Текст книги "Безупречный парень c Чистопрудного бульвара"

– Вы сказали, там знаки доллара и евро. А эти талисманы смогут привлекать рубли? – послышался звонкий голосок из заднего ряда.

– Разумеется, – холодно ответила Юнона Высоцкая. – Главное – верить, что всё это работает. Не надо думать. Если начнёте думать, ничего не будет получаться! Чтобы талисман работал, нужно каждое утро, как только проснётесь, на одну минуту положить свою правую руку поверх него. Ровно на одну минуту, не больше и не меньше. Вот так.

Юнона Высоцкая, с видом священнодействующего жреца, возложила ладонь на талисман и отсчитала шестьдесят секунд. Собравшиеся дамы впали в ажитацию, некоторые даже привстали с мест, чтобы получше разглядеть вожделенные сувениры. Даже Вика, которая не верила ни во что потустороннее, а эзотерику называла шизотерикой, вдруг захотела получить дивный талисман.

– Этот прекрасный, удивительный талисман, который принесёт вам удачу и поднимет уверенность в себе до заоблачных высот, я подарю каждой из вас всего за две тысячи рублей, – улыбаясь, провозгласила Юнона Высоцкая.

Собравшиеся дамы, как по команде, достали кошельки – те, у кого кошельков не было, залезли в карманы.

– А на карточку вам можно перевести? – с содроганием в голосе спросила гигантская дама с необъятными формами, сидевшая рядом с Викой – от волнения у неё даже второй подбородок заходил ходуном.

– Можно, – милостиво согласилась Юнона Высоцкая и передала даме листочек с номером карты.

Вика с лёгкостью, удивившей её саму, рассталась с двумя тысячами рублей. «Нельзя получить прибыль, ничего не вложив», – наставительно сказал внутренний голос. Надо сказать, что внутренний голос Вики имел странную особенность – он порой включался в те минуты, когда ему следовало бы помолчать.

Юнона Высоцкая торжественно раздала всем дамам талисманы и гораздо менее торжественно собрала деньги (быстрыми движениями пальцев, будто деньги были чем-то несущественным, даже презренным). В конце этих процедур её лицо на секунду омрачилось – она торопливо посмотрела на свет тысячную купюру, которая чем-то ей не приглянулась, но это продолжалось всего мгновение, точно набежавшая тучка краешком закрыла солнце.

– Теперь можно переходить к правилам поиска и обольщения богатых мужчин! – весело объявила лекторша, запихнув собранные деньги в сумку и пнув сумку ногой под стол. – Здесь у меня большой опыт, поверьте. Я знакомилась с богатыми мужчинами в ресторанах, на кинофестивалях, в аэропорту «Шереметьево». Богатого не сразу можно различить по одёжке, имейте в виду. Иной раз, пока не достанешь лопатник и не пересчитаешь… Эээ, нет, это вам знать не надо. Вам надо понять вот что – для поимки богатых мужчин вы должны бывать в местах их естественного обитания. Знакомиться в «Тиндере» или ронять сумочку возле «Мерседеса» недостойно вас – в первом случае вы никогда не будете единственной и уникальной, а во втором высок шанс целый месяц окучивать шофёра, выдающего себя за миллионера. Вы должны произвести впечатление как личность, а не как пара сисек и не как неуклюжий атрибут своей сумки. Запоминайте, где и как вы должны появляться, а лучше – записывайте.

Дамы дружно зашуршали бумагами, как мыши на ночной целлюлозной фабрике.

– А можно включить аудиозапись? – прозвучал звонкий голосок с заднего ряда.

– Уже можно. Итак, первое. Вы можете прийти на любой бизнес-тренинг, выдав себя за начинающую, подающую надежды предпринимательницу. Строгий костюм, взгляд волчицы и немножко – немножко! – загадочности: вот всё, что вам потребуется для начала охоты. Название тренинга значения не имеет, тем более, что все они одинаковы – все эти семинары личной эффективности и тренинги внутренней уверенности проводят одни и те же фуфлогоны, только вывески меняют. Главное – на тренинге должны быть бизнесмены, желательно больше дюжины. Ну-с, вот вы пришли. Садитесь на правильное место, чтобы вас было видно большинству мужчин – уж точно не на последний ряд. Как только сели, выбираете несколько жертв побогаче и послаще – и понеслась. Используйте все известные вам способы обольщения: расстегните верхнюю пуговку на платье или костюме, закиньте ногу на ногу, как Шэрон Стоун в «Основном инстинкте», а главное – старайтесь установить с интересующими вас объектами визуальный контакт, глаза в глаза. Если вы видите, что мужчина не реагирует – бросайте и переходите к следующему. Если вами интересуются несколько мужчин, отсейте менее интересных. Между женатым и неженатым выбирайте женатого – женатый значит верный, будет давать деньги как автомат. Между молодым и старым выбирайте старого: у молодого семь пятниц на неделе, а старый мужик – он покладистый, как вол, запрягай и работай!

Вика, сопя от старания, записывала: «№ 1. Посетить бизнес-тренинг в лиловом костюме и лучших туфлях».

– Второй способ… Ща… – Юнона Высоцкая хабалистым жестом достала электронную сигарету и два раза торопливо пыхнула. – Если б вы знали, какое это счастье – возможность покурить. Жизнь меня мотала по таким местам, где за сигаретку, бывало, полкило хавки приходилось выменивать, как босявке поганой… Так вот, второй способ. Многие ли из вас, дамы, посещают элитные магазины типа «Азбуки вкуса» и «Глобус гурмэ»?

На весь лекционный зал робко поднялись три руки.

– Напрасно! – строгим учительским тоном заметила Юнона Высоцкая. – В этих-то магазинах самая жизнь и бурлит. Как, скажите на милость, вы сходу попадёте в коттедж бизнесмена или чиновничьи апартаменты? Никак. А зайти в магазин, где они ежедневно отовариваются – пожалуйста, это как два пальца. Никаких усилий – и, заметьте, тусоваться в магазине можете хоть целый день, пока ноги не отвалятся. Ходи, смотри, выбирай товар – я имею в виду, подходящего мужика, конечно. Самая мякотка в том, что если богатый мужик сам ходит в магазин, то значит, он либо без женщины, либо с такой женщиной, которая привычек своего мужика не знает, которой насущные покупки доверить нельзя. Смекаете? Магазин за вас уже отсеивает всю шелуху, всех занятых мужиков, оставляя одни самородки – вам нужно только цап-царап и взять их.

– А что такое «цап-царап»? – послышался звонкий голосок из заднего ряда.

– Это эвфемизм, – отмахнулась Юнона Высоцкая от назойливой слушательницы. – Я имела в виду обольщение. Вы должны подойти к мужчине, повертеть рядом с ним задницей и пачкой гречки и сказать: «Прекрасное гречотто. Вы пробовали? Я каждый уик-энд готовлю гречотто с шампиньонами и орехами кешью, очень вкусно».

– Вы не могли бы повторить эту волшебную фразу, я не успела записать, – умильно попросила гигантская дама с необъятными формами, которая сидела рядом с Викой.

– Необязательно использовать именно эту фразу, лучше выдумать что-нибудь по своему вкусу, – пояснила Юнона Высоцкая. – И, разумеется, перед тем, как пойти в атаку, вы должны получить представление об интересах мужчины. Если он стоит перед стендом с алкогольными напитками, бесполезно хвалиться тем, что вы отлично варите кисель.

Вика записала в блокноте: «№ 2. Найти все элитные торговые точки в пределах Садового кольца. Выбрать три лучшие. Обработать посетителей».

– Пойдём далее. Каждый мужчина, богатый, бедный, всякий – любит пожрать. Те, кто говорят, что не любят, просто чем-то больны и скрывают это.

– А если мужчина – веган? – раздался звонкий голосок с заднего ряда.

– Я и говорю – больны на голову. В конце концов, если мужчина любит кушать травку, цветочки и корешки, если это мужчина-кролик, для таких тоже есть заведения, – поджала губы Юнона Высоцкая. – Одним словом, вы должны по вечерам появляться в кафе и ресторанах. Выбирать нужно не самые престижные рестораны – в таких слишком много посторонних глаз, туда обязательно проползут тараканами журналисты и фотографы. Знакомиться в самых престижных ресторанах солидные мужчины не будут – это моветон. Пойдут слухи – о, ах, что скажет княгиня Марья Алексевна! Нужно выбрать ресторан поскромнее, не на слуху у всей Москвы, но и не студенческую столовку. Место должно быть тихим, но благородным – в такие рестораны захаживает самая крупная рыба, не фанфароны, не любители пускать пыль в глаза, а настоящие хозяева мира. У которых и деньги есть, и слово – кремень! Конечно, на ежедневные гуляния по ресторанам денег не напасёшься, именно поэтому данный способ у меня не в чести, но раз в неделю – нормально для любого бюджета. Заодно вы приучите себя бывать в приличном обществе и перестанете при виде названий «пти-пате а-ля рюс» пучить глаза так же, как я на вас сейчас. Вообще, названия приличной среди богачей шамовки я бы на вашем месте выучила – вы должны делать вид, что ели фаршированную стерлядь с рождения, ещё не выписавшись из роддома. Потому что самое главное – дать солидному мужику понять, что с вами можно общаться, как с ровней. Без этого не будет ни любовника, ни квартиры, ни поездок в Лондон, в лучшем случае – сто долларов за первую ночь, которая окажется и последней.

Вика записала в блокнот: «№ 3. Ресторан» – и подчеркнула эту короткую запись тремя жирными, как гусеницы, штрихами.

Юнона Высоцкая тоже полезла в записи и несколько раз недовольно фыркнула:

– Следующим пунктом стоит посещение элитных фитнесс-клубов и спортзалов, но, глядя на вас… – лекторша скривилась, обозревая фигуры и лица собравшихся слушательниц. – Нет, чудеса, конечно, случаются, я этого не отрицаю. Как известно, домашние питомцы, найденные на улице с оторванными ушами и кривыми лапами – самые любимые. Но мой жизненный опыт подсказывает: если тело у вас хуже, чем у мужика, которого вы кадрите в спортзале, шансы на успех стремятся к абсолютному нулю. Надо обладать обаянием Джулии Робертс и иронией Фаины Раневской, чтоб иметь при таком раскладе хоть какие-то шансы. А ведь даже мне далеко до Джулии Робертс и Фаины Раневской, куда уж вам. Среди присутствующих есть, впрочем, девочки с хорошими физическими данными, им можно попробовать соблазнить в спортзале парня. Остальным – ни-ни, с вашими формами надо держаться поближе к еде, а не к перекладине. Побольше естественности, поменьше гордости.

Где-то вдалеке за окном часы звонко пробили полночь.

– Так, дамы, закругляемся, – спохватилась Юнона Высоцкая. – Надеюсь, сегодняшним обменом моего опыта на ваши деньги осталась довольна не только я. Напоследок желаю вам никогда не сдаваться. Помните, что вы в Москве! Девяносто процентов девушек в России не имеют такого старта. А вам достаточно сделать шаг – и мир у ваших ног! Всем спасибо. Про талисманчики не забываем, не забываем про талисманчики! Каждое утро – по шестьдесят секунд!..

Последние слова были сказаны Юноной Высоцкой уже на бегу – схватив свою огромную сумку, она резво припустила к выходу, не дав благодарным слушательницам задать вопросы, которых, судя по горящим глазам в аудитории, могло бы быть много.

«Теперь я знаю всё, что мне нужно для победы! Марбелья и Кенсингтон, потерпите ещё несколько месяцев – я уже на полпути к вам!» – ликующе подумала Вика.

Глава 3

На следующее утро Вика, выпив стакан йогурта и укусив яблоко в бок, стремглав помчалась к стилисту-имиджмейкеру, чтобы закончить намеченное превращение в роковую женщину-вамп. Терять время, выбирая лучшего стилиста, Вике не хотелось, и она выбрала ближайшего, а ближайшим оказался молодой человек с лошадиным лицом, серьгами-тоннелями в ушах и гламурным сайтом в интернете – звали его Петя. Просто Петя. Так назывался и его сайт – Pete точка орг.

Когда Вика разыскала на шестом этаже бывшего завода комнатку Пети без опознавательных знаков, гордо именовавшуюся на сайте просторным современным офисом в бизнес-центре, хозяин как раз заканчивал полировать мизинец пилочкой для ногтей. Увидев посетительницу, Петя, до сей поры напоминавший грустную лошадку, которой за завтраком недоклали овса, вмиг преобразился, и стал похож на арабского скакуна, только что победившего на скачках на приз английской королевы.

– Чем могу быть полезен? – выпрямился он, улыбаясь во все тридцать два зуба. На секунду даже показалось, что Петя исчез, и вместо него в воздухе осталась висеть одна эта улыбка, как у кэролловского Чеширского кота.

– Я хочу выглядеть неотразимой, – заявила Вика, с подозрением косясь на интерьер офиса – две тумбы с загадочными синими надписями «Завод ТГдМ. Инв. №Кр3-17», тюбики и пузырьки с ядовито-кислотными субстанциями, овальное зеркало, в котором помещалась только голова, и паутину с уютно рассевшимся в центре пауком, висящую под потолком в дальнем углу.

– Вы попали по адресу. Умением создать неповторимую внешность я сражу вас наповал!

– Меня – не надо. Наповал должен быть сражен интересующий меня мужчина.

– Именно это я имел в виду. Присаживайтесь в уютное кресло.

– Вика села в кресло, которое охнуло и крякнуло, точно бурлак на Волге, и уставилась в своё отражение.

– Брюнетки бывают тёплого и холодного типа. Вы у нас холодная, как жидкий азот, практически Снежная королева, – оценивающе прищурился Петя. – Видите, у вас волосы со стальным отливом?

– Гм, – неопределённо протянула Вика. Она всегда полагала, что у неё тёплый оттенок кожи, а волосы с персиковым отливом. – Вы уверены?

– Я стилист, я так вижу, – категорично заметил Петя. – Чем холоднее брюнетка, тем строже она должна выглядеть. В идеале – вообще быть похожей на парня. Советую состричь ваши банальные длинные волосы и сделать каре. А хотите, можно радикально – обрею вас налысо!

– Нет!

– Дело ваше, – надулся Петя. – Жалко, конечно. Если бы вас обрить и подчеркнуть скулы мерцающими румянами, вы были бы копией моего бойфренда…

– Я сказала, не надо!

– Хорошо, хорошо, – Петя опять стал похож на грустную лошадь, которую только что запрягли и которой сообщили, что предстоит вспахать три гектара. – Красивой быть вы не хотите, уникальной тоже, всем только и подавай длинные волосы, прочерченные брови, сочные губищи в пол-лица. Ой, ну никакой фантазии!

С печальным трагизмом в глазах, достойным полотен Тициана, Петя принялся за работу и помалкивал почти два часа. Когда он закончил возиться с гелями, ножницами, пудрами и всем остальным реквизитом, предназначенным для превращения физиономий в лица, а лиц – в привлекательные лица, Вика обнаружила, что результат ей по вкусу. На неё глядела из зеркала очень красивая брюнетка с идеальными бровями, ресницами и алыми губами такой сочности и спелости, что старого графа Дракулу при виде Вики от возбуждения разбил бы инсульт.

– Это, конечно, не высший сорт, – критически оценил свою работу Петя, – но при ваших пуританских, консервативных вкусах лучшего не добиться.

– Мне нравится. Даже… очень нравится. Жаль, у вас нет зеркала побольше – не пойму, гармонирует ли это с одеждой.

– Вот с этой буйной зеленью? – Петя ткнул пальцем в салатовое платье Вики. – Гармонирует, как горчица с мармеладом. На вашем месте, я бы этой тряпкой полы вытирал: салатовый цвет уже лет пять не в моде. Снимите и никому не показывайте. Лучше уж ходить голой, будете гораздо сексуальнее.

– Неужели так страшно? А что же мне надеть? – заволновалась Вика.

– Брюнетке вроде вас подойдут глубокие и тёмные, как Достоевский, тона. Строгий тёмный костюм, подчёркивающий талию – самое оно. Только не переборщите – если оденетесь в чёрное, будете смотреться готично, как работница похоронного бюро.

– Ладно, в магазине одежды соображу. Спасибо за всё… Петя. Кстати, а как ваше полное имя?

– Пётр Сосипатрович, – потупился Петя. – Проклятый дедушка был убеждённым коммунистом.

– А, ну тогда всё ясно. С вами было приятно работать. До свиданья.

– Пока-пока.

Оставшиеся до вечерней охоты на мужчин часы Вика потратила на рекогносцировку – она тщательно изучила сайты всех известных ресторанов в центре Москвы. Начала она с ресторанов средней ценовой категории, продолжила дорогими и закончила такими, где цены с рёвом пробивали небо и устремлялись в космос. И тех, и других, и третьих оказалось столько, что Вика, разбиравшаяся к тому же в гастрономии на уровне «Как приготовить яичницу, пособие для чайников», немного загрустила. В конце концов, она решила не ломать себе голову и пойти по пути наименьшего сопротивления – из всей еды Вика предпочитала рыбу, и ресторан ей приглянулся такой, где в изобилии подавали стерлядей, креветок, омаров и прочую водоплавающую и водоползающую фауну. Ресторан «Карло Гоцци» на Тверской, состоящий из семи залов, двух двориков, одной террасы и одного усатого шеф-повара, понравился ей своими фотографиями больше всего. Правда, Юнона Высоцкая не советовала выбирать слишком помпезное и статусное питейное заведение, но перед «интерьером в стиле Людовика Пятнадцатого» Вика устоять не могла, а «швейцар на входе, одетый в роскошную красную ливрею с галунами и позументами, кланяющийся каждому посетителю», покорил её окончательно, как Ромео – Джульетту.

Едва дождавшись восьмого часа вечера, и только что не подвывая от нетерпения, Вика облачилась в тёмно-лиловый костюм, брызнула на себя духами, сунула в сумочку телефон и какую-то мелочёвку, вроде двух-трёх тысяч рублей, и вызвала такси. Через пять минут сумрачный бородатый таксист Абдулла, сверкая глазами, как Синяя Борода, вёз её на Тверскую. Абдулла был первым джентльменом в эту ночь, кого Вика заставила испытывать сердечный трепет и муки адские любви. Несмотря на свой поношенный спортивный костюм и кроссовки Abebas, Абдулла не смог удержаться от проявления чувств, и сделал это с восточной пылкостью. Дважды он порывался заговорить с Викой и, открыв рот, умолкал – слова пропадали на языке, на третий раз слова пришли:

– Красавыца, давай бэсплатно отвэзу! За один пацэлуй!

– Я с незнакомыми мужчинами не целуюсь, – осторожно ответила Вика, отодвигаясь от Абдуллы настолько, насколько позволял салон такси.

– Мэня Абдулла зовут, я из Дербента. Там у нас всё есть, дом есть, сад есть, овцы есть, много авэц. Мы богатый сэмья! Хочиш – пажэнимся? Будэшь жить как принцэсса! Интэрнэт тебе провэду!

– Нет. Я уже помолвлена, – соврала Вика, думая о том, что же богатый дагестанский падишах делает в Москве за рулём такси.

– Видный овцевод Абдулла надулся и цыкнул языком от отчаяния. С минуту он терпел, но, стоило вырулить на Тверскую, тестостерон опять одержал победу над мозгом, и он выпалил:

– Адын пацэлуй, красавыца! У тэбя щёки как пэрсик, губы черэшня, цэловать хачу!

– Отстань, сумасшедший! Тормози машину! – Вика отшвырнула ремень безопасности и сделала вид, что вот-вот откроет дверцу и, совершив трюк Джеймса Бонда, выпрыгнет из машины на полном ходу.

Гордый вид джигита после такого поворота событий несколько померк, да и пыл поугас – он замедлился и остановил такси, до ресторана отсюда оставалось пешком метров сто.

– Дажэ дэнег с тэбя брать нэ хочу, шлюха. Пошла вон с моей машина, – сказал раздосадованный Абдулла и, стоило Вике выйти, ударил по газам, удаляясь с места оскорбления мужского достоинства со скоростью гордой птицы беркут, пикирующей со склонов дагестанской горы Базардюзю в поисках следующей добычи.

Вика хладнокровно отряхнулась и несколько раз повторила про себя: «У меня кожа бегемота, я не реагирую на раздражители. Я большая горячая звезда, я излучаю тепло и силу…» Когда Вика почувствовала, что снова может улыбнуться, то подняла голову вверх и пошла к ресторану походкой от бедра, думая, что повторяет этим манекенщиц в Милане, но на самом деле повторяя тысячи девушек, которые ходили, бывало, вот так же по Тверской по ночам в девяностые. Вывеска «Карло Гоцци» призывно горела малиновым цветом над уютным подъездом. Вика остановилась перед ним и загадала желание: «Хочу найти здесь богатого, нестарого и не страшного, поглупее». Хотя это желание являло собой яркий пример взаимоисключающих параграфов, вера творит всякие чудеса.

Швейцар с галунами и позументами, сдерживая зевок, кивнул Вике на входе – это был не земной крепостной поклон боярыне Морозовой, как она ожидала, а скорее студенческое «Привет, Викусик, как делишки?»

Внутри зато оказалось настолько богато и помпезно, что красивый рот Вики непроизвольно превратился на несколько мгновений в неприлично разинутую варежку. Обстановка, короче говоря, была дворцовая – все сверкало позолотой, вдоль декорированных стен стояли обитые гобеленами кресла с выгнутыми ножками, как было модно при Людовике Пятнадцатом, а с потолка свешивались люстры размером с самого Людовика Пятнадцатого каждая. В центре зала, освещенного как для бала, размещались столики из красного дерева и, вместо стульев, канапе с бархатными спинками, приземистые, словно таксы. Даже пол, выложенный затейливой мозаикой, выглядел точно так, словно его вчера вывезли из Версаля – человеку без титула герцога или хотя бы барона было просто страшно по нему ступать. Взяв себя в руки, Вика огляделась: все же она пришла не за мебелью эпохи развращенного абсолютизма, а за мужчинами эпохи развращенного абсолютизма. «Где ты, мой Людовик? Твоя маркиза де Помпадур пришла», – сказала она мысленно. Кандидатов на роль развратного Людовика было, увы, немного. В зале были заняты всего два столика – за первым восседала семейная чета лет сорока пяти, причем супруга оказалась женщиной грузной, с мрачным, опухшим лицом – таких любят изображать на карикатурах охаживающих скалками и сковородами гулящих мужей. За вторым столиком сидел маленький круглолицый человечек – со своими коротенькими ручками, брюшком и коричневым костюмом он ужасно напоминал майского жука. Сходство дополняло то, что у человечка почти отсутствовала шея – верхняя часть тела, таким образом, представляла собой как бы головогрудь. Майский жук, впрочем, оказался плотоядным, поскольку был занят поглощением другого членистоногого – в этот момент он терзал клешню омара. Лет человечку было под шестьдесят: принимая во внимание его возраст и комплекцию, Вика поняла, что едва ли сможет заинтересовать мужчину собой, разве что пустит свою руку на холодец.

Вздохнув, Вика опустилась на канапе в самом центре зала, и, хотя малодушный внутренний голос упрашивал её сейчас же уйти и не швыряться деньгами попусту, решила испить горькую чашу до дна. Словно по мановению волшебной палочки, перед ней вырос официант с маленькими глазками-бусинками: бусинки эти, словно мощные сканеры, оценили причёску и макияж посетительницы, затем прошлись по костюму, потом изучили туфли. Целью сканирования было выяснить – сколько из Вики можно выжать денег, а, главным образом, чаевых. В итоге, официант оценил платёжеспособность Вики на троечку с плюсом, поскольку улыбнулся он не с зубами во всю ширь, а так, как улыбаются, когда опаздывающий человек вдруг увидел назойливого знакомого, любящего поговорить.

Вика заглянула в меню и почувствовала себя так, словно ей предложили сыграть в русскую рулетку с полным барабаном патронов – цены начинались от двух тысяч рублей. Сглотнув слюну, и вовсе не от голода, она судорожно начала перебирать страницами. Тарелка с морскими жителями по-сицилийски – 4600 рублей! Минестроне «Римские каникулы» – 3800 рублей»! Паста с беконом «Пятачок в гостях у Кристофера Робина» – 3500 рублей!

Вика почувствовала, что под толстым слоем макияжа покрывается испариной, в правом глазу зачесалось. Официант улыбнулся чуть шире и требовательно спросил:

– Вам помочь сделать выбор?

Прозвучало это как «Сеньора, или вы делаете заказ или вас вышвырнут из ресторана вперед ногами».

Под двуствольными глазами официанта Вика не могла залезть в карман и пересчитать деньги, но шестое чувство подсказывало, что на первое или второе блюдо ее грошей не хватит.

– Вот что. Принесите мне салат с моцареллой за 1990 рублей и… и… стакан воды. Я на диете.

– Минеральной воды «Эвиан»? – уточнил официант. Недобрые его глазки сузились в щелочки.

– Ммм, н-нет.

– «Эвиан», я спрашиваю?

– Нет, обычной воды.

– Обычной воды? – брови официанта полезли вверх. Он впервые слышал такое наглое требование.

– Из кулера.

– Из кулера? – брови официанта уехали практически на макушку.

– Ну, какая есть.

Официант распрямился – в его позе читалось оскорбленное достоинство. Надежды на щедрые чаевые рассыпались в прах быстрее, чем надежды Наполеона на успех при Ватерлоо. Удаляясь и не глядя на Вику, он обронил:

– Вам придется подождать минут пять-семь.

«А потом вас расстреляют по приказу дона Сальери из револьвера», – мысленно закончила Вика.

Беседа с официантом имела одно существенное косвенное последствие: человечек, похожий на майского жука, отвлекся от развалин омара и стал рассматривать Вику. Сперва ей подумалось, что этот интерес чисто гастрономический, и мужчина хочет понять, что у нее вкуснее – ножка или грудка. Однако, после минуты сосредоточенного созерцания человечек стал похотливо складывать свои губы в трубочку, имитируя поцелуй. Поскольку Вика не реагировала на такой способ ухаживания, человечек стал просовывать в трубочку кончик языка – вероятно, это должно было означать французский поцелуй, но со стороны напоминало муравьеда, который приготовился лакомиться насекомыми, засовывая свой длинный липкий язык в только что разворошенный термитник.

«Хоть бы язык прикусил, старый сморчок, я бы славно посмеялась», – подумала Вика сердито. Несмотря на то, что человечек в коричневом костюме идеально вписывался в образ идеального папика, нарисованного Юноной Высоцкой – он был в годах, с брюшком и, судя по отсутствию кольца на пальце, не женат – Вика поняла, что никакие деньги не могут перевесить её рвотный рефлекс.

Вика решила использовать смартфон в качестве защитного орудия: уткнувшись в него, словно страус в землю, она сделала вид, будто назойливого человечка не существует. Вика знала и другие способы не дать платоническим посягательствам перерасти в физические: нахамить, идиотски засмеяться, сбежать, но в ресторане все эти опции были недоступны. Через две-три минуты, как бы невзначай оглядев зал, она убедилась, что атака противника отбита с большими психологическими потерями для него: человечек угрюмо ковырялся в останках омара.

Тут подоспел и официант – судя по тому, что он принес не пистолет, а поднос с салатницей, Вика была прощена. Впрочем, глаза-бусинки глядели сердито, а Италия дала миру не только мафию, но и славную традицию, заложенную семьей Борджиа – травить неугодных лиц на пирах, поэтому Вика поглядела на салат со вздохом. Яд не яд, а плюнуть в салат у официанта время было.

Впору было расстроиться – привлечь столько внимания к себе за один час, и ничего дельного! Но Вика была не из тех, кого смущают трудности: она твердо решила просидеть на боевой позиции два часа в ожидании перспективных мужчин.

И вдруг двери ресторана раскрылись, мелькнула фигурка швейцара, сложившегося перед кем-то пополам – гораздо подобострастнее, чем перед Викой – и в зал вошел он. Молодой, спортивный, привлекательный, в костюме дороже отечественного автомобиля, в часах стоимостью в квартиру за МКАДом. Как будто ангел спустился с небес и явился грешным людям. Походка его была уверенная, движения пластичные и властные, костюм сидел на нем так, словно это и не одежда вовсе, а часть тела. Лицо было такое… такое… одним словом, такое, каких восточнее Берлина почти и не встречается. Официант подскочил к небожителю одним прыжком, как преданный пес, и если не начал вилять хвостом, то лишь по причине отсутствия данной части тела. Блокнот появился в руке официанта моментально, как у фокусника, улыбка угрожала порвать рот, а с лица, казалось, вот-вот закапает елей.

– Томатный суп, пожалуйста, – мужественным, бархатным, немного развязным голосом попросил небожитель, – еще тарталетки по-милански и бутылку «Брунелло ди Монтальчино». Утка есть?

– Привезли только сегодня. Шесть штук, все упитанные, высший сорт! Забивать любую или желаете пощупать?

– Не, щупать не буду, – после недолгого размышления сказал небожитель. – Фотографии есть?

Официант вихрем улетел к стойке и вихрем же вернулся, держа в руках планшет с логотипом ресторана. На экране замелькали фотографии белых пекинских уток.

– Первая, – шепотом сказал официант, показывая головастую утку с широченным клювом.

– Не, – коротко возразил небожитель.

– Вторая, – официант продемонстрировал крепенькую уточку с высокой богатырской грудью.

– Толстовата и лапы короткие, – прокомментировал небожитель, прищурившись.

– Третья, – официант показал аккуратную белоснежную утку с роскошным оперением.

Небожитель долго разглядывал птицу и, не найдя в ней ни одного изъяна, изрек:

– Хороша. Убейте ее нежно.

– Официант захлопнул блокнот и склонился перед небожителем в позе рыцаря, целующего руку королю:

– Си, натуральменте.

Молодой король отпустил официанта взмахом ладони, и тот в мгновение ока исчез. Спустя несколько секунд, явно скучая, необыкновенный парень стал обводить глазами ресторан: гобелены, фрески и маленького человечка в коричневом костюме он обозрел недовольно, как сэр Генри Баскервиль – болота, и тут его взгляд остановился на Вике. На губах молодого короля появилась едва заметная улыбка, в глазах блеснул огонь – не тлеющий старческий огонек, как у пожилого человечка с омаром, а яркий, словно вспышка газа в новом месторождении, пламень. Это продолжалось всего секунду, но этой секунды хватило, чтобы Вика влюбилась, как восьмиклассница. В воображении ее возникла Юнона Высоцкая, грозящая пальцем: «Выбирайте мужика постарше и женатого!», но Вика мысленно ее послала на все четыре стороны. Дождавшись, когда молодой король снова посмотрел в ее сторону, Вика насадила на вилку оливку и, медленно, ласково обсасывая ее, как самое дорогое, проглотила. Молодой король увидел это и ответил: взяв в руку бокал вина, он кинематографично и стильно оттопырил мизинец и безымянный палец, а потом сделал два протяжных глотка, впившись глазами в Вику. Однако, в этот момент, когда перестрелка взглядами достигла своего апогея и уже обещала плавно перейти в свидание, романтическую атмосферу нарушил телефонный звонок. Молодой король изменился в лице – оно стало сосредоточенным и серьёзным, как у статуи римского патриция – и поднёс к уху седьмой айфон:

– Да, слушаю… Слушаю, хотя мог бы тебя и уволить, – сердито сказал он. Грозный, он был ещё прекраснее, чем раньше: Вика даже почуяла, как её бросило в жар. – Мне нужна новая секретарша. Та, что ты нашла на прошлой неделе, тупа, как пробка. Нет – как целое пробковое дерево. Я очень разочарован и метаю громы и молнии… Так поищи получше. Она должна быть красивой, ответственной и молодой – неужели в Москве так сложно найти девушку, отвечающую этим критериям? Да я такую даже ночью на улице в два счёта найду!.. Ничего не знаю, но чтоб завтра была! И чтоб стояла не позже полудня у дверей нашего офиса на Чистопрудном, 16!