Текст книги "Смурь осенняя"

СМУРЬ ОСЕННЯЯ

На меня такая смурь¹ напала,

хоть веревку мыль.

Я сидел чинно выпрямившись и всем своим видом старался показать повышенное внимание к напористому выступлению молоденького директора достаточно солидного холдинга. Только изредка мой блуждающий взор натыкался на его визитку, лежащую передо мной на столе, но, от греха подальше, сразу перескакивал на панорамное окно, абстрактно обляпанное капельками дождя. Тёплая сентябрьская морось за окном – это единственное, что сейчас могло вызывать хоть какие-то положительные эмоции.

– Рискоообразующие местные факторы воздействуют на конкретные риски как избирательно, так и способны оказывать комплексное влияние на целые группы общих рисков. Наличие рискообразующих факторов интегрального воздействия требует разработки нами дополнительной методологии комплексного исследования возможных рисков на месте. Большинство наших рискообразующих факторов являются нейтивными, то есть присущими конкретным рискам и не воздействующими на риски других видов. – продолжал он увлечённо долбить по мозгам присутствующим.

Что бы не застонать, пришлось прикрыть глаза, а потом сделать вид, что якобы захотелось записать особо выдающуюся мысль, навеянную услышанным. Заодно и в зародыше задавить рвущиеся наружу провокационные вопросы: «Есть ли жизнь на Марсе?» и «Почём опиум для народа?». Но взгляд опять упёрся в его расфуфыренную визитку. Наш пострел везде поспел. Помимо CEO, там также были указаны CIO и CSO². То есть этот пацанчик двадцати двух – двадцати четырёх лет, был не только насильно впихнут в холдинг исполнительным директором, но ему также предписали порулить информационными потоками, не забыв про корпоративную безопасность. Потом, этак ненавязчиво, перечислены представительства холдинга в трёх европейских столицах. Чуть ниже – вообще шедевр – Член Совета Объединённого Дворянства, РДС³. Три зарплаты и доплаты. Нет, да он просто спринтер по жизни! Самому Брежневу нос утрёт. Тот хоть и отжал за полвека более двухсот разномастных наград по миру, но даже «наш Ильич»⁴ так и не сумел подтвердить своего законного права на «Мать-героиню». А этот точно сможет. Или идентичную бриллиантовую копию будет небрежно носить. Очередной царевич Коленька из заповедной страны Земляных яблок. Далеко пойдёт, если конкуренты не завалят. В смысле – аккуратно так скушают с помощью налоговой и адвокатов под одобрительными взглядами силовиков. Ибо, скромнее надо быть.

Всё бы ничего, да вот пересекался я с его незабвенным папочкой-папулей, бывшим в своё время пламенным коммунистом и главным борцом за «социализм с человеческим лицом». Преподавал он у нас вначале основы плановой экономики, а потом, перепрофилировавшись, и вовсе переключился на языки программирования. Не отрицаю, зубастый был дядька. Вроде даже к заумной докторской подкрадывался. Только вот постоянный его конёк – рассказ о себе, любимом, с основным упором на то, что только в СССР потомственный землепашец из глухой деревеньки может достичь реальных успехов в жизни – как-то не совсем увязывается с нынешним лидерством его сыночка в РДС. Папуля, но это уже по редким доходящим до меня слухам, достиг своих вершин с перевыполнением, передавив по пути кучу народа, а сейчас, вроде, активно мемуарил на пенсии где-то в Монако. Чую, подгрызает капитализм изнутри. Как тот любознательный червячок⁵.

Да и пацанчик его не прост. Видно, сначала, над ним хорошо поиздевались в английском пансионате для приезжих мальчиков, а потом в Америке окончательно заплющили⁶. Но папочка явно был недоволен – сослал в Москву – покрепче «закалить сталь». Заодно подоить народное хозяйство, благо, что достаточно очевидно, связи имеются и постоянно окучиваются. Но главное – мальца кинули прямо на месте сторожить нажитое непосильным трудом в лихие годы. Это ему не на частном пляже тёлок валять и отборной травкой расслабляться. Тут охотничьи навыки у преемника оттачиваются.

Мысли опять вернулись к текущему безобразию. И какого чёрта я вообще вляпался в этот ГУМОС⁷ – бывшие Государственные Уши от Мёртвого ОСла⁸? Ведь каждому понятно, что гумус – полный перегной – как не облагораживай и одеколоном не брызгай. Так нет, уломали побыть независимым экспертом, от слова плешь твою мять!

Если коротко, то расклад тут вообще очевиден до безобразия. Московский холдинг несколько лет назад официально, наконец-то, оформил под себя большую, если не сказать огромную территорию, примыкающую непосредственно к границам парочки прибалтийский заморышей. Используя мощную государственную поддержку, только на непричастные хозяйства попавшую жалкими каплями – сразу после начала мировых санкций – москвичи построили выпендрёжный коровник, слегка подлатали дороги и с помпой завезли большую партию племенного скота голштино-фризской породы. Казалось бы – живи и радуйся – поднимай родимое народное хозяйство в забитых болотами уголках.

Но нет, пытливая русская душа таких простых путей никак не приемлет. Пока московские хозяева решали какой руководяще-обучающий десант заслать в эти антисанитарные условия, местные «кулибины» озадачились заумной столичной претензией: «очень слабый отбор по жирномолочности» от импортной скотинки. И, не откладывая в долгий ящик, приступили к несанкционированному скрещиванию чужих мясных с местными, хоть и неказистыми, но всё же вроде молочными породами. В ожидании сказочных показателей. То ли планировали невероятных мясные надои, то ли горы молочного мяса. Тут без ведра самогона разницу не уловить.

Да и коровник, при всей своей красоте и повышенной инновационности оказался совершенно беззащитен перед регулярными отключениями электричества и просто элементарной человеческой безалаберностью. И коровы, и бычки стали с большой скоростью готовится к занесению в местную Красную книгу. Одичавшие селяне, не ощущая рачительного хозяйского глаза, слегка распоясались. Это если очень мягко. Зато со свежим мясом, в отличие от молока, у них там проблем до сего времени не было. Дошли до того, что даже иноверцев через границу стали сердобольно подкармливать. За смешные деньги.

Москвичи очнулись только через пару-тройку лет. Стали засылать грозные комиссии, а на своих закрытых совещаниях всё больше намекать на невосполнимые убытки от непрофильного актива. Хотя уже реально запахло катастрофической «чёрной дырой». А потом, на одной из заштатных сельскохозяйственных выставок, представители холдинга случайно наткнулись на бездельничающих там финнов из Союза производителей КРС (крупного рогатого скота). Тосты за знакомство неожиданно переросли в суматошный, но предметный разговор о судьбе бескрайних пастбищ и угасающих, без должной ласки, когда-то благородных рогатых сиротинушек. В итоге, заинтересовавшиеся финны, которых больше всего страшили невероятные тысячи гектаров в мрачном Мордоре, хоть вроде и на границе со свободным миром, не нашли ничего лучше, как запросить помощи у адвокатской конторы. А уж адвокатская контора, чьим постоянным клиентом я являюсь последние десять лет, уломали меня оказать встречную любезность и помочь выявить спорные или «узкие» места в весьма перспективной для обеих сторон сделке.

Начиная с мая, финны совершили несколько набегов. Осмотрели все доступные участки, включая «тайное» посещение некоторых приграничных угодий. Набрали полный контейнер образцов почвы для анализов, сделали массу фотографий всех имеющихся строений и инфраструктуры. Даже беспилотник над болотами погоняли. Скотину они в голос жалели, но, в итоге, предложили срочно сдать на живодёрню. На этом не угомонились, а цинично затребовали копии всех имеющихся финансовых и правовых документов. На основании этого заказали солидный дью-дилидженс⁹ и дополнительно уломали меня побывать на переговорах в Санкт-Петербурге.

До этого финны общались с нормальными и вполне вменяемыми людьми – и ни разу никаких особых проблем не возникало. Но вот именно на эти переговоры с помпой прибыл московский скороспелый «бройлер» со сворой охранников и советников – видно папочка до сих пор сомневался в адекватности отпрыска. И понеслось! После вступительных речей, финны изложили своё видение сделки. Они хотели медленно, шаг за шагом, приступить к налаживанию образцового хозяйства с начальным долевым участием российской стороны. А потом постепенно эту долю уменьшать, пока новые хозяева осваиваются в непривычных условиях. Показали сделанную ими подробную карту предлагаемых участков и решительно отказались от обширных пространств, расположенных в приграничных зонах и на болотах. Мотивация проста – в одни места нет официального доступа будущим владельцам, а в других – только скот даром утилизировать. Платить за такие «серые» зоны им, видите ли, не представляется рентабельным. Дальше пошёл анализ интересующих их строений и ожидаемая стоимость доведения оных до ума. В заключении была указана предлагаемая сумма сделки и этапы погашения российской доли.

Фактически, финны сделали свой ход и теперь ожидали достойного встречного предложения, чтобы остановиться где-то посередине. Но тут, взвизгнув от негодования, завёлся «бройлер». Его понять можно. Он, как носитель самых передовых знаний и технологий, явно не удосужился вникнуть в саму суть обсуждаемого, исходя из того, что торговать металлами или там нефтепродуктами, ничуть не сложнее, чем сбагрить занудным чухонцам немного земельки. Слегка палёной, но это же такие мелочи. И вот он уже час, как научили самоуверенные американцы, напористо убеждает непонятно кого и непонятно в чём. Может быть что и вышло из этого, если бы не его вызывающая заумность, на корню губящая блестящее высказывание Чёрного Дэна¹⁰: «Заберите у меня все, чем я обладаю. Но оставьте мне мою речь. И скоро я обрету всё, что имел».

Питерские ребята сидели смирно, но всем своим видом просто умоляли окружающих обойтись без встречных вопросов и уточнений. Вот они-то прекрасно понимали, что тут надо быть гуманнее, а потом тихо и спокойно урегулировать две обширные хитрожопости, ах, пардон за мой французский, два ужасно ловких подхода договаривающихся сторон к переговорам со своими потаёнными «задними» вариантами.

Россиянам не терпелось побыстрее сбагрить «пропащие» земли и ненужную инфраструктуру с жалкими остатками поголовья, но за достаточно приличные деньги, а заодно весьма удачно увильнуть от замаячивших разборок за достоверность использования ранее взятых кредитов и субсидий. А вот инвесторы-скандинавы, представленные тут бесстрашными финнами, не хотели никаких лишних обременений. У них и так от потенциальных рисков все поджилки тряслись. При этом они готовы были понести определённые убытки, но потом, а это возможно только при положительном решении и подписании контракта, сами не прочь активно влезть в кубышку Евросоюза. По самые помидоры. Даже губу немалую раскатали. Секундочку! Я лениво полистал финские «секретные» бумаги. Вот. В одну из северных стран завезут аж до пяти тысяч племенных тёлок и быков, бычков на откорм… А это что за зверь? Первый раз сталкиваюсь – племенные нетели¹¹. Потом уточню, а то звучит как та библейская беременная девственница. И всех этих животных, раз за разом, скандинавы будут принимать у себя, вакцинировать, приучать к климату – то есть упорно дрессировать за счёт щедрых европейских субсидий. А потом бац – мгновенная телепортация в неизвестные дали. Это я так полагаю. А по бумагам всё будет гладко. То ли мор напал, то ли молью побило. Ядовитые останки «сброшены в пропасть». В самых, что ни на есть санитарных целях. И шито-крыто. А затем аналогичная судьба ждёт скотобойню, мясоперерабатывающий комплекс, консервный заводик и кучу вспомогательной техники. Два сапога – пара. «Суоми руси бхай бхай»¹².

Через четыре часа я окончательно понял, что начинаю балансировать на зыбкой грани между безутешным рыданием и гомерическим хохотом. Тут и до «бройлера» дошло, что он не просто какую-то абстрактную земельную собственность впаривает тупым уродам бестолковым, а там ещё и важная живность экзотическая бегает, да и всяких странных приблуд понастроили. Вдруг он запнулся на различных вариантах нео-классического подхода к ингибитированию маржинальных издержек и, устало, запросил перерыв. Питерские быстро засыпали его массой комплиментов, достойно превознося неоценимую столичную руководящую и направляющую роль, но тихо и непреклонно спровадили в аэропорт, клятвенно пообещав, что через пару дней ему пришлют на подписание «Меморандум о взаимопонимании» с учётом всех услышанных мудрых замечаний и предложений. Облегчённо вздохнув, они настояли на срочном перемещении иностранных партнёров в ресторан для обсуждения конкретных деталей.

– Без меня, – категорически воспротивился я, понимая, что именно в этой сделке последнюю скрипку всё равно будет играть «монакский отшельник», – Поите их до полного стирания воспоминаний о сегодняшнем. Делайте, что хотите, но я пас. Сделка ваша, а я тут вообще ни пришей, ни пристегни. Только один совет – замените переводчицу. Дайте хорошему человеку отдохнуть от столичного фарисейства, а то ведь потом на потомстве скажется. Да, предложите финнам пригласить своих прикормленных. И вам проще будет, и они языком помогут. Во всех смыслах.

Вырвавшись на улицу, под такие освежающие капли питерской природной обыденности, я достал телефон и набрал номер человека, который даже сейчас спокойно перенесёт любые мои закидоны.

– Моня, привет. Я в городе. Как у тебя со временем? Мне срочно надо водки выпить и душу матом облегчить.

– Да без проблем. – Моня, как обычно, был жизнерадостен и готов к разнообразию, – Ты где? Ага, я тут совсем рядом курсирую. Минут через десять подхвачу. Только на пару минут заскочим к Стрекозкам, я вещи закину и машину оставлю. И рванём безжалостно травмировать вялый питерский планктон.

– Нет, ну какого рожна закупать такие катафалки? – мрачно выступил я, с трудом забираясь на высокое переднее сидение, – В Питере улицы и так узкие, а все стремятся поперёк себя шире личный гроб завести. Нормальной налоговой на вас нет. Представь, как надо сделать. Вот купил тут кто себе новую тачку, а там канцелярские крысы сразу считать начинают. Типа, милый, тебе десять лет работать надо, чтобы с такой зарплатой ты мог себе позволить этот предмет роскоши. Вот и получи, раз такой несознательный, полный перерасчёт налогов. Чтоб не высовывался. Быстренько оплати или двигай в суд. У нас, к примеру, за убийство в два раза меньше дают, чем даже за неполную уплату налогов. Нечего государство обворовывать, если не умеешь. Твоему бегемоту, небось, брюхо литров на пять сделали?

– На шесть, – гордо ответил Моня, роясь в бардачке, – Специальный заказ. Вот, возьми, понизь уровень говнистости, – он выудил вычурную фляжку и протянул мне. – Заодно окружающим доброе дело сделаешь. Твой подарочный ящик вискаря никак не кончается. Приходится разливать, чтобы побыстрее в баре место освободить.

– Шесть литров! – я приложился к фляжке, – Город и так на ладан дышит, а вам всё неймётся. У нас уже приличные люди на электро-велосипедах вовсю катаются, а сигвеи даже инвалиды осваивают. А тут каждая сявка монструозностью вражеские спутники пугает.

– Россия – лёгкие планеты!, – пафосно выдал Моня, а его «ласточка», хищно задрожав, издала басовитый утробный взрык и, выплюнув голубоватое ядовитое облако, буром ввинтилась в поток.

Некоторое время мы молчали, пока я методично прикладывался к успокоительному. Минут через десять слегка отпустило. Пора поинтересоваться местными новостями.

– Как у тебя со Стрекозками?

– В полном ажуре. Через месяц официально сочетаюсь с мамой. А потом – под венец. Сначала с ней, а потом – с двойняшками.

– Не понял? Такое разве возможно?

– Легко, если есть масло в голове. В одной с церкви – с одной, в другой – с другой, а в третьей – с третьей. Базовую идею уловил? С попами условия уже обмусолили и все останутся при своих. Формально никак не придраться. Да и имена легко спутать. Если ты не знал, то в России женщин на 10 миллионов больше мужчин. А Ветхий завет и Коран всегда приветствовали здоровый полигамный брак. Лично все доступные печатные материалы проверил. В них претензий нет – как раз наоборот. Это сейчас от лицемеров не протолкнуться. Но это от их однобокой ориентации.

– Принял бы мусульманскую веру – и в Чечню. Там проблем не должно быть.

– А мне и здесь неплохо. Обвенчаемся, поменяем им фамилии в паспортах, и махнём в Доминикану. Уже заказал нам в Бока Чике самое большое бунгало для новобрачных. Там ещё раз проведём свадьбы и получим сертификаты. Три свадьбы, если не понял. Обложимся со всех сторон.

– Высокие отношения! Насыщенный ты себе медовый месяц спланировал. Налегай на морепродукты и не надорвись в удовольствиях. Слушай, если не секрет, а как у вас планируется постельное разделение? Одна кровать на всех или будешь вызывать по очереди?

– Сразу видно, что совсем отсталый. Скоро в новый дом за городом переезжаем. Там будет отдельная «сакральная комната» – а дальше вообще просто. Вроде того, как было сто лет назад: «Каждая комсомолка обязана отдаться любому комсомольцу по первому требованию, если он регулярно платит членские взносы и занимается общественной работой»¹³. И наоборот. Можно вообще стайкой порезвиться. Проверено. Потрясающие комбинации иногда выходят. Не стыдно, когда никому не обидно.

– Впечатляет. А скандалов не боишься?

– Ни капли. Всё продумано. Тот, кто начинает скандал – автоматически становится ответчиком, истец – это главный пострадавший, а адвоката и судью определяет жребий. Наказание виновному выносит судья. У нас эта процедура уже работает как часы. И возмездия жесточайшие. Вплоть до общественных работ.

– Лихо. Зато к бухгалтерше своей не полезешь.

– Слазал один раз. Злобная фригидная садистка. Мозги совсем набекрень. Радует, что она уже себе кого-то нашла. Под стать своим запросам. Мучает подопытного ботаника. Мне проблем меньше.

Мы на некоторое время отвлеклись. Моня, шипя от злости, зорко следил за настырными конкурентами на дороге, а я пытался вспомнить, как зовут его Стрекоз, но так ничего и не вспомнил.

– Монь, а как твоих барышень зовут? Что-то я запамятовал.

– Корнелия и Корина с Королиной. Оттого прозвал их народ «козочками-стрекозочками».

– По мне так ближе «курочки-дурочки». Ко-Ко-Ко. А почему не Карина и Каролина? Они что, не русские?

– Самые натуральные Воробьевы. Просто покойная бабка была учительницей истории. Корнелия – имя первой жены Юлия Цезаря. А моя уже решила и дочерям сделать такие сомнительные подарки. Теперь они и вовсе станут Нерус. Пикантно. Корнелия Нерус. Корина Нерус. Королина Нерус. Просто сплошные «корни»!

– А педофилией тут не пахнет?

– Нет. Мелким – по двадцать, старшей – тридцать пять. Все варианты юной сочности и женственной фертильности¹⁴. Так что я выбрал правильный путь. Лет на десять точно. Ну вот, мост проскочили, теперь совсем чуть-чуть осталось. Что за…

Я вздрогнул от накатившей боли и открыл глаза.

– Да твою же мать! – громко вырвалось у меня. Передо мной, как неотвратимое возмездие за чужие грехи, уходил в потолок самый идиотский ковёр из всех виденных на свете. Мучительно застонав, я перевернулся на другой бок и натолкнулся на три пары настороженных женских глаз.

– Вам плохо? – это кажется старшая, Корнелия. Только у неё волосы с этаким вызывающим розоватым отливом. Смотрится немного странно, но ей, как не удивительно, вполне идёт. Что-то такое сказочное навевает. Ещё бы остренькие ушки – вылитая лесная фея. Две остальные до сих пор естественные, светло-светло-русые. Но вроде не блондинки.

– Голова раскалывается. И вообще всё тело болит. Мы что, подрались?

– Нет, – это одна мелких, более бойкая, – В вас вчера, прямо на повороте к дому, одна наша местная оторва въехала. Точно в переднюю дверь, где вы сидели. Володя злой был, он ругался, что «жучка» рамсы попутала и из газа двумя копытами до упора кишки выпускала. Не очень внятно, но, похоже, она перепутала педали со страху. У неё есть очень крутой поклонник. Это он ей джип и права в подарок два месяца назад преподнёс. Володя уже час как уехал разбираться.

– А можно аспирин попросить? – я провёл рукой по лицу и обнаружил парочку лейкопластырей. – А это что?

– Лицом стекло немного разбили. Порезы мы заклеили. Крови почти не было. А вы до сих пор без сознания были. Володя сказал, что отлежитесь и будете как новенький. И вообще, нам совсем не стоит беспокоиться, у вас там кость сплошная… – она растерянно зажала рот ладошкой. Заметив, что я не отреагировал, хихикнула и заспешила из комнаты, протараторив на напоследок, – Сейчас аспирин принесу.

Буквально через пару секунд раздался пронзительный визг, сопровождаемый диким грохотом. Все замерли, а потом оставшаяся парочка синхронно унеслась к месту происшествия.

– Лёнчик… – раздался оттуда возмущённый разноголосый хор, – Гад какой! – завершил дрожащий от злости голосок.

Движимый естественным любопытством, я доковылял до «гаванны», аккуратно отодвинул остолбеневшую парочку, создавшую в дверях пробку, и заглянул внутрь. Корина или Королина, поди тут разбери, босиком балансировала на краю ванной, держась за штангу для занавески, и с ужасом смотрела на разбитый унитаз и фаянсовые обломки. Увидев меня, она сбивчиво зачастила:

– Я вхожу, а он с полки как полетел… я подпрыгнула, боялась прибьёт… как теперь слезать?

– Успокойся, – я протянул ей руки, – Прыгай, я подхвачу, – она неловко соскочила, что еле успел оттянуть её от острых осколков, машинально дёрнув на себя, а потом, крепко прижав, отступил в коридор.

«Свезло Моне». – стрельнула шалая мысль в голове. Под просторной майкой уж очень волнительно колыхнулись упругие девичьи прелести аж под третий размер. Убийственное сочетание пышности при такой хрупкой фигурке и невинной мордашке. Чистый хентай. Но тут – кто не успел, тот опоздал. Теперь наш девиз: «Непокобелимо проходим мимо». Горько вздохнув, я разжал объятия и опять заглянул на место катастрофы.

– Изабелла¹⁵! – правильно «понял» я унитаз, разглядывая его разбитые стенки и устрашающий железный ящик, углом торчащий из середины. Закончились мучения фекального очистителя. Хорошо, что до основания не развалился. Только потопа здесь не хватало.

– Меня Кориной зовут, – несколько обиженно донеслось из-за спины. – И это не я.

Я неопределённо дёрнул плечом и стал прикидывать размер разрушений. Причина очевидна. Этот железный ящик с инструментами заботливый Лёнчик, явно перестраховавшись, убрал повыше, чтобы девичьи ноги об углы не поранили. Но, очевидно, не учёл центра тяжести. Или спешил куда, не до самой стенки задвинув, видно надеясь быстро вернуться и закончить начатое. Ага, точно со смесителем работал. Вот и последствия. Тут кафель на полу хорошо побит – гаечный ключ отметился. Отвёртки всего несколько царапин на ванне оставили. Повезло Корине, что подпрыгнуть успела. Иначе был бы здесь сейчас полный дурдом и лужа молодой крови. После такой-то шрапнели. Я поднял её пушистые тапочки, стряхнул мелкие осколки, и выставил в коридор.

– Так, прямо сейчас иду за Лёнчиком, – сообщил я собравшимся. Твёрдости в моём голосе добавляла срочная необходимость использовать по прямому назначению ближайшего действующего собрата пострадавшего.

– Так, вот и интурист пожаловал. Значит и тебя Зайка-батончик вчера своим «крузаком» зацепила? – барменша с интересом осмотрела моё лицо, – Ты же от Стрекоз топаешь? Моня на тёрках?

– Точно не знаю. Можно мне грамм сто водки и что-нибудь запить и закусить? Я пока в туалет наведаюсь.

– Опять там проблемы с унитазом?

– Кончились проблемы. Вдрызг разнеслись. Добили страдальца. Я сейчас немного отойду и буду Лёнчика травмировать. Нечего ему тут без дела рассиживать.

– А ещё какие новости?

– Европа ввела в моду живые фотообои. Эти давно пора заменить. Представляете, сейчас бы они грустно желтели и опадали. Под слёзы дождя. А то ваши летние берёзки не в тему.

– Что-то жидковато для такого залётного фраера, – она картинно надула губки, – Нехорошо женщине намекать на беспорядок. Тем более, что некоторые, как дозу примут, на них без слёз смотреть не могут. Иди уж, регулируй гидробаланс.

– А это что? – подозрительно спросил я по возвращению, вглядываясь в выставленное мне рыбное заливное, – Только не говорите мне, что из осетра с камчатским крабом. Я такого даже пробовать не буду!

– Из стерляди, судака и креветок. Твоего осетра мы ещё летом оприходовали. А краба Лёнчик с концами в свою норку утащил. Но вроде до сих пор жив. Так что вперёд – поднимай мужскую силу – разгоняй сентябрьскую тоску.

– Зачем? Сезон охоты уже завершён. Все важные рабочие органы потенциальной дичи надёжно замаскированы косметикой и плащами. А в слепую – только бесцельный перевод патронов при недостатке времени. Больше проблем, чем удовольствий. Только и остаётся дождливой порой – пить келейно… совсем одиноко.

– Да той осени осталось всего ничего. Будет одиноко и потом, раз зимовать не с кем…

– Да есть с кем, но иногда хочется такого… курортных безумств вместо будничного супружеского долга. Чтобы воспоминаниями вспыхивать, – перед глазами предательски замельтешили откровенные сценки японских мультфильмов, – Или это я так сильно головой вчера саданулся?

– Да нет, хмарь унылая давит. После лета всегда остаётся привкус несбывшихся мечтаний. Вроде кто-то умный сказал. У нас также. Вы же, мужики, как насекомые какие. Комары-трутни сезонные. Весной и летом от вас проходу нет, а осенью ну хоть бы один нормально дёрнулся. Снулые и скучные. Ладно, иди, а то Лёнчик в азарт входит – гаси его, или я вмешаюсь.

Расплатившись, я подхватил поднос с тарелками, графинчиком и одинокой стопкой-лафитничком. Отнёс за пустующий средний стол. Соседи, увлечённые своим спором, мне покивали, но не прервались.

– А это видел? – я как раз застал момент, когда Лёньчик сунул Лаврентию под нос свою грязную руку с кольцом, отсвечивающим стальным блеском, – Зацени. Побогаче иного золотого будет!

– Ты бы ещё накидную гайку нацепил. Как символ профессии. Это же обычное железо. – фыркнул в ответ Лаврентий, – Валенок валенком, а, гляди-ка, догадался как сожительницу облапошить. Хотя, не мудрено. Она бы и кольцу от пользованного презерватива визжала и радовалась. Ещё тот образец разума.

– Ленка мне супружница! Хоть не расписанная. А кольца эти мне сосед-мастер из циркониевого прутка¹⁶ выточил и отполировал. А цирконий – это ого-го. Из его отходов алмазы делают и лохам впаривают¹⁷.

– Кубический цирконий – красивый камень, – глубокомысленно сообщил Степаныч, – Но не бриллиант. Только качественная подделка.

– Что лохам впаривают – не наша забота. – всё больше заводясь, Лаврентий не стал отвлекаться на Степаныча, сосредоточившись исключительно на раскрасневшемся Лёнчике, – Зато среди нас есть один такой особый на примете. Четвёртый десяток скоро пойдёт, а никакого критического мышления. Только одна отсталость деревенская. До сих пор за него блудень все важные вопросы решает. Обидно. Руки золотые, а такому безмозглому чурке-тунгусу достались. Ты на недостаток кальция не проверялся?

– Да я к врачам сроду не ходил.

– Оно и заметно. То-то, я смотрю, никак рога не ветвятся. Вчера вечером опять твою застукал с каким-то хахалем не из наших. В машину запрыгнула и пламенный привет.

– Так может «левака» брала? Срочное дело какое…

– Тьфу ты, ему про Фому, а он – про Ерёму. Какие у твоей кошки драной могут быть срочные дела? Тоже мне герой – ах, лучше есть торт в коллективе, чем всякую дрянь в одиночку. Тьфу ещё раз. Кстати о кошках. Вчера в газете прочитал, что есть такая организация ПЕТА¹⁸. Брошенных домашних животных собирают. Так тебе точно туда – будешь от нашего района главный «ПЕТА раз». И это не ругательство, а твоё точное место по правильной шкале жизни. Приютил неизвестно кого, а я теперь боюсь после тебя в сортир заглядывать. Кабы не подцепить чего.

– Слышь, дед, изнурил в хлам. Что, отдохнул, нагулял здоровья на даче? Лето-то кончилось. Собрал урожай – начинай отводить душу по поликлиникам. А с Ленкой я сам разберусь. Ей и двадцати нет – пусть поколбасит чутка. От меня не убудет. Про таких как ты частушка есть: «Осенью на грядках отцвела капуста, а у мово милёнка – половое чувство». Вот ты от зависти и лопаешься как тот пустоцвет. В конец отцветший.

– Мужики, всем привет. Хозяйка предупредила, что начнёт применять карательные меры, если не угомонитесь. Расклад ясен? Теперь вопрос к тебе, Лёнчик. Ты вчера взялся смеситель у Стрекозок чинить?

– Ну я, – он хмуро посмотрел на меня, ещё явно не отойдя от перепалки, – Сами доделать не дали. Выгнали, когда Моня тебя приволок. Сегодня днём зайду, закончу.

– А инструмент? – с некоторым охотничьим азартом, или просто от желания загнать его в угол, я сделал ударение на «у», – С собой унёс или как?

– Убрал, – видно почувствовав в моей интонации что-то неладное, Лёнчик шмыгнул носом, – Чтобы, значит, никому не мешал.

– И куда ты его убрал? – не подумал я отставать.

– Там в ванной полка такая крепкая, она и слона выдержит. Наверх, значит, поставил.

– Слона, говоришь? Да ты чуть всех Стрекоз разом не положил… душегуб клозетный!

– Ума нет – считай калека, – мрачно добавил Лаврентий, – Не удивлюсь, если вообще над ихней головой оставил.

– Верняк. Его ящик точно в середину унитаза попал. Чистый снайпер-вредитель.

– Вот ты и влетел на кровные, – Степаныч оторвался от пива, – Моня узнает – не простит. Ты его перед свадьбой чуть сиротой не оставил. Все грандиозные планы мог порушить.

– А чё так сразу я? – Лёнчик затравленно заозирался, – Хотел как лучше… да есть у меня импортный один. Для себя берёг. Сейчас сбегаю и перекину. Моню только не заводите. Мне всего час-другой нужен, – он быстро допил пиво и стал суетливо втискиваться в неподатливые рукава новенькой спецовки. – Уже бегу.

Лаврентий проводил его тяжелым взглядом и вздохнул.

– Эх, парень-то совсем бесхитростный. У такого в саду единственную яблоню прохожие по всякому обдирали и обдирают, а он потом будет гордо пелёнки стирать. И всем хвастать потомством. Не вразумить никак.

– Хорошо бы «бабье лето» наступило, – Степаныч причмокнул губами, – Тепло, солнышко.

– Не наступит, – желчно отреагировал Лаврентий, – Тут некоторые шалавы себя слишком плохо вели и много грешили. Задержки будут.

– Питерская осень и так самая большая мерзость из всех времён года. Теперь только наводнений не хватает. Скоро все при соплях кашлять будут.

– Интурист, а ты не мучайся – покажи пример – сиди дома и культурно качай себе брюшной пресс кашлем. Не слышал о таком? Поверь, всем здоровее станет. Может и ты выкарабкаешься.