Текст книги "Мир образов"

Антонио Менегетти
Мир образов. Краткое пособие по интерпретации образов и сновидений

Antonio Meneghetti

PRONTUARIO ONIRICO

Ontopsicologia Editrice 2012

Введение в «Абсурд» образов как путь обретения критерия реальности

Имагогика – сознательный и добровольный опыт прочтения активных образов, отражающих целостность индивидуального существования на сознательном и бессознательном уровнях.

Сновидение – это непроизвольный опыт в области образов.

Зачастую наше «Я» легкомысленно относится к себе, месту и времени своего существования. Единственное, что так часто нас спасает, – это врожденная система саморегуляции. Действительно, представляя собой непрерывное движение, неповторимое и меняющееся каждое мгновение, мы тем не менее следуем в своем развитии застою, сознательным установкам общества, логическим привычкам, параметрам, догмам, рассчитывая при этом на прекрасное здоровье, счастье и самореализацию.

Однако жизнь не приемлет застоя. Это постоянное образующее и преобразующее себя движение, а раз факты индивидуальной жизни таковы, то следует признать наше рациональное «Я» со всем его знанием абсурдным, поскольку оно штампует реальность с помощью фиксированных шаблонов.

Когда нам удается проникнуть, некоторым образом заглянуть в этот центр базового саморегулирования всего человеческого существования, мы начинаем очень многое понимать. К сожалению, непросто установить связь с собственной основополагающей реальностью, и мы понимаем это, как только решаемся предпринять внутреннее исследование. «Внутреннее исследование» означает нахождение той базовой точки, от которой я создаю реальность и я «есть» реальность для самого себя и других.

Моему «Я», моим мыслям и решениям предшествует момент, который определяет меня как реальность, как определенную модель: мужчину, женщину, данное место, данное событие. Этот момент определяет все другие аспекты. Если мы нуждаемся в наиболее надежной и устойчивой опоре для противостояния сложностям, препятствиям и проблемам, возникающим за спиной нашего крошечного «Я», нашего ничтожно малого единства, – что может послужить нам ориентиром?

Если мы обращаемся за помощью вовне, то еще больше отдаляемся от своей точки опоры, неведомой нашему сознанию, но при этом являющейся жизнью. От той точки, которая дарует существование, вызывая чувство гордости за свою жизнь и недовольство всем: предметами, личностями, выступающими против нас.

Таким образом, бессознательное является не обиталищем извращений, заблуждений и диких инстинктов, а основой порядка, благодаря которому мы обретаем реальность. Эта точка, делающая нас реальными, также является квантом разума, решимости, оперативности. Однако, чтобы наслаждаться этим неиссякаемым источником, нужно суметь его отыскать. Следует проявить максимум смирения, став, в определенном смысле, учеником этой опорной точки – более великой, чем любой мудрец, учитель, философ или откровение.

Имагогика открывает нам доступ к нашей опорной точке. Что означает решимость провести имагогику? Многое. Достаточно представить, что каждое мгновение, длящееся менее секунды, через наше тело, через наш мозг проходят тысячи единиц информации. Однако за одно мгновение мы в лучшем случае воспринимаем одно сообщение, а в течение нескольких секунд успеваем уловить еще какое-либо.

То, что мы называем бессознательным, кроме всего прочего, представляет собой глобальную совокупность этого непрерывного информационного потока, поступающего к нам из окружающей среды. Среда – это вся реальность, с которой мы взаимодействуем. Иными словами, любой реальный предмет «вводит в нас информационные данные». Из этого потока информации мы улавливаем лишь одно-единственное сообщение, но даже оно в большинстве случаев соответствует предварительно заложенному в нас тематическому отбору. Зачастую мы целый день и даже месяц подчинены какой-нибудь навязчивой идее, одной-единственной информации, тогда как мимо нас проносится бесконечный поток метаболической информации жизни. С детства нам задается определенная тема: улавливать данный тип лица, голоса, языка и т. д. Из десяти слов мы постигаем лишь то, на основе которого были созданы ранее.

Имагогика позволяет проникнуть в эту необъятную всеобщность и одновременность, каковой является жизнь. Но для этого необходимо отказаться от фиксированного рационального описания событий, привычных воспоминаний, поскольку они представляют собой «навязчивый шаблон», блокирующий все остальные информационные каналы нашей жизни. В данном случае я не призываю к отказу от разума или его недооценке, но полагаю, что его не следует считать исключительным, ограничивая тем самым пропускную способность нашего восприятия реальности. Разум – это всего лишь мера, один из критериев оценки. Речь идет о том, что необходимо провести полное эпохе[1]1
  Эпохе – в феноменологическом опыте означает отбрасывание всех полученных мнений о предмете, необходимое для того, чтобы сделать доступной его сущность. Прим. ред.


[Закрыть] разума, на миг абсолютно приостановив его деятельность, для постижения той реальности, доступ к которой преграждает нам разум, неспособный вместить ее в себя. Итак, имагогика позволяет нам войти в мир целостности личности. Образы, открывающиеся человеку в процессе имагогики, представляют собой «энергетические конфигурации», «единицы реальности».

В процессе имагогики бессознательное не может блефовать. Если у человека возникает определенный образ, пусть даже кажущийся его сознанию глупым или фальшивым, он в любом случае реален, поскольку бессознательное если не прикасается[2]2
  Прикасаться (ит. toccaгe – от лат. tecumago – я есть действие в тебе, мы действуем вместе). Понятие, определяющее непосредственность реальности. Подробнее см. Менегетти А. Учебник по онтопсихологии. – М.: НФ «Антонио Менегетти», 2015. Прим. ред.


[Закрыть], то и не видит. Невозможно помыслить несуществующее: или нечто есть, или его абсолютно нет. Бессознательное движимо весомостью реальности. Вступая в общение и проявляясь в различных образах, оно есть, а если оно есть, то и повествует. Оно неспособно выдумать то, чего нет, поскольку не ведает надежды, предположений, идеологических измышлений, пустословия культурной шизофрении.

При имагогике, как и в сновидении, образы возникают с помощью «стартеров», точек реальности. Я бы сказал, что образ – это оболочка, покрывающая часть реальности. Несмотря на то, что в рациональном изложении образ предстает как нечто «мне кажущееся», он остается таким же реальным, как удар кулаком в глаз, как ласковое прикосновение, как эмоция, вызывающая дрожь или экзальтацию, поскольку является частью жизни.

В имагогике и в сновидении основные процессы бессознательного являются «динамическими», «энергетическими». Мы воспринимаем их как просто слова, выдумки, то есть как нечто, что может не соответствовать реальности, поскольку является проекцией нашей логики. Мы считаем, что они подобны идеям, нашим логико-диалектическим построениям. Мы пытаемся приспособить бессознательный материал сновидений и имагогики к навязчивым требованиям рассудка. Поэтому, когда после онейрического анализа я говорю человеку, что у него вскоре образуется киста, это означает, что в организме «запущено» программирование, предусматривающее возникновение кисты. Достаточно через некоторое время сделать необходимые анализы, и киста будет обнаружена. Факт существует, он реален, даже не став еще историческим с наших привычных позиций постижения реальности. Вот почему мы не можем понять наше бессознательное, наше истинное основание, упорствуя в своем рациональном заблуждении, даже когда оно раскрывается перед нами. Разум выносит суждение, «проецируя» пустые бессмысленные оценки на животрепещущую реальность. «Я» или механический комплекс постоянно управляют нами, дают нам искаженное видение реальности, вновь низводя нас до шизофренического ее восприятия.

Заниматься имагогикой[3]3
  Более подробно методология имагогики, а также определения образа и динамики изложены в книге Менегетти А. Образ как алфавит энергии. – М.: НФ «Антонио Менегетти», 2014.


[Закрыть] легко, поскольку опосредование реальности происходит мгновенно. Сложность заключается в реалистической идентификации образов, в том числе в рациональной сфере, в сознании. Имагогика подобна семантическому полю: это чистая реаль-ностъ, это излучения, модуляции с интенсивностью различной частоты.

Образ, возникающий при имагогике, в сновидении или при других произвольных ассоциациях, является конфигурацией динамической векторной направленности.

Каждому образу соответствует способ или направление движения энергии. Образ указывает точное направление. Точно так же, наблюдая за человеком, совершающим какое-либо действие, можно по первым его движениям предугадать, каковы будут последующие результаты. Возможность постижения следствия данной причинности, поначалу еще неопределенной, выражает векторная направленность данной динамики, в дальнейшем конкретизирующейся как определенный факт, в котором затем прослеживается историческое событие. В образе мы видим энергетические направления бессознательного, то есть нашей жизни: они могут проявляться как в виде роста, позитивности, спонтанности, так и в форме защиты, если «Я» оказывается захваченным негативной психологией или бессознательное сигнализирует о наличии монитора отклонения. В этом случае образ показывает, «как» бессознательное боится этого, «как» оно искажается, «как» предупреждает об этом.

Имагогика позволяет достичь наивысшей целостности самовосприятия в личной жизненной ситуации и, следовательно, войти в событие, раскрывающее очевидность антропологической феноменологии, не впадая в абсурд, иррациональность.

Суть имагогики заключается в восстановлении доступа во внутренний мир человека для постижения всех аспектов некоей ситуации. По сей день рациональная критика и научный анализ действуют дедуктивным методом, пренебрегая главным – Ин-се человека.

Модели оперативного познания онтопсихологии можно свести к способности открыто вводить человека в существующий мир. Когда человек знает все в своем доме, он может самостоятельно навести в нем порядок. Беспорядок всегда обусловлен действиями или присутствием чего-то остающегося непознанным.

Основополагающие разъяснения

Сновидение – это мир нашей внутренней и по большей части бессознательной реальности. Оно детерминистично: реальность, отраженная в сновидении, случается независимо от наших планов и надежд.

С момента, когда открытия онтопсихологии (онто Ин-се, семантическое поле и монитор отклонения) обогатили исследовательский инструментарий психологии всех времен, от Артемидора до Фрейда, стало возможным рациональное понимание языка сновидений.

Неумение толковать сновидения обусловлено индивидуальным и общественным сознанием. Культурно-историческая рациональность логико-исторического «Я», основанная на убеждениях, стереотипах, идеологии, вытеснениях, цензуре, мемах, социальных установках, лишена прямого контакта с зоной висцеротонического и натуристического самосозидания и всеобщего биопсихического взаимодействия целостной личности. Сознание представляет собой совокупность отчасти истинных, отчасти ложных рассуждений и, в сущности, не отражает всех тех объективных фактов, которые составляют и день ото дня изменяют человека. Личность человека, единство действия в становлении уточняется через а) то, чем он является, б) те контакты и семантики, в которые он включен, в) то, что он производит, г) физические, психологические и социальные последствия его действий.

Сознание способно воспринимать реальность лишь отчасти. Сновидение же улавливает ее целиком, особенно критичные, новые и несущие опасность моменты, поскольку является точным радаром. Отныне человек может расшифровать, прочитать и понять сновидение, которое всегда указывает на то, как обрести идентичность в соответствии с природным проектом.

Экономика сновидения всегда основана на утилитарно-функциональном интересе собственной целостности психобиологического здоровья.

Сновидение говорит с субъектом на языке натуристических и биологических выгод: хорошо все то, что увеличивает здоровье и прибыль сновидца, плохо все то, что ухудшает его благополучие.

Все отношения и ценности субъекта оцениваются на основе критерия онтической и биологической пользы. Если какое-то отношение, форма поведения, выбор несет индивиду больше бытия, больше жизни, тогда в сновидениях появляются образы фруктов, молока, прозрачной воды, рыб, вкусной еды и т. д. В противном случае символами будут бумаги, мундиры, насекомые, уборные и т. п.

В любом случае для онтопсихологии сновидение является безошибочным указанием и источником информации о субъекте и его способе самоуправления. Онейрическая информация становится действенным дополнительным параметром в консультировании по вопросам существования, экономики и отношений.

Когда сновидение отражает сознательную и бессознательную реальность субъекта, оно обладает тремя характеристиками, которые формализуют следующее послание: а) что происходит или, лучше, какая причина закладывается, что осуществляется (причинная действенность символа), б) к кому или из-за кого разворачивается действие и в каком направлении (функция или цель объекта), с) связь эмотивной энергии, центрированной на значении или симптоме (интенциональная семантика).

Иными словами, символ несет в себе заряд действия, он уже производит действие, поэтому возможно уловить интенсивность его направленности.

Первые два момента отражают что и кому, третий является квантом эмоции, вибрации.

1.

Смысловым посредником любой реальности является Ин-се[4]4
  Подробнее см. Менегетти А. Ин-се человека. – НФ «Антонио Менегетти», 2014 Прим. ред.


[Закрыть] человека – первая составляющая, которая формализует реальность как данную индивидуацию в настоящем.

2.

Поскольку человек представляет собой единство действия, некую ориентированную на самое себя энергетическую реальность, он неизбежно выстраивает самоочевидное переживание. Именно ориентированность на себя составляет основу потенциала «Я», потенциального сознания, и, следовательно, акт ориентации на себя придает человеку индивидуальность, отличая от остального. Очевидность обладает отличительными чертами и индивидуальностью, то есть субъективным характером. Человек не знает ничего иного, кроме того, что он есть. Знак в существовании порожден причинностью, которую он определяет в самом себе. Возникновение знака говорит о том, что существует лишь единственный обозначающий. Поскольку Ин-се в своем развитии всегда ориентируется на причины, то каждому знаку может соответствовать лишь единственная причина.

3.

Несовпадение знака и обозначаемой им причины вызвано тем, что сознание неточно отражает ситуацию целостного индивида. Природа сотворила человека совершенным, но его отклоненное сознание искажает координаты жизни. Наряду с социально-этическими ограничениями, наложенными в детстве, а также с постоянным давлением со стороны повседневной меметики и поведения, человек подвержен действию искажающей решетки, или монитора отклонения, исторически сопутствующего человеку. Искажающая решетка представляет собой интерферентный комплекс отражающих нейронов, которые передают эмоции в виде образов, формализуя устойчивые сведения, искажающие субъективную реальность. В результате субъект воспринимает, входит в контакт с несуществующей реальностью. Это своего рода компьютер с фотонной схемой, расположенный в непосредственной близости от центральной церебральной зоны. Решетка получает, отбирает и программирует с механистической рациональностью организмические данные, в силу чего индивид познает и распознает себя только в предустановленном программой порядке, оставаясь отклоненным от собственного вот-бытия. Свойственные человеку логические установки и моральные привычки представляют собой конечные продукты монитора отклонения, который разъединяет и соединяет перепрограммированные элементы спекулярного познания.

4.

Устранение действия этого церебрального механизма или других «паразитов ума» позволяет человеку стать точным выражением собственного бытия. Действие и отражение, ноумен и феноменология раскрываются как игра единого Ин-се.

5.

Одна из основных причин краха современной психотерапии заключается в том, что она не смогла подобрать ключ к смыслу сообщений бессознательного[5]5
  См. определение бессознательного в книге Менегетти А. Тезаурус. Словарь оптопсихологических терминов. – М.: НФ «Антонио Менегетти», 2014. Прим. ред.


[Закрыть]. Сегодня под «человеческим бессознательным» подразумевают действие, предопределяющее то, что сам человек считает самостоятельным решением. Индивид, полагая себя независимым в собственных решениях, на самом деле лишь выражает нечто уже пережитое, следует сознанию, уже подвергшемуся манипуляциям.

Действующее бессознательное можно распознать по многочисленным знакам, однако человек продолжает совершать ошибки при его интерпретации. Это происходит по двум причинам:

а) интерпретация всегда построена на сознательной рациональной проекции и на симптомах, проанализированных на основании тех же рациональных критериев;

б) постоянное отсутствие бессознательной составляющей не позволяет получить объективную картину.

6.

Онтопсихологии известно то, что неведомо другим наукам, поэтому она с полным правом может сказать: «Если ты не познал себя, как ты можешь учить других? Если ты не знаешь, кто ты, то почему продолжаешь упорно следовать своим вероятностным знаниям при исследовании реальности?»

Нисхождение в ад стало доказательством существования рая. В данном случае речь шла не об упразднении предустановленного социальноморального и социальнорационального порядка, но о необходимости всестороннего и совершенно беспристрастного исследования всех граней человеческого. Следовало устранить всякую формальную логику (надежды, разочарования, успехи, неудачи, анализ, догадки и т. п.) и раствориться в потоке действия. Необходимо было стать клеткой, кровяным шариком и пробудиться только в том случае, если действие Ин-се, завершив свой путь, достигнет порога отражения. Следовало пройти все действие до конца, с того места, откуда начала виться ниточка, до момента ее разветвления на отдельно взятые индивидуации.

Растворившись в действии, Ин-се действия соединило сознание с бытием. Хотя бытие не может быть заменено никакими словами, тем не менее слова могут быть выверены рядом с бытием. Там, где протекает бытие, можно поместить и символ бытия. Там, где есть сигналы бытия, можно поставить и указатели. В противовес всей той культурной и научной шумихе, которая даже сегодня лакирует и обновляет семиологию, не оглядываясь на бытие, онтопсихологи притворяются, что со всей серьезностью относятся к знаку, но на деле преодолевают его и живут вместе с бытием.

7.

Для большей ясности могу привести пример. Допустим, что группа экспертов, занимающаяся проблемами коммуникации, создала систему сигналов, скоординировав их в соответствии с их значениями. Теперь они поставили себя в зависимость от сигналов, которые соответствовали понятиям «город», «гора», «дом», «человек», «деревня», «источник» и т. д. Затем, чтобы сэкономить время и расширить поле деятельности, они стали думать уже о машинном программировании соответствий, четко придерживаясь знаковой системы, и, таким образом, прервали связь между сигналом и координируемым предметом.

Изначально такая постановка дела давала значительные преимущества. По прошествии времени в силу высокой скорости машины появилось огромное количество таких соответствий. В результате над проблемами научной систематизации информационных сигналов работала уже огромная группа экспертов. Для исследований им было выделено большое напичканное компьютерами здание. Вскоре после этого специалисты заметили несколько ошибок в кодировании, произошедших по вине машины. Было сделано все, чтобы их исправить, но со временем исправлять их становилось все труднее и труднее. Дальнейшее кодирование велось в соответствии с ошибками, появившимися в программе компьютера. С другой стороны, уже нельзя было найти, что же означают такие понятия, как «деревня», «город», «источник», заложенные в машину на первом этапе.

Затем появился человек, который постиг всю бесполезность этой системы символов. Он странствовал всюду, куда вели его ноги. Путь был долог, и вот однажды он оказался рядом с этим битком набитым машинами зданием. Он ничего не сказал, так как понимал, что значение знаковой системы было столь велико, что жизнь людей в этом здании превратилась в существование ради смерти. Он не мог говорить с ними, потому что в силу неправильного кодирования они никогда не поняли бы смысла его слов. Если бы он, к примеру, произнес слово «Милан», они бы представили себе значение этого слова, исходя из сложившегося стереотипа, а не из реально существующего города.

Единственное, что оставалось, – начать все сначала, каждый раз исправляя все отклонения в значениях, еще находящихся в компьютерной памяти. Этот человек знал, что непонимание исчезнет в ту же минуту, когда все почувствуют, что оно существует. С другой стороны, эксперты уже знали о том, что их знаковые соответствия неправильны. Если человек знает, что умирает, то перед смертью он еще может сам выбрать место, где ему хотелось бы обрести покой. Если за сложным и искусственным знаком я не могу найти то основное, что указывает на его значение и действие, то теперь я жив только для того, чтобы умереть. Но я все-таки могу сделать свой выбор и пойти умирать туда, где кто-то другой утверждает, что нашел способ правильно отразить действие в знаке. В первом случае я все равно умру, а во втором – или умру, или найду нужные соответствия.

8.

Онтопсихология занимается проблемой упорядочения знаков, отталкиваясь от реальности. Трудности исходят не от реальности как таковой, а от знакового системизма. По сути, это настолько связывает человека, что лишает его способности к осознанному и открытому вложению в реальность: за это он расплачивается своим здоровьем и потерей пути, который мог бы привести его к успеху.

Онтопсихология имеет силу реальности, поскольку исключает знаковое искажение, обусловленное монитором отклонения или другими «паразитами ума». Онтопсихология знает настоящее соответствие между символом и реальностью, или, лучше сказать, сама действительность подсказывает подлинность символа. В Ин-се человека, в этом действующем принципе, в этой вещи, есть естественное пристанище «Я».

«Я», хорошо чувствующее себя в Ин^ реальности, само программирует, создает и узнает все те реальные символы, которые вербализуют его земное и внешнее развитие.

9.

Пособие по имагогике «Мир образов», рассматривающее связь символа с кинематикой сновидений, имагогики и фантазий, в практическом плане представляет собой всеобъемлющую проекцию такого радиуса действия, в котором непостижимому дозволено беспрепятственное существование. Однако использование этого пособия, предназначенного для специалистов-онтопсихологов, безусловно, требует базовой подготовки в области психодинамики для обеспечения высокого уровня точности, надежности психотерапевтической работы и особой интуиции, позволяющей распознать за знаком объективирующую семантику.

Онтопсихология принимает уже известные понятия и принципы:

– введенные Фрейдом: понятия «Оно», «Я» и «Сверх-Я», принцип удовольствия и принцип реальности, влечение к жизни и к смерти, динамическое смещение, идентификация и объектное вложение, включая такие понятия, как перенос и контрперенос, невротическая и реальная тревожность, защитные механизмы (вытеснение, проекция, сублимация и т. п.), реактивные формообразования и регрессивные фиксации, оральная, анальная, фаллическая, генитальная стадии, первичная сцена, а также большая часть анализа, посвященная ассоциативной и онейрической динамике, опирающейся исключительно на индуктивную, а не дедуктивную систему исследования, однако термин «эдипов комплекс» мною трактуется иначе[6]6
  См. п.12 данного издания.


[Закрыть];

– описанные Юнгом: принципы архетипов, комплексов, индивидуального и коллективного бессознательного, структура личности, концепции «Я», анимуса и анимы[7]7
  Анимус, анима – персонификации соответственно мужских и женских тенденций в бессознательном. Прим. пер.


[Закрыть], самости[8]8
  Самость – архетип психики в ее полноте и единстве. Прим. пер.


[Закрыть], механизмы компенсации, сопротивления и трансцендентного синтеза, психической энергии и психических ценностей, констеллирующей[9]9
  Констелляция – способность предмета или действия особым образом сопрягать окружающее вокруг себя, обуславливая векторную направленность. Подробнее см. Менегетти А. Проект «Человек». – М.: БФ «Онтопсихология», 2010, а также Констелляции психические в книге Менегетти А. Тезаурус.


[Закрыть] силы комплекса, эквивалентности и энтропии, прогресса и регресса, телеологической причинности, процесса индивидуации, сублимированного и символизированного вытеснения. Онтопсихология, однако, иначе трактует архетип тени, который, подобно большинству архетипов, особенно архетипу великой матери, носит преимущественно негативный характер, поскольку отражает механизм чужеродного вмешательства. Более того, если архетип великой матери является точным отражением матрицы негативной оперативности в версии компьютера-матери, «глубинной старухи», ядра материнского вампирического комплекса, то архетип тени выражает посторонний механизм в мужской версии – это психический фаллос, «кромсающие челюсти», «щупальца». Следовательно, мы вновь имеем дело с зависимым вторичным продуктом или оперативным инструментом архетипа великой матери. В некоторых случаях это сигнал присутствия «паразитов ума» или постороннего негативного семантического поля;

– принципы Адлера: желание власти или стремление к превосходству, комплекс неполноценности и принцип компенсации, теория жизненного стиля, чувство общности, креативная (творческая) самость, порядок рождения и соответствующие детские и личностные переживания;

– принципы интерпретации сновидений, изложенные в ставших уже классическими учебниках В. Бонайма и Э. Гутейля[10]10
  Bonime W. Uso clinico dei sogni. – Torino: Boringhieri; а также Gutheil Е.А. Manuale per interpretazione dei sogni. – Roma: Astolabio, 1977. Прим. ред.


[Закрыть], так же как и аналитические методы интерпретации, принятые в трансактном анализе, парапсихологии и аутотренинге (Шульца-Клауса), в религиозной и мистической семиологии.

10.

Несмотря на использование всех вышеперечисленных методов и принципов, основой для интерпретации образов и сновидений тем не менее служит краткое и лаконичное пособие по имагогике «Мир образов». Немногочисленность включенных в него понятий вполне окупается частотой их присутствия в психическом мире человека. Их почти навязчивая повторяемость и ограниченное количество обусловлены не столько исторической, жизненной практикой, сколько фиксированной универсальностью внутримозгового «компьютерного» механизма[11]11
  См. Образ и психическая динамика в книге Менегетти А. Учебник по онтопсихологии. Указ. соч. Прим. ред.


[Закрыть]. Именно введенная программа фиксирует стереотипность мира образов и типологию защиты Ин-се от постороннего влияния.

Поскольку монитор отклонения диалектически синхронно настроен на все наивысшие ценности общественной истории, мифологии, эпоса и религии, то, став их единственным и неустранимым хозяином, он фиксирует и таким образом подчиняет себе логико-лингвистическое поведение человека, становясь абсолютно недоказуемым, что и заставляет Ин-се постоянно сигнализировать об этой опасности. Можно сказать, что этот компьютерный механизм – тот самый антихрист, которому служат и поклоняются, принимая за истинного бога человека. До тех пор, пока данная культурная система продолжает действовать, пока враг остается прежним, Ин-се в своем упорстве кажется навязчивым: постоянное обращение к одному и тому же неподвижному предмету делает похожими врага и защитника. Этим объясняется общность символов.

Учитывая высокую степень адаптации компьютера в человеческой среде, вплоть до полного изменения культуры контекста, скажу, что он может легко обмануть человека и завладеть им. Мне неоднократно приходилось сталкиваться с адаптивным пониманием теоретических предпосылок онтопсихологии. Монитор отклонения способен понять любую логическую систему и, став единоличным хозяином, использовать ее для собственной выгоды.

11.

Критерий проверки знака, присущего человеческой реальности, базируется на трех универсальных принципах.

1) Каузальная/причинная природа символа.

Под «каузальной природой символа» следует понимать характеристики или проявления причинности, на которую указывает символ. Причинность-в-себе. Важен не символ, а то, что он дает или производит.

Если, к примеру, снится мышь, то следует спросить себя, а что такое мышь в реальности? Мышь – это грызун, который портит вещи и причиняет вред. Или кто-то видит во сне бабочку. Что такое бабочка? Это летающий червяк, насекомое, которое угрожает плодам и вредит урожаю. Если кому-то снится балерина, то спросим себя, что в реальности совершает балерина? Холостые вращения. Поэтому во сне этот образ всегда указывает на жизнь вхолостую. В другом сне, например, появляется кукла. Кукла – это безжизненная вещь, и ее образ указывает на то, что сновидец сам стал пустышкой.

2) Функциональная действенность для субъекта.

Значение/ценность символа зависит не от свойств предмета, который представлен этим символом, а от его реальной пользы для человека, живущего на этой планете. Функциональность следует соотносить с онто Ин-се в константе «Н»[12]12
  Подробнее о константе «Н» как о форме, которая определяет событие «человек», см. в книге Менегетти А. Этический критерий человека. – М.: БФ «Онтопсихология», 2008.


[Закрыть]. В символе необходимо уловить логику функциональной пригодности для субъекта. Определить ее для индивида просто: функционально все то, что обеспечивает ему жизнь и развитие, приносит прибыль. Что происходящее дает мне «здесь и сейчас».

Человек есть мера всех вещей. Любой выбор определяется не ценностью вещи как таковой, так как в этом смысле все сущее положительно или нейтрально, но исключительно ее полезностью для сновидца. Критерием позитивности или негативности той или иной вещи является наличие или отсутствие ее биологической и утилитаристской функции для субъекта.

Так, например, если человеку снится, что он готовит рыбу, это означает удачный улов, успешную рыбалку, экзистенциальный успех, то есть усиление жизненного инстинкта, поскольку рыбное блюдо питательно для нашего организма.

Действенность символа обусловлена его «отношением к…». Для определения позитивного или негативного характера образа недостаточно культурных параметров контекста и традиций, так же как и верований или привычек, сводимых к архетипам универсального бессознательного. Нельзя опираться в этом и на уже установленную ценность какой-либо вещи или человека, подтвержденную опытом недавнего прошлого. Все меняется и поэтому требует постоянной перепроверки.

Истина познается по плодам, и лишь по ним можно определить, на каком дереве они выросли. Подтвердить или опровергнуть ценность причинного знака могут только вызванные им в субъекте эффекты. Под «эффектами» я понимаю конкретную функцию или успешный исход, получившие наглядное подтверждение согласно организмическим канонам, через экзистенциальное здоровье субъекта, в экзистенционально-историческом значении. Позитивно все, приносящее здоровье и удовольствие, увеличивающее действие и опыт бытия в непосредственности «здесь и сейчас» конкретного существа. Все остальное негативно.

Приведу несколько примеров. Предположим, мне снится, что у меня загорелся автомобиль, бушует пламя, и вдруг откуда-то появляется человек, продающий воду. Если я охвачен пламенем, а он продает воду, следовательно, для меня жизненно необходимо то, что он мне предлагает, то, чему он меня учит. Если я тону и вижу свою бабушку, льющую воду в колодец, в котором я тону, значит, именно в отношениях с ней коренится причина возникновения моих проблем. Необходимо увидеть эффект, то есть результат действия, совершающегося в онейрическом контексте, в котором нахожусь я, спящий. Позитивность причины оценивается по производимым ею для субъекта функциональным эффектам. Мы можем определить позитивность онейрической ситуации, опираясь на следствия, которые она порождает в материальном и биологическом плане.