Текст книги "Трое в Таиланде, не считая собак"

Глава четвёртая,

из которой читатель узнает о стратегическом значении сметаны, увидит поучительный пример беспечного отношения к острой пище и убедится в том, что наличие алкоголя в крови не влияет на уровень воды в море

На улице было не так душно, но так же жарко. Солнце добротно заливало всю округу лучами. На пальмах весело щебетали птички. Прибой, который, по идее, должен был нас умиротворять, не справлялся со своей задачей. Мы решительно шагали по траве. Вчера, в темноте, нам не удалось рассмотреть отель. Но сейчас нам хватило одного взгляда, чтобы разобраться, где здесь что: на первом этаже центрального дома была кухня, а на втором обитало само семейство хозяев.

К дому примыкала терраса со столиками, где хозяева подавали еду за отдельную плату. За одним из столиков завтракал крохотный смуглый мужичок. Он смотрел в плазменный телевизор, который показывал что-то очень странное и на тайском языке. На экране бегали крохотные смуглые дяденьки с пистолетами и куда-то стреляли, а оттуда кто-то отвечал им взаимностью. Каждое движение, эмоцию и реплику героев сопровождали звуковые эффекты. Это выглядело, как сериал «Улицы разбитых фонарей» в исполнении «Шоу Бенни Хилла».

Как только мы вошли на террасу, Макаров бросился к небольшой стойке в углу, стукнул по ней кулаком и потребовал сатисфакции. К слову, за стойкой было пусто. Обернувшись к нам, Миша заскрипел зубами. Когда он в гневе, лучше быть начеку, поэтому мы держались на двойном расстоянии вытянутой руки. Или на расстоянии двойной вытянутой руки, если хотите.

В этот момент за спиной Макарова появился всё тот же мужчинка. Как он там возник, я не заметил, мистика какая-то. Выглядел он как безбородый гномик. Одет просто – футболка и брюки. Шрамов и особых примет не наблюдалось. Глаза, посаженные со щадящей глубиной, смотрели на нас с ленинским прищуром. Типичный таец. Насладившись эффектом от своего появления, он скорее на сломанном, чем на ломаном английском спросил, в чём дело. Миша энергично ответил на таком же английском. У обоих в словарном запасе было по тридцать слов, десять из которых, к счастью, совпали. Ниже я приведу русский перевод их беседы, сохранив всю глубину мысли.

– Зачем нас плохо селить?

– Вчера вы так хотеть.

– Я вчера спать и не говорить.

– Так ваш друг говорить.

– Какой такой друг?

– Круглый рука.

– Этот сказать? – Обернувшись к Лаптеву, Макаров процедил сквозь зубы на таком же английском: – Серёжа, ты не уходить, моя говорить, потом тебя бить. Понимать меня? А ты, Тёма, Серёжу держать! А не то тебя тоже бить! – после чего Миша опять обернулся к тайцу.

– Я заказать пять звёзд. Суперотель на Пхукет.

– Пхукет далеко.

– Что ты сказать?

– Пхукет далеко, это Панган.

– Это Таиланд?

– Это Таиланд, остров Панган.

– Моя о***ть!

– Моя понимать.

– И как теперь быть?

– Тебя поменять.

– Меня поменять?

– Я много иметь. Другой дом ходить, тебя поменять.

– А-а-а. Там геккон не ходить?

– Не ходить.

– И слон не стоять?

– Слон уходить к себе и спать.

– Тогда посмотреть.

Мы отправились «другой дом ходить». Шли друг за другом: хозяин бунгало, Михаил, я и Сергей. «Другой дом» оказался премилым бунгало с исправным кондиционером, огромной двуспальной кроватью и холодильником. В ванной не было гекконов, а слон ушёл на обед. Сергей решил уточнить, кто будет убирать жилище за неимением гекконов. Хозяин уверил, что у него есть немало рабочих рук, принадлежащих его многочисленным детишкам. На том и порешили. Но как спать на одной кровати? Сергей, в свойственном ему минимализме, предложил лечь валетом. А где будет лежать третий? Поперёк?!

– Чуваки, я хочу сказать о недостатке, из-за которого мы не можем спать вместе, – патетически воскликнул Михаил.

Сергей предположил:

– Ты мочишься во сне? Это не критично. Со мной тоже иногда такое случается. Вернее, случалось. Главное, принимать себя таким, какой ты есть!

– Нет, мочусь я наяву. А во сне я храплю.

Тоже мне, тайна. О Мишином храпе ходят легенды, и это не преувеличение. Во сне он издаёт такой звук, по сравнению с которым скрип мокрого пенопласта по стеклу кажется песенкой райских птичек. Кроме того, Михаил во сне часто вскрикивает, машет руками и скрипит зубами. Видимо, в этот момент ему снятся клиенты. Чтобы спать рядом с ним, нужно быть либо в стельку пьяным, либо глухим. Поэтому Светик перед сном всегда вставляла в уши заглушки, надевала наушники и уходила в другую комнату.

Аргумент Михаила был принят. Надираться каждый вечер до бесчувствия мы не собирались, тем более что дешевле было снять ещё один домик, по соседству. Что мы и сделали. А чтобы сэкономить деньги друга, мы с Сергеем согласились спать на одной кровати. Войдя в наше бунгало, я всё-таки решил уточнить насчёт его недуга:

– Сергей, а когда с тобой последний раз случалось?.. Ну… Ты понял, о чём я…

– А-а-а. Не переживай, это бывает только в полнолуние. Или если кто-то громко хлопнет в ладоши.

Не могу сказать, что его фраза меня успокоила.

* * *

Что делает отдыхающий после того, как поселился? Правильно, изучает близлежащую территорию. Первым делом надо узнать, где находится пляж и ресторан. Лучше начинать с пляжа, потому что после ресторана изучение территории может временно прерваться. Наскоро подкрепившись на террасе континентальным завтраком, мы отправились на пляж. За неимением шорт и футболок, завернувшись в полотенца, совсем как махровые буддисты. Кстати, почти все тайцы исповедуют буддизм, поэтому они такие улыбчивые и дружелюбные. В нашей стране буддисты не такие улыбчивые. Видимо, климат влияет.

Десятиметровый путь к побережью остался позади, и пока мои друзья побежали к воде, я сделал паузу и огляделся. «Отдых не терпит поспешности. Сначала запомни, где туалет, а потом покупай чебуреки и бросайся в море», – учил меня когда-то отец на одесском пляже «Лузановка». Предо мной простиралась полоса песчаного пляжа, которую ежесекундно целовали волны Тихого океана. Солнце светило с тропической щедростью. Пальмы занимались фотосинтезом. Немногочисленные туристы покорно лежали на шезлонгах. Запах моря ласкал ноздри.

– Эй, Ёлкин, давай скорее! Что ты в носу ковыряешь? – обернувшись на бегу, прокричал мой сосед по бунгало.

– Мне надо акклиматизироваться!

– Может, за термометром сбегать? Узнать, на сколько градусов вода прогрелась?

– Лаптев, оставь меня в покое, я сейчас!

Хохоча, Макаров и Лаптев вбежали в воду. Вернее, Сергей вошёл, а Миша вбежал. Вообще, по тому, как человек входит в воду, можно угадать его характер, знак зодиака и жирность молока, которое он пьёт. Одни ступают в воду потихоньку, будто перед ними не морская вода, а, как минимум, соляная кислота. Другие с криками вбегают в море, высоко задирая ноги, как лягушки-спринтеры, и через несколько шагов шумно ныряют.

Михаил принадлежал ко вторым. Взяв низкий старт, он совершил разбег и нырок. Раздался бурный всплеск и тихий мат. Весь пляж обернулся, чтобы увидеть удивительную картину: океан Михаила не принял. Его тело скрылось под водой лишь наполовину, причём в продольном сечении. Синие семейные трусы в белоснежную ромашку пузырились на ветерке. В сочетании с трусами сочные выражения Михаила Матвеевича отбрасывали нашу цивилизованную страну обратно в Средневековье, к чуме и дыбе. Я не стану пересказывать вам его речь. А тем, кто хочет освежить в памяти некоторые обороты, рекомендую бросить себе на ногу пудовую гирю с высоты 87 сантиметров, но никак не меньше, – эффект будет не тот. Отдав дань богам словесности, Михаил встал на ноги. Вода закрывала их ровно на такую высоту, до которой достаёт верхний край носков. Очень коротких носков, сползающих на пятку.

Осторожный Сергей подошёл к Макарову, помог ему восстановить равновесие, и они пошли на глубину. Вам доводилось когда-нибудь наблюдать за святыми? Как те ходят по воде, аки посуху? Если нет, то приезжайте на Панган, садитесь в шезлонг и наблюдайте за своими друзьями, заходящими в море. Не забудьте взять бинокль, лучше армейский. Только с его помощью можно разглядеть счастливые лица людей, которым море по колено. Потом начинается купание, похожее на то, как приседают в воду бабушки с внуками. Словом, по очереди окунув в воду все части своего тела, два белокожих туриста вернулись на песок.

– А-а-а, водичка просто класс! Артём, а ты чего с нами не пошёл? Очкуешь?

– А кто твою барсетку будет охранять?

– Это правильно. Эй, Серёга, чего так мелко-то? Это Тихий океан или Азовское море?

– Вообще-то Панган омывается Южно-Китайским морем.

– Ясно, сделано для китайцев, им бы уже по горло было. Кстати, Круглая Рука, достань-ка из барсетки путеводитель. И читай, куда нас закинула твоя злая воля.

Лаптев открыл книжицу и принялся зачитывать вслух ничего не значащие числа. А мы с Мишей продолжили нежиться на солнце и впитывать информацию.

– «Панган (или Пханган), остров в Сиамском заливе. 70 % территории составляют горы и тропические леса, 30 % – пляжи и кокосовые рощи. Ближайшие острова: Ко-Самуи и Ко-Тао».

– Чё за «ко» такое, а, Лаптев? Там птицефабрики? – спросил Макаров.

– Сам ты птицефабрика! «Ко» по-тайски означает «остров». Панган – тоже «ко», кстати.

– Ясно, дальше давай.

– «Главный город острова – Тонг Сала́».

– Отлично, сала купим.

– Не думаю, что на острове есть сало, – возразил Сергей. – «Площадь острова составляет 125 квадратных километров, на его территории имеется несколько водопадов».

– О, а если громко хлопнуть, то ещё один появится!

– Очень смешно, Ёлкин! Я-то хоть признаю свой недуг, а ты – скрытый параноик. Моешь руки мылом, потом моешь мыло, а потом руки после мыла.

– А у тебя Че Гевара на трусах намалёван! Сигара жопу не жжёт? Кстати, Миша, нам бы трусишки того, поменять надо. А то мы в наших семейках на беглых похожи.

– Хорош собачиться, Артём. А плавки завтра купим.

– Только каждому!

– Нет, блин, одни на всех!

– А мне ласты и маску.

– Это очень хорошая мысль, Серёжа. Они помогут тебе доплыть до острова Пхукет, где я забронировал отель и куда мы не попали!

– Я не специально, это вы меня торопили, «скорей-скорей». Короче, я готов ответить по всей строгости и понести умеренное наказание…

– Миша, будем менять остров? – спросил я.

– Да ну его, этот Пхукет, на Пангане тоже прикольно. Да и Светик теперь не найдёт. Затерялись мы в джунглях, ребята, как Джон Рэмбо. Хорошо! Только море надо поглубже найти, а то меня эта морская ходьба бесит. Короче, пива надо вжарить!

– Пиво мы и дома можем попить, здесь надо вкушать кокосы.

Кокосы тут были повсюду, отдыхающим их подавали с соломинкой. Отведали и мы. Мне и Серёже понравилось, а Миша заявил, что кокос отдаёт фруктовым «Ферри», и попросил ещё один. Под их болтовню я задремал в тенёчке. Сквозь сон было слышно, как Миша в очередной раз пытался расклеить пальцы Сергею. Крики и шорох волн навевали сладкую дремоту… Вдруг я почувствовал, как меня кто-то облизывает. Отогнав нехорошие предчувствия, я открыл глаза. Опёршись о шезлонг передними лапками, рядом стояла лохматая собачонка и слизывала с меня остатки кокосового сока. Очень мило! А где Миша и Серёжа? Сверху немилосердно лупило солнце, тело болело как побитое. Я обгорел! Тень перешла, а эти подонки не прикрыли меня, да ещё и слиняли!

Кряхтя, как поломанный Терминатор, я еле доковылял до террасы хозяйского дома. Братья-славяне сидели за столиком и потягивали коктейли, украшенные зонтичками.

– О, Артёмка проснулся! А мы не хотели тебя будить, ты так сладко спал…

– Даже слюнку пустил…

– Знаю, собачка порадовалась, – с этими словами я попытался сесть на стул, но не тут-то было: всё тело горело огнём. – Блин, печёт!

– Я тебя щас сметанкой намажу, потерпи! – с этими словами Миша бросился в дом к хозяину нашей бунгало-базы, а Сергей поощрительно похлопал меня по плечу. Это было стратегической ошибкой: я заорал как резаный. Поругавшись для виду минуты три, мы с Лаптевым начали искать взглядом Мишу. Он обнаружился возле стойки ресепшена, в самом разгаре диалога с тайцем.

Хозяина отеля звали Ванчай. Забегая вперёд, скажу, что все мы называли его так, как нам было удобнее: я – Ваня, Серёжа – Иван-чай, а Миша вообще – Санчасть. В тот момент Макаров пытался объяснить тайцу, что хочет купить у него сметану, для чего разными голосами повторял одно и то же магическое слово:

– Smetanka! Sme-tan-ka! Smeta-a-a-nka!

– Smetanka? – эхом повторял Ванчай, не понимая, что от него хотят. Миша перешёл на язык жестов. Сначала он показал корову, приставив к голове пальцы, потом замычал. Затем настал черёд демонстрации доения. За неимением вымени, Миша начал дёргать себя за соски… Лицо тайца расплылось в улыбке: ему явно нравилось это шоу. Когда мы подошли к беседующим, Макаров устал показывать быка-мазохиста и нервно смахнул со лба пот.

– Артём, а как ему сепаратор показать? – но я проигнорировал вопрос и сразу обратился к хозяину бунгало:

– We want to buy some sour cream![6]6
  We want to buy some sour cream! – Мы хотим купить сметаны!


[Закрыть]

– Maybe, in restaurant, Mister.[7]7
  Maybe, in restaurant, Mister. – Может быть, в ресторане, мистер.


[Закрыть] – и таец махнул рукой куда-то вдаль. Миша даже крякнул от неожиданности.

– «Ресторан?!» Да что ж ты сразу не сказал?! Голову тут мне морочит!!

* * *

Заведение общепита находилось совсем недалеко, на расстоянии семи собак. Этих самых собак на острове, как и во всём Таиланде, было много, и вели они себя очень флегматично. Приблизительно, как коровы в Индии. Передвигались собаки преимущественно в одиночку, со скоростью ноль км/час, то есть лежали. Причём через каждые 15–20 метров.

В небольшом ресторане люди ели, пили и изучали меню со старательностью первоклассников. Заведение представляло собой простую террасу с деревянными столами и стульями. Стулья плавно переходили в зады туристов из разных, преимущественно скандинавских, стран. Марокканцев, венесуэльцев и пуэрториканцев я не заметил. К нам подошла официантка и с улыбкой протянула меню. Я начал вчитываться в мелкий шрифт: перед тем, как сделать заказ, я тщательно изучаю состав блюда и соотношу его калорийность со стоимостью. Но Сергей, известный любитель смелых экспериментов с едой, просто озвучил первую же строку меню:

– What is «tom yum kung?»[8]8
  What is «tom yum kung?» – Что такое «том ям кунг»?


[Закрыть] – спросил он.

– «Tom yum kung» is… «tomyumkung!»[9]9
  «Tom yum kung» is… «tom yum kung»! – «Том ям кунг» это «том ям кунг»!


[Закрыть] – развела руками официантка.

– Так, харэ балдеть, зыс, зыс энд зыс, – уставший от иностранных языков Миша без лишних сантиментов ткнул пальцем в книжицу. Будь у этого меню три глаза, он бы все их выдавил.

– Энд сри текила, сри бирс, энд ван глас оф сметанка.

– Smetanka?

– Sour cream, – перевёл я.

– Oк. Wait a minute[10]10
  Oк. Wait a minute. – Хорошо. Подождите минутку.


[Закрыть].

Вскоре на столе возникли тарелки с «том ям кунг», который оказался супом. Мы с Мишей уже держали стопки с текилой, а Сергей вставил свою в «кольцо удачи» на правой руке. Макаров откашлялся и встал, мы тоже приосанились.

– Друзья, в этот предновогодний день я чертовски рад, что вы, отложив все свои дела, приняли моё предложение отправиться в эту чудесную страну слонов и кокосов. Надеюсь, что это станет доброй традицией, и каждый Новый год мы будем встречать в новой стране. За вас, друзья! Спасибо, что вы у меня есть!

Ещё в середине тоста я почувствовал на себе чей-то взгляд. А когда мы выпили и начали искать, чем бы закусить, я нашёл хозяина взгляда. Из тарелки супа на меня смотрела креветка. Суп был сам по себе каким-то подозрительным, а взгляд креветки – прямо-таки зловещим. «Хотя, – одернул я себя, – почему нельзя просто любить жизнь и принимать дары из её добрых ладоней?» Отбросив сомнения, я наивно отправил первую ложку в рот. Лаптев последовал моему примеру. Миша замешкался, и это его спасло.

– А-а-а, твою мать! – мои глаза мгновенно налились слезами, а пищевод горящей палкой упёрся в пылающий желудок. Вы когда-нибудь пили перцовку? Если да, то умножьте свои ощущения на двести тысяч! Я плясал, махал руками и делал вдох за вдохом, забывая выдыхать. А Лаптев вскочил со стула и, схватившись за горло, бросился к стойке бара.

– Воды, а-а-а-а, воды! – хрипел он и колотил склеенной рукой по стойке. От одного из ударов пальцы расклеились, и Сергей уставился на них, как на чудо, забыв о поданной барменом воде. Не успевший отведать огненного кушанья, Михаил мигом оценил ситуацию и рывками стал открывать банку пива. Банка не поддавалась, он дёрнул сильнее. Металл взвизгнул и распорол Мише руку. Кровь тут же залила скатерть, а струя пива из банки ударила мне в лицо. Макаров взвыл от боли и завертелся волчком, зажимая палец. Я колотился как припадочный. Лаптев глазел на свои пальцы. Все посетители ресторана уставились на нас, и по их губам я прочитал «рашэнз». Отдых начался!

* * *

– А может, у них так положено текилу пить? С перцем?

Мы шли из ресторана. Макаров придерживал свежую повязку на руке, а Лаптев болтал без умолку. Видимо, от нервов.

– Или это посвящение в туристы? Как в армии?

– Серёженька, помолчи, Христом-богом…

Лаптев вспомнил, что это по его подсказке мы заказали суп, и замолчал. Я решил нарушить тишину:

– О’кей. А сейчас что делать будем? Спать?

– Какой «спать»? Только девять вечера! Мы сейчас составим план отдыха.

– А может, спать? А то мы умаялись, у меня палец расклеился…

– Вот скажи, как можно спать, когда у тебя нет плана? А пальцы мы тебе можем заново склеить, если ты недоволен!

Усевшись на опустевшей к ночи террасе, мы принялись слушать Макарова:

– Пацаны. Я считаю, что нашему стихийному отдыху пора придать системный характер.

– Вызвать стенографистку?

– Сергей, свои подколки прибереги для мамы. Надо составить программу-минимум пребывания на Пангане. Предлагаю начать с тайского массажа и травести-шоу.

– А я бы покатался на слоне и нырнул с аквалангом, – подал голос любитель экстрима.

– Ребята, а можно я в это время буду тихо лежать на пляже, а по вечерам забирать вас из травмпунктов и ментовок?

– Артём, это малодушно!

– Слонов я видел в цирке, а трансвеститов в Москве и так полно.

– Если ты хочешь каких-то экзотических извращений, только скажи, и мы с радостью к тебе присоединимся.

– Ну какие ещё извращения…

– Понятно. Стесняешься говорить о своих тайных желаниях вслух. Я сейчас дам тебе листочек, и ты всё напишешь. И мы с Серёжей напишем, да, Лаптев? Не больше шести пунктов! – Михаил открыл барсетку и раздал нам листочки.

Первым написал Сергей. Вернее, список у него уже был: он составил его ещё в самолёте, а в этот момент просто достал из кармана. Страшный человек. В списке было ровно шесть пунктов:

Список Сергея

1. Нырнуть с аквалангом.

2. Посетить буддистский монастырь.

3. Сделать татуировку тайской народной пословицы: «Солнце не сердится на светлячка».

4. Сходить на full moon party.

5. Покататься на слоне.

6. Поцеловать кобру.

Изучив список Сергея, я предложил ему написать завещание, а Миша поинтересовался, что такое «full moon party». Тот с оживлением ответил:

– Это как Казантип. Только гораздо круче! Каждый месяц на Панган съезжаются ценители прогрессивной музыки и три ночи подряд при полной луне…

– Нажираются наркотой и бухлом, а потом валяются обблёванные?

– Миша, у тебя шаблонное представление о современной молодёжи. Они не такие, как мы…

– Сергей, я бывал на Казантипе. На моих глазах девочка съела килограмм песка.

– А почему ты её не остановил?

– Я был связан, потому что перед этим бегал голый с топором.

Увидев, что беседа уходит в неправильное русло, я вернул спорщиков к списку Лаптева:

– А зачем целовать кобру?

– Тот, кто поцеловал кобру, может управлять змеями…

– А-а. Ну тогда всё нормально. А то я по-думал, что ты совсем свихнулся.

Список Михаила был написан не чернилами, а тестостероном.

Список Михаила

1. Тайский массаж + хеппи-энд.

2. Тайский массаж + хеппи-энд с двумя.

3. Тайский массаж + хеппи-энд с тремя и на видеокамеру.

4. Травести-шоу.

5. Бум-бум, 10 раз.

6. Фотография с обезьянкой.

Вопрос о том, почему в этот секс-лист попала обезьянка, я оставил на потом, и начал с пятого пункта:

– Что такое бум-бум? Это едят?

– Можно я объясню нашему другу? – вмешался Сергей, и Михаил кивнул в знак согласия. – Во время вьетнамской войны в Таиланде были базы отдыха, где американские солдаты восстанавливали силы после битв с «проклятыми вьетконговцами». Кратковременные доверительные отношения с местными красотками обходились им в два доллара. А на этой купюре были изображены барабанщики, поэтому и называлось это «бум-бум».

– Думаю, что сейчас за два доллара от тайки можно получить только массаж мизинца.

– А это мы ещё проверим. Показывай свою бумагу!

Я был несколько консервативнее своих братьев по отдыху, поэтому мой список был короче.

Список Артёма

1. Загар.

2. Сувениры родителям.

– А я смотрю, ты решил взять от жизни всё. Тебя удар не хватит от переутомления? – засмеялся Миша.

– Зато, когда вы будете с перекошенными мордами сидеть в приёмной венеролога, я буду спокойно дарить родителям магнитики из Таиланда.

– Ой, напугал! Главное, всегда держать при себе презервативы и стоять спиной к стенке. А когда я Светику покажу фотки, её просто переколбасит от злости. Пошли спать. Завтра, так и быть, работаем по схеме Артёма: сувениры и шопинг.

– Миша, а не рановато ли для сувениров?

– В самый раз. Перед отъездом на них всегда денег не остаётся! А теперь – спать!

* * *

Зевая, мы побрели к бунгало, на крыльце которого неожиданно обнаружили наших соседей – британскую парочку. От них за километр несло ромом. Том пьяно подмигнул нам, да так и остался сидеть с закрытым глазом. Клэр ещё могла говорить. Оказывается, слух о нашем ресторанном дебоше уже дошёл до их ушей, и они решили дать нам пару советов о пребывании на острове. Чтобы не мучить читателя, я приведу наш диалог в переводе:

– Друзья, есть вещи, которые очень не рекомендуется делать! – проговорила Клэр, внимательно глядя в промежуток между Мишей и мной.

– Что за вещи?

– Вы бы записали, на всякий случай!

Я вздохнул, но вытащил ручку и начал составлять список. Искренне надеясь, что это последний список на сегодня. Когда Клэр закончила, и они с Томом откланялись, у меня в руках остался чёткий документ из шести «НЕ».

Список Клэр, или Чего нельзя делать в Таиланде

1. НЕ забывать всегда говорить официанту «НОУ СПАЙСИ».

2. НЕ заказывать незнакомую еду.

3. НЕ ездить на скутере пьяным и без шлема.

4. НЕ шутить с полицейскими.

5. НЕ проявлять неуважения к королю Таиланда.

6. НЕ трогать тайцев за голову.

Я положил список на холодильник и лёг спать.

В последующие дни мы нарушили все эти шесть «НЕ».