Текст книги "Набирая силу"

– А там мы где прятаться будем? – Бяка указал вниз.

Я пожал плечами:

– Без понятия. К предыдущим убежищам нас карта вывела, вот и сейчас выведет. Знак убежища тут обозначен. Три сосны нарисованы, это означает, что оно где-то в лесу.

– А ты не ошибся, как с гоблинами?

– Бяка, повторяю: на карте нарисованы в ряд три дерева. И знак лагеря на среднем. По-моему, это жирный намек именно на этот лес, потому что на плато нормальных деревьев нет. Но если есть другие варианты, излагай. Надо что-то решать, а то солнце скоро заходить начнет.

Бяка печально вздохнул и направился к расселине.

При ближайшем рассмотрении лес оказался не таким уж и страшным. Я-то ожидал встретить внизу непролазный бурелом, груды костей, запах разлагающейся плоти и многочисленные следы чудовищ столь ужасного облика, что к ним даже тсурры на «вы» обращаются.

Но, спустившись, мы оказались на бесконечном пружинящем ковре, состоящем из сухих хвоинок. Лишь редкие кустики невысокого папоротника и множество громадных шишек разбавляли эту гладь, уходящую во все стороны, чтобы раствориться вдали среди переплетения гигантских древесных стволов.

Приблизившись к первому гиганту, я провел ладонью по шершавой коре и обратился к ПОРЯДКУ, пытаясь что-нибудь выведать об этом виде деревьев. Но, увы, как и в предыдущих опытах, в том числе с полезными травами, я не получил отклик. Навык, полученный в Чащобе, не работает с растениями. Чтобы это делать, необходимо открыть «травничество», а я не уверен, что остро нуждаюсь в этом умении. Хоть атрибутов набрал немало, надо помнить, что количество их ограничено и чем дальше, тем труднее открывать новые, не переходя на другую ступень. Значит, место лучше приберечь для более важного или для того, что не получится скинуть на Бяку.

У него лимит приличный, до полного заполнения еще далеко.

– Бяка, у тебя же «травничество» прокачано. Что ПОРЯДОК говорит про это дерево?

У спутника большие проблемы с грамотностью. Очень запущенный случай. Потому о полноте информации, доступной мне, мечтать не приходится. Но что-то ведь ему должно поясняться.

Упырь не стал переспрашивать. Сам понял, о чем речь. Тоже прижал ладонь к коре, взгляд его стал отрешенным, но уже через несколько секунд глаза широко распахнулись.

– Гед, это же глайты! И как я сам не догадался!

– Что за глайты?

– Ты разве не слышал?

А вот тут в памяти что-то шевельнулось. Напряг мозги и вспомнил, что я и вправду знаю про деревья с таким названием, только не представлял, как они выглядят. Да и давненько слышать доводилось, вот и не получилось вовремя и правильно соотнести информацию.

Та самая злосчастная экспедиция, затеянная моей матерью. Одна из ее отчаянных авантюр. На север отправилась группа отборных шудр. Шли они не погулять, а с целью пополнения клановой казны. Ну и личные премии подразумевались, ведь даже самые преданные подданные нуждаются в традиционных стимулах.

Двигались к конкретной цели, о которой мать откуда-то прознала. Подразумевалось, что там, на окраине глайтового леса, экспедиция устроит лагерь и займется заготовкой специй. Вроде как опасности там подстерегают, но их не так много, как в альтернативных местах.

Одна из специй – масло глайтов. Его, насколько знаю, выжимают из орехов, выколачивая их из шишек. Ценится высоко, в сезон можно добыть много.

Как и все прочие авантюры матери, эта не задалась. Полным провалом не назовешь, но до успеха сильно недотянула. Шудры вернулись домой не все и принесли не так много добычи, как планировалось. Кое-что даже бросить по дороге пришлось, не хватало рук и сил, да и драпать пришлось с повышенной скоростью.

В том числе где-то в Темнолесье остался тот самый масляный пресс. Его специально ради такого дела приобрели, мастеров, чтобы изготовить не такое уж сложное устройство, у клана не осталось. Какая-то продвинутая по меркам туземцев винтовая конструкция с высокой эффективностью, стоила она далеко не копейки. Вот и запомнилось, как мать выговаривала шудрам за эту потерю.

– Слышал, из них масло добывают, – ответил я, вспомнив все эти подробности и заодно по привычке мысленно перекрестив глайт в секвойю.

Почему бы и нет? Да, сходство не сказать что полное, но оно, несомненно, есть.

Люблю переводить местные названия в привычные. Но стараюсь этим не злоупотреблять.

С ответом я, судя по отсутствию реакции спутника, не ошибся. Ну хоть раз не ударил перед Бякой лицом в грязь. А то неудобно получается: я в нашей паре несомненный лидер и заводила, но при этом зачастую не знаю того, что известно любому местному ребенку.

Но Бяка, похоже, мою осведомленность не оценил. Шагнув в сторону, присел, поднял здоровенную шишку, принялся жадно колупать ее ножом.

– Орехи ищешь? – снова догадался я.

– Да, ищу. Только нет их здесь. Все уже высыпались. Или кто-то их вытащил. Наверное, вытащили, по шишке заметно.

– А масло это дорогое?

– Не очень, – рассеянно ответил Бяка, взявшись за другую шишку. – В конце лета сезон начинается, Эш за ними отряд посылает. Где-то по правому берегу есть рощи глайтов. Не такие высокие, как здесь. Шишек они мало дают, масло в них не самое лучшее, но хоть что-то.

– Раз оно не очень дорогое, может, прекратишь шишки собирать? Пошли дальше. Даже если ты найдешь орехи, толку с того? У нас нет пресса.

Поднявшись, Бяка угрюмо кивнул:

– Да, я знаю. Масло нам не добыть. Но я видел орехи глайтов. Мужик, который жил с моей матерью, ходил за маслом с людьми из фактории. Принес потом немного. Меня угостил. Они вот такие, крупнее самого крупного боба. Их раскалываешь, а внутри ядро. Оно пахнет хвоей, но вкусное очень. И полезное. В нем ведь масло есть. Немного, но есть. А куда мы идем? Все деревья одинаковые, как мы найдем место, где можно устроить безопасный лагерь?

– Бяка, я без понятия. Иду по карте, куда навык ведет. С прошлыми убежищами он не ошибался, надеюсь, что и с этим не будет ошибки.

– Я тоже надеюсь. Очень не хочется ночевать без укрытия. Видишь, как быстро темнеет?

– Это потому что лес мрачный, – ответил я.

– Да, мрачный. Но темнеет не только поэтому. Гед, уже вечер, а мы еще лагерь не нашли. Может, вернемся наверх, пока не поздно?

Встав на месте, я скомандовал:

– Тихо!

Бяка остановился и начал осторожно стаскивать с плеча арбалет. Я, тронув его за плечо, покачал головой, показывая, что опасности нет.

Хотя, конечно, могу ошибаться, считая, что нам ничего не угрожает. Дело в том, что я расслышал далекое жужжание водного потока. А, как известно, где водопой, там и хищника легко повстречать.

К счастью, мы не нарвались ни на крысоволков, ни на тварей похуже. Чистейший ручеек извивался в русле, зажатом между россыпями изумрудно-зеленых мшистых кочек. Именно благодаря сочной окраске берегов я и высмотрел его издали. Вода оказалась очень холодная и прозрачная. На вкус прекрасная, будто из самого лучшего родника. Судя по низкой температуре, возможно, именно так и есть, исток где-то поблизости.

А еще мы наконец нашли лагерь. Здешний мох надолго сохранял следы, и к удобному бережку тянулась заметная, но не слишком натоптанная тропка. Может, пять человек прошло, может, десять, может, всего лишь один, но неоднократно. Это явно не зверь постарался, на парочке кочек остались отчетливые отпечатки подошв.

Даже карта не потребовалась, чтобы преодолеть полста шагов в направлении, откуда к воде приходили люди. А там в глаза бросилось одно из деревьев. Оно издали себя выдавало отметинами на комле. Такое впечатление, будто кору на обширном участке стесали огромным топором.

Но нет, при ближайшем рассмотрении стало ясно, что топор к этому непричастен. Дело в том, что похожие повреждения мы уже видели. Да-да, они остались на той самой сосне, на которую нас загнали крысоволки. Пожаловавший за ними тсурр едва не свалил дерево, часами обрабатывая его парой ударных конечностей.

Здесь поработал такой же или похожий хищник. Но, судя по немалой высоте, на которой оказались отдельные повреждения, размерами он превосходил убитого нами тсурра если не в полтора раза, то около того.

– Бежим отсюда, – боязливо предложил Бяка. – Уже очень темно. Сейчас совсем стемнеет, и чудовище вернется.

Я покачал головой:

– Не торопись. Ты не подумал, зачем тсурр колотил по этому дереву? Чем оно ему не угодило? Ведь на вид ничем не отличается от других.

– Я не знаю, почему ему не понравилось это дерево. Зато точно знаю, что мы ему тоже не понравимся. То есть, наоборот, понравимся. Но это для нас плохо. Бежать надо.

Я снова покачал головой:

– Нет, бежать не надо. Это и есть лагерь, который мы искали. Не зря значок нарисован на стволе.

– Это не лагерь, это дерево, – возразил спутник.

– Лагерь там, – указал я наверх.

– И как же мы до него доберемся? – удивился Бяка.

– Это я пока не понял. Давай осмотрим дерево со всех сторон, здесь что-то должно быть.

Внимательное рассматривание увенчалось успехом: по другую сторону ствола обнаружилась тонкая бечевка, свисавшая с кроны секвойи.

Само собой напрашивалось желание посильнее за нее дернуть. Но, увы, до болтающегося в воздухе конца добрых пять метров, а веток и в помине нет, ствол абсолютно голый на десятки метров, как и у прочих деревьев.

Но Бяка в этом сложностей не усмотрел. Попросил его подсадить, после чего полез дальше чуть ли не с паучьей ловкостью, цепляясь за неровности испещренной глубокими морщинами коры. Глядя на него снизу вверх, я лишь позавидовал такому проворству.

Надо бы и самому потренироваться лазить по деревьям. Все, что аборигенам дает ПОРЯДОК, само по себе работает малоэффективно. Тренировки – наше все. Чем больше работаешь над собой, тем лучше работают прибавки.

Добравшись до бечевки, Бяка дернул за нее, и конец немного опустился.

– Гед, там что-то ее держит, но оно поддается.

– Тяни сильнее, – приказал я.

Приказ Бяка понял как-то по-своему. Оторвав вторую руку от складки коры, ухватился за бечевку обеими ладонями и повис.

То есть повис на неуловимо короткий миг. Что-то наверху действительно поддалось, и Бяка, продолжая сжимать бечевку, шлепнулся на мягкую хвойную подстилку.

При этом где-то в вышине послышался нарастающий неописуемый звук. Там что-то двигалось, что-то приближалось.

Мы, не сговариваясь, рванули в сторону. При этом я ухитрился потерять равновесие, наступив на развалившийся под моей тяжестью гнилой сук. Припал коленом к земле и с этой высоты сумел разглядеть под ближайшим кустом папоротника бухту похожей бечевки.

Обернувшись, увидел, как с высоты обрушивается тело стучащей, трещащей и шуршащей анаконды. Только это оказалась никакая не змея. Всего лишь веревочная лестница, одним концом свисавшая до земли, а вторым уходившая куда-то в крону.

– Вот так они попадали наверх, – улыбнулся я.

– А как потом лестница наверх попадала? – спросил Бяка.

Я указал на бухту, найденную под папоротником:

– Похоже, там, когда уходят, веревку перекидывают через какой-то блок, устроенный где-то выше. Потом тянут за веревку. Она тонкая, но на вид прочная, а лестница вон какая хитрая. Не знаю, из чего сделана, но явно нетяжелая. Потом разрезают или развязывают веревку на доступной высоте и прячут здесь.

– А как они в первый раз туда лестницу затащили? – продолжал любопытствовать Бяка. – Я туда залезть не смогу, там дальше кора гладкая начинается.

Тут мне пришлось пожать плечами.

– Не знаю. Может, у них было какое-то специальное снаряжение. Или специалист, умеющий лазить по таким деревьям. Ну что? Будем дальше болтать или попробуем залезть?

– Конечно, попробуем. Быстро попробуем. Уже почти ночь.

Глава 11
На вершине леса

Без изменений

Лагерь и вправду укрывался в кроне дерева. Я действительно не знаю, как сюда забрались первые люди и как затащили материалы для постройки, но результат смотрелся впечатляюще.

В развилке здоровенной раскидистой ветви, по размерам не уступавшей деревьям в обычном лесу, установили настил из толстенных жердей, надежно скрепленных друг с дружкой. Поверх него установили односкатный, сильно наклоненный навес из того же материала, накрытый пластами коры секвой. Перед ним не забыли даже очаг устроить: облепили древесину толстым слоем глины, насыпали слой крупного щебня, по краям выложили круг из камней.

И за дровами далеко ходить не надо, на исполинской ветви хватает сухих сучьев разных размеров, а зеленые хвойные метелки сгодятся на розжиг.

Правда, для заготовки этих материалов потребуется как минимум один человек, не боящийся высоты. До земли в случае чего лететь придется долго. Метров семьдесят, если не больше. Даже мне смотреть жутковато, а я в этом вопросе никогда на нервы не жаловался.

Костер оказался весьма кстати, не пришлось жевать корешки сырыми. К тому же на ветвях в изобилии висели тяжеленные шишки размером с небольшой ананас. Еще зеленые, даже не начали темнеть, орехи водянистые, с мягковатой скорлупой, но уже приличные по объему и недурственные на вкус. Не факт, что сильно питательные, но на одной постной похлебке без зерна и нормальных овощей мы долго не протянем.

Бяка то помешивал варево, то возился с тонкими веточками, связывая из них при помощи тонких полосок лыка грубую ловушку. Упырь хотел установить ее дальше по ветви, используя в качестве приманки жменю орешков. По его словам, он обнаружил несомненные следы присутствия превеликого количества упитанных северных белок. А это не только ценный мех, но и вполне съедобное мясо.

Поужинали мы далеко не так прекрасно, как вчера. Но зато здесь вряд ли придется опасаться нападения гоблинов. Лестницу мы предусмотрительно приподняли метров на двадцать над землей, теперь не заберутся.

Да и пещеры поблизости не наблюдается, а этим скверным созданиям, как и всем прочим, требуется надежное укрытие, где их не достанет хозяин здешних мест.

Хозяин заявился по наши души, едва мы улеглись на подстилку из свежего лапника.

Будто специально выжидал, чтобы помешать нам спать.

Расслышав внизу нехорошие звуки и ощутив вибрацию, проходящую по дереву, мы оба подскочили, испуганно переглядываясь. Облачность, плотно оккупировавшая небосвод на несколько последних дней, как раз начала сдавать позиции, и в прорехе между туч проглянула неполная луна. В ее свете друг друга мы видели прекрасно, но не смогли рассмотреть, что творится внизу. Темень там такая, что это похоже на океан из чернил.

Впрочем, картинка здесь особо и не требуется.

Достаточно звуков.

– Тсурр пришел! – испуганно пролепетал Бяка.

– Спасибо, что сказал, а то я бы сам не догадался. Сильный зверюга, даже такое дерево дрожать заставляет.

– Что мы теперь делать будем? – продолжал бояться упырь.

– Ну… можно перевернуться на другой бок и спать дальше.

– Что?! Спать дальше?! Но как?! Тут же чудовище!

– Бяка, ну что за паника? Чудовище не здесь, а далеко внизу. Можно спать спокойно, оно нам не помешает.

– Но ведь чудовище дерево ломает.

– Да на здоровье. Надо человек сто таких, как мы, чтобы это дерево обхватить. Тсурру год понадобится работать, а мы здесь столько сидеть не станем. Да и не уверен, что даже за год можно справиться. Ничего он нам не сделает, успокойся.

– Но ты же чувствуешь? Ветка шатается, – уже почти спокойно заметил Бяка.

Я покачал головой:

– Не шатается, просто вибрация идет. Я думаю, у этого тсурра, как и у прошлого, есть умение особое. Оно как бы замораживает цель перед ударом. Помнишь, как та сосна дрожала, когда чудовище замахивалось? Вот и эта так.

– Откуда про умение знаешь?

– Мне знак навыка выпал из него, прочитал описание.

– Хороший навык?

– Вроде ничего. Боевой. Но тебе такой не подойдет, для него придется развивать атрибуты, которых у тебя нет.

– Да я и не очень хочу. Просто интересно. Так что, мы дальше спать будем?

Попробовав снова прилечь, я тут же поднялся и снова покачал головой:

– Не получится. Я ошибся, этот товарищ нам отдохнуть не даст. Похоже, до утра колотить собрался. От этой вибрации не уснуть.

– Да, не поспим мы сегодня, – согласился упырь. – Вряд ли он уйдет. Он сильно хочет нас достать. Хорошо, что у него лапы не как у кошки. Не залезет.

Уставившись вниз, в непроглядный мрак, где орудовал тсурр, я задумчиво произнес:

– У меня тут идея возникла…

– Гед, мне становится страшно. Когда ты начинаешь говорить таким голосом, всегда что-то нехорошее случается.

– Но ведь ничего плохого пока что из-за меня не случалось.

– Да, не случалось, – признал Бяка. – Но мне все равно страшно. Ты всегда придумываешь что-то ненормальное.

– На этот раз все будет нормально, – заверил я упыря. – Надо просто спустить лестницу.

– Зачем?! – чуть не подпрыгнул Бяка. – Гед, я уже вижу ненормальное, а ведь ты еще не все сказал. Послушай, что внизу творится. Там чудовище. Зачем спускать к нему лестницу? Не надо этого делать.

– Ну… прежде всего не надо бояться, что оно по ней к нам залезет. Лестница такую тушу не выдержит.

– Я думаю не о чудовище, а о тебе. Или о себе. Потому что не знаю, кто из нас вниз полезет. А кто-то точно полезет, иначе зачем нужна лестница?

– Она нужна, чтобы кое-что узнать.

– И что ты узнавать собрался, Гед?

– Хочу понять, что эта тварь собой представляет. А для этого придется подобраться к ней поближе.

– Гед, не надо так делать! Прошу тебя! Умоляю!

– Надо, Бяка, надо. Только лестницу мы не станем скидывать до самого низа. Нельзя, чтобы тсурр до нее достал. Залезть не залезет, а вот оторвать сможет. Сейчас прикинем, сколько надо опустить, а сколько оставить. И еще мне понадобится ветка. Чем длиннее, тем лучше…

Тсурр бесновался в нескольких метрах ниже конца лестницы. Опустили мы ее очень удачно, громадные, хищно загнутые передние конечности прилично не дотягивались, несмотря на все старания чудовища.

Впрочем, не надо все успехи сваливать на удачу. Я ведь, прежде чем лезть на дерево, хорошенько изучил следы на коре. Надеялся получить информацию о ночной разновидности тсурров. Увы, навык на этих отметинах не сработал. Похоже, не все следы для этого подходили: или они становились бесполезными спустя некоторое время, или навык недостаточно развит.

Вот это я сейчас и намеревался проверить. И то, что в процессе изучения не поленился прикинуть, на какую высоту достает монстр, позволило уберечь лестницу от его чудовищных лап.

Так что сейчас я сам творец своей удачи.

Но, несмотря на тщательность расчетов, последние метры спуска дались нелегко. Психика слишком напрягалась, что неудивительно, когда приближаешься к исполинскому сгустку тьмы, неистово беснующемуся под тобой.

Да еще и раскачиваешься при этом, то и дело задевая ствол.

Увы, мрак внизу не рассеивался. Впору задуматься об изучении ночного зрения. Благо стартовый трофей для навыка есть – достался от гоблина.

Впрочем, задача, поставленная передо мной, столь проста, что и на ощупь можно справиться.

Чем я и занимался.

Нащупав последнюю перекладину лестницы, завис над тсурром, протягивая в его сторону длинную молодую ветвь, избавленную от зеленых метелок. Что-то тут же ее с силой рвануло, едва не выдернув из ладони. Во тьме затрещали, зачавкали, после чего подношение оставили в покое, презрительно при этом фыркнув.

– Что, не понравилось? – усмехнулся я.

В ответ нехорошо зарычали, замахали лапами. Вот их я пусть и еле-еле, но различал. Все же толика лунного света достигала сумрачного подножия леса.

Забравшись чуть повыше, начал на ощупь изучать конец ветви. Как я и предполагал, она там оказалась укороченной и сильно растрепанной. Да и подозрительная мокрота ощущалась. Должно быть, слюна чудовища.

Можно ли это считать следом? Не знаю.

Зато знаю, как проверить.

И я активировал навык.

Отметины на древесине. Потеки слюны. Оставлены ломовыми когтями и челюстным аппаратом про-тсурра. Эффекты от слюны: раздражающее действие при попадании на слизистые оболочки. Опасны для слизистых оболочек и открытых ран (низкая степень опасности).

Про-тсурр прекрасно видит в темноте. Даже полное отсутствие источников света не мешает ему замечать добычу. Про-тсурр прекрасно чует запахи. У про-тсурра отличный слух. Единственное чувство, плохо работающее у про-тсурра, – это осязание. Осязанию мешает его защита, зато он наделен особым чувством, позволяющим замечать поблизости от себя даже самых небольших существ. От этого чувства добычу могут защитить лишь значительные каменные преграды. Также в некоторых случаях про-тсурр способен с больших расстояний замечать существ, испытывающих чувство страха. Если вы сильно испугались чего-либо на его территории, ждите скорого появления чудовища. От обнаружения вас не спасет никакая преграда.

Про-тсурр – химерическое создание ПОРЯДКА и Хаоса, и ПОРЯДКА в нем больше. Встречи с ним редки и случались в основном в северных землях. Ступени просвещения у взрослых про-тсурров не ниже тридцать третьей. Верхний предел неизвестен, про-тсурр способен развиваться без значимых ограничений. Это крупное создание пораженных Хаосом территорий, обитающее на разнообразных типах ландшафтов. Встретить его можно где угодно, кроме вечно заснеженных высокогорий и лавовых разливов, что находятся вблизи крупных разломов. Логово про-тсурра всегда располагается или в древних руинах, надежно защищенных от прямых солнечных лучей, или под землей. Это или природная пещера, или огромная нора, или рукотворное подземелье. Про-тсурры не боятся воды, поэтому могут использовать подземелья, проходы в которые располагаются под поверхностью водоемов.

У про-тсурра восемь конечностей, из которых две передние и две задние неполноценные. Передние лишены подошвы и пальцев, они оснащены крепкими наконечниками из кости и рога. Удар такой конечности способен перерубить крупное животное пополам или легко нанизать крысоволка. Задние почти атрофированы, помогают лишь при плавании и в брачных играх.

Про-тсурры – опасные хищники. В добыче они неразборчивы, нападают на всех, кто не сильно превосходит их размерами. Охотятся про-тсурры в одиночку даже в брачный период, когда ненадолго оказываются с самкой, случаи нападения пары крайне редки, случаев нападения трех и более про-тсурров не зафиксировано.

Агрессивность про-тсурров огромна. Все свободное время они обходят свои владения, атакуя всех, кого встретят, даже если желудок их забит полностью. Они способны перебить стадо крупных копытных, хотя для насыщения достаточно одной туши. Добычу про-тсурр убивает на месте и там же, на месте, поедает или уносит в логово. Даже сильному созданию в схватке против про-тсурра выстоять непросто. У про-тсурра есть врожденное умение, удерживающее на месте точку, в которую нацелен удар передней боевой конечности (если цель достижима). Стоит ему замахнуться на голову противника, и та будто в тисках оказывается до того момента, как по ней врежет массивное острие. Все усилия жертвы приводят лишь к усилению вибрации того места, на которое воздействует умение. Также про-тсурр способен испускать особый клич, доводящий до паники слабых духом, и заметно ускоряться на небольшой срок. Про-тсурра боятся и травоядные, и многие хищники севера. Один лишь запах про-тсурра способен довести некоторых до безоглядного бегства.

В логове про-тсурр обитает один, не считая традиционно уживающихся с различными тсуррами стивверрсов и флибрридров. Стивверрсы – трусливые неагрессивные паразиты про-тсурра и многих других хищников севера. Также от них есть некоторая польза, они поглощают испражнения тсурров, поддерживая чистоту в логовах. Флибрридры – паразиты стивверрсов и тсурров. Они также жадно питаются испражнениями стивверрсов и тсурров, перерабатывая их в бесполезный субстрат. Разносят яйца стивверрсов по логовам других чудовищ. Флибрридры тоже трусливые и совершенно неагрессивные создания, но во время миграций и при испуге испускают резкий омерзительный запах, способный довести до обморока обитателей чистых пространств.

Тсурры, как правило, жестко привязаны к определенному времени суток. Это касается и про-тсурров. Про-тсурр активен только от заката до рассвета. На рассвете он скрывается в логове, где устраивается поудобнее и засыпает, одновременно используя особое умение про-тсурра. Оно создает эфирного двойника про-тсурра – громадное создание, копию чудовища, в некоторых аспектах родственную призракам, потому что несет в себе частичку души обладателя навыка. Пока эфирный двойник не развеется, про-тсурр не проснется. Если эфирный двойник развеется раньше, чем наступит рассвет, про-тсурр впадет в шоковое состояние, которое продлится до заката. Что бы в этот период вы ни делали, про-тсурр никак на ваши действия не отреагирует.

Эфирный двойник – страж сна про-тсурра. Он реагирует на угрозы, применяя целый набор смертоносных боевых навыков (включая весьма эффективное истощение жизни). Сражаться с эфирным двойником крайне сложно, потому что он не является полноценным призраком. То есть почти все способы борьбы с призраками против эфирного двойника неэффективны, а к обычному физическому воздействию у него почти абсолютный иммунитет. Поэтому даже самые опытные охотники не любят связываться с тсуррами, опасаясь столкнуться именно с про-тсурром. В одиночку его победить шансов нет, а группа должна быть сильной и уметь работать слаженно. Шансы на победу есть, только если удастся отвлечь эфирного двойника частью команды, что сложно и рискованно. Увы, но он не удаляется от хозяина на значительное расстояние и может успеть помешать охотникам.

Однако ваш уровень навыка позволяет получить сведения об уязвимости эфирного двойника. Достаточно хорошенько плеснуть в него кипящей или очень горячей водой, как он развеется. Ведь это неполноценный призрак, потому и уязвимость у него необычная. Если сделать это задолго до рассвета, у вас останется немало времени, чтобы нанести впавшему в шок про-тсурру фатальные ранения.

Но помните, чистая вода может не сработать! Чем больше в ней грязи, тем выше шанс успешного применения.

Какое длинное описание. Оно во многом повторяет то, с которым я уже сталкивался при первой встрече с тсурром, но есть значительные различия и новые подробности.

И снова фигурирует горячая вода. Не так, как уже было, но уязвимость твари завязана именно на ней. Недолюбливает ее племя богомолов-переростков, и что тут поделаешь.

Не самая скверная уязвимость. Не уверен, что за всю историю Рока нашелся хоть один туземец, догадавшийся, что на гигантского призрака полагается выходить с ведром мутного кипятка. Это надо быть даже не психом, а психом, каких не бывает.

Тогда откуда ПОРЯДОК про такое узнал?

Неизвестно. Он о своих источниках информации не распространяется.

Все больше и больше радуюсь этому навыку. Какое прекрасное доказательство утверждения, что информация – это самое сильное оружие. Зная такие детали о дичи, я способен в одиночку вытворять то, что отряду охотников может оказаться не по силам.

Уставившись вниз, я улыбнулся, разглядев, как беснуется под деревом сгусток мрака.

И повесил на него «метку чудовища».

Теперь не убежит.

Остается последнее – забраться наверх и убедить Бяку, что моя очередная идея – это верный путь к очередной победе.

А не к погибели.