Текст книги "Табу. Иногда, чтобы выжить, надо переступить черту…"

Табу
Иногда, чтобы выжить, надо переступить черту…
Антон Кротков

© Антон Кротков, 2017

ISBN 978-5-4485-4308-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Стоящий на лётном поле у самого здания аэровокзала белоснежный красавец-авиалайнер ласкал взгляд своими изящными линиями. Его вид не вызывал никаких дурных предчувствий у будущих пассажиров. Напротив! Всем не терпелось поскорее занять в самолёте свои места и отправиться в путешествие навстречу новым интересным знакомствам и впечатлениям. Не так уж часто их университетскую команду по регби приглашают на международный матч в другую страну! Общим желанием было максимально интересно использовать каждую минуту увлекательной экспедиции.

Но посадка на чартерный рейс до Сантьяго постоянно откладывалась из-за проблем с погодой на маршруте. Для молодых людей объяснения руководителей делегации, что все они вынуждены бесконечно долго ожидать вылета только потому, что где-то в глубине Анд бушует циклон, звучало слишком абстрактно. Умник Рафаэль Фалько в своей обычной манере всё осмеивать прокомментировал это так:

– Согласно международной статистике, вероятность гибели человека в авиационной катастрофе ничтожна мала. Что-то один к полумиллиону. Господа, тут явно работают неисправимые перестраховщики, которые к тому же заворожены тем, что сегодня пятница 13-е!

Шутка понравилась, и заскучавшие было друзья снова повеселели. Чтобы как-то убить время «стая крыс» (так называли себя пятёрка самых независимых и хулиганистых членов регбийной команды) решила «совершить набег» на пиццерию, располагающуюся на втором этаже здания аэровокзала. Предводитель шайки – Карлитос Паэс послал одного из запасных игроков отвлечь руководителей делегации, а сам вместе с ближайшими компаньонами тихо исчез с места общего сбора. Впрочем, только дегустацией различных сортов пиццы этот рейд не ограничился. Отец Карлитоса – преуспевающий художник баловал любимого сына. На далёкое же путешествие папаша щедро снабдил молодого человека весьма приличной суммой, чтобы тот мог после футбольного матча хорошо отдохнуть в самых модных заведениях чилийской столицы. Друзья Карлитоса тоже были детьми обеспеченных родителей и проживали в богатом предместье Монтевидео, тем не менее, они не имели возможности запросто купить в магазинчике Duti Free бутылку эксклюзивного шотландского виски почти за пятьсот американских баксов.

Чтобы сделать несколько символических глотков за предстоящий взлёт и будущую спортивную победу друзья набились в одну кабинку туалета.

– Ничего, мерзавцы! – весело подбадривал дружков Карлитос, пуская бутылку по кругу. – Деньги, это всего лишь фантики, которые чертовски приятно тратить во имя благородного мужского товарищества. Обещаю вам: сразу после матча, в котором мы обязательно надерём задницу этим чилийцам, мы по праву победителей возьмём их столицу на разграбление сроком на всю ночь. Я уже наметил одну отличную дискотеку в районе Ла-Мерсед, с которой мы начнём наш загул. Говорят чилийки очень страстные и хороши собой. Один знакомый просветил меня, что оказывается Чили всегда было райским местечком для приезжих авантюристов из Европы, и смешение генов пошло на пользу местным женщинам. Эй, Алекс, ты готов принять участие в большой охоте на местных курочек?

Александро Моралес, к которому был обращён вопрос, густо покраснел и не нашёлся что ответить. Друзья знали, что у Алекса есть невеста, за которой он очень трогательно ухаживает, не замечая других представительниц прекрасного пола. Эта старомодность приятеля частенько становилась мишенью для беззлобных подтруниваний.

Перед тем вернуться обратно в зал ожидания, каждый из парней положил себе в рот сразу по несколько пластинок мятной жевательной резинки, чтобы отбить запах спиртного.

В ожидании посадки в самолёт Нандо Чаввадо оглянулся – никого рядом не было. Быстро вытащив из кармана упаковку таблеток, он бросил их в мусорную урну. Так было проще всего забыть о серьёзной проблеме. Да, это лекарство было его спасательным парашютом на случай крайней опасности, но именно оно могло в ближайшие дни, если не часы отправить его на тот свет. А главное, Нандо был абсолютно уверен в том, что смешной доктор сделал, всё как надо…

Полёт проходил под аккомпанемент весёлых дурачеств молодых мужчин. Не смотря на свой двадцатилетний возраст, они совсем по-юношески резвились, словно стая щенков, которых вывели на прогулку. Подобное поведение пассажиров было бы абсолютно немыслимо на обычном рейсе, но данный борт был специально зафрахтован для перевозки спортивной делегации. Поэтому регбисты чувствовали себя временными хозяевами самолёта «Фэрчайлд-Хиллер FH-227D/LCD» уругвайской авиакомпании «Таму».

Казалось, что лишь присутствие в самолёте сопровождающих спортсменов родителей, тренера, прочих членов делегации и всегда серьёзного капитана команды Антонио Переза удерживает чрезмерно энергичных атлетов от соблазна всем разом покинуть свои места ради общения и подвижных игр. Молодому парню в форме стюарда приходилось буквально продираться с подносом в руках через броуновское движение общающихся между собой пассажиров в клубных пиджаках университетской команды по регби из Монтевидео. Да, это мало походило на обычный воздушный рейс, скорее это была весёлая вечеринка на высоте 10 000 метров.

А между тем внизу за стёклами иллюминатора уже около часа проплывали величественные заснеженные пики, похожие на гигантские острые зубы исполинского хищника. Разглядывая их, 49-летняя Ксения Чаввадо испытывала смешанное чувство эстетического восторга от созерцания природной мощи и радости оттого, что эта враждебная человеку красота находиться далеко внизу. Ровный гул самолётных двигателей действовал успокаивающе на сознание женщины. Было приятно осознавать, что они находятся в тепле и безопасности.

Хотя какое-то время назад в её душе поселилось странное необъяснимое ощущение тревоги. Ксения всячески гнала от себя это неприятное чувство, тем более что только что бортпроводник бодрым голосом очень официально объявил по громкой связи, что через двадцать минут самолёт совершит посадку в аэропорту имени Артуро Мерино Бенитеса в столице республики Чили городе Сантьяго-Де-Чили. И, тем не менее, внутренний голос тихо, но властно призывал женщину готовиться к чему-то трагическому и неотвратимому. Вначале это чувство было очень слабым, почти неосознаваемым. Но постепенно оно усиливалось, словно зубная боль. Много лет назад бывшая беженка уже пережила нечто подобное, когда в её украинскую деревню пришли немецкие каратели во главе с высоким офицером в чёрном плаще. Чтобы местные жители не волновались, эсесовский гауптман (майор) сразу объявил через переводчика-украинца согнанным на центральную площадь села людям, что целью его подразделения является поиск партизан. А пока солдаты будут обыскивать дома, всем жителям надлежит провести некоторое время в большом сенном сарае – для их же безопасности.

Ничего не подозревающие сельчане безропотно позволили загнать себя в сарай, чтобы спустя двадцать минут бессильно метаться в огненной ловушке. Только Ксении (в той прошлой жизни она носила фамилию Ковальчук) единственной из всех удалось выбраться из зажженной фашистами постройки через крохотное вентиляционное оконце под самой крышей. Она спаслась благодаря своей худосочной подростковой фигуре и милости немецкого майора, которому понравилась идея позабавиться с беловолосой туземкой…

Теперь у Ксении вновь было такое чувство, как в то утро накануне прихода карателей. За тридцать последующих лет она никогда больше не переживала ничего подобного. И вот сейчас в груди у женщины вновь появилась тянущая боль. Она сжала в своей ладони руку сидящей рядом дочери и отыскала глазами лицо сына…

Бушующий над Андами циклон постоянно перемещался так, что в какой-то момент он вновь оказался прямо по курсу воздушного судна. Командир корабля Андреа Мартинес несколько минут колебался, не зная, какое решение ему принять. У него была возможность развернуться и лететь обратно или идти вдоль грозового фронта в сторону первого же подходящего аргентинского аэродрома и там запрашивать посадку. Но можно было также попытаться пробиться сквозь бурю и сэкономить родной авиакомпании немало топлива, за что впоследствии всему экипажу была гарантирована солидная денежная премия. Как опытный лётчик с сорокалетним стажем работы и тысячами лётных часов за спиной Мартинес не мог не понимать, что соваться в циклон опасно. Но знал капитан также и то, что руководство компании наверняка подумывает о списании ветерана на пенсию. Профессиональная карьера старого аса была на излёте, и любое недовольство боссов могло спровоцировать его увольнение. Тем более что десятки молодых пилотов мечтают занять его место за штурвалом.

Немного подумав, командир принял решение прорываться. Уверенным голосом он сообщил об этом ведущему их по маршруту аргентинскому диспетчеру:

– Буэнос-Айрес, это «Уругвай-571». Мы входим в зону циклона.

Это были роковые слова. Ах, если бы только людям в пилотской кабине было дано предчувствовать беду, как это было позволено сидящей за их спинами на 26 месте Ксении Чаввадо! Будь это так, они бы конечно ни за что не стали рисковать своими и чужими жизнями ради каких-то премиальных! А ведь само небо впереди сгущающимися серыми облаками, казалось, предупреждало лётчиков о крайней опасности задуманного ими дела. Но командир уже принял решение и не собирался его менять.

– «Уругвай-571», вас понял – будничным голосом отозвался аргентинский диспетчер. – Вы на радаре, я вас веду. Через пять минут вас примет и проводит до посадочной полосы чилийский центр управления полётами. Удачи!

Когда в кабину заглянул бортпроводник, принёсший лётчикам кофе, Мартинес велел ему проследить за тем, чтобы все пассажиры находились на своих местах и были пристёгнуты к креслам:

– Извини Сантос, но нам предстоит небольшая незапланированная болтанка.

– А вы не могли предупредить меня пораньше, капитан! Чтобы я успел проинструктировать банду, которая сегодня оккупировала наш самолёт, как им пользоваться рвотными мешками? – обидчивым голосом осведомился бортпроводник. – Они же битый час набивали свои желудки всякой всячиной, и сейчас их начнёт выворачивать наизнанку!

Хотя и экипаж и пассажиры приготовились к пребыванию в сердце циклона, когда самолёт впервые сильно тряхануло, многие почувствовали некоторую растерянность. Даже второй пилот с сомнением покосился на командира: а не погорячился ли тот, вступая в единоборство с непредсказуемым небом Анд. Но поворачивать обратно было уже поздно. Штормовая стихия уже приняла самолёт в свои объятья, и словно щепку, – пока не в полную силу, будто играя, – кидала его из стороны в сторону…

Вскоре тряска усилилась. Смех и весёлые голоса в салоне стихли. Теперь все с опасливым любопытством наблюдали в иллюминаторы за близкими всполохами молний. Ничего более разглядеть там было нельзя, ибо теперь самолёт летел в сплошной облачности. Вскоре многие стали ощущать странную вибрацию кресел, иллюминаторных стёкл, даже пола под ногами. Необъяснимое дрожание окружающих предметов и поверхностей постоянно нарастало.

– Как думаешь, Нандо, долго продлиться эта тряска? – побледнев, почему-то в пол голоса поинтересовался Рафаэль Фалько у сидящего рядом с ним высокого атлетичного парня с необычными для южноамериканца пшеничным цветом волос и ярко-голубыми глазами.

– Не вздумай испачкать мои ботинки своим обедом – покровительственно усмехнувшись, беззлобно предупредил блондин. На самом деле ему тоже было как-то не по себе, и грубоватым тоном Нандо Чаввадо пытался в первую очередь побороть собственную неуверенность. – Слышал? Через пятнадцать минут мы приземлимся. Так что терпи, приятель, до тех пор, пока нас примет обратно мать-земля.

– Эй, кто хочет леденцов от укачивания! – слишком уж бодро предложил кто-то из задней части салона.

Но воспользоваться данным предложением никто не успел, ибо в этот момент самолёт неожиданно, словно налетел на какое-то препятствие. Казалось, он остановился в небе, а затем почти отвесно обрушился в пропасть. От столь резкого манёвра на головы пассажиров с верхних полок полетели вещи. Послышались испуганные возгласы.

– Разве мы должны лететь так низко? – воскликнул сидящий возле иллюминатора Рафаэль, удивлённо рассматривая горный склон, который почему-то теперь находился не далеко внизу, как ему и положено было быть, а совсем рядом – сбоку от самолёта….

Ничего страшнее в своей работе лётчик гражданской авиации увидеть не может, чем леденящее кровь зрелище, которое внезапно открылось членам экипажа борта номер 571. Это случилось сразу после того, как крылатая машина попала в зону сильной турбулентности и неожиданно провалилась с высоты нескольких километров до уровня всего пятисот метров. Едва стёкла кабины очистились от плотной пелены облачности, лётчики обнаружили, что летят по ущелью гораздо ниже окружающих их горных вершин. Тревожно заработала сирена аварийной сигнализации; курсовой радар, расположенный в носу самолёта, словно сошёл с ума, фиксируя повсюду угрожающие лайнеру препятствия. Но лётчики не могли подобно пилотам манёвренного истребителя легко перевести свой тяжёлый и неповоротливый гражданский авиалайнер из горизонтального полёта в набор высоты. Оба двигателя лишь натужно ревели. При этом мощности моторов катастрофически не хватало для того, чтобы перепрыгнуть через выросшую прямо по курсу горную гряду. Эта преграда находилась уже так близко, что из кабины несущегося прямо на неё со скоростью 550 километров в час самолёта было отлично видно, как с большого треугольного камня испуганно вспорхнула одинокая птица…

С перекошенными от напряжения лицами пилоты изо всех сил тянули на себя штурвалы, ещё надеясь, что им чудом удастся выиграть несколько метров высоты для удачного прыжка через острые скалы. Но изменить что-то уже было нельзя. Самолёт зацепился задней частью своего фюзеляжа за камни, которые буквально вспороли его стальную обшивку. За мгновение авиалайнер лишился хвостового стабилизатора и правого крыла. Сидящие в задней части салона пассажиры даже не успели понять, куда испарилась хвостовая часть авиалайнера и что вообще происходит. Мощным воздушным потоком их кресла сорвало с креплений и вырвало наружу. Один за другим люди, чьи места располагались в хвосте салона, с воплями ужаса исчезали в огромной пробоине. Это была страшная смерть. Только что человек был надёжно защищён от внешней стихии металлическими стенками самолётного фюзеляжа, и вдруг он обнаруживал себя на огромной высоте свободно кувыркающимся в кресле. Большинство из этих людей погибли от разрыва сердца ещё до того, как их тела вдребезги разбились при ударе о землю.

Вскоре последовало столкновение с новой скалой, после которого «Фэрчайлд-Хиллер» потерял вторую свою плоскость. От сильного удара топливные баки, расположенные в оторванном крыле взорвались. Но к счастью, это случилось уже после того, как фюзеляж приземлился на заснеженный горный склон и стремительно заскользил по нему вниз.

От перегрузок и серии сильных ударов многие оставшиеся в живых пассажиры потеряли сознание, другие пребывали в состоянии психологического шока. Крики смолкли. На смену гулу двигателей пришёл свист ветра, который гонял вдоль кресел тучи снежных хлопьев. Последнюю точку в полетё борта 571 поставил огромный снежный сугроб, в который на огромной скорости ткнулся своим носом самолёт, или вернее то, что от него осталось. По силе этот удар был вполне сопоставим со столкновением пассажирского автобуса, мчащегося на скорости свыше двухсот километров в час с бетонной стеной.

Глава 2

История катастроф показывает, что практически за каждой крупной аварией в небе, на земле или на море стоит цепочка трагических случайностей именно в этот день и час роковым образом выстроившихся словно парад зловещих планет. Чаще всего подобные трагические обстоятельства связаны с конкретными людьми и их жизненными маленькими или большими трагедиями. Трагедия рейса 571 лишь в очередной раз подтвердила это печальное правило…

Для авиадиспетчера Диего Ботта это был прескверный день. Вообще-то уже шесть месяцев бедняга жил, словно в аду по причине непрекращающихся ссор с женой. Что-то в их отношениях сломалось примерно полгода назад. Сколько раз с тех пор Диего пытался отыскать в прошлом загадочную причину столь резкой перемены к нему со стороны любимой женщины, и не мог дать себе чёткого ответа, что же случилось с его Мари. А между тем Ботта привык считать себя хорошим семьянином, ведь забота о жене и детях всегда были смыслом его жизни. И до самого последнего времени мужчина пребывал в полной уверенности, что супруга всем довольна. Но как оказалось, он сильно заблуждался.

Всегда такая спокойная и тихая Мария сильно изменилась в последнее время. Из улыбчивой и комфортной домохозяйки она превратилась в настоящую стерву. Каждый день супруга находила причину, чтобы прицепиться к мужу с очередными упрёками. Скандалы вспыхивали из-за малейшего пустяка и тлели часами из-за нежелания женщины идти на примирение. Иногда Диего даже начинало казаться, что его просто ненавидят. Но из-за чего?! И вот сегодня утром всё неожиданно выяснилось, когда Мария прямо объявила мужу, что любит другого и собирается уйти к нему вместе с детьми…

Как Диего не заставлял себя полностью сосредоточиться на экране обзорного локатора, на котором в виде светящихся зелёных меток были отражены несколько «бортов», входящих в его персональную зону ответственности, мысли авиадиспетчера всё равно постоянно возвращались к жене: действительно ли она в это самое время собирает вещи, чтобы уйти к тайному любовнику; или же Мария просто зачем-то решила зло разыграть его. Ах, какое это было бы счастье и облегчение узнать, что хлестнувшие его утром, словно кожаная плеть по глазам, болезненные слова – всего лишь жестокая шутка. Но в том то и дело, что Мария имела слишком серьёзный вид, когда признавалась в намерении покинуть его навсегда.

В какой-то момент Ботта почувствовал, что более не в состоянии просто так сидеть и ждать, когда случиться непоправимое. Он попросил работающего рядом коллегу на несколько минут дополнительно принять на себя его сектор неба, а сам чуть ли не бегом выскочил из зала управления полётами. Дежурному руководителю смены Ботта сказал, что отлучается в туалет. На самом же деле он поспешил к городскому телефону. Диего собирался позвонить соседу, чьи окна выходили на его дом, и выяснить обстановку.

Когда спустя пятнадцать минут Ботта вернулся на своё рабочее место, внешне он не слишком изменился. Но если бы руководитель диспетчерской смены или кто-либо из коллег сейчас знали, какой страшный удар только что обрушился на голову Диего, они бы немедленно приняли меры к его отстранению от управления воздушным движением. Ведь работа авиадиспетчера требует максимальной концентрации. Каждая секунда полёта одного из нескольких самолётов, находящихся в его зоне ответственности, должна отслеживаться бдительным воздушным регулировщиком. Любой манёвр воздушного корабля – разворот на новый курс, смена высоты (эшелона) полёта, уклонение от встречи с другим «бортом» – всё это допустимо только с разрешения диспетчера или же является поводом для его немедленного вмешательства. Но авиадиспетчер Диего Ботта находился сейчас в таком психологическом состоянии, что если бы в данную минуту на экране его локатора лоб в лоб сходились два самолёта, то он бы даже пальцем не пошевелил, чтобы предотвратить неумышленный таран. Хотя внешне Диего, как и все вокруг него, сидел устремив взгляд на монитор, глаза его ничего из происходящего на экране не видели. В ушах только что покинутого мужа ещё звучали слова соседа, который, смакуя подробности происходящего, рассказывал ему в режиме реального времени, как он наблюдает стоящий перед домом Ботты большой чёрный автомобиль, и какого-то щёголя помогающего жене Диего – Марии загружать многочисленные чемоданы и сумки в свою машину. «Вы только полюбуйтесь на это безобразие! – возбуждённо комментировал наблюдатель. – Этот тип так по-хозяйски среди бела дня обнимает вашу жену, словно у неё нет законного мужа. Возмутительно! Я бы на вашем месте, господин Ботта, обязательно разобрался с этим нахалом, а заодно проучил и супругу. Во всяком случае, если бы моя Лусия посмела на глазах у всей улицы наставлять мне рога, я бы забыл о своём католическом воспитании и выбил ей все передние зубы. А её ухажёру отрезал бы яйца! Да простит меня Господь!».

Но самое ужасное, что Диего знал про себя совершенно точно, что никогда не посмеет даже пальцем тронуть жену. Он готов был на коленях умолять Мари остаться и терпеть от неё любые унижения, а вот по-мужски наказать был не в состоянии. «Господи, какая же я тряпка!» – громко вслух, совершенно забыв, где он находится, простонал Ботта. Этим возгласом Диего, наконец, обратил на себя внимание старшего смены, который как раз всматривался в бинокль сквозь остекление диспетчерской вышки в ту сторону, откуда уже несколько минут назад должен был зайти на посадку очередной «борт». Начальник ничего не мог понять: по его журналу в данный момент рейс из Уругвая уже должен был заруливать на стоянку у здания аэровокзала, а его даже не было видно в зоне посадочной полосы. А между тем старший диспетчер знал, что пробка в небе, это предпосылка к лётному происшествию и повод к увольнению виновных.

– Почему вы не сообщили мне, что самостоятельно изменили «коридор» для 571-го? – внезапный вопрос начальника смены вывел Ботту из состояния глубокой прострации. – Куда вы переставили этот рейс?

Только тут Диего обнаружил, что не видит метки уругвайского «борта» на полагающимся ему месте. Тот куда-то загадочным образом испарился. На экране осталась только заранее проложенная линия трассы его движения с пометкой «571». Рубашка на диспетчере мгновенно стала мокрой от пота. Ботта сразу понял, что исчезновение метки самолёта может означать только одно – лайнер провалился ниже уровня действия радаров и скорей всего разбился. Но когда конкретно это произошло, и в каком квадрате искать пропавший самолёт – этого он не знал, так как последние пятнадцать-двадцать минут не контролировал свою зону ответственности.

Руководитель смены не сразу понял, что самолёт вообще пропал с экрана локатора. Некоторое время он пытался вызвать командира уругвайского лайнера по радио. Но ответа не было. И, тем не менее, ещё какое-то время начальник продолжал искать глазами на экране локатора метку уругвайского самолёта, попутно пытаясь добиться вразумительных объяснений от подчинённого диспетчера. В конце концов, Ботта наобум назвал шефу координаты квадрата, где он будто бы в последний раз видел метку пропавшего самолёта. Руководитель смены тут же бросился к аппарату авиационной спецсвязи, чтобы направить в район катастрофы спасательные самолёты и вертолёты. А между тем район, который назвал Ботта находился почти на 40 километров западнее того места, где на самом деле резко потерял высоту и вскоре упал «борт 571»….