Текст книги "S-T-I-K-S. Территория везучих"

Глава 6

Юпсик появился вечером. Случайный коллега Карата и Шуста, пробыв с ними в одном подразделении фактически не больше пары суток, почему-то решил, что они после такого стали лучшими друзьями. К тому же он обожал домашнюю стряпню и обладал поразительной чуйкой на нее. А Диана умела сносно готовить, и в последнее время Карат ее беспощадно эксплуатировал на этом поприще.

Почему именно в последнее? Да потому, что сильно поиздержался, а это, с учетом грабительских цен Полиса, неудивительно. Приходилось на всем экономить, по ресторанам и кафе не очень-то походишь с пустыми карманами. Зато добыть самые разные продукты питания в Улье несложно. Выберись за стаб, и там в любом кластере бери все, что понравилось, из магазинов, складов, домов и квартир или собирай в садах и на огородах. От голода здесь не помрешь даже при полной нищете, но кому понравится давиться безвкусными консервами, если имеется возможность поковыряться ложкой в горячем борще?

– Чем это у вас так хорошо пахнет? – с порога намекнул незваный гость, поведя носом на источник звона посуды.

Точь-в-точь как лис, почуявший запах кролика.

– Диана на кухне копошится, – ответил Карат, продолжая при этом отжиматься от пола и одновременно посматривать трансляцию боксерского поединка.

Запись, конечно, но запись свежая, в Полисе спортивное старье на телеэфир не выпускали.

– На кухне – это хорошо, – оживился Юпсик. – Диана у тебя полезная, хозяйственная.

– Да ни хрена не хозяйственная, полы под дулом пистолета не заставишь подмести, хоть бери да нанимай уборщицу.

– Так найми, чего тебе стоит.

– Шутишь? В Британии можно королеву вместе с дворцом на месяц арендовать по деньгам, которых тут не хватит на час найма домработницы.

– Это ты в точку попал, цены в Полисе заламывают не по-детски. Но тебе-то что, денег у тебя четыре вагона.

– Кто тебе такое сказал?

– Так весь город знает, что ты белым жемчугом давился. И живешь как человек, вон какую четкую хату отхватил.

– Две комнаты, с сельский сортир размером, плюс кухня на четыре квадрата, к тому же не мое – аренда. Ты этот скворечник и правда считаешь приличным жильем?

– Ну да, тесновато, зато на свое жилье похоже, а личный угол в Улье душу греет. Я к тебе вообще-то по делу пришел. Не отвлекаю? Может, после того, как поужинаешь, зайду? – Юпсик выразительно покосился в сторону кухни.

Ну вот что с таким делать? Мысленно вздохнув, Карат, поднявшись с пола, ответил:

– Да нет, не отвлекаешь. Мы и впрямь ужинать собирались, ты будешь?

– В принципе, можно и пожевать, Диана хорошо готовит.

Карат, еще раз мысленно вздохнув, крикнул:

– Диана, тут Юпсик пришел! Поздоровайся с ним и еще одну тарелку поставь. И пива нам принеси.

– Сейчас, я рыбку кормлю.

– Гранд до нее еще не добрался?

– Он загулял где-то. Да и кто ему даст добраться. Сразу тряпкой по мордахе получит.

– Не надо его недооценивать, я на твою рыбку и спорана не поставлю.

Девочка заявилась через минуту, увлекая за собой волну вкусных ароматов. С порога поприветствовала гостя и ловко кинула каждому по банке. Карат свою поймал легко, и Юпсик тоже, хотя всегда казался нерасторопным.

В принципе так и есть во всем, что не касается двух его любимейших тем – пожрать и выпить.

Откупоривая банку, Юпсик заметил:

– Реально настоящим хавчиком пахнет, в столовке таких запахов не бывает.

– Да нормально в столовке кормят.

– Я разве спорю? Но не так, как здесь, у Дианы. Она у тебя еще и пиво приносить научена, ну, вообще ништяк. Слушай, может, ты мне ее продашь?

– Денег не хватит, и она не моя.

– Да я знаю, просто вслух мечтаю.

– С такими мечтами ты когда-нибудь нарвешься на мое плохое настроение.

– Да шучу я, шучу, что ты в самом деле, не напрягайся.

– И она такая послушная только тогда бывает, когда я ей все позволяю. Чуть что не по ее воле, и начинается такое…

– Плач и слезы?

– Нет, истерики она не закатывает, но скорее засохнешь мумией, чем воды стакан от нее дождешься, не то что пиво.

– Ну так возраст такой, и сама своенравная. Видел бы ты мою сестру, ох и тяжело с ней…

– У тебя еще и сестра есть?

– Ну я не про сейчас, я про тогда… Ну, в том смысле… Ну, ты понял. Надеюсь, хоть ее сюда не занесло… Слушай, Карат, а ведь я и правда по делу пришел.

– Что за дело? – спросил тот, расслабленно присаживаясь в низкое кресло.

– Дело на миллион.

– В смысле, денежное? Ну так озвучь, тема денег мне нравится. Через пару дней за хату платить, а в карманах небогато.

– Забей на плату, сваливать тебе надо из этой хаты, причем в темпе.

– В смысле?

– Тут много знающий народ шепчется, что заказ на тебя пришел. Жирный заказ. Много дают за твою башку и за живую Диану.

– Кто именно шептался?

– Да, считай, все, у кого рты есть. Я от троих сегодня слыхал, в том числе от Бакса. Бакс – тот еще урод жадный, но врать вообще не умеет. Верняк тема, заказаны вы, по-крупному заказаны.

– И сколько за нас дают?

– Точно не знаю, но Бакс сказал, что сколиоз заработаешь такое бабло таскать. Он раньше, до Улья, на медика учился, у него вечно докторские словечки проскакивают.

– От кого он это слышал?

– Ты что, в натуре решил концы поискать? Да вали уже отсюда, пока серьезный движняк не пошел. Говорю же – крутой заказ на крутое бабло, разных уродов здесь хватает, завалят тебя, к гадалке не ходи, тут с этим четко, работа, где из стаба выходить не нужно, всем интересна.

– Я в курсе заказа, мы сегодня чуть не попались.

– И ты до сих пор здесь?! Вали в темпе, резко вали, с такими вещами тянуть нельзя.

– Далеко валить придется…

– Блин, это ты в точку сказал. Близко уходить смысла нет, волна разойдется и накроет. Вряд ли за вас цену до небес задрали, но все равно придется далеко уходить, а это сложно. О! Я придумал! Надо узнать насчет каравана. Торгаши сюда часто издалека приходят, вот с такими удобно сваливать – самый безопасный способ. Барыги – сила, к ним никто не сунется.

– Ага, если барыги не в теме.

– Нормальный барыга такими делами мараться не станет. Не их это тема, на то они и барыги.

– Плохо ты барыг знаешь.

– Наших хорошо знаю. Хотя да, ты прав, тут верить никому нельзя. Но валить тебе по-любому надо. А это еще что такое?!

Со стороны слабо колышущейся занавески послышался звук, напоминающий смесь кваканья жабы-переростка и утробного урчания не самой слабой твари. Юпсик от неожиданности аж с лица спал.

Но Карат и глазом не повел, спокойно ответил:

– Гранд нагулялся.

– Небось пожрать твой котяра не дурак, а отсюда деловые запахи идут, – предположил Юпсик. – А чего он через дверь не ходит, там же лаз для него?

– Это ведь кот, я понятия не имею, почему он поступает именно так. У него по любому поводу свое мнение, с моим оно нечасто совпадает.

– Блин, тут же второй этаж, и не лень ему залазить.

Разговаривая, Карат поднялся, дошел до стены, клацнул выключателем, погрузив комнату в полумрак – маленький телевизор света почти не давал, из-за частично стеклянной двери кухни пробивалось куда больше, несмотря на то что она располагалась за поворотом тесноватого коридорчика.

– Чем тебе лампочка не угодила? – удивился Юпсик.

– Ничем. Но в свете того, что ты только что рассказал, не надо помогать тем, кто желает мне зла. Вдруг они уже рядом, где-нибудь за этим окном.

– Карат, ты думаешь, что тебя через окно могут грохнуть?

– А ты разве так не думаешь?

– Да я как-то вообще о таком не думал, – с беспокойством ответил Юпсик.

– Тогда почему настаиваешь, чтобы я свалил отсюда как можно быстрее?

– Ну говорю же, не подумал как-то. Что я тебе, профессор, обо всем сразу думать? Ведь и правда могут замочить. Ты бы лучше вообще не лез к окну, темнота слабенькая, не такая уж и ночь на дворе, да и фонари на улице светят.

Карат не стал ничего отвечать, чтобы не рассеивать окончательно иллюзии Юпсика насчет того, что тот сильно запоздал с тревожными новостями и к тому же не знает, что охотники за головами должны не просто его убрать, а убрать способом, не связанным со снайперскими обстрелами. Просто подошел к окну, отдернул плотную штору, снял противомоскитную сетку.

Кот, рассевшись на широченном подоконнике, перебираться с улицы не торопился, вместо этого издал еще один утробный то ли рык, то ли вой и посмотрел на хозяина, как на врага народа.

– Гранд, ну что тебе опять не так? – спросил Карат. – Давай домой бегом или оставайся торчать на улице. Я тут по три часа стоять не собираюсь, да и комаров напустим.

Кот опять противно рявкнул и почему-то настороженно обернулся. А Карат наконец понял, что именно задело сознание при взгляде на улицу – кое-что необычное. Свет, или, точнее, его отсутствие. То есть он, конечно, был, и даже не так уж плохо справлялся с вечерними сумерками, вот только ближайшие фонари, окружавшие живописный прудик, закованный в каменные берега, здесь ни при чем. Ни один не горит, с тьмой сражаются лишь те, которые расставлены вдоль дорог по границе кварталов, но они не так близко, поэтому толку от них немного.

Гранд, внезапно подскочив, воровато прошмыгнул мимо хозяина и спрыгнул на пол, после чего моментально метнулся в направлении кухни. А Карат не спешил прилаживать сетку на место – призадумался. И котяра сегодня сам не свой, и фонари в округе не горят, причем все сразу – как-то это подозрительно, с уличным освещением в Полисе все строго, сбоев не бывает. Может, это просто приступ паранойи, но в Улье очень полезно быть тем еще параноиком, ведь паранойя помогает прожить подольше.

Глаза постепенно адаптировались к сумраку. Вот уже можно различить светлые пятна цветов на клумбах, вот из мрака проступила своенравная калитка в символическом ажурном заборчике – она то скрипит немилосердно, то совершенно бесшумно отворяется.

А это еще что такое?..

В конце аллеи, которая даже днем плохо просматривается из-за двух рядков молоденьких, но уже густых кленов, кто-то двигался. Карата поздним пешеходом не удивить, к тому же он не сказать, что такой уж поздний, ведь вечерняя жизнь в самом разгаре, отчетливо доносятся отголоски легкомысленной музыки из ближайшего ресторанчика.

Одинокий прохожий не похож на честного человека, потому как честные по безопасному стабу передвигаются не крадучись и почти всегда придерживаются пешеходных дорожек. Этот же пересекает их наискосок, не считаясь с тем, что время от времени топчется по цветам на клумбах, а такое в Полисе делать категорически запрещено.

А еще он тащит какой-то длинный предмет, и у Карата моментально возникли скверные предположения по поводу его предназначения.

Вот незнакомец последний раз скрылся среди деревьев, вот вышел на открытое место – угол почти пустой парковки. Народу в этом районе живет немного – цены чересчур задраны для основной массы, а условия слишком скромные для зажиточных съемщиков. Как раз то, что с некоторой натяжкой смог себе позволить Карат: ни капли не шикарно, зато относительно уютно; не так уж и тесно; а соседи не из тех, рядом с которыми опасно держать проблемную девочку (к нимфам предубеждение тем больше, чем тупее и агрессивнее человек, а таких среди беднейших обитателей Полиса хватает).

Худшие опасения сбылись, теперь Карат отчетливо разглядел, что у вечернего пешехода в руках вовсе не тубус для чертежей, выполненных на листах большого формата, и не жесткий чехол для сложенных удочек. Гранатомет – вот с какой игрушкой он прогуливается по той части города, где даже с малокалиберным пистолетом без письменного разрешения появляться строго запрещено.

В то, что у этого позднего прохожего имеется разрешение на ношение противотанкового вооружения, Карат не поверил ни на секунду. И когда увидел, что тот припал на колено, уверенно вскидывая трубу на плечо, ничуть не удивился.

И тому, что гранатомет направлен в сторону окна съемной квартиры, не удивился тоже.

Броситься бежать? Стрелку понадобятся считаные секунды, чтобы выпустить гранату, за это время никак не успеть выскочить самому и вытащить Диану. Про Юпсика можно вообще не думать – он сидит в комнате, где вот-вот прогремит взрыв, то есть неизбежно получит массу негативных впечатлений.

Это как минимум.

Может, и справедливо – нечего постоянно по гостям бродить. А вот Карат и Диана точно такого не заслуживают.

Но и как же можно выкрутиться из столь непростой ситуации? Все огнестрельное оружие сдано в арсенальный склад, хранить его в домах можно, только имея на руках все то же письменное разрешение, а получить оное ох как непросто (а для некоторых и вовсе невозможно). Звездочки остались в крохотной прихожей, да и не добросить их за полста метров.

То есть, конечно, добросить получится, а вот попасть – вряд ли.

Есть скромная огнестрельная заначка на черный день, но припрятана она так хорошо, что быстро до нее не доберешься.

Размышляя над этим, Карат на доли мгновения входил в ускоренный режим, чтобы тут же из него выйти. Это чтобы не прозевать момент выстрела, граната невеликую дистанцию преодолеет с такой прытью, что реакции не хватит успеть отреагировать.

Когда труба на плече стрелка с двух сторон полыхнула огнем, Карат уже приблизительно знал, что и как надо делать. И перед этим даже успел закричать во всю мощь легких:

– Диана! На пол!

Она девочка понятливая и реагирует быстро. Главное, чтобы услышала, а то у нее на плите сковорода как раз громко зашумела, да и вода из крана льется далеко не беззвучно.

Кричать еще раз или мчаться на кухню – нет времени. Граната уже в воздухе, и Карат отчетливо видит, как быстро она приближается.

Ну, в смысле, как быстро… По меркам ускоренного восприятия – где даже едва заметное движение редкость, да – впечатляет, но визуально кажется, что ее скорость не больше метра за пару секунд, а то и ниже. В мире, где даже падающие капли дождя можно разглядеть до мельчайших подробностей, а выпущенная из арбалета стрела ползет чуть быстрее улитки – дивная стремительность.

Карат, барахтаясь в сгустившемся воздухе, будто жаба, угодившая в сметану, развернулся, по кратчайшей траектории направился к телевизору, отодвинув по пути крохотный журнальный столик из черного стекла, на который Юпсик только-только поставил начатую банку пива. После столь жестокого ускорения ни в чем не виноватый предмет мебели должен взмыть в воздух, чтобы через миг разлететься при ударе об стену, но сейчас ничего подобного не наблюдалось, все произойдет лишь после возвращения в нормальный режим.

Мир замедлился до состояния, когда под оброненным стаканом можно успеть соорудить многоэтажный карточный домик.

Удивительно, но, несмотря на выдернутый шнур, телевизор продолжал работать по инерции, только картинка застыла и сильно смазалась. К тому же изображение стало нездорово-красноватым. Хорошо, если это в результате поломки, которая случилась именно сейчас, потому что здесь, в Улье, неисправные электроприборы принято выбрасывать, а не чинить. То есть эту вещь жалеть не стоит.

То, что Карат замыслил, куда круче банального выбрасывания.

Граната за истекшее время успела преодолеть две трети пути. Слишком близко, но Карат успевает, он уже на месте. Не размахиваясь, оттолкнул телевизор от себя, по ходу дела направляя его на курс, который приведет к фееричной гибели. Техника далеко не новая, можно сказать, реликт – в нем используется старый добрый увесистый кинескоп, а не какая-нибудь несерьезная плазменная панель. Неизвестно, где прижимистая хозяйка дома достала такой раритет в мире, где самая навороченная электроника практически ничего не стоит. Диана даже возмущалась по этому поводу, хламом обзывала.

Вот ведь глупая, не возмущаться надо было, а радоваться.

Телевизор завис в воздухе напротив окна, но это только казалось. На самом деле он движется навстречу гранате, пусть и не с такой же скоростью, но тоже очень быстро.

Карат сделал все, что можно было сделать за отведенный срок. Его умение не беспредельно, резервы на исходе, пора покидать мир, где даже выпущенные из стволов пули не торопятся добираться до целей.

Развернулся, подался в сторону коридора, вытягивая руки. Карат давно уяснил, что если вынырнуть из ускоренного режима в движении, то полетишь в том же направлении с такой быстротой, что рискуешь поломать кости и отбить что-нибудь важное.

Все, пора возвращаться в нормальное состояние.

Дальше все завертелось очень быстро. Мелькнули голубоватые вспышки короткого замыкания – оказывается, Карат, выхватив телевизор, ухитрился оборвать провод, и тот зримо среагировал на это надругательство только сейчас – до этого никак себя не проявлял, что как-то странно, ведь электрические явления должны распространяться со скоростью света, а она, даже при активируемом даре, – мгновенная величина. Столик, сорвавшись с места, будто пинком подброшенный, с хрустом разлетелся при ударе о стену, но это ожидаемо. Краем глаза Карат успел разглядеть перекошенную физиономию Юпсика – тот не мог понять, каким образом товарищ растворился в воздухе, а затем возник в другом месте, причем в летящем состоянии.

Стена приближается опасно быстро, будет непросто затормозить об нее руками, не переломав их в нескольких местах, и к тому же успеть изменить вектор движения, заставить тело закатиться за угол коридора, который тянется мимо санузла до входной двери.

Жесткий контакт ладонями, и тут же за спиной вспыхнуло, жестко грохнуло, зазвенело. Подсознательно ожидал толчка ударной волны, но какая может быть ударная волна от не такой уж большой гранаты, рванувшей в нескольких метрах от окна?

Тем не менее она врезала, может, и не по телу, но по нервам – точно. Расчетливое движение смазалось, Карат с силой приложился плечом о стену и вместо того, чтобы дальше уйти в ловкий перекат до самой входной двери, покатился в том направлении мешком, набитым чем-то крайне нехорошим и заболевшим сразу в нескольких отбитых местах.

Остановившись, он не позволил себе ни мгновения отдыха. Свет погас полностью – телевизор погиб смертью храбрых, встретив своим телом гранату, из кухни ни отблеска не доносится. Диана помалкивает, зато Юпсик визжит так, будто его остервенело режут изрядно затупившейся двуручной пилой.

Если он живой, девочка тем более живая. И, к сожалению, трудно надеяться на то, что гранатометчик только что скоропостижно скончался от угрызений совести по поводу содеянного. Гад наверняка жив, и попробуй теперь пойми, что он предпримет дальше. К тому же у него могут оказаться сообщники, которые прямо сейчас готовятся вышибить входную дверь. В этом чокнутом стабе, в пределах последнего периметра, их запрещено изготавливать из толстого металла – допустимо исключительно дерево. Тотальная эстетика и контроль, глупо надеяться, что хлипкая преграда хотя бы на полминуты задержит серьезно настроенных людей.

Если честно, у Карата, вопреки всем правилам, кое-что припрятано. Скорее всего, так поступают почти все, у кого нет разрешения хранить оружие дома. Это все-таки Стикс, а не тропический курорт с беспечными туристами, здесь волей-неволей приходится пребывать в постоянной готовности встретить неприятности.

Вся проблема в том, что пистолет припрятан на кухне, причем мгновенно его не достать, для этого придется передвинуть и развернуть холодильник, а он здоровенный и загнан в тесный закуток, возиться с ним неудобно. Зато звездочки, изготовленные здешним умельцем, в одном шаге – надо только руку протянуть. Малополезные штуки для нормального человека, зато на короткой дистанции чертовски эффективные в том случае, если ими вооружен Карат. Да, он здорово приложился к резервам Дара Улья, но для метания много сил не потребуется, там всего-то крохотные мгновения расходуются.

Ощутив в ладони знакомую тяжесть, моментально успокоился и ловко перескочил за угол. Здесь пришлось потянуть дверь на себя – она уцелела, несмотря на то, что частично сделана из не слишком крепкого на вид стекла. И это прекрасно, ведь получается, что ни осколки, ни ударная волна не прошли дальше. То есть Диана не пострадала, а ее молчание объясняется тем, что в опасных ситуациях она предпочитает действовать или бездействовать, а не болтать без причины.

Так и оказалось. Девочку Карат нашел под столом, она хоть и выглядела напуганной, но ухитрялась держать кухонный нож с угрожающим видом.

– Ты цела?

– Вроде да, – не совсем уверенно ответила Диана. – А ты?

– Я в норме.

– Почему Юпсик кричит?

– Ежа рожает твой Юпсик, плевать на него, давай отодвинем холодильник.

– Карат, ты точно уверен, что нам именно сейчас надо заняться перестановкой мебели?

– У меня там пистолет.

– Ты собрался стрелять?!

– Не знаю. Возможно.

– На город напали?

– На город вряд ли. А вот на нас – точно.

– Тогда дай пистолет мне, тебе хватит звездочек, – деловито заявила девочка.

Несмотря на обстановку, Карат нашел в себе моральные силы усмехнуться:

– Да тебя даже не продать, на такую, как ты, ни у кого денег не хватит. Ты реально невозможная.