Текст книги "Алма-Ата неформальная (за фасадом азиатского коммунизма)"

Рядом с домом находился дежурный «комок». Когда я объяснил продавцу, что мне нужна горячая водка и холодная вода, тот сразу изменился в лице. Но я пообещал двойную цену. Толпа «прозрачных» кружила вокруг меня и Мурата, ожидая развязки. Продавец высунул голову наружу, чтобы посмотреть, с кем я болтаю. Но никого не увидел, а потом просунул мне через окошечко горячую водку, которую он согрел на плитке, и бутылку ледяной воды, и стал наблюдать за мной. Я размешивал все это в стакане и вливал в горло Мурату. Но когда в него был уже влит третий пузырь, понял, что это было бесполезно. Да и он сам сказал, что водка, видимо, паленная, поэтому ничего не выйдет. Когда я уходил оттуда, болтая с «прозрачными», то слышал, как испуганный продавец звонит в милицию по поводу сумасшедшего возле его магазина. Дома, уже не обращая внимания на «прозрачных», я лег на диван и заснул. И увидел странный сон. Будто я вылетаю из своего тела и вижу все, что происходит со мной, со стороны. Это было очень приятное чувство. Но потом я понял, что если сейчас же не вернусь, то не вернусь уже никогда. И втиснулся в холодеющую плоть и тут же проснулся. «Прозрачных» не было. Рядом сидел Аскар. Я стал рассказывать ему про свои приключения. Он кивал головой. А потом сказал, что меня уже ждет машина. «Какая машина?» – не понял я вначале, но потом до меня дошло. В клинике испуганный врач-кодировщик мгновенно снял код и сказал рассерженно, что такие клиенты, которые так экспериментируют, ему не нужны. А я и сам больше не хотел встречаться с эльфами и «прозрачными»…»

Сэм не пьет с тех пор уже почти два года. Я рад за него.

Часть десятая
Алма-Ата богемная

(Одно небольшое уточнение. Слово «богема» обозначает некую среду, бульон, в котором варятся художники, литераторы, музыканты и вообще люди, ведущие беспорядочную, а главное, наверное, необеспеченную жизнь, потому что обеспеченный человек от искусства – это уже другой социальный тип. Точно так же – без оглядки и весело – живут и некоторые описанные здесь неформалы, так что я взял на себя смелость поставить их в один ряд с настоящей богемой.)

Несмотря на брежневский застой в середине прошлого века, который установил, по утверждению «Голоса Америки», в городах Советской империи, особенно в провинциальных, чуть ли не комендантский час, а также каленым железом выжигал малейшее движение общественной мысли и выхолащивал мозги, все же в Алма-Ате наблюдалась некая живая струя. Но такого бурного развития всяческих неформальных движений, да еще в таких масштабах, как в Москве, в Питере или Прибалтике, а также в европейских странах Варшавского договора, не было. Это потом горбачевская перестройка откроет шлюзы, через которые хлынет вся эта бурно кипящая вольница. Тем не менее задавленные экзотической смесью коммунизма и азиатского менталитета некоторые богемные элементы в нашей орде отмечались. Но прежде необходимо добрым словом помянуть стиляг Алма-Аты, которые, как и все стиляги, тоже носили узкие дудочки, слушали джаз, любили танцевать твист и тусовались на местном «Бродвее». Их еще называли буржуазной отрыжкой. Тяжело было ребятам при военном коммунизме. Могли запросто посадить за узкую штанину либо за тунеядство. К сожалению, когда я подрос, эти веселые чуваки уже вымерли как вид. И только у старшей двоюродной сестры Адели сохранились пластинки «на костях» с любимой стиляжной музыкой. Они внесли свой вклад в развитие неформального движения города. Значит, вначале были стиляги… Или диссиденты?

Ленин

Понятно, что в таком большом городе, как Алматы, бывшем когда-то столицей республики, в которой размещалось огромное количество лагерей для политзаключенных, были люди, профессионально занимавшиеся антисоветской деятельностью и, соответственно, находившиеся в оперативной разработке агентов КГБ. И у меня был свой диссидент. Когда С. учился в Москве в одном из творческих вузов, то там произошла довольно скандальная история, после чего его выперли оттуда с треском. Все случившееся он объяснял одним лишь желанием совершить «хэппенинг». Так творческие люди называют некие события поп-арта, которые представляют собой, по их мнению, значительное явление. Например, это может быть и концерт «Пинк Флойд» в Помпеях, прямо на развалинах, и драка вдовы Курта Кобейна из «Нирваны» с полицейскими, или когда Маккартни в клипе «Фул он зэ хилл» бегает с высунутым из ширинки членом – одним словом, все в таком духе.

А «хэппенинг» С. совершил действительно выдающийся. Его поймали во время посещения мавзолея вождя всех пролетариев – именно в тот момент, когда он попытался мастурбировать перед стеклянным гробом, где хранилось усохшее желтое тело, и, понятное дело, был арестован. А потом, когда московские гэбисты пришли к нему на съемную квартиру, то обнаружили, что одна из комнат была сплошь обклеена фотографиями Владимира Ильича! После этого к нему прилепилась кличка Ленин. Но все же С. не посадили. Продержали в психушке, а потом выслали в Алма-Ату. Но и тут Ленин продолжил свои странные дела.

Однажды, как бы в продолжение московского «хэппенинга», он проехал голым несколько остановок в троллейбусе по проспекту Коммунистическому, пока его не вытолкали взашей представители рабоче-крестьянкой молодежи. Хотя, может быть, это был даже не акт искусства, а просто пьяная выходка. Но и тогда Ленину все сошло с рук. Говорили, что его родители или очень близкие родственники были большими людьми, болтали еще, что он является внебрачным сыном Генсека СССР Леонида Ильича Брежнева. (Вот изощренный «хэппенинг» – Брежнев родил Ленина!) Но я никогда не пытался выяснить родословную С., а сам он никогда не распространялся о своих корнях. Вообще среди алма-атинской богемы, а также части «золотой молодежи» той поры Ленин был легендой. Еще бы – художник-авангардист, поэт, писатель, сын Генсека, да еще диссидент. Биография крутейшая.

Очень близко я узнал этого фрика в конце восьмидесятых годов, когда в Алма-Ате проходил фестиваль творческой молодежи «Жигер», в рамках которого проводился конкурс молодых писателей и поэтов. Я предоставил туда свой роман под названием «Игры в час Быка», который потом был напечатан в литературном журнале «Простор». А Ленин приволок кучу странных рассказов, один из которых меня просто поразил. Он назывался «Желание сухого желтого тела Вождя» (имелся в виду настоящий Владимир Ильич, вернее, его мумия. Сплошная некрофилия) и был проиллюстрирован рисунками автора, очень, я бы сказал, смелыми. Был скандал. Но, как мне кажется, Ленин добивался именно этого. А когда стали свободно выезжать за рубеж, он уехал куда-то в Европу. Что теперь с ним стало? Может, успокоился…

Хиппи

«Make love – not war» – «Занимайтесь любовью – не войной». Этот хипповый лозунг некоторые в Алма-Ате принимали как руководство к действию. Так что секс среди хиппующих девчонок был скорее как одна из форм продвижения идеологии хиппи, поэтому можно было сравнительно легко заполучить желаемую особь в постель, ведь для нее это был не половой акт, а социальный протест. Движение пришло в СССР с Запада. Как утверждала наша пропаганда, это часть недовольных буржуазным образом жизни молодых людей решила таким образом бунтовать. Хиппи были действительно вольным сословием пацифистов-кочевников, жили колониями, занимались свободной любовью, одевались исключительно в джинсы, курили марихуану и слушали «Дорз», «Аэроплан Джефферсона», «Благородного мертвеца», «Бедз», Хендрикса и т. д. Их еще называли «детьми цветов». На одежде они вышивали разные цветки, всякие пацифистские лозунги, петроглифы и узоры, в том числе знаменитый круг (pacific, то есть – миролюбивый), в центре которого обычно изображалась так называемая «куриная лапка». Современные номады продвинутой западной цивилизации, которые пытались завоевать мир без всякого насилия, только лишь любовью. Тогда в глухие, застойные времена обо всем этом мы мало что знали – слышали только, что у них общие подруги (это особенно вдохновляло) и что они носят длинные волосы и отрицают буржуазные ценности.

Но настоящих хиппи, хотя бы таких, которые иногда заезжали в Алма-Ату, путешествуя автостопом из Москвы и Питера, у нас в городе не было. Во всяком случае, те, кого я знал и кто называл себя хиппи, всегда имели крышу над головой, в смысле дом родной, потому что, как правило, были из так называемого среднего класса, то есть вполне обеспеченными. В СССР средний класс официально назывался служащими. И даже парень, имевший кличку Хиппак и носивший летом длинные волосы, залатанные джинсы с «куриной лапкой» на заднице, такого же цвета индиго, как у Харрисона на альбоме «Эбби роуд», осенью прекращал весь этот маскарад и вполне комфортно проживал у себя дома. Хотя все же был у нас один идейный и самый настоящий хиппи по имени Виктор и по кличке Бэк, клавишник самой когда-то продвинутой в Алма-Ате группы «Золотые Оливы», который прожил жизнь согласно хипповым заповедям. (Он умер несколько лет назад. Я уверен, что сегодня он тусуется в хипповом раю с Джиммом Морисоном и Энди Гарсией.) Первую жену Бэк звал не иначе как Йоко, а сына – Джоном, в честь Леннона.

Косящая под хиппи молодежь собиралась иногда на Старой площади «на пятаке», иногда в «Аккушке», иногда на «Дерибасе» перед зданием бывшего Казахского академического театра или же у памятника Амангельды Иманову, а также на скамейках перед ЦУМом. Но пестрая стайка одетых в странные одежды подростков всегда вызывала раздражение либо взрослых, либо милиции, либо местных аборигенов, державших эти районы, не говоря уже о том, что в сельской местности к ним вообще могли применить физическое насилие.

Старый гастролер, музыкант и бывший хиппи по кличе Рич рассказал мне, как однажды он поехал на гастроли с каким-то ВИА (вокально-инструментальным ансамбль) от Кзыл-Ординской филармонии в Узбекистан – то ли в Чирчик, то ли в Джизак. Тогда, как полагается, он носил длинные, почти до пояса волосы, всякие цепочки на шее и руках и порванные на коленках джинсы. Так на второй день Рича, когда он вышел прогуляться, избили местные харыпы, злобные потомки Железного Хромца. (Хотя Ташкент в то время был более продвинутым городом, чем Алма-Ата. А вот сегодня все поменялось.) Азиатская орда не готова была принять и понять хиппи, у нее были свои герои, типа странствующих дервишей. Хотя хиппи и дервиши чем-то схожи, во всяком случае, образом жизни, к тому же и у тех и у других была великая идея.

Знал я также одну очень экзотичную парочку влюбленных хиппи, которых все называли «фри фэмили», что с местного «пиджин-инглиш» переводилось как «свободная семья». Современные алма-атинские Ромео и Джульетта. Он – студент-первокурсник, она – десятиклассница. Эта крейзанутая пара не расставалась сутками, забросив дом родной и учебу, что вызывало гнев родителей и учителей. В конце концов, объединившись, они повели настоящую войну против их Большой Любви. Но все было бесполезно. И тогда пацана отправили в армию. А девчонка через некоторое время сошлась с другим, о чем она потом сообщила ему в письме. Получив это известие, пацан взял автомат и застрелился. Когда цинковый гроб привезли в Алма-Ату, то он был заварен, и только через маленькое окошечко можно было увидеть закрытые глаза бывшего Ромео и странную кривую улыбку, навечно застывшую на лице. Его подруга из «фри фэмили» на похороны не пришла. Эта была первая смерть в моей жизни, которую я увидел так близко, и первое разочарование в любви.

А вот встреча с настоящими московскими хиппи меня поразила. Этих парней привел в наш район тот самый Хиппак. У Хиппака были родственники в Москве и в Питере и, как потом выяснилось, вообще по всему миру, наверное, как-то через них они и познакомились. Одного, я точно помню, звали Алекс, то есть Александр. Его отец был профессором филологии МГУ. Эти двое пацанов по-настоящему, без дураков, путешествовали по стране, а в Москве жили в одной из настоящих колоний «детей цветов», которых, по утверждению московских хиппарей, было несколько, но житья им не давала московская милиция, а также всякое быдло. Такой образ жизни они вели уже два года. Алма-Ата им понравилась, потому что здесь было тепло, и еще потому, что можно было свободно купить хороший «план». Пробыв нашими гостями несколько дней, они уехали в Чу на заготовку анаши.

Мы же под впечатлением этой встречи решили построить в подвале одного из домов свою штаб-квартиру местных хиппи, которую назвали «Битлз Клаб». Впрочем, построить – громко сказано. Просто вычистили один из пустующих сараев, расписали стены разными хипповыми лозунгами, картинками из битловского мультфильма «Желтая подводная лодка», провели свет, поставили топчан, стулья и стол. Но «Битлз Клаб» все же не стал началом алма-атинской колонии хиппи, потому что внезапно наступило иное время, и те, кто хипповал, вообще пропали из вида.

Моды и рокеры

Пришел так называемый застой, стали спекулировать шмотками вовсю. Тряпки возвели в ранг непреходящих ценностей. Тлетворное влияние Запада проникало во все сферы нашей жизни. Уже было не зазорно быть хорошо одетым. Тогда-то и появились у нас первые моды. В смысле модники. Они слушали Рода Стюарта и «Смол фэйсэз». Потом я уже вычитал, что Стюарта называли «Род зэ мод» и что он был первым английским модом. Если хиппи были неряшливыми, проповедовали патриархальный коммунизм и беспорядочные половые связи, то моды, наоборот, были в высшей степени эгоистами и перфекционистами, особенно в одежде. Их образ жизни разительно отличался от хиппового. Они являлись противоположностью хиппи. Моды были чистюлями, очень следили за своим здоровьем, так что о неконтролируемой половой жизни и речи быть не могло. К тому же они предпочитали одежду самую что ни на есть фирменную, чтобы лейбл был поизвестнее. Знаю случай, когда одного мода изгнали из рядов за то, что тот пришил лейбл известного бренда к самопальной куртке. Мужскую часть модов можно вполне назвать сегодняшним популярным неологизмом – метросексуал, что в переводе с древнегреческого означает «столичный пол».

В то же время появились в городе так называемые рокеры. Ребята предпочитали тяжелый металлический рок, его еще называют «хард-энд-хэви». Это «Цеппелины», «Блэк Сэббат», «Дип Пепл», «Юрай Хипп», «ЮФО» и т. д. Рокеры чем-то были похожи на хиппи, во всяком случае, образом. Тоже длинный хаер, джинсы, а если была возможность, то кожаная куртка (или хотя бы похожая на кожаную) и штиблеты на платформе. Однажды один чувак купил у японского музыканта из джаз-бэнда «Токио Кьюбан Бойз», который гастролировал в городе, крутые малинового цвета шузы на высоченной платформе аж за 150 рублей! Все рокеры кипятком писали от этих шуз. И все же мало кто среди них одевался хорошо. Были даже такие, которые считали себя рокерами, но выглядели как слесари или водопроводчики. Обычно они собирались у кого-нибудь на хате, где под бормотуху и «косяк» слушали свои любимые группы. Иногда рокеры пытались устраивать акции против своих идейных врагов – модов, джазменов и проло (пролетарии). Действительно, если хиппи, например, предпочитали насилию слова и секс, то тяжелая рок-музыка очень драйвовая, а значит, предполагающая такое же агрессивное поведение. Но дальше небольших стычек все это не заходило. Со временем рокеры не исчезли, только на смену тем старикам пришла молодежь. Да и с кожаными куртками сейчас проблем не наблюдается.

Художники и любовь

Конец прошлого века ознаменовался всплеском творческой активности не только музыкантов, но и всего неформального искусства. Стали возникать различные творческие объединения, появились частные художественные галереи. Я иногда писал об этом в газету «Горизонт» разные заметки, время было жутко интересное. Но самым, наверное, удивительным было то, что я неожиданно встретил своего старого товарища Ильдара, который, по его словам, открыл тайну Джоконды. Ильдар окончил Строгановское училище в Москве, а потом долгое время творил в Алма-Ате как художник и дизайнер. Однажды попал по гранту в командировку в Париж, где, естественно, целыми днями пропадал в Лувре и часами простаивал перед самой известной картиной Леонардо Да Винчи. Тогда-то в какой-то момент ему и открылся секрет улыбки Джоконды. Он заключается в том, что около картины есть некая точка, и если смотреть с нее, то Джоконда как бы оживает, ее глаза начинают осознанно смотреть на тебя! Другой мой знакомый художник заживо зарезал барана в одной московской галерее, совершив, таким образом, творческий акт. Он как бы показал этим, что номад и в гламурных тусовках – номад.

Вообще-то все люди, которые имели и имеют отношение к изобразительному искусству, у меня всегда ассоциируются с дядей Андреем, бывшим соседом моей бабушки, которого я никогда не видел трезвым, зато всегда рассуждающим о высоком искусстве. Я с детства уяснил, что богемный человек – это много пьющий человек, к тому же с языком без костей и еще способный на безумные поступки. У дяди Андрея был друг без одного пальца, тоже художник, мы прозвали его Беспалым. Рассказывали, что он отрезал этот палец и послал своей возлюбленной в конверте по почте. Когда я подрос, то прочитал про Ван Гога и оценил художественные искания Беспалого.

И все равно, по-моему, подобное творчество, связанное с членовредительством, граничит с безумием. Хотя, по большому счету, все творчество – это сумасшествие. В СССР дали термин подобному отклонению от норм поведения «хомо советикус» – вялотекущая шизофрения. Наверное, самым ярким примером такой шизофрении был случай на свадьбе, которому я был свидетель, когда один пьяный барабанщик на спор прополз под свадебным столом и укусил (не сильно, скорее это был засос) невесту за ногу! Что потом было, вспомнить страшно…

А вот история, которая произошла на изломе правления Кунаева. Она стара как мир. Одна оперная певица М., вернувшись после стажировки в Ла-Скала, вскружила голову ближайшему родственнику одного очень высокопоставленного лица С., который и сам занимал нехилый пост и вообще был видным общественным деятелем Социалистического Казахстана. Я хорошо помню эту молодую женщину. Стильная, красивая, в самом соку, мужики от нее голову теряли. Немудрено, что и С. повелся. Но, возможно, это была не какая-то мимолетная интрижка, а настоящая любовь. Связь удавалось скрывать какое-то время, но потом поползли слухи, и появились «доброжелатели», которые донесли об этом в Москву, в ЦК КПСС. Откуда последовал грозный окрик. Рассказывали, что родственник С., который был ну очень большим начальником, вызвал своего брата на ковер и в категорической форме запретил тому встречаться с М. Тут уж нужно было выбирать – либо любовь, либо карьера. С. выбрал карьеру, а певицу выдворили за пределы республики. Казалось бы, на этом все закончилось, но имелось печальное продолжение. Через некоторое время к власти пришел Горбачев и поменял руководство Казахстана. Таким образом, С. потерял и высокий пост, и настоящую любовь, которую Всевышний дарит не каждому. Прямо-таки шекспировский сюжет.

Балерины, киношники и «белка»

Факт достоверный – китайские императоры считали, что после половой близости с тысячью девственницами обязательно получишь бессмертие. Недавняя советская история свидетельствует о подобном сознательном или бессознательном стремлении к нимфеткам. (Самый скандальный роман «Лолита» Набокова как раз об этом. Согласно его утверждениям, некоторые юные девушки имеют «нимфическую», то есть демоническую сущность. Отсюда – «нимфетка».) Киров был убит из-за связи с молодой девушкой. Сам Сталин, как сообщает «желтая пресса», имел юных любовниц-балерин. А уж о похождениях Берии говорить просто даже моветон. По слухам, Леонид Ильич Брежнев, когда был первым секретарем КазССР, тоже имел связь с нимфетками. И многие наши высокопоставленные чиновники всегда паслись в цветнике, который называется «юные танцовщицы». В то время в Алма-Ате было полно разных танцевальных коллективов – «Молодой балет Алма-Аты», «Гульдер», балетная труппа Оперного театра, всякие народные, национальные, а также бесчисленное множество самодеятельных ансамблей. Было из чего выбирать лолит.

Мой друг Н., несколько лет бывший заместителем директора одной провинциальной филармонии, рассказывал, что каждый раз, когда к ним на гастроли приезжала балетная труппа, чиновники местного разлива как коршуны слетались на этот халявный пир любви. Но это что, в богемной, особенно балетной, среде у некоторой части мужчин всегда была в почете однополая любовь. Даже в те времена, когда за мужеложество сажали по статье. А сегодня вообще они никого не стесняются. Впрочем, я их не осуждаю. С кем и как – это личное дело каждого. А вот по местному ТВ иногда можно наблюдать выступления одного старого педераста с потасканным напомаженным лицом и с глазами, полными любви.

Я работал какое-то время в «Казахконцерте» и часто ездил на всякие гастроли, так что через пару лет уже был опытным гастрольным волком. Потом несколько лет играл в разных ресторанах нашего города, значит, удивить чем-либо меня было практически невозможно. Я знал всю подноготную многих известных артистов КазССР. Богема – это ведь те самые люди, которых, хлебом ни корми, дай посплетничать: кто с кем переспал, чтобы получить заслуженную или заслуженного, у кого какая ориентация, кто круто запивает, кто чей родственник, кто сколько получает и т. д., и т. п. И все же даже я был поражен, когда один музыкант, работавший в группе у заслуженной артистки КазССР Ц., рассказал, что эта немолодая, но хорошо сохранившаяся апайка всегда выбирает себе на ночь молоденьких музыкантов. А если кто понравится, то платит за усердие по червонцу. Тоже, наверное, читала про жизнь китайских императоров.

Моя знакомая Ф. в свое время окончила актерский курс во ВГИКе, специально набранный из лиц казахской национальности, который вел народный артист СССР Бабочкин, сыгравший, как известно, Чапаева. Так что после ее приезда из Москвы я как-то незаметно стал своим для многих киношников. Вот богема, так богема! Как-то мне даже довелось попасть в киношную экспедицию, где снимали какое-то документальное кино. Фильм про «Особенности национальной охоты» – просто детский лепет по сравнению с тем, как бухали киношники на этих съемках! В итоге кино так и не сняли, зато потеряли то ли камеру, то ли какую-то ее важную часть. А режиссер и еще несколько человек попали потом на больничную койку с диагнозом «алкогольная интоксикация». Со временем до меня дошло, что это люди непосредственные, а значит, часто поддающиеся порывам и чувствам, которые порой принимают очень даже гипертрофированные формы. Если киношники пили, то до «белой горячки», если любили, то до настоящего безумия.

Однажды уже вышеупомянутый мною режиссер-документалист Н. в очередной раз ушел в запой, я решил проведать его. Хотя знающие люди отговаривали меня от этого. Я потом понял, почему. Если Н. запивал, то обязательно попадал во всякие переделки. Планида у него была такая – то в колодец упадет и руку поломает, то с лестницы навернется и ногу повредит, а однажды менты даже прижигали его сигаретами, когда нашли в дупель пьяного ночью на улице, пытаясь определить таким образом, живой он или нет. Н. оказался живым и как заорет, что у одного мента сердечный приступ случился. Весело жили в то время…

Когда я попал к нему, то увидел, что Н. сидит с молотком в руке и время от времени отбивается от чертиков и эльфов, которые пытаются напакостить ему. Причем он был уже совершенно трезв. Позже я узнал, что «белка» – «белая горячка» – наступает именно тогда, когда человек выходит из запоя. Н. и меня хотел втянуть в борьбу против нечистой, пытаясь всучить в руки топор (см. «Алма-Ата алкогольная»), но мне все же удалось вырваться на улицу. Через лет десять после случая с Н. мой друг детства, бывший бас-гитарист нашей школьной рок-группы, поймал такую «белку», что сделал харакири и вытащил на свет божий свои кишки. Казалось бы, человек успешный, он в какой-то момент залез в долги, не смог рассчитаться, и у него отобрали квартиру. Тогда он сломался и стал искать утешение в алкоголе. А потом с Марса прилетели марсиане, и, чтобы не даться им в руки, он поступил как самурай.

Несколько лет назад я случайно на улице столкнулся нос к носу с одной когда-то подающей надежды казахстанской актрисой Ф. Меня просто поразил ее вид: длинные нечесаные волосы, грязная одежда и блуждающий взгляд. Сразу было видно, что бедняжка не в своем уме. Потом уже мне рассказали, что Ф. заглючила от неразделенной любви. Я даже ей позавидовал. Неужели есть на свете такая любовь, от которой крышу сносит? А я-то думал, что это безумные поэты все придумали…