Текст книги "Малый бизнес в «лихие» 90-е. В Питере и далее везде…"

Глава 2.
Август 1991

Наступил август 1991 года. ГКЧП. Так как я всегда интересовался политикой, читал всю перестроичную публицистику, слушал, не пропуская, все выступления со съезда народных депутатов, то кое-что «понимал»)) в раскладе сил в верхах. Услышав в 11 вечера по радио призыв А.А.Собчака я поехал на Исаакиевскую площадь к Мариинскому дворцу, где размещался штаб сопротивления ГКЧП, предварительно позвонив бывшей жене и предупредив ее о своем решении, чтобы она знала, что с отцом ее детей, если что. Она мое решение одобрила. Я вышел на улицу и стал голосовать такси, так как общественный транспорт уже не ходил. Рядом оказался парень, который тоже направлялся на Исаакиевскую площадь. Наконец, нам попалось такси и мы поехали. Мы с парнем стали говорить о ГКЧП, конечно же, весьма не любезно, надо полагать. Таксист не выдержал и вступил с нами в горячий спор, довольно враждебный. Это не стихает до сих пор, даже усилилось, паранояльную враждебность встречаю на всех форумах известных изданий (сообществ) в Интернете. Как страшно расколота страна идеологически. Какие разные и непримиримые взгляды у разных групп людей в нашей стране. Люди готовы уничтожать друг друга по этим мотивам. Не удивляюсь уже той (начала 20-го века) гражданской войне и допускаю, что возможна и новая с такой поляризацией ценностей и убеждений. «Рулит», конечно, здесь власть, разыгрывая «крапленую» карту «разделяй и властвуй».

Люди, пришедшие на площадь строили баррикады. Тащили всё, что попадалось под руки: панцирные кровати, комоды и шкафы, старые автобусы и троллейбусы. Перегородили все улицы, выходящие на площадь. Конечно, эти «баррикады» не представляли серьезной преграды для танков, но показывали подлинные намерения людей, и это было главное. Сидели, кто на чем, и жгли костры, так как ночью было уже прохладно. Жители соседних домов приносили чай, кофе в термосах. В Мариинском дворце горели все окна и было множество людей, «трибуном» был Собчак. Было тревожно, однако, ходили слухи, что Собчак договорился с командующим Ленинградского военного округа, что войска ЛенВО не будут подчиняться приказам ГКЧП и не войдут в город. Это ободряло, но не снимало тревоги. Решающее значение, конечно, имели события в Москве, а именно, то, что Ельцину удалось договориться с Грачевым (командующим воздушно-десантными войсками) и Шапошниковым (позднее министрами обороны правительства Ельцина) о переходе подчиненных им войск на сторону властей РСФСР, не подчинившихся приказам ГКЧП.

Конечно, это был не простой кризис в политике и экономике, это была настоящая революция, своего рода Февральская 1917 года, только, теперь, наоборот, от социализма к «капитализму», как оказалось впоследствие, «дикого»)). «Гражданскую войну» начинавшуюся в октябре 1993 подавили в зачатке. А пока наступила осень 1991 года, с одной стороны, была всеобщая эйфория от наступивших свобод, с другой, хаос, развал, дефицит, рост цен, обнищание. В политике Ельцин призвал к власти команду «молодых реформаторов»: Гайдара, Чубайса и их соратников. Но наша книга не о политике, а «малом бизнесе» «лихих» 90-х годов, поэтому расскажу вам об одном «артефакте», который мог быть возможен лишь тогда. Также как позже расскажу и другие истории, которые происходили тогда, и не могут уже повториться. Историй у меня найдется много, было бы это кому-то интересно)).

Глава 3.
«Боковик» в 40 млн. руб
1991 г.

Во время своих «гоняний воздуха» я познакомился с одним «мужиком»)), который в свою очередь был знаком со шведами из шведского ресторана на Свердловской набережной. В сентябре 1991 года в этой же среде кто-то поднял вопрос о партии машин «Вольво», которые интересовали какого-то покупателя. «Вольво» в то время было слишком «круто» и многие не поверили в реальность информации. Я же продолжал интересоваться, пока меня не вывели на «покупателя», который оказался не мифическим лицом, а вполне реальным.

Это был молодой человек лет 35, коммерческий директор какой-то ассоциации предприятий ВПК (Военно-промышленного комплекса) с Поволжья (офис ассоциации был в Волгограде). Уверен, что «сынок» какого-нибудь «босса» из ВПК. Офис московского представительства занимал целый этаж в гостинице в районе ВДНХ (Москва). В то время это было «круто», так как большинство «фирм» ютились в комнатках (тот же М. Дмитриев (как и многие другие, позже «известные» лица) сидел в комнате-«офисе» на Загородном проспекте, когда я заглянул к ним по какому-то вопросу).

Директор заключил со мной «боковик»: договор оказания посреднических услуг за 1% от сделки, но не подписал его и не поставил печать, сказав, что сделают это после подписания контракта на поставку машин «Вольво». Я (впрочем, как и большинство «советских» «лохов») не настаивал на подписании, веря на слово.))

Он прислал в Ленинград своего зама, еще более молодого человека, которого я вывел через своего знакомого на шведов из консульства. Те пригласили их в Швецию на «Вольво», где они заключили контракт на поставки «Вольво» в обмен на сырье (металлы и прочее). Они приезжали в Ленинград не один раз и когда, наконец, контракт был ими подписан, я пришел к ним в гостиницу «Карелия» с пожеланием подписать мой «боковик».

Был вечер. Заместителя коммерческого директора сопровождали двое парней, как бы телохранители (на самом деле физически крупные ребята). Зам отказался, сказав, что не полномочен подписывать. Я спросил, что контракт подписать он полномочен, а «боковик» – не полномочен? У них были билеты на вечер на поезд с Московского вокзала. Я сказал, что они не доедут до Москвы, что я пошел за ребятами. Это был блеф, тогда у меня не было никакой «крыши». Они, конечно, не знали: есть или нет, но не стали рисковать и зам подписал со мной боковик на 40 млн. руб.

Но хэппи энда не получилось. Я был абсолютно не опытен, совершенно один, ездил позже неоднократно в Москву, но ничего не добился по этому «боковику». Мне говорили, что контракт не состоялся. Позже, когда я «раскрутился» и у меня появилась «крыша», то говорили, что можно было бы что-то с них «снять», если бы продать этот «боковик» кому надо, но я считал, что «поезд ушел» и не предпринимал никаких действий.

Глава 4.
«Бочка» технического спирта с «наездом»
1992 г.

Ещё один, не менее курьезный, случай происходил буквально в течение следующих нескольких месяцев. В своих «гоняниях воздуха» я попал на предложение о продаже жд цистерны технического спирта. 99% таких предложений шли мимо меня, то ли из-за низкого уровня связей, то ли из-за неопытности и неумений, то ли на само деле «воздуха», то есть «фантомов», которые мы «гоняли» было с избытком)).

Однако, на этот раз всё сработало и «бочка» спирта была продана, но основной посредник не захотел делиться, попытался сделать элементарный «кидняк»! Это был вполне взрослый «мужик», лет 55, рослый, уверенный, у него был «настоящий» офис на Конюшенной пл. Я сейчас уже не помню как конкретно он меня «отшивал», но суть от этого не меняется: денег я не видел. Тогда я пошел на ход, который, конечно, был не «эксклюзивен». ))

Я попросил пойти со мной к «мужику» своего знакомого, рослого, с бородой парня, попросив его сидеть молча, пока я веду «базар». )) Когда мы пришли в «контору», там был «хозяин» и 2 его сотрудника. У меня не было особых вариантов, кроме «понта». )) Я сказал, что, «если через полчаса я не увижу здесь платежку, то парень, которого я привел с собой, чтобы показать тебя и твою „контору“, придёт с „шоблой“ и будет „мочить“ вас». )) Для моего визави «аргумент» показался весомым)). Через полчаса платежка была у меня на руках. Это были первые опыты «серьёзных» «понтов», потом в течение 90-х неоднократно были ситуации более жесткие и серьезные, и не всегда был «хэппи энд», скорее даже наоборот.

p.s. История закончилась тем, что я потерял 34% налога на прибыль из-за своей финансовой и управленческой неграмотности: был конец марта 1992 года (26 или 27) и за оставшиеся дни я не израсходовал деньги рационально (600 т.р.)), чтобы не потерять их на налогах: я понятия тогда не имел об отчетности и сроках)). «Школа» учила не «по-детцки»))!

Глава 5.
Видиомагнитофоны «Daewoo» – «Позитрон»
1992 г.

В апреле 1992 года я встретил на «Казакова» (самая крупная «барахолка» тех лет) парня-азиата, я принял его за казаха (я сам казах) и мы заговорили с ним. Он оказался корейцем из Казахстана, искал пульты для телевизоров, звали его Иннокентий. После войны всех корейцев, вывезенных японцами на Сахалин (который по итогам 2-й мировой присоединили к СССР), Сталин переселил в Казахстан и Узбекистан, вместо возвращения в Корею. У меня в детстве были одноклассники и просто знакомые корейцы, также как немцы, чечены и другие выселенные из родных мест.

У Инокентия был «бизнес»: он покупал телевизоры и пульты по отдельности и с помощью несложных манипуляций (перепайки) со схемами в ТВ получал новый продукт, ТВ с пультом.)) Налоги были ниже на свое производство, чем на перепродажу. В это время корейский «Самсунг» наладил на Воронежском заводе отверточное производство (сборку) видеомагнитофонов. Это были первые видеомагнитофоны России.

Иннокентий спросил меня, нет ли у меня каналов покупки их, что у него есть покупатели из одного банка в Казахстане? У меня их не было и я стал интересоваться ими. Через некоторое время я узнал, что южнокорейский «Daewoo» вслед за «Самсунгом» создал отверточное производство видеомагнитофонов на базе ленинградского «Позитрона».

Я сумел выйти на коммерческого директора «Позитрона» и сообщил об этом Иннокентию. Мы быстро «слепили» договор и банкиры перечислили мне 27 млн. руб., я купил на них 1200 «видиков» по 25000 рублей, оставив себе (вместе с Иннокентием) 100 штук в качестве комиссии. Нам никто не мешал взять больше, установив большую цену на «видаки», но в то время у нас были сильнейшие ограничения в виде наших представлений о «справедливости»)).

Этих ограничений не оказалось у банкиров, которые купили наши «видаки». Они не знали как перевести 1100 видиков в Казахстан и попросили моей помощи. Я нанял 2 фуры для перевозки видиков в аэропорт «Ржевка», а там заключил договор на перевозку видиков в Казахстан 2 бортами (АН-24 и АН-28 – геодезические аэросъемки), в одном 500, в другом 600 видиков. Прилетели в Джамбул (теперь Тараз), а оттуда машинами «банкиры» перевезли видики в Чимкент.

Я пробыл в Чимкенте 3 дня и вернулся обратно на этих же самолетах в Ленинград, установив с «летунами» контакты. У них уже не было постоянной работы и они перебивались на таких «коммерческих» подработках. Потом я летал с ними еще и в Нарьян-Мар. Я заплатил за перевозку видиков в общей сложности 600 т.р., не потребовав предоплату с банкиров эту или даже много большую сумму, так как у них не было выхода. Они обещали перевести 600 т.р. сразу же после.. но «кинули»! Это был первый, но не последний, крупный «кидняк», всё только начиналось..)).

Глава 6.
Пацаны с Восточного Казахстана. «Красный Выборжец»
1992 г.

У меня завелись кое-какие деньги, которых хватало не только на пропитание, но и «игрушки». В нашей семье никогда не было хорошей бытовой техники: современных холодильников, ТВ, музцентров и всё такое. Я купил кое-что из этого в семью, себе и брату в Усть-Каменогорск: ТВ, магнитолы большие, пылесосы, а видиомагнитофоны были «свои» («Daewoo-Позитрон»).

В Усть-Каменогорске среди знакомых брата что-то услышали обо мне и у меня состоялось знакомство с несколькими «пацанами», назовем так, в силу их молодости. Они обратились ко мне с предложением о продаже цинка. Это было «круто» (по-настоящему, серьезно, хотя исходило от «пацанов»).

Дело в том, что госпредприятия были почти на грани развала, вся советская система снабжения трещала по швам, продукция многих предприятий была не востребована и «свободного рынка», да и никакого вообще, не было, и в соответствии с принципом домино или карточного домика всё висело на волоске. В этих условиях руководители предприятий не «гнушались» общения ни с кем, в том числе и с «пацанами», если за теми стояло что-то реальное, хотя бы для временной передышки.

Можно было попасть с улицы на прием к директору гиганта советской индустрии (тогда еще не ввели должности «Генеральных» и «Президентов»). Эти пацаны чаще всего были тоже не совсем «простые» ребята, а дети тех же спецов, которые занимали ключевые позиции и знали многие ходы и выходы в системе. Они предложили мне продать 4 вагона цинка, которые им по «бартеру» отдавал Лениногорский полиметаллический комбинат.

70% цинка в СССР производилось на цинковых заводах Казахстана (их было 4: УКСЦК (Усть-Каменогорский свинцово-цинковый комбинат), Лениногорский полиметаллический, Зыряновский свинцовый (это всё в ВКО, теперь это ОАО «КазЦинк», принадлежит международной корпорации «Гленкор») и Чимкентский цинковый), остальные 30% – во Владикавказе, Константиново (Донецк) и Челябинске. Чистота цинка УКСЦК на Лондонской бирже цветных металлов (LME) оценивалась как эталонная.

Я быстро вышел на руководство «Красного Выборжца» и договорился о продаже им цинка. Вот было время. Ведь не только я был случайным в этом деле человеком, дилетантом, «ботаником», как сейчас говорят в инете, но, насколько я понял из нескольких контактов тогда и позже, и новое руководство «Выборжца» состояло из молодых нахрапистых дельцов, далеко не «карьерных» специалистов по цветным металлам)). Тоже были чьими-то «детками»)).

«Пацаны» и сами могли выйти на «Красный Выборжец», они лучше меня знали все эти структуры, так как за ними стояли «дяди», но им не нужны были безналичные перечисления денег, а также со мной их уже что-то (общие знакомые) связывало, а «Красный Выборжец» или кто-то другой «издалека» мог и «кинуть». Они искали надежный канал. В то время ценилась «наличка» и, в частности, некоторыми «продвинутыми»)), «зеленая»)). В Ленинграде, скорее уже Петербурге, пунктов по «обналичке» было много.

Чтобы заполучить этот договор, я «понтил» перед новыми знакомыми, говоря, что я «спец» и обеспечу им наименьший процент обналичивания и обменного курса. Короче, я очень хотел эту сделку и я ее получил. Честно продал цинк, получил на свой счет деньги, обналичил их, купил доллары и рассчитался с ними. Пацанов было двое и с ними еще один (взрослый) представитель «дяди».

Пацаны прилетели заранее, я их поселил в дешевой гостинице на окраине Питера, недалеко от своего дома, а представитель «дяди» устроился сам где-то и, получив свои «грины», исчез, наверно, улетел. Пацаны же получив свои денежки, за вычетом моих комиссионных, устроили мне, так сказать, «ужин». Потом они попросили подержать «грины» у меня дома до отлета из Питера, т.к. не были уверены в их сохранности в гостинице, не носить же постоянно при себе, тоже риск, вдруг менты начнуть проверять документы и обыскивать.

Когда я через некоторое время прилетел в Усть-Каменогорск, то меня они пригласили уже домой к себе, и там мать одного из них сказала, что не ожидала уже увидеть сына живым. 200 «штук» «зеленых», которые они привезли домой, тогда воспринимались весьма серьезно. Уже в то время было немало убийств среди «коммерсантов», и это были не только сообщения СМИ и ТВ, но и «происшествия в твоем городке». Мои связи в ВКО расширялись. Следующим этапом был выход напрямую на Лениногорский полиметаллический комбинат. Это был уже 1993 год.

Глава 7.
Моторные масла в обмен на лакокраску
1993 г.

Один из этих «пацанов» свел меня с начальником отдела снабжения комбината и тот сказал мне, что они могут дать мне какую-нибудь свою продукцию в обмен на поставку нужного им сырья и назвал несколько позиций, которые у них «горели», в частности, моторные масла. В обмен («бартер») они могли дать закись меди и окись цинка (цинк и свинец у них был для «своих»), которые шли в качестве сырья в лакокрасочную промышленность и в резинотехническую. Я совсем не разбирался в этих «вещах», но здравый смысл и активность многое могут сделать. Я навел справки (интернета тогда не было)) и мне подсказали объекты, которым я мог бы предложить продукцию комбината. В Питере это были объединения «Пигмент» и «Красный треугольник».

Я поехал на «Пигмент» и попал на прием к коммерческому директору, приятной женщине лет сорока. Я сказал, что мог бы поставить им закись меди (она шла для изготовления краски для судов) за предоплату, немного приврав, что уже давно работаю с комбинатом и поставлял их продукцию на шинные заводы. Я был никто и звать меня было никак. Я не знаю, были ли конкретные причины, связанные с производственными проблемами, почему она (директор) согласилась работать со мной или это были остатки советского доверия, но мы заключили договор и я получил на свой счет деньги, которых мне хватило на 2 цистерны моторного масла.

В этом я тоже совершенно не разбирался, и где я познакомился с москвичем (кажется, в купе поезда Москва-Питер), через фирму которого я купил эти цистерны на Новоуфимском нефтеперерабатывающем заводе, сейчас не помню, но впоследствии у нас была еще одна сделка. Эта фирма располагалась на территории какого-то сельхоз НИИ (в Москве), скорее всего она была там не одна и они были связаны с руководством НИИ «родством» и пользовались преференциями: аренда, «крыша», связи. Это было типично для всей страны.

Моторные масла пришли на комбинат, вагон закиси меди на «Пигмент», я был «крутышкой», как сказала бы моя 3-х летняя внучка (возможно, скажет, если прочтет эти строчки, а пока я ее так зову)).

Глава 8.
Выход на УК СЦК
1994 г.

Среди знакомых «наших» пацанов оказались несколько молодых людей, дети спецов и руководителей УКСЦК, «продвинутые» в вопросах «рынка», учредители и активисты товарно-сырьевой биржи. Через одного из таких «продвинутых» я вышел на УКСЦК и стал его поставщиком. Мне определили сферу кислотоупорных кирпичей, которые шли на футеровку полостей, связанных с кислотой.

В этой сфере промышленности я тоже «ни в зуб ногой», но разве это могло остановить после полученного опыта. Я узнал, что в стране около 2-х десятков заводов, производящих кислотоупорные кирпичи разной номенклатуры и профиля. Почти все они были нужны на комбинате и я и мои сотрудники, которыми я стал обзаводиться, побывали на многих из них. География их расположения охватывала страну от севера до юга (Донецк) и от запада до Урала.

Почти везде стояла проблема не просто заключить договор на поставку и заплатить по нему, но и «вытолкнуть» купленную продукцию и, если не «сидеть» на предприятии, хотя бы несколько дней, то можно было ждать ее сколь угодно долго. Эти традиции шли еще с советских времен, когда ничего не хватало, всё было дефицитом, и были спецы-«толкачи» фондируемого материала, проводившие большую часть своего времени в командировках на предприятиях, производящих нужный им материал (оборудование, сырье и т.д.). В описываемые годы всё это усугублялось еще развалом производственных связей и отсутствием денег.

После моей работы со спортсменами, этот период времени в моей жизни был самым насыщенным в плане знакомства со страной, от Беларуси до Красноярска, от Мурманска до Ашхабада я летал и ездил на поездах, и всё по «делам». В этот же период произошло мое знакомство с «западом»: Англия и Швеция, но это несколько позже. В обмен на поставку кирпичей УКСЦК отдавал мне по «бартеру» цинк и я вначале по «проторенной дорожке» (помните эпизод с пацанами) продавал его «Красному Выборжцу», а потом уже в Швецию. Как это произошло – в следующей главке.

Глава 9.
Кировский завод. Англия и Швеция
1994 г.

В начале 1994 года, когда мы с Элом (о нем позже) вышли на «Кировский завод», он был уже поделен на 40 АО, ТОО, так, по крайней мере, нам сказали ребята с одной из таких фирм оттуда, когда нас познакомили по какому-то случаю. Такое происходило по всей стране: «кто что сторожит, тот то и имеет»)). У них были контакты с зарубежными партнерами из Англии и Швеции.

К тому времени у нас уже был прекрасный офис в небольшом 2-х этажном здании какой-то бывшей «конторы», кажется, ЖЭКа, которую задолго до нас успели «прихватизировать» какие-то «блатные», связанные с отделом торговли исполкома Кировского района СПб, переоборудовать ее под офис и, взяв большой кредит в банке, исчезнуть за границей (так нам рассказывали, когда сдавали в аренду). 2-й этаж был нашим офисом, а на первом был склад, сауна с бассейном и тренажерный зал, мы могли и принимали серьезных партнеров)).

Наши новые «кировские» друзья познакомили нас с бизнесменами с острова Мэн (Билл) и из Швеции (Кеннет и Герт-Уве), так как у нас можно было проводить вечерние застолья с сауной и бассейном. Шведы оказались ребятами ушлыми и быстро сообразили, что мы для них находка и стали покупать наш цинк для 2-х заводов в Швеции. Они почти не «вылезали» из Питера, приезжали в командировки ежемесячно, посещая ночные клубы и ухаживая за «нашими» девушками)). В 1994 году и мы впервые попали в Англию (Лондон), на о. Мэн и в Швецию, в город Мальмё, где находился головной дивизион (офис) шведской фирмы.

Мы с Элом наняли 2-х переводчиков английского языка, т.к. никто из нас не говорил на английском. Первые встречи со шведами (2 менеджера: Кеннет и Герт-Уве) проходили в ресторане при гостинице, в которой они останавливались. Чаще это были «Москва» или «Охта». Мы заключили с ними контракт на поставку цинка на английском языке. Наташа, наш переводчик, была обычной школьной учительницей английского, уволившейся из школы из-за зарплаты, которой не хватало ни на что, и не владела бизнес-терминологией, но в силу своей привлекательности не вызывала критики ни со стороны шведов, ни с моей стороны)).

После подписания контракта мы выпили шведской водки «Абсолют», но и она оказалась «паленой» (наверно, в 1994 году «натурального» (неподдельного), напитка было не сыскать)). Мы расслабились и позволили себе отступить от формального разговора. Кеннет спросил сколько мне лет (мы были, примерно, ровесники, я с 1948, а они с 1947 г.р., как выяснилось позже, значит нам было по 44—45) и здесь я решил пошутить (юмор у меня довольно однообразный (с уклоном в «черный»), так называемый (мною), «окопный», чтобы не путали с «солдатским»)).

Я с самым серьезным видом сказал Наташе, чтобы она также без тени улыбки перевела им то, что я скажу. Я сказал, что мне 63 года. Когда Наташа перевела, они удивлено подняли брови, так как я обычно выгляжу (или выглядел)) младше своего возраста (в том случае лет на 35). Я им сказал, что они удивлены, потому, что, наверно, не знакомы с феноменом азиатского фенотипа, который долго выглядит инфантильно, а затем быстро стареет. Поэтому, довольно скоро они увидят меня старым с редкими выпавшими зубами как на фотографиях старых вьетнамцев. Они сочувственно покивали головами. Когда позднее мы «раскрепостились» и стали встречаться у нас в офисе в сауне с бассейном, то уже ни я, ни Наташа не помнили эту мою шутку и кто-то по какому-то случаю сказал Кеннету сколько мне лет. Он долго хохотал над ней и придумал свою, что у них есть подруга Бригит, вдова 65 лет, они познакомят меня с ней и мы будем отличной парой.

Было еще много веселых историй, о них позже.