Текст книги "О небесной иерархии"

Глава XIV
Что значит указываемое в Писании число Ангелов? (Дан. VII, 10)

1. И то, по моему мнению, достойно тщательного размышления, что говорит Писание об Ангелах, то есть, что их тысячи тысяч и тьмы тем, умножая на самих себя числа, у нас самые высшие. Чрез сие оно ясно показывает, что чины небесных Существ для нас неисчислимы; потому что бесчисленно блаженное воинство премирных Умов. Оно превосходит малый и недостаточный счет употребляемых нами числ, и точно определяется одним премирным и небесным их разумением и ведением, дарованным им с преизбытком от Божественной всеведущей Премудрости, которая есть высочайшее Начало всего сущего, осуществляющая причина, поддерживающая сила и последний предел всего.

Глава XV

Что означают чувственные изображения Ангельских Сил; что значит огонь их, человеческий вид, глаза, ноздри, уши, уста, осязание, веки, брови, цветущий возраст, зубы, плечи, локти, руки, сердце, грудь, хребет, ноги, крылья, нагота, одеяние, светлая одежда, священническая одежда, поясы, жезлы, копья, секиры, геометрические орудия, ветры, облака, медь, янтарь, лики, рукоплескания, цвета различных камней; что значат виды льва, вола, орла; что кони и их различные цвета; что реки, колесницы, колеса, и что значит упоминаемая радость Ангелов?

1. Дадим, если угодно, отдых умственному нашему взору от трудного и напряженного созерцания, приличного Ангелам; снизойдем к частному рассмотрению многообразных и многовидных изображений Ангельских, и от оных, как от образов, станем восходить к простоте небесных Умов. Да будет же тебе прежде всего известным то, что, когда лучшее изъяснение священных, таинственных изображений представляет одни и те же чины небесных Существ, при совершении священных действий, то начальствующими, то опять подчиненными, иногда последние Чины начальствующими, а первые подчиненными, и, наконец, первые, средние и последние Чины имеющими свои Силы, – что в сем образе изъяснения нет ничего неуместного. Ибо если бы мы говорили, что некоторые Чины, при совершении священных действий, подчиняются первым, потом сами начальствуют над ними же, и что первые, начальствуя над последними, опять подчиняются тем же самым, над коими начальствуют; то сей образ изъяснения, действительно, был бы неприличен и сбивчив. Когда же мы говорим, что одни и те же Чины начальствуют и вместе подчиняются, впрочем, не над самими собою или самим себе, но каждый из них подчиняется высшим, а начальствует над низшими, то справедливо можно сказать, что священные изображения, упоминаемые в Писании, одни и те же собственно и правильно могут быть прилагаемы иногда к первым, средним и последним Силам. Итак, устремленное направление к горнему, непрестанное обращение к самим себе, сохранение собственных сил и участие в промыслительной силе, чрез сообщение своих сил низшим, по справедливости приличествует всем небесным Существам, хотя одним (как часто говорено было) в высшей степени и вполне, а другим отчасти и в низшей степени.

2. При изъяснении первого изображения нам прежде всего надобно рассмотреть, почему Богословие почти более всего употребляет символы огня. Ибо найдешь, что оно не только представляет огненные колеса, но и огненных животных, и мужей как бы молниевидных, полагает около небесных Существ множество огненных углей, представляет огненные реки текущими с страшным шумом; говорит еще, что и престолы огненны, и самым именем Серафимов показывает, что сии высшие существа огненные, и приписывает им свойства и действия огня, и вообще, как на небе, так и на земле, особенно любит употреблять огненные изображения. По моему мнению, вид огня указывает на Богоподобное свойство небесных Умов. Ибо святые Богословы описывают часто Высочайшее и неизобразимое Существо под видом огня, так как огонь носит в себе многие и, если можно сказать, видимые образы Божественного свойства. Ибо чувственный огонь находится, так сказать, во всем, чрез все свободно проходит, ничем не удерживается; он ясен и вместе сокровенен, неизвестен сам по себе, если не будет вещества, над которым бы он оказал свое действие; неуловим и невидим сам собой; все побеждает, и к чему бы ни прикоснулся, над всем оказывает свое действие; все изменяет и сообщается всему, что к нему каким бы то ни было образом приближается; животворною своею теплотою все возобновляет, все освещает ясными лучами; неудержим, неудобосмесим, имеет силу отделять, неизменяем, стремится вверх, проницающ, выходит на поверхность и не любит быть внизу; всегда движется, самодвижен и движет все; имеет силу обымать, но сам не объемлется; не имеет нужды ни в чем другом, умножается неприметно, и во всяком удобном для него веществе показывает свою великую силу; деятелен, силен, всему присущ невидимо; оставленный в небрежении кажется несуществующим, чрез трение же, как бы чрез некоторое искание, в сродном с ним веществе внезапно появляется и тотчас опять исчезает, и, всему обильно сообщая себя, не уменьшается. Можно найти и другие многие свойства огня, как бы в чувственных изображениях показывающие Божественные свойства. Зная сие, Богомудрые мужи представляют небесные Существа под видом огня, показывая тем их Богоподобие, и возможное для них подражание Богу.

3. Небесные Существа представляются также и под образом человеков, потому что человек одарен разумом и способен устремлять умственные взоры свои горе; потому что он имеет прямый и правильный внешний вид, получил естественное право начальства и власти, и потому что, хотя он по своим чувствам уступает прочим животным, но владычествует над всем преизбыточествующею силою своего ума, 0бширною способностию рассуждения и, наконец, духом, по природе свободным и непобедимым.

Я даже думаю, что и в каждом из многих членов нашего тела можно найти сходные образы, изобразующие свойство Сил небесных. Так можно сказать, что способность зрения означает их яснейшее созерцание Божественного света и, вместе, простое, спокойное, беспрепятственное, быстрое, чистое и бесстрастное приятие Божественного озарения.

Распознавательные силы обоняния означают способность воспринимать, сколько возможно, превышающее ум благоухание, верно различать от зловония и совершенно избегать его. Чувство слуха – способность участвовать в Божественном вдохновении и разумно принимать оное. Вкус – насыщение духовною пищею и приятие Божественных и питательных струй.

Осязание – способность верно различать полезное и вредное.

Ресницы и брови – способность охранять Божественные познания.

Цветущий и юношеский возраст – всегда цветущую жизненную силу.

Зубы означают способность разделять совершенную принимаемую пищу; ибо каждое духовное существо, приняв простое познание от существа высшего себя, со всем тщанием разделяет оное и умножает, передавая существам низшим себя, сообразно с их приемлемостию. Плечи, локти и руки означают силу производить, действовать и совершать.

Сердце есть символ жизни Богоподобной, которая свою жизненную силу щедро разделяет с тем, что вверено ее попечению.

Далее, – грудь означает неутомимую силу, которая хранит животворный дар в лежащем под нею сердце.

Хребет означает то, что содержит все жизненные силы.

Ноги – движение, быстроту и скорость стремления их к Божественному. Потому-то Богословие изображает ноги святых существ окрыленными. Ибо крило означает быстрое парение вверх, небесный и выспренний полет, который, по своему стремлению горе, возвышается над всем земным. Легкость крил означает совершенное отдаление от земного, всецелое, беспрепятственное и легкое стремление выспрь; нагота и неимение обуви – свободу всегдашнюю, ничем неудержимую готовность, отдаление от всего внешнего и возможное уподобление простоте существа Божия.

4. Поелику же простая и многообразная Премудрость иногда покрывает наготу их, и дает им носить некоторые орудия, теперь изъясним, столько для нас возможно, и сии священные одежды и орудия Умов небесных.

Светлая и огнеподобная одежда, как я думаю, означает, подобием огня, их Богоподобие и силу освещать, сообразно с их состоянием на небе, где обитает свет, который духовно сияет и сам осиявается. Священническая одежда означает их близость к Божественным и таинственным видениям, и посвящение жизни Богу.

Поясы означают их способность охранять в себе плодотворные силы, и сосредоточение их действования в одной цели, утвержденного навсегда в одинаковом состоянии, как в правильном круге.

5. Жезлы означают их царское и владычественное достоинство, и прямое всего исполнение. Копья и секира означают силу отделять то, что им не свойственно, остроту, деятельность и действие различительных сил.

Орудия геометрические и художнические – способность основывать, созидать и совершать, и вообще все, что относится к действию возведения к Богу и обращения существ низших.

Иногда же орудия, с которыми изображаются святые Ангелы, служат символами судов Божиих о нас (Числ. XXII, 23. 2 Цар. XXIV, 17. Апок. XX, Амос. VIII. Захар. III. Иерем. XXIV.). Одни из сих орудий означают исправительное наставление, или наказывающее правосудие; другие – освобождение от опасностей, или цель наставлений, или восстановление первого блаженства, или умножение других даров, малых или великих, чувственных или духовных. Словом, проницательный ум не усомнится в том, что видимое употреблено собственно для означения невидимого.

6. То, что они называются ветрами (Дан. VII, 2. Псал. XVII, II. СIII, 3.), означает быстроту их деятельности, которая безостановочно всюду проникает, их способность переноситься сверху вниз, и снизу вверх, возводящую низших на выспреннюю высоту, а высших побуждающую к сообщению с низшими и попечению об них. Можно также сказать, что чрез наименование ветрами означается Богоподобие небесных Умов; ибо и ветер имеет в себе подобие и образ Божественного действия (как я довольно показал это в символическом Богословии, при таинственном изъяснении четырех стихий), по своей естественной и животворной удободвижимости, по своему быстрому, ничем неудержимому стремлению, и по неизвестности и сокровенности для нас начала и конца его движений. Не веси бо, сказано, откуду приходит и камо идет (Иоан. III, 8). Далее, Богословие окружает их облаками, означая сим, что священные Умы непостижимым образом исполняются таинственным светом, принимают в себя первоначальный свет без тщеславия, и обильно передают оный существам, низшим, сообразно с их природою; что они одарены силою рождать, оживотворять, возращать и совершать по образу дождя умственного, который обильными каплями возбуждает к животворному рождению недро, им орошаемое.

7. Если же Богословие применяет к небесным Существам вид меди (напр. Иезек. 1, 7. XL, 3. Дан. X, 6), янтаря (Иезек. 1, 5. VIII, 2), и камней разноцветных (напр. Апок. IV, 3): то янтарь как нечто златовидное и сребровидное, означает немерцающий, неистощимый, неуменьшаемый и неизменяемый блеск, как в золоте, и как в серебре яркое, световидное, небесное сияние.

К меди же должно отнести или свойство огня, или свойство золота, о которых мы уже говорили.

Что же касается до различных цветов камней, то надобно думать, что белый цвет изображает светлость, красный – пламенность, желтый – златовидность, зеленый – юность и бодрость; словом, в каждом виде символических образов ты найдешь таинственное изъяснение. Но как я думаю, довольно уже нами по возможности сказано о сем предмете; теперь надобно перейти к священному изъяснению таинственного изображения небесных Умов, в виде некоторых животных.

8. И во‐первых, образ льва (Апок. IV, 7. Иезек. 1, 10), должно думать, означает господственную, крепкую, непреодолимую силу, и посильное уподобление непостижимому и неизреченному Богу в том, что они таинственно закрывают духовные стези и пути, ведущие при Божественном просвещении к Богу.

Образ вола (Иезек. 1, 10) означает крепость, бодрость и то, что делает духовные борозды способными к принятию небесных и плодоносных дождей; рога же означают охранительную и непобедимую силу.

Далее, образ орла (там же) означает царское достоинство, выспренность, скорость летания, зоркость, бдительность, быстроту и искусство в снискании пищи, укрепляющей силы, и, наконец, способность, при сильном напряжении зрения, свободно, прямо, неуклонно смотреть на полный и светоносный луч, истекающий от Божественного света.

Наконец, образ коней означает покорность и скорое послушание; белые (Захар. VI, 3) кони означают светлость, или лучше сродство с светом Божественным; вороные (ст. 2) – тайны недоведомые; рыжие (ст. 2) – пламенность и быструю деятельность; пестрые (ст. 3) – черного и белого цвета – силу, посредством которой связываются крайности, и премудро первое соединяется со вторым, второе с первым.

Но если бы мы не заботились о краткости сочинения, то все частные свойства, и все части телесного устройства, показанных животных, могли бы приличным образом применить к небесным Силам, принимая подобие не в точном значении. Так, гневный вид их могли бы применить к духовному мужеству, которого крайняя степень есть гнев, вожделение – к Божественной любви, и коротко сказать, все чувства и части бессловесных животных – к невещественным мыслям небесных Существ и простым силам. Но для благоразумных не только сие, но и объяснение одного только таинственного образа достаточно для того, чтобы понять предметы подобного рода.

9. Теперь должно показать значение рек, колес и колесниц, применяемых к небесным Существам. Огненные реки (Дан. VII, 10) означают Божественные истоки, обильно и непрестанно увлажняющие оные Существа, и питающие их животворным плодоносием. Колесницы (4 Царств II, 11. VI, 17) означают согласное действование равных. Колеса же (Иезек. 1, 16. X. 2) окриленные, неуклонно и прямо движущиеся вперед, означают силу небесных Существ идти в деятельности своей по прямому и правильному пути, поколику всякое их духовное стремление свыше направляется по прямому и неуклонному пути.

Можно и в другом таинственном смысле принять изображение духовных колес. Им дано название, как говорит Богослов: гел, гел (Иезек. X, 13), что на Еврейском языке означает вращание и откровение. Огненным и Божественным колесам принадлежит вращание, поколику они непрестанно обращаются вокруг одного и того же блага; откровения, поколику они раскрывают тайны, возводят низших и низводят долу высшее освещение.

Остается нам объяснить радость (Лук. XV, 10) небесных Чинов. Правда, они совершенно чужды нашего страдательного услаждения; впрочем, сорадуются, как говорит Писание, Богу о обретении погибших, по своей Богоподобной тихой радости, по своему искреннейшему удовольствию при попечении Промысла о спасении обращающихся к Богу, и по тем неизъяснимым восторгам, которые весьма часто ощущали Святые мужи, когда свыше нисходило на них Божественное озарение.

Вот что я мог сказать о священных изображениях. Хотя изъяснения их и не совсем удовлетворительны, но они, по моему мнению, способствуют к тому, чтобы не иметь нам низкого понятия о таинственных изображениях.

Если же ты скажешь, что мы упомянули не о всех, по порядку представляемых в Писании, как действиях, так и изображениях Ангельских сил, то отвечаем на это искренним признанием, что мы частию не имеем полного знания о предметах премирных, и имеем нужду в другом руководителе и наставнике касательно сего предмета, частию же многое, как равносильное сказанному нами, оставили с намерением, заботясь о краткости сочинения и с благоговением умалчивая о тайнах, для нас недоступных.

Священник Ипполит Мышкин
Очерк православного учения об ангелах

Предисловие

Весь мир – это совокупность существ, или, по словам апостола Павла, всяческая, яже на небеси, и яже на земли, видимая и невидимая (Кол. 1, 16), в Св. Писании обыкновенно именуется небом и землею (Быт. 1, 1. 2, 1), или: небом и землею и морем со всем, яже в них (Пс. 145, 6. 115, 11. 134, 6. Неем. 9, 6. Деян. 4, 24). Небо и земля при всем своем различии суть части единого прекрасного создания Божьего. Нечестиво было бы думать, что между небом, жилищем существ бесплотных, и землей, исполненной многоразличных тварей, нет ничего общего. Святые отцы Церкви во всем разнообразном множестве тварей всегда видели стройное целое. Св. Григорий Двоеслов говорит: «Из вещей созданных камни – безжизненны и бесчувственны; растения и травы, хотя живут, но не чувствуют; а животные хотя чувствуют, но не имеют разума; ангелы живут, чувствуют и рассуждают. Человек же имеет что-нибудь общее с каждой из тварей, потому что он весь существует подобно камням, живет подобно деревьям, чувствует подобно животным, рассуждает подобно ангелам».[1]1
  Хрис. Чт. 1846 г. ч. 2, с. 334.


[Закрыть]

Блаж. Марк Ефесский говорит: «Мир, это всеобъятное и всекачественное произведение, состоит из частей совершенно разных и противоположных, которые, однако же, творческая Премудрость распределила с таким искусством, что из них выходит одно гармоническое, чудное целое. Посему-то первое место в нем занимают существа разумные, бестелесные, духовные и простые; второе после них – существа также разумные и духовные, только вместе с тем чувственные и облеченные плотью; третье – разные породы бессловесных животных, одаренных способностью чувствования и произвольного движения, но уже не имеющих разума; за ними следуют зоофиты (нечто среднее между животными и растениями) и растения; напоследок же – все неодушевленные твари, неспособные даже двигаться сами собой».[2]2
  Хрис. Чт. 1846 г. ч. 3, с. 362.


[Закрыть]

«Мир – один, рассуждает преподобный Максим исповедник, он не разделяется вместе с частями своими, а напротив, покрывает различие самих частей по их естественным особенностям силой отношения их к его целости и нераздельности, так что они не слитно составляют одно и с ним и между собой, одна входит в другую, и обе, как части, составляют один мир, в нем, как целом, оставаясь особными и действительными частями. Ибо весь мысленный мир таинственно в символических образах представляется изображенным в мире чувственном для тех, кои имеют очи видеть, и весь мир чувственный, если любознательно умом разбирать его в самых началах, заключается в мире мысленном: этот в том своими началами; а тот в этом своими образами. А дело у них одно, якоже аще бы было коло в колеси, по словам дивного, великого тайнозрителя Иезекииля (1, 16).[3]3
  Писания Св. Отц. Ц. к истолк. Правосл. Богослуж. Том 1, с. 305 и 306. СПб, 1855 г. См. тоже самое в Хрис. Чт. 1846 г. ч. 1, с. 222.


[Закрыть]

И еще тот же исповедник говорит: «Бог, все сотворив силой беспредельного могущества и приведши в бытие, содержит как мысленные, так и чувственные существа, связует их и полагает им пределы, и своим промыслом соединяет их одни с другими и с Самим Собой. К Себе направляя все, как причина, начало и конец, Он одной силой (свойственного всем) стремления к Себе делает близкими друг к другу существа, по природе далеко отстоящие одно от другого. Этой силой все приводится к ненарушимому и неслиянному тождеству действия и бытия, так что, при всем различии природы или деятельности, ни одно существо не становится в борьбу с другим и не отделяется от другого, но все без смешения соединено между собой единством нераздельного стремления к одному началу и причине, под общим управлением. Такое (общее стремление к единой причине) упраздняет и покрывает собой все и в отношении ко всему стремления частные, примечаемые в существах, соответственно природе каждого, не с тем, чтобы расстроить, изгладить и уничтожить их, но чтобы победить их и явиться над ними в виде целого, соединяющего части, или даже в виде причины самой целости, по которой возможны явление и бытие как самой целости, так и частей целого, имеющих над собой блистательнейшую целостную причину, покрывающую бытие их, как своих действий, подобно, как одаренное блистательнейшим светом солнце (покрывает) вид и силу – звезд».[4]4
  Писания Св. Отц. относящ. к истолк. Прав. Богослуж. Т. 1, с. 299 и 300. Спб, 1853. См. тоже в Хрис. Чт. 1846 г. ч. 1, с. 218.


[Закрыть]

Углубляясь мыслью в премудрое устройство от величайших тел, находящихся над главами нашими в пространстве видимого неба, до самых ничтожных – мелких насекомых, едва доступных глазу нашему, мы находим во всех творениях удивительное, прекрасное целое, имеющее стройный порядок и соразмерность. Но вся совокупность существ неразумных, управляемая промыслом Божиим, не выражает в себе разумно-свободного союза, который находится только между разумно-свободными существами, ангелами и людьми. Эти прекраснейшие существа Божии, ангелы и люди, составляют одну совокупную Церковь, стремящуюся к одной цели – возможному соединению с Богом, дабы образовать из себя едино тело и един дух с Господом (Еф. 4, 4). При внутреннейшей духовной связи членов этой блаженной Церкви и при стремлении их, да вси едино будут (Ин. 17, 21), Глава, верховный Первосвященник и Законодатель духовно-свободной сей Церкви, начертывает в совести каждого члена оной законы нравственности и действует непосредственно и через священную иерархию. Глава эта – Господь наш Иисус Христос, потому что Бог, положил возглавити всяческая о Христе, яже на небесех и яже на земли в Нем: посадив Его одесную Себе на небесных, превыше всякого начальства и власти и силы и господства, и всякого имене именуемого, не точию в веце сем, но и во грядущем. И Того даде главу выше всех Церкви, яже есть тело Его, исполнение исполняющего всяческая во всех (Еф. 1, 10. 20–23, см. Евр. 12, 22, 23. Кол. 1, 18–20). Господь Иисус Христос действует во святой Церкви через высшие чины ангельские; «они первые получают Божественное озарение, и через них уже даются нам откровения»,[5]5
  Св. Дионисия Ареон. о небесн. иерар. гл. 4, § 2, с. 19. М., 1839.


[Закрыть] они к нам в служение посылаются за хотящих наследовати спасение (Евр. 1, 14). Кроме того, в Церкви, воинствующей на земле, члены оной разделяются на два класса, пастырей и пасомых. Св. Ефрем Сирин, объясняя из книги Второзакония место, где упоминается об избрании Моисеем тысяченачальников, стоначальников и проч. (1, 13, 15), говорит: «Тысяченачальниками именуются апостолы, стоначальниками – пророки, пятьдесятоначальниками – учителя, десятоначальниками – истолкователи. В ином смысле, тысяченачальники означают не только верховное Божество, но и престолы и господствия, стоначальники – архангелов, начала и власти, пятьдесятоначальники – ангелов, силы, херувимов и серафимов, десятоначальники – апостолов, пророков, учителей. Первый смысл относится к Церкви видимой, а второй к Церкви умосозерцаемой».[6]6
  Твор. Св. Ефр. Сир. Ч. 8, с. 508. М., 1853.


[Закрыть]

Чины ангельские суть лучшие члены Христовой Церкви, а люди умалены малым – чим от ангел (Пс. 8, 6). Священный бытописатель Моисей не передал в своих книгах нарочитого сказания о сотворении ангелов. Подобно ему и следующие за ним священные писатели, в изложении событий ветхозаветных, ограничиваются весьма краткими изображениями свойств и действий ангельских, так что можно заключать, что истина бытия ангелов и ведение о природе их более сохранились в предании, чем в свящ. книгах. Ведению Адама, конечно, было открыто начало всех тварей, не исключая ангелов; ближайшие к нему роды научались через устное предание. Когда же предание сделалось недостаточно, при краткости жизни человеческой, и, как говорит Св. Ефрем Сирин, «когда все люди уклонились от Бога и находились в неведении о всех творениях Божиих, тогда Бог через Моисея предал сие письменам для народа еврейского».[7]7
  Там же, с. 402.


[Закрыть]

«Но, по причине наклонности евреев к обоготворению тварей, Бог не благоволил открывать им всех тайн мира ангельского. «В израильтянах, говорит бл. Феодорит Кирский, которым преподался закон, не было твердости и постоянства. Вскоре после многих и несказанных чудес провозгласили они богом изображение тельца. Чего же не сделали бы сии, так легко обоготворявшие скотские подобия, если бы приобрели ведение о природах невидимых? Посему Бог всяческих до Авраама, достигшего совершенства, ни с кем из древних не беседовал через ангела».[8]8
  Твор. Блаж. Феодор. Кирс. Ч. 1, с. 8. 1855. Моск. и еще Христ. Чтен. 1843. Ч. 3, с. 320.


[Закрыть]

Между иудеями, во время пришествия Иисуса Христа в мир, зараженные расколом саддукейским, отвергали бытие ангелов (Деян. 23, 8.)

Писания новозаветной Церкви в сравнении с ветхозаветными отличаются более ясным и подробным сказанием о жизни и служении ангелов, но и в христианской Церкви, в различные времена, от недостатка знания священных истин и при развращении ума и сердца, многие из неискусных и лжеименных христиан впадали в суеверия, ложные мнения и ереси касательно ангелов. Во времена еще св. апостолов, в юной христианской Церкви явилось суеверие между некоторыми из христиан, почитавшими ангелов единственными ходатаями за нас у Бога. От таких суеверных учителей ап. Павел предостерегал колосских христиан следующими словами: никто же вас да прельстит изволенным ему смиренномудрием и службою ангелов (Кол. 2, 18). «Державшиеся этого суеверия, по свидетельству св. Иоанна Златоуста, утверждали, что нам должно иметь доступ к Богу не через Христа, но через ангелов, так как первое не по нашему достоинству; а потому, пренебрегая Христа и считая ангелов едиными ходатаями людей, оставляли Церковь и составляли особенные собрания, где совершали служение одним ангелам».[9]9
  Прибавл. к Твор. Св. Отц. Ч. 15, с. 214. М., 1856.


[Закрыть]

Служение это имело вид даже божеского почтения ангелам[10]10
  См. Правосл. – догмат. Богосл. Д. Б. Макария. Т. 1, с. 443. СПб, 1856.


[Закрыть].

Ересеначальник Симон волхв и ученик его Менандр учили, что мир создан не Богом, но ангелами.[11]11
  Начертание Церковно-Библ. Истории Филарета. Новоз. ц. расколы и ереси.


[Закрыть]

Во втором веке ересеучитель Василид в Александрии рассеивал ересь касательно ангелов в новом, странном виде. Он учил, что «от двух Эонов, Динамиса и Софии, произошли ангелы, которые создали небо и родили других ангелов, и так далее до 365 чинов и небес.[12]12
  Начерт. церк. Истории, Иннокентия. Ереси и раск. втор. века.


[Закрыть]

Св. Ириней, еп. Лионский, живший в том веке, с силой обличал, как прочих еретиков, так и Василидиан. Против них он говорил: «Писание учит: и созда Бог человека перст взем от земли и вдуну в лице его дыхание жизни (Быт. 2, 7). Итак, не ангелы сотворили и образовали нас; ангелы не могли сотворить образа Божьего, и никто другой не мог сделать сего, кроме Слова Господня. Бог не имел в них (ангелах) и нужды, чтобы сотворить то, что Он преднамеревался сотворить. Ибо всегда существует у Него Слово и Премудрость, Сын и Дух, через которых и в которых Он все сотворил свободно и добровольно, к которым и обращается, когда говорит: сотворим человека по образу нашему и по подобию». «Если ангелы, учит тот же св. отец, сотворили мир против воли Божией, то следует, что они могущественнее Бога; а если по воле Его, это значило бы, что Он имел нужду в их содействии. Но Бог ни в ком и ни в чем не имеет нужды». Блаж. Августин говорит: «создать мир также никакой ангел не в силах, как и создать самого себя». Собор Лаодикийский в четвертом веке осудил всякое еретическое учение о служении ангелам, признав его идолослужением.[13]13
  Прав. 35. См. кнг. Правил. с. 156. СПб, 1843.


[Закрыть]

Ложных мнених касательно ангелов держались некоторые и из писателей христианских второго века. Так, Тертуллиан, христианский пресвитер, приписывал ангелам изобретение астрологии, дорогих камней, металлов и некоторых женских украшений. А христианский писатель четвертого века Лактанций держался мнения, что упоминаемые в шестой главе) стих. 2) книги Бытия сынове Божии, видевшие дщерей человеческих и вступавшие с ними в супружества, были ангелы Божии. Но ангелы, по словам самого Иисуса Христа, ни женятся, ни посягают (Мф. 22. 30).

В пятом веке некто Вигилянций отвергал всякую возможность сообщения небожителей с живущими на земле, а потому почитал бесполезным призывание их на молитве. Ересь эта скоро осуждена была всей христианской Церковью. В восьмом веке иконоборцы Лев Исаврянин и преемник его Константин Копроним, попирая святые иконы, нечестиво мыслили о ходатайстве Пресвятой Богородицы, ангелов и святых. Ересь их отвергал ревностный защитник иконопочитания св. Иоанн Дамаскин. А седьмой вселенский собор, осудивший иконоборческую ересь, в своем исповедании Веры изложил следующее учение: «Мы храним слова Господни, апостольские и пророческие, через которые мы научились чтить и величать, во‐первых, собственно и истинно Богородицу и св. ангельские силы, апостлов, пророков и славных мучеников, святых и богоносных учителей, и всех святых, и просить их ходатайства». Утвержденное таким исповеданием седьмого вселенского собора призывание ангелов и святых сохраняется как в восточной православной Церкви, так и в западной – Римской, кроме протестантов, обличаемых (за непочитание святых) как восточной Церковью, так и Римской. «Исповедуем, восточно-кафолическая Церковь учит, что святые ходатайствуют о нас в молитвах и прошениях к Нему, а более всех пренепорочная Матерь Божественного Слова, также свят. ангелы хранители наши, апостолы, пророки, мученики, праведные и все, которых Он прославил, как верных Своих служителей».[14]14
  Грамоты Вост. Патриарх о православной вере, член. 8.


[Закрыть]

При несомненности истины спасительного сообщения с нами и ходатайства о нас ангелов делается неопровержимой и удобоисполнимой обязанность христиан соревновать и подражать ангелам. Иисус Христос, научая верующих в Него молиться Богу Отцу, заповедал произносить слова: да будет воля Твоя, яко на небеси, и на земли (Мф. 6, 10). Не есть ли это нам наставление и даже заповедь уподобняться ангелам, верным исполнителям воли Божией? Преп. Кассиан Римлянин говорит: «Не может быть молитвы выше той, которую мы желаем, чтобы земное удостоилось сравниться с небесным. Ибо что значат слова: да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли, как не то, что «да будут люди подобны ангелам, и как сии исполняют волю Божию на небе, так и все живущие на земле, да творят не свою, а Его волю!».[15]15
  Хрис. Чт. 1835. Ч. 4, с. 152, 153.


[Закрыть]

А св. Иоанн Златоуст говорит: «Так как Он (Иисус Христос) пришел, чтобы принести (к нам) жизнь ангельскую, землю сделать небом и дать (нам) такие заповеди, которые исполняющих оные уподобляли бы бесплотным силам, то и сделал людей ангелами, признав их к возвышенным надеждам, расширил телесные поприща (для борьбы), повелел стремиться к высшему, восходить к самым верхним кругам небесным, выступать против демонов и сражаться со всем воинством диавола, имея тело и находясь в узах плоти, умерщвлять тела, прекращать волнение страстей, плоть, как бы то ни было, носить на себе и в то же время усильно стараться сравниться с бесплотными силами».[16]16
  Хрис. Чт. 1848. Ч. 4, с. 613.


[Закрыть]

Но возможно ли нам сравниться с ангелами? Сам Иисус Христос свидетельствует, что в царствии небесном праведные равни суть ангелом (Лк. 20, 36). И здесь, на земле, нет ли людей, ведущих жизнь равноангельную? Весь бесчисленный сонм святых мужей и жен, торжествующих на небесах с ангелами, был их подражателем на земле. Чин иночествующих и в настоящее время носит образ жизни ангельской. Блаж. Феодорит Кирский говорит: «Из подражания сим-то святым существам (ангелам) те из людей, кои посвятили себя на служение Богу, уклонили себя даже от законного телесного брака, оставили отечество и кровных, дабы все свое внимание устремить к отечеству горнему… Таковыми отшельниками наполнены города и веси, долины и вершины гор… Облеченные плотью и боримые многими и различными страстями (они) ведут высокую духовную ангельскую жизнь».[17]17
  Христ. Чт. 1846. Ч. 3, с. 197.


[Закрыть]