Текст книги "Unikum ordinarium"

Глава 7

Я уже нисколько не сомневался, что Иннокентий знал все с самого начала! Каков хитрец! Как искусно он меня использовал втемную, не выпуская при этом из виду! Еще бы, вероятно, он прекрасно понимал, что, узнай я о свойствах чудо-порошка, неизвестно, как бы себя повел. Если так, он оказался прав: я, действительно, оставил часть порошка у себя!..

Интересно, нашли они его или нет? Впрочем, теперь это уже не имеет никакого значения! Я горестно вздохнул. Похоже, скоро уже всё на свете не будет иметь для меня никакого значения. У меня есть всего лишь сутки, чтобы принять решение…

Надо же, никак я не мог предположить, что простое желание заработать приведет меня в такое безвыходное положение! Словно раб на галерах! Но рабов, хотя бы кормили! И я вдруг почувствовал жуткий голод.

В кромешной темноте я подошел к двери и прислушался. Абсолютная тишина!

– Эй, откройте! – забарабанил я в железную дверь, гулким эхом заполнив все пространство вокруг. – Мне плохо, я хочу есть. Изверги, откройте!

Я приложил ухо к двери. Вдали послышалась какая-то возня, и раздались приближающиеся шаги.

– Какого черта? – раздался за дверью грубый голос охранника. – Чего надо?

– Я голоден, мне очень плохо, мне нужен доктор! – я действительно почувствовал сильное головокружение, все тело стало вдруг покалывать, словно тысячи невидимых иголок впились в мою кожу. У меня начиналась паника!

– Не велено! – небрежно бросил охранник. – Авось не загнешься! – Баланду принесу позже. Вода на столе.

– Послушайте, – взмолился я, – ну будьте же человеком! Хотя бы свет включите!

– Не велено! – равнодушно повторил охранник и сплюнул на пол. – А если будешь рыпаться, урою! – он, тяжело топая, удалился.

Я представил его отвратную рожу рядом с собой, его сломанный приплюснутый нос, огромные кулачищи бывшего боксера и содрогнулся. На ощупь я пробрался к столу и с отвращением отпил тепловатую воду из вонючей кружки. Стало немного легче.

От нечего делать, я стал на ощупь обходить по периметру все помещение. Снова дошел до стола и тут вспомнил, что стена за ним выкрашена в черный цвет. Это было странно! Я решил отодвинуть стол, но не тут-то было! Надо же, эти уроды даже стол привинтили к полу! Для чего? Чтобы никто не смог воспользоваться им как оружием? Смешно! Прямо, как в фильмах про ментов – там в помещениях, где проводятся допросы, тоже все привинчено к полу! Я плюнул на неподъемный стол, и стал тщательно ощупывать стену. К моему удивлению, вместо шероховатой поверхности стены я сразу почувствовал гладкий и холодный металл! Очистив железную стену от паутины, я быстро понял, что такой она была не вся, а лишь ее часть, размер и форма которой очень напоминала низкую дверь! Неужели это дверь?! Вряд ли! Слишком уж идеально она была подогнана к стене – без малейшего зазора! Я толкнул ее, но… ничего не произошло! С тем же успехом можно было сдвинуть гору! Я стал простукивать всю поверхность стены, включая и ее металлическую часть… Нет, звук был везде одинаковым… Если это не дверь, тогда что? Какая-то садистская задумка? Например, чтобы о нее было сподручнее разбить себе голову! От отчаяния! Ну, уж нет! От меня они этого никогда не дождутся! Я улегся на топчан и задумался.

Я попал по полной программе! Что меня ожидает? Эти люди меня все равно отсюда не выпустят, даже, если я синтезирую им тонну этого треклятого порошка! А кстати, где они возьмут ингредиенты, что с таким трудом я по крупицам собирал целый месяц? И что означают слова Иннокентия о хороших условиях? У них что, здесь есть лаборатория? А почему бы и нет? Если уж я сумел все достать, то он со своими деньгами и связями добудет, хоть черта лысого! Ему просто нужно было проверить, на что я гожусь как химик! Я скрипнул зубами от бессильной злобы…

Мои мысли устремились в другую плоскость. Интересно, а если бы я не узнал тайну порошка, они бы отстали от меня? Вряд ли! Ведь кто-то все равно должен был его производить?! А тут я – одинокий студент… Точно, я вспомнил, как оживился Иннокентий, узнав, что я живу совсем один. Ему изначально было наплевать на то, что я студент, главное, что одинок, что никто из родных меня не хватится!

Даже, если бы они меня отпустили, потом наверняка заманили бы вновь! И я, как миленький, помчался бы к ним за новой работой и сумасшедшими бабками! Рано или поздно, я все равно оказался бы в этом склепе…

Да, перспективка намечалась еще та: либо пахать на них, пока не подорву себя какой-нибудь селитрой или бертолеткой, либо… сразу каюк! Третьего не дано!

И мне снова вспомнился сон, в котором был он – ТРЕТИЙ ВЫХОД! При котором я мог остановить свое сердце, претвориться мертвым! Вот тогда они бы точно от меня отстали!.. Странно все же, почему эта мысль так неотвязно преследует меня? Ведь это же невозможно в принципе! Какой-то бред! Я же не йог какой-нибудь, чтобы проделывать такие манипуляции с собственным телом. Я где-то читал, что самые продвинутые из них действительно могли делать нечто подобное, но при глубочайшей медитации и особой подготовке, да и то – на очень непродолжительное время и при подстраховке со стороны помощников.

Я невольно нащупал свой пульс. Сердце билось частыми, какими-то испуганными толчками, разгоняя мою стынущую от страха кровь по еще пока принадлежащему мне телу. Ужас перед неотвратимым будущим, стресс, безвыходное положение заставляли мое бедное сердечко бешено колотиться, повинуясь импульсам мозга.

Я попытался сосредоточиться и усилием воли заставить сердце биться спокойнее…

Удивительно, но это мне сразу же удалось! Очень интересно! Тогда я приказал своему сердцу биться еще медленнее. Почти с благоговейным ужасом и безграничным изумлением я почувствовал, как сердце, словно двигатель под капотом авто, повинующийся педали акселератора, послушно сбавило обороты. Я понял: оно мне беспрекословно подчиняется!!!

Неужели?! Все мое тело покрыла испарина. Что все это значит? Сон в руку? Почему, как, откуда??? У меня ничего подобного никогда не было, да и не могло быть!..

Я еле перевел дух. Так, давай сначала, Артем! Давай попробуем удары через раз! Эх, жаль, что у меня отобрали часы и мобильник, а то можно было бы проследить по времени…

Я пощупал пульс и не поверил собственным ощущениям: мое сердце билось ровными мощными толчками, но… очень, очень медленно. Не больше двадцати-тридцати ударов в минуту! При этом я чувствовал себя вполне нормально. Покалывания и головокружение давно прошли, осталась лишь безумная эйфория от своего неожиданно возникшего умения.

А если замедлить дыхание? Я глубоко вздохнул и попробовал задержать дыхание как можно дольше, но… через минуту был вынужден с шумом выпустить воздух. Сердце снова заколотилось, заметалось, забухало. Почему? Я стал анализировать. Почему я не смог проконтролировать свое сердце, и оно, словно опомнившись, вырвалось из моего мысленного плена и зажило своей независимой от моего сознания жизнью? И тут меня осенило! Я доверился инстинкту самосохранения и перестал доверять себе – своему мозгу, своему организму, отпустил сознание.

Надо попробовать потренироваться… не дышать… Что я говорю? Боже, что я такое несу?! Я же студент-медик, а не какой-нибудь неуч-дилетант! Ну, не может человек существовать без кислорода и работы сердца.

Любой ребенок знает, что кислород необходим для окисления органических веществ с освобождением содержащейся в них энергии, необходимой для поддержания жизни. А кровь переносит этот кислород от легких к различным органам и тканям.

И мне сразу же вспомнилась глава из учебника по общей анатомии, которую я, ретивый первокурсник, выучил когда-то наизусть: «…обогащенная кислородом кровь по малому кругу кровообращения попадает в сердце, которое перекачивает ее по большому кругу кровообращения в другие части тела. Попав в разные ткани, кровь отдает содержащийся в ней кислород и забирает вместо него углекислый газ. Насыщенная углекислотой кровь возвращается в сердце, которое снова перекачивает ее в легкие, где она освобождается от углекислого газа и насыщается кислородом, завершая тем самым цикл газообмена…»

Не будет кислорода, остановится жизнь; не потечет кровь по жилам, остановится жизнь; умрет мозг, не питаясь кровью, остановится жизнь! Это же известно всем!

И тут же пришел контраргумент. А состояние анабиоза у некоторых живых существ? А случаи выживания живых организмов через многие сотни лет в условиях низких температур? А случай с ламой Итигэловым, умершим в 1927 году?!

Было ведь доказано, что его нетленное тело – есть результат его сознательного контроля! Если уж процесс смерти, т. е, угасание жизненных функций, можно контролировать, будучи мертвым, то уж при жизни это сделать вполне по силам…

Правда, я ведь не просветленный лама, не индийский йог-брамин!.. И тут меня снова осенило. А, может быть, всему причиной моя недавняя травма головы? Неужели разгадка в этом?! Как бы там ни было, у меня нет другого выхода! Буду пробовать!

Все эти мысли пронеслись в мозгу одним страшным вихрем, сметая на своем пути остатки здравого смысла, груза ненужных знаний и сомнений. Мне уже было все равно, что я хочу сделать со своим телом невозможное, мне на это было абсолютно наплевать. Огромная жажда жизни, страх перед неминуемой гибелью, категорическое нежелание почувствовать себя рабом, игрушкой в чужих алчных руках – все это гнало меня вперед, в неизвестность. Если мне и суждено погибнуть, пусть уж это произойдет по моей собственной воле! Впрочем, я уже почти не сомневался, что, сделав первый шаг на пути к усовершенствованию своего организма под воздействием собственного сознания, мне по силам будет и второй, более серьезный.

Итак, с чего начать? Я мысленно представил свое тело, наполненное живительной энергией, но с замедленными жизненными процессами, как если бы оно находилось в анабиозе, в толще векового льда, куда не проникали ни свет, ни воздух, ни звуки…

Мое дыхание стало замедляться, стук собственного сердца – превращаться в отдельный слабый, отдаленный от меня фон, который постепенно таял где-то за горизонтом. Темнота… покой… полное умиротворение…

…светало. Я поднял голову и осмотрелся. Облака немного расступились, но ветер не усилился. Я продолжал идти. Интересно, сколько я уже в пути? День, неделю, месяц? Все мое тело превратилось в слаженный механизм перемещения. Всё было подчинено одной единственной мысли, гнавшей меня вперед без устали.

Впечатление, что у меня открылось второе дыхание, сильно устарело. У меня было открыто уже третье или даже четвертое дыхание! Легкость во всем теле, практическая невесомость в сочетании с твердостью шага, силой мышц придавали мне удивительно приятные ощущения. Я чувствовал себя всемогущим, всесильным, в буквальном смысле сверхчеловеком…

– Что с ним? – услышал я вдруг откуда-то снизу. Голос показался мне смутно знакомым, но я никак не мог вспомнить, где я слышал эту характерную интонацию. Впечатление было такое, что прозвучал он из некой другой реальности. Я даже немного замедлил шаг, чтобы не пропустить эти слабые прерывающиеся звуки, будто разгоняемые ветром. Мне пришлось сильно напрячь слух, при этом я тщетно пытался разглядеть хоть что-то сквозь плотный молочно-белый туман, из которого была соткана моя облачная дорога.

– Никак дубу дал щенок! – ответил первому голосу другой, хриплый и грубый.

– Что ты такое говоришь? Он же молодой! Ты его что, бил? – в первом голосе послышались грозные нотки.

– Ни боже мой, Иннокентий Вениаминыч! Пальцем не тронул! Век воли не видать! Гадом буду!

– Ничего не понимаю!.. А он точно… того?

– Нешто я живого от жмура не отличу?! Сердчишко не бьется, не дышит – точно, кони двинул! Может, от страха, а, может, болел чем. Кто этих теперешних дистрофиков-студентов разберет?! Он чего-то такое болтал про доктора…

– Да, дела-а… – промычал голос, принадлежащий Иннокентию Вениаминычу. – Значит, так: переодень его в какое-нибудь тряпье, измажь рожу, да и закопай где-нибудь подальше. А если найдут, пусть думают, что бомж окочурился…

О ком они говорят? Какие странные люди! Еще более странно, что я слышу их голоса, ведь ко мне это не имеет ни малейшего отношения… Нет, кажется, мне это только послышалось… Я вздохнул полной грудью и продолжил свой путь…

Глава 8

Я вздохнул полной грудью и… проснулся от того, что сделать это в полной мере мне не удалось – воздуха катастрофически не хватало! Мое лицо касалось чего-то влажного и мягкого. Я попытался пошевелиться. Что за черт – давящая тяжесть сковала меня по рукам и ногам! Было темно, как в подземелье.

Я лежал на боку. Подо мной было жестко и холодно. Надо мной – тяжело и душно. Где я? Что со мной произошло? Почему такая тишина?

Не успел я задать себе эти вопросы, как вдруг в меня ворвались звуки и запахи, словно лопнула некая невидимая оболочка, отделявшая меня от реального мира. И этот мир невозможно было спутать ни с одним другим. Лес! Я находился в лесу, лежа в яме, заваленный прелым валежником, сырым мхом и сухими ветками. Я попытался пошевелить руками, и на этот раз мне это сделать удалось. Я поднатужился и вскоре выбрался из своего не слишком глубокого плена.

Ура, я жив и здоров! Я вспомнил все, что со мной приключилось до того самого момента, когда попытался проделать эксперимент над своим собственным организмом. И, похоже, у меня все получилось! Надо же, мне удалось перехитрить смерть и вырваться из лап мерзкого Иннокентия!!!

Было раннее утро. Лес со всеми своими обитателями начал только просыпаться. Две беззаботные серые пичуги о чем-то оживленно болтали, сидя на ветке прямо надо мной, опасливо косясь на меня черными глазками.

Я стряхнул с одежды мусор и зябко поежился от утреннего холодка и лесной сырости. На мне были дранные грязно-коричневые брюки и женская голубая кофта без пуговиц. На ногах – рванные резиновые кеды на босу ногу. Хоть что-то. Только теперь на собственной шкуре я смог почувствовать, каково быть бомжом! Нестерпимо хотелось пить.

Хорошо, что меня не закопали в этом лесу в глубокой яме, как покойника, а просто сбросили в неглубокий овраг и завалили ветками. Неизвестно, остался бы я тогда в живых, несмотря на открывшиеся у меня уникальные способности.

Вспомнив о своих способностях, я повеселел. Ничего, мы еще повоюем! Пока же мне было необходимо выбраться из леса, найти какое-нибудь жилье и привести себя в порядок. И только потом уже решать, что делать дальше. Да, жаль, что я не научился пока обходиться без воды и пищи и не мерзнуть от холода!

Жаль было и то, что, как сугубо городской житель, я не имел ни малейшего представления как ориентироваться в лесу! Я горестно вздохнул, но простая мысль, возникшая тут же, разгладила морщины на моем лбу: если судьбе было угодно спасти мою жизнь в совершенно безвыходной ситуации, то уж из леса-то она меня как-нибудь выведет!

Немного проплутав, я действительно вскоре вышел на проселочную дорогу с явными следами автомобильных шин. Видно, те, кто меня заживо похоронил, не стали утруждаться и в том, чтобы слишком углубляться в лес. Я решил идти по дороге, справедливо полагая, что в конце концов она приведет меня к людям.

Вдруг сзади послышался характерный гул автомобильного двигателя.

«Здорово! – обрадовался я. – Вот и долгожданная помощь! Судьба продолжала мне благоволить!»

Я развернулся и пошел навстречу спасительной машине, совершенно забыв о своем затрапезном виде, но затем остановился, благоразумно полагая, что далеко не каждый водитель отважится подвезти бомжа. Я решил переждать в ближайших кустах у дороги.

Большой черный джип с заляпанными грязью номерами, медленно катился по мокрой от росы дороге, сверкая стеклами в восходящих лучах солнца и мягко переваливаясь на ухабах.

«Нет, такой красавец точно не остановится!» – решил я про себя.

Но автомобиль, вопреки моим ожиданиям, неожиданно остановился, не доехав до меня всего несколько метров. Из него вышел… мой давешний мучитель-охранник со сломанным носом в своем дурацком черном костюме, нелепо смотревшимся посреди леса. Следом, кряхтя, выполз еще один здоровенный тип с длинной, как у лошади, физиономией, закованный в джинсу.

– Ты уверен, что здесь? – недоверчиво спросил Джинсовый у охранника.

– Вроде здесь! – неуверенно отозвался охранник. – Я засек это местечко вон по той сосне со сдвоенной верхушкой. Видишь? – и он махнул рукой куда-то в сторону от дороги. – Поэтому здесь и решил его притырить. Как чуял, что босс заставит вернуться! Он обреченно сплюнул на дорогу.

– А зачем ты ему сказал, что жмура просто в яму сбросил? Сам виноват – нечего было языком трепать!

– Ты базар-то фильтруй, умник! А то я не посмотрю, что ты Кешин водила личный, рядом с пацаном положу! А Кеше скажу, что тебя «кондратий» хватил… с перепою! Гы-гы-гы… – он хрипло загоготал.

– Ладно, показывай дорогу! – не ответил на его шутку Джинсовый и вынул две саперные лопатки из багажника. – Нам его еще найти надо, закопать как следует, да к обеду успеть вернуться. Я и пожрать толком не успел из-за тебя!

Оба прихвостня Иннокентия Вениаминовича, негромко переговариваясь и матеря своего хозяина, углубились в лес.

Я облегченно вздохнул, но тут же меня словно обожгло: когда они не найдут моего тела, поймут, что я жив! А это означает, что мои мытарства на этом не закончатся и мне всю жизнь придется скрываться, словно преступнику, что меня рано или поздно найдут и тогда…

И в этот момент меня посетила одна интересная идея… Надо попробовать!..

Дождавшись, когда землекопы-могильщики скрылись за деревьями, я осторожно подошел к джипу. Так и есть – мне повезло: джинсовый водила оставил ключи в замке зажигания! Я открыл дверь, уселся на удобное кожаное сиденье и завел двигатель. Сыто урча, мощный движок запел свою негромкую японскую песню. Для верности я поддал газку так, чтобы звук работавшего мотора был услышан наверняка, и не спеша стал удаляться от места стоянки.

– Стой, гад! – тут же раздался визгливый голос водилы. – Стой, убью, падла!

Я глянул в зеркало заднего вида и увидел, как они оба выбежали на дорогу и помчались вслед за мной. При этом охранник на ходу доставал свой пистолет, а Джинсовый воинственно размахивал саперной лопаткой, будто хотел ее использовать в качестве метательного снаряда. Мне стало даже смешно: ну не будут же они портить хозяйскую собственность!

Быть узнанным я не боялся, поскольку сильно тонированный «Лендкрузер» надежно прятал меня от любого взгляда. Я намеренно двигался не слишком быстро, чтобы они не потеряли надежду меня догнать. Мой план заключался в том, что в погоне за мной они, возможно, оставят свое намерение вернуться в лес и выполнить указание босса.

Паф, паф, паф! – раздались вдруг резкие хлопки выстрелов. Неужели охранник все же решил применить оружие? Наверное, в воздух стреляет! Я посмотрел в зеркало и обомлел: охранник картинно, словно в плохом боевике, двумя руками, тщательно целился в машину, видимо, по колесам. Вот придурок – ведь так и в бензобак попасть недолго! – ужаснулся я и инстинктивно надавил на педаль газа. Джип рванул, и мои преследователи остались далеко позади.

И только отъехав на приличное расстояние, я, наконец, остановился. Кешиных помощников видно не было. Что делать? Я понимал, что ехать дальше было опасно – они наверняка уже предупредили полицию об угоне. Того и гляди, наткнешься на пост ГАИ.

Я огляделся. Машина стояла посреди дороги, с одной стороны которой простирался лес, а с другой – заброшенное поле с редкой порослью каких-то чахлых растений. За полем угадывались несколько приземистых домишек. Похоже, деревня. Я вышел из машины, но затем вернулся, вынул ключи зажигания и забросил их как можно дальше. Пусть они помучаются, мне надо было выиграть время и заставить моих недругов как можно дольше задержаться в этом богом забытом месте.

Не знаю, сколько времени я добирался по раскисшему полю до малюсенькой деревеньки – полчаса или больше, но пока шел, беспрестанно оглядывался, опасаясь быть замеченным охранником и водителем. В том, что они не оставят попытки преследовать джип хозяина, я нисколько не сомневался, ведь у них были для этого все возможности – сотовая связь, попутный транспорт, помощь милиции, да мало ли что! И только юркнув за забор первой попавшейся избы – заброшенной, с заколоченными ставнями (что было весьма кстати), я сквозь редкий штакетник принялся спокойно наблюдать за джипом, хорошо просматривающимся на пустынной дороге.

Наконец, я увидел некое движение вокруг брошенной машины. Эти две внушительные фигуры я узнал даже издалека. С усмешкой я следил за тем, как они размахивали руками, ходили кругами, а затем уселись в салон. Но уже через некоторое время джип развернулся и покатил в обратном направлении. Я заскрежетал зубами. Проклятье! Им удалось-таки завести двигатель без ключа! Гарантии в том, что они не захотят продолжить прерванные поиски моего несуществующего трупа, у меня не было. Моя глупая выходка с машиной ни к чему не привела… Во всяком случае, проверить это я уже не смогу. Делать нечего. Я вздохнул и решил обследовать избу.

Солнце было уже в зените, и я немного согрелся. Хорошо бы переодеться во что-нибудь более цивильное. Я обошел сиротливо стоявшую посреди маленького участка избу с примыкавшим к ней то ли сараем, то ли баней, и попробовал на прочность все засовы. Крепкий, весь проржавленный замок на двери не поддавался, сбить его было нечем. Оставались окна.

Пришлось изрядно повозиться, прежде чем одно из них отворилось. Кое-как отодрав доски, я с большим трудом сумел отжать одну из створок перекошенного от старости окна и влезть вовнутрь.

Через открытое окно в темную и сырую горницу проникали яркие лучи света, и мне стало немного веселее. Я осмотрелся. Когда-то чисто убранное помещение было покрыто толстым слоем пыли. Простая деревенская мебель состояла из прямоугольного стола посреди комнаты, длинной лавки у стены, старомодного комода с неизменными салфетками и нехитрой посудой, большого сундука, покрытого серым от пыли половиком, да трех грубоватых крепко сбитых табурета. В углу располагалась самая настоящая русская печь – словно из детской сказки, а возле нее была заботливо сложена небольшая поленница. Видно, что люди, покинувшие этот дом, были аккуратными и хозяйственными.

Здесь наверняка есть, чем поживиться! Я подошел к сундуку и с трудом приоткрыл его тяжелую скрипучую крышку. Сразу же пахнуло чем-то затхлым и гнилым. В темноте разглядеть его содержимое было невозможно, и я на время оставил эту затею. Поискал глазами выключатель. Его не было. Но мое внимание привлек стоявший на столе старый подсвечник с небольшим огарком стеариновой свечи. Рядом с ним валялся и коробок спичек. Неужели здесь отсутствует электричество?

Вооружившись хиловатым источником света, я перерыл верх дном весь сундук и среди женского и мужского тряпья смог подобрать вполне приличный гардероб: голубые джинсы, чуть большего, чем нужно, размера, коричневую мужскую ковбойку, синюю тряпичную бейсболку с длинным козырьком и даже ветровку на молнии. За сундуком в углу я обнаружил стоптанные, но вполне еще крепкие ботинки с высокими берцами типа военных, оказавшиеся мне впору. После этого я отправился обследовать остальные комнаты в поисках съестного. Я рассчитывал в первую очередь на консервы, какие-нибудь соленья или хотя бы варенье, что было бы вполне логичным для загородного дома.

Быть замеченным кем-либо я особенно не опасался. Несмотря на начало летнего сезона, в эту деревеньку, судя по всему, никто не наезжал. Во всяком случае, признаков жизни в соседних домах я также не обнаружил. Ни людей, ни даже бродячих собак! И это было довольно странным…

На маленькой кухоньке и подсобке при ней я не нашел ничего съестного. Оставался только подпол, вход в который я без труда обнаружил в большой комнате. Страха я не испытывал, как не испытывал и угрызений совести за вторжение на чужую территорию и использование чужого имущества. Все равно это тряпье вряд ли уже сможет кого-нибудь заинтересовать, кроме меня.

Единственное, что меня беспокоило, это отсутствие воды, ведь ни колодца, никакого другого источника во дворе я также не заметил. Как же здесь жили люди?

В довольно глубокий подпол вела крепкая на первый взгляд лестница, и я стал осторожно спускаться по ней, освещая путь неровным колеблющимся светом свечного огарка. Если ничего не найду в этом доме, обследую другие! В конце концов, отсутствие еды и питья – далеко не самые радикальные испытания, которым я подвергся за последнее время. Возможно, я даже не подозреваю, какие еще уникальные возможности заложены в моем организме!

Не успел я сделать и нескольких осторожных шагов по земляному полу, как подпертая поленом крышка подпола вдруг с грохотом захлопнулась. От неожиданности я сильно вздрогнул и выронил подсвечник. Непроглядная тьма мгновенно обступила меня со всех сторон, и мне невольно вспомнилось мое недавнее заточение. Вот напасть! Я ощупью двинулся к лестнице, поднялся по ступенькам и толкнул крышку, но… она почему-то даже не пошевелилась! Что за чертовщина?! Заклинило, что ли? Изо всех сил я налег на проклятую крышку, упираясь в нее обеими руками и даже головой. Еще усилие, еще и… тут подо мной подломилась одна из ступенек лестницы. Падая, я инстинктивно ухватился за другую, и… вся эта конструкция с треском рассыпалась подо мной. Со всего размаху я растянулся на полу, пребольно накрывая своим уникальным, но уже многострадальным телом то, что раньше было лестницей.

Я сидел и чуть не плакал. Более идиотской ситуации трудно было себе представить. Вот тебе и баловень судьбы!.. Я опять попал в переделку!..