гражданство.

– Двадцать человек вместе с тобой.

– А что совершили другие?

– Разное. Кто-то стал донором, например. А один мужчина спас из горящей квартиры старушку с двумя детьми. Мы его три недели искали – скрывался.

– Почему? – удивился Артем.

– Славы не хотел. А как установили его личность, так и выяснилось, что у него гражданства нет.

Артем не нашелся, что на это ответить.

– А мне гражданство не нужно будет как-нибудь подтверждать? – вдруг спохватился Каретников.

– Нет, не нужно, – успокоила его Румянцева. – Оно дается навсегда.

– Если только не совершу что-нибудь плохое?

– Кстати, хорошее замечание. Если совершишь любое правонарушение, даже, как тебе покажется, очень незначительное, то рискуешь потерять паспорт.

– Например?

– Да хоть бы проедешь «зайцем» в автобусе или не там перейдешь дорогу – это тоже может стать основанием.

– И за такое гражданства лишают? – изумился Каретников.

– А это уже как комиссия решит. Подобных случаев пока не было, но, сам знаешь, все бывает в первый раз.

– Что же, – Румянцева подала Каретникову руку, – отдыхай и жди приглашение. Твой день – через две недели.

Она ушла, оставив Артема ошеломленным и безумно радостным одновременно.

* * *

Группа из двадцати человек топталась в каморке за сценой уже с полчаса. Организаторы события их всех спешно собрали и приказали ждать. Они и ждали, нервничая, переговариваясь полушепотом и наматывая шагами километры в маленьком помещении.

Артем ни с кем не разговаривал, только кивнул всем в знак приветствия, ему ответили, и Каретников занял стул в углу комнатки. Так он и просидел до начала церемонии, не вступая в беседы, которые, впрочем, завязывались, чтобы убить время.

Наконец, началось. В каморку заглянул ведущий церемонии:

– Пора!

Группа кандидатов гуськом, словно репетировали до того, направилась на сцену. Артем начал озираться. На него (конечно же, на всех кандидатов, но подростку казалось, что только на него) смотрели несколько сотен пар глаз горожан. Кое-как он унял волнение.

А церемония уже началась. Документы вручались в алфавитном порядке, и Каретников, понимая, что его фамилия где-то в середине списка, уже подспудно ждал вызова. Сам процесс вручения ничем выдающимся не выделялся: называлась фамилия кандидата, тот делал пару шагов вперед, мэр города вручал человеку паспорт, говорил дежурные слова поздравления и человек, уже гражданин, возвращался в строй.

– Каретников Артем Игоревич! – объявил ведущий.

Артем глубоко вздохнул и под бурные аплодисменты шагнул вперед. Пока мэр вручал паспорт и поздравлял, ведущий под овации рассказывал горожанам:

– Семнадцатилетний юноша не побоялся стихии и, рискуя своей жизнью и здоровьем, спас из ледяной воды шестилетнего ребенка! Ура герою!

Аплодисменты не утихали, пока Каретников не вернулся на свое место. Ведущий продолжил вызывать кандидатов и рассказывать их истории, но Артем его уже не слушал. В голове билась лишь одна мысль: «Я гражданин!».

Домой он шел вместе с родителями, которые, как оказалось, были на церемонии, но из-за волнения Артем их не увидел. Вполне было бы логично, если бы Каретников нес паспорт по улице напоказ, хвастаясь своим статусом, однако вопреки таким ожиданиям подросток запрятал документ во внутренний карман куртки, не забыв застегнуть – чтобы не потерять свою драгоценность.

Дома его ждал запланированный пир. На домашнее торжество пригласили практически всех одноклассников Артема, а также его товарищей по спорту. Всего набралось более тридцати человек. С таким количеством гостей разместились во дворе, так что на праздник волей-неволей попали и соседи, не отказавшиеся поздравить виновника торжества.

Посреди действа отец попросил слова.

– Сегодня очень важное событие для Артема: он стал гражданином страны! И он должен помнить, что быть гражданином это не только знать свои права, но и помнить об обязанностях. Сынок, – обратился он к Артему, – пообещай верно и честно служить обществу как гражданин! Пообещай нести гордое имя гражданина!

Артем на мгновение растерялся. Он обвел взглядом всех собравшихся – они, затаив дыхание, в полной тишине ждали его ответа. И было на их лицах что-то такое, что Артем перестал колебаться и твердо произнес:

– Обещаю!

Ответом ему было «Ура!» хором.