Электронная библиотека » Антон Леонтьев » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Псевдоним Венеры"


  • Текст добавлен: 21 декабря 2013, 02:58


Автор книги: Антон Леонтьев


Жанр: Современные детективы, Детективы


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Антон Валерьевич Леонтьев
Псевдоним Венеры

Часть 1
Декабрь 1983-го – 1 января 1984 года

Круглой сиротой Галя стала в свой четырнадцатый день рождения.

Его – этот самый день рождения – она всегда считала самым дурацким праздником из всех существующих. Ладно бы она родилась летом – пусть и стоит пора каникул, но ведь так хорошо отмечать этот праздник, зная, что ни завтра, ни послезавтра, ни на следующей неделе и, возможно, ни в следующем месяце тебе не грозит монстр под названием школа!

Неплохо, если бы день рождения выпал на осень. Или, к примеру, на весну. И все дело не в том, что зима была самым унылым и мрачным временем года. Вот родилась бы она на неделю позже или раньше…

Так уж вышло, что день рождения Гали приходился на тридцать первое декабря. И отмечали его всегда, как водится, именно в этот самый день. Потому что ее родителям бы и в голову не пришло праздновать его на день или два позже.

Вот в этом-то и заключалась проблема – никому ее день рождения не был нужен. Конечно, кроме нее самой. Естественно, и ее родителей. Но и родственники, и друзья предпочитали отмечать Новый год в своей компании.

Один раз, когда Галя была еще маленькой, мама устраивала детский утренник в самый канун Нового года. Однако гостей на нем было мало – кому придет в голову переться на день рождения утром тридцать первого декабря, когда на носу Новый год?

Галя тогда еще долго плакала, потому что даже ее лучшая подруга Женя, побыв в гостях всего полчаса, отправилась вместе с бабушкой восвояси. Галя помнила, как Женина бабушка объясняла ее маме, что они бы, конечно, остались еще, но ведь времени так мало! И мама понимающе кивала и улыбалась.

Тогда же, вцепившись в руку Жени, Галя все надеялась, что она останется. Слезы брызнули у нее из глаз, но и это не помогло. Сопровождаемая бабушкой, Женя исчезла. Из гостей остался только тихоня Саша в больших роговых очках, который ни с кем не общался, у которого не было друзей и про которого все родители говорили, что он вундеркинд.

Мама же, успокаивая Галю, указала ей на мальчика, который сидел на диване и сосредоточенно что-то царапал на листке бумаги.

– Галина, ты же уже не ребенок! Так и веди себя подобающе! – сказала наконец мама, кажется теряя терпение. – У тебя гость, иди и займи его!

Она быстро вытерла дочери щеки и поправила большой розовый бант. А потом подтолкнула в сторону гостиной.

Сглатывая слезы, Галя вернулась в гостиную. Саша – в нелепом костюмчике, с еще более нелепой бабочкой на худой шейке – поднял на нее глаза за стеклами больших очков и сказал таинственным тоном:

– Все ушли? Ну и хорошо! А то сосредоточиться мне не давали!

Галя еле сдержалась, чтобы снова не расплакаться. Надо же, единственный оставшийся гость и тот рад тому, что все ушли!

– Это же так захватывающе! – продолжил Саша. – Вот, смотри, хочешь, я тебе объясню?

Галя взглянула мельком на бумажку – она была испещрена цифрами и математическими формулами. Вот ведь зануда и отличник!

Не дожидаясь ее ответа, Саша принялся что-то с упоением рассказывать, и это злило Галю еще больше. Это же ее день, ее день рождения, но все делают не то, что хочет она, именинница, а что-то совершенно иное. Так же быть просто не должно!

Появилась и мама, державшая в руках небольшое блюдо с тортом. Торт был шоколадный, посыпанный кокосовой стружкой и украшенный дольками мандарина. Галя скривила губы – запах мандарина у всех, в том числе и у нее, устойчиво ассоциировался с Новым годом. Вот именно с Новым годом, а не с ее днем рождения! Получалось, что даже мама сама косвенным образом признавала: ее день рождения ничем не важнее Нового года!

Поставив торт на стол, мама разрезала его и, положив большой кусок на тарелочку, подала ее Гале.

– Передай, пожалуйста, твоему гостю! – сказала мама. Галя же смотрела на короткие светлые волосы Саши, на его уродливые очки, слышала его восторженное бормотание, полное незнакомых ей слов. Что и говорить – вундеркинд!

Раздался телефонный звонок, и мама упорхнула из гостиной. Галя услышала ее голос в коридоре – звонила одна из старинных подруг. И тотчас начались взаимные поздравления с наступающим Новым годом. О дне рождения Гали подруга вспомнила минут через пять. Мама пообещала, что передаст ее пожелания дочке, и на этом тема дня рождения Гали была исчерпана.

Галя стояла с тарелочкой, на которой лежал кусок торта, и смотрела на Сашу, рассуждавшего о чем-то своем.

– Ты хочешь торт? – спросила она, протягивая ему тарелочку, но Саша даже не повел ухом, кажется, мальчик ее не слышал, будучи полностью погруженным в свои рассуждения.

Слезы брызнули из глаз Гали. И внезапно ее обуяла такая ненависть к этому франтовато одетому, с бабочкой на шейке, соседу Саше! К его светловолосой макушке, к его мудреным словам и в особенности к его уродливым очкам.

– Так ты будешь торт? – снова задала вопрос Галя, и Саша, наконец услышав ее, вдруг замер, несколько мгновений соображая, чего же она от него хочет, а потом отмахнулся:

– Ну нет же, зачем тратить время на такие никому не нужные пустяки! Так вот, по теории Большого взрыва, Вселенная возникла подобно гигантскому мыльному пузырю…

Пустяки? Никому не нужные? Да кто этот очкарик такой, чтобы портить ей день рождения? Вообще-то день рождения был давно уже испорчен окончательно и бесповоротно, но заявление этого вундеркинда переполнило чашу терпения именинницы.

Поэтому, аккуратно поставив тарелочку на полированный столик, Галя взяла рукой кусок торта и подошла к мальчику, который в запале вещал о чем-то своем, совершенно ей непонятном.

– Значит, ты не хочешь торт? – сказала Галя, сжимая кулак так, что бисквитные крошки и шоколадные стружки посыпались на паркет. – А я думаю, что хочешь!

И с этими словами она швырнула кусок торта в лицо Саше. Тот замолк, оторопело уставился на нее, походя при этом на водевильного пирата: одно из стекол его очков было заляпано шоколадным кремом.

– Что, добавки дать? – спросила Галя, смеясь и плача одновременно. И, не дожидаясь ответа, она проехалась измазанной в шоколаде пятерней по белой рубашке Саши, стараясь сорвать с него ненавистную бабочку.

Странно, но мальчик даже не пытался оттолкнуть ее и не звал взрослых на помощь. Он просто сидел и безучастно молчал, что злило Галю еще больше.

Внезапно в гостиную заглянула мама и с кудахтаньем бросилась к Саше. Он же, неловко поднявшись с дивана, снял очки и вытащил из кармана черных брюк отутюженный и сложенный вчетверо клетчатый платок, которым стал вытирать заляпанные стекла.

Мама очень хотела узнать, что случилось, и Гале вдруг стало страшно и стыдно. Что же она такое натворила!

Саша же, вместо того чтобы выдать ее с головой, вытерев кое-как очки, водрузив их на нос, произнес:

– Алла Николаевна, не извольте беспокоиться, это все моя вина. Я такой неуклюжий, у меня торт вылетел из рук. Галя хотела мне помочь, только и всего. Большое вам спасибо, но мне действительно пора. Не хочу более злоупотреблять вашим гостеприимством.

Мама проводила его в коридор, а Галя осталась стоять около дивана, пряча за спину перемазанную в шоколаде руку. Он взял всю вину на себя – но почему? Ведь она сотворила все это, а он решил ее выгородить? Почему он так сделал?

– … И возможно, вам стоит уделять больше внимания Гале. Потому что, если позволите заметить, ей, по моему мнению, не хватает внимания со стороны родителей… – донесся до Гали голос Саши из коридора.

Этот вундеркинд поучал ее маму! Что он себе позволяет? Галю обуяла такая злоба, что она уже не контролировала свои поступки. Схватив блюдо с тортом, она выбежала в коридор. Саша стоял около двери. Заметив ее, он даже слабо ей улыбнулся.

– Ты ведь так и не отведал торта! – сказала девочка, приближаясь к нему. – А зря, он такой вкусный! На, возьми на дорожку!

Она протянула ему блюдо, а потом со всего размаху прижала торт к груди Саши – так, что шоколадная масса, оставив на его рубашке огромное пятно, шмякнулась на пол, заляпав начищенные до блеска ботиночки вундеркинда.

– Галина! – услышала она грозный окрик мамы.

Девочка же, изображая из себя святую простоту, заявила:

– Ой, извини! Ты же ученый и знаешь, почему это произошло!

Саша, ничуть, судя по виду, не обидевшийся, вздохнул и произнес:

– Конечно. Сила земного притяжения. Все очень просто. Хочешь, я тебе это объясню?

И тут Галя снова заревела, бросилась к себе в комнату и закрыла дверь на задвижку. Перемазанная тортом, не раздеваясь, в красивом платье, она прямо так и уснула на софе, не реагируя на требования мамы открыть дверь.

Из своей комнаты девочка вышла только под вечер, перед самым Новым годом. Ей было уже больше не обидно, а стыдно и страшно. Потому что к тому времени с работы вернулся отец.


Результатом этого происшествия стало то, что в последующие два года ее день рождения не отмечался вовсе. Неприятнее всего, однако, было сталкиваться с Сашей, который жил в соседнем доме. Причем зла он на Галю не держал, но ей все равно под давлением родителей пришлось пройти через постыдную процедуру принесения извинений.

Как ни старалась девочка отнекиваться и оттягивать неизбежное, ей пришлось в сопровождении мамы отправиться к Саше, чтобы выразить свое сожаление. Поэтому каждый раз, встречаясь с ним на улице, Галя опускала глаза и пыталась забыть об этом досадном происшествии.

Удивительно, но мама, кажется, последовала совету вундеркинда и расспрашивала дочку о том, чего ей не хватает и что надо изменить. Галя на вопросы отвечала односложно, дуясь не столько на маму или себя, сколько, что удивительно, на Сашу. Хорошо, что через год с небольшим семья мальчика переехала куда-то в другой район Москвы и Галя перестала сталкиваться с ним.

Но на ее четырнадцатый день рождения все должно было стать иначе. Потому что весной того памятного 1983 года у Аллы Николаевны, мамы Гали, обнаружили опухоль. Ей пришлось лечь на сложную операцию, а потом пройти курс химиотерапии. Вначале врачи избегали давать прогнозы, затем стали уверять, что худшее позади, и наконец заявили, что лечение дало положительные результаты.

Почти все это время мама провела в больнице, потом в санатории, затем снова в больнице. Галя почти ежедневно навещала ее, надеясь только на то, что мама как можно скорее поправится.

Алла Николаевна внешне очень переменилась, сильно похудела, а в результате химиотерапии потеряла волосы. Именно это, казалось, заботило ее больше всего. Но для Гали она оставалась прежней мамой, не важно – в косынке, под которой был скрыт голый череп, или, как раньше, с роскошной гривой каштановых волос.

У отца Гали, Андрея Семеновича, в тот год было очень много работы. Он уходил рано утром, а возвращался поздно вечером. Ее отец, насколько знала Галя, был судьей, причем очень уважаемым и авторитетным. Об этом она узнала из разговоров их экономки Нинель Константиновны со своими подружками.

А затем, осенью того года, отцу поручили ответственное партийное задание. О том, что это было, он с Галей не беседовал, однако вездесущая Нинель Константиновна была, конечно же, в курсе.

Оказалось, что с приходом к власти нового Генсека Андропова в системе управления Советским государством многое изменилось. То, на что раньше закрывали глаза или что раньше считалось нормой, вдруг в одночасье сделалось криминалом. Нинель Константиновна, пользуясь тем, что в большой квартире на улице Чкалова, где проживало семейство Гали, истинной хозяйкой была она сама, вволю пила дефицитный кофе, поглощала эклеры и болтала по японскому чуду техники – радиотелефону.

По Союзу прокатилась волна арестов, многие из друзей и товарищей покойного Генсека Брежнева лишились постов, а кое-кто попал даже под суд. Речь шла о коррупции, личном обогащении и присвоении государственных средств в огромных размерах.

Особенно плачевно обстояли дела в среднеазиатских и кавказских союзных республиках. Тамошние партийные бонзы превратились в настоящих феодалов, считая, что вверенная их попечению республика является их личной вотчиной. С минимальными перерывами страну сотрясали «хлопковое дело», «пушное дело», «золотое дело», «икорное дело». И один за другим в недалеком будущем всемогущие личности вдруг теряли все посты и оказывались под следствием.

Судить крупных партийных чиновников или бывших руководителей огромных комбинатов по прямому приказанию сверху надлежало не в их краях, областях или союзных республиках, ибо там у них до сих пор имелись старинные друзья и лояльные подчиненные.

Дабы разорвать этот порочный круг, многие из процессов были перенесены в другие города, в том числе и в Москву. На одном из таких процессов председательствовал отец Гали, Андрей Семенович.

Нинель Константиновна, всегда державшая ухо востро и обладавшая живой фантазией, в подробностях пересказывала своим многочисленным подружкам то, что ей удалось узнать по своим каналам. Галя же после школы (посещала она экспериментальную лингвистическую с углубленным изучением английского и французского языков) и короткого визита к маме в больницу находилась в квартире в обществе экономки. Все уроки были давно сделаны, поэтому, зажав в руке книжку, Галя делала вид, что читает ее, в действительности же вслушиваясь в то, что рассказывала Нинель Константиновна своим собеседницам. Голос у экономки был басовитый, раскатистый, к тому же она была немного глуховата, поэтому и говорила громко.

– Да, да, представляешь, Тосечка! При обыске и обнаружили в тайнике! Причем тайник был так ловко устроен – прямо, ты не поверишь, за сливным бачком в туалете. Там целая небольшая комната имелась! И хранились там пачки иностранной валюты. Золотых украшений – видимо-невидимо! А также бриллианты, их там было почти полкилограмма. Оказывается, с ювелирной фабрики воровали, причем все было поставлено на широкую ногу!

Нинель Константиновна, хотя и была знатной сплетницей, никогда не забывала указать на то, что осуждает подобный тлетворный образ жизни и что она полностью на стороне советского правосудия. Хотя время от времени прорывались у нее то одна фраза, то другая, позволявшая сделать вывод, что она и сама была бы не прочь хранить в тайнике за сливным бачком пачки долларов, немецких марок и полкилограмма бриллиантов.

– Так это только начало, Тосечка! Вершина айсберга, так сказать! Что у них там на фабриках и заводах творилось – просто уму непостижимо! Воровство повсеместное! И все с самого верха прикрывалось! А жена и дочурка его ведь одевались в Париже. Да, да, им специальным рейсом тряпки оттуда доставляли. Ну, не только они одевались, а еще и те, кто был к телу приближен. Круговая порука, так сказать. Так если бы этим ограничились… Вроде бы и так все было, а воровали еще больше, но ведь хотелось еще и еще. Помнишь, у актрисы, которая вроде еще любовницей Берии была, старинные украшения похитили, а ее саму задушили? Скандал еще такой был, правда, его замяли. Ну, это ведь еще при Леониде Ильиче было, и уже тогда намекали, что там кое-кто из окружения Гали был замешан…

Галей – так же как и ее саму – звали, насколько знала девочка, дочь Брежнева.

– Так ведь тогда вообще волна преступлений по Москве, Ленинграду, Киеву и Прибалтике прокатилась. И ведь взломщики всегда знали, кого в оборот брать и чем у жертвы поживиться можно. Откуда такие сведения? Правильно – оттуда! Они же сами и организовывали эти ограбления! Это, Тосечка, мафией называется. Да, да, мафия: прямо как в Италии!

Галя улыбнулась – перед подругой Нинель Константиновна старалась выглядеть источником энциклопедических знаний.

– Ну, свои люди у них везде были, в том числе и в милиции, и уголовном розыске. Понятно, что расследования такие под особый контроль брались, но ведь там люди не только республиканского, но и союзного масштаба замешаны были. Поэтому дело или в «висяк» переводили, или часть похищенных драгоценностей, наименее ценных, кому-нибудь подкидывали, чтобы козлом отпущения, так сказать, сделать. Ну, пока у них покровители на самом верху были, это все так проходило. А сейчас вскрылось: большая часть похищенных цацек принадлежит женам, дочкам, мамашам или вообще любовницам высших чинов союзных республик! Ну, тех, что сейчас сняли. Это для них и похищалось, на заказ прямо-таки. Ах, подожди, у меня в духовке что-то горит, кажется…

Немудрено: увлеченная разговором, Нинель Константиновна чуть не проморгала вишневый пирог, который сидел в духовке.

– Нет, нет, только чуток зарумянился, но это ерунда. Так вот, Тосечка, эти мадам как делали: если сталкивались в, так сказать, свете с какой-нибудь престарелой актрисой, вдовой писателя или прима-балериной и видели на старушке какую-нибудь раритетную ювелирную штучку, которую она никогда бы не согласилась продать, то поручали своим людям отработать этот вариант. Знаешь, что у них называется «отработать этот вариант», Тосечка? Попросту устроить ограбление и изъять у божьего одуванчика понравившиеся бриллианты! А потом, когда украшения были изъяты, то есть похищены, они передавались той высокопоставленной особе, которая хотела их заполучить. Понятно, что открыто они их носить не могли, но ведь у них, в союзных республиках, свои закрытые вечеринки и приемы. Они там друг перед другом хвастались чужими сокровищами! Бесстыдство, просто бесстыдство!

Но порицание было высказано с таким упоением, что Галя не сомневалась – будь Нинель Константиновна сама женой преступного партийного чинуши, она бы тотчас потребовала от своего супруга доставить ей приглянувшуюся сапфировую брошь поэтессы А. или изумрудный фермуар укротительницы тигров Я.

Эта преступная группа была обезврежена, но на скамью подсудимых отправились не только осуществлявшие ограбления рецидивисты и медвежатники, но и их высокопоставленные заказчики и покровители с членскими билетами КПСС.

Это резонансное дело сразу окрестили «бриллиантовым», хотя речь шла не только и не столько об украденных украшениях, сколько о многомиллионных хищениях и мафиозных структурах среди высшего партийного руководства.

Процесс, по приказанию Генсека, освещался в прессе, и даже в программе «Время» частенько появлялись о нем репортажи. Несколько раз Галя видела на экране телевизора своего отца.

Он же дома о ходе дела не распространялся, но ходили слухи, что подсудимые получат солидные сроки (не меньше пятнадцати лет строгого режима!), а трое непосредственных исполнителей – высшую меру наказания.

Вынесение приговора планировалось на конец декабря или, самое позднее, середину января. А в середине ноября Алла Николаевна вернулась домой из специализированного подмосковного санатория, где проходила долгий курс медицинской реабилитации.


Галя помнила разговор между родителями – она проснулась тогда ночью от жажды и направилась в кухню. Заметив там свет и услышав голоса родителей, девочка замерла, потому что отец упомянул ее имя. Часы показывали двадцать минут второго.

– Но больше всего мне боязно за Галю. И, конечно, за тебя, Алла! – произнес отец.

Послышался голос мамы:

– Значит, ты считаешь, что это не просто пустые слова?

Раздались шаги отца, он ответил:

– Алла, я бы не стал просто так тревожить тебя подобными вещами. Нет, это, увы, не пустые угрозы, а вполне реальные. Потому что они и во время следствия пытались оказать давление, но у них ничего не вышло. Да и сложно там повлиять на что-то: если пару улик даже и изъять под шумок, все равно останется две сотни других, не менее впечатляющих. А вот сейчас другое дело – ведь, по сути, решение зависит от меня!

Переминаясь с ноги на ногу на холодном паркете (ходить босиком в туалет ночью было дурной привычкой, Галя это знала, но отделаться от нее не могла), девочка поняла – отец вел речь о фигурантах «бриллиантового» дела.

– Причем решение о жизни и смерти, Алла. Понятно, что они не ждут оправдания – все же это люди более или менее вменяемые. Тем паче что прокуратура все равно подаст апелляцию, если вдруг я решу их всех оправдать…

– Но тогда какой смысл во всей этой комбинации, Андрей? – спросила мама. – Ладно, ты их не приговоришь к расстрелу, а дашь те же пятнадцать или двадцать лет. Прокуратура все равно подаст апелляцию, ведь так?

– Так-то оно так, – согласился отец, и Галя услышала, как он наливает себе из графина воды. Пить девочке хотелось ужасно, но не появляться же на кухне во время столь важного разговора!

– Но не совсем, – продолжил он. – Потому что они рассчитывают на то, что Юрий Владимирович долго не протянет. Он ведь уже почти полгода в больнице безвылазно находится. А если он умрет…

Отец сделал паузу и продолжил:

– Если он умрет, то к власти придет новый Генсек. Пока неясно, кто им станет. Если один из старой гвардии, из брежневской когорты, то обвиняемым тогда лафа. И одним движением руки им пятнадцать лет скостят, и статью с одной на другую, менее тяжкую, переквалифицируют, и под амнистию подведут. С «вышкой» гораздо сложнее, там просто так приговор не смягчишь.

Юрием Владимировичем, вспомнила Галя, звался нынешний Генсек.

– А вот если придет кто-то из новой гвардии, из андроповской, то на волю быстро не выйдешь, придется сидеть все пятнадцать лет, но хоть не расстреляют. Так что они и при одном раскладе в выигрыше, и при другом. При первом, конечно, в гораздо большем, чем при втором. Но тут все зависит даже не от того, кого изберут новым Генсеком, а как долго еще протянет Юрий Владимирович…

Отец снова помолчал и добавил:

– Ходят невнятные слухи, что кто-то очень заинтересован в том, чтобы все попытки продлить жизнь больного Генсека не принесли желаемого результата.

– Неужели ты хочешь сказать, Андрей, что его хотят… – начала мама, но отец, видимо, сделал предостерегающий жест рукой, потому что она не договорила.

– Это не нашего ума дело, потому что это в тысячу раз хуже, чем «бриллиантовое» дело и все «хлопковые» и «икорные», вместе взятые. Скажу лишь, что методы лечения Генсека вызывают ряд вопросов. Но вернемся к тому, с чего я начал. Ты меня знаешь, Алла, все эти угрозы на меня не подействуют. Но пока приговор не будет вынесен и утвержден, вам с Галей лучше уехать. И Новый год на носу, и ее день рождения…

«И опять Новый год сначала упоминается, а только потом – день рождения», – скривилась Галя.

– Уехать? Но куда? – начала мама. – У Гали ведь школа, а у меня терапия! Да и почему мы должны бежать от этих наглых преступников? Мы что, в Америке живем, где всем заправляют капитал и мафия?

Отец помолчал немного, а потом заметил:

– Нет, не в Америке, конечно, однако бандиты у нас имеются и свои собственные. И ничуть не лучше заокеанских. Тем более что у них высокие покровители. И я не хочу, чтобы с вами что-то случилось.

Галя, стоявшая на холодном паркете, зябко поежилась. О чем это ведет речь отец? Ведь, как она давно уяснила для себя, он человек важный и высокопоставленный. И семья у них, безусловно, привилегированная. И она сама учится в специализированной школе, попасть в которую ой как непросто. И живут они в отличной пятикомнатной квартире. Так кого же им следует бояться?

– Поэтому на время вы покинете Москву, Алла! – заявил отец. – Во всяком случае, на ближайшую пару-тройку недель.

– Но куда мы поедем? – спросила мама. – И к кому, Андрей? И вообще, я ведь прохожу курс лечения!

Отец ответил:

– Я об этом уже подумал. К родственникам, например, к Наде в Ленинград, отправляться бессмысленно, да и в данном случае нежелательно. Конечно, было бы хорошо за границу уехать, скажем, в Болгарию или ГДР, но организовать это так быстро уже не получится. И тебе, и Гале надо хорошенько отдохнуть. Поедете в Сочи.

В Сочи? Галя была там всего один раз, правда, в возрасте трех лет и ничегошеньки не помнила. Только вот кто же ездит в Сочи зимой? Обычные отпускники предпочитают лето. Но ведь они, вспомнила девочка, не были обычными отпускниками.

– Там имеется специализированный санаторий, и амбулаторное лечение ты сможешь продолжить на месте, Алла. Однако жить в самом санатории вам все же не следует.

– Почему? – спросила мама, а отец уклончиво ответил:

– Поверь мне, так лучше. У тех, кто пытается оказать на меня давление, везде имеются свои осведомители, в санатории вы будете, что называется, «под колпаком».

«Под колпаком» означало, что за ними будут следить. Только вот кто? Очевидно, те же самые люди, которые доставляли отцу столько неприятностей.

– Поселитесь в гостинице. Хорошо бы, конечно, под чужими именами, однако вряд ли это получится.

– Андрей, ты меня пугаешь! – заметила мама, и Галя тоже почувствовала, что по всему телу у нее пошли мурашки, и не столько из-за того, что она стояла босиком на паркете, сколько из-за слов отца. Девочке сделалось страшно.

– Алла, прошу тебя, доверься мне. Ты же знаешь, что я не паникер, но ситуация в самом деле опасная. Понимаю, что должен быть с вами, но отлучиться из Москвы не могу. Как только все будет позади, я тотчас прилечу в Сочи. И мы все вместе встретим Новый год.

А о ее дне рождения, конечно же, никто так и не вспомнил, с некоторым унынием подумала Галя.

– А что скажут учителя в школе об отсутствии Гали? – спросила мама, но отец ее заверил, что уже обо всем договорился и никто не будет задавать лишних вопросов.

– Вижу, ты уже обо всем позаботился! – произнесла мама не без горечи. – Как я понимаю, ты уже все решил, Андрей! Ну а если так, то нам не остается ничего иного, как готовиться к поездке. Когда мы летим?

– Завтра! – коротко ответил отец, а Галя возликовала: у нее начнутся незапланированные каникулы! И она отправится в Сочи, хотя бы и зимой!

Тут девочка почувствовала, что в носу защекотало, и она еле сдержала чих. Однако до отца долетели странные приглушенные звуки из коридора, и Галя услышала его шаги. Она тотчас метнулась обратно в комнату и прикрыла дверь. А затем нырнула под одеяло и притворилась спящей.

Несколькими мгновениями позже дверь ее комнаты приоткрылась, и появился отец. Галя чувствовала, как сильно бьется ее сердце, готовое, казалось, выпрыгнуть из груди.

Она почувствовала, как отец опустился на краешек кровати, поправил одеяло и потом поцеловал ее в лоб. А потом, не произнеся ни слова, удалился.

Галя еще некоторое время лежала, раздумывая над тем, что услышала. Жажда по-прежнему мучила ее, поэтому через некоторое время она снова выскользнула из комнаты и направилась в кухню. В действительности же она хотела снова послушать, о чем беседовали родители.

Но их там уже не было, и свет был потушен. Наверняка они тоже легли спать. Галя прошлепала в кухню, не зажигая свет, взяла со стола графин и налила из него воды в стакан.

Держа стакан в руках, она повернулась к темному окну и вдруг заметила на крыше соседнего, стоявшего торцом, дома два темные фигуры. Галя присмотрелась – и вдруг поняла, что в руках они держат какие-то приборы, направленные…

Направленные, судя по всему, на окна их квартиры! Галя опрометью бросилась из кухни и услышала странный металлический звук. Словно кто-то тихонько скребся во входную дверь. И тут девочка поняла – с лестничной клетки кто-то пытался проникнуть в их квартиру!

Она замерла в коридоре, наблюдая за тем, как входная дверь, тихонько скрипнув, приоткрылась. С лестничной клетки упал луч призрачного сиреневого света, и раздалось тихое позвякивание цепочки, на которую была заперта дверь изнутри.

А потом Галя заметила тонкую проволоку, которую кто-то просунул в образовавшуюся щель, явно намереваясь снять цепочку. И вдруг Галя разглядела черные пальцы, ухватившиеся за дверной косяк!

Выронив из рук стакан, девочка оглушительно завопила. Стакан разбился о паркет с неимоверным, казалось, грохотом. А Галя стояла и кричала.

Несколькими мгновениями позже около нее возникли родители, в коридоре вспыхнул яркий свет. Отец прижал к себе дочку, и Галя разрыдалась.

– Ну, все прошло, все прошло! – утешал он ее. – Дурной сон позади…

– Нет, нет, папа, ты не понимаешь, кто-то пытался залезть в нашу квартиру! – глотая слезы, прошептала Галя. – И там, с крыши дома, они за нами следили! Или даже подслушивали!

Изменившись в лице, отец подошел к двери и распахнул ее. В общем коридоре никого не было. Не было никого и на крыше соседнего дома.

Галю отвели на кухню, мама включила электрический чайник. Часы показывали половину четвертого.

Отец пришел из коридора и подал Гале плед. Девочка завернулась в него.

– Все это просто ночной кошмар! Ничего такого происходить не может! – твердила мама, но Галя видела, что руки у нее дрожат. Да и отец выглядел далеко не самым лучшим образом.

– Нет, это не сон, – сказал он, – цепочка была снята, хотя я точно помню, что закрывал ее. Дверь была заперта на один поворот, а не на два, как обычно. И около замка имеются свежие царапины!

Мама схватилась за голову и простонала:

– Но нет же, мы живем в Советском Союзе, а не на Западе! Андрей, не пугай меня и Галю!

Отец же, повернувшись к дочери, произнес:

– Тебе и маме придется уже завтра уехать. Отправитесь в Сочи. Мы давно собирались там побывать, вот и выдалась возможность. Мне же пока придется задержаться в Москве, но я позже к вам присоединюсь!

Когда мама скрылась из кухни, отец положил Гале на плечо руку и прошептал:

– Вы – все, что есть у меня. Ты и твоя мама. Поэтому вам и надо покинуть Москву. И я прошу тебя: мама еще слаба, поэтому помогай ей и слушайся во всем. Ты мне обещаешь?

Обняв отца и поцеловав его, Галя ответила:

– Конечно, папочка, обещаю!

Никуда о ночном происшествии отец не сообщал, решив, что это была попытка запугать его и продемонстрировать, что и в собственной квартире он не может чувствовать себя в безопасности.


Сборы много времени не заняли, у мамы и дочки было по небольшому чемодану. Около полудня их забрал водитель отца и повез в аэропорт. Сам Андрей Семенович попрощался со своими любимыми женщинами с утра дома.

В аэропорту Галя заприметила невысокого мужичка с рыжей шевелюрой, в светлом плаще. Он неотступно следовал за ней и мамой, делая, однако, вид, что и не пытается наблюдать за ними. Но Галя, бросавшая на него то и дело взгляды, поняла – этот тип следил за ними.

В самолете он занял место прямо за Галей и Аллой Николаевной. Девочка прямо кожей чувствовала его сверлящий взгляд. Выходило, что этот тип – один из бандитов, которые ополчились против ее отца.

Алла Николаевна же говорила о чем угодно, но только не об истинной причине их скоропалительного отъезда в Сочи. Галя поняла – маме очень страшно, однако она делала все возможное, чтобы дочка не почувствовала этого.

Гале же было не столько страшно, сколько любопытно. Похоже, она стала героиней захватывающего приключенческого фильма, вроде тех, которые обычно показывали по телевизору. И она не сомневалась – все эти бандиты потерпят поражение, и закон и порядок восторжествуют. Потому что ее отец был хорошим, а эти типы – плохими. Иначе и быть не могло!


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 4.4 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации