Текст книги "12 месяцев до алтаря"

Он и сам не знал, почему все не рассказал Поппи. Он больше не дружил с Бэком, и после окончания школы вообще о нем не вспоминал. Пока год назад тот таинственно не вернулся в жизнь Лены, что показалось Джасперу подозрительным.

– Когда ты так говоришь, все это звучит плохо. – Джаспер провел рукой по волосам. – У меня не было намерения что-то от тебя скрывать. Просто мне не казалось это важным. И я не думал, что ты с ним поладишь.

Поппи вздохнула:

– Если бы мне только рассказал. Например, он мне поведал, что в старшей школе ты его бросил. Чтобы встречаться с Астрид. Вот об этом ты мне тоже никогда не говорил.

Казалось, Бэк Сэндлер… Рин Адлер сделал все возможное, чтобы выставить Джаспера в дурном свете.

– Да брось, это было в старшей школе. За ручки держались и все такое. Ничего больше, – засмеялся Джаспер.

– Ну, я поняла, но все же, – вздохнула Поппи. – Больше никаких секретов, хорошо?

– Конечно, милая, – Джаспер улыбнулся и поцеловал нос Поппи. Откровенно говоря, ему удалось слишком легко отделаться. Но он не позволит ей это заметить. – Пора наряжаться.

* * *

Услышав шум вечеринки, Рин покинул пляж и направился в дом. Последний раз он ел утром, но, увидев масштаб празднования Дня независимости, решил, что не будет ради еды здесь околачиваться.

В юности он посетил достаточно таких вечеринок, чтобы представить, что его ждет. Празднества в компании выпивших гостей, чопорных светских персон и выскочек были ему неинтересны. Давным-давно он выяснил, что одному в своей комнате ему будет гораздо веселее.

По пути наверх Рин захватил бутылку из мини-бара. Войдя в комнату и закрыв дверь, он ее открыл. Книга, которую он читал, неплохо отвлекала от Джаспера Майклза и его дурацкого надменного лица. То, как его выбесило, что Майклз отказался обнять Поппи, можно было описать одним словом – «неразумно».

И хотя в его шкафу была одежда на десятки тысяч долларов, он позволил бы Поппи испортить каждую вещь, лишь бы она его обняла, одетая в бикини. Джаспер Майклз был еще большим кретином, чем Рин мог представить.

Думая о Поппи, он ощутил странную тоску. Ему так понравилась ее компания на этих выходных, и, возможно, кретином был именно он, если считал, что это к чему-то приведет. Рин сделал еще один большой глоток и прошел через комнату, чтобы открыть дверь на балкон.

Он выглянул, чтобы посмотреть на вечеринку. Поппи было сложно не заметить. Конечно, она снова была в белом – в игривом коротком платье с оборками, в котором ее ноги выглядели просто невероятно длинными. Она шла с Джаспером под руку, попивала вино и выглядела так, будто с большим удовольствием была бы где-либо еще. Рин усмехнулся и подавил порыв ее позвать. Ведь здесь, с ним, ей было бы куда лучше.

Суть в том, что даже если бы он позвал Поппи, она бы не пришла. Как хорошо бы им ни было вместе за последние сутки, она не была его. Этим счастьем обладал другой человек. Если бы Рин повстречал Поппи первым… Тогда сейчас они бы наслаждались компанией друг друга, пока внизу бы продолжалась вечеринка.

Но она была с другим и явно не наслаждалась жизнью.

Лучше всего будет забыть о Поппи. Рин провел отличные выходные с милой девушкой; конец истории. Хотеть чего-то – не значит, что это случится. Ради своего психического благополучия он должен преодолеть эти чувства и вновь взглянуть на нее как на клиента.

Невероятно очаровательного, забавного, милого, идеального клиента. Довольно легко.

Сегодня он закончит наброски, завтра ей их покажет и оставшиеся несколько месяцев будет усердно работать над платьем, пока не понадобится позвать Поппи, чтобы его закончить. Рин взял блокнот и бутылку и сел в кресло на балконе.

Когда стемнело и стало тяжело рисовать, Рин отложил блокнот, довольный прогрессом. Скоро запустят фейерверки – это была его любимая часть праздника. Как выяснил Рин на личном опыте, с балкона открывался лучший вид, так что он расслабился и приготовился к шоу.

Попытки устроиться поудобнее прервали открывшиеся двери из соседней комнаты, где поселилась Поппи.

– Рин! Вот ты где! – спотыкаясь, оттуда вышла очень пьяная Поппи. – О-о-о, глянь, мы соседи по балкону.

Боже, она была очаровательной даже пьяная в хлам.

– Ну да, – согласился Рин и в удивлении вскинул бровь, когда она, споткнувшись, плюхнулась на стул рядом. – А где Майклз?

– Ох, ты был прав насчет тенниса. Он уже полтора часа играет. Такой скучный спорт, – вздохнула Поппи, сгорбившись в стуле так, что ее платье очень неприлично задралось – и спасало ее только то, что она была пьяна. Она была так пьяна, что даже не заметила, как Рин смотрел на ее бедра голодным взглядом.

– Что делаешь? – спросила Поппи.

– Прячусь от вечеринки и жду фейерверков, – объяснил Рин, и как раз в это время взорвался первый, рассеявшись искрами.

– Ух ты! – Поппи вывалилась из стула и бросилась к перилам. – Прямо над океаном! Как в фильме, – восторгалась она.

Рин засмеялся и тоже подошел к перилам:

– Красиво, да?

Она кивнула:

– Джаспер – дурак, если пропускает такую красоту, играя в дурацкий теннис.

– Он однозначно дурак, – согласился Рин, облокотившись на перила так, чтобы их руки соприкоснулись.

Поппи не ответила: ее слишком захватили фейерверки, и она не обратила внимания. Рин не мог не любоваться ей, ведь в любом случае Поппи была красивее фейерверков. Особенно когда началась заключительная часть, и она в изумлении раскрыла свои прекрасные губы. Джаспер действительно был дураком, пропуская такое.

После того как последние искры фейерверков развеялись, лужайка взорвалась радостными возгласами и аплодисментами, и Поппи, вскинув руки вверх, присоединилась к всеобщему веселью, но споткнулась. Рин успел ее поймать, ни на миг не отрывая от нее взгляда, и, казалось, время остановилось, когда Поппи в потрясении смотрела на него.

Рин не мог сказать, кто первым подался вперед, но, когда их губы соприкоснулись, вокруг взорвалось еще больше фейерверков – в этом он был уверен. Его руки, поддерживавшие ее спину, притянули Поппи ближе, а ее руки обвились вокруг шеи Рина.

Кто-то издал звук, что-то среднее между вздохом и стоном, и вот – их языки уже сплелись. Поппи на вкус была как шампанское, и теперь уже Рин знал – стонал он.

– Поппи? – раздался голос Джаспера из их комнаты.

Рин и Поппи отскочили друг от друга, Поппи в шоке посмотрела на него.

– Я здесь, – слабым голосом отозвалась она, и Рин заметил, что ее руки дрожали, когда она поправляла платье. Она выглядела страшно испуганной, и Рин бросился в свою комнату, тихо закрыл дверь и старался восстановить дыхание.

Он не боялся ни Джаспера, ни кого-либо еще, думая о том, что сейчас произошло. Он бы громко прокричал о случившемся с самой крыши. Но выражение ужаса на лице Поппи заставило его затаиться. Теперь, когда он ее поцеловал, он хотел ее еще больше, но желание защитить ее никуда не делось.

И, попробовав Поппи Стивенс на вкус, он был согласен остаться ее грязным секретом.

Глава 5
5 июля 2023 года,
10 месяцев до свадьбы

Поппи его игнорировала – Рин был в этом уверен. За все утро она ни разу не взглянула на него. И более того – она активнейшим образом избегала даже смотреть в его сторону, когда Лена раскладывала блины на тарелку каждому.

Всем было понятно – она в плохом настроении, но Рин, по крайней мере, мог быть спокоен, ведь причина плохого настроения Поппи не только в нем самом. Утром он случайно услышал, как Поппи и Джаспер ссорились из-за желания девушки спуститься к завтраку в пижаме. Рина разрывали два чувства – злость за Поппи и желание посмотреть на реакцию Джаспера, если бы он видел, что на ней было надето во время завтрака вчера.

– Чем займетесь сегодня? – Лена поинтересовалась у помолвленных, пытаясь снять осязаемое напряжение.

– Сегодня приедут Астрид и Феликс, – заявил Джаспер. – Я думал научить Поппи играть парами.

Рин рискнул взглянуть на Поппи поверх своей кружки кофе и хмыкнул, увидев, как она нахмурилась. Девушка посмотрела на него, и уголок ее губ почти приподнялся в ухмылке, пока она не вспомнила, что должна его игнорировать.

– Звучит неплохо. А ты, Бэк? – повернулась Лена к сыну.

– Я думаю, пойду соберусь и поеду обратно в город.

Проводить время с Джаспером портило ему настроение, видеться еще и с Астрид он точно не хотел.

– Так быстро? Еще есть несколько часов, чтобы насладиться погодой. Почему бы не сходить на пляж? – предложила Лена, начав убирать со стола.

– Мне нужно вернуться. У меня много работы. – Рин встал из-за стола и взял у матери стопку тарелок. Он взглянул на Поппи и заметил на ее лице разочарование. Мысль, что Поппи может по нему скучать, заставила его сердце забиться чаще. Поэтому он отвернулся и отнес посуду в раковину, только бы отвлечься.

– Пошив модных платьиц ждать не может, Лена, – подколол сына Генри, и, услышав смех Джаспера, Рин сжал кулаки.

– Все не могут быть безработными пьяницами, – отрезал Рин и с гневом запихнул тарелку в посудомойку. Генри Сэндлер за всю свою жизнь ничего полезного не сделал – кроме того, что удачно женился. Считать модный дизайн глупым занятием – дело одно, но Рин благодаря ему сделал себе имя сам, с нуля. Успех не достался ему даром – он работал, чтобы его достичь. Генри Сэндлеру никогда не понять, что это такое.

Генри встал:

– Следи за языком!

– Что насчет того, чтобы успокоиться? – предложение поступило от Лены, которая пересекла кухню и положила успокаивающе руку Рину на плечо.

Он ее сбросил:

– Забудь.

В кухне эхом раздавался грохот дверцы посудомойки. Он однозначно разбил какие-то предметы посуды, но ему было наплевать. Что бы он ни делал, его родителей это не устраивало. Было очевидно, что для Генри его карьера просто смехотворна.

– Я же говорил, что он псих, – выбегая из комнаты, Рин услышал, как Джаспер громко прошептал это Поппи, и ему потребовалось напрячь все силы, чтобы не вернуться и не врезать этому ублюдку. В любом случае это лишь докажет его правоту.

Добравшись до комнаты, Рин пошел в душ в надежде, что горячая вода поможет ему успокоиться. Давно он не чувствовал себя столь рассерженно и униженно. Он не ожидал, что отец должен полностью понимать его, но не мог осознать, почему он не может им гордиться. Рин не был столь умным, как Джаспер, и определенно не интересовался машинами так, как Генри. И ведь это не было его недостатком. Рин был счастлив. Однако тот факт, что он нашел что-то себе по душе и относился к этому со всей страстью, был для его родителей незначительным. Проблема с модой состояла в том, что она не соответствовала любимому Генри имиджу мачо. И поэтому Рин никогда не будет достаточно идеальным для Генри.

И вдобавок к этому осознанию Джасперу просто необходимо было вмешаться и во что бы то ни стало дать Поппи понять, какой он псих, ведь это играет ему на руку. Господь, как же он от всего этого устал.

Иметь эмоции – не значит быть психом. Закупоривать свою боль и притворяться, что все идеально, – вот что такое «псих». Скрывать информацию и контролировать свою невесту – так поступают психи. Бросать единственного преданного друга ради девчонки – так поступают психи. И если кто в этой гребаной комнате и был психом, так это Джаспер.

Рин действительно очень старался. Когда он был моложе, он старался вписываться в общество. Старался быть нормальным, держать свои мысли и чувства за семью замками, но он не был самим собой и никогда не был бы. Для родителей, для Джаспера сердиться было равносильно потере достоинства. К черту достоинство! Рин был просто гребаным человеком, которого сначала оскорбил собственный отец, а затем еще и назвали психом, потому что он расстроился.

Когда Рин сказал «забудь», он имел в виду буквально это. Он должен забыть этот дом и этих людей. Почему он должен себя так чувствовать, хотя не сделал ничего плохого?

Он выключил воду и вышел из душа, обмотав полотенце вокруг талии. Что ему на самом деле было нужно – убраться из этого дома к черту. Он вошел в комнату, все еще в полотенце, взял сумку и открыл ее.

– Эй! Оу…

Рин повернулся и полезшими на лоб глазами уставился на Поппи, стоящую в проходе. Время будто остановилось, когда они смотрели друг на друга, но вот Поппи потихоньку начала отходить с красным, как рак, лицом, ведь на Рине было одно полотенце.

– О, блин, прости. Я просто хотела убедиться, что с тобой все хорошо. – Она избегала смотреть ему в глаза, отходя обратно в коридор. – Дверь была открыта.

– Подожди. – Рин дотянулся к Поппи и схватил ее за руку, нахмурившись, когда она отдернула ее, будто обжегшись. Конечно, ведь она, вероятно, считала его психом. Сжав челюсть, он отвел взгляд и скрестил руки на груди. Ему следовало осознать раньше, что Поппи была чересчур идеальной, чтобы по-настоящему быть такой. Все, что он увидел в ней на этих выходных, было его воображением. Еще немного промывки мозгов от Джаспера – и она как влитая впишется в этот мир.

– Я в порядке.

– Тогда хорошо, – тихо сказала Поппи, обняв себя руками и переминаясь с ноги на ногу. Когда она вот так стояла перед ним, то казалась воплощением слова «неловкость». Рин перевел на нее взгляд, не в силах понять, почему она до сих пор здесь.

– Э-э-э, ты слышал, что сказал Джаспер? – это скорее было утверждение, нежели вопрос.

– Он сказал это не так уж тихо, – вымученно ответил Рин.

Она кивнула, переминаясь с ноги на ногу и пытаясь смотреть куда угодно, только не на него.

– Я не считаю тебя психом. И не буду так думать, что бы он мне ни сказал.

– И все же ты стоишь в шести метрах от меня и боишься смотреть мне в глаза. – Рин не мог не указать на иронию происходящего.

– Не потому, что я думаю, что ты псих, – сказала Поппи, наконец на него взглянув. – Я просто… Думаю, что лучше нам держать дистанцию.

– Верно. Ведь Джаспер рассердится, если ты приблизишься к психу. – Рин не нуждался в ее жалости или двуличной заботе.

– Можешь прекратить? – сказала Поппи, повысив голос от безысходности. – Это не из-за того, что произошло в кухне! Все из-за прошлой ночи!

– Оу, – нелепо вырвалось у Рина. Она не боялась огорчить Джаспера, или что он снова будет ругаться на нее. Она боялась, что они могут снова поцеловаться.

Поппи прочистила горло:

– Верно. Я вообще-то не хотела об этом говорить, но, раз уж мы затронули эту тему, мне кажется, все-таки стоит…

Когда она смотрела на Рина, то была заметно взволнована, что во время диалога он был в одном только полотенце. Ему было интересно, о чем именно она думает, глядя на него, были ли ее мысли такими же пошлыми, как порой были его.

– Это больше не может повториться.

Рин моргнул, а его цепочка мыслей прервалась.

– Разумеется.

– Это была ошибка. Я много выпила, и так вышло.

– И так вышло? Ты целуешь мужчин каждый раз, когда выпьешь? – задался вопросом Рин, вскинув бровь. Это произошло, потому что было притяжение – связь между ними двумя.

– Рин, не усложняй, – в голосе Поппи была мольба, и она смотрела в потолок, будто пытаясь не заплакать.

– Я не усложняю. – Рин начал приближаться к ней, медленно, чтобы она не осознала, что он все ближе, пока не окажется прямо перед ней. – Я просто прошу тебя признать, что так вышло, потому что тебя ко мне тянет.

– Какая разница? – спросила Поппи, с болью глядя на Рина. – Конечно, да, ты посмотри на себя! – девушка указала на него, практически переходя на истерический смех. Затем сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Но у меня есть жених. Я выхожу замуж за Джаспера.

Это было словно ударом под дых, но, возможно, в нем Рин и нуждался. Поппи была права – неважно, было ли между ними притяжение. Следующей весной она выйдет за Джаспера, и один поцелуй этого не изменит.

– Он знает, что ты здесь, наверху?

– Да, – ответила Поппи. – Я ему сказала, что он ведет себя как урод и что я собираюсь убедиться, в порядке ли ты, поскольку никого больше это, похоже, не заботило.

Рин по-мальчишески улыбнулся:

– А тебя заботило?

Поппи закатила глаза:

– Да, меня заботило. Друзья заботятся и беспокоятся друг о друге, Рин.

– Верно. Друзья.

– Да, друзья, – подтвердила Поппи. – Потому что мы ими являемся. Мы только ими и являемся, ясно?

– Если это то, чего хочешь, – согласился Рин. Может, она и обманывала себя, думая, что их поцелуй – всего лишь ошибка по пьяни. Но не он.

– Это то, – кивнула Поппи в подтверждение. – Поэтому давай оставим это в прошлом и будем считать, что этого никогда не было.

Рин не думал, что он мог это сделать, и определенно не желал оставлять это в прошлом. Он хотел поцеловать ее вновь. Но Поппи, по сути, выдвинула ему ультиматум – или все забываем и остаемся друзьями, или ее в его жизни вообще не будет. Рин не знал, что будет более болезненно, но понял, что, выбирая наказание, будет ненасытным.

– Ничего никогда не было, – согласился он.

– Хорошо, – кивнула Поппи. – Ты все же уезжаешь?

– Ага, мне нужно многое наверстать по работе, – соврал Рин. На самом деле ему просто хотелось убраться из этого дома подальше. – У меня готово большинство набросков для твоего платья, так что, может, мы можем увидеться на следующей неделе и их посмотреть.

– А, да, конечно. Я узнаю, когда Джаспер свободен, – кивнула Поппи, и Рин хотел поспорить. Ей не нужен Джаспер, чтобы вновь повлиять на ее решение, как в первый раз. Но Поппи однозначно хотела, чтобы он был с ней. Ей не хотелось быть наедине с Рином Адлером.