Текст книги "Загадка бронзового льва"

– Сейчас, Алевтина Борисовна. Сейчас, – в отчаянии твердил тот.

– Ну-ка, что у тебя там с рукой? – приблизилась к нему вплотную учительница.

Женька уже совершенно потерял голову. Не понимая, что делает, он простер руку к химичке, одновременно потянув сразу за все резинки. Раздался громкий хруст. Плотно свернутый рулончик пашковских шпаргалок выстрелил прямо в лоб Алевтине Борисовне.

– Бандит! Убийца! – заверещала она на весь класс.

Затем, подхватив с пола пашковские шпаргалки, вылетела из класса.

Класс онемел. Все смотрели на Женьку. Тот с отрешенным видом вытряхивал из рукава обломки пашковского агрегата.

– Ну ты даешь! – первым пришел в себя Марат Ахметов. – Выстрел прямо в яблочко!

– Тебе только с техникой обращаться, – осуждающе поглядел Пашков на Женьку.

– Говорил же, что ничего хорошего не получится, – назидательно произнес Темыч.

Женька только рукой махнул и направился к себе за парту.

Глава III
У Веры Андреевны

Едва Женька уселся за парту, в класс влетела взъерошенная Алевтина Борисовна. Она была не одна. С ней вместе пришли директор школы Михаил Петрович и его верный заместитель по хозяйственной части Арсений Владимирович.

– Что тут произошло? – строго оглядел бурное содружество девятого «В» директор.

– Произошло покушение на жизнь преподавателя! – непрестанно одергивая вниз рукава платья, воскликнула химичка.

Раздался громкий хруст. Плотно свернутый рулончик пашковских шпаргалок выстрелил прямо в лоб Алевтине Борисовне.

– Ну покушение – это уж слишком сильно сказано, – оценивающе вертел в руках рулончик пашковских шпаргалок Арсений Владимирович. – Таким оружием, Алевтина Борисовна, даже мышку не убьешь.

Арсений Владимирович когда-то был кадровым офицером и командовал то ли полком, то ли ротой. Поэтому уж в чем, в чем, а в оружии разбирался отлично.

– Не смейте при мне говорить о мышах! – взвизгнула Алевтина Борисовна.

– Арсений Владимирович! – с осуждением покачал головой директор. – Ты же знаешь…

– Извини, Петрович, запамятовал, – смутился доблестный заместитель. Он только сейчас вспомнил, что мышей Алевтина Борисовна боится еще сильнее, чем тараканов.

– И вообще, как это не убьешь! – продолжала возмущаться учительница. – Когда этот варвар выстрелил, у меня прямо искры из глаз посыпались!

– Искры – это еще несмертельно, – вырвалось у Арсения Владимировича.

– Кому как! – с негодованием воззрилась на него химичка.

– Арсений Владимирович, – был вынужден снова вмешаться директор.

– Может, Петрович, я вообще пойду? – осведомился с надеждою тот. – Ты же меня пригласил самострел освидетельствовать на предмет опасности для жизни. А тут вон только какие-то железяки валяются.

И он указал пальцем на пол, где продолжали лежать обломки «шпаргалочного агрегата».

– Самострела не было, – тут же заверил директора Женька.

– А что было? – пристально посмотрел на него Михаил Петрович.

– Ну это… такое, – замялся Женька.

– Он меня специально убить хотел! – настаивала на своей версии Алевтина Борисовна. – Я в «Московском комсомольце» недавно статью о таком читала. Ученик застрелил в Тамбове учителя алгебры, чтобы не исправлять двойку. У нас с Васильевым совершенно аналогичный случай.

– Я что, по-вашему, киллер? – вскочил на ноги Женька.

– У нас в классе киллеров нет! – немедленно вступился за него Марат Ахметов.

– Мы вообще мирные люди! – подхватил Мишка Сидоров.

Бурное содружество девятого «В» никогда не давало в обиду своих. То есть локальные конфликты между отдельными личностями, разумеется, возникали. Однако перед лицом внешнего врага этот прославленный на всю школу коллектив превращался в несокрушимый монолит.

– Тихо! – прикрикнул директор.

– Отставить! – командирским голосом грянул Арсений Владимирович.

– Перестаньте меня пугать! – вздрогнула Алевтина Борисовна.

– Я не пугаю, а навожу порядок, – обиделся заместитель директора по хозяйственной части.

Присев на корточки, он вдруг начал с любопытством разглядывать обломки «шпаргалочного агрегата».

– Интересная вещь, – какое-то время спустя сказал он.

– Ты о чем, Владимирович? – с недоумением уставился на него директор.

– Вот об этом, Петрович, – поднявшись на ноги, продолжал вертеть в руках детали шпаргалочного каркаса заместитель. – Между прочим, неплохо организованное вспомогательное средство. Только есть некоторые нарушения техники безопасности. Это мы с вами, – поглядел он на класс, – пройдем на следующем уроке.

Арсений Владимирович по совместительству вел в старших классах уроки по ОБЖ и делал это с большим увлечением.

– Ты смотри, до чего Васильев додумался, – повернулся к Михаилу Петровичу доблестный заместитель. – Вот это сюда надевается, – приложил он каркасик к руке, – а за это вот тянется, – потряс он перед носом директора резинками. – Ну Архимед!

– Это не… – начал было Пашков, но вовремя осекся.

Увидев, с каким восторгом Арсений Владимирович воспринял его изобретение, Пашков сперва было хотел признаться в авторстве. Однако в последний момент до него дошло, что сейчас будет благоразумней остаться в тени. Конечно, если бы он этим спас Женьку… Но тот уже явно попух. Так чего же зря множить список жертв. Тем более что агрегатом пользовался все-таки Женька.

Пока Арсений Владимирович так и эдак вертел в руках каркас, Михаил Петрович углубился в изучение шпаргалок. Судя по виду директора, содержание рулона вызвало у него любопытство.

– Ну-ка, Арсений Владимирович, дай мне очки для чтения, – попросил он. – А то я свои в кабинете забыл.

Очки немедленно были выданы. Водрузив их на нос, директор углубился в дальнейшее изучение текста. Класс молча ждал, что последует дальше. Женька, втянув голову в плечи, даже боялся представить себе, какая участь ему уготована.

Михаил Петрович сперва читал шпаргалки стоя. Затем, не отрываясь от формул, в задумчивости уселся за стол Алевтины Борисовны и продолжал изучение совместного творчества двух одаренных братьев.

– Ну теперь убедились, до чего дошел этот Васильев? – спросила химичка.

– Да, да, – рассеянно закивал головой директор. – Очень интересная работа.

– Что вы этим хотите сказать? – широко раскрыла глаза Алевтина Борисовна.

Михаил Петрович с ответом не торопился. Он всегда был поклонником передовых веяний в педагогике. И знал о теории, согласно которой хорошо оформленная шпаргалка является не чем иным, как свидетельством знаний ученика. Рулончик братьев Пашковых был выполнен настолько квалифицированно, что Михаила Петровича охватило невольное восхищение.

– Васильев! – наконец нарушил он молчание.

Женька поднялся на ноги.

– Ты это сам готовил? – потряс рулончиком в воздухе директор.

– С-сам, – запинаясь, ответил мальчик. «Хоть Пашков и гад, но выдавать я его не буду», – добавил он про себя.

– Молодец! – к полному недоумению Женьки, ободряюще улыбнулся Михаил Петрович.

– И технические знания проявил хорошие, – вмешался Арсений Владимирович. – Ты у меня и по ОБЖ показываешь неплохую успеваемость.

– Может, вы ему еще и медаль за это безобразие вручите? – вскипела Алевтина Борисовна.

– Нет, – мигом построжал директор. – Я думаю, Алевтина Борисовна, вот как нам с вами следует поступить, – повернулся он к учительнице. – Дадим Васильеву несколько дней на подготовку. А потом пусть ответит вам по материалам шпаргалки.

– Уж я его, Михаил Петрович, спрошу, – обрадовалась Алевтина Борисовна.

– А заодно и проверим, – снова заговорил директор, – насколько полезны шпаргалки в качестве метода усвоения материала.

Тут раздался звонок. Директор, его заместитель и Алевтина Борисовна ушли. Женька кинулся в коридор, чтобы поговорить по душам с Пашковым. Но Лешка куда-то исчез.

– Ну ты молодец! – подошли к Женьке четверо друзей.

– Я этого гада Пашкова убью! – пребывал в редком для себя неистовстве обычно незлобивый Женька.

– Сам виноват, – изрек с назидательным видом Тема. – Нужно было рассчитывать на собственные силы.

– Это Темочка на личном опыте уяснил, – иронично сощурилась Катя.

Тема надулся. Он прекрасно знал, на что намекала девочка. Не так давно он тоже возложил большие надежды на Лешку, а также, в частности, и на Женьку. Они взялись подсказывать Теме стихотворение Лермонтова. Кончилось это катастрофой. Теперь Тема должен был сдать Роману Ивановичу вместо одного целых десять стихотворений великого русского поэта.

Женька, вспомнив об этом, расхохотался.

– Ничего смешного не вижу, – проворчал Темыч.

– Это у него нервный смех, – подмигнул ребятам Олег. – Ладно, Женька, не расстраивайся. Как-нибудь сдашь. Алевтина вообще-то незлая. Ты только повежливей.

– Чертов Пашков, – снова сжал кулаки Женька. – Если бы он все темы не выписал, мне бы меньше готовиться.

– Теперь уж ничего не поделаешь, – с большим сочувствием поглядела на него Таня.

– Ты лучше скажи, с тетей Верой договорилась? – вспомнил о самом главном Олег.

– Да, – кивнула светловолосая девочка. – Тетя сегодня нас ждет во второй половине дня. Она до самого вечера в галерее.

– Тогда пошли прямо сейчас, – потребовал Женька. – А то мне здесь как-то сегодня не нравится, – обвел он тоскливым взором стены родного учебного заведения.

– Досидишь до конца уроков. Не развалишься, – строго сказал Олег.

– Тем более что тети Веры все равно сейчас нет, – внесла ясность Таня. – Она с утра собиралась ехать к какому-то коллекционеру.

– А говорила, до вечера в магазине, – растерялся Женька.

– Правильно, – кивнула девочка. – С двух часов и до вечера тетя Вера нас ждет в любое время.

– Теперь еще до двух часов тут ждать, – принялся ковырять пол носком кроссовки Женька. Он органически не переносил каких-либо ожиданий.

– Может, еще ничего интересного и не выясним, – в отличие от Женьки не любил спешки Темыч. – Подумаешь, нашли какую-то железяку.

– Опять что-то нашли? – вдруг показался за Женькиной спиной Лешка Пашков.

– Ну, я сейчас тебе дам! – с воинственным видом воскликнул Женька.

– Я для него из кожи вон лезу, и вот благодарность! – с таким укором воззрился Пашков на долговязого мальчика, что кулаки у того невольно разжались.

– Да уж, спасибо тебе, постарался, – угрюмо изрек Женька. – Теперь весь материал по твоей кретинской шпаргалке сдавать. А шпаргалка у Миши.

– Шпаргалка тут! – с гордостью вытащил из кармана джинсов сложенный лист бумаги Лешка.

– Где ты взял? – изумились остальные.

– Где взял, там уже нету, – с гордостью отозвался Лешка. – Вернее, как раз в том-то и штука, что есть!

– Как это? – не дошло до ребят.

– Очень просто, – с напускным равнодушием продолжал Лешка. – В нашем роду Пашковых всегда было принято: раз уж ошибся, то исправляй.

Если верить Лешке, он происходил из тех самых Пашковых, которые во времена оны владели знаменитым московским «домом на горе», стоящим недалеко от Кремля.

– Ну и ты стырил у Миши из кабинета шпору? – повернулся Темыч к Пашкову.

– Не просто стырил, а ксерокопировал. Это у нас ксерокопия, – продемонстрировал Лешка друзьям листок бумаги. – А оригинал я снова подкинул Михаилу Петровичу. Потому что, если бы я его не подкинул, Мише нечего было бы отдать Алевтине, и она стала бы спрашивать у Женьки что-нибудь другое.

– А теперь, – радостно подхватил Женька, – одна шпора у нее, а одна у меня?

– Именно, – подтвердил Пашков. – А пользоваться я тебя за неделю так научу, что вообще никто ничего не заметит.

– Ну, Лешка! – уже совершенно оставила жажда возмездия Женьку.

– Знай наших, – покровительственно похлопал его по плечу Пашков. – А теперь говорите, что вы нашли?

Юные детективы переглянулись. Кажется, им придется четвертый раз подряд вести расследование вместе с Лешкой. Во всяком случае, отступать уже поздно. Пашков явно просек, что Компания с Большой Спасской опять на пороге расследования.

– Ладно, Лешка, – принял решение Олег. – Дело такое… Только, – спохватился он. – Ни…

– Никакой самодеятельности и никакого Сашка, – радостно перебил Пашков. Он уже знал, что только на этих двух непременных условиях юные детективы принимают его в свою команду.

– Вот именно, – с очень серьезным видом подтвердил Олег.

– Вообще-то вы много теряете, – Лешка давно пытался подключить младшего брата к расследованиям. – У Сашка голова почти так же хорошо работает, как у меня.

– Нам, Лешенька, одной твоей головы более чем достаточно, – фыркнула Катя.

– Как хотите, – не стал настаивать тот.

– Ой! – поглядел на часы Женька. – Большая перемена почти кончается, а мы еще в буфет не ходили.

– Потерпишь, – поглядел на него исподлобья Тема. – Только о еде и думаешь.

– Нет, – возразил Женька. – Я о ней думаю только когда проголодаюсь.

– А голодный он у нас всегда, – с трагикомическим видом проговорила Катя.

Это было совершеннейшей правдой. Растущий организм долговязого Женьки требовал почти круглосуточной подпитки.

– Пошли скорее! – ринулся вниз по лестнице Женька.

– Погоди. Давай сперва Лешке расскажем, – попытался его остановить Олег.

– Не могу, – уже скрываясь из виду, прокричал Женька.

– У него нервный стресс после химии, – проводила мальчика задумчивым взглядом Таня.

– Вы лучше рассказывайте, – обратился к друзьям Пашков. – Тогда я смогу до конца уроков это дело обмозговать. Вдруг мне что-нибудь интересное придет в голову.

– Я предпочел бы, чтобы не приходило, – пробормотал себе под нос Тема, но Лешка его не услышал.

– Да, пока вообще непонятно, – начал Олег. – Вполне может быть, что это просто случайное совпадение.

И они с Таней быстро изложили Лешке суть вчерашнего происшествия. Глаза у Пашкова загорелись.

– Никаких тут случайностей нет, – решительно заявил он. – И вообще, это дело как раз для меня. Тут надо разрабатывать особую тактику.

– Не надо пока ничего разрабатывать! – хором воскликнули остальные.

– Как хотите, – пожал плечами Пашков.

«Буду я с ними зря спорить, – добавил он про себя. – Все равно без моих способностей им в этом деле не обойтись».

Последнюю фразу Пашков, увлекшись, очень отчетливо произнес вслух.

– Ты чего это? – уставились на него ребята.

– Да так, – густо покраснел Лешка.

Тут, на его счастье, раздался звонок. Друзья поспешили в класс, возле дверей которого их нагнал Женька, что-то дожевывавший на ходу.

– Классные коржики давали, – поделился он с друзьями.

– И когда у тебя этот обжорный период пройдет? – вздохнула Катя.

– Никогда! – радостно выпалил Женька и, оттолкнув Мишку Сидорова, первым вбежал в родной класс…

Дождавшись конца уроков, друзья погуляли с Вульфом.

Таня тем временем сбегала домой за бронзовым львом. Едва она вернулась, Женька потребовал:

– Давай скорее сюда!

– Погоди, – стала копаться в рюкзачке девочка.

Едва она извлекла льва, Женька немедленно им завладел.

– Животное! – в полном восторге выкрикнул он.

– Потрясающее открытие, – нараспев произнесла Катя. – Пока Женечка нам не объяснил, мы думали, что это статуя китайского императора.

– Да ладно вам, – добродушно улыбнулся Женька.

– Вещь дорогая, – уже с очень серьезным видом разглядывал льва маленький Темыч. – По-моему, она даже из золота.

– У тебя все из золота, – фыркнула Катя.

– Не все, а только ценности, – возразил практичный Тема.

– Я думаю, нам все-таки двигаться надо, – призвал друзей к порядку Олег.

Они поспешили на Сретенку, где в тихом Пушкаревом переулке располагался магазин-галерея «Суок».

Пройдя мимо сурового охранника, они почти тут же увидели Веру Андреевну.

– Заходите! – улыбнулась она. – Очень рада вас видеть.

Ребята в который раз удивились, как они с Таней похожи. Обе светловолосые, с широко распахнутыми голубыми глазами. Таню часто принимали именно за дочь Веры Андреевны. На собственную мать девочка походила гораздо меньше.

– Ну! – провела друзей в магазин Вера Андреевна. – Красиво у меня стало?

– Очень! – в полном восторге озирались по сторонам обе девочки.

Женька, размахивая по обыкновению сразу двумя руками и только каким-то чудом не сокрушая на ходу застекленные столики-витрины, понесся вперед. На него нахлынули воспоминания годичной давности.

Ныне Вера Андреевна прикупила соседнее помещение, и магазин стал куда просторнее и наряднее, чем год назад.

Теперь галерея «Суок» торговала не только старинными куклами и игрушками, но и художественным антиквариатом. В витринах рядом с куклами красовались серебряные кувшины, подсвечники, блюда и даже огромная серебряная шкатулка с какой-то чрезвычайно изысканной резьбой. Увидав, что Катя ею заинтересовалась, Вера Андреевна немедленно начала объяснять:

– Франция. Восемнадцатый век. А самое изумительное, что ни одна из виньеток буквально не повторяется.

Посреди галереи стояло несколько ломберных столиков красного дерева с инкрустацией. Один из них очень понравился Теме. Вера Андреевна сказала, что столик сделан в России пушкинской поры. И добавила, что на таком вполне мог играть в карты Герман из «Пиковой дамы».

По стенам висели картины конца прошлого и начала нынешнего века. А чуть дальше красовались две сабли, которые вызвали особенное восхищение у Пашкова и Женьки.

– Нравится? – тут же заметила Вера Андреевна, с каким интересом мальчики разглядывают две сабли. – Это французские, – объяснила она. – Времен правления Наполеона.

– А подержать в руках можно? – немедленно спросил Женька.

– Вам все можно, – улыбнулась Вера Андреевна.

Она уже хотела открыть витрину, но Олег воспротивился:

– Не надо ему давать саблю! Он вам сейчас тут все разнесет.

– Ничего я не разнесу, – обиделся Женька.

– Я за ним буду следить, – заверил Пашков.

– Тогда тем более не надо, – поежился Темыч, едва представив себе, что могут наделать с помощью наполеоновских сабель эти двое.

Тут Вера Андреевна и сама вспомнила о Женькиной способности все сносить на своем пути.

– Знаете, давайте-ка сабли на потом отложим, – спохватилась она. – Таня мне говорила, что вы хотели о чем-то со мной посоветоваться.

– Можно одновременно и советоваться и саблю смотреть, – начал было возражать Женька. – Ой!

Это Олег и Катя вовремя толкнули его в спину.

– Не выступай, – прошептал Олег ему на ухо.

Женька послушно умолк.

– Может, ко мне в кабинет пройдем? – предложила Вера Андреевна.

Остальные кивнули.

– Если что, я у себя! – предупредила Танина тетя охранника и продавщицу.

Ребята прошли в просторный и светлый кабинет с огромным письменным столом.

– Ну что там у вас? Показывайте, – уселась за стол Вера Андреевна.

Глаза у нее заблестели. Она начинала с того, что была страстным коллекционером старинных кукол. На их покупку в свое время уходили почти все средства, которые приносил Вере Андреевне собственный магазин одежды. И вот даже теперь, когда Танина тетка поставила свою страсть на коммерческую основу, дух собирательства в ней не угас. Недаром же в ее галерее наиболее ценные экспонаты не продавались. Они просто были выставлены на всеобщее обозрение. Словом, известие о вчерашней находке ребят взволновало Веру Андреевну не меньше Олега и Тани.

Таня сняла со спины рюкзачок. Выложив на стол несколько тетрадей и учебников, она наконец извлекла на свет бронзового льва.

– Вот, – протянула она находку Вере Андреевне.

– Ого! – тихо воскликнула та.

– Тетя Вера, он что, действительно… – начала было Таня.

– Погоди, – перебила Вера Андреевна.

Выдвинув один из ящиков стола, она достала лупу и стала пристально разглядывать бронзовую фигурку. Ребята молча следили за происходящим.

Вера Андреевна, не произнося ни слова, исследовала сантиметр за сантиметром бронзового льва. Затем, отложив лупу, надела какие-то странные очки и вновь погрузилась в изучение. Женька с такою энергией ерзал на стуле, что ножки жалобно скрипели. Пашков, не мигая, следил за Верой Андреевной. Остальные, набравшись терпения, спокойно ждали.

Так прошло минут пять. Наконец Вера Андреевна сняла очки и прошептала:

– Джузеппе Ровелли. Кажется, подлинный.

– Какой Ровелли? – ринулся грудью на стол Женька.

Олег с Пашковым вовремя схватили его за полы пиджака. Иначе Женька неминуемо рухнул бы на столешницу, подмяв собою несколько изящных фарфоровых статуэток, которые ждали своего часа на столе у хозяйки галереи.

– А вы хотели ему саблю дать, – с осуждением поглядел Темыч на Веру Андреевну.

Но та сейчас, кажется, ни о чем не могла думать, кроме находки ребят.

– Джузеппе Ровелли, – словно заклинание, повторила она.

– А кто это, Вера Андреевна? – постарался как можно спокойней произнести Олег.

– Это, – трепетным взором разглядывала фигурку льва Танина тетя, – великий мастер.

– Великий? – вновь вскочил на ноги Женька.

– Я же говорил, что это из золота, – вмешался Темыч.

– Нет, это бронза, – немедленно возразила Вера Андреевна. – Тут ценность материала ни при чем. Главное – работа. И редкость вещи.

– Вы хотите сказать, она дорогая? – не унимался Темыч.

– Да, – кивнула Вера Андреевна. – В мире не так-то много вещей работы Джузеппе Ровелли.

– Это как Фаберже, что ли? – спросила Катя.

– В каком-то смысле, – вздохнула Вера Андреевна. – Сравнивать, разумеется, трудно. Но вещей Джузеппе Ровелли осталось меньше, чем Фаберже. Потому что он жил гораздо раньше. И вообще, о нем почти ничего не известно.

– Почему неизвестно? – посмотрел на Веру Андреевну дотошный Темыч.

– Потому что Джузеппе Ровелли жил в шестнадцатом веке.

– В шестнадцатом? – тихо проговорила Таня.

Они с Олегом переглянулись. Такого они даже вообразить не могли.

– В шестнадцатом, – повторила тетя Вера. – Он был личным мастером Екатерины Медичи. Вы про такую слышали?

– Проходили! – радостно сообщил Женька.

– Надеюсь, не мимо прошли? – улыбнулась Вера Андреевна.

– Не-а, – помотал головой Женька. – Я хорошо запомнил. Эта тетка, Екатерина Медичи…

– Она не тетка была, а королева, – перебила Катя. – И еще она мать королевы Марго.

– Уж не знаю, чья там она мать, – отмахнулся Женька, – но людей перетравила кучу. Небось и Джузеппе тоже того!..

– Если верить легенде, именно так и произошло, – подтвердила хозяйка галереи «Суок». – Екатерина Медичи была французской королевой, но сама никогда не правила. Сперва на престоле сидел ее муж Генрих Второй. Затем, после его смерти, на него по очереди всходили ее сыновья.

– А Джузеппе откуда взялся? – уже наскучил Женьке длительный экскурс в историю Франции. – Джузеппе ведь итальянец. Чего он во Франции делал?

– Этого никто не знает, – объяснила Вера Андреевна. – Доподлинно известно лишь то, что в середине шестнадцатого века Джузеппе Ровелли стал бронзовых дел мастером при французском дворе. Его бронзовые фигурки животных моментально завоевывают популярность среди французской знати. Тут-то Екатерина Медичи заключает мастера во дворце, чтобы ни одно из его изделий не ушло на сторону. Вскоре мастер умирает. Зная о нраве Екатерины Медичи, легко предположить, что она лишила Джузеппе жизни с помощью яда.

– Тогда с этим вообще было спокойно, – сказал Лешка Пашков. – Как кто друг другу не понравился, сразу яд шел в ход. А можно было шпагой проткнуть.

– Времена и впрямь были лихие, – подтвердила Вера Андреевна. – Так, – вновь стала разглядывать она бронзового льва. – Если он действительно подлинный, то вы нашли удивительно редкую и дорогую вещь.

– Почему «если»? – повернулась Таня к тете. – Ты же сама сказала, что это Джузеппе Ровелли.

– Клеймо стоит его, – подтвердила Вера Андреевна.

Она перевернула льва животом вверх. Там оказались выдавлены две маленькие латинские буквы: «D. R.». Буквы были заключены в крохотный ромбик.

– Это знак мастера Джузеппе, – еще раз пояснила Вера Андреевна.

– А почему же ты, тетя Вера, сказала: «если он подлинный»? – еще раз задала вопрос Таня.

– Потому что я не эксперт, – ответила Вера Андреевна. – Просто увлекаюсь, коллекционирую. Искусствоведческий факультет, правда, кончила. Но, во-первых, это было давно. А потом, эксперт – профессия совершенно особая. В общем, надо этого льва показать одному человеку. Кстати, – поглядела она внимательно на ребят. – Я что-то так до конца и не поняла, где вы его нашли?

– Мы нашли… – начал Женька.

– Во-первых, не ты, а я, – неожиданно громко заговорила Таня.

Олег, воспользовавшись этим, что было силы наступил Женьке на ногу. Тот взвыл от боли и, опрокинув стул, вскочил на ноги.

– Совсем обалдел? – заорал он на Олега.

– Извини. Случайно, – покривил душой мальчик в очках.

– Прекратите, – сказала Таня. – Значит, мы, тетя Вера, с Олегом гуляли вчера вечером…

Женька опять раскрыл рот. Но Олег вовремя показал ему кулак. Он боялся, что Женька выдаст Вере Андреевне ненужные подробности.

– В общем, мы гуляли, – продолжала Таня. – А потом у нас Вульф убежал.

– Это, кажется, такса Олега! – вспомнилось Вере Андреевне. – Удивительно милый песик.

– Вот этот милый песик от нас и удрал, – решил Олег перехватить инициативу у Тани. – И мы, гоняясь за ним, попали в какой-то дворик на Сретенке. А когда Вульф наконец отыскался, мы возле арки этого льва и обнаружили. Видимо, его кто-то уронил. Или потерял.

– Очень странно, – осталась в полном недоумении Вера Андреевна.

– А чего странного, – встрял в разговор Пашков. – Некоторые даже телевизоры новые теряют. Сперва купят. Потом в метро с телевизором сядут и там же забудут.

– И вообще, – подхватила Катя. – Кто-то мог переезжать с квартиры на квартиру. Вот этот лев у них откуда-нибудь и выпал. У нас одни знакомые переезжали. А потом недосчитались столовых приборов из серебра.

– Так-то оно так, – кивнула Вера Андреевна. – Но, понимаете, коллекционеры – люди особые. Они могут потерять все, что угодно, кроме своей коллекции. А изделия Джузеппе Ровелли несведущему человеку вряд ли достанутся. Если только, конечно, это не подделка.

– А если подделка, чего же они так торо… – вырвалось у Женьки.

Олегу пришлось снова наступить ему на ногу. Правда, на сей раз он это сделал более деликатно, и Женька просто умолк.

– Что ты хотел сказать? – повернулась к нему Вера Андреевна.

– Да ему нечего говорить, – ответила Таня. – Не он же нашел бронзового льва.

– Мне нечего, – смущенно подтвердил долговязый мальчик.

– Тогда давайте мы с вами вот как условимся, – приняла решение Вера Андреевна. – Льва я оставлю у себя. И завтра же покажу его надежному специалисту. Он-то уж точно определит, подлинная это вещь или нет. Если подлинная, вполне вероятно, мы с вами сможем найти и владельца.

– Как же мы его найдем? – не понял Пашков.

– Видишь ли, – улыбнулась Вера Андреевна. – Владельцы таких раритетов обычно коллекционерам известны. Не одному, так другому. Но особенно не надейтесь на чудо. Скорее всего вы нашли подделку.

Еще немного поговорив с Таниной тетей, друзья ушли. Вера Андреевна обещала позвонить Тане, как только хоть что-нибудь прояснится.

– Слушай, – уже на улице обратился Олег к Женьке. – Ты когда-нибудь научишься держать язык за зубами?

– А чего я такого сказал? – совершенно не понимал тот, какие к нему могут быть претензии.

– Слава Богу, ничего, – продолжал Олег. – Но мне для этого пришлось постараться.

– Да я бы и так молчал, – отмахнулся Женька.

– А на фига тогда было говорить про тех, кто льва уронил? – сурово осведомился Темыч.

– Ну, не подумал, – честно признался Женька.

– В другой раз, пожалуйста, думай, – сказал Олег. – Нам пока совершенно не надо никому давать лишней информации. Сперва мы должны сами разобраться, в чем дело. Я думаю, – понизил он голос, – сейчас самое время в тот двор наведаться.

– Правильно! – тут же поддержал его Женька. – Давно пора.

Они углубились в проходные дворы и пошли по направлению к переулку, где вчера все и произошло. Вскоре ребята уже остановились перед аркой.

– Эта часть дома явно жилая, – задрал голову вверх Пашков. – Видите, занавески на окнах. И цветы стоят.

– Верно, – кивнули остальные.

– Но в эти квартиры вход с улицы, – указал на подъезд Олег. – А там, где грузились эти типы, вход со двора.

– Тогда пошли во двор, – логично заметил Женька. – Чего зря глядеть на ненужные окна.

Ребята двинулись в арку.

– А где же вы льва-то нашли? – спросила Катя.

Олег и Таня, не отвечая, повернули к подъезду слева от арки.

– Вот тут, – ткнула Таня пальцем себе под ноги.

– Точно на этом месте? – спросил Темыч.

– Ты думаешь, тут еще один такой же валяется? – фыркнула Катя.

– Неостроумно, – насупился Темыч.

– Точно, конечно, я теперь сказать не могу, – ответила Таня. – Но, по-моему, где-то здесь.

Ребята тщательно огляделись. Во дворе, кроме них, ни души. Однако и на асфальте тоже ничего примечательного не нашлось.

– Слушайте, может, в подъезд зайдем? – предложила Таня.

– Внизу вроде никто не живет, – внимательно посмотрел и на эти окна Пашков.

– Кажется, ты прав, – согласился Олег. – Ладно, пошли.

И он первым толкнул дверь подъезда. Дверь отворилась с трудом. Они вошли. В подъезде было почти темно. Свет едва проникал сквозь заляпанное грязью окошко над их головами. Пахло затхлостью и кошками.

– Фу! – сморщилась Катя.

– Тише ты! – шикнул на нее Темыч.

Ребята огляделись. На площадку первого этажа выходили две двери. Обе они были крест-накрест забиты досками. Сбоку сохранились таблички с фамилиями бывших жильцов. Олег оказался прав: видимо, тут еще совсем недавно были перенаселенные коммуналки. Но двое на «Шевроле» вышли явно не из них.

– Пошли дальше, – указал Олег рукою на лестницу.

Друзья, чутко прислушиваясь, поднялись на второй этаж. Тут было немного светлее. На площадку выходила только одна дверь. Вид у нее был столь обшарпанный, что, казалось, и в этой квартире давно никто не живет. Слева от двери виднелась кнопка звонка.

– Других квартир нет, – почему-то перешел на шепот Пашков. – Значит, они могли выйти только отсюда.

– Может, позвоним? – поглядел на кнопку Женька.

– И что ты скажешь, если тебе откроют? – спросил Темыч.

– Вот пусть сначала откроют, – беззаботно махнул рукой Женька. – Тогда и скажу.

Он решительно потянулся к звонку.

– Погоди, – схватил его за руку Олег.

Женька от неожиданности потерял равновесие и задел дверь плечом. Она, громко скрипя, отворилась.