Текст книги "Дым без огня"

Дым без огня
Артём Лапинский

© Артём Лапинский, 2023

ISBN 978-5-4498-0661-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Встанет вновь человек (SPAWN)

 
Плевать, что бури и грозы…!
Встанет, вновь человек.
Без имени, но не без прозы,
вчерашних, но памятных лет.
Вдохнёт глубоко, и поставит
ворот подмятый, и взгляд…
Вот он таки, и достанет
звезды…
И выложит в ряд.
 

Вавилон (приквел к Ладушке)

 
Раскидало камни
время ледником.
Растеклись над нами
реки языков.
Нищее устами
Поколенье Pi.
Бранью иностранной
опыляет СМИ.
 
 
Достаём, всё выше…
Норы глубоки.
Наблюдаем с крыши
через потолки…
Нравами, всё ниже;
Похоть, раздаём.
В поисках престижа
мы, со школы пьём.
 
 
Метрополий арки
приглашают в рай.
Им, гасить, как марки,
этнос подавай.
Тот, кто не согласен,
И, помарок, нет,
ждёт, его опасней
бог; – @. net.
 
 
Гражданин планеты
дома, взаперти.
Визу, и билеты
сделали IT.
Даже на монете,
тот, кто на цепи.
Мы, теперь не Йети…
Мы, теперь IP.
 
 
Солнце заграждают;
Башни, купола.
Солнце украшают
храмы и дома…
Истина под ложью…
С золотом лежит…
Правда, у подножья
Каждым, дорожит…
 
 
Истина забыта.
– Серебро, блестит.
Вавилон разбита?!
Вавилон стоит!
 

Государство Земля

Усталость и бешеный холод.

Свобода, – шар из стекла.

Здесь цепи, сильнее чем молот,

А вместо заборов, стена.

Здесь камень, вода не точит.

Она, здесь под камень течёт.

Здесь, ноги тот не намочит,

Кто гору легко обойдёт.

Война для них, – сбережения,

И – медные трубы наград.

– Он, сына не видел с рождения…

Во сне, увидеть бы рад.

Что смертному все ваши баррели?!

Хватит нас потрошить!

Не надо нам ваше Евангелие,

Чтоб, дружно и правильно жить!

Земля, горит и грохочет;

– И рыба к берегу льнёт.

Вздохнуть однажды захочет,

тот, кто видел птиц через лёд.

Дворник

Шоркает метла

с усталью раба…

Окнами унылыми

прострелены дома…

В небе фонари,

всё ещё горят…

Дворнику они,

за сестёр Плеяд…

Жил, не по годам…

В жизни, его нет…

Должен, кто-то там…

делать марафет.

Воздух безупречен…

Разум восхищал…

Не давил на плечи…

Сердце обнимал…

Дымом из газет,

расправляя плечи,

Здравствовал рассвет,

покрывая вечер…

Жил, не по годам…

В жизни, его нет…

Должен, кто-то там…

делать марафет.

Ветер и листва

Закружили вальс…

Дворнику: – раз, два…

Подхватил – на раз…

Улицы убранье,

– королевский шик…

Грации призванье,

– царство тишины…

Но, уже устал…

А, сказать не смел…

Где-то, опоздал…

Где-то, не сумел…

Жил, – не по годам,

Раздавая свет.

Должен кто-то там…

делать марафет.

Свет, едва погас,

растворилась тень…

Он любил и нас

Каждый божий день…

Город – серый дым,

вороньём чернел…

Дворника забыл,

Тот его воспел…

Всё же он устал…

Но, сказать успел.

– Где он опоздал,

– И, где он не сумел…

Время – по следам

Выбирает свет…

Кто-то должен, там…

Делать марафет.

Кумироздание

Она, – спаситель, и даже – кумир…

Но, как же бывает превратна!

Запросто губит, чей-нибудь, мир,

Скрыв самые тёмные пятна…

– Большая искусница ролевых игр;

Захочет, надгробием не станет…

И как за жар-птицей охотился тигр,

На нём писать не устанет…

Боль

Заставит боль себя любить.

Себя любя, других полюбим…

Любя других, мы будем, жить…

Живя любя, себя забудем…

Забыв себя, всё нипочём…

И блик становится лучом.

Он бьется поперек и вдоль…

А ведь была сначала…

…боль…

Боты

Сердце слушать, не в моде…

А разум, ещё не разлочен…

Вот и не любишь, – (вроде),

А переживаешь, – (очень)…

Храм

…Нет такой на свете воли…

Нет; ни храма, ни дворца,

Чтобы смог отмыть ладони…

И, содрать клеймо с лица…

Только  совесть, беспристрастна…

В сердце бьёт, не прогоняй.

Храм построй в душе, прекрасный!

Там камней, хоть отбавляй.

Доброволец

Мне жаль людей прикованных к постели.

Родных их, тоже очень жаль.

Но я…? Прикован ли? К тебе ли?

Я, на цепи? Иль просто… – как медаль?

Прости, моя родная свита!

Не я давлю, на шалую педаль.

Подавлен – я, а волюшка разбита…

И, впереди, – пугающая даль.

Уж не скрипят, одни и те же окна…

За дело, взяться не могу.

А коль берусь, то так нерасторопно,

Что можно, и советовать врагу…

А мне бы услышать, степь или тайгу!

В любую б зону дискомфорта…

Забыть хочу божественного сорта

Плоды, что предо мною на снегу.

Мне б унестись – куда уносит ветер…

И даже, на дорожку не присесть…

Забыть хочу… Да, что б до самой смерти!

Игру твою, похожую на месть.

Пусть, за собою бег, звучит нелепо,

Но, оставаясь, как-то на ходу,

Я вспомню обязательно об этом…

Но, далеко, а не с тобой – валетом,

что, добровольцем был на поводу.

И вот тогда, – по истечению века…

Когда от сырости спасает только дрожь…

Я, не устану помнить человека!

С, которым, ничего уж, и не ждёшь.

Чтоб снова, быть на поводу…

Я в преисподней, тень её найду.

Жало

 
Тебя Хатхор сопровождала,
Ведь это был последний шанс…
Она, недолго убеждала…
Лишь, обронила пару фраз.
 
 
Я опираюсь на колено…
И, не вытягиваю жало.
Не потому, что не мешало,
А, чтоб ладонью или телом,
Его сильнее, ты, прижала.
 

Она#11 (Весна без запаха весны)

 
Растаял снег, вздохнула природа…
А мне, как и прежде, нечем дышать.
Я будто конверт без кислорода…
– Где тлеет письмо, да из ртути печать…
Всё та же в груди остаётся тревога…
Сны без тебя, это страшные сны…
Не так страшен хищник весной, как берлога…
Берлога без зверя, – весна без весны.
 

Два неба

Распространилось небо весеннее…

Молния в купол, по нефу гроза…

А рядом, упало небо – осеннее…

Сквозь витражи его бьёт бирюза.

И каждое было неповторимо…

И, луч из-за туч, и мерцающий град…

Но, слова набат, и песнь херувима,

Жаль быстротечны, как всякий парад.

Будто через дорогу – напротив

В разные стороны дули ветра.

И только теперь, в одном переплёте…

В Небесное Царство, одни ворота.

Проклятие ль было, или награда,

В «Серебряный век», находиться им рядом?

Бог, по столице дал их небесам…

Но равную славу отмерил устам.

Огонь и Вода

Огонь и вода разукрасили мир…

Не пламенем ярким, не быстрой рекою…

Они, в созерцании слаще стихий…

Но, так же аморфны, не схватишь рукою.

Порфир; и не гладок, и не багрян,

Когда кислород, раскалённые губы

сжигают. Художник бессовестно пьян,

рисуя не кистью, а прямо из тубы.

Есть во вселенной явление схожее,

Небо над севером, – белая ночь…

Я, где-то… когда я случайным прохожим,

хмелея, случайность отбросить не прочь.

Секунды свидания льются тревожно…

Осанка, хоть; и не пава, не вождь,

Но, ей, растворится в толпе невозможно…

Над всеми и всем, как замедленный дождь.

Счастье

Счастье мерещится ночью…

Утро подобно струне.

И, всё, так чужо и несрочно,

Что, ставит лицом к стене.

И, что же такое счастье?!

Ответив, я бы соврал…

Ищите без шрамов запястье,

И сердце без колотых ран.

Душа

Прилёг, и замер, как будто разведчик…

Дышать забываю, вокруг голоса…

Есть, говорят, у сердца сердечник…

Душой нарекли… Закрываю глаза.

Нет теперь вожделенней  секрета,

Чем тот, что все тайны бы мог рассказать.

Но, всем неразгаданным таинствам света,

Лишь это бы я предпочёл разгадать.

Но, как же выглядит то, что бессмертно?

– Что даже врачу, не показать.

Ведь, легче ему, привязать пациента,

Чем рану его, перевязать.

Одни голоса, про какие-то омуты…

Слышалось где-то, и – ясный мой свет.

Каждый свои, устраивал проводы

Радуге целой, за один цвет.

Но, что же я вижу…! Те коридоры,

В, которых я заблудился давно…

В одном из них найден был ящик Пандоры…

Теперь здесь для радуги, слишком темно.

Чёрный ландыш

…Но, и теперь паду с разбега

В твои, сутулые следы…

Они вели, когда-то в небо,

Как правил старцев луч звезды.

Но, стала тенью суеты,

И, в тень сама же, убегаешь…

– Где, не одна, но ты – не ты…

Но, не со мной, с судьбой играешь…

Пусть, земледельцу, любо, мило,

Взрастить зерно, приумножая…

Как земледелие от жнивы,

Любовь не просит урожая.

Но, не устану я от грёз,

В огонь, выбрасывая зёрна…

Зарою неводы – всерьёз,

Как только станут беспризорны.

Запрет, не слаще пахлавы,

– Где ежевику собираешь…

Нет лучших роз среди травы,

В тени, которых, чёрный ландыш…

Мне нужна тишина (надежда)

Как ребёнок сидит у окна

за, которым все дети играют,

Она, оставаясь одна,

умирает, не умирая.

Непонятные звуки из стен…

Темнота вокруг оживает…

Неподвижность холодных колен,

До утра меня провожает.

Я хочу, куда-нибудь в плен,

Где отсутствием звука пытают…

Мне нечего дать им взамен…

А значит и хуже не станет.

Я знаю, что это она…

Где-то там, в глубине умирает.

Потому, что осталась одна,

Но из виду меня не теряет.

И, я слышу её голоса…

Я вижу, как она мироточит…

А над ней Соломея-весна…

И я знаю, чего она хочет.

Но, теперь мне нужна тишина,

Чтобы слышать сердцебиенье.

Будем слушать, как муж и жена,

И уснём мы, в одном сновиденьи.

И, к надежде вернётся сестра,

И больше её не обманет,

Как обманывал ближний Христа…

В темноту за собой не поманит.

Надежда молчит до конца,

А потом просто не умирает.

И, как птица чужого птенца

Обожженным крылом закрывает.

Как ребёнок сидит у окна

за, которым все дети играют…

И она, оставаясь одна,

умирая, не умирает.

Золотой воробей

Цеплялась за ворот прохлада…

Ветвей акации – посыл.

Мне, до отчизны час – преграда…

А, раньше здесь, как дома был…

В тени, летая о высоком,

Из ниоткуда воробей,

Не исполняя караоке,

Сидел, как завуч на уроке…

А я никчёмный лицедей…

Забыв, что в зале нет гостей,

Забыл возлюбленные строки.

А, он сидит невозмутимо…

Я, словно, был им окружён…

Передо мною не пижон,

Но, воробей, – несправедливо…

Я, не смущён, я поражён,

И, уважительный взгляд мимо…

– Заочный зрителю поклон.

Кто-кто, а здесь поэт был он…

Вопросом тут же, приземляюсь;

Своим ли делом занимаюсь?

На том ли я, стою мосту?!

Узнаю, может быть в лесу?

Мёртвые души

Мне снится, будто мы с тобою вместе…

И, всякий раз я просыпаться не хочу,

Ведь, оказалось, мир не так уж тесен…

Одна лишь встреча, превращается в мечту.

– Кто был с тобой, тебя не заслужили…

(Оставила, лишь, – маски кружевные…

Смотрю на них, как на летящий снег…

… который, упадёт однажды…

… Наверное, мы будем пожилыми…)

Достойны ли живые райских нег?!

Остаток дней моих, неведом, но аккорды,

(Стары, как мир, но не старомодны…)

Уже известны мне, да не на чем сыграть…

Не по карману, ни любить, ни умирать.

И, всё же дворник, лучше, чем придворный…

Янтарь (о русском слове)

 
Наш мир, не без красивых слов…
Янтарное свеченье,
Нам дарят море, и любовь…
Искусство, приключенья…
Ещё, бывает связка дров…
Красивых… Назначенье…!
А назначенье тех лесов
– Построить убежденья.
 

Да, и куда же без него?!

– Янтарного свеченья.

Упасть вверх (immortal)

 
Всплеск замерзающих брызг
Бьёт по щекам и по рёбрам.
Зигзагами линии визг,
– Фрагменты из фотоальбома.
 

Она, едва ли не тише

Под клёном, холодной травы.

А он, её, всё ещё слышит.

Как хлёсткий удар крапивы.

Его, бросают сомнения…

Легко, одно за другим.

Как гаснут на улицах веером

В восемь утра фонари.

Он мог бы, стать её Шелли…

Как ревнитель её красоты.

Но, как бы уста ни шумели,

Все ярче горели мосты.

 
В бескрайнюю даль синевы
Летят неподвижные крыши…
Всё ближе его фонари…
– Она, всё выше и выше.
 

Exodus

 
Это я выхожу, – правда…
Да-да, – такая, как есть.
Красивая, но не в парадном.
Совсем не такая, как лесть.
Выхожу я, немного уставшей…
Но я, своё доберу.
Лапшу, поменяю на кашу,
Покидая вашу игру.
 
 
Не яркая, будто помада,
Не шумная, как тамада.
Латниц не любит эстрада…
Как, и эстраду она…
Ведь голая, как провода,
Знать о, которых – награда…
И я ухожу навсегда…
Это я говорю, – правда!
 

Добрее, Мудрей, Красивей

Суккуб со мною или бред,

Впервые я тобой согрет.

Пусть это, будет наш вокзал…

Там всё, что я недосказал.

Теперь всё реже наяву

Я, попадаю в крапиву…

Не жалит маковый портрет…

Теперь есть глёд, а его нет.

Не пьянства знаки подаю…

Лишь, анестетик в нём найду.

Со мною, до скончания лет

Один лишь опиум, – корсет.

Остались те, что не горят…

– Сказал один, все говорят…

Приобретает грани стих…

Но, не один ещё из них

Не смог в душе её уснуть…

Им прежде, разрывала грудь.

Не тишиной опасен омут…

На мелководье души тонут.

Но, ты прекрасна, спору нет…

– Тебе, от зеркальца, – привет!

Ангел

Не для того, дана нам твердь,

Чтоб только под ноги смотреть.

Она ведь, знаками полна…

Ведь, есть небесная, она.

Для нас важней играет роль.

Всегда; ждём радость, или боль…

Одно его прикосновенье

Уже не знаки, а знаменье.

Холодный ветер по спине,

Обнимет плечи солнца луч,

Как в жамевю или во сне,

Летая выше птиц и туч,

Не убоись, не возгордись…

Дебют всегда похож на рысь.

Всему, что чувствуешь, внимай.

Деталь, как стих запоминай.

Читаешь некое послание…

Своё он выполнил задание.

И в ночь – без звёзд, и в свете дня,

Он сверху смотрит на тебя.

Правдивая ложь

Каждый мой вдох начинает она…

Выдох, делает кто-то извне…

Каждым фотоном пронзает луна,

Если нет её рядом во сне.

Невидима в этом маленьком мире…

Если не чудо, то кто же она?!

– Преображением быть на картине…

Чтобы дозором была для – меня.

Чтоб думы её, не предавались

Сомнениям в верности, в каждые дни;

Чтоб рядом день-ночь, а потом просыпались

В мире прекрасном, как будто одни.

Прочие звёзды вокруг Вифлеема

Погасли, кроме зовущей – «Сюда» …

И пусть меня там будет ждать анафема,

Но передо мною, одна навсегда.

Дети

Не обижайте детей,

И не обижайтесь…

Прижимайте сильней,

И, не разжимайтесь…

На дочурок, сыновей,

Их, не разделяйте!

«Старший младшего родней»,

Скажете, стреляйтесь.

Всё пройдёт

Скажи, ты любишь мандарины?

Теперь и мне вот, всё равно…

Но запах вымел грусть в окно…

Сорви себе, с моей гардины!

Если не любишь, что ж, но помни…

Всё обязательно пройдёт!

Коль не сейчас, то у часовни;

В твой, самый новый, «Новый год»!

Чёрные маки

Холод по коже…

повержен, измятый…

Тянет за ворот

к невидимой яме,

Голос, здесь

– ни на, что не похожий…

– Как падальщик рад

загнивающей ране.

Пепел ложится

на тайные знаки.

Не получу,

но увижу награду…

Дайте дорогу…!

моему взгляду…

В небо вонзаются

чёрные маки.

Это они облака поджигают…

Пепел, это их лепестки.

Надеюсь, вам это не помешает…

Не промывайте мой взор от тоски.

Голубь и лебедь (Демон)

Трудно быть Богом…

Слушая, пробовал…

В имя Иова

не каждый, но сплёвывал…

Взялся за голову,

сидя у невода,

с крыльями голубя,

с ношею лебедя.

Площадь базарная…

– Запахи… Головы

с крыльями грязными,

спинами ровные.

Тяжко здесь ангелам,

мылу с ладонями.

Лебедю правильно

Кланяться голубю…

Шею сгорбатило…

Крылья обломаны…

Старая вмятина

утром, как новая…

Царство Небесное

хочет по-своему…

Чтоб интересно…

Чтоб с кровью и стонами.

Стали мы сбродом…

Мы не рвались в ангелы…

Мусором собраны

В образы пламенны…

Тяжко им поровну,

жить с такой челядью…

– Белые вороны,

Чёрные лебеди…

Инвалиды

 
Когда задержался в повесах,
А, близок уже геморрой,
Звучит, ну очень уж лестно,
– Любовных романов герой.
 
 
Какие мы всё же молекулы,
Встретив однажды своё…!
Не сильными станем, – калеками,
Которым уже всё равно…
Всё равно, что будет завтра,
Какое сегодня, число…
И всё, настолько превратно,
Что бриллиантами видишь стекло…
Не каждый выйдет из комы…
Но каждый узнает себя.
Один мой хороший знакомый
Сказал: «Тут без водки нельзя!»
 

ID

 
Неужели безвозвратно…
Время не жалеет сил…
C интернета в навигатор…
Лишь у Маска не спросил.
Все попытки бесполезны…
Как же мне её найти…?!
Будьте, кто-нибудь любезны…!
Дайте мне её ID!
 

ID #2

 
Осень разукрашивать
Это дело лиственных…
Но не стану спрашивать
У деревьев искренних…
– Где моя любимая,
и, как ей там живётся?
Осень, удиви меня…!
Пусть, сама, вернётся!
 

Мы – звёзды

 
Мы, как и звезды, можем согреть…
Свет отдаём, враждебный и нежный…
Только другую мы заняли, твердь…
След за собой, оставляя небрежный…
 
 
Звёзды помогут выбрать маршрут…
Каждому свой, смотря, кто что ищет.
Смалу известно, что звезды не врут.
Лишь бы небо было их чище.
 
 
Бывает, как звезды висим ни на чем…
Соломинка в пальцах бывает надеждой.
На грани сейчас Ориона плечо…
Но свет разливает волной безмятежной.
 
 
А, если мы падаем, падаем в грязь…
Но пока этот мир зовёт на ночлег,
И пока поднимает крестьянина князь,
Не нужно кому-то строить ковчег.
 
 
памяти Николы Теслы
 

заливное

 
Какая же гадость…!
…любовь заливная…
Ни рыбы, ни мяса,
Когда не видать.
Когда, одна жалость,
– Её составная…
Невкусно, даже,
её предавать.
 

Курукшетра

 
– Проснётся ль она, однажды…? – Едва ли…
– В закате её, сгорел и рассвет…
Но тепло сберегла, чтобы там зимовали,
Но, и прохожий, там будет согрет.
Ведь пепел нетленный, подобно вуали;
– Тайн не откроет, но шепчет секрет…
Но голос, покинувший свой минарет,
Без жизненной силы, вернётся едва ли.
 

Quanto Costa (Bella)

 
К ней не подъедешь с Quanto Costa…
Она, бесценный постамент…
Она не дружит с Cosa Nostra…
Она домашний резидент…
Ну, хороша! Ну, как по госту…
…на первом месте, простота…!
Но вот, не та, что у матросов…
А ей бы, в новые места…!
 
 
А вот у юнги, сто вопросов…
Простата юнги, – как с куста.
 
 
Она, похожа на цемент…
Не развести её, слезами.
И, бережливая на цент…
Она, скупляется глазами.
Её желают, и зовут…
Её хотят, и вызывают…
Одним – кошмар, другим – уют,
Когда шипит и выползает.
 
 
А, подержать дитя дают,
– Его, – детёныш, называет.
 
 
Её не видно в инфракрасном…
А вот на солнышке, блестит.
С ней, о любви смотреть, напрасно…
Её, лишь хоррор упростит.
Она ревнитель заземления…
Но пресмыкается, – земля…
Но, избегает земледелья…
– Умоет руки слогом «бля».
 
 
Знакомьтесь;
Но, не в обсужденье,
– Обыкновенная, змея!
 

Бесконечная история

 
Любви историй – океан!
И славных, и печальных,
Я вам в стихах немного дам,
Не без греха – банальных.
 
 
Свою, коль встретите стезю,
– Мы на одной дороге;
Ухабы любим, кривизну,
– Не стойте на пороге…
 
 
…Вы не спешите лить слезу
По не зарытым кладам,
Свою придумайте весну,
И будет, всё, как надо.
 
 
Слезами знаем, что живЫ,
Как, как и надежды жИвы…
Они, конечно же нужны,
Но для другой наживы.
 
 
Чем слёзы, – лучше пошути,
Что поумнел, под сорок,
…Тогда, нам вовсе, по пути,
Ведь с песней жизнь – пригорок.
 

Фламандка (Два + один)

 
А хороша…!
И губы… и  стройНяшка…!
 
 
Как в Амстердаме …
Только без гроша…
 
 
«Фламандский холст»…
ну чем, не разукрашка?!
За слоем слой, стирается душа…
 

Мата Хари

 
Её ты пьёшь, и проливаешь…
По обе стороны, следы.
Ты, Вавилон напоминаешь…
С тобою б, в райские сады…
 
 
И ты прекрасно это знаешь,
Когда кинжалы поливаешь
Токсичным ядом всех блудниц…
– Одним движением ресниц.
 
 
Ты хоть немного, понимаешь,
Что мы в кругу, несветских, львиц?!
 

Жертва (Литий)

 
     Через собак, да по дорожке…
Поставив на уши весь дом,
 
 
     В любви признался под окном
Чумазый кот гламурной кошке…
 
 
     …Хоть бы усами прикоснуться…
Но, был мечтой своей убит.
 
 
– На новом месте кошка спит,
    И к ней теперь, не дотянуться.
 

Пс-152 (Вольному – воля…)

Песнь моя взяла тризны аккорды…

Смех давно у меня вышел из моды.

Сердце её, к моему прикоснётся,

И, Господа милость тотчас же вернётся.

В немилости я в последние годы…

Цейтнот, огонь, и тёмные воды…

С тех пор избегает меня солнца луч…

Да… Я люблю и компанию туч…

Но себя не найти, надевая личину,

Которая выкажет всем молодчину.

Сердце живое, и рвётся на части…

Все мы рабы вожделений и страсти.

Я уподобился дикому зверю…

Себе лишь подобному, как-то поверю.

Не тот блажен, чья грудь, под крестом…

Но тот, чей крест на спине, под хлыстом…

Сердце живое, но спит где придётся,

И, без неё, уже не проснётся…

Ангел мой ранен, и сломан псалтерий.

Споёт лишь она, слаще всех менестрелей.

Песне шальной – шальные аккорды…

Солнечный луч выпьет тёмные воды.

Проснусь, улыбнусь, и она улыбнётся,

И сердце её, к моему прикоснётся.

Когда он пьян

 
Когда он пьян,  уставами разутый…
И, побрякушками,  увешен, как в долгах,
(он, из Парижа был, и был весьма не глупым…)
Всё, принимает феерический размах.
Богему рвет, как  басовые струны…
Зовёт мЮсьё, чтоб всё текло рекой…
Жандармы ждут, когда же тот сутулый,
Не разрывая, разорвёт аккордеон.
 

Куда и с кем в миру податься?!

 
Куда и с кем в миру податься?!
Какую славить цитадель?!
Где, не средства основы братства,
А, – непосредственная, цель?!
Когда и с кем, не расслабляться?
Мир научился притворяться.
Кто норовит? И, кто простак?
Когда навстречу посмеяться?!
Когда ладонь сжимать в кулак?!
 
 
Да, я и сам живу без нимба…
Зато, всех бесов моих видно…
Прибавит баллов нам, смиренье,
От всех излишеств, отступленье…
Не убоись сопротивляться!
Не уставай с собою драться!
И, жажду жизни, не растратьте!
Запомни каждый; сёстры, братья!
И, до победного порога,
Останется, совсем немного.
 

Куда и с кем в миру податься?!

С кем под венец? И, с кем в постель?

Под силу нонче разобраться

Лишь с точки зрения гостей.

Нам характерно ошибаться…

Ну, и опять же, притворяться,

Когда, не на своих местах…

– Чужое, имя на устах,

А, вожделенные нам снятся…

 
Да, я и сам живу без нимба…
Зато, всех бесов моих видно…
Прибавит баллов нам, смиренье,
От всех излишеств, отступленье…
Не убоись сопротивляться!
Не уставай с собою драться!
И, жажду жизни, не растратьте!
Запомни каждый; сёстры, братья!
И, до победного порога,
Останется, совсем немного.
 

Куда и с кем в миру податься…?

Какую славить цитадель…?

Мне, до аббатства бы добраться…

И запереться, не на дверь.

Ведь, должен где-то оставаться,

Хоть уголок таких земель,

– Где ты впервой, а хочется остаться…

Сказав всему «auf Wiedersehen!»