Текст книги "К2 – вторая вершина мира"

Глава 4.
ПОДГОТОВКА ЭКСПЕДИЦИИ В ИТАЛИИ

Тот, кому не приходилось обеспечивать инвентарем и снаряжением экспедицию с большим числом участников в дальние страны и малонаселенные районы, вряд ли может себе представить, как важна и сложна вся эта подготовка, от которой во многом зависит успех экспедиции. Прежде всего он не имеет ясного представления о том большом объеме работы, которого требует такая подготовка. Поэтому я думаю, что читателю будет интересно узнать, что нужно было сделать для проведения экспедиции в Каракорум в 1954 году. Разумеется, я не касаюсь здесь первоначальной подготовки, проведенной нами еще тогда, когда не было разрешения на въезд в Пакистан; на этом я уже останавливался в предыдущей Главе.

ХОЗЯЙСТВЕННАЯ ПРОБЛЕМА

После получения разрешения на въезд в Пакистан пришлось срочно решать самые важные проблемы нашей экспедиции – проблемы финансирования. Предварительная смета расходов экспедиции, составленная на основе вышеуказанной программы, предусматривала сумму в сто миллионов лир. Некоторая часть средств требовалась немедленно для заказа специальных видов снаряжения, изготовление которых требует нескольких месяцев, например, кислородных аппаратов. Обеспечить финансирование экспедиции до получения разрешения на ее проведение было слишком трудно и выглядело бы не совсем серьезным. С другой стороны, разрешение на восхождение на высочайшие вершины мира можно, как правило, получить только в последний момент, когда предыдущая экспедиция уже закончила все свои операции. Но даже и тогда окончательно выбрать объект восхождения невозможно, прежде чем не будет известен результат экспедиции, действующей в данный момент. Например, английская экспедиция 1953 года на Эверест имела разрешение уже в сентябре 1952 года, но могла принять окончательное решение только в декабре, хотя выезд в Непал планировался уже в. феврале следующего года.

Наша экспедиция до сентября 1953 года также не могла знать, следует ли выбирать К2 своим главным объектом, пока не закончила своей работы экспедиция Хаустона и пока мы в конце октября не получили окончательного разрешения правительства Пакистана.

С момента получения разрешения я принимал срочные меры для создания материальной базы нашей экспедиции, перед которой ставились две задачи: альпинистская и научная, причем можно было быть уверенным, что альпинистская задача скорей будет признана общественностью, нежели научная, и соответственно будет легче получить средства на восхождение. Поэтому я прежде всего занялся вопросом финансирования научной части, считая, что альпинистская часть нашей экспедиции, несомненно, получит нужную поддержку со стороны Итальянского альпийского клуба и широкой общественности, как мероприятие национального характера, что и подтвердилось в дальнейшем.

Национальный совет по исследовательским работам, финансировавший мое путешествие в Каракорум в 1953 году, был точно ориентирован о планах экспедиции 1954 года, которую он хотя и взял под свое шефство, но не был в состоянии финансировать из своего обычного бюджета. Тем не менее помощь этой организации приняла весьма ощутимые формы: она выделила большой аванс из своего бюджета и, кроме того, обратилась в правительство за разрешением о выпуске специальной лотереи, доходы от которой должны были пойти в кассу экспедиции. Здесь неуместно говорить о деталях этой специальной лотереи; достаточно, если я скажу, что все переговоры о ней были положительно закончены в конце декабря 1953 года и можно было надеяться на поступление средств в ближайшее время. И вдруг происходит смена правительства. Хотя с новым правительством и не нужно начинать новые переговоры об утверждении лотереи, но все же следовало ждать сформирования правительства и утверждения его бюджета.

Эта непредвиденная задержка, правда, не поставила экспедицию под угрозу срыва, но все же создала ряд новых затруднений.

В это же время в Милане проводилось совещание центрального совета Итальянского альпийского клуба. Седьмого ноября он назначил специальную комиссию с особыми полномочиями для оказания помощи в организации экспедиции, в особенности ее альпинистской части. В состав комиссии входили по одному представителю западной, центральной и восточной секций клуба, известные специалисты в области альпинизма, опытные и в хозяйственном отношении, и представители академического альпийского клуба. Председательствовать в этой комиссии было поручено мне. Трое членов комиссии имели опыт участия в альпинистских экспедициях за рубежом. Получив от национального совета по исследовательским работам очень большую дотацию (50 миллионов лир), гарантию Итальянского национального альпийского комитета еще на 20 миллионов лир, доходы экспедиции от собственных мероприятий и некоторую сумму от Итальянского альпийского клуба, можно было быть уверенным, что нужная сумма для работы экспедиции будет обеспечена.

Попутно я хочу отметить, что, согласно договоренности со всеми членами экспедиции, все доходы от различных статей в журналах и газетах о нашей экспедиции, доходы от фото и прочие должны были поступать в кассу экспедиции.

Это был план нашего финансирования, и если в его выполнении и были затруднения и критические моменты, то нам всегда оказывали помощь наши друзья и финансисты. Пока дотация Национального совета по исследовательским работам была нам только обещана, я намеревался подготовить экспедицию в некотором секрете и покинуть Италию, как говорится, «на тихом ходу», т. е. без шума и официальных прощаний. Мне казалось, что так будет лучше. В случае удачного восхождения и без предварительной шумихи будет достаточно разговоров при возвращении, а с другой стороны, если попытка восхождения потерпит неудачу, то меньше будет шума вокруг этой неудачи.

Разумеется, что все эти мои намерения были поставлены в зависимость от того, смогу ли я открыть финансирование экспедиции, не прибегая к приему общественного взноса, и эта возможность имелась бы, если бы средства от Итальянского национального альпийского комитета и Национального совета исследовательских работ поступили бы быстрее. При этом нам даже не требовалась вся сумма перед отъездом: часть можно было перевести позже, непосредственно в Пакистан для покрытия транспортных расходов на месте.

Когда же наступил правительственный и в связи с этим финансовый кризис, я против своей воли был вынужден отказаться от подготовки экспедиции в секрете от общественности.

Сообщение о нашей подготовке вмиг стало общим достоянием. Так как пресса не была подготовлена, то печатались самые разнообразные сообщения об экспедиции и о ходе ее подготовки, зачастую не соответствующие действительности. Чтобы остановить фантазию журналистов и привести все сообщения к общему знаменателю, я организовал 12 февраля в Милане пресс-конференцию, на которой изложил конкретную программу предстоящей экспедиции в Каракорум и ответил на все вопросы, касающиеся ее подготовки.

То обстоятельство, что я долго молчал и теперь вдруг раскрыл все карты, привлекло большее внимание общественности, чем если бы сведения о предстоящей экспедиции появлялись постепенно. Но если газетная шумиха и нападки определенных кругов несколько затрудняли нашу работу, то в конечном итоге результат все же был положительным: большая часть общественности страстно поддержала наше начинание.

Если бы я имел возможность привести здесь содержание писем простых людей, в которых к нам поступали пожертвования, писем, часто не подписанных, так как жертвователи пожелали остаться неизвестными, мне пришлось бы писать очень интересную, с точки зрения психологии, книгу, которая многое сказала бы о патриотизме итальянского народа.

Финансовый план экспедиции вынашивался и был осуществлен доктором Витторио Ломбарди, который с самого начала подготовки оказал мне значительную помощь через Итальянский альпийский клуб. Он очень серьезно отнесся к своему заданию, и ему часто приходилось проявлять все свои организаторские способности, чтобы обеспечить нас теми большими суммами, которые в начале нашей работы не всегда легко было получить. Благодаря большой работе, которую выполнил доктор Ломбарди с несколькими друзьями, нам удалось урегулировать финансирование экспедиции не только в Италии, но и в Пакистане.

ПОДБОР И ТРЕНИРОВКА БУДУЩИХ УЧАСТНИКОВ ЭКСПЕДИЦИИ

Подбор научных сотрудников для экспедиции был относительно прост.

В соответствии с научной программой, предусмотренной основным планом работы, мне нужно было, как уже говорилось, подобрать петрографа, геофизика, геодезиста, топографа, этнографа и врача. Разумеется, при подборе, кроме специальности, пришлось обращать особое внимание на возраст и физическое состояние. Нет необходимости говорить здесь о том, как я организовал отбор кандидатов, тем более что в каждом случае требовался сугубо индивидуальный подход. Я хочу здесь только добавить, что по части топографических и геодезических работ я обратился к руководству Армейского географического института. Сначала мне обещали, что к экспедиции прикрепят двух квалифицированных специалистов, офицеров, отвечающих всем требованиям. Однако в дальнейшем оказалось, что институт может выделить только одного. Хочу отметить, что, согласно договоренности, все расходы, а также техническое оснащение командируемого обеспечивалось институтом.

Я думаю, что для читателя небезынтересно узнать имена моих сотрудников по научной работе. В состав группы входили: профессор Паоло Грациози, профессор Антонио Марусси, доктор Бруно Цанеттин, капитан Франческо Ломбарди. Врачом был приглашен доктор Гундо Пагани.

Значительно сложнее был выбор альпинистов, в котором, к сожалению, чрезмерное участие приняла даже печать, в связи с чем возникали различные дискуссии и споры, которые не всегда можно было назвать объективными.

Из опыта прежних альпинистских экспедиций в Гималаи было совершенно ясно, что альпинисты, берущие на себя такое тяжелое задание, как восхождение на восьмитысячник, должны прежде всего обладать отличным здоровьем, хорошими физическими данными, большой выносливостью, хорошим характером и сильной волей, быть технически подготовленными и морально устойчивыми. Все прочие качества являются второстепенными.

Руководствуясь этим, комиссия альпийского клуба в тесном контакте с общественностью составила первую группу кандидатов из представителей отдельных секций и известных альпинистов. Таким образом, были подобраны двадцать два кандидата, к которым немного позже присоединился двадцать третий. Все они были первоклассными альпинистами в возрасте не моложе двадцати четырех и не старше сорока семи лет. Возраст большинства участников колебался между двадцатью восьмью и тридцатью восьмью годами.

Первый раз кандидаты были созваны в Милане 15 декабря 1953 года, где им сообщили условия участия в экспедиции, которым каждый должен был подчиниться. В течение длительного времени все проходили строгий медицинский осмотр и подвергались тщательной физиологической проверке. Медицинский осмотр проводился в клинике Миланского университета, руководимой профессором Луиджи Вилла, а психологическая проверка – в институте того же университета, руководимом профессором Родольфо Маргария. В связи с тем, что количество кандидатов нужно было уменьшить, после этих проверок выбыло шесть человек, имеющих худшие показатели.

Оставшиеся проходили дополнительную проверку в физиологическом институте Туринского университета, руководимом профессором Аниттоди Гиоргио. После этого группа кандидатов снова уменьшилась на несколько человек и была направлена в западные Альпы в район Малого Маттерхорна, где на высоте 3880 м проходила испытания в высокогорных условиях.

В лагере у Малого Маттерхорна, а также в следующем – на Монте Розе предусматривалось проведение следующих мероприятий: во-первых, кандидаты должны были пройти определенные испытания и ознакомиться с условиями палаточной жизни будущего базового лагеря экспедиции и штурмовых лагерей; во-вторых, нужно было установить пригодность кандидатов к альпинистской жизни в различных условиях и особенно их умение вести себя в коллективе. Кроме того, предусматривались тренировки и обучение обращению со специальным снаряжением, установке высотных палаток, Обращению с веревочными подъемниками, кислородными аппаратами и т. д.

Продолжительность пребывания в первом лагере должна была составить десять дней. Руководителями лагеря предполагалось назначать по очереди нескольких кандидатов, чтобы каждый имел возможность получить опыт и показать свое умение руководства. Наблюдателем за работой этого лагеря предполагалось назначить офицера армейской альпийской части из Аоста.

16 января все кандидаты были собраны в местечке Червина и на следующий день поднялись на плато Монте Роза, проводя попутно заброску всего продовольствия и снаряжения к подножью Малого Маттерхорна. 28 января этот лагерь закончил свою работу. Во время работы лагеря, помимо тренировки на ледовом и скальном рельефе, проводились пробные установки палаточных лагерей на западном гребне Малого Маттерхорна, транспортировка грузов с применением специально сконструированного подъемника, работа по радиосвязи на переносных станциях и т. д. Температура в эти дни была относительно низкая: дневная в среднем —10°, ночная – до —20°.

По окончании работы лагеря физиологический институт университета Турина направил двух ассистентов на Монте Роза. Они подвергли всех кандидатов очередной физиологической и психологической проверке, чтобы установить состояние участников после нагрузки, полученной ими в лагере. Я подчеркиваю, что за день до этой проверки проводилась очень напряженная тренировка, весь лагерь перебазировался в этот день на склоны Брейтхорна до определенной высоты; после короткого отдыха все палатки и снаряжение были тут же спущены к станции канатной дороги на массиве Монте Роза. По результатам технического испытания, проведенного наблюдателем офицером Энрико Пеуронель, комиссия была вынуждена отчислить еще двух кандидатов.

Второй лагерь проводил свою работу с 16 по 26 февраля на Монте Розе примерно в таких же условиях, как и предыдущий. При работе второго лагеря предусматривалось не только время для акклиматизации и отдыха, но прежде всего испытание жизни коллектива на больших высотах, более близкое знакомство друг с другом и создание той дружной обстановки, которая требовалась для тяжелой работы нашей экспедиции. Работа лагеря была своего рода заключительным испытанием перед выездом. С этого времени каждый должен был чувствовать значение дружбы и товарищества в том коллективе, с которым он будет делить все трудности и опасности в Каракоруме.

Календарным планом предусматривались различные тренировки, большая часть которых проводилась на высоте более 4000 метров.

Работа лагеря оправдала себя полностью. Те альпинисты, которые 15 декабря в Милане впервые видели друг друга, спускались из лагеря друзьями. Когда комиссия Итальянского альпийского клуба в последний раз собралась, чтобы установить окончательное число участников, по настоянию альпинистов пришлось включить в состав экспедиции всех находившихся в последнем лагере (там было на одного человека больше, чем предусматривалось планом).

Привожу список утвержденных кандидатов: Эрих Абрам, Уго Анджелино, Вальтер Бонатти, Ахилле Компаньони, Кирелло Флореанини, Пино Галотти, Лино Лачеделли, Марио Пухоц, Умбальдо Рей, Гино Сольда, Серджио Виотто.

В марте месяце весь альпинистский состав был собран в Милане для того, чтобы еще больше привыкнуть друг к другу и пройти еще раз специальную тренировку по работе с радиостанциями, подъемниками, кислородными аппаратами и т. д. и принять участие в укомплектовании и упаковке грузов. Много часов они провели вместе в штабе экспедиции, в Геологическом институте университета в Милане, на улице Виа Ботичели № 23. Во время пребывания в Милане они еще раз прошли врачебную комиссию из отоларингологов и устранили все имеющиеся дефекты в зубах.

Прежде чем покинуть Милан, им были сделаны прививки против некоторых болезней. Вся эта помощь различных клиник и врачебных институтов проводилась исключительно тщательно, аккуратно и бесплатно. В группу научных работников экспедиции и альпинистов я пригласил еще кинооператора Фантини. Кроме того, в Пакистане в экспедицию были включены полковник медицинской службы Пакистана Ата Улла и топограф Баджхаян.

ПРОДОВОЛЬСТВИЕ И СНАРЯЖЕНИЕ

Самым трудоемким и кропотливым делом в подготовке экспедиции является выбор различных видов снаряжения и оборудования, которые необходимы для работы экспедиции в районах, расположённых далеко от населенных пунктов. При этом не только важно установить различные виды снаряжения, но и не менее важно установить точное его количество. Возьмешь с собой лишнее – удорожишь экспедицию и осложнишь транспорт; возмешь меньше, чем может потребоваться, – рискуешь сорвать восхождение.

Несмотря на то, что я в этой области имел некоторый опыт, я все же тщательно изучал списки снаряжения и продовольствия различных экспедиций, обращая особое внимание на оснащение экспедиций, которые были организованы для штурма высочайших вершин, например экспедиции Хаустона на К2 в 1953 году, швейцарской экспедиции на Дхаулагири и т. д.

Прежде чем составить план разведывательной экспедиции в Каракорум в 1953 году, я специально выезжал в Цюрих для изучения материалов, в особенности о лагерном снаряжении и одежде, примененных швейцарцами в экспедиции на Эверест в 1952 году. Позже я совершил поездку в Лондон на выставку альпинистского снаряжения, примененного англичанами в 1953 году при восхождении на Эверест. Там же я связался с несколькими фирмами, производящими это снаряжение.

Когда по случаю юбилея Австрийского альпийского клуба мне пришлось быть в Вене, где присутствовали участники победоносной экспедиции на Нанга Парбат – Герман Буль и другие, – я собрал обстоятельную информацию о снаряжении этой экспедиции.

К этим сведениям со временем добавились еще каталоги отечественных и иностранных фирм, производящих альпинистское снаряжение. Кроме того, я лично провел испытания различного снаряжения и собрал ценную информацию от участников последних экспедиций в Гималаи.

Все эти материалы служили только основой для подготовки снаряжения. По договоренности с комиссией Итальянского альпийского клуба я создал ряд подкомиссий из специалистов – техников и изготовителей снаряжения. Я не имею возможности назвать здесь имена всех добровольных помощников, которые приложили все усилия, чтобы снабдить нашу экспедицию одеждой, лагерным и альпинистским снаряжением, кислородной аппаратурой и т. д.

Хотя весь инвентарь во время совместной работы подкомиссий с изготовителями был тщательно проверен и частично усовершенствован, нам все же пришлось обратить особое внимание на конструкции. Упомяну здесь в качестве примера, что только одних палаток было изготовлено большой итальянской фирмой четыре специальных образца. Стандартный тип («Гималаи») представляет собой двухместную палатку из хлопчатобумажной ткани с шелковым тентом и просмоленным нейлоновым дном. Эта палатка, по сравнению с герметическими палатками, примененными швейцарцами на Эвересте, была усовершенствована. Размеры нашей палатки были немного меньше швейцарской, так как мне было известно, что площадки для установки палаток на ребре К2 очень маленькие. Система растяжек и стойки также были несколько изменены. Первую модель этой палатки я испытывал во время моего путешествия в Каракорум в 1953 году. После возвращения в Италию я внес еще ряд изменений. Окончательная реконструкция и утверждение этого типа палаток были завершены после их испытания в двух тренировочных лагерях под Малым Маттерхорном и на плато Монте Роза.

Кроме этого типа палатки, был создан еще более легкий и немного меньший размером тип палатки «К2», весивший всего 9 килограммов (тип «Гималаи» – 12 килограммов) и рассчитанный на два человека. Эти палатки предусматривались как резервные в случае вынужденного бивуака. Две палатки, весом по 2,7 килограмма каждая, были заказаны специально для последнего штурмового лагеря.

Для базового лагеря были сконструированы и изготовлены большие стационарные палатки «Урдукас» весом 35 килограммов. Эти палатки были сконструированы таким образом, что их можно было соединять между собой, создавая таким образом одну общую (по длине) палатку с отдельными помещениями. В базовом лагере мы действительно соединили четыре палатки в одну длинную и получили уютное помещение. Одна из этих палаток с некоторыми изменениями была предназначена специально для кухни.

Особое внимание было обращено на обувь. Мы испытывали образцы ботинок для больших высот, которые использовались швейцарцами и англичанами на Эвересте, и после проверки отдали предпочтение швейцарскому образцу. Обшитые с внешней стороны оленьей шкурой, они имели преимущество перед английскими в том, что лучше облегали ногу, позволяли лучше привязывать кошки и не мешали лазанью по скалам, что особенно важно при восхождении на К2. Для работы на средних высотах мы выбрали английский образец на меховой подкладке. Кроме этих двух пар ботинок, каждый альпинист получил горные ботинки для подходов и меховые ботинки из замши на резиновой подошве с подкладкой из бараньего меха для пользования в базовом лагере.

Один образец кислородного аппарата с открытой системой (такими пользовались англичане и швейцарцы на Эвересте, и с тех пор его конструкция была немного улучшена) мы заказали за границей. Нашими фирмами был создан свой, итальянский образец. В этом аппарате можно было регулировать поступление кислорода по желанию, и, кроме того, он имел еще то преимущество, что из трех кислородных баллонов два можно было отключать (в обычных аппаратах можно отключать только один баллон). Что касается радиостанции, то одна итальянская фирма создала три различных образца. Большая станция предусматривалась для установки в базовом лагере для дальней связи, в частности со Скардо, откуда имеется регулярная связь со всем остальным миром; средняя станция должна служить для связи между высотными лагерями на ребре Абруццкого (лагери V и VIII) и маленькая станция, весившая всего 2 килограмма, предусматривалась для связи между отдельными лагерями.

Кроме того, для нашей экспедиции была создана одежда из специально пропитанной ткани и шерсти, морозоустойчивые и не портящиеся на жаре напитки и продукты питания.

Я мог бы рассказать еще много интересных подробностей и показать, сколько внимания и сил уделил технический персонал фирм-изготовителей улучшению нашего снаряжения и для того, чтобы все было изготовлено в течение четырех месяцев. Как я уже говорил, в плане предусматривались различные сроки изготовления инвентаря и как конечная дата – 10 марта. Но не все фирмы выполняли установленные сроки, и временами мы боялись, что останемся без весьма важных предметов снаряжения. Мне хочется здесь указать только на один из этих случаев – изготовление баллонов для кислородных аппаратов. Одна крупная итальянская фирма согласилась изготовить специально для нас облегченные баллоны и предоставить их экспедиции бесплатно. Но 6 марта дирекция фирмы неожиданно сообщила нам, что она не сможет обеспечить нас баллонами в связи с забастовкой. Работа завода была полностью приостановлена. Баллоны были почти готовы, и вдруг не оказалось специалистов, которые могли бы закончить работу. Именно те специалисты, которые взялись изготовить нам баллоны, руководили забастовкой.

Что делать? Несмотря на то, что дирекция и управление, несомненно, хотели нам помочь, они не могли ради нашего незначительного заказа положительно повлиять на ход забастовки и сократить ее сроки. Безуспешно я пытался найти другие возможности транспортировки кислородных баллонов после 30 марта, короче говоря, я делал все, чтобы как-либо решить эту проблему. К нашему счастью, 12 марта управляющий заводом позвонил мне и сообщил, что забастовка окончена и на днях приступят к нашей работе. В конечном итоге меня «обрадовали» еще тем, что, оказывается, на пассажирском пароходе запрещено перевозить кислородные баллоны. Новые телефонные разговоры, новые волнения, пока и эта трудность не была преодолена.

Подобных неприятностей в период подготовки экспедиции, в особенности в последние две недели перед уходом парохода из Генуи, было еще много. Хотя далеко не все материалы для экспедиции были получены в сроки, мы все же сумели их вовремя упаковать, и 30 марта, т. е. точно по плану, все шестнадцать тонн имущества были погружены на пароход в Генуе.

В последние дни нашей подготовки погода в основном была хорошая. Но в тот день, когда мы грузили наше имущество, с самого утра шел дождь, который все время усиливался. Это обстоятельство значительно усложняло наши погрузочные работы. Широкие грузовые машины не могли проехать во двор геологического института, и нам пришлось от склада до машины тянуть крышу из брезента. Все имущество экспедиции находилось в подвале, откуда каждый ящик или тюк приходилось поднимать краном, прежде чем транспортировать на машину. Подъем груза из подвала усложнялся еще и тем, что подъемный кран своим весом продавил асфальт и вскоре под ним образовалась глубокая траншея, быстро заполнявшаяся дождевой водой.

Когда вечером последний тюк благополучно был уложен на автомашину, дождь вдруг перестал идти, погода улучшилась и ночью было безоблачное небо. Многие рассматривали это как плохую примету. Действительность опрокинула все предсказания пессимистов.