Текст книги "Глаза души. Сборник духовно-философской прозы"

11

Демьян медленно брёл по безлюдным поселковым улицам, рассматривая в большей степени обветшалые строения. Казалось, нищета и отчаяние навечно поселились в здешних краях. Каждый второй забор был либо полусгнившим, либо изрядно перекошенным, с потрескавшейся, местами облупившейся краской. Многие крыши домов перекрыты ещё черепицей. На одной из крыш Демьян разглядел резного петушка, знакомого ему лишь по детским книжкам с живописными картинками. Демьян улыбнулся. Несмотря на очевидную бедность и разруху, во всём здесь чувствовалась какая-то особая атмосфера, смутно напоминавшая детскую непосредственность и бабушкино радушие. Успокаивающе действовало полнейшее отсутствие суеты и городского шума. Легко дышалось.

Кругом стремительно темнело. В окнах зажигался свет, а на небе появлялись звёзды. Свернув за поворот, Демьян заметил возле одного из домов одинокую фигуру. Подойдя поближе, он рассмотрел в ней пожилую женщину.

Явно нервничая, женщина вдруг засуетилась, намереваясь скрыться во дворе. Демьян ускорил шаг, направляясь к ней.

«Всё, – мелькнуло в голове у перепуганной Марфы Петровны. – Сейчас он меня застрелит, душегуб проклятый!..»

– Добрый вечер, – раздался вполне миролюбивый голос.

– Здравствуйте, – едва слышно пролепетала Марфа Петровна.

– Извините, пожалуйста, у вас не найдётся немного хлеба? – спросил Демьян. – И, может, ещё что-нибудь пожевать. Проголодался очень, – он смущённо улыбнулся. – Вы не переживайте, – тут же добавил Демьян, – я заплачу.

– А стрелять в старуху не станешь? – осторожно поинтересовалась Марфа Петровна.

– Да вы что? – засмеялся Демьян. – Нет, конечно!

– Ну, тогда ладно. Пойдём, может, в хату – накормлю тебя по-человечески, – осмелев, вдруг предложила женщина.

– Неудобно как-то, – честно признался Демьян. – Давайте лучше здесь.

– Что же мне – по всей улице с тарелками таскаться?! И как ты стоя есть собираешься? На лошадь ты не больно-то похож… Пойдём. Тоже мне, стеснительный!..

Марфа Петровна бодро засеменила к дому. Демьян нехотя последовал за ней.

Окинув беглым взглядом довольно просторный и ухоженный двор, освещённый ярким светом фонаря, Демьян прошёл в маленькую, аккуратно убранную прихожую. Марфа Петровна провела нежданного гостя на кухню и усадила за массивный дубовый стол, переживший, вероятно, не одного хозяина. Откуда-то спрыгнула кошка. Недовольно мяукнув, она скрылась в соседней комнате.

– Мурка у меня не шибко гостеприимная, – пояснила Марфа Петровна. – Сейчас-сейчас, я кашу разогрею. Свеженькая, только утром сварила. Гарбузовая. В городе, поди, такую уже давно не признают. И напрасно – очень вкусная и полезная. Сам в том сейчас убедишься. Тёпленькая кашка, да с оладушками… Ужин – пальчики оближешь!..

Женщина суетилась, явно испытывая от этого удовольствие. Демьян с теплом в глазах следил за её движениями.

– Соскучилась я по людям в доме, – ставя на стол тарелку, полную аппетитно пахнущей каши, призналась Марфа Петровна. – Вот как Василь мой помер, так и живу одна уж который год. Мурка да Полкан – вся моя семья. Дочка вышла замуж за итальянца, живёт с ним в Милане. Сын работает в МЧС. Живёт, ясное дело, в городе. Что ему тут делать? Приедет раз в год, погостит пару денёчков – и назад. Всё к себе меня кличет. А куда же я поеду? Тут родилась, тут вся жизнь моя прошла… Немецкую оккупацию – и ту в посёлке переждала, никуда не уезжала. Здесь у меня и родители похованы, и Василь мой здесь же лежит. Вот и мне оставшиеся годики тут доживать надобно, чтоб в землицу родимую, поближе к своим потом лечь. Я так сужу: где Господь тебя поселил, там и надлежит жить, сколько Богом отмеряно!.. Ну да что-то я не о том, поди, балакаю. Ты не серчай уж на старую!..

– Да ничего страшного, – с пониманием откликнулся Демьян.

– Мы, старики, все об этом думки думаем. Доживёшь вот, даст Бог, до таких лет, поди, сам поймёшь. Сейчас-то у тебя, должно, иные заботы. Чем ты вообще промышляешь? Издалека откуда приехал?

– Да так, – уклончиво ответил Демьян. – Когда, чем придётся. Спасибо вам большое за такой вкусный ужин! И, правда, давно не ел ничего подобного. Будто в далёком детстве побывал!..

– То-то же! – улыбнулась довольная Марфа Петровна. – Наши деды знали толк в еде!..

Демьян положил на стол пятисотенную купюру.

– Вот, возьмите, пожалуйста.

– Ты чего это удумал? – возмутилась женщина. – Немедленно забери назад! – потребовала она.

– Нет, – решительно ответил Демьян. – Вы меня от души накормили, и я вас также искренне хочу отблагодарить.

Он встал из-за стола.

– Пойдёмте, проводите меня.

Когда они вышли во двор, из будки, заливисто лая, выскочил Полкан.

– Ты посмотри на этого сторожа, – рассмеялась Марфа Петровна. – Проспал всё, а теперь шумит!..

У калитки Марфа Петровна вновь попыталась расспросить Демьяна, но он вежливо распрощался и, пожелав спокойной ночи, скрылся в темноте.

– Ничего не понимаю, – растерянно произнесла Марфа Петровна.

12

Полуденное солнце неистово пекло. Демьян лежал в тени слегка согбенной ивы, росшей у самой водной кромки, и наблюдал за медленно плывущими облаками. Временами казалось, будто не облака движутся по бескрайним просторам серо-голубого небосвода, а он, Демьян, куда-то медленно плывёт. В детстве ему очень нравилось вот так лежать и подолгу всматриваться в бездонное небо. И сейчас порой казалось, будто не было вовсе последних лет, а он – всё такой же Дема, ученик седьмого или восьмого класса, отдыхает на их даче, что вот-вот раздастся мамин оклик, зовущий обедать.

Погрузившись в приятные воспоминания, Демьян не сразу заметил нарастающий гул вертолётного двигателя. Очнувшись, он вскочил и бросился, было, в лесную чащу, намереваясь там укрыться. Но потом, передумав, остановился.

Из-за горизонта появился серый корпус Ми-8. Сделав пару кругов над рекой, он скрылся за деревьями. Судя по звуку, вертолёт пошёл на посадку.

Подойдя к шалашу, Демьян отыскал смартфон. Он вновь долго держал его в руках, с тоской всматриваясь в погашенный экран, но так и не решился загрузить устройство.

Вернувшись к реке, Демьян устремил затуманенный взгляд на медленно расходившиеся водные круги. Лёгкий южный ветер ласково трепал его волосы. В кронах деревьев задорно щебетали птицы.

– Демьяныч! – внезапно раздался за спиной зычный мужской голос.

Вздрогнув от неожиданности, Демьян выхватил из-за пояса пистолет и резко обернулся.

– Саня? – узнав подходившего мужчину, удивился он.

Они обменялись крепкими рукопожатиями.

– Откуда здесь?

– Мать вчера звонила, рассказала о странном чужаке, появившемся в их краях. Я почему-то сразу подумал, что это ты. Когда узнал от неё разные подробности, лишь укрепился в своих догадках. А тут как раз выпало лететь в эту сторону. Я давно обещал матери повидать её. Вот и решил на обратном пути сделать небольшой крюк: и старушку свою проведать, и на залётную птицу взглянуть.

– Понятно, – сдержанно ответил Демьян, убирая пистолет.

– А ты здесь как оказался? – спросил Александр.

– Случайно.

– Стало быть, не хочешь говорить?

– Нет.

– Ну что же… – Александр вздохнул. – Тебе виднее. Я искренне рад, что ты хотя бы живой. А то, знаешь, по городу разные слухи ходят. Иные тебя уже и похоронить успели.

– Догадываюсь, кто, – угрюмо произнёс Демьян.

Они помолчали.

– Ладно, брат, пойду я, – сказал Александр. – У меня в запасе лишь два часа. Надо и матери хоть немного времени уделить.

– Давай. Она по тебе очень скучает.

Александр уже вошёл в лес, когда Демьян внезапно окликнул его.

– Если что, ты меня не видел.

– Я понял.

– И спасибо тебе за всё.

– Не стоит.

Александр скрылся из вида, а Демьян всё стоял и смотрел ему вслед.

Где-то через час над рекой вновь пролетел вертолёт. Демьян проводил его долгим взглядом, полным тоски и боли. По его небритой щеке медленно покатилась крупная слеза.

13

Мягкие лучи восходящего солнца осторожно ложились на купола храма. Их величественно-торжественный отблеск, притягивая к себе взор, наполнял душу особым, ни с чем не сравнимым теплом и умиротворением. Вокруг стояла глубокая тишина, свойственная лишь раннему утру. Даже птицы – и те, будто понимая всю значимость мгновения, затаились на ветвях деревьев. Временами слышался лишь едва уловимый шелест листьев. Да и он словно напоминал о чём-то важном, чего никак нельзя пропустить.

Но вот едва заметно вздрогнули колокола, и в тот же миг по воздуху поплыл их слаженный многоголосый перелив. Звонили к заутренней.

Из окрестных дворов начали выходить люди. Многие из них, в том числе молодёжь, устремились к храму.

«Пока в сердцах жива вера, у России есть будущее», – подумал Демьян. Он стоял в тени раскидистого орешника, и, устремив взгляд на сверкающие купола, медленно осенял себя крестным знамением. С его губ беззвучно слетали слова молитвы, а душа наполнялась неповторимой лёгкостью и благодатью.

Ему очень хотелось войти внутрь храма и хоть немного поприсутствовать на воскресном богослужении, послушать знакомое с детства пение церковного хора, поставить свечки за родных и близких, приложиться к иконам. Но Демьян не решился это сделать. Он боялся, что своим появлением посеет смуту среди прихожан, породит глупые и никому ненужные пересуды, отвлекающие от светлой и благодатной молитвы.

Из-за угла появились двое мужчин лет сорока – сорока пяти. Неряшливо одетые, с заметно уставшими лицами, они также спешили к храму. Один из них, увлечённо что-то рассказывая своему спутнику, энергично размахивал руками. Второй, молча слушая, изредка кивал головой. От этого движения его вихрастый чуб всякий раз спадал на глаза, и мужчине приходилось вновь зачёсывать его то на левый, то на правый бок.

Заметив Демьяна, рассказчик оборвал себя на полуслове. Они оба окинули «чужака» изучающими взглядами и, не останавливаясь, прошли мимо.

– Думаешь, беглый каторжник? – спросил чубатый.

– Вряд ли, – на миг задумавшись, отозвался его приятель. – Говорят, Сашка, сын бабы Марфы, его хорошо знает. А если так, то и этот из какого-нибудь спецназа.

– Но зачем ему скрываться?

– Да мало ли. У них там свои тёрки, в которые простым смертным лучше не влезать… Оно спокойней будет.

Оба мужчины скрылись внутри храма. Проводив их взглядом, Демьян ещё немного постоял, читая про себя молитву, затем трижды медленно перекрестился и нехотя побрёл прочь.

14

На протяжении нескольких часов Демьян бесцельно бродил по окрестностям. Он и сам не знал, что ищет. Просто не сиделось на месте. На душе тревога не ощущалась, а вот ногам покоя небыло. Уходя далеко в поля, он брёл, не разбирая дороги, по пояс в траве, затем вновь возвращался в посёлок, шатаясь по пыльным улицам.

К полудню стало невыносимо жарко. Демьян давно уже снял мастерку, нося её то на одном, то на другом плече; теперь же хотелось стянуть с себя не только лёгкую футболку-безрукавку, но и кожу заодно. Пот градом лил с мокрого лба. Во рту всё пересохло, очень хотелось пить. Демьян посматривал по сторонам, надеясь увидеть колонку. Но его ожидания никак не оправдывались.

Где-то сзади хлопнула калитка. Демьян остановился и обернулся на звук. Возле одного из домов, озираясь по сторонам, стояла симпатичная белокурая девушка. Демьян направился в её сторону. Девушка, заметив это, казалось, даже обрадовалась.

– Извините, вы мне не поможете достать котёнка? – спросила она, сделав пару шагов навстречу.

– А где он?

– На дереве, – девушка тряхнула густыми волосами, прилипшими к потной шее. – Я бы сама, но не получается залезть. А Барон ещё маленький совсем. Забраться – забрался, а назад никак. Боится. Поможете?

– Ну, давай, – согласился Демьян. – Ты мне только водички дай, ладно?

– Это пожалуйста. Хоть целое ведро, – улыбнулась девушка.

– Боюсь, столько мне всё же не выпить, – подмигнул ей Демьян.

– Ну, сколько сможете. Пойдёмте. Меня Дашей, кстати, зовут.

– Демьян, очень приятно. И давай на «ты», ладно?

– Хорошо.

Он подождал у порога, пока Даша сходила в дом и принесла большую кружку прохладной воды. Осушив её, Демьян довольно крякнул.

– Вот теперь можно Чип-и-Дейлом поработать, – сказал он.

Даша улыбнулась. При взгляде на её смеющееся лицо сердце у Демьяна ёкнуло. Он нервно сглотнул.

– Пойдём? – забирая кружку, спросила ничего не заметившая девушка.

– Ну да, – кивнул Демьян. – Веди.

Они прошли в огород и остановились возле довольно высокого абрикоса. На самой верхушке дерева, затерявшись в густой листве, едва выглядывал рыжий котёнок.

– Не слабо, – отыскав взглядом юного Барона, сказал Демьян.

Он снял с плеча мастерку и протянул её Даше.

– Подержи, пожалуйста.

– А там нет пистолета? Он не выстрелит? – осторожно принимая одежду, испуганно поинтересовалась девушка.

– Да нет, не бойся, – рассмеялся Демьян. – Там пусто.

Ещё раз окинув дерево внимательным взглядом, он подпрыгнул, ухватился обеими руками за толстую ветку и, напрягая мышцы, стремительно полез вверх. Добравшись до перепуганного котёнка, Демьян посадил его на плечо и, не обращая внимания на мгновенно впившиеся в руку коготки, стал спускаться.

Спрыгнув на землю, Демьян осторожно снял с себя дрожащий рыжий комочек и протянул его счастливой девушке.

– Барончик, маленький мой, – нежно гладя прижавшегося к ней котёнка, ласково заговорила Даша. – Перепугался, да? Эх ты, бандит такой!.. Спасибо большое, – обращаясь к Демьяну, добавила она. – Если бы не ты, пришлось бы этому чуду, наверное, до самого вечера там сидеть.

– Да не за что, – улыбнулся Демьян. – Пойдём, проводишь меня.

Они вышли за калитку. Простившись с девушкой, Демьян быстро зашагал по раскалённой дороге. Даша долго смотрела ему вслед. А Демьян шёл и всё думал: «Господи, как же она похожа на Варю!..»

15

Окончательно вымотавшись, Демьян свернул в попавшуюся на пути закусочную. Немного темноватое помещение мгновенно окатило его приятной прохладой. Он взял бокал пенистого пива да небольшую порцию поджаренной ломтиками картошки и, оглядевшись по сторонам, присел за свободный столик.

Через пару минут к нему неожиданно подсел мужчина лет пятидесяти с аккуратно подстриженной бородкой и невероятно добрыми глазами. Его взгляд словно приковал к себе Демьяна. Они сидели и молча смотрели друг другу в лицо. Во взгляде нежданного соседа отчётливо читались сочувствие, грусть и отеческая любовь. Было в нём и ещё что-то, чему Демьян никак не мог найти подходящее определение. Лицо мужчины казалось до боли знакомым. Демьян уже где-то видел его, причём совсем недавно. Но где? Вряд ли оно связано с городом… Слишком сильное спокойствие исходит от этих черт, и никакой тревоги… Душу объяло давно забытое умиротворение, разбавленное сладким предчувствием чего-то доброго, радостного.

– Что же отняло твой покой? – спросил вдруг незнакомец мягким и чуть хрипловатым голосом.

– Жизнь, – уклончиво ответил Демьян. – Проблемы разные.

– Что, совсем не разрешимые?

– Не знаю…

Они вновь замолчали.

Демьян вздохнул.

– Рассказать одну любопытную легенду? – спросил он.

– А почему бы и нет? – всё таким же мягким, убаюкивающим голосом откликнулся незнакомец.

– В общем, где-то на Урале жил один купец, – начал Демьян. – По отзывам окружавших его людей, очень хваткий, предприимчивый. Как говорится, с полного нуля создал целую империю: несколько заводов, фабрик, сеть магазинов, банк. Но при этом купец никогда не забывал и о благотворительности: четверть всех своих доходов он регулярно направлял на строительство школ, поддержку детдома, церкви и так далее. Простым людям, обращавшимся к нему за помощью, никогда не отказывал. Ощущал какую-то ответственность за нищих и обездоленных. Была у купца и любимая девушка, в которой он души не чаял. Возможность всячески ей помогать, исполнять почти любое её желание, доставляла ему особую радость. Лучше своей возлюбленной он и представить никого не мог. На весну у них была назначена свадьба, и уже полным ходом шли активные приготовления к ней. Но незадолго до столь важного события купец вдруг застал возлюбленную со своим лучшим другом и, как говорится, правой рукой. В один день потерял двух очень близких, дорогих людей. Столь сильный удар выбил его из колеи, чем не преминули воспользоваться различные недоброжелатели: начались торговые войны, захватнические рейды, суды, появились перебежчики. Около года купец всячески пытался защищаться, но силы его и возможности стремительно таяли. А потом по городу пошли разные слухи. Говорили даже, что купца убили кредиторы. Так или иначе, но его больше никто не видел, а обезглавленная империя неудержимо рассыпалась…

– Да, очень печальная история, – задумчиво произнёс незнакомец, когда Демьян умолк. – Но это ведь только половина легенды. Есть и продолжение.

– Расскажете? – пристально взглянув на собеседника, спросил Демьян.

– Конечно. Купец ведь был верующим, крещёным человеком, да в суете мирской отдалился от Бога. Это и сделало его слабым. Но он знал, что уныние пагубно для души. Это болото, из которого надо вылазить, пока оно не засосало. А вот его заводы, которые он сгоряча бросил, оставив на растерзание врагам, приносили немалую пользу людям: и сама продукция, и тысячи рабочих мест, дающих средства к пропитанию множеству семей. Без купца многие жители города были обречены пойти по миру. Он осознал это и вернулся. Опять вступил в борьбу за свои предприятия и с Божьей помощью одержал победу. Да и в церковь вновь вернулся, благодаря чему сумел восстановить и душевный покой. Всё наладилось в его жизни. Со временем и семья появилась. И много чего он достиг, единожды сумев перебороть уныние. Господь его не оставил, всячески направляя на путь истинный и помогая делать добрые дела.

– Я этого не знал.

Демьян отодвинул от себя нетронутые пиво с картошкой и встал из-за стола. Внимательно слушая незнакомца, он наконец-то узнал его. Это был местный житель, которого Демьян неоднократно видел в посёлке. Только раньше тот никогда не носил мирскую одежду, что теперь и делало его менее узнаваемым.

– Спасибо вам, батюшка, – поблагодарил Демьян внезапно осипшим голосом и быстро направился к выходу.

Отец Сергий также поднялся. Он перекрестил удалявшегося Демьяна, провожая его всё тем же добрым, любящим взглядом.

16

Тихий августовский вечер постепенно остужал разогретую за день землю, настойчиво обдавая её свежим северным ветром. Сразу в нескольких дворах самозабвенно заливались собаки. Сквозь их бестолковый лай едва слышно прорывалась гармонь. За углом то надсадно ревел, то резко замолкал двигатель стареньких «Жигулей». Вероятно, машину вновь ремонтировали. Посёлок жил своей обычной жизнью.

По одной из центральных улиц, не спеша, брела группа парней и девушек. Разбившись на небольшие кучки, они о чём-то переговаривались, шутили, весело смеялись. Уставшая за день Даша шла молча. Глубоко вдыхая чуть прохладный воздух, девушка задумчиво накручивала на палец прядь пшеничных волос. Заметив в небе падающую звезду, Даша приостановилась.

– Ну, ты чего? Пойдём, – хватая её за руку, сказала Катя.

Они ускорили шаг, догоняя остальных, и до слуха донёсся обрывок чьей-то фразы:

– Да точно уехал. Я сам…

– Кто уехал? – спросила у подруги Даша.

– Так тип этот с речки, – оживлённо откликнулась Катя. – Сжёг свой шалаш, убрал всё на берегу и уехал. Дядь Миша видел его машину на выезде из посёлка. Часа два назад.

– Уехал… – растерянно повторила Даша. По её щекам вдруг покатились слёзы. Девушка часто заморгала и, отвернувшись, быстро вытерла глаза.

– Такой непонятный и такой близкий, родной, – тихо прошептала она.

Глаза души

Небольшое рыболовецкое судно, слегка покачиваясь на волнах, медленно бороздило морские просторы. У кормы стояли два матроса: один курил, играя зажигалкой, второй, отвернувшись от приятеля, смотрел во тьму.

– И что ты там пытаешься разглядеть, Валер? – выпустив очередные кольца дыма, спросил первый матрос.

Валерий не ответил. Он лишь сделал небольшой шаг влево, уворачиваясь от пущенного в его сторону дыма, и слегка повёл плечами. С севера дул хотя и слабый, но довольно прохладный ветер. К полуночи заметно похолодало.

– Как думаешь, дождя не будет? – вновь поинтересовался первый моряк.

– Вряд ли, – взглянув на ясное, звёздное небо, отозвался второй.

Он глубоко вздохнул и провёл рукой по взъерошенным от ветра волосам.

– Валер, что случилось? – кладя ладонь на его плечо, участливо поинтересовался приятель. – Ты весь вечер какой-то не такой…

– Да так, – отмахнулся тот. – Вряд ли, Петь, мои пояснения покажутся тебе убедительными…

– А всё же? – настаивал Пётр.

– Душа болит… У меня неплохо развита интуиция, и я даже на большом расстоянии чувствую, когда с ней что-то происходит…

– С кем – с ней? С интуицией?

– Нет. С одной девушкой, которая мне очень дорога.

– Любишь её?

– Очень!

– А она тебя?

– Думаю, что нет, – Валерий тяжело вздохнул. – Да и не за что меня любить, если говорить откровенно…

– Ну, эт ты зря!.. – вновь выпуская кольца дыма, произнёс Пётр. – Я, конечно, понимаю, что ты тяжело переживаешь из-за последствий аварии, но шрамы нас ведь только украшают!.. И то, что своя компания развалилась, что пришлось вновь идти простым моряком, – тоже фигня!.. Поднимешься. А нет, так и это не главное. В тебе есть душа, вот это и цени!..

– Душа есть, – согласился Валерий. – Душа болит и подаёт сигнал, а я и сделать-то ничего не могу!..

– Ты уверен, что с ней непременно что-то случилось? Может, просто соскучился и поэтому себя накручиваешь?

– Соскучился-то я, конечно, очень сильно. Пару дней её не вижу и уже скучаю, а тут почти две недели!.. Но не в этом дело. Я действительно её чувствую. Если с ней что-то происходит, приболела, скажем, или очень расстроена чем, я сразу это ощущаю…

– Хм!.. А если, к примеру, она будет с другим, тоже почувствуешь? – усмехнулся Пётр.

– Думаю, да… И ты зря, Петь, смеёшься. Я сопоставлял свои ощущения с тем, что происходило в её жизни. Всё совпадает…

– Прям сверхспособности какие-то, – скептически произнёс Пётр.

– Да нет, – возразил Валерий, – просто очень сильные чувства. Я думаю, каждый, кто по-настоящему, всей душой, любит, – чувствует свою вторую половинку…

Пётр, вынув из пачки очередную сигарету, нервно закурил.

– Решил за один заход все скурить? – усмехнулся Валерий.

– Как получится…

– И что за охота себя травить?

Пётр не ответил. Он медленно прошёлся по палубе и вновь вернулся к приятелю.

– Слушай, озадачил ты меня!.. Неужели всерьёз так бывает? Нет, ну, скучать там, думать о ней, желать её, наконец! Это понятно! А вот так вот, чтоб за хрен знает сколько километров ощущать, что она расстроена или ещё чё!.. Ты не заливаешь?

– Я на полном серьёзе. Ладно, забей! Не бери в голову.

Валерий вынул из кармана складной нож и, не раскрывая его, стал медленно водить по борту, выводя мнимый узор. Где-то рядом плеснулась какая-то рыба. Луну закрыло налетевшее с севера облако, вокруг стало совсем темно. Лишь огонёк сигареты разрывал сгустившуюся тьму. Оба приятеля молчали, думая о чём-то своём.

Прошло минут пять. Наконец Пётр, чиркнув зажигалкой, сказал:

– Слушай, но ведь можно ей позвонить! Чего мучаться-то?

– Я и не мучаюсь, – возразил Валерий. – Волнуюсь только за неё…

– Да не всё ли равно?.. Возьми и позвони ей.

– А ты на часы смотрел? Половина первого!.. Да и что я ей скажу? На душе, мол, неспокойно, о тебе волнуюсь? Не поверит она мне! В лучшем случае поднимет на смех, а то и вовсе пошлёт куда подальше!

– А если ты ей сейчас действительно нужен?

– Она знает, что я в любой момент готов прийти к ней на помощь. Надеюсь, если это будет необходимо, вспомнит обо мне.

– Слушай, а ты каждый раз одинаково чувствуешь? – немного помолчав, спросил Пётр.

– В каком смысле? – не понял его Валерий.

– Ну, когда ощущаешь, что с ней что-то происходит, можешь ли понять, что именно? Допустим, сейчас она просто чем-то расстроена, а в другой раз приболела или ещё чего…

– Иногда в голову приходят предположения, и потом выясняется, что они оказались верными.

– Прям глаза души!.. – задумчиво произнёс Пётр.

– Ладно, Петь, пошли по каютам, – сказал Валерий. – Утро предстоит не из лёгких. Рыбы в трюме, сам знаешь, сколько, и таскать её на берег известно кому. Выспаться не помешает.

– Это верно, – вздохнул Пётр. – Ладно! – он хлопнул приятеля по плечу. – Не переживай, всё с ней будет хорошо!

– Дай то Бог! – тихо ответил Валерий и, взглянув на звёздное небо, пошёл к своей каюте.