Текст книги "Пророчество Великой Сказочницы"

Марина приблизилась к стене, наклонилась и вдохнула цветочный аромат:

– Прелесть.

В тот самый миг «прелесть»… схватила ее за нос. Тонкие зеленые ручонки выпрыгнули из зарослей и вцепились в лицо. При этом цветок ехидно захохотал.

Противное хихиканье распространилось по коридору: подружки наглой орхидеи зашевелились, стали переглядываться и подхватили эстафету смеха над Мариной.

– А-а-а! Отпусти меня!

Орхидею так трясло от смеха, что лепестки начали опадать. Цветы на противоположной стене, поняв ситуацию, тоже захихикали и зашелестели листьями, заговорщицки перешептываясь.

Марина поступила так же вежливо, как обошлись с ней: схватила зачинщицу поединка и сжала. Орхидея завизжала громче, но Марина, сдавив ее, приглушила визг. Цветочные подружки затряслись, взявшись руками за лепестки, будто за голову.

Цветок, с которым сражалась Марина, сдался. Зеленые пальцы скрылись в зарослях, а она погладила раскрасневшийся нос.

Она поспешно отошла от цветка-обидчика, забыв, что на противоположной стене были его единомышленники.

Что-то ущипнуло за спину. Она обернулась и увидела смеявшуюся орхидею.

– Ты, кроме как хохотать, больше ничего не умеешь? – Марина потирала место щипка.

Всё происходившее было непонятным и вызывало страх.

– Кажется, я в каком-то замке, – пробормотала она, оценивая интерьер коридора. – Бабушка!

На стене висел портрет бабули.

– Бабушка, – растерянно повторила она. На бабушке была корона.

Она подошла ближе и, заметив, что орхидея встрепенулась, пригрозила:

– Только тронь меня!

Цветок захихикал. Рассматривая портрет, Марина легонько прикоснулась к нему.

И произошло то, чего увидеть она не ожидала.

* * *

Бабушкины голубые глаза остались такими же добрыми и нежными, но морщинки вокруг них загадочным образом стали разглаживаться. Затем немного поднялись брови.

Марина в недоумении отступила назад. Вскоре у бабушки выросла белобрысая челка, а седые пряди волос превратились в светло-русые локоны, как у Марины. Лоб и щеки посвежели. Корона стерлась.

В итоге Марина увидела… себя. Вылупившись на свой портрет, она не понимала, как произошло перевоплощение.

– Бабушка? Где бабушка?

Надпись внизу холста «М∩FξӨ∩ 99» сменилась надписью «М∩FξӨ∩ 100». О значении этих ребусов она не догадывалась, и не до ребусов ей было. Шкатулка на подставке под портретом вспыхнула и стала переливаться. Марина, по горло сытая фокус-покусами, раздраженно произнесла:

– Я хочу домой!

Возникло острое желание где-нибудь спрятаться, чтобы в голове не гремело барабанами слово «магия».

Гораздо сильнее, чем открыть шкатулку, ей хотелось очутиться дома, залезть под одеяло и не видеть ни шкатулок, ни орхидей. А когда она все-таки собралась посмотреть, что внутри, ее отрезвили неизвестные голоса. Она навострила уши и повернулась в ту сторону, откуда доносился шум. Кто-то спускался по лестнице. Марина судорожно металась, соображая, где укрыться, потому что не имела ни малейшего представления, кого она могла увидеть.

– Куда спрятаться? – она вертелась на месте. Голоса слышались отчетливее. – Черт! Где же мне спрятаться?

Возвращаться в темницу? Нет. Она направилась к лестнице.

Дойдя до лестницы, она увидела, что коридор разветвлялся вправо и влево. Свернув наугад в левый коридор, она прошла немного и, услышав голоса совсем близко, затаилась, прижавшись спиной к стене.

По лестнице спустились две девушки и свернули в правый коридор. Пошли бы они левым – Марина бы с ними не разминулась.

Девушки были обуты в туфельки, которые мгновенно пришлись ей по душе. Даже издалека она хорошо их рассмотрела. Они были на плоской подошве без каблуков, черные лакированные, на шнуровке. Главное – на длинных изогнутых носках располагались светящиеся бабочки с постоянно трепетавшими крылышками. Казалось, они вот-вот взлетят. Марина спокойно относилась к побрякушкам, но изящным туфелькам удалось тронуть ее душу.

Она посчитала, что они не очень гармонично сочетались с платьем, но все равно глаз не могла оторвать от источавших свет бабочек.

Девушки были одеты в серебристые платья, на головах были такого же цвета обручи и огромные начесы, а на спинах красовались точно такие эмблемы, как на Маринином кулоне. Она посмотрела на кулон и нахмурила брови:

– Что в нем такого?

Подол платьев и рукава украшал аналогичный орнамент. На талии одежда стягивалась широким поясом.

Как завороженная, Марина смотрела вслед удалявшимся девушкам…

– Ваше Величество? – тонкий детский голосок испугал ее. Холод пробежал по телу.

Рядом стояла девочка лет восьми-девяти и не менее ошарашенным взглядом смотрела на Марину. Первое, на что она обратила внимание – длиннющая огненно-рыжая коса незнакомки. Поймав ее непонимающий взгляд, девочка, улыбаясь, промолвила:

– Ваше Величество! Вы уже здесь!

«Опять «Ваше Величество». Почему меня все так называют?» – подумала Марина.

– Ты кто? – она крепче приклеилась к стене.

– Я? – с неизменной улыбкой произнесла девочка. – Я – Ваша правая рука, – сияя карими глазами, ответила она. – Меня зовут Эмильда, – добавила она и поклонилась.

– Ты мне кланяешься? – удивилась Марина.

– Королеве все кланяются, Ваше Высочество, – почтительным тоном произнес ребенок.

– Только не надо этих сказок про королеву! – отмахнулась она.

– Ваше Величество, это правда…

– И не надо «Вашего Величества»!

– Как же Вас называть? – взволнованно поинтересовалась Эмильда, она явно опасалась Марининого гнева.

– Лучше скажи, как мне попасть домой.

– Вы не можете нас покинуть Ваше Высочество! Не сейчас! – запротестовала рыжая девочка.

– Что ты хочешь? Сейчас ты будешь рассказывать, что я должна кому-то помочь.

– Но это действительно так, Ваше Вели… – не договорила Эмильда, заметив ее рассерженный взгляд. – Я не могу Вас по-другому называть, я – Ваша подданная!

– Я разрешаю называть меня по имени, – Марина отклеилась от стены.

– Но мне нельзя.

– А ты постарайся.

– Мне не положено. А что… с Вашей головой? – Эмильда осмелилась спросить о ранении.

«Видок у меня, наверное, не самый лучший», – про себя сказала Марина.

– Это я ударилась, – она коснулась лба.

– Провести Вас к Мольту? – предложила Эмильда после того, как Марина подняла челку, и она увидела рану во всей красе.

– К кому?

– Мольт – лучший врач в Маринии, он живет в Мартике, – расшифровала она предложение.

– А Мартик – это…

– Это дворец, в котором мы находимся.

– Так это дворец? – Марина пробежала глазами по стенам. – Я думала, это замок.

– Можно и так сказать, большой разницы нет. Это Ваш дворец, Ваше Величество.

Марина закатила глаза.

– Мы говорили о враче, – вспомнила она.

– Да-да, Мольт вылечивает даже безнадежно больных.

– Я похожа на безнадежно больную? – она решила, что выглядит просто ужасно.

– Нет, Ваше Величество, я не хотела Вас обидеть, – пролепетала Эмильда, преданно глядя в глаза и точно испугавшись.

Марина видела, что она готова упасть на колени и молить о прощении.

– Я не обижаюсь, – она улыбнулась и почувствовала, как ее ущипнули.

Она вскрикнула и развернулась. Это снова была орхидея. Когда она пряталась от девушек в забавных туфельках (на Эмильде были такие же), то, прижавшись к стене, примяла цветок. Она приложила ладонь к пострадавшему плечу.

– Ваше Высочество, держитесь от них подальше, они совсем обнаглели! – Эмильда отвела королеву от орхидей.

Соседки помятого цветка захихикали. Цветы на другой стене перешепнулись.

– Зачем они тут нужны?

– Но ведь орхидеи – Ваши любимые цветы, Ваше Величество.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Марина.

– Я много чего о Вас знаю, Ваше Величество!

Настроение пересекало отметку «хуже не придумаешь» – она вспомнила, как то же самое слышала от книги на чердаке. И это не понравилось, потому что орхидеи она вправду любила. До недавнего времени.

– Я ненавижу, когда кто-то говорит, что многое обо мне знает.

– Я не…

– И я просила не называть меня «Вашим Величеством»! – она строго взглянула на Эмильду.

– Извините, – несмело произнесла Эмильда, – я не имею права называть Вас по имени, хоть Вы и разрешили. Если бы Вы не были королевой…

– Я не королева, – молебно произнесла Марина.

– Если бы Вы не были королевой, орхидеи вели бы себя скромнее.

– При чем тут орхидеи?

– При том, что они – любимые цветы королевы. Поэтому им всё прощается, другие растения могли бы быть казнены, особенно за беспокойство самой королевы. А эти мы даже наказать не можем.

– Ты сказала «казнены»?

– Да, Ваше Величество. А орхидеи мы не наказываем. Понимаете, Ваше Величество, в Маринии выращиваются только наши, маринийские цветы. Такие существуют лишь в подводном мире…

– В каком мире?

– В подводном мире, – повторила Эмильда. – Мариния – это королевство, которое находится на дне Средиземного моря.

– Ого! – Марина всерьез размышляла о том, что попала в дурдом.

– Вы не верите, – вопрос Эмильда произнесла с утвердительной интонацией.

– Попробую поверить, Эм… Эми… Эмильда. Так тебя зовут?

– Так. В общем, орхидеи – исключение, – она посмотрела на цветы и перевела взгляд на Марину. – Они об этом знают, и поэтому не слушаются. Вы могли бы на них повлиять, Ваше Высочество.

– Не называй меня так! – взмолилась Марина. – Ты меня с кем-то путаешь, я не королева! – долбила она, хотя сама уже слабо верила своим словам.

– Вас невозможно с кем-либо перепутать! Кстати, в подводном мире королеву называют как Величеством, так и Высочеством.

– А в надводном?

– В надводном «Ваше Высочество» – это, как правило, обращение к детям королевы.

Она тяжело вздохнула, глядя на орхидеи:

– Как повлиять на этих кошмариков?

Эмильда, пожав плечами, ответила:

– Возможно, заклинание придумаете.

– О-о-о, – устало протянула Марина. – Начинаются заклинания и остальной бред.

– Ваше Величество, у Вас болит голова? – Эмильда заметила ее болезненное выражение лица.

– Знаешь, она начинает болеть сильнее, когда слышит слова «заклинание», «Ваше Величество», «Ваше Высочество».

– Пойдемте к Мольту, он вылечит Вашу голову!

– А ты будешь называть меня по имени?

– Мне не подобает! Я ни одну маринийскую королеву не называла Мариной.

– А меня будешь называть! Тем более я не королева, – противилась Марина.

– Вы вправду этого хотите?

– Да! Ты наконец поняла?

– Вообще-то… я должна выполнять Ваши приказы, – нетвердо произнесла Эмильда.

– Вот и чудесно. Выполняй!

– Хорошо, Ваше… – запнулась она и посмотрела на улыбавшуюся королеву, – Марина, – выдохнула она. Ей было до того неудобно обращаться к королеве Маринии на «ты».

Но следует сказать, она чуть-чуть приврала: одну королеву она называла просто Мариной.

5

– В подводном мире сейчас 11004-ый год. Мариния возникла более четырех тысяч лет назад, – рассказывала Эмильда, передвигаясь по коридору Мартика. – Ее основала Ваша… твоя дальняя родственница, которую тоже звали Марина. Она стала первой королевой Маринии.

Кругом царила тишина. Марине казалось, дворец пуст. Она не приближалась к орхидеям и вникала в Эмильдин рассказ.

– Мариния – королевство на дне Средиземного моря, – повествовала Эмильда.

Марина чавкала жвачкой:

– Как королевство может существовать на дне моря?

– Просто!

– Это невозможно.

– Мариния столько лет существует на дне морском, значит, это возможно.

– Почему на дне морском? – изумилась она. – Удобнее места не нашлось?

– Марина захотела создать королевство под водой, на дне моря. Она поклонялась стихии Моря, она безумно его любила.

– И я люблю море. Я люблю в нем купаться.

– Она любила его иначе, – блестели карие глаза. – В море громадная сила. Безбрежное и таинственное, то суровое, то ласковое, оно всегда манило людей.

– Красиво рассказываешь.

– Потому что море красивое.

– Кто сомневается!

– Знаешь, что означает твое имя?

– Марина в переводе с греческого «морская». Но это ни о чем не говорит! В мире сотни Марин, они все – королевы? – скептически поинтересовалась Марина, думая, что правда на ее стороне.

Разжевывая каждую деталь, Эмильда доказывала обратное:

– Марина Завальская одна. Она-то нам и нужна.

– Если бы меня не назвали Мариной, то сейчас я бы сидела дома и пила апельсиновый сок, а не шаталась среди опасных для жизни цветов?

– Наверно. Но бабушка недаром отдала тебе кулон, – напористо произнесла Эмильда.

– Ты и о кулоне знаешь?

– Он передавался от одной королевы Маринии к другой. Естественно, я знаю о нем.

– Моя бабушка… Она в самом деле тут правила? – Марина остановилась.

– Она была девяносто девятой королевой Маринии.

– Как она правила Маринией, если жила там, над водой? – она показала вверх.

– Ты тоже много лет прожила над водой, но с момента смерти Марины девяносто девятой считалась сотой королевой Маринии.

У Марины в голове всё перепуталось. Она столько узнала! Родной кулон передавался из рук в руки. Сколько чудес он повидал, а она не подозревала.

– Но… но… не может быть! – она сжала голову руками, чтобы та не раскололась от бурного потока мыслей.

– Титул королевы бабушка приготовила тебе. Не кому-нибудь другому, а тебе.

Конечно, сотая правительница Маринии не вписывалась в рамки традиционного представления о королевах. Вряд ли кому-нибудь придет в голову поручить 14-летней девочке правление целым королевством. Трудно представить королеву в кроссовках и модных рваных джинсах, даже на принцессу такая особа не тянет.

– Я не могу… Пойми, я не могу быть королевой.

– Каждая Марина, правившая здесь, поначалу не могла осознать правду. Но ты привыкнешь. Привыкнешь ко всему: к волшебству, ко мне, к орхидеям. Орхидеи – не самое страшное, – Эмильда перевела взгляд на шевельнувшиеся лепестки. – Вот пятьдесят шестая Марина увлекалась кактусами. Ну эти колючие твари и наворотили тут! Обитатели Мартика боялись выходить из комнат. Я попробовала утихомирить их заклятием, но, видимо, что-то напутала, и они начали расти и расползаться по всему дворцу.

– И ты хотела, чтобы я заколдовала их? – Марина указала пальцем на цветы. – Чтобы история повторилась, но с орхидеями?

– Надо правильное заклинание составить…

– А-а-а! – закричала она.

Орхидея укусила за палец. Эмильда схватила ее запястье и потянула.

– Она отгрызет палец!

Эмильда сорвала цветок. Пронзительный визг сменил беспрестанное ржание. В полуживом состоянии орхидея сопротивлялась недолго. Общими усилиями девочки спасли руку. Пошевелив пальцами, королева сказала:

– На этом моя любовь к орхидеям исчерпана.

***

– Показать Большой Зал? – Эмильда подошла к высокой расписной двери.

Марину увлекло наблюдение за волшебными существами, протиравшими листья орхидей и порхавшими от цветка к цветку.

– Это эльфы?

– Нет, это феи-покровительницы твоих любимых цветов. Вернее сказать, твоих бывших любимых цветов. Это крылатые феи, они бывают крылатые и бескрылые.

Феи, с аккуратностью протиравшие цветы, напоминали светящихся бабочек на Эмильдиных туфлях. Они, как и мотыльки, излучали свет, и от них так же нельзя было оторвать взгляд.

– Они похожи на бабочек, – Марина опустила глаза на туфли Эмильды.

– Ты угадала. Доброта этих фей – одна из главных составляющих охраны дворца. Их энергетика создает мощный барьер, который не позволяет злым чарам проникнуть сюда. В благодарность за это придворные носят такие туфли. Это старая традиция. Бабочки на туфлях символизируют фей-защитниц дворца.

– Интересная традиция, – Марина любовалась феями.

– Я хотела показать Большой Зал, – сказала Эмильда. – Лиммерция! – громко произнесла она, глядя вверх.

Марина поймала ее взгляд и посмотрела туда же. Спустя несколько мгновений возле них закружила крылатая фея со связкой ключей в руке.

– Здравствуйте, Ваше Величество, – она слегка наклонила голову в знак уважения.

– Здравствуй… – запнулась Марина, не запомнив имени феи.

– Лиммерция, – Эмильда шепотом напомнила имя. – Лиммерция, открой нам дверь, – громче произнесла она.

– Сейчас, Эми, – фея зазвенела ключами, перебирая связку.

Марина тем временем рассмотрела ее наряд: переливающееся парчовое платье с множеством подъюбников, белоснежный фартушек со знакомой эмблемой и длинные бусы.

Фея подлетела к замочной скважине и воспользовалась подобранным ключом.

– Вероятно, я перепутала, – она обнаружила, что ключ подобран неправильно и стала искать подходящий. – Вот же он!

Вторым ключом она открыла замок и спросила:

– Что-нибудь еще, Эми?

– Нет, Лиммерция. Спасибо, ты свободна.

– Очень приятно быть Вам полезной, Ваше Величество, – она вновь поклонилась.

– Благодарю, Лиммерция, – Марина чуть не отвесила ответный поклон.

– Ваше Величество, Вы срочно должны показаться Мольту! У Вас голова разбита, – взволнованно произнесла фея, разглядев под челкой рану.

– Спасибо за беспокойство, – Эмильда ответила за Марину, пока та собиралась что-то сказать. – Мы как раз к Мольту шли. Я покажу Ее Величеству Большой Зал, она здесь недавно и только осваивается.

– Тогда всё ясно, – понимающе произнесла Лиммерция. – Не буду Вас задерживать, лишь хочу сказать, что рада Вас видеть, Ваше Высочество.

– Я… я тоже рада, – Марина скорчила что-то вроде улыбки.

Фея звякнула ключами и улетела.

– Тут все такие вежливые, – сказала Марина.

– Ты королева, с тобой все обязаны вежливо обходиться. А Лиммерция – предводительница самых добрых существ в этом дворце. Она не просто вежливая, от нее веет теплом, верно?

– У меня даже голова перестает болеть.

– Феи часто помогают Мольту в исцелении пациентов, они благоприятно воздействуют на человеческую психику. Жестокое обращение с такой феей карается на законодательном уровне. Если Совет Всех Морей вычислит что-то подобное, виновнику не избежать наказания.

– Совет… чего?

– Совет Всех Морей, – Эмильда открыла дверь в Большой Зал. – Тебе не помешает почитать «Политическое устройство подводного мира».

– Я в политике ни бельмеса не смыслю, – Марина вошла в зал.

– Почитаешь – и будешь смыслить, – Эмильда закрыла за ней дверь. – Совет Всех Морей – это сообщество, которое решает вопросы, касающиеся политики подводного мира.

– А это Большой Зал? – Марина скользила взглядом по расписным стенам просторного светлого помещения.

– Да, здесь ты будешь принимать гостей, проводить совещания, отмечать праздники.

– Ты с уверенностью говоришь, что я буду принимать гостей, проводить совещания и отмечать праздники, будто я дала согласие на всё это. Ты решила за меня.

– А ты не согласна отмечать с нами праздники? – ненавязчиво поинтересовалась Эмильда, стараясь не заострять внимание на том, что Марине придется остаться в королевстве.

– Я не согласна здесь оставаться, – Марина раскусила ее.

– Между прочим, праздников в Маринии немало. Маринийцы – народ веселый, праздновать мы любим.

– Мне безразлична Мариния и безразличны маринийцы, – она не желала провести остаток жизни черт знает где.

– Скоро будет День Липрекко, – Эмильда втирала о праздниках. – Это день защиты крылатых фей. В доме каждого маринийца живет фея-покровительница домашнего уюта и благополучия, в День Липрекко мы поздравляем их.

– Мне-то что с вашего Дня Липрекко? – небрежно бросила Марина.

– С НАШЕГО Дня Липрекко, – настойчивости Эмильде было не занимать.

– Вашего.

– Какие праздники тебе нравятся?

– Мне нравятся более приземленные праздники. В них не участвуют феи, волшебные туфли, подводные миры, – сказала Марина.

– Новый год! Полагаю, этот праздник более знаком?

Ее показное безразличие сбавляло обороты – упоминание о новогодней ночи не может вызывать негативные эмоции, это волшебный праздник.

– Прекрасно! – Эмильда прервала красноречивое молчание. – Жаль, Новый год не скоро. К слову, твоя коронация – большой праздник.

Нацелив на нее растерянный взгляд, Марина спросила:

– Меня будут… короновать?

– Всё будет по правилам!

– Но… зачем это?

– Коронация – неотъемлемая часть процесса становления королевы. Несомненно, ты являешься королевой со дня, когда бабушки не стало. Но коронацию мы проведем, – ультимативно говорила Эмильда.

А внутри Марины обрывались цепи непокорности…

– На твою голову наденут корону, и ты сядешь на этот трон, – Эмильда указала на настоящий царственный трон, располагавшийся напротив девочек.

– Это мой трон?! – не верила Марина. – У меня будет корона?

– Конечно, будет! Но ее ты увидишь не раньше коронации. А на трон можешь присесть прямо сейчас.

– Это настоящий королевский трон? – зачарованно бормотала Марина, приближаясь к нему.

Деревянный, инкрустированный драгоценными камнями трон, знавший девяносто девять маринийских королев, заждался сотую владелицу. На спинке Марина увидела ту же эмблему. Она думала, лишь она рассматривала его, как музейный экспонат, а предыдущие Марины от рождения знали, что сядут на него. Она смотрела на него, как на летающую тарелку, забытую в Большом Зале инопланетными гостями. В голове не укладывалось происходившее. В ее распоряжении был трон, предназначенный королеве – женщине с изысканными манерами и непоколебимой твердостью духа.

– Садись, – сказала Эмильда.

– Я… у меня… Может, не надо? – трон выглядел довольно сурово.

– Садись, Марина, – Эмильда подталкивала ее.

Она смерила помощницу устрашающим взглядом, но тем не менее опустилась на законно принадлежавший трон и вцепилась в подлокотники.

Легкий ветерок пошевелил волосы. Она оглянулась. Сзади была стена.

– Что это? – неожиданности ей приелись.

Эмильда, не ответив, отошла. Трон вспыхнул ярким светом, а с волосами играл ветер, гудя и посвистывая.

– Эмильда, что происходит?! – Марина сильнее впилась пальцами в трон – слезать она боялась.

Эмильда опять промолчала. Марина свернулась в клубок, поджав ноги. Ветер развевал волосы.

– Эмильда!

Эмильда невозмутимо смотрела на нее.

Буря утихла так же внезапно, как началась. Свет померк, ветер затих – обстановка нормализовалась.

Марина, не вставая, произнесла:

– Что это было?

– Ты впервые села на трон. Он с тобой, как бы поточнее выразиться… познакомился.

– Познакомился? Он всегда так знакомится? – она откинулась на спинку.

– Я образно сказала. Трон тебя узнал, не сбросил. Это говорит о том, что ты – королева Маринии. Любого другого человека он свергает.

– Даже тебя?

– Я не королева. Королева одна, а я – твоя правая рука.

– Моя правая рука сегодня пострадала, – Марина показала пораненный локоть.

– Мольт всё исправит. А я – самая близкая тебе помощница. Со мной можешь советоваться по любому вопросу, спрашивать о том, что непонятно.

– Непонятно, почему я везде вижу этот значок, – она показала кулон.

– Этот значок – герб Маринии. Буква «м» – единственная в маринийском алфавите, которая по написанию совпадает с русским аналогом. Буква «м» на гербе сама знаешь, что значит.

– Марина… Или Мариния, – перебирала она возможные варианты.

– И то, и другое. В нашем королевстве букве «м» уделяют повышенное внимание.

– Я заметила: Мольт, Мартик. Имя моего брата тоже на «м» начинается, – сказала она, и от воспоминания о Максиме пропало желание возвращаться домой.

– Он тут вряд ли когда-нибудь побывает, – Эмильдина фраза прозвучала сладкой песней. – Хотя он имеет отношение к тебе, а значит, и к Маринии.

– Он меня тут не найдет! Ура, я его больше не увижу! – ликовала Марина. – Подожди… – улыбка стерлась с лица, – я смогу вернуться домой? Если захочу?..

Эмильда, потоптавшись на месте, скороговоркой произнесла:

– Сначала расправишься с Нептунией.

Не дожидаясь вопроса «Кто такая Нептуния?», она сказала:

– Иди сюда.

Королева слезла с трона, и они подошли к карте, висевшей на стене Большого Зала.

– Это подводный мир Средиземного моря, – сказала Эмильда.

– Что значат эти треугольники и завитушки?

– Прислони кулон к карте.

Марина коснулась кулоном карты, и каракули-обозначения превратились в русские буквы.

– Классно! А ты тут что-нибудь понимаешь?

– Я не знаю русского, но эту карту знаю как свои пять пальцев, – ответила Эмильда.

– Не знаешь русского? Как же ты со мной разговариваешь?

– Я разговариваю на маринийском, но кулон всё переводит, и ты слышишь меня на русском.

Марина недоуменно посмотрела на нее. Потом таким же недоумевающим взглядом посмотрела на кулон. Она не подозревала о скрытых возможностях своего сокровища.

– Пока кулон на тебе, ты понимаешь все подводные языки.

– Никогда бы не подумала, что такое возможно.

– Тут многое возможно, останешься здесь – узнаешь не такое.

Марина хотела попросить не уговаривать ее остаться, но помощница приступила к объяснениям, и она промолчала.

– Карта немного устаревшая, но я объясню, что к чему, – Эмильда развернулась к карте.

Марина была достаточно равнодушна к объяснениям, однако выслушала их.

– Здесь изображены четыре подводных королевства: Мариния, Хлид, Нептид и Гарлитем, – Эмильда очертила территорию каждого государства. – Нептуния, королева Нептида, завоевала Гарлитем, и теперь он входит в состав Нептида. Мариния – самое могущественное королевство, это заветная мечта Нептунии, – она водила пальцем по карте. – Со дня основания Маринии ей не дают покоя мысли о завоевании нашего королевства. Она многократно пыталась уничтожить маринийцев во главе с королевой. К счастью, старания были напрасными. Правда, однажды… у нее чуть не получилось, – девочке взгрустнулось. – Мариния была совсем молодым королевством, Нептуния чуть не разгромила его. Никогда не забуду тот день.

– Ты помнишь тот день? Сколько лет прошло?

– Прошло почти четыре тысячи лет.

– ?!?

– Но я помню события в деталях.

– ???

– Я живу в подводном мире со дня основания Маринии.

Марина непонимающе хлопала ресницами.

– Мне более четырех тысяч лет – ровно столько, сколько Маринии. Я перерождаюсь каждый раз, когда умирает королева, и мой возраст выравнивается с возрастом наследницы престола. Сейчас мне, как и тебе, четырнадцать лет. А выгляжу я ребенком потому, что все люди в подводном мире выглядят моложе биологического возраста.

– Ты помнишь, что происходило в течение четырех тысяч лет? – остолбенела королева.

Эмильда кивнула.

– Свихнуться можно, прожив столько.

– Свихиваться некогда, – сказала она. – В тот день, когда Нептуния чуть не захватила Маринию, погибла Марина I.

Она обернулась и взглянула на портрет, украшавший Большой Зал:

– Первая королева Маринии – Марина I.

С портрета улыбалась миловидная светловолосая девушка с тонкими чертами лица, которая, как и нынешняя королева Маринии, вовсе не походила на властную правительницу.

– Вы с ней похожи.

– Мне тоже так кажется, – сказала Марина.

Доказательств ее королевского происхождения становилось больше.

– У Нептунии есть закадычная подружка – Ориза, она богиня огня в подводном мире. У Оризы есть сын Анрин. Марина I по глупости влюбилась в этого подонка. Нептуния подговорила его убить Марину. Он воспользовался ее полным доверием, и… они втроем добились ее гибели. И едва не разрушили королевство. Если бы не вмешалась королева Хлида, Мариния сейчас была бы под властью Нептунии. Лорида дала отпор, а в отместку за смерть лучшей подруги наложила проклятие на всех женщин Нептида – они стали зеленомордыми жабами с водорослями на голове вместо волос, – Эмильда едко усмехнулась.

– По-моему, портрет одной из этих красоток я видела в темнице, что напротив лестницы.

– В Комнате Посланий? Кто-то давно оставил там портрет Нептунии.

– Это Нептуния? – Марина скривилась.

– Да, а когда ты побывала в Комнате Посланий?

– Я в ней очнулась, когда оказалась здесь.

– Хм…

– Эмильда, я там, в этой Комнате Посланий, сказала двери, чтобы она открылась, и она выполнила команду. Почему?

– Всё живое и неживое во дворце подчиняется тебе. Прикажешь двери открыться – она откроется, прикажешь занавескам изменить цвет – он изменится.

– Ты шутишь?

– Прикажи свече погаснуть, – Эмильда приметила свечу на алтаре около трона.

Безо всякого энтузиазма Марина сказала:

– Погасни.

Яркий огонек, метнувшись в сторону, потух. У нее не было слов, чтобы прокомментировать.

– Теперь веришь, что ты – главный человек в Мартике, что ты – главный человек в королевстве, что ты – королева Маринии?

Она хранила молчание. Происходили несколько загадочные вещи.

Пока она обдумывала ответ, Эмильда рапортовала:

– Дошли слухи, что Нептуния снова что-то замышляет. Что именно – пока не удалось выяснить, но она точно что-то готовит, я это чувствую.

– Но чем я могу помочь?

– Ты должна защитить королевство, – Эмильда вплотную приблизилась.

– Я не умею защищать королевства, меня этому не учили.

– Это сможешь сделать только ты! Нептуния готовится нанести сокрушительный удар, противостоять ей под силу лишь тебе.

***

– Ты – сотая королева Маринии. Марина I говорила, что каждая сотая правительница королевства будет обладать неординарными качествами, у нее будет особая судьба. Тебе предначертано возглавлять наиболее величественное подводное королевство в Средиземном море, – разглагольствовала Эмильда по дороге к Мольту.

Марина опасливо глядела на орхидеи.

– Какие цветы были любимыми у Марины I?

– Как ни странно, орхидеи, – улыбнулась Эмильда.

– Они так же не слушались?

– Марина приручила их. Слуги ее так не слушались, как цветы.

– Слуги? И у меня есть слуги?

– Марина, ты удивляешь. Как у королевы может не быть слуг?

– Но где они? – она вертела головой.

– Большинство слуг сосредоточено на первом этаже. На другие этажи они захаживают нечасто.

– Сколько у меня слуг? – нетерпеливо произнесла она.

– Тебе хватит, – еле сдерживала смех Эмильда.

– Ну скажи!

– Я им счет не веду.

– Ну а приблизительно?

– Я не знаю, Марина, – Эмильда душила смех.

– Примерно!

– Много у тебя слуг – примерно.

– Примерно много? Хорошо!..

– Что за шум? – незнакомый седовласый старик прервал беседу, рассматривая с порога гостей.

– Мольт, посмотри, кого я привела!

– Мольт! – Марина словно увидела старого друга. – Я о Вас наслышана! Сегодня я слышала Ваше имя раз… много раз!

Эмильда, услышав пародию на себя, недовольно взглянула на королеву.

– Очень приятно, – на лице лекаря появилась добродушная улыбка. – Ваше Величество, полагаю, что знаю причину Вашего визита, – челка не помешала разглядеть рану.

– Да, это я случайно, – она коснулась лба.

– Проходите, проходите, – врач приглашал пациентку и ее помощницу.

– Меня тут все знают, – шепотом сказала она Эмильде.

– Кто не знает королеву!

Закрыв за ними дверь, Мольт бросился к выкипавшему зелью:

– Вот растяпа! Забыл, что зелье без присмотра… – он снял с плиты котелок. – Присаживайтесь, Ваше Величество. Эмильда, найди для королевы стул.

– А что ты варишь, Мольт? – Эмильда осматривалась в поисках стульев.

– У Моберты горло больное, варю мятную микстуру, – он размешал ложкой зелье.

– Моберта – это крылатая фея, – шепнула Эмильда.

– Только мяту придется у Сами попросить, свою я всю истратил.

– Сами – шеф-повар в Мартике, – добавила она. – Может, мы сходим попросим? – предложила Эмильда.

– Нет, нет, сидите здесь, – воспротивился старик.

Эмильда уселась за столик, а Марина с неподдельным интересом рассматривала баночки с лекарствами, загромождавшие полки в кабинете.