Текст книги "Рассказы"

ПЛАНЫ НА ЖИЗНЬ

– Волнуешься? – спросил Он соседку и почему-то сам заерзал словно на иголках.

– Немного, – ответила Она и стеснительно улыбнулась. Видеть Ее улыбку Он не мог – темно, но почувствовал Ее смущение и тотчас мысленно передал Ей волны тепла и поддержки. По изменившемуся эмоциональному фону Он понял, что сообщение принято.

Помолчали.

– А как ты думаешь, что там? – спросила Она. Уже совсем скоро Им предстояло выйти в реальный мир, о котором Они ничего не знали, но желали знать.

– Я, если честно, мало что понял, – признался Он, – но думаю, что там, наверное, хорошо и весело.

– Почему ты так решил?

– Я однажды слышал, как она поет. Это было волшебно! А когда красиво поют, разве бывает что-то плохое?

– Ты прав, – согласилась Она.

– Ты знаешь, – продолжил Он, – я, наверное, пойду по ее стопам: тоже стану певцом.

– А если не получится?

– Тогда танцором. Я как-то раз попробовал потанцевать под тот мотив, что она пела – неплохо получилось, – Он рассмеялся. – Так что, как ни круто, а без творчества никуда.

– Тебе везет, ты уже придумал свою судьбу, а я пока ничего не придумала, – в Ее голосе послышалась грусть.

– Ничего, – Он принялся Ее утешать, – осмотришься, все взвесишь и правильно решишь.

– А ты мне поможешь?

– Обязательно!

– Правда?

– Правда!

Вдруг все вокруг затряслось, раздался чей-то крик, даже рык.

– Пора! – прокричал Он. – Встретимся там!

Он был ближе к выходу, и Ему предстояло первому выйти наружу.

– Догоняй!..

На какое-то время Она осталась одна, но уже совсем скоро Она ринулась к выходу с единственной мыслью: «Встречай меня, мир!»…

* * *

На крыльцо роддома вышла молодая мама, за ней – медсестра с двумя детьми.

– Папаша! – окликнула медсестра нервничавшего мужчину. – Принимай потомство: мальчик и девочка.

Мужчина осторожно, словно хрустальных, взял детей и прижал их к себе. И как по команде дети закричали. Может, потому что почувствовали тепло папиных рук. Может, они, наконец, осознали свое пришествие в этот мир. А может, была еще какая-то причина?

2019 г.

УПРЯМО, К ЦЕЛИ

Последний день напряженной рабочей недели. Да, пусть неделя и была неполной, впереди ожидалось несколько выходных и праздничных дней, но персонал магазина свалился с ног. Напарники – продавцы-консультанты с удивительно редкими для нынешнего времени именами Ярослав и Терентий обслуживали последнего покупателя, украдкой поглядывая на часы. Минуты тянулись слишком медленно, казалось иной раз, что время и вовсе остановилось. Наконец, покупатель, получив свое, ушел, и молодые люди как по команде выдохнули и синхронно шагнули к двери, чтобы закрыть магазин. Долгожданная свобода манила, и вот оба уже стояли на улице, в последний раз проверяя сигнализацию – вроде бы все в порядке.

Домой шли вместе, благо жили практически по соседству. Болтали ни о чем. И уже возле своего дома Терентий вдруг предложил:

– Не хочешь завтра в горы махнуть?

Предложение не прозвучало неожиданно: время от времени они практиковали вылазки на природу, в итоге за пару лет такого хобби сложилась компания единомышленников. Ярослав был не против вдохнуть горного воздуха и сейчас, тем более что на всю страну надвигались сразу четыре выходных, и не хотелось терять такую возможность полноценно отдохнуть.

– А Наташа против не будет? – на всякий случай поинтересовался он друга, понимая, что у того уже все запланировано.

Наташа – невеста Терентия. Встречались они уже полгода, месяц назад девушка переехала к нему. О свадьбе пока речь не шла, по крайней мере Ярослав ничего об этом не слышал. Друга же на эту тему не пытал – сам расскажет, когда наступит момент.

– Нет, не будет, – подтвердил догадки Ярослава Терентий. – Она еще неделю в командировке. Так что у нас полно времени.

– А идет кто? – вновь наивно спросил Ярослав, также прекрасно зная ответ: изменений в их компании точно не предвидится. Так и оказалось.

– Все наши идут. Пока решаем: завтра поехать или на день отложить.

– Я могу завтра.

– Вот и отлично. Тогда жди, чуть позже скажем, что да как.

На этом друзья попрощались. Терентий заскочил в свой подъезд, у которого они и топтались уже несколько минут. Ярославу предстояло еще преодолеть стометровку, которую, впрочем, он прошагал даже не заметив, уже предвкушая отличные выходные.

* * *

Ровно в девять утра, как накануне и договорились, к дому Ярослава подъехал десятиместный микроавтобус. Только он остановился у нужного подъезда, как на улицу выскочил Ярослав с рюкзаком наперевес. Компания из пяти человек его поприветствовала, микроавтобус взревел и помчался прочь со двора.

За рулем сидел самый старший любитель гор, как все его звал, дядя Егор – Егор Сергеевич, недавно отметивший пятидесятилетний юбилей. Поговаривали, что он сызмальства увлекся горами и знал как «Отче наш» многие тропы. В общем, что ни говори, а стихи «Прощание с горами» великий Владимир Высоцкий написал в том числе и в честь Егора Сергеевича.

Рядом с водителем сидел Терентий. Молодой человек все больше копался в телефоне, наверное, переписывался с Натальей. В разговорах практически не участвовал, изредка лишь вставляя слово.

Создавать веселую атмосферу надлежало, как и всегда, Василию, племяннику Егора Сергеевича. Василий знал столько анекдотов и смешных историй, что их с лихвой хватило бы на вояж вокруг Москвы.

Также группу любителей природы составляли молодые люди Леонид и Николай, одноклассники Василия; все трое по-прежнему поддерживали дружеские отношения, в том числе и через увлечение походами.

Уже через час микроавтобус выскочил за город и помчался по грунтовке. Из открытых окон полились известнейшие туристские песни. Случайный свидетель мог бы сделать вывод, что на природу вырвались старички, еще заставшие романтику советского туризма, если бы не одно «но»: средний возраст группы не намного превышал тридцать лет.

Когда «Изгиб гитары желтой», «А я еду за туманом» и «Медвежонок» были спеты дважды, автобус остановился.

– Приехали! Конечная! – объявил Егор Сергеевич, и группа высыпалась на полянку.

Под шутки и песни выросли палатки, а в центре стоянки образовалась кухня: в котелке закипала вода для чая, на небольшом столике готовились бутерброды. Конечно, каждый успел позавтракать, но завтрак на природе, в горах – не утоление голода, а особый ритуал.

Когда завтрак был готов, туристы сошлись вокруг стола. Егор Сергеевич кивнул, и шестеро мужчин хором произнесли «клятву дикарей», присмотренную в известной советской комедии «Три плюс два»:

– Клянемся не бриться, не пить, не курить и оставаться дикарями!

Они сомкнули кружки с дымящимся чаем.

После трапезы мужчины обсудили план действий на ближайшие три дня (именно столько времени они рассчитывали провести в горах), составили график дежурств, и вся группа ринулась к озеру неподалеку – половить рыбу, а если повезет, то и искупаться…

* * *

Три дня пролетели как три секунды. Друзья вовсю воспользовались возможностью понежиться на природе, отдохнуть и набраться сил перед многочисленными буднями.

Последний по графику дежурный – Леонид – приготовил полдник – чай, бутерброды, ягодные десерты – и группа, давно готовая к отъезду, расположилась на рюкзаках. В молчании туристы прихлебывали чай, с философским видом посматривая на окрестный пейзаж. Уже вот-вот им предстоял обратный путь, и хотелось еще раз насладиться живописными видами.

Допив чай, Терентий схватил гитару и пошел на пригорок. Остановился у обрыва высотой пару десятков метров. Приняв позу, он заиграл «Песню о друге» Высоцкого. Первое четверостишие он спел соло, затем подключился хор товарищей, обступивших музыканта. Между куплетами певцы заливались свистом – точь-в-точь как в оригинале у Владимира Семеновича Во время пения Терентий украдкой посмотрел на Егора Сергеевича, убедился, что тот снимает происходящее на телефон – как и договаривались. Удовлетворенно кивнув и дяде Егору, и самому себе, Терентий заиграл с еще большей энергией, как того и требовала душа!

* * *

Ярослав никак не мог придумать, чему бы посвятить вечер последнего выходного. И только пришла «светлая» мысль попросту пораньше лечь спать, как запиликал мобильный телефон.

– Занят чем? – без «здравствуйте» поинтересовался Терентий.

– Вроде нет.

– Тогда дуй к нам. Наташа приехала, посидим немного.

В трубке раздались гудки отбоя – Терентий был уверен, что отказ не последует.

Чему посвящалась маленькая посиделка: череде уже подходящих к концу праздничных дней или возвращению Натальи из командировки – было не так уж и важно. Главное, что молодые люди чудесно провели вечер, болтая о том, о сем. Наташа рассказала, как прошла ее поездка, Ярослав и Терентий поделились впечатлениями своими впечатлениями о горах. Терентий для большего эффекта включил фильм об их отдыхе, его (фильм) уже успели смонтировать товарищи-туристы. Друзья еще раз окунулись в ту атмосферу, заново переживая события и эмоции. Наташа, впечатленная красотой пейзажей, загорелась пойти в следующий раз с ними, и Терентий пообещал показать ей и горы, и равнины.

– Обязательно! – дал слово Терентий. – Яр – свидетель, – указал он на друга. – Но сначала, душа моя Наташа, принимай отчет о выполнении твоего задания: рак на горе свистнул. И не раз.

Ярослав заинтересованно смотрел на друзей, но не вмешивался. Он видел, что Наташа понимает, о чем идет речь. Что сразу же и подтвердилось.

– А чем докажешь? – ехидно переспросила девушка.

– Видела, как мы лихо исполняли Высоцкого?

– И что?

– Свист слышала?

– Слышала.

– Яр, ты кто по знаку зодиака? – прищурился Терентий.

– Э-э… рак, – через паузу отозвался застигнутый врасплох Ярослав.

– Что тебе еще надо, девушка! – воскликнул Терентий. – Я уже и воду в решете носил. Ну, тут все просто было – лед из морозилки наковырял. Потом звезду притащил…

– А это как? – изумился Ярослав.

– Договорился со знакомым театралом. Пока тот отвлекал режиссера, я звезду с декорации отодрал. Еле успел убежать со склада.

Терентий ушел в соседнюю комнату и вернулся с коробочкой с кольцом.

– Наташенька, я беру на себя смелость утверждать, что прошел все твои испытания. И при свидетелях делаю тебе предложение стать моей женой!

В наступившей тишине послышался тихий ответ девушки: «Да!», а в ее глазах совершенно отчетливо читалось, что в проверках Терентий больше не нуждается!

2019 г.

ПРОСТИТЕ МЕНЯ!..

В пустой церкви две уборщицы завершали уборку, когда скрипнула дверь и вошел мужчина средних лет. Одет он был прилично, гладко выбрит. Казалось бы, ни одного изъяна, если бы не взгляд. Мужчина смотрел в одну точку, никого не видел и не слышал, словно пребывая во сне или под гипнозом. Одна из женщин обратилась было к нему, но тот, никак не отреагировав, прошагал как солдат к ближайшей иконе – это оказалась икона Божьей Матери «Владимирская», помогающая не только против неприятеля, но и исцеляющая физические недуги и душевные тяготы. Последнее странному прихожанину было как нельзя кстати. Он встал к иконе почти вплотную, едва не прижался лбом, губы беззвучно зашевелились. Молился? Каялся? Просил? Жаловался?

Одна из уборщиц осталась присматривать за чудаком, другая побежала за настоятелем. Тот явился незамедлительно. И пока женщина пыталась на ходу что-то втолковать протоиерею, тот издалека рассматривал прихожанина. Человек был ему незнаком – за те несколько лет, что настоятель возглавлял местную церковь, этот мужчина ни разу на богослужения не приходил.

Протоиерей жестом остановил продолжавшую щебетать уборщицу, отправил ее с напарницей в дальний угол помещения и шагнул к прихожанину.

– О чем печалитесь? – тихо спросил он мужчину, слегка дотронувшись до его плеча.

Тот вздрогнул.

– Замаливаю грех, – немного невпопад ответил он таким же тихим голосом. Мельком посмотрел на протоиерея и вновь повернулся к иконе.

– Расскажите! – то ли попросил, то ли потребовал священник. Он повел мужчину к скамейке, помог сесть. – Я ведь вас раньше не видел, не так ли?

– Не видели, – кивнул прихожанин, – но теперь у меня нет выбора.

– Рассказывайте!

Мужчина несколько раз тяжело вздохнул.

– На мне… грех… детоубийства… – произнес он в несколько приемов, каждое слово давалось ему очень тяжело. – На мне жизни детей… много детей…

Заметив недоуменный взгляд протоиерея, мужчина заспешил объясниться:

– Нет-нет! Я не об этом!.. Я начну с самого начала?

Прихожанин еще раз тяжело вздохнул, неуклюже перекрестился и начал рассказ.

– К отцовству у меня никогда не было интереса. Я не мог представить себя в роли папы. Да и сейчас не могу, но уже по другой причине. Даже придумал себе отговорку: кто-то не хочет тратить год на службу в армии, а я не хочу тратить всю жизнь на воспитание детей. Эта идея настолько плотно засела в сознании, что превратилась в одержимость. Можно удивляться, но дело до абортов даже не дошло: я жёстко пресекал саму попытку зачатия. Ни одна женщина не смогла выдержать такого. Кто-то уходил сразу, другие пытались терпеть, но вскоре ломались. Так продолжалось около десяти лет, и мне нравилась эта жизнь с установленными мной же правилами. Я не могу точно подсчитать, но таким образом удалось предотвратить появление на свет не менее десяти детей…

Голос прихожанина осекся. Настоятель церкви потребовал принести воды. Мужчина залпом выпил, собравшись с духом, продолжил:

– В конце концов я остался один. Повторюсь, меня устраивала такая жизнь. А месяц назад все изменилось.

Мне приснился сон, в котором некий мальчик лет десяти бегал по двору с мячом. Он был доброжелателен ко мне, вежлив, но категорически отказывался подойти: «Ты мне запретил!» – так он мне и заявил. А еще он назвал меня папой. Сон хоть и странный, но от него можно было отмахнуться, если бы в следующую ночь он не повторился, только в этот раз вместо мальчика была девочка лет пяти – шести, все остальное совпадало до деталей.

С этого момента сон стал преследовать меня каждую ночь. Мальчики и девочки разных возрастов сменяли друг друга, я сбился со счета, сколько их всего. Я стал бояться спать, меня пугает этот сон. И я понимаю только одно: мне хотят сказать, что я должен как-то искупить вину перед всеми этими детьми, которым мне было суждено стать отцом, хотя бы для одного, но…

Мужчина замолчал. Молчал и протоиерей. В его практике подобной ситуации еще не было. Грех аборта замаливали, и довольно часто, но чтобы такое!..

Прихожанин повернулся к священнику, спросил, глядя в упор:

– Отче, это ведь детоубийство, да? Это грех?

Священник молчал. Назвать прихожанина грешником – а вдруг это оговор невинного? Отрицать грех – а вдруг это выдача индульгенции страшному грешнику? Ситуация, безусловно, странная, и все же протоиерей принял решение.

– Да, сын мой, это грех, – после долгой паузы ответил священник. – Может быть, детоубийство.

– Что же делать? – прошептал мужчина.

– Молиться.

– Кому?

– Самому Господу. Только Он прощает и наказывает. Молись. Я тоже буду молиться, и за тебя, и за детей.

Священник зашагал прочь из помещения. Уже на пороге он повернулся к прихожанину.

– И вот еще что. Назови своих детей, дай им имена. Нехорошо им быть без имён. Им так будет лучше.

Священник жестом позвал уборщиц, они ушли, оставив прихожанина в одиночестве. Тот резко повернул голову и увидел икону «Спаса Вседержителя», с которой Господь смотрел на мужчину сурово, но с надеждой.

2020 г.

Я ХОЧУ…

Глава 1. …расстрелять казнокрада!

Савелий закончил читать публикацию на новостном Интернет-портале и поморщился как от зубной боли. Новость была посвящена разоблачению делишек очередного казнокрада: и деньги бюджетные воровал, и преступные схемы создавал, чтобы еще больше воровать тех самых бюджетных денег. В общем, как ни крути, а по справедливому суду лет на десять наворовал, и это еще если судья добрый попадется, иначе есть риск и все пятнадцать «строгого курорта» заработать.

Савелий опять поморщился, выругался в воздух и, поглядывая на фотографию казнокрада в публикации, сквозь зубы произнес:

– Расстрелял бы их всех! Заслужили!

– Полностью согласен! – кто-то воскликнул за его спиной.

Савелий от испуга побелел – он был дома один-одинешенек, и никто в беседу с ним вступить точно не мог. Ну, разве что сосед вдруг отозвался, но стены у них в доме не настолько тонкие. Он повернулся на звук и увидел какого-то низкорослого мужичка, с интересом разглядывающего комнату.

– К-кто вы?.. – спросил Савелий, уставившись на неожиданного гостя.

– А кого бы ты хотел видеть? – переспросил гость.

– Ну…

Мужичок усмехнулся:

– В общем, зови меня Джинном. Я пришел исполнить твое сокровенное желание.

– Какое…

– Как же! Ты только что пожелал расстрелять казнокрадов, причем всех сразу. Так?

– Ну, да…

– «Ну», «ну»! Где твоя уверенность, жаждущий справедливости! Не мямли, герой нашего времени! Говори твердо!

Первые секунды Савелий сидел словно пришпиленный к стулу, а потом… «А ведь он прав! – подумал Савелий. – Сам же только что возмущался разгулом коррупции, и все такое…».

Савелий вдохнул, выдохнул и выпалил:

– Да, все так! Своими руками задушил бы!

– Душить не придется, обещаю. И да, ты мне, главное, покажи, кого хочешь задушить, расстрелять – и далее по списку.

– Вы сейчас серьезно?

Мужичок показал Савелий пустую ладонь, сжал кулак, разжал – на ладони лежала новенькая сторублевая купюра.

– Более чем. Или еще как-то доказать?

– Не надо! А кандидатура…

Савелий быстро прокрутил в голове фамилии разных чиновников, взвесил «за» и «против» и принял решение:

– Коромыслов!

– Кто такой? Чем знаменит?

– Министр в нашей области…

Савелий выложил все, что знал об этом Коромыслове, точнее, то, что читал на разных ресурсах глобальной Сети. Повествование длилось минут десять. Репутация у министра оказалась такова, что если его осудить за все прегрешения, что о нем говорят, ему точно светит только смертная казнь, меньшего он как-то не заслуживает.

– Согласен, – кивнул Джинн. – Заказ принял.

Мужичок прощальным жестом взмахнул рукой и исчез.

Савелий некоторое время смотрел на то место, где только что стоял мужичок, затем, ухмыльнувшись, хмыкнул и продолжил читать новости в Интернете.

* * *

Прошло несколько дней. Савелий вновь сидел за компьютером, блуждая по Сети, когда сзади него кто-то покашлял знакомым голосом. На этот раз Савелий не испугался. Он полуобернулся и с плохо скрываемой радостью поинтересовался:

– Коромыслов – всё?

– Как-то так, – пожав плечами, ответил Джинн.

– Долго как-то, – улыбнулся Савелий.

– А ты не первый в очереди, – проворчал Джинн. – Собирайся на расстрел.

– Чего?!

– Того! Готов привести приговор в исполнение?

– Нет…

– А это уже твоя проблема.

Джинн взмахнул руками, и у Савелия помутнело в глазах. В голове вспыхнула боль, которая через секунды прошила каждую клетку тела. Савелий вскрикнул и упал без сознания.

Он очнулся в каком-то подвале, сквозь пелену в глазах увидел Джинна с пистолетом в руках, настоящим или бутафорией – непонятно. Через несколько метров от Джинна сидел на стуле связанный министр Коромыслов, во рту у него был кляп. Коромыслов испуганно смотрел то на низкорослого толстячка, то на очнувшегося Савелия.

Савелий приподнялся, приходя в себя. Джинн заметил это.

– С добрым утром! Просыпайся, у тебя минут десять в запасе.

– А потом? – спросил Савелий больше для поддержки разговора – чтобы окончательно прийти в норму.

– А потом я уйду к другому клиенту. Говорил же: очередь большая.

Савелий встал, побродил туда-сюда, размял руки и ноги. Вроде, самочувствие приемлемое.

– Что я должен сделать?

Джинн кивнул на пистолет.

– Разумеется, расстрелять. Ты же так этого хотел! Вот объект, – Джинн кивком головы показал на пленника, – дерзай!

Савелий было опешил, но быстро взял себя в руки и призадумался. Почему-то вся эта ситуация ему показалась ему дешевой постановкой. Наверняка и Коромыслов в курсе событий (недаром этого так называемого «джинна» несколько дней не было – договаривались, поди), и пистолет – всего-лишь игрушка, к гадалке не ходи.

Савелий решил подыграть Джинну.

– Согласен. Откуда стрелять?

– Вот оттуда, – Джинн указал место. Сам же спрятал пистолет в карман. – Однако прежде чем привести приговор в исполнение (а список преступлений ты и так знаешь – сам мне рассказывал), я кое-что зачитаю. Нет, не список злодеяний плохого чиновника, но тоже заслуживающее внимания. Итак!

Джинн вытащил из-за пазухи несколько небольших, густо усеянных рукописным текстом листов.

– Итак. Коромыслов Николай Валерьевич. Третий год работает министром экономического развития N… -кой области. За это время в области в разы увеличилось количество туристов, открыто более 10 заводов, заключены важные договоры с другими регионами страны и несколькими странами. Что касается коррупции, то только по его сообщениям в органы прокуратуры и ОБЭП в отношении шести его подчиненных возбуждены уголовные дела. Подельники одного из них наняли ряд людей, которые за деньги писали неблаговидные комментарии о Коромыслове, приписывая ему прегрешения, которые на самом деле совершили фигуранты тех уголовных дел – то есть те самые его бывшие подчиненные. Нанятая клика не только писала комментарии в адрес министра, но и активно разносила свою ложь по Интернету, куда только было возможно. И проверить эту информацию можно, лишь ознакомившись с материалами уголовных дел… – Джинн озвучил номера уголовных дел, возбужденных в адрес бывших чиновников.

Савелий недоверчиво смотрел на Джинна, но тот оставался невозмутимым. Джинн, не обращая внимания на реакцию Савелия, он продолжил лекцию

– А теперь послушаем краткую биографию другого человека. Будет интересно, обещаю. Только прежде, – Джинн указал пальцем на Савелия, – кто-то будет недвижимым и немым. Итак. В детстве он легко обманывал родителей о своих школьных оценках, постоянно прятал дневник, чтобы не показывать его дома, а в самом дневнике подделывал подписи мамы и папы. Когда пришла пора идти служить в армию, он решил, как это называется, «откосить»». Он договорился за деньги с врачом, который поставил ему «нужный» диагноз, что, как мы понимаем, поставило крест на его военной карьере. Высшего образования у него нет, но это ему не помешало устроиться в престижную компанию, куда без высшего образования вход запрещен. Но как же он поступил? Легко: он купил диплом, став фальшивым специалистом. Конечно, работодатели спустя время его разоблачили и уволили. Могли и в полицию заявить, но его спасло лишь то, что работодатели заботились о репутации фирмы и не хотели распространения слухов, что они не проверяют кандидатов на вакансии. В процессе своей недолгой жизни этот человек предпочитал «договариваться» с гаишниками на месте, самому предлагая инспекторам суммы, вдвое – втрое превышающие возможный штраф. Он не брезговал подворовывать на работе, а то и в гостях. Не далее чем две недели назад он начал искать работу. Может быть, он решил получить хоть какое-нибудь профессиональное образование? Нет, и еще раз нет. Он начал искать варианты, как можно купить новый диплом быстро и дешево одновременно. Между тем, этот человек постоянно возмущается разгулом коррупции и мечтает казнить всех коррупционеров.

Джинн поочередно смотрел то на белого как стена Савелия, то на Коромыслова.

– Вас обоих, наверное, мучает вопрос: кто же этот негодяй? Отвечаю: зовут этого несознательного гражданина Бабинов Савелий Герасимович. – Джинн вперил в Савелия орлиный глаз. – Я ведь ничего не упустил из вашей блестящей биографии, уважаемый, не так ли?

Савелий в шоке смог только кивнуть, издать хотя бы звук сил не было.

Джинн подошел к Савелию.

– Что же получается? Коромыслов ни в чем не виноват, а все его «грехи» – это только слухи, распространяемые его политическими оппонентами. Тем не менее, ты на этих слухах вынес ему приговор. Что же касается тебя самого, то на тебе пробы ставить негде, однако ты почему-то решил, что имеешь право кого-то судить. Итог: Коромыслов – честный человек, а ты – прожженный мошенник и вор.

Джинн протянул Савелию пистолет.

– Ты ведь мечтал о расстрелах? Моя работа – исполнять желания. Ну, что же, сейчас и поглядим, в кого из вас двоих ты выстрелишь. Дерзай, судья! Исполни приговор коррупционеру, как того страстно желал!

Глава 2. …быть с любимой!

Степан уже битый час разглядывал фотографию, сделанную во время недавней поездки. Погода назад он ни с того ни с сего решил отправиться в тур по городам Золотого кольца. Снимал, что видел – все подряд. И вот сейчас, когда пришло время разобрать фотоархив, он на одном из снимков увидел еще один шедевр – ее, королеву красоты. Девушка и в самом деле была хороша: высокая, стройная, длинные каштановые волосы, одета в сарафан, на лице ни грамма косметики – голая красота. Почему он не заметил ее тогда, Степан ответить не смог бы, зато сейчас сердце готово станцевать польку или галоп. Так и сидел он перед монитором компьютера, то вздыхая, то с глуповатой улыбкой любуясь обликом нечаянной возлюбленной.

– Вот бы встретиться с тобой… – вздохнул он в очередной раз и вздрогнул от голоса за спиной:

– Нет ничего проще.

Степан повернулся и обнаружил стоящего посреди комнаты низенького толстенького человека, который в свою очередь разглядывал его.

– В-вы кто?

– Для тебя – пришелец, а вообще – Джинн. Ты звал, я пришел.

– Я не звал, – покачал головой Степан, постепенно приходя в себя.

– Звал, – не согласился гость. – Когда кто-то о чем-то сильно мечтает, он призывает меня. Итак, слушаю.

Степан замялся и показал на фото.

– Вот…

Джинн кинул взгляд на снимок.

– Очень красиво! Одна из старейших церквей в стране, сохранившаяся со времен Ярослава Мудрого. Суть-то в чем? В звонари, что ли, решил податься?

Молодой человек рассердился.

– Нет, я не об этом.

– Так объясни, – свою очередь огрызнулся гость. – Сформулируй задачу, мямля! Ну?

Степан несколько раз вздохнул и в один прием выпалил:

– Вот эта девушка на фотографии… Я хочу, чтобы мы познакомились и поженились.

Джинн несколько мгновений разглядывал фото, потом хмыкнул и уточнил у заказчика:

– Уверен?

– Да.

– Точно?

– Да! – повторил Степан очень уверенно.

– Ну, что же, будь по-твоему. Исполняю!

Джинн несколько раз хлопнул в ладоши, и в глазах Степана резко зарябило, комната закружилась. Он потерял сознание.

* * *

Очнулся он в полутемном подъезде, на полу. Степан попытался осмотреться, но едва повернул голову, затылок прошила адская боль, отчего молодой человек чуть вновь не ушел в беспамятство.

– Лежите, не двигайтесь! – приказал женский голос.

Степан через силу приоткрыл один глаз и увидел… ее – свою возлюбленную с фотографии. От такого сюрприза молодой человек впал в ступор и не сразу отреагировал на какой-то вопрос.

– Что?! – встрепенулся он.

– Как вы себя чувствуете? – терпеливо переспросила девушка, очевидно, приняв его заминку за последствия травмы. О которой, впрочем, даже Степан ничего толком не знал.

– Голова болит, а так, вроде, ничего, – вымученно улыбнулся он и чуть не чертыхнулся от новой порции боли. Появился врач, отогнал девушку и начал перебинтовывать травмированному голову.

Пока Степана укладывали на носилки, а затем грузили в машину «Скорой», девушка не отходила ни на шаг. В машину ее, правда, не пустили. На этом знакомство с объектом любви закончилось. Разочарованный, Степан всю дорогу до больницы проехал не думая ни о чем, пустым взглядом уставившись в потолок машины.

А здесь его ждал еще один сюрприз: выяснилось, что эта больница находится в его же городе, но в другом районе! Так, и его возлюбленная живет с ним, можно сказать, по соседству?! Шок! В таком состоянии крайнего удивления его и госпитализировали, поместив одного в большую, на восемь мест, палату. Медсестры помогли разместиться, лечащий врач провел осмотр, и молодой человек остался один. Не надолго.

Дверь скрипнула, в палату вошел Джинн в белом халате.

– Устроился?

Пациент нахмурился.

– Зачем ты так? Я просил познакомить нас, а не бить меня головой об пол.

– По-другому не получилось, – простодушно ответил Джинн. – Что мне еще оставалось делать, как не бросить тебя твоей возлюбленной под ноги? А согласись, романтично получилось: влюбленный у ног своей дамы!

– С пробитой головой?!

– Это уже детали. И хватит препираться. Вы познакомились?

– Ее зовут Алина! – блаженно произнес Степан.

– Отлично. Первую часть желания я выполнил, постепенно переходим ко второй.

– То есть мы поженимся?

– Конечно.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Джинн исчез, а Степан лег подремать, не переставая шептать имя возлюбленной.

Спал он до вечера. А потом его навестила она! Поначалу Алина смущалась по любому поводу, но постепенно девушка стесняться перестала, молодые люди разговорились, и со стороны казалось, что оба знакомы очень давно. Они рассказали о себе, посмеялись о совпадениях в жизни друг друга. Так, выяснилось, что и Алина тогда поехала по Золотому кольцу совершенно случайно: подруга уговорила в последний момент.

Они проговорили несколько часов и очнулись, лишь когда медсестры объявили, что время для посещений кончилось. Алина пообещала прийти на следующий день, а Степан нехотя поплелся в палату.

* * *

Незаметно пролетели две недели. Алина навещала его каждый день, и не случалось так, чтобы они не находили темы для разговоров. Степан события не торопил, боясь спугнуть внезапное счастье, поэтому ни разу не поднял тему объяснения в любви и прочих соответствующих вещей. Только его взгляд намекал, насколько для него волнительно находиться рядом с девушкой. Периодически он ловил точно такой же взгляд со стороны Алины и еще больше боялся разрушить сложившееся взаимопонимание.

В последний свой больничный день Степан мучился, как порадовать девушку, и решил пригласить ее в театр, благо в этом вкусы молодых людей совпадали: они любили сцену, знали многих театральных деятелей (как рядовые зрители, конечно же) и могли обсуждать постановки часами. Билеты он заказал по Интернету, после чего позвонил Алине, обрадовав ее предстоящим культурным вечером. Договорились, что в больницу она не приходит, а он сам зайдет за ней домой. Степан твердо решил: перед походом в театр он признается девушке в любви, таким образом, это свидание станет своеобразным подарком в честь их помолвки, которая, он даже не сомневался, вечером и состоится.

Время ожидания прошло в нервной обстановке. Сначала Степан боялся, что врач, обследуя его перед выпиской, не захочет его отпускать. Однако осмотр проблем со здоровьем не выявил. А дальше молодой человек волнительно считал минуты до рандеву, меряя шагами сперва палату, а затем комнаты в своем доме.

Наконец, подошло время выходить. Степан облачился в костюм, разве что без галстука (эту деталь одежды он в буквальном смысле ненавидел), перекрестился троекратно, тяжело вздохнул, как перед прыжком в воду, и выскочил из квартиры. До дома Алины можно было проехать несколько минут на трамвае, но молодой человек решил пройтись пешком, дабы немного проветрить мозги. По дороге купил цветы – Алина призналась, что без ума от астр.