Текст книги "Смертельные воспоминания"

Глава 13

Прежде чем нырнуть под ленту, закрывающую вход на место преступления, Ким несколько раз глубоко вдохнула. Сейчас войти туда ей было труднее, чем накануне ночью.

Четырнадцать часов назад все здесь было заполнено парамедиками, потенциальными свидетелями и зеваками, старающимися выбрать место поудобнее, хотя на высоте четвертого этажа им мало что было видно.

Накануне эта квартира ничем не походила на ту, расположенную несколькими этажами выше, но сегодня все было иначе. Толпа зевак исчезла, и люди вернулись к своей повседневной жизни, успев насладиться бесплатным представлением. Ленту охраняли два констебля в форме, которые уже успели на этой жаре почувствовать вес каждого грамма своих трехкилограммовых защитных жилетов. А ведь солнце еще не достигло зенита.

Еще один полицейский маячил в подъезде у них за спинами. Проходя мимо, Ким не могла не почувствовать легкую симпатию. Охранные мероприятия трудно назвать мечтой полицейского в форме. И трудно заставить себя вставать по утрам только для того, чтобы идти охранять вход в многоквартирный жилой дом.

В подъезде полицейских практически не осталось, и жители могли спокойно заниматься своими делами, за исключением четвертого этажа, на котором офицеры охраняли лестничные пролеты и лифтовые шахты.

Теперь, когда людей было мало и никто не суетился, Ким смогла в подробностях рассмотреть квартиру. И прежде всего она увидела темный коридор, ведущий от входной двери прямо в гостиную. По правую руку располагались двери на кухню и в одну из спален, по левую – в ванную и еще в одну спальню. Пройдя коридор, она попала в комнату с окнами на южную сторону, где температура от прямых солнечных лучей зашкаливала так, что свободно можно было вскипятить чайник, не прибегая к помощи плиты.

Обычно, когда человек вырастает, размеры помещений начинают казаться ему меньше, чем есть на самом деле, но эта комната выглядела гораздо больше, чем помнила Ким, хотя и была точной копией комнаты на седьмом этаже.

Конечно, в той комнате большую часть помещения занимали две сдвинутые кровати, возле которых едва помещался раздолбанный шкаф с их бедными пожитками.

Ким отогнала эти мысли и вернулась в квартиру на четвертом этаже, в которой Митч и один из его коллег, одетые в белые защитные костюмы, разворачивали ковер. Ее взгляд упал на батарею отопления, и перед ее глазами вновь появилась сцена прошлой ночи.

– Привет, инспектор, – Митч снял синие перчатки и маску. – Какими судьбами?

Ким пожала плечами и отошла к окну.

– Просто хочу получше почувствовать местную атмосферу, – сказала она, чуть не добавив «опять».

Опытный, умеющий логически мыслить офицер полиции в ней прекрасно понимал, что это – другая комната, и все-таки она никак не могла избавиться от воспоминаний о Мики, который мирно спал в своей левой кровати. Ким представила себе, как он, завернувшись в серые, шершавые одеяла и став похожим на колбасу, кричит: «А теперь попробуй найди!», а она притворяется, что ищет его.

Она ясно видела страх на его лице, появляющийся каждый раз, когда в комнату входила их мать, прижимавшая к груди нож и обещавшая вырезать из него дьявола, если это потребуется.

Но лучше всего она помнила ощущение его крохотного тельца, прижимающегося к ней, когда подлая предательница жизнь наконец покинула его. Но и тогда она, еще шестилетняя девочка, считала, что, если бы помощь пришла чуть пораньше, ее брат остался бы жив.

А ведь помощь тогда действительно пришла. Сначала она подумала, что слышит удары по батарее, к которой была прикована. В те годы нагревательная система, для того чтобы обеспечить все квартиры горячей водой, работала дважды в день, в 8 утра и в 8 вечера. Когда она включалась, старые трубы, идущие с самой крыши, начинали вибрировать. В самом начале Ким пыталась считать эти включения, чтобы не потерять счет дням, но очень скоро окончательно запуталась.

И только когда повторяющиеся удары проникли в ее затухающее сознание, она поняла, что это появилась помощь. Но для ее брата-близнеца было уже слишком поздно. Как и для юноши, который вчера вечером сидел возле батареи в его позе. Но ведь до девушки они добрались вовремя – хотя это не помогло спасти ее. И все-таки вчера она была жива, как и Ким тридцать лет назад. Тогда она тоже была недокормленной, слабой и хрупкой, но тем не менее у нее хватило сил сопротивляться полицейским, которые забирали у нее брата.

Она ничего не могла с собой поделать – совпадения стояли у нее перед глазами как какой-то дьявольский список:

Место – совпадает

Батарея – совпадает

Наручники – совпадают

Мертвый мальчик – совпадает

Живая девочка – совпадает

Упаковка от крекера – совпадает

Бутылка колы – совпадает.

Ким понимала, почему Вуди предпочел закрыть глаза на все эти совпадения – только так он мог позволить ей расследовать дело после того, как она заверила его, что справится.

И она справится.

В этом Ким была уверена.

Глава 14

– Твою мать, Брайант, у тебя что, кондиционер сломан? – спросила Ким, набирая номер Стейси и ставя телефон на громкую связь.

Сержант, покачав головой, включил и зажигание, и кондиционер. В лицо Ким немедленно ударил поток прохладного свежего воздуха.

– У нас есть имена, – ответила Стейси, прежде чем Ким заговорила.

– Продолжай, – Ким почувствовала, как что-то внутри ее напряглось. Она поняла, что боится услышать знакомые имена.

– Марк Джонсон и Эми Уайльд, сладкая парочка, которая околачивалась в нескольких приютах и реабилитационных центрах, но в основном в Сторбридже. Их главный с ними часто общался.

– Отличная работа, Стейс. И где я могу его найти? – Ким жестом показала Брайанту, что он может сделать кондиционер потише. Ее правое ухо готово было отмерзнуть.

– Лэнгли-роуд, прямо за автобусной остановкой.

– И его зовут?.. – Ким опять махнула рукой Брайанту, который повернул ручку на одно деление вверх.

– Гарри…

– Минуточку, – прервала ее Ким. Она повернулась к сержанту: – Я сказала тише, Брайант, а не сильнее…

– Прости, виноват, – ответил сержант таким тоном, как будто он не был виноват ни в чем. Будь прокляты эти его мелкие подколки.

– Продолжай, Стейс.

– Гарри Дженкс – он руководит этим центром.

– Все поняла. Спасибо, Стейс. Отличная…

– Босс, мы тут с Пенном обсудили это дело, и нам кажется, что в нем есть нечто странное. Как будто убийство этих детей с ними самими никак не связано. То есть я хочу сказать…

– Спасибо, Стейс, после поговорим, – с этими словами Ким отключилась.

Черт побери, все это может оказаться гораздо сложнее, чем она думала.

Глава 15

– Вот видишь, кажется, босс не хочет, чтобы мы шли этим путем, – сказала Стейси, убитая внезапной тишиной в трубке.

Все годы работы с Ким ей приходилось тонко подстраиваться под тот факт, что манера общения босса с окружающими могла совершенно внезапно меняться.

Общаясь с Ким лицом к лицу, Стейси, хоть и наблюдала за ее мимикой и языком тела, чаще всего имела перед собой собеседника малоэмоционального. По телефону градус индифферентности Ким повышался, ведь языка тела не было видно, и можно было сказать, что она превращается в настоящую Снежную королеву. Но вот то, что она отказалась ее слушать, было совершенно неожиданно. Обычно она выслушивала собеседника до конца и только потом говорила: «Нет».

– Чувствую, что мне пора возвращаться к камерам наружного наблюдения, – заметил Пенн, но в этот момент зазвонил его телефон.

Он ответил на звонок, нахмурился, что-то записал и, сказав: «О’кей», разъединился.

– Звонит какая-то истеричка со свалки Добби, что в Брирли Хилл, – пояснил он, вставая. – Патрульные уже едут, но хотят, чтобы на всякий случай подъехал кто-то из детективов. Ты со мной?

Стейси покачала головой. Она все еще не могла прийти в себя после разговора с боссом.

– Похоже, ты зря потеряешь время. Я займусь камерами вокруг Холлитри, а ты, когда вернешься, присоединишься ко мне.

Пенн согласно кивнул и вышел.

Стейси откинулась в кресле и тяжело вздохнула. Ее собственные инстинктивные выводы совпали с выводами Пенна, но босс велела ей забыть об этом.

Что-то с этими двумя жертвами не так, но босса это не интересует.

Так что вопрос состоит в том, стоит ли ей начинать свое собственное расследование?

Глава 16

Гарри Дженкс сразу же не понравился Ким, хотя она и не могла объяснить почему.

Она могла смириться с его крашеными волосами, которые были радикально черного цвета. Она пережила его влажное рукопожатие, хотя от этого противного ощущения она избавится только тогда, когда протрет руку влажной салфеткой из тех, что хранятся в бардачке машины Брайанта. А вот дешевых понтов она простить никак не могла.

Часы на его левом запястье были дорогими и издали бросались в глаза. На другом его запястье болтался массивный браслет из толстой золотой цепи, точно такой же, как та, что украшала его шею. Она никогда не любила мужчин, носящих драгоценности, но, даже если отбросить в сторону все ее предубеждения, этот человек был пределом всему. По глубокому убеждению Ким, человек, работающий с людьми, часто не знающими, что они будут есть завтра, не имел права приходить на работу, увешанный золотом, как елка.

Ведь люди, посещающие все эти ночлежки и реабилитационные центры, не делают этого просто потому, что им нечем больше заняться. И адреса таких заведений не ищут на сайтах, рассказывающих о местных достопримечательностях. Местные завсегдатаи достигли самого дна – в основном это бездомные, безработные, нищие. И всем им нужна помощь. И хотя человек, сидящий сейчас перед Ким, в принципе не совершал ничего дурного, он показался ей холодным и равнодушным.

– Насколько мы понимаем, вы знаете пару ребят по имени Эми Уайльд и Марк Джонсон, – начала инспектор, кивнув женщине, сидевшей за рабочим столом в противоположном конце комнаты. На левой стене комнаты располагались ряды темных экранов. Ким тут же вспомнила о комнатке в Холлитри, в которой располагался реабилитационный центр, управляемый добровольцами и работающий всего несколько часов в неделю. Каждый раз, когда он открывался, в нем было не протолкнуться от посетителей. В том центре был всего один компьютер, которым, наверное, пользовались еще в доисторическую эпоху. Его память была меньше памяти обычного смартфона, но использовали его и в хвост и в гриву.

– Да, ваша девочка присылала мне письмо по электронной почте.

– Верно, мой детектив-констебль проводила мероприятия по их идентификации, – холодно поправила его Ким.

Она заметила улыбку, появившуюся на губах женщины, хотя та ни на минуту не прекращала печатать.

– Так вы их знаете, – уточнила инспектор.

Дженкс заколебался.

– Так же, как и всех остальных посетителей нашего центра. Обычно мы стараемся избегать эмоциональной привязанности, – добавил он, прищурив глаза. – А что, если это не секрет, офицер, они натворили?

Ким не понравилось то, что он сразу же решил, что ребята что-то натворили.

– Они умерли, мистер Дженкс, – ответила она, зная, что имена умерших не проходили еще ни по каким отчетам. Она сама узнала их всего полчаса назад.

Женщина справа от нее прекратила печатать, но не повернулась лицом к Ким.

– Как же?.. То есть?.. – Дженкс замолчал и наконец сложил в уме два и два. – Так эта пара во вчерашних новостях… Те, что умерли от передоза… Это были Эми и Марк?

– Что вы можете о них рассказать? – спросила инспектор, игнорируя его вопросы.

Женщина вернулась к своей работе, но теперь печатала заметно медленнее.

Дженкс задумался.

– Они были странной парой. Совершенно разные по социальному происхождению. Эми была из благополучной семьи, а Марк всю жизнь провел в детских приютах, и у него никогда не было своего дома. Так что характеры у них были разные.

– А враги у них были?

Печатание вновь прекратилось.

Ким повернулась к своему напарнику.

– Брайант, может быть, ты запишешь?

По глазам сержанта можно было подумать, что он решил, что Ким окончательно сошла с ума, но тем не менее блокнот он достал.

Гарри Дженкс облизал губы и покачал головой.

– Они что, никому никогда не перебегали дорогу? – уточнила детектив. – Ни у кого не отбирали игл, не съедали ничью порцию супа?

Дженкс вторично покачал головой.

Печать вновь возобновилась, и Ким обратила внимание на застывшее лицо женщины. Ей показалось смешным то, что она узнает больше от человека, который не произносит ни слова.

– А когда вы видели их в последний раз? – поинтересовалась она.

Мужчина взглянул на экран своего компьютера.

– Вижу, что регистрировались они три недели назад. Получили презервативы, иглы и съели картофельную запеканку с мясом.

– И тогда вы видели их в последний раз?

– Совершенно верно.

Женщина поджала губы.

Ким протянула руку к блокноту Брайанта.

– Хочу убедиться, что все записано верно, – пояснила она и открыла его.

В глаза ей бросилась единственная фраза:

«Командир окончательно чокнулась!!!»

Ким постаралась сдержать улыбку.

– Ну что ж, все как будто правильно, – сказала она, вставая. – Благодарю вас, мистер Дженкс, за то, что уделили нам время. Уверена, что мы еще навестим вас, когда у нас появится дополнительная информация.

Возле стола, за которым сидела женщина, она пропустила Брайанта вперед. Встретившись с ней глазами, инспектор незаметно кивнула и, не останавливаясь, прошла к двери.

И успела закрыть ее за собой, прежде чем Брайант недоуменно поднял брови.

– Какого черта все это значит? Я еще не выжил из ума окончательно и способен запомнить несколько фактов, тем более что они ни черта нам не говорят, – возмутился сержант, направляясь к машине.

Ким молча, не прерывая, выслушала его тираду. Иногда она чувствовала себя доброй самаритянкой. Бедняга проводил с ней все дни и все ночи. Так что ему время от времени требовалась разрядка.

– А где мой блокнот? – вспомнил вдруг Брайант, протягивая руку.

– Тут, видишь ли…

– Офицер, подождите, вы уронили вот это! – крикнула им машинистка, размахивая блокнотом.

– Ну и хитра же ты, командир, – прошептал Брайант до того, как женщина к ним приблизилась.

Ким притворилась, что обдумывает его слова, а потом отрицательно покачала головой.

– Ой, простите. Благодарю вас, мисс?..

– Миссис Таллон. Можно просто Эмма. Я помощник директора.

– Так, значит, вы тоже знали Марка и Эми? – светским тоном задала вопрос Ким.

Поколебавшись, миссис Таллон утвердительно кивнула.

– Я редко бываю на работе по вечерам – дети и все такое, но я была здесь в тот вечер, когда мы видели Марка и Эми в последний раз.

– А что, тогда произошло что-то особенное? – спросила Ким, зная, что женщина готова ей что-то рассказать.

– Да, инспектор. В тот вечер Марк Джонсон заехал Гарри Дженксу по физиономии.

Глава 17

Пенну приходилось видеть аэрофотосъемку свалки, но сам он на ней никогда не бывал. Если судить по снимкам, она тянулась на четверть мили и была заставлена рядами машин, которые в отдельных местах стояли друг на друге в три этажа.

Пенн припарковался рядом с двумя патрульными машинами и направился к зданию, располагавшемуся, как он знал, в центре участка. Подойдя, он не увидел ни рабочих, ни офицеров полиции. Тогда он пошел вокруг здания и сразу же подумал о публичной библиотеке, которую посещал, будучи учеником школы. Тогда над ним громоздились ряды книжных полок, а сейчас – ряды разбитых машин. И эти аккуратно сложенные ряды тянулись, как он мог видеть, до самого конца свалки.

Неожиданно Пенн вспомнил, как ребенком ездил на экскурсию в Большой вустерский лабиринт в Бродфилде. Его отец тогда очень много работал, а мать была беременна Джаспером.

Она не могла пройти лабиринт вместе с ним, но научила, что делать, если он не сможет найти дороги назад.

Пенн улыбнулся и подумал, что здорово, что у него есть такая мудрая мама, и сегодня, как и тогда, воспользовался ее советами.

Он засунул два пальца в рот и громко свистнул.

Через три секунды он услышал ответный свист, который указал ему направление движения.

Пользуясь этими указаниями, он прошел в восточную часть свалки, находившуюся рядом с мостом через канал, который вел прямо к офисно-развлекательному центру Уотерфронт.

Здесь он наконец-то услышал голоса и, выйдя из коридора, образованного разбитыми машинами, оказался на открытом месте. Перед ним стояли кран и утилизатор старых автомобилей.

Детектив быстро осмотрелся, не обращая внимания на взгляды, которые бросали на него как на непонятно откуда взявшегося новичка находившиеся здесь же констебли.

Крановщик курил сигарету, непроизвольно встряхивая головой, а женщина, бывшая, по предположению сержанта, той самой истеричкой, позвонившей в полицию, сидела в сторонке и всхлипывала. Мужчина с лишним весом, от которого его брюхо свешивалось над поясным ремнем, пытался успокоить ее, положив ей руку на плечо.

– Вы владелец? – спросил Пенн толстяка, подозревая, что здесь произошел какой-то несчастный случай. Хотя «Скорой помощи» видно не было.

– Уоррен Добби, в третьем поколении, – ответил толстяк.

– А это?.. – сержант взглянул на женщину.

– Моя жена Дебби.

Пенн искренне попытался мысленно соединить эти два имени.

– Это вы вызвали полицию? – спросил он у дрожавшей женщины.

Она кивнула и вновь разрыдалась.

Пенн вновь повернулся к Добби «в третьем поколении».

– Здесь кто-то ранен? – спросил он, все еще не уверенный, зачем его вызвали.

– Ну… не сказал бы, чтобы ранен, – ответил мужчина. – Вы лучше сами гляньте.

Сержант прошел вслед за ним мимо столпившихся полицейских и увидел то, на что они смотрели.

Перед ним лежал металлический куб.

Пенн знал, что в процессе утилизации автомобиль, используя гидравлические домкраты и прессы, превращают в большой куб. И на первый взгляд в том почти идеальном кубе, который лежал сейчас перед ними, не было ничего необычного. Сержант взглянул на полицейских, а потом вновь перевел взгляд на куб.

И увидел человеческую руку.

Глава 18

Ким появилась на свалке одновременно с Митчем и его людьми.

По дороге она все время размышляла над откровениями миссис Таллон.

Она не знала, была ли женщина полностью откровенна с ними, когда сказала, что не знает причин внезапной ярости Марка Джонсона. Однако Гарри Дженкс почему-то предпочел не сообщать о произошедшем полиции, и это не давало Ким покоя. Теперь они знают, что Марк Джонсон был подвержен внезапным приступам ярости. Кого еще он умудрился обидеть? Хотя в душе она пыталась оправдать Марка за то, что тот заехал по физиономии именно Дженксу. Что ни говори, но было в последнем что-то такое, что вызывало у нее желание последовать примеру Марка.

А потом Пенн срочно вызвал их на свалку Добби.

– Привет, Митч. Сдается мне, что здесь тебе придется заняться кройкой и шитьем.

– Я правильно понимаю, что в металле обнаружена часть человеческого тела? – уточнил эксперт, когда они проходили мимо машины Китса.

– По-видимому, – ответила Ким и повела Митча мимо полицейских, следуя указаниям, которые дал ей Пенн.

Она прекрасно знала это место. Многие субботы она проводила здесь, роясь в горах мотоциклетных запчастей, небрежно сваленных в конце каждого ряда автомобилей, как будто их выставили на продажу в специальной витрине в супермаркете.

Впереди она увидела Пенна, идущего им навстречу.

– Патологоанатом уже здесь, босс, – доложил он. – Но, кажется, он сбит с толку.

Кивнув, Ким прошла вслед за ним к утилизатору.

– Ну и что же здесь произошло? – спросила она на ходу.

– Крановщик поднял куб из пресса и, опуская его на землю, заметил руку. Вылез из кабины, дотронулся до нее и с тех пор трясется не переставая.

Действительно, такое быстро не забывается.

– Привет, Китс, – поздоровалась Ким с патологоанатомом, стоявшим по другую сторону куба.

– Загадка, правда? – спросил он, почесывая бороду.

– И, кажется, здесь ваша ректальная проба не поможет, – заметила инспектор, наклоняясь, чтобы лучше видеть.

Сама по себе рука неплохо сохранилась, но, несмотря на жару, была холодна как лед. Кожа была гладкой, и Ким решила, что рука принадлежит мужчине.

– Куб двигали? – поинтересовалась она.

Пенн отрицательно покачал головой, и Ким пошла вокруг куба.

– Только рука и больше ничего? – уточнил Брайант, видя, как Митч достает большую пластиковую простыню и начинает раскладывать ее на земле.

Китс покачал головой:

– Кажется, на той стороне выпирает нога, вот здесь – локоть, а сверху виднеется прядь волос.

Ким отошла в сторону, и двое экспертов принялись фотографировать куб со всех возможных углов.

– То есть вы считаете, что внутри находится все тело? – спросила инспектор.

– Вполне возможно, принимая во внимание то, что мы уже видим, но отделить его от всего этого металла будет очень непросто.

– И кто же этим займется? Вы или Митч? – спросила Ким, пораженная неожиданно пришедшей ей в голову мыслью.

Что важнее – тело или улики? Как Китс будет делать свое вскрытие и как Митч будет освобождать тело от металла, пытаясь сохранить при этом все его части? Ведь единственное, в чем они могут быть уверены на все 100 % – это в том, что перед ними не самоубийца.

– Думаю, что это будет наш совместный проект, – ответил Китс, когда фотографы отошли от куба.

– А теперь, ребята, давайте-ка приподнимем его, – велел Митч.

Его люди окружили куб, а Китс подошел поближе, чтобы ничего не пропустить. Куб, следуя распоряжениям Митча, слегка приподняли и положили на кусок пластика. Теперь была видна та его сторона, которая раньше лежала на земле.

– Твою ж мать, – вырвалось у Ким, когда она увидела, что вся эта сторона покрыта кровью.